Под итальянским солнцем

В глазах хозяев читалось неподдельное любопытство, и то, что они оба вышли за стойку, прервав обед, который, как видела Лола через неприкрытую дверь, остался недоеденным на столе, говорило о том, что Аверану здорово всколыхнуло исчезновение девочки.

Получив ключи, она тут же поднялась в номер. Ну что ж, очень прилично: чистенькая симпатичная комната с окном на площадь.

– Итак, что мы имеем? – Журналистка открыла компьютер и стала просматривать информацию, присланную Даной. Ее оказалось гораздо больше, чем она предполагала, и представляла собой ворох разрозненных сведений, собранных в хронологическом порядке:

«Беа ушла из дома к двоюродной сестре Сабрине 20 августа в 13.40. С Сабриной и подругой Симоной они собирались на море. До дома Сабри – десять минут. У Сабри Беа не появилась. Симона опаздывала на полчаса, отправила эсэмэс, чтобы предупредить. Когда приехала, Сабри сообщила, что Беатрича пропала и на звонки не отвечает. Была сильно взволнована. С тех пор Беатричу никто не видел».

Странно, что относительно небольшое опоздание Беатричи вызвало такую быструю реакцию у ее двоюродной сестры. Хотя, если они четко договорились о встрече, а Беа так и не ответила на звонки… Короче, получается, что какие-то 25–30 минут, и человек просто исчез, как будто и не было. Удивительно! Прошло несколько дней, а ее так никто и не видел.

Кражи детей и даже взрослых с целью выкупа были часты в Италии в 50–60-х годах, но сегодня… Хотя да… ведь недавно был случай, который как раз освещала конкурирующая программа. Лола прекрасно помнила эти эфиры: они проворонили сообщение, которое поступило от матери потерпевшего, и вынуждены были подбирать крохи информации за первым каналом. А взяли в заложники тогда взрослого мужчину, предпринимателя. Бандиты ворвались на виллу, забрали деньги и драгоценности, мать привязали к стулу, сына скрутили и увезли с собой, пригрозив, что если она вызовет полицию, сына убьют. Видимо, зная, что остальные деньги находятся в банке, они тут же потребовали выкуп. Конечно, им удалось выиграть время и скрыться, так как мать смогла сообщить в полицию только на следующий день. Нашли мужчину через неделю запертого в заброшенном сарае, в горах, слава богу, живого. Скорее всего бандиты в последний момент испугались и так и не стали добиваться денег. Вот тебе и 60-е годы! Но в случае с Беа никаких требований пока не поступало.

Ладно, посмотрим местную прессу. Лола открыла сайт с новостями региона:

«Мать Беа, Анна, никогда не была замужем, кто отец девочки – неизвестно, и в городке даже, как ни странно, не ходит никаких слухов на этот счет. Живут они в маленькой вилле, доставшейся Анне в наследство от родителей».

Как это возможно, что в таком маленьком городке, как Аверана, никто ничего не знает об отце девочки! Так, что тут еще интересного?

«Беа проводила много времени в семье своей двоюродной сестры Сабрины… недавно Беа и Сабрина ездили на каникулы в Рим к своим родственникам… ходят слухи, что Беа вела себя там не совсем так, как положено четырнадцатилетней девочке».

Не совсем понятно, что это значит: «не так, как положено». Ну да ладно, разберемся, надо только переговорить с соседями и знакомыми, подумала Лола.

А вот еще любопытная информация: «Анну (мать Беа) в четыре года удочерили родители Козимы». То есть Козима и Анна – не родные сестры.

Получается, они оставили дом в наследство Анне, а не родной дочери? Странно. Это надо уточнить, пусть Дана займется этим вопросом, отметила про себя Лола, уже набирая электронный адрес своей помощницы.

Так, что еще?

«Козима и Маурицио, тетя и дядя Беа, работали в Германии. Им удалось отложить деньги на строительство виллеты, в которой они живут теперь. Семье принадлежит небольшая оливковая роща. Кроме того, Маурицио выполняет на своем тракторе полевые работы по найму».

На первый взгляд кажется, что все эти данные не имеют ничего общего с исчезновением девочки, но журналистка по опыту знала, что, если только Беа не сбежала к своим друзьям и не появится на днях, эта информация может сыграть не последнюю роль в поисках. Чутью Даны тоже можно было доверять, она всегда видела на десять шагов вперед, в этом Лола могла убедиться по предыдущим расследованиям. Да, да, именно расследованиям!

Журналисты здесь могли позволить себе очень многое, особенно те, кто работал, как она, с криминальной хроникой. У них даже имелись «осведомители». У Даны, например, в полиции были свои люди. Да что говорить, сами стражи порядка нередко обращались к ним за помощью, но, конечно, негласно.

Почти вся работа проходила в прямом эфире, и это тоже было здорово и даже пьянило, потому что никогда нельзя было предугадать, как будут развиваться события, да еще на такой программе, как «Их кто-нибудь видел?». Конечно, чувство легкости пришло не сразу, но, добившись права вести передачу по своему усмотрению, не оглядываясь на вкусы и политические пристрастия начальства, Лола смогла ухватить свой собственный необычный стиль, который пришелся по вкусу зрителям.

«Непрепарированной реальностью» называл прямые эфиры директор канала. «Вовлекайте зрителя в непредсказуемость!» – требовал он на утренних брифингах. И правда, сознание того, что ты ничего не сможешь изменить и поправить, подстегивало, а нежелание приносить потом извинения за непроверенные факты заставляло избирательно относиться к информации, добытой с таким трудом. Лола настолько привыкла вести программу в реальном времени, что не представляла себя без ощущения неповторимости и возбуждающей сиюминутности, которое охватывало ее во время прямой трансляции.

Журналистка спустилась в прохладный ресторан и заказала большой салат с тунцом и стакан не сильно газированной воды. Похрустывая свежими листьями салата, она смотрела в окно и думала о девушке-подростке. Полиция уже взялась за дело, хотя первыми начали поиски ее двоюродная сестра Сабрина и их общая подруга Симона, которые, не дождавшись Беа, рванули разыскивать ее на пляже, а потом и по всему городу. Лола взглянула на часы – в это самое время неделю назад Беа вышла из дома и не вернулась. Ну что же, пройдемся той же дорогой.

Выйдя на улицу в полуденный жар приморского городка, Лола пошла к площади, откуда доносилось тихое журчание фонтана, и взяла курс на дом Сабрины. На улице не было ни души, только стрекот цикад и звук льющейся где-то воды отдавались в ушах. Бары и ресторан на площади были открыты (стоял конец августа, но сезон был в самом разгаре), за столиками – никого, только скатерти подрагивали на слабом ветерке. Аверана не стоит прямо на море, и тут не бывает такого наплыва туристов, как в других городках побережья. Приезжают, как правило, только те, кто жил здесь раньше и оставил в поселке семью или родственников. Тем более странно, что девочка пропала просто в «никуда», ведь чужих здесь практически нет.

Лола пересекла площадь, стараясь держаться в тени, обошла фонтан и свернула в переулок. Все было очень близко, ровно так, как она себе и представляла – готовясь к поездке в Аверану, она проследила путь Беа по Google maps.

Наверное, Беа тоже старалась избегать солнца, печально подумала Лола. Сразу стало грустно, и откуда-то появилось чувство, что за ней наблюдают. Подходя к дому Сабрины, она оглянулась и увидела, как захлопнулась калитка напротив и кто-то шмыгнул в глубину сада. Кольнуло неприятное чувство страха, она посмотрела вдоль улицы – никого, только разноцветные калитки, зеленые заборы из стриженых кустов и белые камни мостовой тают на горячем солнце.

Вот и дом Сабрины, такой же, как и все остальные, – светлый, с черепичной крышей, большим гаражом и зеленью вокруг. Оператор, наверное, уже подъехал, так что можно будет начать сразу. Уже открывая калитку, она услышала оглушительную музыку и увидела спортивную «Альфа Ромео» с открытым верхом. Машина остановилась, взвизгнув тормозами, как раз около ворот сада, откуда, как ей показалось, кто-то за ней следил. Из нее вышел высокий мужчина в ослепительно-белой рубашке и с толстенной цепочкой на шее, которую она разглядела даже с противоположной стороны улицы.

Лола терпеть не могла таких типов. Мужику под сорок, а все не наигрался, во время сиесты врубил музыку так, что уши закладывает, да еще эта цепочка с палец толщиной. Она видела таких насквозь и могла все про них рассказать, что называется, с закрытыми глазами. Как правило, они водились именно в небольших поселках – кто же на тебя обратит внимание в большом городе, как бы ты ни визжал тормозами и ни громыхал музыкой, – и были грозой местных девушек и головной болью полиции.

Мать Беа, ее тетя Козима и Сабрина – все были на месте. Долговязый Стефано, оператор и помощник Лолы, против обыкновения тоже явился вовремя, так что писать стали сразу же. К сожалению, ничего нового Лоле узнать не удалось, получилось даже скучновато.

Сабрина, вытаращив глаза на камеру, повторила с важным видом все то, что уже было известно.

– Я с Беа и Симоной – у нее машина, она нас всегда подвозит, договорилась на море поехать, – начала она неестественным голосом, задрав подбородок, под которым уже намечалась складка, и старательно выговаривая слова, как будто готовилась к интервью заранее. – Беа прислала мне сообщение, сказала, что выходит из дома. Я спустилась на улицу, но она все не появлялась. А когда подвалила Симона, мы обе стали названивать Беатриче, но телефон был уже вне зоны действия. – Закончив, Сабрина жеманно улыбнулась и поправила волосы. Под мышкой мелькнуло влажное пятно.

«Так, ну и что, куда могла подеваться девочка?» – крутилось в голове у Лолы. Мать выглядела обеспокоенной, родственники тоже, но никаких четких предположений никто не высказывал. Единственное, о чем не рассказала Сабрина, когда звонила на телевидение, – сообщение от Беа, после которого девочка просто сгинула, пропала, что называется, белым днем.

– А вы когда видели дочку в последний раз? – решила уточнить Лола у Анны.

– Вот тогда же и видела, перед уходом, в дверях с пляжной сумкой. Она собиралась убежать, не поев, да я ее заставила бутик съесть. Бутерброд, – поправила себя Анна и тихо вздохнула.

– Да-а-а, – протянул Стефано, не забывая про камеру, – мистика какая-то! Была девочка, пятнадцать минут – и хоп! – нету девочки!

– Ну что ты лепишь! – прошипела Лола, толкая его в бок и косясь на Анну. – Может, она в Рим с друзьями уехала.

Анна, казалось, не расслышала последних слов Стефано и продолжала сидеть, погрузившись в свои мысли. В заключение Лола еще раз попросила всех, кто видел Беатричу или просто заметил что-то подозрительное, сообщить об этом на канал или в правоохранительные органы, а Анна добавила, что на другой день полиция собирается прочесывать окрестности, и желающие помочь могут присоединиться к поискам.

Пожалуй, чтобы получить законченную картину и, возможно, оживить репортаж, надо взять пару интервью у соседей и поговорить с Симоной. Маурицио, как выяснилось, в это время суток обычно спал и проснулся только, когда его разбудила Козима, сообщив, что Беа не дошла до их дома. Вряд ли он сможет сообщить что-то интересное, прикидывала Лола, еще раз оглядывая простенькую гостиную.

Стефано начал убирать аппаратуру, а Лола попыталась уже без камер получить еще какую-то информацию.

– Сабрина, а ты часто ходила куда-нибудь с Беа? – обратилась она к девушке, которая все еще не могла успокоиться после интервью, часто дышала и нелепо вертелась, как будто все еще выбирала удачный ракурс.

– Да вообще все время! Она младше меня почти на семь лет, но компашка у нас общая, или, точнее, моя. – Она опять пригладила челку. – Я с детства таскала ее за собой. Сначала мне нравилось играть в маму, а когда она подросла, оказалось, что, несмотря на разницу в возрасте, у нас общий космос.

– Что?! – не поняла журналистка.

– Космос, – простодушно повторила Сабри.

– Общие интересы, – перевел Стефано.

– Ну да, – подтвердила девушка.

– А в Рим как вы съездили?

– Да неплохо, только Беа там как-то изменилась, стала какая-то странная, губы накрасит на пол-лица, все время на стиле и лучок, как у взрослой. А главное, была готова тусить с любым, кто к ней клеился. А потом, в Аверане ее все знают и все к ней привыкли, а в Риме… – Сабрина замолкла на полуслове, как будто брякнула лишнего, и покосилась на диван, где сидела Анна. Говорила она все так же быстро, задыхаясь, будто только что пробежала стометровку, крутила головой, дотрагиваясь до волос, присматриваясь к себе со стороны и воображая, как она будет выглядеть на экране телевизора.

Но как бы ты головушку ни повернула и как бы глазки ни закатывала, тебе уже ничего не поможет, подумала Лола, наблюдая за суетливыми движениями девушки.

Действительно, Сабрина была полновата, а точнее, как говорили в Аверане, «ширококостна», но здесь, в самом низу итальянского сапога, это никогда не считалось чем-то отталкивающим. Глаза ее, черные и довольно большие, обрамлялись короткими, как будто выщипанными ресницами, волосы, блестящие и прямые, были нелепо собраны в хвостики, как у маленькой. К тому же у нее не было ни намека на талию, а иксообразные ноги делали походку пингвиньей. Сабри родилась и выросла на самом юге Италии, где существовали несколько другие понятия о красоте, и считались привлекательными крепко сбитые женщины, но и сюда уже начинали проникать другие стандарты – стройная девушка с длинными ногами и большой грудью. Ровесники Сабрины не видели в ней достойного объекта ухаживания, а мужчин постарше отталкивали ее неестественные смешки и отчаянное стремление казаться взрослой.

Узнав, что Сабри учится на эстетиста-косметолога, Лола удивилась еще больше, настолько внешность девушки не соответствовала выбранной профессии. Лола представила себя у двери косметического кабинета, из которого появляется нескладная Сабрина с расплывшимися пятнами под мышками и двумя жалкими хвостиками и приглашает ее пройти на процедуру. Ну уж нет, к такому специалисту вряд ли кого заманишь. Но, может, у нее зато руки золотые, рассудила про себя Лола.

Поболтав еще немного с Анной и Козимой на кухне, куда ее пригласили выпить кофе, Лола решила, что пора идти. Ей хотелось как-то систематизировать свои мысли и возникшие вопросы по свежему впечатлению. Договорившись со Стефано, что через час они встречаются на площади, она вышла на улицу.

У полиции пока нет подозреваемых, и сохраняется надежда, что Беа просто сбежала из дома. Но из того, что увидела Лола, было ясно, что у девочки с матерью были хорошие доверительные отношения. В семье Козимы, где она проводила много свободного времени, ее тоже любили, а Сабрина была не только ее двоюродной сестрой, но и близкой подругой. И еще, что бросилось в глаза Лоле: Анна и Козима были такие разные! Конечно, она помнила, что Анну удочерили, но очень часто совместное воспитание и общий стиль жизни как бы подравнивают людей, а этого в данном случае не произошло. Анна была из тех редких женщин, которые выглядят свежо и подтянуто, почти не прилагая к этому усилий, и это небрежное отношение к своей внешности как будто добавляло ей особого шарма. Копна ее рыжеватых волос и чистое лицо, почти без косметики, запоминались надолго. Козима же, которая была всего на несколько лет старше ее, могла сойти за ее тетю. Расплывчатая, широкая фигура, волосы с проседью и сильно подведенные глаза добавляли ей как минимум еще десять лет. По тону, которым она отдавала распоряжения домашним, было понятно, что именно она являлась главой семьи и привыкла единолично принимать все решения.

За кадром пока оставался Маурицио, ее муж и отец Сабри, который работал в поле и занимал в семье далеко не главное место. Лола заметила, что на кухне в углу разложено кресло, аккуратно покрытое пледом, а рядом стоят мужские шлепанцы – Маурицио явно проводил ночи именно здесь, а не в спальне с женой. Да, видимо, в этой семье главенствовали женщины.

Площадь начала оживать, несколько столиков уже были заняты, и, присев за крайний, Лола опять увидела «Альфа Ромео» и ее хозяина, направлявшегося в сторону бара.

Итак, надо взять пару интервью с соседями и можно возвращаться в Рим. Лола потягивала легкий коктейль и поглядывала по сторонам. Мужчину с «Альфа Ромео» за соседним столом встретили радостными возгласами, после чего вся компания повернулась в ее сторону. Ей ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ – а вдруг кто и пригодится в дальнейшем, все же здешние, может, и разболтают что-нибудь любопытное.

– Сiao, bella! Ты из Рима?

«Чао, белла» означало «привет, красавица». Лолу до сих пор не переставали заставать врасплох эти слова. На минуту они делали ее неотразимой в собственных глазах, несмотря на то что это было обычное приветствие, с которым обращались ко всем молодым и мало-мальски привлекательным девушкам.

Скорее бы подошел Стефано, подумала она, продолжая улыбаться, но после ответного приветствия все же спросила:

– Вы же все местные, слышали про Беа?

– Ну да, испарилась белым днем, – ответил кто-то.

– Думаю, просто сбежала в Рим, – перебил его другой голос.

– Говорят, она там здорово покуролесила, – заключил третий, весело поглядывая на Лолу.

– Ну уж прямо и покуролесила, ведь ей же вроде только пятнадцать должно исполниться? – уточнила Лола.

– Правда? А выглядит на все восемнадцать, особенно в последнее время, когда стала так сильно краситься, – подхватила девушка с другого столика.

– Да ее Сабрина и раньше разрисовывала, только это было в шутку, – не согласилась ее подруга и потрясла стакан с вишенками и льдом на донышке.

Народ разговорился. Прислушиваясь, Лола наблюдала, как мужик с «Альфа Ромео» начал продвигаться в ее сторону, но проделывал это как-то неуверенно. Ей это показалось странным, так как обычно такие типы уже через секунду оказывались на нужном им месте и, уверенные в своей неотразимости, начинали отвешивать тяжеловесные комплименты.

Увлеченная передвижениями местного мачо, Лола не заметила, как появился Стефано.

– Вот ни на минуту нельзя оставить, уже в окружении мужчин! – произнес он весело, подходя к ней. Компания притихла.

Когда они были на выезде, то, не договариваясь, играли в такую игру, – оператор делал вид, что они больше, чем друзья, и это, в некоторых ситуациях, ограждало Лолу от назойливых ухаживаний, на которые были здоровы итальянские мужчины. Да и ей иногда приходилось спасать его от южных девушек, для которых человек с телевидения был как с другой планеты. Она хорошо знала его невесту и можно было бы сказать, что они дружили семьями, если бы у Лолы был муж или жених.

– Пойдем или что-нибудь выпьешь? – на всякий случай осведомилась журналистка, надеясь, что он не будет тратить время на выпивку, так как сегодня же вечером собирался слинять обратно в Рим.

– А перекусить? – загундосил Стефано. – Ты совсем о подчиненных не думаешь!

– Только быстро! – вынужденно согласилась Лола, зная, что на пустой желудок тот не сдвинется с места.

Народ уже начал возвращаться с полей, кто-то после сиесты потянулся на улицу, кто-то в бар выпить кофе.

Стефано принесли кусок толстой шкворчащей пиццы и аперитив, к которому прилагалось несколько блюдечек с блестящими оливками, орешками и чипсами. Он впился зубами в тесто, аппетитно хрустнув.

– Видишь, какую высокую здесь делают пиццу, молодцы! – похвалил он выпечку.

– Пора на удобную позицию выходить, рядом с домом Беа, – забеспокоилась Лола, но оператор уже расправился с едой.

Влив в себя последнюю каплю оранжевой жидкости, он покрутил лед в бокале, посмотрел зачем-то на свет, заглотил один кубик и бросил в рот несколько оливок.

– Все, идем? – Лола поднялась из-за стола. Местный мачо не спускал с нее глаз, и она нежно поправила воротник на рубашке Стефано, медленно проведя рукой по его плечу.

Оператору не надо было ничего объяснять. Расплатившись по счету, он под общим взглядом компании обнял журналистку за талию, не забыв при этом высыпать себе в карман орешки с блюдечка.

– Стыдобища, – прошипела Лола.

– Ты о чем? – недоуменно поинтересовался он, жуя очередной орех.

Одной из первых в Лолином списке значилась Джулиана, женщина, которая помогала Анне по хозяйству и раз или два в неделю приходила к ним в дом, чтобы убрать небольшую виллу, которая досталась той от приемных родителей.

Они подошли очень удачно, Джулиана как раз выходила из дома.

– Добрый день, меня зовут Лола, и наша программа хочет помочь матери Беа в розыске ее дочери. Вы хорошо знали их семью? – без проволочек спросила Лола.

Черные волосы Джулии поблескивали на солнце, глаза с недоверием смотрели на Лолу.

– В общем, да, но после приезда из Рима я видела Беа всего один раз, – не удивляясь вниманию СМИ к своей персоне, начала Джулиана. – Хорошая ласковая девочка. Я бы сказала – солнечная.

Она закрыла за собой калитку и попыталась прошмыгнуть между Лолой и Стефано.

– А у нее были еще подруги, кроме Сабрины? – Лола поднесла микрофон поближе.

– Ну конечно, ее ровесницы. Правда, с Сабриной она проводила почти все время. – Джулиана нервно переложила сумку с одного плеча на другое, было заметно, что она не хочет отвечать ни на какие вопросы.

– Беа говорила когда-нибудь, что хочет уехать из Авераны? – не отставала Лола.

– Ну, какие-то планы вроде у нее были по поводу дальнейшей учебы, работы, но об этом лучше спросить у ее матери.

– Вы верите, что она могла убежать из дома?

– Трудно сказать… сейчас такая молодежь… иногда смотришь – хорошая тихая девочка, а потом и не узнать, превратилась в черт-те что. С матерью, правда, она ладила всегда.

Открыв сумку, она отвернулась от камеры и стала что-то усиленно разыскивать внутри, всем своим видом показывая, что интервью закончено.

– Ну что, снято?

– Думаю, да, проверю потом. Смотри-ка, по той стороне кто-то идет. – Стефано указал на седую женщину с короткой стрижкой, направлявшуюся в их сторону.

– Давай сначала без камеры. Ясно, что она местная, но если ничего толкового не скажет, еще одно ненужное интервью, – распорядилась журналистка.

Не успела Лола открыть рот, как женщина начала сыпать вопросами:

– Добрый вечер, ты из Рима? Ведущая с пятого канала? Что-нибудь узнала интересного? Есть новости про Беа?

Лола сразу поняла, что остановить ее будет трудно. Не получив еще ни одного ответа, женщина продолжала задавать вопросы:

– Как у вас там на телевидении, чувствуется кризис? Хотя премии в лотерее не уменьшают. И ведь вот на днях выиграла же одна из Ломбардии полмиллиона евро. А главное, ничего не надо угадывать или знать, просто повезет – не повезет.

– Это не наш канал, – еле успела вставить Лола. – Скажите, а как вы считаете, Беа могла сбежать или ее украли, как говорила Сабрина?

Стефано включил камеру, было ясно, что женщина знает все и всех.

– Украли? Не похоже. – Она на секунду задумалась. – Ходят слухи про новых знакомых из Рима, но родственники, у которых они останавливались, ничего про этих знакомых не знают. С другой стороны, чего ее красть-то, в Рим действительно можно уехать по своему желанию. Вот как мой сын уехал, правда, на север, в Брешию, сейчас прекрасно себя чувствует – свое дело, предприниматель. Жалко только, что приезжает раз в год. Да вы его видели, наверное, на «Альфа Ромео».

Лола и Стефано переглянулись. Женщина отошла от нужной им темы, а когда разговор заходит о сыновьях, итальянских матерей уже не остановить.

– Ну да, видела. – Лола вспомнила оглушительную музыку, доносившуюся из машины, и мужчину с килограммовой цепочкой на шее. – Так это вы живете почти напротив дома Сабрины? Часто Беа к ним приходила?

– Да каждый день приходила, Козима ее второй дочкой считала.

– А Маурицио?

– А что Маурицио? Он все больше в поле да на работе, но и он хорошо относился к девочке, – не делая паузы, еще быстрее затараторила она. – Жалко, если полиция собирается прочесывать окрестности, видимо, надежды на то, что она просто сбежала, мало, а вы надолго сюда, а сами живете в Риме? – опять потянуло на вопросы женщину.

– Я, наверное, завтра с утра уеду, а живу в Риме, да, – подтвердила Лола.

Стефано отключил камеру.

Ну и правильно, ничего они от нее не добьются. Такое впечатление, что эту болтушку гораздо больше интересовала личность самой Лолы, чем все остальное. А потом, интересно, с чего это она здесь появилась? Как будто пришла специально поговорить именно с ними.

Значит, она из того дома, откуда за ней наблюдали, и мать того пижона в белой рубашке с толстенной цепочкой.

Женщина как будто не собиралась уходить и смотрела, как Стефано складывает аппаратуру

– Доброго вечера и до свидания, – попрощалась Лола

– Доброго, – ответила женщина и нехотя пошла в обратном направлении.

Точно: идет в сторону своего дома, приходила специально к нам.

«Может, все-таки уехать сегодня вечером, вместе со Стефано? И на фиг это море, съезжу в Риме, подумаешь, двадцать минут на машине. Но сегодня пятница, вечером будут такие пробки – мама не горюй! Нет, останусь, искупаюсь, да и разве сравнить здешнее кристальное море с тем, которое рядом с Римом! Высплюсь, а завтра пораньше и двинусь по холодку». Решение было принято.