Поэзия моих ночей. Сборник стихов

Поэзия моих ночей

Сборник стихов

Алекс Комаров

Дизайнер обложки Галина Николаевна Комарова

© Алекс Комаров, 2019

© Галина Николаевна Комарова, дизайн обложки, 2019

ISBN 978-5-0050-4125-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Туманы осенние

Красивы осени туманыВатой лежащие кругомСловно загадочные страныЗаснувшие глубоким сномОни пришли своею грустьюСвоею тайной синевойСтоят, застывши, будто в болиНад облетевшею листвойЗемлю укрыть пришла их ватаОстатки летнего теплаУкрасить красоту закатаСпустившегося в холодаСгущается туман ночамиВ осеннем сне своей мечтыГде слёзы только и печалиОбъятья мрачной темнотыДа листики кружатся в вальсеВ последнем вальсе сентябряПоследний раз, танцуя в миреВ могилу скорби уносясьСтрану туманов, осень кокеткаНесёт с собой, серые дниВ которых жить одна проблемаЕсли нет к осени любвиИ облаков грустная тяжестьТуманов неба в вышинеНа землю милую вдруг ляжетРазлившись в мрачной синевеСмотрю на осени туманыИ грустно мне в слезах еёВ прелестных осени картинахПопавших в холод, в молоко

Я как дура – лежу и реву

Он завёл себе новую бабуПосоветуй, как быть мне теперьМожет выкинуть вон его шлюхуНо люблю ведь скотину, поверьСохранить брак, наверное хочетИ скрывает зазнобу своюЯ же дура – его так любилаЧто забыть до сих пор не могуНе сложилось семейного счастьяРассуждаю с утра, как лежуНе хватает мне только несчастьяЯ как дура – лежу и ревуГоворишь, надо мне разобратьсяПринимать без каких – либо темМожет нет никого и остатьсяВедь не хочется всяких проблемДа обида меня разбираетИ о мести задумалась яНо душа почему – то страдаетНе хватает наверно умаТак проходит за месяцем месяцЯ спокойней его стала ждатьА бывает, накатит – я воюВсё, довольно – пошла я стиратьГоворю, что меня он ласкаетИ, скучая, звонит мне с утраЧто ж реву я тогда – он играетИ забыть не даёт про себяПозабудь ты про всё, будь счастливойНе трави ты себя, счастья ходБыть несчастной легко, нелюбимойНе бросай ты о детях заботГоворишь, что сама всё решаешьТолько есть ли любовница здесьНу и что, что догадки мешаютПо забору догадки развесьО хорошем давай вместе думатьКак приятно Вам вместе дышатьО слёзах позабудь помышлять тыПерестань, беспричинно страдать…

Тёте

Твой голос для души раскрыл – моё младое заточеньеУже не помню этих дней, где ты была моим спасеньемСейчас твою хочу взять руку – я знаю, как ты ждёшь меняИ знаю всю твою разлуку – со всем, с чем связана судьбаВедь то ли дело было в детстве – нам в магазин с тобой придтиГде был и рынок по соседству и где прошли счастливо дниГода далёкие, тревоги – умчались вдаль, там нет цепейКак все просты были дороги, и ты шагала без затейТеперь нет радостей досуга, лазурь с небес твоих ушлаЛишь чувства, как подарок друга, владеют днём твоим всегдаТы память добрую всем даришь, твой луч всегда внутри горитБеду и ту собою славишь, а для меня ты просто щитНадежду не гаси, не надо – ты стоик, я горжусь тобойВедь так всегда была ты рада – меня обнять своей рукойУстала ты от долгих мыслей, молчанье ты хранишь глухоеНо брови сильно так не хмурь – ты вспоминай душой былоеПрости за всё – моя родная, я шлю сердечный свой приветЛежу и тихо вспоминаю, твой давний, молодой портретКак ты моторки всем возила – от ран меня тогда спаслаС тех пор я лишь с тобой одною и думы только про тебяТы память, ясность сохранила, в своей блуждающей судьбеНадежду ты не позабыла и должен Бог помочь тебеДни невозвратны почему-то – уединенье наш уделА часовая стрелка крутит и отмеряет всем пределМы друг за другом наблюдаем, в заботах суетного дняМне жаль, что ты лежишь родная, мне жаль немножечко себяМне жаль – не видишь больше леса, мне жаль, что ты не видишь снегМне жаль, что не оставишь следа – стремительно пронёсся векТакого чая, как в Коломне, я никогда больше не пилИ про фонарь Володи, помню – как я его тогда долбилМайн – Рида часто вспоминаю, как я его взахлёб читалЯ помню, как к тебе влетаю, когда немного заплуталПора была – нам звон мешался, жилось намного веселейПока вдруг случай не ворвался, унылей стало и темнейВолоде я скажу спасибо, за все заботы о тебеИ Клара чудо – без обиды, старается помочь в бедеЖиви не плача, но, мечтая, а дней дурацких пусть не знатьЯ шлю привет тебе родная – все слёзы, чтоб долой убрать…

Отпуск на Клязьме

На Клязьме море беспокойно, а глаз не видит в нем концаТам в отпуске остановиться – мечтает каждый про себяМне повезло, я – по путёвке, в дом этот отдыха попалГде «Живописный» – мне приятный, уютным домиком стоялЗдесь сослуживец в жизнь ворвался, на яхте мимо проходяМне захотелось покататься – подняв быстрее якоряМатросом стать, отдать швартовы и птицей Клязьму пролететьВолны, изведать все законы – кричать, о чем—то громко петьИ вот втроем катамараном, мы стали вместе управлятьНе важно, что еще не можем – мы с Галей блоки различатьКанаты, паруса и цепи – на вахте надо здесь стоятьВсего попало очень много и все здесь твердо надо знатьСтремительно – Клязьмой уплыли, уж берег где-то вдалекеНа облаках мы в даль рванули, и плыли, будто в вышинеРомантикой здесь всё играло и ветром легкие полныНа берегах дома мелькали, и исчезали позадиМечта свершилась – мы на море, и мачта весело скрипитА парус стонет и трясется – но, весь надувшись, он стоитМечтая так, на белой яхте – здоровый, крепкий, молодойСтоял – тогда ещё детина – довольный очень сам собойА яхта медленно и тихо – по водной глади шла и шлаИ так прекрасно это было, недаром снилась мне года…

Он называл меня нежно Малыш…

Было тепло и не капало с крышС Костей на даче мы былиОн называл меня нежно МалышИ мы с ним в кровати дружилиИ я не хочу горевать ни о чёмВ этих днях теплоты сумасшествияС достойнейшим парнем, побывавши вдвоёмНе хочу сожалеть и печалитьсяМы стали друзьями на долгие дниПриятное что-то оставивСвободны оставшись, в чудесной любвиИ радости новой добавивИногда и сегодня мы дружим..как там..Те редкие дни мы считаемТак и идём в суете по годамИ очень о друге скучаем…

Яша не работал просто так…

Возможности не те уже с годамиИ в памяти пробелы иногдаА если ты еврей, да ещё пьяницаТо это без сомнения бедаНо хуже, когда он – еврей, дуракЭто трагедия еврейскому народуИ Яша не работал просто такХотя был скромным стоматологом все годыНа похороны в дудочку дуделЗа деньги, разумеется, и частоНа кухне водку часто пил сиделПластинки слушал и дудел ужасноОдел он как-то чёрный свой костюмИ в управление культурой заявилсяНо, Яша слишком часто шлялся в гастрономЕго увидел главный и насторожилсяИ вспомнились ему спортивные штаныИнтеллигента, что сидел напротивГрязные его, без одного стекла очкиЧиновник тут же Яше, всё написанное бросилНакрылся заработок Яши и друзейНа праздник не пойдут, уже дудеть не будутРасстроился до невозможности еврейНе захотел стаканчик даже выпитьСидел, аж битый час он под дождёмИ клял судьбу, не давшей заработатьНе знал он, что судьба уже подумала о нёмЧто он теперь во фраке будет топатьНаследство он получит дедушки родногоИ дудочку забросит навсегдаА стоматологию не бросит и оставитВ культуру ж не пойдёт он никогда…

Цветаевой…

Зелёный глаз и душ наш ангелНаш принц и рыцарь, жуть и дрожьОт тебя руки леденелиИ корчились от разных позСемь раз в неделю ноги стылиОт красоты последней тойТогда кружились и кричалиВзбежав, по лестнице крутойВесенний дух царил звериныйВ тетрадках, куколках девицВ полуобгрызенных баранкахСредь шляп картинных, глаз и лицСебя губили той любовьюШагая ночью при лунеВ экстазе милых сновиденийВ ответном вихре и огнеОн клял и добрым становилсяНаш стройный молодой корольОн юным месяцем нам снилсяИсполнив в шляпе свою рольНас запахи его манилиСтена, которых била насКосыми длинными лучамиНаверное, в последний разШотландской клеткой и шапчонкойТы надувался и хрипелА мамы наблюдали зоркоО чём ты девочкам их пелВсе кудри, ленты, косы в медиВсе без ума шли за тобойВсем по пятнадцать было девамИ ты – простойПолукольцом мы заходилиВ закате алом куполовГлубины тёмные нам лилиВ дороге длинной меж домовВздыхали, рвали грудь, бледнелиБил водопад из водных струнВ твоей чешуйке многозвёзднойВидавшей сотни таких лунВ старинных книгах говорилосьНе верь – соврут его глазаЕго – кота и АполлонаВсегда зимаТрещал пожар нам мутным глазомНирваны кутала нас сетьИ даже на больших диванахНам трудно было усидетьВсе растеряли мы подковыКогда увидели твой гробТысячелетия томилисьДавно, давно, … целуя лоб…

Вы слушали Джузеппе Верди…

Вы слушали Джузеппе Верди – реквиемИль что нибудь ещёДа, это всё тяжеловатоА без привычки, просто тяжелоНо тот, кто любитСловно в просветленииЭстрада им совсем уж не нужнаЗастыл надолго онВ чарующем мгновенииФортепиано, хор и музыка однаПомчится он, все облака сшибаяИ вслушиваясь в звуки высотыКачаясь равномерно, лишь внимаетВесь в трансе – музыкальной красоты…

Звучит романс тревожа душу…

Звучит романс тревожа душуМелодией своей слегкаИ я как будто снова слышуТвоих признаний тех словаЗвучит романс твоих лобзанийИ сновидений огоньковГде полон я одних желанийИ так желательных оковТы вся блестишь звездой далёкойДразня меня своей красойГлазами с синей поволокойСвоей манящей красотойТы грусть вселила ликом в душуОткрыв себя во всей красеНо понял я – тебе не нуженВ моём волнующем огнеБлеск твой далёкий вновь романсомМеня волнует и зовётСвоим призывом и авансомИ жду его, когда ж спасётЗвучит романс небесным светомМелодией твоей любвиНашим чудеснейшим рассветомГде, прошу счастья у зари…

Запил Онегин…

И всё равно: надежда им

Лжет детским лепетом своим.

А. С. Пушкин«Евгений Онегин»Он, отдохнув от прежней жизниПод трепет сердца – заспешилЖелая в жажде, новой встречиЧтобы кумир его простилОпять спешит он в дом ТатьяныГде грусть та нежною былаСпеша к любви, ещё не старыйТуда, где милая так жглаДобьюсь опять с тобой свиданьяИ пламень взора подарюЗамру в амурных ожиданьяхСказал он – я тебя люблюОпять найду слова признанийДарив, ей взгляд через лорнетТак, говорящий, о желаньяхДаже сейчас, чрез столько летТы – пылкость дней моих, желаньеТерзает страсть моя к тебеТатьяна, милое созданьеЯ день и ночь с собой в борьбеТерзаюсь я душой и теломВоображая нас двоихЛетая меж землёй и небомМечтая – словно я женихВ остывших чувствах я воскреснулТвой вид пленил меня вконецТебя я вижу, как невестуА я – как преданный певецВ деревне мы уединимсяВ наш добрый, счастья уголокГде оба в страсти возгоримсяИ ты мне дашь любви урокИ так Евгений звал ТатьянуДосуги вместе проводитьЧто напустил в любви тумануВ надежде быстро всё решитьА ей в Онегине всё слилосьНапевом звёзд из темнотыИ грудь, и плечи – всё вздымалосьИ в неге чудились мечтыВ воображении небесномСтрастями мыслила онаУмильным вздором неизвестнымБыла полна её душаСтыдом и страстью замираяЗдоровья чуть не лишенаТатьяна молвила, вздыхаяОнегин, я тебя ждалаПосле молчания ОнегинОбнял любви свой идеалПочтенья полон, ожиданийОн мысли прежние узналЖдала, но я жена другогоВ покое я нашла приютУстам не быть обоим сноваИ ангелы не запоютКнягиней стала, я давно ужЛюбовь не трогает меняА трогает довольно муж лишьНи в чём, не мучая себяИ не пишите мне посланийНе оскорбляйте честь моюВас, видя – я в негодованьеИ даже сильно устаюОнегин слов сказать не смеетСтоял он словно ученикЛицом горя, потом, белеяУгас он, ставши, как старикУкором смотрит на ТатьянуПростясь с мечтами прежних летВедь так хотел любви полянуИ вдруг лишился всех надеждЛюбила вас когда-то пылкоЛюблю сейчас, но вы должныНе быть сегодня моей пыткойХоть и любовью вы полныУмчались дни Татьяны юнойДавно я замуж отданаИ дни текут рекой разумнойЯ стала мужняя женаИ наш Евгений в своей страстиУрок ответный получилВесь ходит в мыслях и терзаньяхА с горя вовсе он запил…

Поиск молодых

Студентом будучи, я мылся в банеВ ней был полок и женский и мужскойДаже святоша как-то раз зашёл в своей сутанеЖелая в чистоте мир и покойИз закутка виднелись женщины с мальцамиСтоял я в нём, смотрел, косив под дурачкаТянули меня так – те женщины теламиПопочек я захотел, словно не видел никогдаТеперь, в каждый заход, я любовалсяГоленькими девушками, в мыле или безИ, наконец, я на одну желанную нарвалсяТак счастлив был, аж до небесВ тот закуток ныряли все мужчиныНо, равнодушно относились к ходокамА те стояли, натирая вставшие дубиныКак рыбаки, взиравшие за поплавком (из дам)Прикольно на девиц было смотретьИ, наконец, увидел я… т-а-к-у-юС стоящей попкой и стоячей грудьюВ ней шарм был женский, по которому теперь тоскуюВ ней вид был сексуально-привлекательныйС глазами умными на миленьком лицеИ поднимался мой дружок порочныйСтучала кровь в воспрянувшем яйцеОна с подругой мылась и смеяласьИ чертенята бегали в глазахТакое мне и в снах даже не снилосьТеперь не верю в то, что увидал вчераРешил с ней познакомиться вне баниВстречаться стали, сексом стал финалЖиву я с нею, теперь уже женоюИ путь двоих, привычен, уже сталМне девки в бане не нужны ужеСпасибо бане за красавицу женуТеперь мы вместе смотрим на порнухуИ часто вместе, мы тащимся к утру

Интепретируя Баркова… без мата

Скажу и я, что неприличноСию поэму вам читатьЕё прочтение опасноЛучше другое что-то взятьХочу пропеть хвалу природеЗа те игрушки, что далаЧто забываемся мы в ласкахИ с Евой спим в семье годаЖил муж какой-то там купчихиИмел её – по десять разХотя  был парень он и тихийНо… как ослушаться приказИ год не протянул купчишкаОн умер – от своей женыВдова была ведь шалунишкойИ не терпела пустотыТут пылкость нрава той купчихиВелит ей мужиков искатьИ те  пошли к ней другом тихимС которым сладко переспатьТри года вдовушка резвиласьНо счастье не смогла найтиВдова не знает, что и делатьЧтоб жизнь достойную вестиА недалёко на МещанкеСобою видный, жил ЛукаВот к этому Луке купчихаПослала своего гонцаА тот – мужчина, вечно пьяныйИз рода МудищЁвых былЕго прадедушка ПорфирийНа службе у царя почилУма Мудищевы не зналиНо все распутны – донельзяТак и прослыли – дуракамиОдно и было в них – елдаЛука пришёл, и стоя фасомСказал, -..Мудищев, дворянин..Она смутилась тут немногоИ проверять – каков сей блинЧлен у Луки воспрянул тут жеА многоопытна вдоваГолит уже две сиськи сразуИ привлекает мужикаСхватил её и прелегонькоБросает на кровать вдовуИ резко в тело вдовье входитНечаянно, наслав бедуЛука скончался и купчихаИх хоронило пол – МосквыВсем жалко было, что ЛукашкаНе  с той вдовы содрал штаны…

Эх, Сеня, Сеня

Эх, Сеня, Сеня – паяльники все в прошлом, теперь Канары снятся без концаЗаконы, что сегодня принимаем, законы все – конечно под себяЗащитой всех своих, давно уже снабдили, закончена большая полосаПрихватизацией и наших удивили и связи все – имеем хоть кудаНо конкурентов заграница посылает, законы наши не желающие знатьИ хоть загранка им страховкой, выступает, им по соплям – приходится даватьЯ старый конь и борозду я знаю – я отступные всем чиновникам плачуИ государство в государстве процветает – у всех нас яхты, рестораны на плавуДля нас сегодня – тихо наступило, глобальных тем – настали временаВсе обещания заброшены на вилы и уважением наполнена братваМеталл и нефть – купюры доставляют, все аферисты в бизнес подалисьТам экономикой давно уж заправляют, мечтая миром всем обзавестисьСтроительство коттеджей возглавляем, с бассейнами – с цветами норовяАвто свои мы больше не считаем, из новых русских – сделалась толпаТаксисты платят, рестораны нам за крышу – мы вместе все, за процветание житьяТолько нельзя сегодня без охраны, и власть над обществом сегодня так нужнаИ конспирация – теперь она вся в прошлом, швейцарский воздух начали глотатьКреститься стали, не ругаться пошло – и без оглядки, средствами ссужатьМы малый бизнес только уважаем, его доить – привычно нам друзьяМы в бесконечной этой гонке процветаем, страну, забыв, и может навсегдаПро нажитое – часто умолкаем, свобода к нам – вернулась, наконецПостроив замки – деньги всё качаем, вареньем пива услаждаем стук сердец…

Париж

Дюма жил в интересную эпохуГде славил мушкетёров короляДвор показался здесь нам понемногуГде интриганы веселились, хвост крутяСтареющая куртизанка МонтеспаньСпала ещё на ложе короляНо Солнышко-король стремился вдальПрисматривая деву для себяЗа думами о судьбах всех народовВ красивых девушках он не терпел мозговУж очень он не рисковал свободойИ не хотел любить своих враговБалы гремели часто при ВерсалеЛюдовик их, как девушек любилБез декольте не смели показаться в залеА он улыбки девушкам дарилВсе в день переодеты были частоМужчины изнывали в пустякахЛюбили – много, часто, ненасытноПытали в скуке, да стояли на часахЛюбовные утехи всех манилиИ в дело шли и подкупы и лестьНо часто и любовниц и любовников травилиБанально вымещая свою местьВыдумывали сплетни про себяИ все друг другу только улыбалисьХотя и знали – доверять нельзяНо, жизнь текла, и вместе наслаждалисьЛюдовик оказался таким душкойЧто юные стремились покоритьА Анна – наблюдала то с улыбкойСтараясь Бэкингема сохранитьДворцовые интриги расцветалиВеликолепием прекрасным бытияА Кольбера ищейки – всё искалиЗаконность в королевстве утвердяКороль не брезговал испанскою любовьюИ в претендентках он мужчин себе держалА между делом он грешил войноюИ при свечах красавиц принималКорсеты и румяна услаждалиПрекрасных представительниц двораНа это все плечами пожималиНе видя здесь особого грехаВежливость, безжалостность и хитростьПроцветали многие векаВыбросив и честь свою, наивностьЛишь невинность, возбуждала всех слегкаПолитика на женщинах держаласьСекреты все были известны имИ на чужбине женщины старалисьИспользовать для Солнышка интимОхота возбуждала эту своруКак яды и мучения враговДобавив, сею жестокостию соруКак инквизиция сожжением – крестовВерсаля тонкая игра, увы, ошибок не прощалаТут жизнь весёлая текла,У девушек в любви сначалаЛишь Помпадур одна застрялаНа целых восемнадцать летЛюдовика, околдовав и напустив легендВсе эти годы в трансе был онВ этой сверкающей игреНисколько в мыслях не  скучаяИмея многих на столеИ в карты и в другие игрыИзящно мчался он по жизниВ игре из смеха и интригИмея слабости мужчиныГде наивысшего достигИ гордый взгляд свой, жарко вперивВлюблялся в тело без концаВедь королям открыты двериСердец девиц, тем более, глазаБитва полов всех занималаЗапястий тонких красотаИ танцы, атмосфера залаДрожащие уста, рукаЗагадка дней влекла упрямоИ наш король плыл по волнамСпокойно дамочек меняяПройдясь по сладостным губамЧувственный ротик ПомпадурЧаще других он в ласке трогалИ, та – одетая в пурпурНеслась, по – Франции дорогамПостель была лишь для неёДорогой к власти, управленьюВозможностью пожить в огнеНе быв, закрыта чьей-то теньюТак, жажда познакомиться с ВерсалемИз грёз в реальность превратиласьИ хоть судьба недолго длиласьСбылась давнишняя мечта…

Ну, здравствуй Париж

Ну, здравствуй Париж, жильё эмигрантовЛягушек и графов и русских князейВсплакнём по России, сегодня увядшейПрости, что покинули, море смертейХолмы твои снятся, сегодня ночамиМне мало признаться, как ты хорошаВернуться б домой, в твои чудные далиТуда, где когда-то вся юность прошлаМелькают виденья усадеб старинныхИ вижу глаза я своих стариковКлин, полетевший на юг журавлиныйПар изо рта от родных холодовНе спится в видениях Родины милойГрусть одолела и в скорби душаСловно ты в листьях берёзки плакучейИ речь здесь чужая, повсюду слышнаИзысканно местный..шарман.. здесь лопочутС утра и до вечера лишь трескотняК Собору Парижскому часто приходятИ в сад Люксембургский, но иногдаДом Инвалидов застыл в своей славеЛувра картины сражают сердцаТак же народ из предместий бесправенНаших – фуражки, мелькнут иногдаНестор Махно доживал свои дни здесьШли мы куда-то в французском строюЖадно ловя от родных наших вестиВеря в победу свою и странуПод небом Парижа осталось нас малоВлюблённых в Россию совсем меньшинствоВот так в этой жизни внезапно кидалоБросать, заставляя родное гнездо…Няни скучают в тени от каштановМелькают слова – Горбачёв и икраИскры сверкают Парижских фонтановВерсаль заставляет открыть всем глазаВновь интерес вырос к нам у французовВновь..Три сестры..,..Дядя Ваня.. идутВновь вспоминают, как дрался КутузовВновь профсоюзы французов зовутРусский язык снова в моде сегодняБунин с Цветаевой ожили вновьВ век золотой, век серебряный снитсяВновь прославляя собою любовьМного могил здесь на русских погостахМного здесь русских прославленных лицРусскую речь слышим часто мы в тостахРусских мы видим со многих страницНецензурной руладой казак здесь обложитРусских забав мы откроем тут тьмуСтарый француз вдруг тебя остановитТоску изливая – в давнившем пленуРусский таинственен всё ж для французаРусской рулеткой, пугая мозгиВсех в ресторанах, под звуками блюзаЧасто, сгорая от вечной тоскиБыт соблюдаем мы наш и в ПарижеВ русскую церковь молиться идёмСанкт-Петербург вдруг становится ближеРодина милая – та, что зовём…Париж, город любви, художников, поэтовВлекущий всех – увидеть красотуХорош всегда, зимой дождливой, летомВ загадке улочек, несущих суетуЛюбовь – здесь в творчестве подспорьеКомфорт эпикурейства в ней законГде даже мыслей нет о муке или гореОдной любви цветёт здесь сладостный бутонВ дождинках иль в лучах весельяЗастыл Париж в любовной кутерьмеНе забывает он в девицах вдохновеньяКупаясь в вечной, сладостной веснеГород любви, романтиков, проказницПисателей и музыкантов, кабареНе умирает и сегодня в серости и скукеРезвясь в привычной, столь загадочной игре

В России, что ни чел, то гений

В России, что ни чел, то это гений, но не в чести из дерева странаУ нас смелы, хоть пьяны все затеи, нам не хватает только кирпичаИ я всё жду – знамение мне будет, и романтической бессонницей живуА ветер жизни в з… цу мне дует, мы европейцы – смело говорюКошмары Сталина и Берии мне снятся, ведь не хватало рук ни для чегоА нелегалов только щас боятся, а им, похоже – в жизни всё равноАфган закончился, а муки остаются, …мы лучше всех… – горланим до сих порРасставив ноги, обутые все в бутсы, так, не настроив поныне своих норБлудливость наша – только распаляет, хочу, хочу – всем слышится кругомСобак нам в пищу только не хватает, разлитой водки, солнца за окномСтрадаем мы одни и коллективно, клянёмся мы кому – то отомститьКак тараканы – думаем наивно и продолжаем только водку питьПлодим по ходу скульптурных мы уродов, притонов тьму настроив для ночейИ нормативностей придумав для народов, всё об Америке печёмся – про детейНа Южный Крест с похмелья озираюсь, какие толпы ихним Лондоном идутА я в каюте тут развратом упиваюсь, освободившись от – застенчивости путИ где жена моя – совсем не знаю, забыл её – с подстилками, вконецДаже звонков себе не замечаю, гарем из девочек совсем не леденецПрозрачные границы побуждают, раздвинуть ножки у застенчивых друзейИ молодые люди только и летают, за исполнением приятнейших идейТеряешься в догадках – что важнее, марксизм иль догма, разом – насовсемПрисматриваясь к грудям – чьи длиннее, накалывая быстренько тотемСпасибо Горбачёву – он углубил, и красота на свет – уже дошлаНо старый коньячок ещё мы губим, а помечтаешь – тоже красотаЯ ихний Рейн совсем не замечаю, мне интересны Волга и КураЯ новый тип простого человека, хоть Амстердамом мыслит головаНе любят люди наши умирать, хотя и ждёт другая их одеждаПугает смерть, она велит страдать, не оставляет только лишь надеждаУрчу в дремоте дня и бытия, я ни за что сейчас не отвечаюИ виснут в воздухе слова все эти дни, и вновь по кругу снова выезжаюЗа смыслом в Гималаи отправляюсь, конфликтов – не бывает здесьВ небесных водах быстро обмываюсь, не подхватить, вот только – бы болезньЯ всё уже давно переработал, наутро встану может быть другимИ понесусь большим, крутым галопом, по нашим главным улицам большимИндус в кино ругает поцелуи, но помочиться в куче не дуракС утра на рикше лихо управляет, и Ганг свой видит, как какой чудакМне вкус достался тонкий по наследству, помадой только спрятан он от всехИ прёт на всех других моё кокетство, дремучесть прёт, оно не знает летЯ лицемерно, громко заявляю, Калькутта – город, только для коровКормящей матери – по прежнему, не знаю, едва не сбил я двух больших слоновКакие ляли ходят на свободе – не надувные, как они у ВасСверхсчастье – принесут они, по сути, обставят всех других – да и заразМешаю всё и занимаюсь чём – то, как хорошо – кому – то я кричуЯ подцепил большую негритоску, и подцепил какую – то чумуЖизнь наворочена и всё вокруг смешалось, ошибок море совершаем мыТы растолстела – так не так питалась, энергетически страдая от судьбыЗасор идёт – страдает Миссисипи, там духовитость всюду разлиласьМарк Твен молчит, но нюхает элита, защитных средств, зато гора нашласьСовокупления и роды идеальны, в стране Америка как – будто – бы всегдаИ всем им счастье принесёт глобально, все заживут, как в чреве у ХристаГлупы все люди и руками машут, им на хрен Космос – только лишь любовьИ все бросаются во всякие развраты, адреналином погоняя свою кровь…