Близнец

– Рассредоточиться! – пришел я ему на помощь. – Укрыться за камнями, держать дистанцию десять шагов! – мой голос звучал громко и уверенно. Я как будто бы знал, что делать, и четко отдавал команды. Войска рассыпались по земле, прячась за валунами и густым кустарником.

Противник осмелел, и вперед вышли два корабля с тесно стоящими на палубах войсками, готовыми к высадке на берег. И вновь Самострельная башня, выпустив десяток смертоносных снарядов, отправила их к морским духам. На плоту опять натянули канаты, и деревянная «рука» прощально махнула в нашу сторону, на этот раз точно попав огненным шаром в самый центр башни… Оглушительный взрыв разметал ее в одно мгновенье, оставив только груду дымящихся камней и горящих деревянных перекрытий. Жрецы, не успев сделать ни одного боевого заклинания, покинули наш мир, оставшись под обломками. Время для меня внезапно ускорилось. Взбежав на обгорелый остов Самострельной башни и выхватив из-за спины длинный тугой лук, сделанный из молодого дуба, я начал посылать зажженные стрелы, целясь в метательный плот. Огненные молнии легко перелетели границы досягаемости, воткнулись в бревна, подожгли метательную «руку». Готовящийся к броску огненный шар выпал и покатился по плоту, заставив испуганную команду прыгать в воду. Невесть откуда взявшийся ветер погнал неуправляемый горящий плот на большой корабль. В боевом порядке врага вновь начались перестроения. Над кораблями начал клубиться густой туман, скрывая их из виду. Черный Колдун не зря ел свой хлеб. На время все затихло. Противник, спрятанный под покровом тумана, бесшумно приближался к нашим берегам… К обрыву подъехал сидящий на черном буйволе Верховный Жрец. Посох его был обращен к небу, глаза закатились. Сухие губы шептали слова заклинания, древнего, как сама земля. На небе стало появляться курчавое облако. Еще через мгновенье оно стало превращаться в черную тучу и закружилось на месте, набирая обороты. Из тучи к воде потянулась тонкая вращающаяся нить, постепенно перерастая в водяной столб. Небо и море соединились водяной колонной, быстро ставшей гигантским смерчем, который стал разбрасывать туман, а с ним и корабли, оказавшиеся на пути. Было видно, что враг успел подойти и передовые суда находились уже в какой-то тысяче шагов от берега. Вихрь окончательно развеял туман и, ослабев, растворился в морских просторах. Верховный Жрец, едва держась, полуживой, сидел на спине быка, и видно было, что мощное заклинание почти не оставило в нем жизненных сил.

– Лучники! Пращники! Приготовиться к атаке! – услышал я команду Капитана и поспешил к слабеющему старцу. Тот нашел в себе силы и провел посохом в сторону врага, вызвав большую волну, отбросившую флот на три-четыре сотни шагов, давая нашим отрядам перестроиться. Силы совсем оставили его, и, скатившись с буйвола, он упал на холодный гранит, тяжело дыша и теряя сознание.

– Учитель! – я подскочил к нему и, приподняв голову, положил к себе на колени.

– Близнец… – еле слышно прошептали губы. – Возьми талисман у меня на шее. Это талисман нашего Рода, я был его хранителем. Повесь на себя, теперь ты – Хранитель, и только ты сможешь возродить наш Род. Враг оказался сильнее, чем мы ожидали. Древнее заклинание не оставило мне сил, я ухожу. Ты прав, надо было осваивать новые земли и развиваться. Все упивались нашей победой и боялись посмотреть дальше собственного носа. Лень и страх – вот главные враги человека… Сегодня погибнут все, но ты останешься жив. Я вижу… знаю… Боги хранят тебя! Капитан все подготовил, он расскажет тебе… Найди Новую землю и, когда поймешь, что готов, – брось талисман наземь и назови свое имя, – чудо произойдет: Род возродится. Когда ты покинешь этот остров, он уйдет под воду вместе с захватчиками, я сделал заклинание, главное, ты должен выжить, ты Хранитель. Он глубоко и шумно вздохнул и безжизненно обмяк.

– Прощай, учитель, может, Дритты не сумеют захватить нас. Мы будем драться жестоко и беспощадно!

Вихрем взлетев на скалу, я оценил положение: флот неумолимо приближался, наши войска под командованием Капитана становились в боевые позиции. Простолюдины-ополченцы пришли и встали организованным отрядом, усиливая лучников. Дай нам Бог умереть достойно!

Мой бросок из пращи уже мог дотянуться до ближайшей галеры, и я, размотав широкий кожаный пояс со своей талии, заложил в него камень размером с человеческую голову и, хорошенько раскрутив, отправил его навстречу приближающемуся кораблю. «Герой проявляется в битве», – вспомнил я слова своего наставника, удивленный новыми возможностями. Булыжник, быстро преодолев расстояние, прошил насквозь оба борта, оставив рваные полуметровые дыры. Второй и третий камни, тут же брошенные вдогонку, завершили дело – корабль быстро пошел ко дну. Лучники добивали пытающихся вплавь выбраться на песчаный берег бухты. Враги подошли на расстояние выстрела, и зажженные стрелы застыли в натянутых тетивах, ожидая команды. Выждав, чтобы наверняка, я скомандовал:

– Пли!

Сотни огненных брызг рванулись к кораблям. Я добавил десяток булыжников. Первую шеренгу кораблей накрыло огненной лавиной, и вскоре три горящих факела заметались, разрывая строй и поджигая соседей. Ветер азартно раздувал пожарище, уничтожая мощный флот и хорошо обученную армию. Море горело…

– Боги на нашей стороне! – пронеслось по шеренгам и колоннам наших войск.

– Не расслабляться! Внимание на врага, – закричал Старый Капитан. – Дритты слишком сильны и коварны, чтобы вот так проиграть! Готовьтесь к бою! – Словно в подтверждение его слов из-за стены огня вырвались два больших черных корабля, обитые железными листами, и на веслах понеслись к берегу. На ближайшем к нам стояла высокая фигура в длинной черной сутане с капюшоном, полностью скрывающим лицо. В одной реке чернец держал длинный корявый посох, в другой – странный переливающийся шар. Взмахом руки он послал шар высоко в небо, и через мгновенье пошел сплошной ливень, в котором невозможно было разглядеть стоящих рядом бойцов. Отряды лучников окутал странный серебрящийся туман.

– Лучники, огонь! – крикнул я, но те застыли, словно замерзшие, и через мгновенье начали падать один за другим, разбиваясь на сотни ледяных осколков.

– Это Черный Колдун! – крикнул капитан. – Нельзя стоять! В атаку! Вперед! – скомандовал он, и мы ринулись вниз, на песчаный берег, чтобы избежать участи стрелков. Я бежал рядом с товарищами, обнажив стальной клинок, и, вглядываясь в стену из водяных потоков, пытался разглядеть приближающуюся опасность. Внезапно отряды, словно прорвав дождевую завесу, вырвались на песчаное побережье, где застыли два черных корабля и отборные войска, высаживаясь, становились в боевое построение. На всех надеты были стальные латы и затейливо перевитые кольчуги, в руках сверкали длинные мечи типа моего, кто сжимал в руках боевые железные топоры, кто короткие стальные копья. Колдун, воздев руки к небу, сдерживал потоки дождя, давая войскам высадиться и построиться. Возле второго корабля тоже шло активное построение, а чуть поодаль стояли два здоровенных воина с чудовищными мускулами на обнаженных по пояс телах. На гладко выбритых черепах сверкали золотые венцы, в руках каждый держал смертоносное оружие. У одного был огромный боевой топор со сверкающим лезвием и золотой рукоятью, украшенной драгоценными камнями, другой крутил длинный и широкий серебряный меч, сверкающий смертоносным веером. За спиной на кожаной перевязи покоилось короткое копье с тяжелым стальным наконечником.

Мгновенно оценив ситуацию, не сбавляя хода, я раскрутил пращу и быстро отправил несколько тяжеленных булыжников в строящиеся колонны противника. Камни легко прошили несколько рядов отборной пехоты, калеча и убивая все на своем пути. Как минимум два десятка яростных воинов отправились к праотцам. Враги, явно не ожидавшие нашего появления, несколько растерялись, и мы, воспользовавшись минутным замешательством, с ревом вломились в их плотные ряды. Я прокричал Капитану, бегущему рядом:

– Ну что, старина, возьмешь на себя Колдуна?! – Тот молча кивнул головой, не переставая работать коротким копьем. – А я, пожалуй, займусь бритоголовыми молодцами, уж больно спокойно и уверенно они себя чувствуют!

– Осторожней, Близнец, похоже, эти парни – Герои, и видно, бойцы серьезные, опытные. Помни, что сказал Жрец: «Ты теперь Хранитель Рода и должен выжить!» Прощай! – старый воин коротко выкрикнул боевой клич зверолюдей, и те немедля бросились за ним в страшную атаку, размахивая жуткими дубинами, топча и давя блистающую металлом пехоту, которая в ужасе стала пятиться к кораблям.

– Прощай, старина!

Капитан с удивительной ловкостью начал пробираться к Колдуну, а я рванул в сторону бритоголовых. Те стояли на большом плоском камне, наблюдая за людской мясорубкой. На скуластых лицах застыла гримаса презрения, холодные бесцветные глаза прирожденных убийц с каким-то змеиным спокойствием изучали обстановку. Они были уверены в своих силах и просто ждали момента, чтобы вступить в бой и поставить финальную точку. Я наконец прорубился к ним и, опустив окровавленный меч, согласно воинской чести назвал свое имя:

– Я Близнец, Герой-Воин, защитник этих земель! Назовите свои имена перед смертью!

Холодный взгляд воина с коротким копьем уперся поверх моей головы, угол рта чуть дернулся в презрительной ухмылке:

– Герой-воин? Серьезно?.. Я Херг-Убийца, а это мой брат Драггал Свирепый! Сейчас я пойду и перебью твоих лучших бойцов, а топор Драггала снесет твою глупую голову. К обеду островной народ перестанет существовать, а твоя башка отправится к нам на корабль, в гости к сотне других, когда-то принадлежавших таким же горе-героям. – Не дожидаясь ответа, он по-звериному ловко спрыгнул с камня и мягкими большими прыжками двинулся в гущу сражения. Драггал молча и без предупреждения одним неожиданным прыжком покрыл разделяющее нас расстояние и обрушил свой смертоносный топор на мою голову. Вернее, туда, где должна была находиться моя голова мгновенье назад. Многодневные беспрерывные тренировки не прошли даром, – резко увернувшись, я ушел в длинный кувырок, успев в полете полоснуть ногу врага остро отточенным мечом. Бритоголовый, казалось, только сейчас заметил меня. Из глубокой раны толчками вырывалась алая кровь, меч, похоже, перерезал большой кровеносный сосуд. Не произнеся ни звука, он, совершив немыслимо быстрый выпад, коротко ударил снизу вверх. Реакция снова спасла меня, и страшный топор просвистел в ногте от моей головы. Теперь уже я сделал короткий выпад, и мощный удар стального клинка снес бритую голову с могучих плеч. Все произошло так неожиданно, что отрубленная голова Драггала подняла брови и открыла рот в удивленной гримасе, не поняв, что случилось. Могучее тело еще стояло, руки выронили топор и потянулись вверх, туда, где еще мгновенье назад была голова, а теперь рвался в небо алый фонтан, ноги, ослабев, подкосились, и непобедимый воин рухнул, пропитывая чужую землю горячей кровью.

Наклонившись, я поднял тяжелый топор поверженного врага, и… внезапно небеса разверзлись, яркая желтая молния, сверкнув, прошила меня от макушки до пят и с шипением ушла в землю. Едва успев сделать судорожный вздох, тело ощутило, как энергия Земли, словно раскаленная лава, стала подниматься вверх от стоп к голове, заполняя меня полностью. Чудовищная сила, вливаясь, раздувала мышцы, не давала дышать, кровь под давлением начинала сочиться прямо через кожу, и, чтобы не лопнуть от дикого напряжения, из моей глотки вырвался нечеловеческий крик: «Ха-а-р-ра!!!» Свои и чужие воины рухнули как подкошенные, сбитые и оглушенные звуковой волной. Непривычная тишина воцарилась над местом сражения. Ошарашенные бойцы поднимались, хватаясь за головы, у многих из ушей шла кровь, ноги не слушались…

Херг, прорубивший широкий коридор в наших отрядах, остановил свою кровавую жатву и, повернувшись, увидел топор брата в моих окровавленных руках. Некоторое время он удивленно смотрел в мою сторону, видимо, не в силах поверить в происходящее, но, осознав страшную реальность, пришел в бешенство:

– Я разорву тебя, дикая тварь! Каким колдовством ты убил моего брата?! Ни один воин не мог победить Великого Героя! Я раздавлю тебя, а потом вырежу все твое собачье племя! Всех до единого, слышишь?!

– Слышу! Я уже слышал твои угрозы. Твой братец сам не ожидал, что сможет умереть от простого железного меча в руках необученного дикаря, да? Теперь топор в моих руках, и я чувствую его желание испить геройской крови. Ты готов к смерти? Иди и прими ее с честью!

Со страшным рычанием Херг, размахивая смертоносным мечом, стал прорубаться ко мне. Я поспешил ему навстречу. Наши войска, ободренные моим подвигом, теснили врагов, постепенно загоняя в море. Казалось, скоро все будет кончено, победа совсем близко, но… кто бы мог подумать, что противник настолько умен и хитер. Из густого морского тумана бесшумно вынырнули три больших боевых корабля. Полторы сотни лучников, стоящих в носовой части, одновременно натянули тугие луки, и туча стрел накрыла наши отряды. Наконечники со страшными широкими лезвиями калечили бойцов, вгрызаясь в плоть, разрезая артерии, ломая кости и оставляя глубокие кровоточащие раны. За первым залпом немедленно последовал второй, потом третий. То, что осталось от наших воинов, ползало, лежало и стонало на холодном песке, захлебываясь кровью. Корабли уткнулись носами в берег, из них быстро выскакивали рослые бойцы с длинными копьями, увенчанными острыми стальными наконечниками. Построившись в клиновидные порядки, они немедля шли в атаку, безжалостно добивая раненых и поднимая на копья тех, кто еще мог сопротивляться.

Мы были разбиты. Только в одном месте продолжала кипеть жестокая заваруха. Старый Капитан, завладев двумя трофейными мечами, устроил дикую рубку, пропалывая родную землю от наглых пришельцев. В два прыжка оказавшись рядом с ним и заняв позицию для круговой обороны, я шепнул боевому товарищу:

– Ну что, старина, покажем, как умеет умирать Островной Народ?!

– Я тебе покажу, – капитан, сделав быстрый разворот, полоснул стальными лезвиями по зазевавшимся противникам. – «Умирают»! Ты Хранитель Рода и должен остаться в живых, слушай внимательно: проберешься на другой конец острова, найдешь на северной стороне скалу в виде птичьей головы. В терновнике у подножья тайный лаз, ведущий в подземный грот. Найдешь лодку с веслами и парусом, запас продуктов и воды и выход в открытое море. Я отвлеку армию на себя, а ты беги что есть силы, остров обречен, беги не останавливаясь. Это не позор, а необходимость. Жрец все предусмотрел, и врагу тоже недолго упиваться победой, – остров поглотит гигантская воронка. Расскажешь потомкам про эту битву! Давай не жди! Прощай, Близнец!

– Прощай, Командир!

Топор Драггала оказался охоч до крови, со страшным свистом разделяя людские тела вдоль и поперек. Пробившись к знакомой тропе, вьющейся между скал, я оглянулся: нашей армии больше не было. Залитые кровью вражеские копейщики добивали раненых и швыряли тела в прибой, отдавая жертву своему морскому богу. Но в одном месте все еще было жарко: Капитан в жутком блеске крутящейся стали пробивался к Колдуну. Он почти добрался до цели, когда пехота неприятеля раздвинула ряды и вперед мягко выпрыгнул Херг. Он тут же без замаха ударил длинным серебряным мечом… Капитан блокировал удар сразу двумя перекрещенными лезвиями, но серебряный клинок, перерубив их, как молодые ветви, располосовал отважного воина напополам! Херг прыжком вскочил на высокий валун, обводя хищным взглядом окрестности, и, заметив меня, поднимающегося по тропе, убрал клинок в заплечные ножны и, взяв тяжелый дротик, бросился в погоню!

Нужно было бежать, и я побежал вверх по тропе, скрытой от глаз лучников густым терновником. С Хергом в погоню увязались два высоких чернокожих воина, поджарых, как гончие псы, вооруженных короткими железными мечами. Вскарабкавшись наверх, я без промедления помчался в сторону северных скал в надежде отыскать лодку. Передовые отряды врага уже занимали поселение, всюду горели дома и слышались крики погибающих людей. Дритты были безжалостны, убивая всех без разбора. Мой топор успел достать троих карателей, но на их крики сбежалась еще добрая дюжина бойцов, так что количество преследователей резко возросло. Я бегал быстрее самого быстрого оленя и надеялся быстро оторваться, но Черный Колдун, похоже, отлично знал свое дело: небо еще больше почернело, крупный град вперемешку с потоками дождя обрушился на землю, размывая дороги и превращая глинистую почву в непролазную грязь. Ноги скользили и разъезжались, тело норовило грохнуться в скользкую жижу, только воля и стремление выжить заставляли меня двигаться дальше. Херг с черными бегунами постепенно сокращал расстояние. Мы месили проклятую грязь уже полдня, силы постепенно оставляли измученную плоть, когда впереди замаячил склон высокого холма. Я знал, что за ним есть еще один, более крутой, а там уже скала, напоминающая птичью голову, и спасительный грот. Грязь и усталость делали свое дело, и, взбираясь по скользкому склону, я уже слышал далекие окрики преследователей. Врубаясь топором в мокрую крутизну, я ускорился в подъеме, вылез на вершину и помчался вниз. Следующий холм был гораздо круче, слева его склон отвесно обрывался в рычащее далеко внизу море, справа торчала поросшая колючим кустарником отвесная скала, обежать которую не представлялось возможным. Я не раздумывая полез вверх, цепляясь за скользкие камни, срывая ногти и раздирая в кровь пальцы. Скорость резко упала, и только стена дождя не давала преследователям поразить меня прицельным броском дротика. Хватая воздух залитыми дождем легкими, почти без чувств, я выполз на вершину и шатаясь побежал вниз. Они увидели меня, едва поднявшись наверх, и, возбужденно крича, бросились догонять. Еще шаг, еще… впереди видна уже причудливая скала в виде птичьей головы, а там грот, лодка, свобода… Ускориться… вот так… вдруг я спотыкаюсь о невесть откуда взявшийся камень, падаю, кувырком качусь по крутому склону, быстро поднимаюсь… делаю еще пару шагов… острие тяжелого дротика входит между лопаток, пробивая мышцы, ломая ребра и позвонки, протыкает горячее сердце и с хрустом выныривает из лопнувшей грудины. Неужели все? Ноги слабеют… я проваливаюсь в темноту…

Дождь, дождь мешает дышать, заливает глаза… я цепляясь окровавленными пальцами за мокрые камни, срываясь лезу вверх, выползаю на вершину проклятого холма и шатаясь бегу вниз. Еще шаг, еще… впереди видна уже причудливая скала в виде птичьей головы, а там грот, лодка, свобода… Ускориться… вот так… вдруг я спотыкаюсь о невесть откуда взявшийся камень, падаю, кувырком качусь по крутому склону, быстро поднимаюсь… делаю еще пару шагов… острие тяжелого дротика входит между лопаток, пробивая мышцы, ломая ребра и позвонки, протыкает горячее сердце и с хрустом выныривает из лопнувшей грудины. Неужели все? Ноги слабеют… я проваливаюсь в темноту…

Впереди мокрый склон второго холма… Боже, я схожу с ума, или это уже было… я, цепляясь окровавленными пальцами за мокрые камни, срываясь лезу вверх, выползаю на вершину проклятого холма и шатаясь бегу вниз… делаю еще пару шагов… острие тяжелого дротика входит между лопаток, пробивая мышцы, ломая ребра и позвонки, протыкает горячее сердце и с хрустом выныривает из лопнувшей грудины…

Нет, это точно было со мной: впереди – мокрый склон, позади – крики преследователей. Схожу с ума! Я знаю, что будет дальше: в груди появилось тянущее ощущение боли…

– Боги! Услышьте меня! Я Близнец, хранитель Рода! Укажите путь или дайте умереть! – я, забыв про дышащих в спину охотников, отчаянно кричу в черное небо. – Боги! Я Близнец! Дайте сил или убейте! Боги!!!

Страшная молния ударила в скалу, примыкающую к холму, справа и расколола ее надвое, открыв узкую расщелину. Не раздумывая я бросился туда и, рискуя быть зажатым, стал протискиваться между обожженными гранитными отвесами. Выбравшись с другой стороны, мне стало понятно, что делать дальше, и, словно обретя второе дыхание, я побежал к морю, забирая правее птичьей скалы. Дождь поредел, враги увидели меня и тоже прибавили в беге. Через мгновенье их ждал сюрприз: укрытая за утесом Самострельная башня, позволив пересечь невидимую границу, с легким шипеньем выпустила несколько стрел, в одно мгновенье оставив Херга одного. Тот, почувствовав опасность, едва успел прыжком вернуться за спасительную черту и, оскалившись, как хищный зверь, сверлил меня глазами не в силах что-либо предпринять. Подоспел отставший отряд. Герой раздавал приказы, очевидно, посылая людей за Колдуном и «метательной рукой», остальные стали искать возможность достать меня. Несколько точно брошенных камней из пращи проредили оставшийся отряд и вынудили отступить на безопасное расстояние.

Едва легкие сумерки стали опускаться на уставшую землю, я, скрытый от лишних глаз зданием Башни, незаметно вышел к скалистому побережью и по скрытой тропе, спрятавшейся под нависающим карнизом, стал пробираться к «Птичьей голове». Среди крупных камней под ветвями густого кустарника нашелся узкий лаз, ведущий вглубь утеса, в который я тут же протиснулся и пополз по постепенно расширяющемуся ходу. Все было так, как рассказывал старина Капитан: просторный грот, факелы с лежащим рядом кресалом и вот уже в свете желтого пламени большая лодка с веслами и парусом. Осмотревшись, я нашел продукты, воду, бурдюк с хорошим вином, целебные зелья и теплые овечьи шкуры. Вряд ли Колдун и метательный снаряд доберутся к Башне до утра, – я уже буду далеко, а там проклятье нашего жреца поглотит остров вместе с празднующими победу Дриттами.

Бесшумно загребая веслами, моя лодка покинула секретную гавань и, скрытая опустившейся темнотой, вышла в открытое море. Поставив парус, я, окончательно обессиленный, лег на корме у правила, завернувшись в теплую шкуру. Добрый кусок копченого мяса с хлебной лепешкой и несколько глотков красного вина заставили измученное тело потяжелеть, взгляд уперся в ночное небо, но в голове роились тревожные мысли, не дающие заснуть:

«Куда вынесут меня морские течения? Где найти новый дом? – Звезд сегодня было непривычно много, и сверкали они как-то ярче обычного. – Это души погибших товарищей! – осенило меня. – Боги приняли их души, теперь они освещают путь нашему Роду. Что это было сегодня на холмах? Неужели Боги услышали меня и открыли проход в скалах? – Вспомнились слова мудрого учителя: „Не проси у сильных мира сего, а проси у Бога“. Я вспомнил протыкающий меня тяжелый наконечник, и боль в груди была совсем настоящая, словно подтверждающая мои догадки. – Спасибо, Боги, укрепите мою веру, укажите путь… – Сияющая звезда, сорвавшись, прочертила яркий след на небосклоне и исчезла за горизонтом. – Благодарю!» – прошептал я и, уже проваливаясь в глубокий сон, повернул лодку в сторону упавшей звезды.

Часовод

Сигнал будильника оторвал меня от сутками не гаснущего монитора. Я отвалился от рабочего стола и покатил на кухню, – пора принимать лекарства. Нет, я не увлеченный скейтбордист и не фанат роликовых коньков, – я инвалид-колясочник. Вот уже два года как. Это не тяжелая авария и не спортивная травма, – это травма глупости, венец, так сказать, идиотизма. Ладно… Я обычный парень, ну может быть, чуть больше других увлеченный книгами и компьютером. Информацию глотаю постоянно, иногда не успевая переварить, но в нужный момент она всплывает из хранилищ необъятной памяти, к этому я давно привык. Книги «лопаю» пачками, читая 2—3 одновременно, такая «булимия» у меня с детства и постоянно прогрессирует. «Компьютер родился вместе со мной», – говорит мама, и ей все охотно верят. Эти две ипостаси – моя жизнь, мое хобби, моя работа и с некоторых пор основная поддержка в непростом положении. Энциклопедические знания дают мне диаметрально противоположные результаты: с одной стороны – дикое уважение преподавателей, дворовых пенсионеров-кроссвордистов и студентов, сдающих экзамены, с другой – лютую ненависть Лобзика, этого огромного раскачанного балбеса из соседнего подъезда с мозгом неандертальца ну и кулаками, конечно. Непонятные слова пугают его, вызывая вспышки слепой агрессии. Меня он не трогает, потому что не знает, что можно ожидать от «умача», но смотрит всегда косо. Вообще, предмет споров и раздоров в нашем дворе один – Ленка. Из-за нее дерутся, заключают пари, берут на слабо… Я с отличием выпустился из школы, поступил в универ, окончил первый курс, заслужив уважение преподов и сокурсников, но… повелся на слабо. Теплым июньским вечером возле старых гаражей дворовые пацаны устроили показательные прыжки с крыш этих самых гаражей. Недосягаемая любовь ближайших окрестностей – Ленка, со свитой завистливых подруг весело наблюдала за процессом. Я спокойно шел домой, когда Лобзик в свойственной ему нагловатой манере окликнул меня громко, специально обращая внимание Ленки:

– Ну что, Ботанчик, крутанешь сальто со взрослыми пацанами?

В другой раз я бы ответил ему, специально подобрав заумные фразы, он бы разозлился, но, чтобы не показаться дураком, отстал бы, и мы бы спокойно разошлись. Но Ленка выжидательно смотрела своими кукольными глазами, и я, сам себя не узнавая, бодро произнес: