Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Созидание, 1962 г.

В 1983 году в возрасте 73 лет Рувим Евелевич ушел из жизни, успев написать еще одну книгу, которая вышла через три месяца после кончины автора. Она стала настольным пособием для студентов, аспирантов и всех разработчиков РДТТ.

В 2007 г. вышла книга «О жизни и научной деятельности Р. Е. Соркина» под общей редакцией академиков РАРАН и РАН. В ней собраны воспоминания именитых коллег, работавших рядом с этим удивительным человеком.

К 90-летию Рувима Евелевича на доме, где он жил, была открыта мемориальная доска. Каждый житель Зеленодольска, прочитавший книгу о Соркине Р. Е. и узнавший о нем, будет гордиться тем, что в нашем городе жил и работал такой великий человек.

ЗОЯ САФИУЛЛИНА

Почти на всех мероприятиях, посвященных памяти Р. Е. СОРКИНА я присутствовал. До сих пор у меня хранятся пригласительные билеты и программы этих конференций, семинаров и заседаний.

В зале заседания, посвящённого 90-летию со дня рождения

Р. Е. Соркина – во втором ряду: Александр Васильевич Смирнов и Виктор Анатольевич Дудко

Первая страничка программы

Часть 7

Я – о своём учителе

Но у меня есть ещё и другая возможность – поделиться своими личными воспоминаниями о своём учителе Р. Е. Соркине. Я имею в виду нашу книгу – «СОЗИДАНИЕ», в каждом разделе которой, в рассказах о моей работе часто упоминается имя Рувима Евеливича.

Вообще-то, мне хочется отметить, что изначально я думал, что мне легко удастся – на основе своих воспоминаний и имеющихся опубликованных материалов рассказать о моем Учителе – Рувиме Евелевиче Соркине, как о добром, очень умном человеке и талантливом учёном. Но задача оказалась не из простых.

Вся информация, имеющаяся в открытой печати о жизни и деятельности Рувима Евеливича оказалась настолько разрозненной и лаконичной, что соединить всё в единый рассказ составило большого труда и времени.

К тому же остались некоторые противоречивые или не выясненные до конца моменты.

Конечно, он многое рассказывал о себе. К сожалению – тогда я ничего не записал, а теперь уточнить или спросить – уже не у кого.

Рувима Евеливича и его жены – Марфы Андреевны, также, как и его двух сыновей уже нет в живых. Осталась дочь – Леонора. Но, к сожалению, у нас с ней связь потеряна.

Я думаю, что ВРЕМЯ ещё расставит все «точки» на свои места, и мы узнаем ещё много интересного об этом замечательном человеке.

Но вот, например, мне так до конца и не удалось разобраться – как, когда, где, и за что был арестован Рувим Евелевич.

Промелькнула информация, что жена – Мария Андреевна в какой-то момент уничтожила все документы и фотографии, касающиеся еврейской родни мужа. Это понятно. Времена были такие, что лишние свидетельства в любой момент могли сослужить плохую службу…

Значит, опираться можно только на имеющиеся официальные данные.

Что мы имеем по данному вопросу? Речь идёт о периоде с 1950 года по 1956-ой.

В биографии Р. Е. везде указано:

В 1947–1950 гг. является заместителем директора по научной работе НИИ-1 (ныне Московский институт теплотехники)

В 1950–1956 гг. направлен на предприятие промышленности боеприпасов.

В 1956–1959 гг. работает начальником расчётно-теоретического отдела ОКБ-9 в Свердловске.

В воспоминаниях одного из родственников упоминается:

В 1950 Р. Е. Соркин был отправлен в ссылку вместе с ещё тремя учёными-евреями (один из которых застрелился, второй повесился, а третий отравился), что звучит почти анекдотично, если бы не было так печально. В 1956 его вернули.

В Автобиографии, написанной Соркиным Р. Е в 1959-м году, значится…

1950 год – был вновь направлен на военную работ по линии ГАУ – военпредом. Уволился в запас по состоянию здоровья в 1956 году.

Ещё в одном документе, Соркиным Р. Е. написано…

1950–1956 г. Служба в Советской Армии – военпред на заводе.

И рядом в графе – Местоположение значится – г. Зеленодольск Тата. АССР.

И вот, только когда я ознакомился с воспоминаниями Зои Сафиуллиной, все неизвестные сошлись в одном месте – на заводе Серго в городе Зеленодольске.

У Зои есть фраза:

Я хочу рассказать о человеке, в ком было сильно развито, как у многих советских людей в годы войны, чувство патриотизма, беззаветная любовь к своей великой Родине. Он жил и работал в нашем городе военпредом на заводе им. Серго с 1950 по 1956 г.г. К сожалению, о нем нет никакого материала в музеях завода и города, его имя было засекречено, как имена многих других замечательных людей. Это Рувим Евелевич Соркин.

Вот так мне приходилось много раз задавать вопросы и потом находить на них ответы…

Ещё пример?

Например, Рувим Евеливич всегда с большой гордостью хвалился мне, что ему так удалось рассчитать рождение сыновей, что они оба родились в один день с днем рождения отца Рувима Евелевича – 9 января.

Но в родословной отмечено, что сын Эварист родился – 9 июля, а день рождения Анатолия – вообще не указан.

Будем считать это несоответствие – ошибкой тех, кто составлял родословную. А я придерживаюсь рассказов Рувима Евелевича…

С самого начала работы у нас в НИХТИ я каждое утро (обычно до 8 утра) заходил в кабинет Р. Е. Соркина. К этому времени он уже сидел за своим рабочим столом, а справа от него лежали исписанные листы бумаги – это итог его работы, которую он проделал за прошедший вечер, а иногда – и ночь.

Я получал задание для своей лаборатории, чаще – мы просто обменивались новостями, не касающимися работы, после чего Р. Е. возвращался к насущным проблемам дня…

У Соркина был трудночитаемый почерк. Работая, он мог записывать мысли в беспорядке. Поэтому каждое утро он начинал с разборки написанного накануне. Для этого нужен был помощник.

Несколько позже, на помощь «Деду» прикрепили инженера Быкову.

Теперь она с утра всегда была в это время в кабинете. Они вместе рассматривали написанное и обсуждали.

Разложив листы в нужном порядке, они – правили написанное.

К. А. Быкова, помогая разбирать Соркину его рукописи, сама набиралась знаний и опыта.

Спустя ещё какое-то время, Р. Е. стал привлекать для этой работы – программиста – Надежду Петровну Иванову. От Калерии она отличалась тем, что – умела спорить с Соркиным и доказывать свою правоту.

Обычно это касалось обсуждения результатов расчетов и при необходимости оперативно вносились корректировки в алгоритмы задачи.

В свободное от работы время мы с Рувим Евеличем просто беседовали. Темы возникали самые разные. Так например, мы обсуждали начало войны. Соркин тогда служил в ГРАУ (главное Артиллерийское Управление) и часто встречался с Перым Секретарем Московского горкома Н. С. Хрущёвым. Они обсуждали неподготовленность к войне (в городе не было достаточно пороха для обычных винтовок). Обсуждали и то, что все пороховые заводы (кроме одного) были расположены в Европейской зоне. И ряд других проблем (в том числе и малое количество боеприпасов в Кронштадте).

Я ему рассказывал о своём переезде на Украину, об отце. (О моем побеге на войну, когда мне было 11 лет, я ему почему-то не рассказывал!)

О нашей первой ЭВМ – машине Урал-1 он обычно говорил, что один вариант он рассчитает быстрее и точнее, чем машина.

Только, когда надо было рассчитать большое количество вариантов с изменением многих параметров, да ещё построить графики (чем занимались инженеры его лаборатории), он согласился, что ЭВМ при наличии графопостроителя с работой справится, наверное, быстрее.

Соркин хорошо играл в шахматы.

После работы, когда многие уже покинули институт, в его кабинет приходили любители и предлагали отдохнуть за шахматной доской.

Мой сын Олег тоже несколько раз с ним сражался. И, Олег (он учился ещё в начальных классах школы) даже предложил новый вариант игры, который они вместе опробовали на деле. Счёта их игр я не знаю. В шахматы они обычно играли дома у Рувима Евелича.

Много ещё чего связывало не только – меня, но и многих молодых учёных нашего института с Рувимом Евеличем. Он опекал нас, как маленьких. Отсылая в командировки, давал подробные наставления – что и как там нужно было сделать или – выступить. По приезде требовал подробного отчёта, и тактично указывал на промахи или ошибочные действия, если таковые были.

Не знаю, как это у него получалось, но он всегда мог сразу определить, что у человека – что-то случилось. Ему и уговаривать-то долго не приходилось, люди сами раскрывали ему свою душу. Он выслушивал, давал советы, успокаивал, и если нужна была его помощь – немедленно оказывал её.

Но, если было нужно – умел и поругать. Мне тоже не раз от него попадало. Но это всегда касалось каких-нибудь недочётов по работе.

Чем закончить мне повествование о моём наставнике и Учителе?

Пожалуй, я примкну к общему мнению, выраженному в конце книги —

«О ЖИЗНИ И НАУЧНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ Р. Е. СОРКИНА».

А оно звучит так:

Закрыта последняя страница.

Каждый из вас, прочитав книгу, ощутил своё отношение к этому большому человеку.

Но нельзя не согласится с тем, что это был человек, созданный для неуемной жизни.

Он был одарен умом, талантлив и красив душой.

Он был щедр и великодушен, когда нужно было помочь, поддержать, пойти на риск, но никогда – на сделку с совестью.

Он был большим и бескорыстным.

Он умел целиком отдаваться работе. И почти четверть века своей жизни отданы работе в НИХТИ – ЛНПО «Союз» – ФЦДТ «Союз».

Пожалуй, здесь, как нигде, максимально реализовался его талант.

Его научные труды актуальны до сих пор, созданная им научная школа успешно продолжает начатое им дело, а коллеги, ученики, все, кто его знал, помнят его и хранят память о нем.

Рувим Евелевич похоронен на нашем старом кладбище в городе Дзержинске.

Могила скромная, соответствует характеру и привычкам Самого Соркина – великого талантливого учёного, но при всей его гениальности – очень скромного человека.

* * *

Все фотографии в тексте взяты из личного архива В. А. Дудко и из книги – «О ЖИЗНИ И НАУЧНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ Р. Е. СОРКИНА», принадлежащей В. А. Дудко. В книгу вошли фотографии из личного архива В. А. и текст с воспоминанием о Р. Е. Соркине.