Леонид Агутин. Безграничная музыка

Ал Ди Меола тоже с большим уважением относился к Клоду, и для него не было ничего удивительного в том, что тот быстро подметил профессионализм Леонида Агутина.

– Ленни нравится всем, он очаровывает. Есть в нем что-то магнетическое, – продолжил Ди Меола. – Меня подкупил не только его профессионализм, но и его смелость. Ведь он решился сделать совместный проект с иностранными музыкантами, выйти за рамки привычного. Мне кажется, что все остальные русские звезды ему немного завидуют.

– Леонид, наверное, один из самых креативных артистов в России, – поддержал Владимир, – он всегда обеими руками приветствует все, что касается нововведений, проб и музыкального новаторства. Все то, чем он начал заниматься в самом начале своего пути, а именно латинская гитарная музыка, это было совершенным ноу-хау. Он был первопроходцем. Эта музыка была настолько прорывной для российского шоу-бизнеса, что поначалу даже не воспринималась слушателями. Но благодаря своему упорству и таланту он вывел эту музыку в люди и сегодня является артистом так называемого первого эшелона. Спустя почти 30 лет его карьеры едва ли не вся Россия танцует под его песни и воспринимает это направление как что-то свое, уже родное. В том числе и благодаря работе с вами он поднял планку на очень высокий уровень. Помню, когда его карьера только начиналась, все пели под плюсы, в российской эстраде была сплошная фонограмма. Никто не возил с собой живых музыкантов и аппаратуру, чтобы иметь возможность играть вживую. Об этом тогда не было и речи. Леонид был чуть ли не первым в России, если и вовсе не первым, кто стал относиться к музыке и гастролям так серьезно. Я уже больше 25 лет знаю Агутина и даже работал организатором его гастролей в самом начале его карьеры. Практически весь наш заработок и гонорар артиста всегда уходил на перевозку музыкантов и аппаратуры. Это действо едва ли можно было назвать прибыльным.

– Круто! На такое способны только те, кто действительно верит в свой продукт, в свою музыку.

– Это был почти альтруизм, но нам было безумно интересно. На нашем пути постоянно были новые города, новые знакомства, вечеринки.

– Ох, как мне это знакомо… – засмеялся Ди Меола.

– Через несколько лет после записи альбома Cosmopolitan Life, в 2010 году, Леонид принял участие в кубинском проекте Havana calling, в котором мы вместе с Алексом Сино выступили в качестве продюсеров. Вы слышали что-нибудь об этом проекте? – спросил Владимир.

– К сожалению, я не сильно хорошо знаком с этой частью творчества Ленни. Но знаю, что у вас был фантастический состав. Вы работали с Артуро Сандовалем, Руди Пересом, Омарой Портуондо. Ленни и Алекс предлагали мне принять участие в проекте, но у меня тогда все было расписано на шесть месяцев вперед. Хотя мне, безусловно, было бы интересно поучаствовать в такой программе. Я ведь знаю всех музыкантов, с которыми вы работали. Наверное, это было безумно интересное время, вы молодцы.

– Мы взялись за этот проект во многом благодаря Cosmopolitan Life, потому что после этого альбома мы не побоялись замахнуться на такой крупномасштабный проект. Кстати, ваш перкуссионист Гумби Ортис (Gumbi Ortiz) очень помог нам в то время.

– Гумби? Мой Гумби? – вдруг оживился Ал.

– Да, он постоянно был на связи, давал нам дельные советы, делился нужными контактами.

Лично я на тот момент уже хорошо себе представлял, кто такой Гумби Ортис. Алекс Сино рассказывал мне о нем, так что у меня не было сомнений, что это большой профессионал с отличным чувством юмора. Но не буду голословным и поделюсь этими историями с вами.

– За хорошее настроение во время создания проекта Cosmopolitan Life у нас отвечал перкуссионист Ди Меолы, мой близкий друг Гумби Ортис, – начал свой рассказ Алекс. – Гумби наполовину кубинец, а на оставшуюся половину американец и пуэрториканец. Очень колоритный дядька, сейчас живет во Флориде. Он работает с Ал Ди Меолой уже более 30 лет. За это время у Ди Меолы менялось абсолютно все: менялись стили, прически, жены, гитары. Неизменным оставался только Гумби. И с ним что ни поездка, то приключение. Помню, мы летели в Москву, и когда самолет уже почти коснулся посадочной полосы, то вдруг что-то случилось, мы начали слишком резко тормозить и почувствовали, как самолет мотает из стороны в сторону. Все люди в салоне стали орать и материться, атеисты быстро начали креститься и вспоминать молитвы, которых до сих пор даже не знали, паника была невероятная. И только Гумби в этот момент спокойно сидел на своем месте и жевал сэндвич. Я уж было подумал, что он просто смирился со своей участью и не хочет погибать голодным, но он проглотил кусок и ровным голосом сказал: «Спокойно, все под контролем! Просто белочка дорогу перебежала, я видел». Сразу после этого мы поехали на репетицию и играли там целый день. Наш менеджер подошел к Гумби, протянул ему сэндвич и на очень ломаном английском спросил: «Are you hungry?» («Вы голодны?»). И Гумби, ехидно моргнув мне, на полном серьезе ответил: «No. I am Gumbi» («Нет, я Гумби»). А когда мы летели обратно, строгий российский таможенник в аэропорту, посмотрев в паспорт Гумби, спросил: «Gumbi Ortis?» («Гумби Ортис?»). На что Гумби, кивнув, с подколом ответил: «Yes, Gumbi no teeth» («Да, Гумби беззубый»). Благо, что русский таможенник не заметил юморного подвоха и пропустил его. В те годы за такие шуточки можно было не попасть на самолет…

Тем временем Ал Ди Меола, погрузившись в воспоминания о записи альбома Cosmopolitan Life, продолжал рассказывать, почему ему так понравилось работать с Леонидом Агутиным:

– Я получал колоссальное удовольствие от работы с Ленни, потому что мои гитарные партии всегда были к месту. Мы подходили друг другу как пазлы единой мозаики. В музыке Ленни мне было где развернуться.

– Много пустых мест? – с юмором спросил Владимир.

Услышав эту неожиданную колкую шутку, я впервые в жизни засмеялся чаем и печеньем одновременно. Кажется, это подстегнуло всех участников разговора на еще больший смех. Наконец, вдоволь посмеявшись надо мной и безобидной шуткой Владимира, Ал продолжил:

– Просто американские продюсеры не дают столько свободы, они не позволяют самовыражаться. В Америке есть жесткие границы, рамки. А Ленни было наплевать на всех, он делал музыку от сердца и давал мне разыграться в каждой песне. Только поэтому я считаю альбом Cosmopolitan Life дуэтным, а не альбомом Ленни Агутина, в котором я просто принял участие.

– А были случаи, когда вам приходилось вмешиваться непосредственно в работу Агутина? Когда-нибудь настаивали на том, что нужно что-то изменить или вовсе убрать? – спросил я.

– Много раз.

– И как он реагировал на подобные моменты?

– В основном соглашался. Ленни с большим уважением относился к моим советам. Он понимал, что я не стану придираться просто так и хочу как лучше. Конечно, какие-то моменты он все-таки отстаивал, это нормальный рабочий процесс. Было бы даже странно, если бы он молча соглашался абсолютно со всем.

– Вы сказали, что есть задумка создать альбом Cosmopolitan Life 2. Вы уже обсуждали с Леонидом, о чем будет эта пластинка?

– Честно говоря, мы с ним еще даже не начинали обсуждать эту тему. Пока что это только мечта…

– Мне кажется, что ему будет интересен этот разговор, – заверил Владимир.

– Надеюсь на это. Кстати, а почему вы решили написать эту книгу именно сейчас? – справедливо поинтересовался Ал.

Ответить на этот вопрос вызвался продюсер и соавтор книги Владимир Логвинченко:

– В этом году у Леонида юбилейный тур. И этой книгой мы ходим сделать нечто революционное, в духе Агутина, чтобы люди это запомнили. Мы решили, что если рассказать о международных проектах Леонида и собрать интересные истории из первых уст, приложив ко всему этому множество эксклюзивных архивных фотографий и видеороликов, получится интересный материал.

– Думаю, что вы правы. Что же, в таком случае есть у меня еще одна интересная история, которая, как мне кажется, отлично впишется в вашу книгу. Она хорошо описывает быт тех дней. Помню, мы с Ленни выступали в Сочи на телевизионном шоу «Пять звезд». После выступления я спустился в большой холл гостиницы, где было много музыкантов, как моих, так и Ленни. Мы громко смеялись, общались, выпивали. Нам всем вскоре нужно было ехать в аэропорт, чтобы вылетать в Москву. В Москве мне нужно было сменить аэропорт, чтобы лететь дальше, но сначала мы поехали в ресторан украинской кухни «Шинок». Полдня мы пили и гуляли, а потом я улетел в Женеву. К этому моменту я уже пребывал в состоянии, близком к нестоянию, так что, выйдя из самолета в Женеве, я присел на лавочку рядом с багажной лентой и принялся мучительно ждать свой багаж. Но в какой-то момент, когда лента уже совсем опустела, до меня дошло, что чемодан остался в Сочи, что я просто забыл взять его с собой. В итоге я заплатил кучу денег, чтобы мне доставили мои вещи, и увидел свой багаж только через неделю. Понимаете, как хорошо мы гуляли, если я совершил два перелета и даже не вспомнил про свой багаж? – засмеялся Ал. – Мы в то время пили с самого утра. В какой-то момент мне уже стало дурно, я пытался разбавить водку соком, но мне запрещали! Представляете? Я взрослый мужчина, всемирно признанный музыкант, а мне запрещали разбавлять водку соком. К такому меня жизнь не готовила…

– Леня изменился с возрастом, – ответил Владимир. – Сейчас такого уже не происходит.

– Он что, бросил пить? – с удивлением спросил Ди Меола.

– Ну… Во всяком случае, по утрам.

За нашим столиком вновь раздался громкий дружный смех, прекратившийся только через несколько минут. Кажется, что теперь, когда над печенью Ди Меолы не нависала столь серьезная потенциальная угроза, он еще больше захотел записать с Агутиным второй совместный альбом. Когда мы отсмеялись, Владимир взял инициативу в свои руки и продолжил задавать вопросы:

– Вчера на концерте вы сказали со сцены, что Мюнхен – это ваш второй дом. Почему именно Мюнхен?

– Потому что здесь все говорят по-английски и здесь везде очень хорошая организованность. К тому же в Мюнхене весьма приличная и состоятельная публика, есть прекрасные заведения. И эта гостиница, в ресторане которой мы сейчас находимся, для меня стала уже почти вторым домом. Я приезжаю сюда на выходные, когда есть возможность. Мне здесь нравится.

– В таком случае после юбилейного концерта 10 ноября мы спросим у вас, почему бы не сделать вторым домом Москву.

– Но тогда мне нужен будет российский паспорт. А вообще да, я бы хотел иметь квартиру где-нибудь в центре, недалеко от ресторана «Большой».

– Сейчас и в «Пушкине» очень хорошо…

– Да, точно, мне нравится ваш ресторан «Пушкин». Помню, мы с Алексом и Ленни завалились туда в пять утра, чтобы позавтракать водкой и пельменями с лососиной. Запоминающийся завтрак… А еще с нами был мой менеджер Паоло делла Пупа, который клялся, что эти пельмени гораздо вкуснее равиоли с белым «верментино». Для итальянца – это грандиозное признание! Кстати, хотел спросить, большое шоу планируется 10 ноября? Тысячи на две человек?

– Почти. Примерно на 20 тысяч человек. Даже чуть больше, – ответил я.

Ал Ди Меола решил, что я ошибся с числительным и переспросил количество нулей. Он был явно шокирован этим числом, ожидая меньшего масштаба. Но когда он понял, что я не шучу, он быстро собрался, убрал с лица все намеки на обескураженность и спокойно ответил:

– Маловато…

Конечно, мы не смогли сдержать улыбки.

– Ленни стал таким популярным после шоу «Голос»? – спросил Ал.

– Отчасти да. Но скорее он попал в «Голос» благодаря своей популярности, нежели наоборот.

– На сегодняшний день он является артистом первого эшелона и всегда собирает полные залы, – подтвердил Владимир.

– Я и не знал, что Ленни стал настолько популярным в России. Он, как и Алекс Сино, потянулся за мной из Нью-Йорка в Майами и купил там недвижимость. Так что теперь я могу хвастаться, что мой сосед популярнейший российский артист! Я безумно рад за Ленни!

– Хорошая у вас там компания собралась! – сказал я.

– Приезжайте в гости, мы будем вам рады!

– С удовольствием, спасибо! Но сначала мы ждем в гости вас на юбилейный концерт Леонида Агутина.

– Тогда до встречи в Москве 10 ноября!

QR-код: COSMOPOLITAN LIFE. ЕВРОПЕЙСКИЙ ТУР

Дополнительные материалы

Так оно и получилось, следующая моя встреча с Ди Меолой состоялась 10-го числа в спорткомплексе «Олимпийский». Не без приключений пройдя через служебный вход, я отправился к гримеркам и увидел там Ала. На нем была белая рубашка с закатанными рукавами, поверх которой красовалась жилетка. Но несмотря на весьма стандартный гардероб, выглядел он все равно очень уж по-рокерски. А его слегка седая щетина на лице отлично дополняла этот образ. Если еще учитывать его хорошую физическую форму, должен признаться, что смотрелся Ал отлично. Он явно один из тех счастливчиков, кому возраст идет к лицу, от него за версту пахло крутостью и качественным музлом.

И пока я молча рассматривал Ди Меолу, выискивая в нем хоть какой-нибудь недостаток, он неожиданно направился в мою сторону. В ответ и я, оголив зубы в искренней улыбке, выдвинулся ему навстречу. Однако человек, который два месяца назад радушно приглашал нас с Владимиром к себе в гости, с каменным выражением лица прошел мимо и даже не поздоровался. Зубы мои досадливо клацнули… Слегка сконфузившись, но не думая опускать руки, я не нашел ничего лучше, кроме как развернуться, обогнать Ала на пару метров и снова встать прямо посреди узкого коридора. Но Ди Меола вновь непоколебимо прошел мимо. А русские ведь не сдаются, поэтому я по уже отработанной схеме повторил эту нелепую процедуру еще раз. Ди Меола опять прошел мимо, но на этот раз недоверчиво покосился на меня. Даже не знаю, какие мысли в тот момент были у него в голове, но мои действия, к сожалению, к искомому результату не привели, Ал меня так и не вспомнил. А Владимир тем временем стоял рядом и со стороны наблюдал всю эту глупую ситуацию, с трудом сдерживая смех…

Тогда я начал анализировать наше недавнее с Алом интервью в Мюнхене, и вдруг мое внимание пало на то, что Ди Меола частенько забывал различные подробности и истории из своей же жизни. Видимо, он и о наших двух встречах уже не помнил…

Вся эта ситуация разрешилась только в тот момент, когда в узком длинном коридорчике появилась жена Ала, которая, к счастью, меня вспомнила, а следом напомнила обо мне и самому Алу. Если бы не она, я бы, наверное, весь вечер так и ходил вокруг Ди Меолы, выжидая, пока он меня узнает. А если бы он не узнал меня даже после этого, то теперь хотя бы уж точно запомнил. Таких чудиков он на своем веку еще явно не видал.

И как только Ал, пусть и со сторонней помощью, освежил свою память, последовало рукопожатие, которое перешло в крепкие объятия, словно мы закадычные друзья. Так состоялось мое второе знакомство с Ал Ди Меолой. И хотя ложечка, как говорится, нашлась, осадок все-таки остался…

Эту историю я сразу после концерта поведал Агутину. Когда он узнал, что сложившаяся ситуация меня слегка задела, он улыбнулся и сказал:

– Лева, это нормально. Ал забыл даже ноты к сегодняшнему выступлению. Ди Меола вчера прилетел в Москву, и у него была только одна трехчасовая репетиция с Альбертом Федосеевым, который, как назло, по дороге встрял в жуткую пробку, а потому первые два часа репетиции Ал просто общался с директором репетиционной базы. После того как Альберт прибыл на место, Ал еще час смотрел в ноты и пытался сосредоточиться. А когда, казалось бы, всё и все были готовы, он вдруг подскочил и сказал: «Пора бежать… Мне организовали экскурсию в Большой театр, я уже опаздываю». В результате на сегодняшнем концерте Ал просто пытался нащупать знакомые аккорды…

После этих слов мне было уже совсем не обидно, что Ал Ди Меола меня не узнал. Я понял, что он с головой погружен в свою собственную музыку, не похожую на чью-либо другую, а потому ему тяжело быстро переключиться и играть с Леонидом хоть и опять же свою, но все-таки несколько иную музыку. Видимо, по этой же причине он не держит в голове ненужную информацию из своей жизни, чтобы иметь возможность полностью сосредоточиваться на музыкальной составляющей.

На музыкальной составляющей, кстати, сосредоточился и Леонид Агутин, который провел перед юбилейным концертом множество общих репетиций, на последнюю из которых, состоявшуюся 8 ноября в клубе Adrenaline Stadium, приехал и я.

В этот же день из Майами вместе с Алексом Сино прилетел знаменитый трубач Артуро Сандоваль, который готовился выступить с Леонидом, сыграв свое соло в песнях «Я буду всегда с тобой» и «Оле-оле». Но перед тем, как Артуро пошел на сцену, Алекс успел завести меня к нему в гримерку, чтобы познакомить нас. В этот момент передо мной возник невысокий седой мужчина в очках, на котором была серая кепка и легкий свитер того же цвета, обтягивающий расслабленный круглый животик. В руках он, кстати, в этот момент держал не трубу, а пачку чипсов со вкусом сметаны и лука. Я сначала даже слегка опешил, ведь много раз смотрел записи выступлений Артуро Сандоваля и уже привык видеть его в красивом костюме и с трубой, а потому нынешняя картинка никак не совпадала с той, что была в моей голове. Приняв реальное положение дел, я поздоровался с Артуро, после чего в ответ до меня донеслось слегка зычным голосом: «Hello, my friend!» («Привет, мой друг!»). Вообще, если бы я не знал заранее, то никогда бы не поверил, что этот человек является многократным лауреатом премии «Эмми», и у него по соседству с десятью «Грэмми» стоят шесть наград Billboard.

К сожалению, время поджимало, поэтому мы практически не успели поговорить. Через несколько минут Артуро уже стоял на сцене рядом с Леонидом. И когда Сандоваль сменил пачку чипсов на трубу, все тут же притихли. Казалось, весь мир замер в ожидании. А стоило Артуро начать играть, как все вокруг, включая профессиональных музыкантов, удивить которых крайне сложно, впали в какой-то затяжной музыкальный оргазм. Все вопросы к этому человек тут же отпали сами собой, ведь я на собственной шкуре прочувствовал каждый полученный им «Грэмми».

А пока Артуро вместе с Леонидом готовились к предстоящему концерту, мы с Алексом Сино удалились обратно в гримерку. Усевшись поудобнее, я заметил, что на лице у Алекса появилась седая короткая щетина, которой я не наблюдал при предыдущих встречах. Но вот его округлой формы очки со стеклами, напоминающими два фрагмента синего льда, как и прежде, путешествовали вместе с ним. Должен признаться, что вкупе с высоким ростом и отсутствием лишнего веса Алекс выглядел так, как должен, по моему мнению, выглядеть крутой американский продюсер. Однако, не желая перейти ту грань, когда осматривать мужчину становится уже неприличным и даже подозрительным, я поспешил завести диалог:

– Алекс, рад снова видеть вас в Москве! Я, к сожалению, пока что так и не нашел возможности поговорить с Леонидом, потому что он сейчас все время уделяет репетициям. Поэтому поведайте мне, как развивались события после дня рождения Хернанa Ромеро.

– Лева, не беспокойся, ты сможешь побеседовать с Агутиным уже очень скоро. Ну, а пока этот тяжелый ораторский труд возьму на себя я. После того вечера началась подготовка к поездке в Россию. Мы запланировали пять совместных концертов, так что на нас лежала колоссальная ответственность. Примерно за месяц до начала тура мы с Леней приехали к Алу домой, чтобы они начали выстраивать концепцию выступления. Когда общая картина стала ясна, мы перешли на студию – есть у Ала такое священное место в доме, – и принялись репетировать. Кстати, стоит отметить, что этот дом уже давно принадлежит Ди Меоле, там собрана коллекция более чем из 100 гитар. В общем, намоленное место, насквозь пропитанное музыкой. В такой атмосфере работать одно удовольствие!

– Леонид и Ал быстро сыгрались?

– К нашему общему счастью – да. Они, на самом деле, очень похожи по характеру, моторике, пониманию музыки. Даже дни рождения рядом – у Лени 16 июля, а у Ди Меолы 22-го. Им с головой хватило месяца репетиций, чтобы сыграться для тура. В итоге два концерта были даны в Питере, в «Октябрьском». Еще три концерта состоялись в зале «Россия», в Москве. По-моему, это был едва ли не последний концерт в этом зале до того, как он был закрыт. Хочется верить, что мы к этому не имеем никакого отношения, – улыбнулся Алекс. – А чтобы увековечить этот тур, мы записали два последних выступления в Москве, которые, кстати, проходили в один день. Если бы что-то стряслось или не получилось, исторической записи «Ал Ди Меола – Леонид Агутин – Россия – Москва» просто не существовало бы. Как сейчас помню, что на дворе стояло 22 апреля 2001 года. Прошло уже так много лет… Каждый раз, когда я включаю этот концерт, я с дрожью думаю, что та музыка устарела. Но нет! Даже спустя столько лет нет никакого разочарования от совместного творчества Ал Ди Меолы и Леонида Агутина. Эта музыка не устаревает, она стала своего рода классикой. Более того, она со временем только набирает обороты!

– Я так понимаю, что решение записать совместный альбом пришло именно на фоне этого успешного тура.

– Да, конечно. После концертов в России Леня и Ал окончательно поверили друг в друга. И за долгой чашечкой чая мы договорились, что нужно обязательно сделать совместный проект. Так возникла идея, которая впоследствии несколько лет воплощалась в жизнь и получила название Cosmopolitan Life. А самым важным для нас с Леней было то, что Ал Ди Меола не расценивал себя как приглашенного музыканта. Он отнесся к этому альбому как к своему собственному.

В этот момент к нам в гримерку постучался Альберт Федосеев, художественный руководитель группы «Эсперанто», клавишник Леонида Агутина. Именно благодаря этому человеку музыка Агутина звучит так, как она звучит. А потому я не мог упустить возможность побеседовать с ним.

– Альберт, прошу, присаживайтесь. Мы с Алексом как раз говорили об альбоме Cosmopolitan Life. Я с удовольствием задал бы пару вопросов и вам.

– Мне? – удивился Альберт, который заходил просто выпить чаю. – Ну, хорошо… А я успею быстро причесаться? – слегка растерянно спросил он.

– Это интервью не на камеру, а для книги, так что не переживайте.

– Тьфу ты! А я-то думал… Подождите меня секундочку, я забыл свой термос.

Уже вскоре Альберт вновь пожаловал в гримерку, причесанный и без термоса.

– Я готов, дайте только быстренько чаю заварить, – сказал он, прикуривая сигарету.

– Альберт, – начал я, – насколько мне известно, вы стали работать с Леонидом незадолго до того, как стартовал проект Cosmopolitan Life. Расскажите, как вы попали в команду к Агутину?

– Переехав в свое время в Москву, я устроился работать музыкантом в ресторан. Заведение было закрытого типа, и гуляли там исключительно сотрудники МВД. Как ты понимаешь, играть приходилось далеко не мой любимый джаз… И вот, когда песня «Офицеры» окончательно встала у меня поперек горла, я понял, что нужно оттуда бежать. Добежал домой до дивана, сел и полгода просидел без работы. После этого увлекательнейшего отрезка моей жизни судьба занесла меня в заведение под названием «М-бар», в котором в то время собирались истинные ценители музыки. Воодушевившись той атмосферой, я быстро влился в местный музыкальный коллектив и стал играть вместе с ними. Так продолжалось ровно до тех пор, пока в этот бар не заглянули Леня с Машей, то бишь с Анжеликой Варум. Как выяснилось уже позже, они в этот момент как раз искали к себе в команду нового клавишника.

– Они в тот вечер пришли послушать конкретно вас? – спросил я.

– Разумеется! – засмеялся Альберт. – Хотя они почему-то все отрицают и говорят, что пришли просто поесть. Ближе к ночи, когда мы с коллективом отыграли концерт, Леня неожиданно подозвал меня к себе. Я сел за стол, слово за слово, бутылка за бутылкой… Бар уже давно закрылся для всех посетителей, а мы все сидели и сидели. Наконец, когда в окно проникли первые лучи солнца, я окончательно осмелел, подошел к пианино и начал играть Ленины песни. А я когда выпью, у меня слух абсолютный и пальцы сами летают по клавишам, так что грех было упускать такой момент. В общем, через неделю после этих событий за мной прислали машину, которая доставила меня к дому, где жил Юрий Варум. Конечно, я волновался и был немного растерян. Но все изменилось, когда Юрий подошел ко мне и пожал мою руку со словами: «Не волнуйся, Альберт, теперь все будет плохо». После этой фразы я успокоился и понял, что деваться уже некуда. На дворе был 2000 год, а впереди меня ждала новая жизнь. И, как ты уже верно подметил, первым большим проектом в этой новой жизни стал альбом Cosmopolitan Life. Помню, мы вместе со звукорежиссером Игорем Лалетиным сидели на студии в Твери и готовили демоидеи Агутина для этой пластинки. Но просто записать музыку – это ведь полдела, потом демо еще нужно было показать Агутину и Ди Меоле, которые были либо в Москве, либо вообще за океаном. Конечно, мы в то время еще даже не слышали про облачные хранилища, так что приходилось записывать материал на жесткий диск и морочить голову, как все это дело доставить куда нужно.