Фокусница

– Не на перчатку, – угрюмо сказал Богл.

Мира с минуту переваривала его ответ.

– Полагаю, я сама напросилась, – заметила она, обращаясь к Анселлу. – Не хочешь получить по носу – не высовывайся.

– Я тоже могу насмешить, сестренка, если постараюсь, – сказал Богл, очень довольный собой.

– Тебе даже и стараться не надо, – кивнула она.

– Ладно, замнем, – поспешил предложить ей мировую Богл. – С газетчиками ссориться себе дороже. Помню, как-то раз забыл выставить одному такому ящик виски, и что вы думаете? Он взял и раскатал мою физию на всю первую страницу! Устроил мне веселую жизнь. – Богл сокрушенно поскреб в голове. – Давно это было, но писаки есть писаки, они не меняются.

– Твоя правда, – подтвердила она. – Мой босс уверял, что разводит червей шелкопряда. Ты не поверишь, какой популярностью он пользовался у девушек. Они по наивности думали: где шелкопряды, там и шелковые чулки – совсем как в старой шутке про шелкопрядов и галстук[7].

Официант принес напитки.

– Он утратил ко мне интерес, когда я сказала, что у меня аллергия на шелкопрядов. Может быть, поэтому меня и вышвырнули. – Она подняла свой бокал. – За успех – чтобы вам всегда хватало на золотые коронки! – провозгласила она.

Все выпили.

– Вот и все, что я собой представляю на сегодня. А вы чем зарабатываете на хлеб?

Анселл задумчиво повертел в руке бокал.

– Я целитель, – просто сказал он. – Много лет изучал лечебные свойства растений и составил несколько уникальных рецептов. Богл – мой ассистент.

– Подумать только, – восхитилась она. – И что же это за рецепты?

У Анселла возникло неприятное подозрение, что она потешается над ними. Он бросил на нее острый взгляд, но ее восхищение казалось неподдельным.

– Возьмите, к примеру, мои таблетки «Силач», – начал он. – Если бы вы видели Богла до того, как он прошел курс приема этого препарата, подумали бы, что он со дня на день протянет ноги. Худющий, слабый, весь как в воду опущенный…

Она повернулась к Боглу и с любопытством воззрилась на него. Он криво ухмыльнулся.

– Сейчас он выглядит так, будто с утра до ночи качает штангу, – изумилась она. – Успех налицо, поздравляю.

Анселл в раздумье потянул себя за нос.

– Или другое мое средство – для увеличения груди. – Он переглянулся с Боглом. – Во всех смыслах выдающееся изобретение. С ним сотни женщин нашли свое счастье. У них началась новая жизнь.

Мира с удивлением посмотрела на него:

– В психологическом плане, я полагаю?

– Док, о чем она? – опять не понял Богл.

– Не только, – ответил ей Анселл, проигнорировав реплику ассистента. – Хорошая женская фигура высоко ценится в любой стране. Я могу предъявить наглядные свидетельства. Поверьте, они впечатляют.

Богл подался вперед.

– Возьми на пробу, сестренка, – просипел он. – Всего два пятьдесят, а средство – динамит!

– Уймись, Богл, – осадил его Анселл, – это невежливо. У мисс… э-э… Шамвей прекрасная фигура.

– А чего ж ее тогда с работы турнули? – фыркнул он.

– Очевидно, не по этой причине, – вразумил его Анселл. – Я не хочу сказать, что прием моего препарата никак не повлиял бы на ее карьеру, отнюдь, но мне кажется, мисс Шамвей вполне довольна своей фигурой.

Мира в недоумении переводила взгляд с Анселла на Богла и обратно.

– До сих пор я тешила себя мыслью, что с фигурой мне повезло…

– Подстраховаться не помешает, – сказал Богл. – В наше время нельзя стоять на месте. Надо, это, идти в ногу. Видала, сколько кругом всего понастроили?.. – Он извлек из кармана упаковку пилюль и со стуком шмякнул на стол.

– Спасибо, не надо, – сказала она.

– Это ты сейчас так думаешь, – не отставал Богл, – пока молодая. А ты их сбереги. Они ж хранятся сколько хочешь. Может, мы больше никогда не встретимся. Погоди, вот начнешь стареть, и какой-нибудь парень даст тебе от ворот поворот… Тогда пожалеешь, что нет у тебя наших пилюлек. Оставь на потом, сестренка, на черный день.

Мира вопросительно посмотрела на Анселла.

– Почему вы не заткнете своего назойливого коммивояжера? – возмутилась она, гневно сверкнув глазами.

– Не нужно расстраивать мисс Шамвей, – засуетился Анселл. – Я знаю, ты стараешься ради ее же блага, но если она не желает…

– Не лезь! – огрызнулся Богл. – Пусть берет, и точка. Потом еще спасибо мне скажет. Я знаю, что делаю. Помнишь ту тетку из Веракруса? Как она нас отблагодарила по первости? Плюнула мне в глаза! А через месяц у нее такие… наросли, что ее мужик сразу передумал из семьи уходить. Верно говорю. Подтверди, док!

Мира открыла сумочку, вынула два доллара и сунула их Боглу.

– Сдаюсь, – сказала она и забрала упаковку.

Богл откинулся на спинку стула и расплылся в улыбке. Его первая самостоятельная попытка сбыть товар увенчалась блестящим успехом. Даже Анселл был им доволен.

– Если вам удалось провернуть это со мной, – заметила девушка, переведя взгляд с одного на другого, – то что говорить о местных простаках? Их можно только пожалеть.

– Ты еще скажешь мне спасибо, – заверил ее Богл. Его не зря учили: клиент должен испытывать удовлетворение от покупки. – Будешь вспоминать этот день как самую большую удачу в жизни…

– Давайте оставим в покое мою фигуру, – сказала Мира. – А то я чувствую себя неловко.

В глазах у нее вспыхнул недобрый огонек, она потянулась за своим бокалом, задела стакан Анселла – и пиво выплеснулось ему на колени. Прежде чем он успел опомниться, она вскочила на ноги, выдернула из его нагрудного кармана носовой платок и принялась промокать им мокрое пятно на брюках. От приступа раскаяния лицо ее густо покраснело.

– Простите, простите, – бормотала она. – Со мной такое нечасто случается. Неужели я испортила ваш костюм?

Анселл забрал у нее платок и вытер брюки.

– Ничего, бывает, – миролюбиво сказал он. – Не стоит огорчаться из-за таких пустяков.

Спохватившись, она переключилась на Богла.

– На тебя тоже попало? – спросила она и, чтобы удостовериться, провела рукой по его пиджаку спереди. – Нет, все в порядке. – Она снова повернулась к Анселлу. – Вы простите меня?

– Ну разумеется, – сказал он, усаживаясь на стул, – вы же не нарочно.

Она поднесла руку к носу и поморщилась.

– Ничего, если я отлучусь вымыть руки? А то я вся в пиве. – Она дружески улыбнулась им и скрылась в кафе.

– Что скажешь, док? – проводив девушку взглядом, спросил Богл. – Сперва ершится – не подступись, потом вроде бы клюет на мою наживку, как безмозглая мексиканская деревенщина… Что-то с ней не так, а?

Анселл и сам был в растерянности.

– Даже не знаю, – честно признался он. – С такой внешностью – и без кавалера! Это больше всего наводит меня на подозрения. В такие чудеса мне не верится.

– Я вот думаю, что ничего у меня с этой кралей не выйдет, – заключил Богл. – У нее язык что бритва. Может, свалим по-тихому, пока она не вернулась? Знаю я таких! Если уж босс с шелкопрядами для нее нехорош, то что говорить про меня!

Анселл махнул рукой официанту.

– Ты понемногу исправляешься, Богл, – похвалил он его. – В прежние времена красивая женщина могла из тебя веревки вить. Думаю, ты прав. Нам незачем здесь оставаться. К тому же у нас еще есть дела. – Он потянулся за бумажником. – Я совершенно уверен, что она без нас… – Не закончив свою мысль, он ошарашенно уставился на Богла.

– Что такое? – встрепенулся Богл.

– Где деньги?! – Анселл судорожно шарил по карманам. – Пропали!

– Пропали? – тупо повторил Богл. – Как это – пропали?

Внезапно глаза у Богла потемнели, и он начал проверять свои карманы. Ни двух долларов, полученных от Миры за упаковку пилюль, ни припрятанной пятерки. Пусто!

Партнеры посмотрели друг на друга.

– Старый как мир трюк! – наконец изрек Анселл, сотрясаясь от досады. – И мы на него попались! Опрокинула стакан, облила меня пивом и обобрала. Мало того, заодно и тебя обчистила.

– Так какого черта мы ждем? – зарычал Богл, отпихивая назад стул. – Надо с ней разобраться!

Официант принес чек. Он взглянул на перекошенное лицо Богла, и в его глазах появилось беспокойство.

– Что-то не так, уважаемые?

– Нас ограбили, – рыкнул Богл. – Прочь с дороги!

– Но сеньорита ушла, – сообщил им официант. – Синьорита никогда не грабила наших клиентов, прежде чем они расплатятся по чеку. Ай-ай, как нехорошо с ее стороны.

Богл и Анселл снова вперились взглядом друг в друга.

– Что ты хочешь сказать? – строго спросил Анселл. – Ты знаешь эту девушку?

– А как же! – Официант разулыбался. – Такая красавица, и у нее очень проворные пальчики. Она часто к нам заходит. Хорошее место для ее промысла.

– Значит, на клиентов всем наплевать? – взревел Богл, сжимая кулаки. – С нами можно поступать как угодно!

Официант в порядке извинения пожал плечами:

– Господа сами пригласили ее за свой столик. Я думал, вы с ней знакомы.

– Пошли отсюда, Богл, – сказал Анселл. – Сами виноваты.

– Минуточку, вы еще не расплатились, – напомнил официант.

– Получишь с блондинки, когда она заглянет к вам снова, – буркнул Богл. – И передай ей от меня, что, если она мне попадется, порву на части и вытряхну потроха!

Официант потемнел лицом:

– Так не пойдет, сеньор, а вдруг она здесь больше не появится?

Что-то в его взгляде насторожило Богла, и он сбавил обороты:

– Негоже, чтобы ты из-за нас пострадал. Скажи-ка, у тебя есть девушка?

Официант просиял.

– У меня прекрасная девушка, – сообщил он, сверкнув белозубой улыбкой. – Другой такой во всей стране не найдешь.

Богл вынул упаковку пилюлек и вручил официанту.

– Теперь будет еще краше. Вот эта коробочка стоит два с половиной бакса. Дарю!

Официант рассмотрел коробочку со всех сторон и презрительно фыркнул:

– Она такие таблетки уже принимала и бросила – вся покрылась сыпью.

– Подумаешь! – Богл оттолкнул его с дороги. – Зато ей было чем заняться.

И они с Анселлом решительно двинулись через патио к выходу.

Глава третья

Прежде чем рассказать вам, как я познакомился с Мирой Шамвей, надо хотя бы вкратце объяснить, кто она и откуда, чтобы после на это не отвлекаться.

Мира Шамвей слукавила, когда представилась доку Анселлу корреспондентом чикагской газеты. Она была щипачка, и на момент их встречи ее профессиональный стаж составлял уже пять лет. Если вам непонятно значение этого слова, остановитесь на бойком перекрестке и переложите увесистую пачку денег из кармана в карман. Очень скоро какая-нибудь девица незаметно умыкнет ваши денежки, и, когда через несколько часов вы их хватитесь, будет уже поздно. Вот что такое щипачка.

Отец Миры был фокусником в маленьком театре-варьете, и дела его шли ни шатко ни валко. Мира разъезжала с ним по городам и весям. Когда ей исполнилось пятнадцать, отец решил сделать ее своей ассистенткой. Мира согласилась, и уже через год на всем Восточном побережье ей не было равных в проворстве, изяществе и чистоте исполнения трюков. Она могла молниеносно спрятать в ладони – на их жаргоне «спальмировать» – до шести карт! Или снять с мужчины жилетку так, что он ничего не почувствует. Или подтяжки. Короче говоря, она стала мастером экстра-класса.

Однажды вечером в ее судьбе случился крутой вираж. После представления отец привел в гримерку молодого человека, который жаждал с ней познакомиться.

Это был коммивояжер, он заехал в город, где они тогда гастролировали, чтобы найти финансовую поддержку для какого-то делового начинания, а вечером отправился в театр и там увидел Миру. Она поразила его своей красотой, и он явился за кулисы с намерением поразить ее своими деньгами.

Хэмиш Шамвей благосклонно смотрел на то, чтобы Мира поужинала с новым поклонником. Он знал, что у Миры есть голова на плечах и, если что-то пойдет не так, она сумеет за себя постоять.

Звали молодого человека Джо Крумм, с виду он был вполне приятный малый. Они с Мирой пошли в ресторан и заказали дорогой ужин. И тут Крумм совершил роковую ошибку – похвастался увесистой пачкой свернутых в рулон банкнот. Два с половиной дюйма в окружности! Мира никогда в жизни не видела столько денег. А он еще и подлил масла в огонь: мол, это мелочи, в банке деньги у него лежат штабелями. Мира решила его попугать и стибрила толстый рулон. Как нечего делать. Когда пришло время платить по чеку, он обнаружил, что денег нет. У него чуть не случился разрыв сердца.

Директор ресторана и два-три официанта взяли его в кольцо и замерли в ожидании – надежда получить плату за дорогой ужин таяла как дым.

Мира испугалась. Все смотрели на них. Крумм словно обезумел, директор непрерывно что-то бормотал, через слово поминая полицию. Ей не хватило смелости прилюдно вернуть деньги и объявить, что это просто шутка. Она сидела красная как свекла и мечтала провалиться сквозь землю.

Крумму даже в голову не пришло, что его обчистили. Никто, кроме официанта, к нему не приближался. Страшное смущение на лице Миры было убедительнее любого алиби. (Если бы он не разнервничался, то, наверное, мог бы сообразить, что при этих обстоятельствах фокусница – наиболее вероятная подозреваемая.) Нет, такая милая девушка не способна… Исключено.

В конце концов пожилой господин, наблюдавший за их конфузом с другого конца зала, поднялся из-за стола и подошел к ним. Он положил глаз на Миру, едва она переступила порог ресторана. Золотистые блондинки всегда были его слабостью, а тут удача сама шла в руки.

Он откровенно высказался по поводу наглых щенков, которые повадились ужинать за счет ресторана. И выразил искреннее сожаление, что ни в чем не повинной молодой особе теперь приходится краснеть. После чего вынул пухлый бумажник и заплатил по счету.

– Я на машине, – сказал он Мире. – Позвольте отвезти вас домой. Этот молодчик – неподходящий провожатый для такой девушки.

Мира была ни жива ни мертва – она по сей день не помнит, как вышла из ресторана. И только когда огромная дорогая машина помчала ее по темным улицам и в лицо ей ударил свежий ночной воздух, леденящий страх начал понемногу отступать.

Ее солидный спутник вежливо представился – Дэниэл Вебстер – и пожелал узнать ее имя. Мире было всего шестнадцать, но она уже кое-что понимала. Поработав год в варьете, поневоле усвоишь урок: за А, Б и В неизменно следует Г. Мира предвидела некоторые сложности с Дэниэлом Вебстером. Не только из доброго отношения к ресторану он выложил свои семь долларов. Поэтому она сказала, что зовут ее Роуз Карравей и что остановилась она в отеле «Денвилл». То есть дважды солгала.

Чтобы попасть в «Денвилл», им нужно было бы двигаться в прямо противоположном направлении, и она рассудила, что это самый простой способ выяснить его намерения. Если он развернется, значит она напрасно в нем усомнилась. Если поедет прямо, значит дело нечисто. Он не развернулся.

Едва Хэмиш Шамвей открыл для себя, что у него растет дочь-красавица, он решил обучить ее навыкам самообороны, отлично понимая опасности своей профессии: когда прелестная девушка выступает на сцене, ей лучше знать, что к чему в этом мире, иначе от ее прелести очень скоро ничего не останется. С ранней юности Мира была осведомлена о том, как устроена жизнь, и владела парой полезных приемов. Сидя с Вебстером в машине, она нисколько не сомневалась, что сумеет справиться с любыми неприятностями.

Дэниэл Вебстер намеревался в первый же удобный момент получить сполна за оплаченный ресторанный счет. Выехав из города, он свернул на обочину и выключил мотор.

Мира сохраняла полное спокойствие. Мало того, ей не терпелось проверить на практике советы отца, которые тот на протяжении последних четырех лет вколачивал ей в голову. Как только Вебстер попытался облапать ее, она размахнулась и ударила его ребром ладони в основание носовой перегородки. Отец учил никогда не бить вполсилы. И она постаралась.

Ее удар был точен: перегородка хрустнула, из глаз Вебстера брызнули слезы, а в мозг впилась тысяча раскаленных докрасна игл. Он убрал руки и обмяк на сиденье как сдувшийся воздушный шар.

Мира открыла дверцу машины, вылезла на обочину и побежала – размеренно, без паники – в темноту. Только через несколько минут, остановившись кинуть взгляд назад, она поняла, что сжимает в руке бумажник Вебстера. Она и не заметила, как прихватила его. Возвращаться, чтобы вернуть бумажник хозяину, было по меньшей мере неразумно: Вебстер мог не оценить ее благородства и обойтись с ней неласково. Она присовокупила бумажник к рулону Крумма и пешком отправилась в город.

Закрывшись в спальне, она пересчитала деньги в бумажнике Вебстера. Оказалось, что вечерний поход в ресторан и поездка в машине принесли ей четыреста семьдесят долларов чистоганом.

В ту ночь она не спала. Ей о многом нужно было подумать. И прежде чем тусклый свет зари просочился сквозь жалюзи на ее окне, у нее сложился план.

К счастью для нее, в тот день их труппа переезжала в другой город, и вероятность того, что Мира когда-нибудь вновь встретится с Круммом или Вебстером, сводилась практически к нулю. Она спрятала свой первый доход под поясом для чулок и помогла родителям упаковать вещи и реквизит, чтобы не опоздать на ранний утренний поезд в Спрингвилл, следующий город в их гастрольном расписании.

Еще два года она работала вместе с отцом, а потом, ни с кем не простившись, собрала сумку и уехала. Ни угрызений совести, ни сожалений. Мира Шамвей созрела для того, чтобы вырезать свои инициалы на дверях фортуны.

В последние два года жизни с родителями она подворовывала – осторожно, но методично. Это было до смешного просто. Никаких осложнений не возникало. Искушение добывать деньги таким легким способом оказалось слишком велико.

Она заранее все продумала. И первым делом купила подержанный «кадиллак».

У нее скопилось тысяча четыреста долларов, и покупка «кадиллака» не затронула заветный рулончик.

Отцу она написала записку, короткую, но исчерпывающую: ей надоело жить тяжким трудом – раз и беспокоиться о ней не нужно – два. Она и не думала, что он будет беспокоиться о ней, скорее уж о себе.

Погрузив сумку в багажник, она двинулась на юг. Ей хотелось уехать как можно дальше от заштатных городишек, по которым они скитались. Мира мечтала о Флориде. Теперь путь был открыт.

В следующие два года она обеспечивала себя сама. Разъезжала на своем «кадиллаке», иногда подрабатывала в ночных клубах, но больше просто путешествовала. Источником дохода ей служили бумажники случайных знакомых. Как только деньги подходили к концу, она находила очередного клиента и обчищала его карманы. Действовала она осторожно. Ее ни разу не схватили за руку. Ей ничего не стоило вытащить бумажник, изъять оттуда несколько сотен долларов и вернуть бумажник на место, пока его обладатель не заметил пропажи. Что же до частичной пропажи купюр, в девяти случаях из десяти толстосумы не обращают на это внимания.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Виски-сауэр – коктейль на основе виски: бурбон, лимонный сок, сахар, яичный белок. – Здесь и далее примеч. переводчика.

2

Сапата (Эмилиано Сапата Саласар, 1879–1919) – предводитель крестьянских повстанцев, вождь Мексиканской революции 1910–1917 гг.

3

Джон Герберт Диллинджер (1903–1934) – американский преступник, грабитель банков, «враг общества номер один».

4

Боб Хоуп (1903–2003) – американский комик, радио- и телеведущий.

5

Дэвид Ливингстон (1813–1873) – шотландский миссионер, исследователь Африки. Осенью 1871 г. умирающего Ливингстона спасла поисковая экспедиция, которую возглавлял британский журналист, корреспондент американской газеты «Нью-Йорк геральд» Генри Мортон Стэнли (1841–1904). Обнаружив Ливингстона, он произнес: «Доктор Ливингстон, я полагаю?» («Dr. Livingstone, I presume?» – фраза стала крылатой). Некоторое время спустя Стэнли и Ливингстон осуществили совместное путешествие.

6

Боглы – в шотландской мифологии злые гоблины.

7

Вопрос: Что будет, если два шелкопряда пустятся наперегонки? Ответ: шелковый галстук.