Скотный двор. Начало (без цензуры)

Верьте, аль не верьте,

А жил на белом свете

Большой черный Кот,

Любитель острот.

Вот майское солнце пригрело,

Шерсть у Кота заблестела,

Морда от удовольствия замурчала –

Тут и сказке начало.

* * *

Будто Vanish сквозь пятно,

Луч пробился сквозь окно,

Стали греться все предметы

И котяра заодно.

Он вбирал тепло весны,

Растворялись в дымке сны,

Что полны бывали часто

Философской глубины.

Был тот Кот здоров и сыт,

Недешевым мылом мыт,

Растолстел слегка на плюшках

И имел холеный вид.

С шерстью гладкой и густой,

Он светился красотой,

Только лапки лишь да морда

Были с примесью седой.

Пробудившись в этот час,

Приоткрыл он левый глаз –

Слово "фи" в нем прочиталось

И презрения запас.

Вот наш Кот вальяжно встал,

Потянулся, поскучал,

И покинул подоконник,

Тот, который помечал.

Не спеша пошел во двор –

Там всей живности простор,

От комариков мельчайших

И до туш, несущих вздор.

Встретил куриц всех цветов,

Тех, что вовсе без мозгов –

Квохчут, дуры, все про яйца,

Не хватает крепких слов.

Глядь – идет борзой Петух,

Разодетый в прах и пух.

Не идет, а просто пишет!

Кот присвистнул даже вслух.

Гордо выпятил он грудь –

Эх, пульнуть бы чем-нибудь!

Ну пиздец какой он важный,

А спесивый – просто жуть.

Кот присел, прибрал свой хвост,

Ну а тот, из первых звезд,

Обошел вокруг два раза,

Встал напротив в полный рост.

"Кот, привет! Я Саша, вот.

Чьих ты будешь, жалкий Кот?" –

"Я ничей, я сам гуляю,

Мне не нужен зверовод!"

"Это что же за херня?

Кто-то должен хоть полдня

И кормить тебя, и холить,

Ну и прочая возня?!"

"Я со всем справляюсь сам".

"Ну, котяра, ты упрям.

Куры, гляньте на придурка,

Как он тут втирает нам!

Где же ты берешь еду?" –

"За едой я в лес иду".

Охренел Петух тут вовсе:

"Хватит гнать свою байду!

Кто пойдет так далеко,

Если можно жить легко?

Здесь нам всем тепло и сытно –

Есть зерно и молоко!

За забор я не хожу,

Накормили – и лежу!"

"Ну а я другие фишки

В этом мире нахожу.

На одном клочке сидеть –

Это ж можно охуеть.

Ведь вокруг так интересно,

Все охота посмотреть!"

И сказал Петух: "Чувак,

Жить красиво – это так:

По утрам горланить важно

И печатать каждый шаг".

Тут подходит Кабыздох –

Пожилой рассадник блох,

Весь потасканный, как швабра,

На затылке – редкий мох.

Облысевшие бока,

Третий год без стояка,

Всюду куча рваных шрамов,

Сзади – место для пинка.

Он невнятно говорил –

В драке челюсть повредил,

И язык свернулся набок –

Стал бедняга косорыл.

С ним был лысый и тупой

Поросенок молодой,

Жрать и спать всегда готовый

И живот растить пивной.

Окружила тут Кота

Эта срань и мразота:

"Саня, что тут за проблемы?

Отчего вся суета?"

А Петух сказал: "Да не!

Просто Кот втирает мне –

За забор, мол, в лес он ходит,

Ну а мы живем в говне!"

"Я там был, – сказал кобель, –

Голодал по пять недель,

Слава Богу, подобрали,

Дали миску и портфель!"

Кот с презреньем посмотрел:

Да таких бы на отстрел!

Сам собой залюбовался –

Как красив он, горд и смел.

Поросенку же, видать,

На мораль совсем насрать.

Встал на маленькие ножки:

"Саш, когда дадут пожрать?.."

Тем ж помыслом влеком,

Завилял кобель хвостом,

Задрожал от нетерпенья:

Поскорей бы дали корм!

Ослепив всех блеском шпор,

Саша вспрыгнул на забор,

Начал громко кукарекать –

Мол, пора, проснулся двор!

Передайте госпоже –

Всем охота жрать уже!

Да давайте, что сытнее, –

Пятый день на фураже!

Фыркнул Кот: "Да ну, ебать,

Так себя не уважать!

Все сбежались, смотрят жалко,

Как над ними не заржать!

Стадо живности, ети!

Все приносят им в горсти,

Хочешь что-нибудь другое –

Скажут, воду не мути!

Видеть волю только в снах?

Тьфу-тьфу-тьфу, вернее, нах.

Жить в зависимости – глупо,

Все равно, что жить в цепях".

На заборе Кот опять

С петухом столкнутся, блядь.

"Ты куда? – воскликнул Саша, –

Ты не будешь с нами жрать?"

"Не хочу", – ответил Кот

И покинул мерзкий сброд,

За забором очутился

И пошел себе вперед.

Метров сто прошел – ой бля,

К ним во двор ползет змея!

Кот ощерился, встал в стойку –

Не пройдешь, мол, ни хуя.

Повернула тварь назад,

Испустив отборный яд.

Яйца нынче не достала,

Вслед ей несся только мат.

"Ненавижу я вас, змей,

Сука, сгинь! – кричал он ей. –

Вам бы, падлы, только спиздить

Да нагадить посильней!"

Самым первым из котов

Был он змей давить готов.

Ни при чем экосистема –

Это байка для лохов!

Драка здесь не удалась,

Шерсть немного улеглась,

И продолжил Кот прогулку,

Ту, что гадко началась.

Он друзей не признавал –

Сам с собой всегда бывал.

Где друзья – там то же стадо!

Иногда он вспоминал,

Как бездумно, без чутья,

Крысу взял себе в друзья.

И не ведал, что бывает

От такого сволочья.

Их ведет крысиный бог,

Каждый гнусен и убог.

Будут клясться в верной дружбе

И вонзятся тут же в бок.

Юн, наивен, просто глуп,

Крысе Кот попал на зуб.

Чуть шакалы не сварили

Из него кошачий суп.

Оттого, что доверял,

Жизнь одну он потерял,

Сам остался без добычи,

Захандрил и исхудал.

Охренеть, вот это жесть!

Беспредел, ни встать ни сесть.

"Ну да ладно, – Кот подумал, –

Восемь жизней все же есть".

Сел под дерево, обмяк,

Глядь – тут Суслик и Хомяк.

Первый молод, тощ и бледен,

Скажем так – из доходяг.

А второй – прожжен и стар,

За щеками – весь амбар.

Поучает молодого

И ведет гнилой базар:

"Ты, мол, Игорь, не зевай,

Все что можешь – доставай,

Тырь добро, греби лопатой,

Щеки плотно забивай!"

Тут вдруг эти два скота

Заприметили Кота:

"А куда ты путь свой держишь?

Отчего мошна пуста?"

Кот прихлопнул саранчу:

"Я гуляю, где хочу".

А хомяк Степан ответил:

"Без запасов?! Я торчу!!!"

Повернулась эта мразь,

Тыча пальцем и смеясь,

А добро перевалило,

И упал он прямо в грязь.

Сморщил морду кот: "Фу-фу",

Сплюнул смачно на траву

И пошел по лесу дальше,

Надо ж где-то брать жратву!

Там его – какой сюрприз! –

Ждал приятель, Костя-лис.

Знал он суть большого мира,

С ним наш Кот чуть-чуть завис.

Костя много где бывал,

Мир большой он повидал

И Коту историй много

Самых разных рассказал.

И ему благодаря

Двор Коту – до фонаря,

Он гуляет там, где хочет,

Принцип стада матеря.

В полдень он пошел назад,

Глядь – все тот же там расклад.

Поросенок в куче грязи

Точит лясы, грея зад:

"Комбикорм пошлю в пизду,

На траву я перейду,

Буду мощным, мускулистым,

Дома штангу заведу!"

Кабыздох не возражал,

Морду в луже освежал,

Блох вылавливать ленился –

Только взглядом провожал.

Саша стал, япона мать,

Снова курицу топтать –

Та была безумно рада

В третий раз уж за день дать.

Он в Коте признал братка,

Спрыгнул с курицы пока

И сказал: "Ты слышал новость?

К нам сюда издалека

Попугаиху везут,

Глазки – чистый изумруд,

Экзотическая штучка,

Не найти подобной тут!

Эх, скорей бы! Я бы вдул!" –

Саша радостно икнул,

Вновь на курицу запрыгнул,

В темный угол подпихнул.

Кот подумал: "Вот урод!

Думал, я – такой же скот,

Буду в ахуе от счастья,

Словно нет других забот!"

Тут весь двор большой затих,

Встрепенулся тот, кто дрых, –

Из дверей хозяйских чинных

В панталончиках ночных

Появился Игуан –

Важный зверь с приставкой ЯН.

Горделив, неприкасаем,

Празднолюбец и гурман.

Не любил он шумный двор –

Беготню, грызню и ор,

А любил он, сука, солнце,

Теплый воздух и простор.

Беспринципен и говнист,

Бесполезен, будто глист, –

Вышел, сел, где потеплее,

Косолапый скандалист.

Как укусит – загрустит,

Виноватый примет вид,

Вроде просит, гад, прощенья,

Гнида худшая из гнид.

А на самом деле ждет –

Вот уж жертву яд добьет,

И тогда мозги он выпьет

Или просто доебет.

Есть еще Коала – Зять.

Эту особь нужно взять,

Посадить с утра на ветку,

А под вечер снова снять.

Уяснил неплохо он:

Торопиться – не резон.

Он жует-то еле-еле,

С остановками на сон.

"Вот священное зверье,

Ну и твари, ё-моё!" –

У Кота на эту шоблу,

Ясно, мнение своё.

"Хорошо, что не имел

Я ни разу с ними дел,

Ведь существ никчемней нету,

Это гребаный предел!

Их не стоит обижать –

Ведь придет Большая Мать

И, пожалуй, так отпиздит,

Что забудешь, как те звать…"