Полная версия
Волшебное кролиководство
Зоя нетерпеливо ерзала на стуле и Рудольффа слушала не очень внимательно. Но он невозмутимо и со значением продолжал явно заранее подготовленную речь:
– Так вот я и говорю, что уход кроликам особый нужен. Вот ты, к примеру, все о кроликах знаешь: и как, и чем кормить, и вылечишь, если вдруг захворает кролик. Ты у нас настоящий кролиководушка. А они, Каблуковы-то, во всех этих вопросах несведущи. Дилетанты они, проще говоря. Их то дома нет, то они своими делами занимаются: музыку слушают или целое утро ресницы красят…
– Я не понимаю, к чему вы клоните? – Зоя пыталась пересадить Удю на стул к Рудольффу, но малыш сопротивлялся и тянулся к ее учебнику, в котором он заметил картинку. – Мне уроки делать надо.
Кролик Рудольфф спокойно, но настойчиво повторял:
– Алиска и Дашка не кролиководы. Они не знают, что для кроликов полезно, а что нет.
С этими словами он слегка пихнул Удю в бок.
– Удя, ты хотел Зое что-то сказать.
Удя сгрыз уже половину ластика и теперь поднял непонимающий взгляд на брата.
Тот повторил, сверкая на Удю глазами:
– Ты хотел Зое что-то сказать. Вот теперь говори.
Крольчонок встряхнул ушами:
– Да, хотел. Вот он Уде велел сказать, как Удя своими глазами видел: Дашка давала на обед Мили и Малинке лося. Мили и Малинке нельзя лося. Они ведь колики.
Кролики Рудольфф фыркнул:
– «Лосося» – он хотел сказать! То есть рыбу приготовили на обед! Для крольчих! Нельзя кроликам рыбу! – Эти девчонки уморят так своих питомцев.
Удя грустно вздохнул:
– Удю лосем не угощали. Лиска забыла своего Удю…
Зоя посмотрела внимательно на кроликов:
– Так что вы предлагаете?
Кролик Рудольфф оставил вопрос Зои без ответа – он явно еще не все сказал. Поэтому девочка приготовилась выслушать упрямого кролика до конца.
– Вот даже у малыша Уди есть свой дом. Живет он в старой соломенной шляпе, – снова издалека начал он. – Она ему и кроватью служит, и играет он в ней. И у меня свое место под батареей имеется, подстилка, мисочка… Не шикарно, но мне достаточно. А у Мили с Малинкой ничего своего нет. Я считаю – это неправильно.
Зоя хмурилась, пытаясь понять цель прихода кролика Рудольффа и одновременно следя, чтобы Удя не разрисовал ее учебник математики.
Наконец кролик Рудольфф выдал:
– Я вот что придумал! Давай крольчихам отдельный домик построим! Они рады будут. Станут в нем хозяйство вести, гостей – тех же Каблуковых – принимать…
Зоя задумалась и некоторое время молчала, поглаживая Удю, который потихоньку доедал остатки ластика.
– Знаете, Рудольфф, – грустно сказала она, – а ведь Малинка раньше была моей любимицей. Мне как только ее подарили – я тогда еще в первом классе училась – я с ней не расставалась. На подушку ее рядом с собой спать укладывала, в музыкальную школу на урок брала и сажала на пианино, пока занималась. А потом другие игрушки появились. И как-то я ее забросила, забыла про нее…
Кролик Рудольфф внимательно слушал Зою и кивал.
– И еще одно, – Зоя понизила голос и наклонилась к самому уху кролика. – У Малинки был домик. Свой собственный.
Кролик растопырил уши и замер, потрясенный услышанным.
– Да-да, домик у ней был, – продолжала Зоя. – Она жила в том самом домике с розовой крышей, который теперь принадлежит Каблуковым…
– И где теперь она всего лишь домашняя зверушка, – закончил за девочку кролик Рудольфф.
Зоя ничего не ответила. Лишь кивнула и всхлипнула.
Кролик соскочил со стула и подошел к ней поближе:
– Ну-ну, – гладил он ее по коленке, – не плачь. Все можно исправить. Выгонять Каблуковых мы, конечно, не станем. Мы поступим по-другому. Подари Малинке другой домик! Только представь, как она обрадуется. Это будет ее собственный домик, а она – хозяйка в нем.
Удя подал голос:
– Лиска любила Удю. У себя хотела оставить. Появилась Малинка – Удю забыла. Малинка надоест – ее тоже забудет…
Зоя встала из-за стола.
– Все, я решила: Малинка и Мили заслужили собственный дом. Идемте, будете мне помогать.
Кролики поспешили за ней.
Зоя нашла на балконе картонную коробку из-под обуви и принялась обклеивать ее снаружи цветной бумагой. Потом прорезала отверстия для двери и окошек. Над окнами закрепила занавески из лоскутков ткани, а у входа приладила колокольчик.
Кролик Рудольфф завороженно наблюдал за превращением обычной коробки в нарядный домик для крольчих.
– Хорошо бы и внутри обклеить его, – посоветовал он. – И свет провести.
Зоя расставила внутри домика игрушечную мебель, а на крошечный столик водрузила ночник в виде цветка.
– Свечку нельзя – опасно. А ночник – в самый раз: он от батареек работает.
Удя восхищенно глядел, как сквозь занавески таинственно мерцает свет ночника.
– Если Малинка и Мили все-таки захотят остаться у Каблуковых, то сюда Удя заселится…
Кролик Рудольфф внимательно смотрел то на домик, то на Зою и явно что-то напряженно обдумывал.
Мили и Малинка тем же вечером уже смогли заселиться в свое новое жилье. Увидев дом, они от восторга подняли невообразимый визг. А потом принялись суетиться и обустраивать его: натащили внутрь тряпок.
Зоя пыталась отговорить их:
– Зачем вам столько тряпья? Мало места внутри останется!
– Для уюта, – пискнула Мили и радостно захихикала.
– А если гости придут? Как же вы там разместитесь?
Кролик Рудольфф успокаивал Зою:
– Не переживай за них. Видишь, – они счастливы. Пускай делают, как им нравится. И без гостей прекрасно можно обойтись.
Зоя испытующе посмотрела на сияющего Рудольффа.
– Только не думайте, Рудольфф, что я не поняла вашу хитрость. Вам зачем-то понадобилось во что бы то ни стало отселить Малинку и Мили из каблуковского домика. Вы же целую авантюру устроили! Скажите, зачем?
Кролик Рудольфф помолчал, а потом, улыбаясь лукаво, произнес:
– У меня к тебе, Зоя, еще один разговор есть важный. Я все наблюдал за тобой, как ты ловко домик соорудила для кроликов. И все-то у тебя хорошо получается: и клеить, и шить…
Зоя кивнула:
– Я многое умею. И на пианино играю, и пою.
Кролик Рудольфф улыбался и кивал:
– И музыку наверняка сочиняешь?
– Да, пробую. Да я многое могу: и картинку нарисовать, и игрушку для котика смастерить, и завтрак себе приготовить…
Кролик слушал Зою. Уши он растопырил, внимая ее словам, глаза его сильно разъехались в стороны.
– Зоя! – наконец воскликнул он. – Да ты именно тот, кто нам нужен!
Растерянная девочка замолчала и недоуменно глядела на сияющего кролика.
Кролик возбужденно тряс ушами:
– А я все думаю, прямо голову ломаю, кто же нам поможет?
– Я ничего не понимаю, – пробормотала Зоя.
Кролик Рудольфф вскочил на табуретку и принялся задними лапами отбивать на ней какой-то причудливый ритм.
– Мы же создали шоу-группу. Но что же это за шоу-группа баз собственной оригинальной музыки, без костюмов? Да и клип надо снять, то есть видео сделать. И я никак не мог придумать, как же быть? А теперь я знаю, кто все это сможет воплотить в жизнь.
Он спрыгнул с табуретки, подскочил к Зое и раскосыми глазами торжествующе посмотрел на нее.
– Ты!!
Зоя раскрыла рот от удивления.
Кролик Рудольфф прямо захлебывался от восторга.
– Ты станешь нашим продюсером, оператором, композитором и художником по костюмам, ну, и само собой, их сама же сошьешь. А я все мучился, думая, как нам быть! Но теперь все сложилось. Ура-ура! Пойду, обрадую артистов!
И прежде, чем Зоя успела хоть что-то ответить, он выбежал из комнаты.
Вечером, когда Рудольфф уже пристроился спать на своей подстилке под батареей, к нему подполз Удя и заговорщически зашептал:
– Ух, что было! Девочки Каблуковы не нашли своих питомцев дома и очень озлились. Они бегали возле их нового домика и звали: «Мили, Малинка, домой, назад, назад!» Особенно возмущалась Дашка. Все звала: «Мили, ко мне, иди сейчас же! Ко мне! Место, Мили, к ноге!»
Кролик Рудольфф тихо засмеялся:
– Хорошо, что мы в их отсутствие успели все сделать. А то наверняка они нам помешали бы. Кто знает, может, даже Зою смогли бы переубедить. С них станется! Вроде неплохие девчонки, но вредные. И с кроликами совершенно не умеют обращаться. Им бы завести пуделя – будет в самый раз. И пусть ему, сколько хотят, кричат «место!» и «к ноге!» – И он сладко потянулся на подстилке. – Ладно, давай спать. Завтра вставать рано. Сразу пойдем к крольчихам и позовем их на репетицию. Теперь все под контролем.
Самое уязвимое место
На следующий день Зоя стала замечать странности в поведении Уди. Еще утром он вел себя как обычно: с аппетитом грыз морковку за завтраком, потом наведался в гости к Мили и Малинке в их новый домик, где они все вмести играли, по его словам, в «пятки», прячась в «тяпки».
Но вечером вернувшуюся из музыкальной школы Зою Удя встречать не выбежал. И к ужину не появлялся. Зоя заглянула в комнату. Удя сидел возле своей соломенной шляпы-кровати и сосредоточенно рассматривал свои передние лапки. Был он при этом странно молчалив. Зоя не придала этому значения. Она убедилась, что с малышом все в порядке, хотя на ее появление он никак не прореагировал, что тоже ему не было свойственно.
Но также необычно он вел себя и на следующий день – не ел и молчаливо возился где-нибудь в углу. Еще Зоя не без удивления заметила, что репетировали кролик Рудольфф, Малинка и Мили без него.
К вечеру крольчонок исчез. Зоя безрезультатно обыскала всю квартиру, когда ее окликнула Алиска.
– Иди сюда! Удя у нас.
Алиска вышла из домика. Удя сидел у неё на руках.
– Он все время молчит, – сказала она, с тревогой поглядывая на крольчонка. – Я даже поначалу подумала, что он обиделся на меня из-за Малинки и поэтому не хочет разговаривать.
Зоя наклонилась и внимательно рассматривала Удю. Выглядел он вроде как всегда, но она заметила на белой меховой голове кролика небольшой бугорок.
– Шишка! – догадалась девочка. – И как я сразу не заметила? Надо срочно позвать Рудольффа. Хотя я и без него могу себе представить, что именно произошло.
Призванный к ответу Рудольфф попытался спрятаться в шкафу, но Зоя и Алиска с Удей на руках не уходили и упорно ждали, когда он вылезет. Кролик Рудольфф нехотя показался из шкафа:
– Чего вам?
Зоя молча показала на шишку на голове Уди и выразительно посмотрела на кролика Рудольффа. Тот совсем выбрался из шкафа, встал на задние лапы, а передние сложил перед собой, явно заняв оборонительную позицию.
Зоя и Алиска молча ждали ответа.
– Ну да, шишка! И что? Бывает… – огрызнулся он.
– Это случилось на репетиции?
Кролик Рудольфф затравленно глядел то на Зою, то на Алиску, прижимающую к себе тихого, безразличного ко всему, Удю. Взгляд Рудольффа стал растерянным.
– Скажите, как это случилось. Отвечайте! Он упал, да? – не отставала Зоя.
Кролик Рудольфф сник:
– Кувыркался на мяче как обычно, а потом вдруг шлепнулся на пол. Но даже не заплакал. И репетировал дальше, как ни в чем ни бывало. Только вот шишка на лбу вскочила и говорить совсем перестал… И… да… – совсем тихо пробормотал Рудольфф, опустив голову, – похоже, он не узнает никого…
Подошла Дашка:
– Я вспомнила: вчера к нам приходил Рудольфф и просил справочник фельдшера.
Кролик Рудольфф зло сверкнул на нее глазами.
– Да! – с вызовом подтвердил он. – Я хотел выяснить, что с Удей!
– И что, выяснили? – съязвила Дашка. – Вы же читать не умеете.
Зоя замахала на них руками:
– Не ссорьтесь! С этого дня я запрещаю вам, кролик Рудольфф, проводить репетиции. Это стало просто опасно. Судя по всему, Удя потерял память. Будем надеяться, что временно. Травма головы – это очень и очень серьезно. Голова – это самое главное, хоть у человека, хоть у кролика!
Кролик Рудольфф порывисто выдохнул:
– Как?! Ты хочешь закрыть наш номер?
Зоя кивнула:
– Во всяком случае, пока малыш не поправится. А поживет он пока у Алиски. Ему нужны уход и внимание. Он ее очень любит. Глядишь – и заговорит.
Алиска прижала к себе Удю, и они с Дашкой направились к своему домику.
Кролик Рудольфф продолжал стоять возле шкафа. Левый глаз у него сильно косил и съехал почти к самому уху.
Застрявший в воздухе ангел
На следующее утро кролик Рудольфф разбудил Зою еще до того, как зазвонил будильник в школу. Он забрался к ней на кровать и изо всех сил тряс за плечо.
– Что случилось? – недовольно пробурчала она. – Еще рано. Дайте сон досмотреть.
– Вспомнил! – лихорадочно шептал кролик Рудольфф. – Удька всех вспомнил. И говорить снова начал, и опять без буквы «р». В общем – полный хэппи-энд. Теперь можно возобновлять репетиции!
Зоя привстала на локте и спихнула кролика с кровати. Он шлепнулся на пол, но не обиделся, а продолжал тараторить:
– Что не так-то? Я вон уже всех собрал. Они готовы снова репетировать и ждут. И Удька тоже.
Зоя вздохнула и начала выбираться из-под одеяла. Она знала, что кролик не отстанет.
– Пойдемте, – сказала она строго.
Кролик Рудольфф с готовностью поспешил за ней в комнату, где на середине ковра уже собрались крольчихи Мили и Малинка. Там же они увидели и Каблуковых. Дашка то и дело поправляла новую прическу: два узла из косичек, уложенных на макушке в виде рожек. Алиска держала Удю за лапу, в другой лапке у него была зажата морковка, которую он время от времени грыз.
Зоя окинула взглядом собравшихся.
– Так, – громко сказала она. – Слушайте внимательно. После всего случившегося надо серьезно подумать о дальнейшей судьбе шоу-группы. Вы знаете, что участились несчастные случаи на репетициях. И один другого серьезней.
Дашка сделала шаг вперед и тихо, но гневно произнесла:
– Вот именно. Их всего-то, кроликов, в группе этой, четверо, и уже двое, то есть половина, получили травмы.
– И что ты предлагаешь?
– Я предлагаю, – Дашка откашлялась и слегка дотронулась до темной прядки волос, – отстранить кролика Рудольффа от руководства группой.
Все замерли от неожиданности. В воздухе повисла тишина.
Наконец Зоя тихо переспросила:
– То есть ты считаешь, что репетиции надо прекратить?
– Я не это имела в виду, – покачала головой Дашка. – Я только хотела сказать, что кролика Рудольффа надо отстранить от руководства. А номер у них хороший получается, и его обязательно надо доделать. И я готова помочь. Я могу возглавить шоу-группу кроликов и продолжить репетиции. Только без травм и несчастных случаев.
Все повернули головы в сторону кролика Рудольффа. Он стоял рядом с Зоей, сложив передние лапы перед собой, но совсем не напоминал вчерашнего притихшего растерянного кролика, пытавшегося спрятаться от неприятного разговора в шкафу. Ноздри его раздувались, глаза блестели от возмущения и даже почти не косили.
– Кролик Рудольфф по объективным причинам не может руководить шоу-группой, – деловито продолжала Дашка, – и дело не только в том, что он не заботится о своих артистах. Он даже по внешним данным не годится для шоу-бизнеса.
– И что же со мной не так? – на удивление спокойно поинтересовался Рудольфф.
– Мне неприятно об этом говорить. Тут уж не ваша вина, но все-таки… У вас ведь явный дефект внешности.
– Я самый красивый кролик, какого когда-либо видел белый свет, – приосанился кролик Рудольфф.
– У вас косоглазие. Расходящиеся косоглазие, – отчеканивая каждое слово, прошипела Дашка.
– А у Уди косолапие, – с гордостью сказал Удя и наклонил голову, рассматривая свои лапки.
Кролик Рудольфф перестал улыбаться:
– А у тебя, – прошипел он Дашке в лицо, – злобное пучеглазие!
– Что-о? – ахнула она и нахмурилась. – Какое еще пучеглазие?
– Злобное, – повторил кролик Рудольфф.
Он свернул свои уши наподобие Дашкиных пучков из косичек и при этом изо всех сил вытаращил глаза, изображая девочку.
Мили, Малинка, Удя и даже Зоя засмеялись.
Дашка перестала сдерживаться и ткнула пальцем в сторону кролика.
– Он меня оскорбляет!
Удя сморщил нос, собираясь заплакать. Он не понимал, что происходит, но чувствовал всеобщее напряжение.
Кролик Рудольфф выскочил на середину комнаты и воинственно наклонил голову вперед:
– Шоу-группу никому не отдам. Это мое детище!
– Где вы слов-то таких понабрались? – с издевкой спросила Дашка.
– У нас уникальный номер получается! – не обращая на нее внимания, бушевал Рудольфф. – Самое большее, что умели кролики до нас – это вылезать из шляпы фокусника, а мои ляпаны… то есть, я хотел сказать, кролики – настоящие артисты: и танцуют, и акробатические трюки выполняют.
– Да, иногда выполняем, – согласно кивнул Удя, поглаживая заклеенную пластырем еще незажившую шишку на лбу.
– Вас с Алиской к ним близко подпускать нельзя, – наступал на Каблуковых кролик. – Ваша б воля, у вас кролики только бы спали да ели. Ни к чему хорошему подобная забота не приведет. Надо работать, тогда хоть что-то стоящее получится. И номер выйдет особенный. Подумаешь, травмы! Да меня в зоопарке этом контактном через день роняли!
– Так вы хотите, чтобы и малыша такая же судьба постигла? – пыталась перекричать его Алиска, снова подхватывая Удю на руки.
– Ты его еще подушками обложи, – саркастически заметил кролик Рудольфф. – И следи, чтобы поменьше двигался, а то вдруг упадет!
Зоя вдруг вскинула палец вверх:
– А это идея!
И кролики, и сестры Каблуковы – все посмотрели на нее с недоумением.
– Какая? – насмешливо переспросил кролик Рудольфф. – Подушку Уде вместо памперса привязать?
Тут все увидели, что Зоя смотрит куда-то вверх, и тоже подняли головы. На длинной леске, закрепленной у основания люстры, болталась любимая игрушка Зои.
– Да это же кабан-летчик! – воскликнул кролик Рудольфф и озадаченно почесал за ухом: – Чем же он нам может пригодиться?
Игрушечный кабанчик безжизненно болтался в воздухе. Но стоило нажать на кнопочку у него на пузе и слегка подтолкнуть, как крылья за его спиной начинали отчаянно хлопать, а сам кабанчик, влекомый центробежной силой, набирал скорость и летал как бешеный, с устрашающим ревом. Под шлемом летчика азартно поблескивали два крохотных недобрых глаза.
Так кабан мог носиться долго. Пока его не выключали.
Кролику Рудольффу не нравилась эта игрушка, но он мирился с ее присутствием.
– Ничего, – обычно говорил он, – сгодится летом в жару: в самый раз будет, вместо вентилятора. И мух станет разгонять…
Теперь кролик Рудольфф, Мили, Малинка и Каблуковы переводили вопросительные взгляды с кабанчика на Зою. Зоя дотянулась до игрушки, но не стала заводить ее, а ловко сняла с крючка, за который кабан крепился.
– Удя, иди сюда, – позвала она крольчонка.
Удя выпустил Алискину руку и с готовностью шагнул к девочке.
Зоя взяла его на руки и, не успел никто опомниться, как она уже успела прицепить малыша за памперс к леске.
Алиска взвизгнула:
– Ой, не надо, он же упадет!
А Дашка даже зажмурилась от ужаса.
– Не страшно тебе? – спросила Зоя Удю.
Тот покачивался на леске, растопырив все четыре лапы в воздухе, и улыбался.
Зоя обернулась к кроликам.
– Это – его страховка. Так все артисты-акробаты работают на репетициях, а иногда даже и на выступлениях. Вот теперь можно спокойно репетировать: Удя больше падать с мяча не будет. Если он потеряет равновесие, то просто зависнет на страховочном тросике, и травму уже не получит. А леску мы сейчас сделаем подлиннее, чтобы лапами до мяча доставал. Несите мяч!
Крольчихи зашумели и принялись от восторга подпрыгивать. Алиска с Дашкой недоверчиво смотрели то на Зою, то на болтающегося в воздухе Удю и, судя по их лицам, собирались отговорить ее от новой затеи.
Но тут кролик Рудольфф громко заявил:
– Да ну его, этот мяч! Он вообще не нужен. Ну-ка, Зоя, подтолкни малышка!
Зоя слегка толкнула крольчонка, и он полетел по кругу, точь-в-точь как до него летал кабан. Крольчихи перестали прыгать, а Каблуковы выпучили от изумления глаза. Удя пролетел три круга вокруг люстры и замедлил ход.
– Еще, еще хочу! Толкни еще, Зоя! – требовал он, дергая за леску.
Тут Зоя подмигнула кролику Рудольффу, снова взяла кабанчика, сняла с него крылья, приладила их на спину Уде и снова запустила его вокруг люстры.
Каблуковы, крольчихи и кролик Рудольфф, зачарованные, задрав головы вверх, наблюдали за полетом Уди. Тот реял в воздухе молча, растопырив лапы. Уши и крылья развевались у него за спиной.
– Он похож на ангела, – прошептала растроганная Алиска,
– И никакой он не ангел, – оборвал ее кролик Рудольфф, – а настоящий покоритель воздуха. Ух, какой номер потрясающий получится! Я уже вижу, как это будет.
Он засуетился и начал довольно гневно покрикивать на крольчих:
– Давайте, шевелитесь! Все по местам! Начинается репетиция!
– Узнаю прежнего кролика Рудольффа. В своем репертуаре, – проворчала Дашка. – Сейчас еще что-нибудь начудит.
– А посторонних прошу удалится с площадки, – бросил он в сторону сестер.
– Это мы-то посторонние? – возмутились они.
– Вы отношения к шоу-группе не имеете, – спокойно, но твердо отрезал кролик Рудольфф. – Если бы вы приняли мое предложение и стали нашими художниками по костюмам, то, как члены нашего творческого коллектива, смогли бы присутствовать. А принять вас в артистки по-прежнему не могу потому, как хоть некоторые из вас и соорудили на голове нечто наподобие рогов, но рога – это все-таки не кроличьи уши, и сами вы далеко не кролики. А потому – au revoir, мои хорошие.
Алиска и Дашка кинулись искать управы на кролика у Зои, но она не слушала их:
– Я уже в школу опаздываю.
Через несколько минут Зоя впопыхах, уже в пальто и шапке, забежала в комнату за портфелем.
Кролики на нее даже не обратили внимание. У них кипела работа. Кролик Рудольфф, обхватив задними лапами игрушечного свина, со скрежетом отвинчивал с его головы шлем летчика. Иногда он отвлекался от своего занятия и палкой от швабры подпихивал Удю, который осваивал в воздухе акробатические трюки.
Мили и Малинка что-то не менее старательно вырезали из бумаги, сидя на полу.
– А что они делают? – спросила Зоя, забыв, что опаздывает.
– Конфетти вырезают, – не оборачиваясь буркнул кролик Рудольфф, терзая кабана. Шлем уже начал поддаваться. – Удя будет с воздуха сыпать на нас конфетти.
Зоя застыла в дверях комнаты.
– Зачем такие сложности? Вы представляете, сколько времени крольчихам придется потратить на это конфетти?! Проще купить готовое!
Кролик Рудольфф бросил на нее раздраженный взгляд:
– Нет, не проще! Никто, я смотрю, работать не хочет. Трудиться надо, всего добиваться самим! К тому же, конфетти у нас свое будет. Экс-клю-зив-но-е. Ручной работы. А не как у всех – из магазина… Торопиться некуда – пускай вырезают.
Зоя поправила шапку, взяла портфель и еще раз посмотрела на крольчих.
Перед ними на ковре лежало уже готовое конфетти: три неровных цветных бумажных кружочка. Малинка и Мили усердно трудились над новыми. Малинка от старания даже высунула кончик языка. Зоя попятилась к выходу, с интересом наблюдая за кроликами, а потом спохватилась и побежала в школу.
Команда спасения
Кролик Рудольфф стоял под люстрой, задрав вверх голову, и старался говорить спокойно и убедительно:
– Удя, сосредоточься и слушай меня внимательно. Я сейчас начинаю считать до трех. На счет «три» ты резко дергаешь застежку памперса, аккуратно вываливаешься из него и благополучно приземляешься на кота.
Удя хлюпнул носом:
– Удя боится.
Кролик Рудольфф прижал уши: он начинал выходить из себя.
– Представь, что ты – летчик. Твой самолет подбили, а парашют не раскрылся. Но ты чудом зацепился за ветку дерева.
Кролик Рудольфф с подозрением покосился на кота и снова принялся втолковывать Уде свою идею:
– Мы – команда спасения. Мы тебя обнаружили и обязательно спасем, но для этого ты должен сделать, что тебе говорят. В противном случае мы тебе помочь не сможем. Более того – уйдем на обед. И виси тут до вечера один, пока не подоспеет другая команда спасения. Но она, похоже, задерживается в школе.
Удя осторожно стянул с головы шлем и бросил его вниз. Шлем упал прямо на кота, угодив тому в морду. Клочок зашипел, но не ушел, а продолжал лежать внизу.
Кролик Рудольфф торопил Удю:
– Вот видишь, кот тебя поймает! Падай, не бойся. Везде мягко.
Удя колебался.
– А не то уйдем! – тряс ушами кролик Рудольфф. – Все, уходим!
– Нет-нет, постойте! Удя готов, – отчаянно пискнул крольчонок и взялся за застежку памперса.
Кролик Рудольфф остановился и еще раз с расстановкой повторил.