Чужая. Родная. Моя

Калина Горькая

Чужая. Родная. Моя

Лариса сидела на подоконнике. Медленно затягиваясь, и выпуская едкий дым. В проеме большого окна, её силуэт казался маленьким и хрупким. Она плотно поджала колени к груди, её плечи дрожали от рыданий. Ледяного цвета глаза, грустно уставились в даль. Короткая стрижка подчеркивала тонкую, длинную шею, делая её похожей на мальчика. Она только вернулась из дома малютки, где ей пришлось оставить своего новорожденного мальчика. Перед глазами стояла картина: она сидит в кабинете директора дома малютки, крепко обняв теплый кулек…

– Мамочка смелее, – говорила директор, – посмотрите, какой хорошенький мальчик. Разве можно такого отдавать?

– У меня нет денег, чтобы его кормить, я из-за него в институт не поступила… – лепетала Лариса.

– Предположим, в институт вы не поступили только из-за себя. – Сказала она, и в голосе послышались твердые нотки. – Ваш мальчик тут совершенно не причем…

– Как-же вы не понимаете, – оправдываясь воскликнула Лариса, – я в чужом городе. У меня нет денег, нет жилья. Что я с ним буду делать?

– Родители, у вас есть? – Спросила директор, чувствуя, что не может достучатся до девушки. – Кто-то, кто может помочь? Папа? Мама? Может, – предполагала она, и нотки надежды послышались в её голосе, – отец вашего ребенка?

– Нет, – твердо сказала Лариса. – Отец моего ребенка женат. – Она опустила голову и посмотрела на своего мальчика, – а мои родители, все равно домой меня не пустят с ребенком! Они отправили меня учиться. А я, вот… – и она показала головой на младенца и расплакалась.

– Хорошо, – сдалась директор, достав целую пачку бумаг, – если вы уверены в своем решении – заполняйте. – Она протянула бумаги и ручку.

Дрожащей рукой Лариса взяла ручку, и стала расписываться. Она читала и расписывалась, расписывалась. Пока не поняла, что больше никогда не увидит своего малыша. Подписав все бумаги, она крепко обняла и расцеловала его: в лобик, в носик, в каждую щечку. Горячий комок подступил к горлу, ей было трудно дышать. Слезы текли по красным щекам, когда она осознала, что навсегда отдала сына в чужие руки. Не помня себя, она добралась до дома подруги, которая её приютила. Они познакомились в университете, когда Лариса пыталась поступить. Людмила, так звали новоявленную подругу, пыталась поступить уже второй раз. Когда она завалила экзамены в первый раз, ей пришлось крутиться и выживать. Было тяжело, но необходимо скрывать от родителей правду, чтобы они ни в коем случае, не узнали, о её провале в институте. И нужно было решать самый важный вопрос, определиться с жильем. Родители Людмилы остались в небольшом Казачьем поселке. Она, совсем не хотела возвращаться, в эту глушь, к сплетням и разговорам, которым не было бы конца. Так как девушка не поступила – общежития ей не полагалось. Но она нашла выход: устроилась дворником в центральном отделении жилищной конторы. В то время дворникам и малярам жилищных кантор, давали служебные комнаты в коммуналках. Плюсом в этой работе было то, что люди в культурной столице, все-же не мусорили, а старались пользоваться урнами, которых было предостаточно. И Людмила, выйдя на работу в пять утра, в семь уже была свободна, как птица. Она быстро приспособилась и научилась пользоваться этими обстоятельствами. Еще утром, приходя с работы ложилась спать. К обеду, выспавшись, готовилась к вступительному экзамену. А вечером могла устроить небольшую тусовку, или пойти на свидание. Так пролетел её первый год в культурной столице. В этом году она поступала второй раз. Войдя в институт, она поднялась по лестнице, и оказалось в длинном коридоре. У экзаменационного кабинета она увидела девушку. Та, с закрытыми глазами, стояла у дверей, не смея войти. Хрупкая, тонкая, как тростиночка, с длинной светлой косой, вся съежилась. Она сразу понравилась Людмиле.

– Что твоя очередь? – Спросила Люда.

– Да, – тихо прошептала девушка, бледными губами, открывая глаза. Два ледяного цвета глаза, уставились на Людмилу. – Хочешь, я тебя пропущу? – Спросила она со слабой надеждой.

– Иди ты, я тебя здесь подожду, – сказала Людмила, ободряюще улыбаясь.

Пару минут спустя, девушка вышла из кабинета, со страшным выражением на лице. Присев на скамеечку, и закрыв лицо руками, она разрыдалась. Людмила молча, вошла следом. Холодок побежал по её спине. В большой аудитории сидела женщина, которую Людмила раньше уже видела. Это ей она пыталась сдать экзамены в прошлый раз. Профессор подняла глаза, выражение её лица изменилось.

– А-а, это вы? – Надменно, и как-бы удивляясь, спросила она, и тут же, с жестокой холодностью, отвечала, – поймите меня правильно. Вы, – и она показала фигу, и протянула её в нос Людмиле, – вы никогда не поступите на мой факультет! Никогда!! – С жаром проговорила она. – Вон пошла!

Людмила ничего не ответила, молча вышла из кабинета, плечи сами опустились, руки повисли плетьми. И тут она подняла глаза, и увидела, бесчувственную девушку, с которой она недавно разговаривала. Студенты окружили, и пытались привести её в чувства. Людмила достала из портфеля бутылку воды, подбежала к девушке, набрала полный рот воды, и спрыснула на её лицо. Та открыла глаза.

– Пойдем, – твердо сказала Людмила, беря её за локоток, – выйдем на воздух.

Они вышли, и сразу оказались в небольшом парке. Свежий воздух, тень огромных деревьев, легкий ветерок доносил свежесть фонтанов, которые на каждом углу освежали весенний Петербург. Девушке стало легче, она постепенно, начала приходить в себя.

– Люся. – Протянув руку быстро сказала Людмила.

– Лариса.– Слабым голосом ответила девушка.

– Что с тобой? – Спросила с любопытством, Людмила, внимательно вглядываясь, – ты больна?

– Нет, – тихо ответила Лариса, – сама не знаю.

– Давай сходим к врачу. – Твердо предложила Люда.

– Разве меня примут? – Неуверенно спросила Лариса, – Я, приезжая, – начала она объяснять, – поселилась у знакомой моей тети. Она меня впустила, пока я экзамен не сдам, и не перееду в общежитие. Но теперь я точно не смогу переехать. – И она снова расплакалась.

– Ну что-ты, не плач, – утешала её Люда, поглаживая по плечу, – вот я, точно никогда не поступлю! А все из-за него! – Воскликнула Люда, и в голосе у нее появились нотки ненависти.

– Из-за кого? – С любопытством тихо спросила Лариса, в её голосе послышалось оживление.

– Да из-за её мужа! Будь он неладен, старый козел! – Воскликнула Люда в сердцах.

– Что…? – Воскликнула Лариса оживленно, явно не ожидая такого поворота.

– Что? Что? – Передразнила её Люда, – я приехала сюда год назад, поступать. – Горячо начала свой рассказ Люда. – Как он мне признался позже, он меня приметил сразу, как я вошла в аудиторию. Свежая девочка из глубинки, угловатая, диковатая. Он любит таких. Урод. Пока я осматривалась, пытаясь найти информацию, куда идти, кому подавать документы. Он ко мне подошел, такой вежливый, все мне показал, рассказал. Что делать, когда и куда приходить, к кому. А потом, как будто невзначай, говорит: «Люсенька, голубушка, вы мне очень симпатичны. Мне хочется вам помочь. Давайте завтра встретимся. В это же время. Только не здесь.» Конечно, я пошла. Мне очень хотелось поступить! На следующий день, мы встретились. Он, пригласил меня к себе домой. И тут, он подошел ко мне очень близко, и стал шептать, что влюбился в меня с первого взгляда, что жить без меня не может, и, если, я сейчас не отвечу ему взаимностью, он покончит с собой. Он так был убедителен, так нежен со мной. Его шепот, и ласки очаровали меня, и я даже не заметила, как ему отдалась, на том же месте, где мы стояли. И все было замечательно. Я была на седьмом небе от счастья. Хоть и горела в адском огне, до того все было неприлично. Мы потеряли счет времени. Входная дверь открылась, и в комнату вошла его жена. И двери института, для меня, навсегда закрылись. Потому, что именно она принимает вступительные экзамены. И какие, я старания не прикладывала, какие слова не подбирала, сколько не говорила. Ничего уже не могло изменится. Она, униженная и оскорбленная, ничего не слышала и не видела, кроме своей обиды. А этот урод, ты представляешь? Как только она вошла, сразу переменился. Стал грубым. Мерзавец. Он, конечно стал перед ней оправдываться: «Это не то, что ты подумала, дорогая. Эта наглая девица, сама на мне повисла…» Она его жестом оборвала, и зло продолжила: «…и домой к нам, тоже она тебя привела, и в койку затащила?». И истошно начала кричать: «Вон! Пошли оба вон!», кричала она, сопровождая крики выбрасыванием нашей одежды, на лестницу. И обоих нас, почти голыми выставила на лестницу! Пришлось одеваться на лестничной площадке. Люди, проходящие мимо, ехидно улыбались, и бросали нам колкие замечания: «бесстыжие, совсем обнаглели». А он, как только натянул брюки, тут же достал из левого кармана несколько денежных бумажек, протянул их мне. Я просто была в шоке. Не стала брать эти деньги. Тогда он небрежно сказал: «Бери, не ломайся, ты была очень вкусная.» И сунув мне эти деньги в трусы брезгливо добавил: «проваливай!» Я тогда была в странном состоянии несколько дней, не могла ни пить ни есть, ни с людьми общаться. А тут еще, экзамен надо было сдавать. И когда, я пришла его сдавать, я увидела ту же картину, что и сегодня. То-то было моё удивление, когда наши глаза встретились. Я тогда, как и ты сегодня, вышла и рыдала не переставая. Пока жизнь не заставила меня, взять себя в руки, и жить дальше. Точнее, выживать. – Люда замолчала, и многозначительно посмотрела на Ларису. Та опустила глаза, избегая прямого взгляда. У Людмилы появилось слабое подозрение. – Ты что? -Спросила она, – ты что, молчишь?

– Да. – Просто ответила Лариса, вытирая слезы, и поднимая глаза на Люду, – да, – повторила она, – и я попала в такую историю…

– Вот козел! – Воскликнула Людмила, в сердцах, -так я и знала! Он со всеми так! Надо его проучить! – Щебетала она, в сердцах, – но сначала, – и она внимательно посмотрела на Ларису, – сходим к врачу!

Людмила помогла Ларисе попасть к врачу. Она подняла такой шум, и суматоху в регистратуре, что работница регистратуры от такого напора, вопросов лишних не задавала, и завела карточку на Ларису, приписав её на адрес Людмилы. Так Лариса получила консультацию врача, направление на анализы, и рекомендации. Как сказал врач: «вы просто переутомились, видимо, в связи со сдачей экзаменов, и одновременной потерей девственности». Конечно же, Людмила пригласила девушку жить к себе. Лариса зашла за вещами к подруге своей тети, соврала, что поступила и переезжает в общежитие. Комната в которой жили девушки, была небольшая, метров восемнадцать. Два окна, делали её светлой и уютной. Сразу за стеной, была кухня, куда и вышли девушки вдвоем. Поужинав кефиром с булочкой, они ждали, когда вскипятится чайник. Людмила присела на подоконник. Достав пачку сигарет, с надписью: «Ява», чиркнула спичку, и горящую поднесла к кончику сигареты, зажатой между зубов, затянула дым в себя и выпустила в наружу. Окутанная дымом посмотрела на Ларису.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.