Князь Михаил Тверской. Князья и воины Древней Руси

– Чернобог и его духи горой будет за Юрия стоять, вот и нам придется сражаться.

И казалось белым силам, что все Кащеи, Нии и черти с Соловьем разбойником им не страшны. Все они сделают легко и просто. И какая-то странная уверенность у них появилась. А ведь черные силы всегда шли напролом, если дело до схватки доходило..

Но оставалось ждать своего часа и гадать о том, как все будет.

Сам Белбог молчат пока, потому что не время еще было, и не хотел он уверенности и надежды лишать.

– Всему свое время, – глубокомысленно изрек он и удалился в свой дворец, не желая больше в том принимать участие. Пока он распорядился только о том, чтобы Переруг и Посвист, оставшись вместе с князем, действовали решительно, если с ним что-то случится.

И вольный ветер помчался в степь, размахивая своим блестящим плащом и вырываясь на свободу, и никак Соловей Разбойник не мог его успокоить. Да он и прежде его не слишком боялся, а теперь тем более. Но не знал он никакого удержу.

Переплут же верный пес сторожевой, вел себя более спокойно. Он в один миг взял след князя, поспешил его догнать, потому что нюхом он чуял, что темные силы вокруг него вьются. Они должны быть как можно ближе, отсюда они ничего не смогут, даже если что-то случится. Посвист удивлен был, что пес его так спокоен оказался. Пока он, встретив на пути девицу, развлекался с ней, то морозил ее холодом, то оказывал теплом.

– Какой странный ветер, – подумала девица, но вслух ничего не сказала, а вскоре и вовсе забыла о нем, когда он умчался прочь и следов от него не оставалось.

Ветер первым заметил и Велеса, пробиравшегося медведем среди чащи. Ничто не могло остановить его на этот раз. Он верил, что его помощь будет необходима. Но еще больше хотелось ему по тем местам пройтись, в которых он не раз бывал. И странный этот медведь пошел навстречу к князю. Но не зевали и черные боги. Они понимали, что должны навредить Юрию.

Чернобог каждого из них на свои места расставил, каждому задание свое определил.

Кащей решил все сделать для того, чтобы отвлечь пса, потому что тот большую опасность представлял. А Соловей Разбойник за ветер взяться решил, отвлечь его от дела. Тот был так легок и беззаботен, что не так и трудно было это сделать. Но забыл он, что легкость всегда была обманчива, ничего не стоило расправиться с ним.

Бес тоже видел все, что там творилось, и следил за ними внимательно. Но пока никому ничего не угрожало, он не вмешивался, хотя все время оставался на стороне Михаила. Но следил и за противниками его тоже.

Он выйдет только когда князю опасность грозить станет, тогда и вмешается.

А так – то в себе он был уверен, и все видел, все понимал

№№№№№№№

Князь все еще находился в пути, он не мог видеть всего, что происходит тут. Он только слышал, как схватились эти силы, какая страшная баталия за спиной его творилось. Он видел, как налетел откуда-то ветер, стали прогибаться деревья. И такой странный свист раздался, что кони в испуге рванулись прочь, не разбирая дороги, и сразу за его спиной заговорили о дурных знаках. Но князь не хотел ничего слушать, он был уверен, что к нему это отношения не имеет.

Но им еще чудо увидеть хотелось. Они увидели черную тучу на безоблачном небе. Из той тучи вырвалась молния. И ударила в то место, где была заварушка. Сразу все исчезло, ничего не осталось. Только дерево, в которое попала та молния, валялось у ног.

Не сговариваясь, повернув коней, они пошли к тому месту, рассматривали это место, стараясь понять, что же это было.

Перуна, разогнавшего подопечных, и след простыл, но он показал, что ни с кем быть не собирается. Теперь же он вовсю веселился и радовался жизни. Но в той заварушке никто не заметил, как исчез Кащей, которого выследил Переплут. Они встречались и прежде. Но пес почти всегда побеждал этого злобного старика. Но сейчас, видя, что тот не унимается, решил с ним посчитаться. Вот и гнал его под раскаты грома, блеск молний. Да так, что готов был из него дух выбить. В первой схватке победили белые боги. Но все знали, что еще все впереди, это только начало.

– Ничего, все еще перемениться, – говорил тот.

И уверенность убавила радости от победы.

Глава 22 Финал похода

Бес появился перед рассветом в нескольких шагах от орды, когда они решили остановиться до утра. Не являться же туда ночью.

Он рассмеялся, когда увидел такую заминку – какие осторожные, словно при дневном свете их ждала меньшая опасность.

– Как ты себя чувствуешь, княже? – спросил он.

– Издеваешься, – усмехнулся Михаил.

– Да нет, хотя, и мог бы, – проворчал тот. – Но не потому, что ты мне нравишься, просто у Юрия и без меня защитников хватает, надо за равновесием следить. Но пока тебе ничего не грозит, вот ты и должен там победителем появиться, а я посмотрю, что и как получится.

Бес ждал ответа или хотя бы интереса к происходящему, но князь упрямо молчал, заставляя его помощника снова об Александре вспомнить. Но сам из упрямства ничего говорить не стал. А то получится, что это он от того зависит, а это уже никуда не годится..

Бес исчез и, хотя князю удалось провести его, в глубине души он радовался, что этот тип все еще с ним. Говорят, он не к каждому князю приходит, даже к тем, кто его упорно зовет, не всегда является. Совет же его пришелся кстати. Да и выдержки ему не занимать, это точно.

№№№№№№№№№

Вот и раскинулся перед князем чужой мир, угрожавший им почти сто лет, заставлявший с собой считаться. В те годы он казался особенно зловещим, чудовищем каким-то.

Сколько сказок и страшных историй было рассказано о нем, сколько душ бродило в тех лесах славянских, здесь погубленных. Даже сам воздух был тяжелым и неповоротливым. Но Михаил спокойно, почти спокойно шагнул туда. На него посмотрели пристально волхвы, шедшие вместе с ним. Но он чувствовал себя князем и властелином здесь. Это должно было передаться татарам и их хану. И шедшие вместе с ним воины расступились, освободив ему дорогу.

Волхвы говорили друг другу шепотом о том, что князь связан с нечистой силой, ими всегда пугали инородцев славяне. И татары опасались, как бы чего с ними не стало, коли те пришли сюда снова, ведь и духов своих они наверняка тоже привели.

Хан порадовался тому, что на зов его Михаил все-таки явился, не придется пугать его больше, не придется посланников к нему отправлять снова.

Волхвы были тут, и хан не стал заставлять его совершать свои обряды, решив, что нужно быть от всего и своего и чужого божества подальше. Но, наверное, его просто предупредили кикиморы.

Он на всякий случай соорудил за спиной князя огненный столб, чтобы хоть что-то показать хану этакое. Но татары стали пугливыми и осторожными, а какими бравыми они были еще при Батые.

Князь прошел прямо к хану, и, зайдя в полумрак шатра, замер, ослепленный. Правда, не сиянием вовсе, а мраком. Но склонил голову перед ханом. Но после этого жеста он и понял все то плачевное положение, в котором оказался в тот момент.

Он хотел совершить невозможное, он хотел уничтожить весь мир только для того, чтобы не входить вот так раболепно к хану. И мысленно он обратился к собратьям, бывшим тут до него, как могли они год за годом стоять склоненными перед татарином, который и бога – то настоящего не знал, как позволили это Велес и Перун. В тяжкие минуты он обращался к богам предков.

Бес все это слышавший и понимавший, пошел к нему на выручку, он решил внушить незаметно князю, что не стоит так кипятиться, все проходит и это пройдет обязательно, не нынче, так завтра.

И тот на самом деле задышал спокойнее, значительно спокойнее.

Теперь он мог взглянуть на того, который восседал на коврах в глубине шатра. В узких глазках блеснул неподдельный интерес, только для вида он придавал себе важности. Но хан устал, его угнетало все, что происходило вокруг и ему совсем не хотелось разбираться с князьями славян. Он не удивился и не расстроился бы, если бы все они погибли, исчезли, от них бы ничего больше не осталось, тогда ему было бы значительно спокойнее жить. Он не собирался отправляться в сражение, он понимал, что они развернутся, соберут все силы и погубят его воинов. Хан был достаточно умен для того чтобы понять, что славянская зараза – борьба с братьями за власть, передается им тоже. И в орде начались разногласия и вражда, рушилось то, что создавалось с таким трудом и упорством. Он никак не мог остановить этого, сколько не старался, а потому старался не замечать.

Ему хотелось поскорее покинуть этот мир и оставаться в прекрасных садах с девами, предаваясь блаженству. А разве не это ему и было обещано. Но говорили о том, что русичи поднимутся на борьбу, хотя весь их мир пока лежат в руинах, но настанет день и час, когда это случится

И вот теперь хан взирал на князя русичей, Михаил был не слишком расторопен, явился только по его настойчивому зову. Но он не мог не отозваться, это же понятно.

И вот стоит перед ним, высокий, сильный, презрительно смотрит, словно это у него хан должен просить о чем-то. Наверное, таких бабы любят, его они не слишком любили. Говорят. Александр был красив, но и этот хорош собой. Надо будет показать его ханше, наверняка она захочет оставить его тут подольше. Юрий ему и в подметки не годится, слишком мелок, льстив и суетлив, потому он должен оставаться с Михаилом. Но вот только тяжело с ним будет, хотя он не станет хитрить и действовать за его спиной.

Бес и на этот раз испытал досаду, ему пока тут нечего было делать. Хан и без него все правильно решил, честь и хвала ему за это. В татарском стане он столкнулся с таким в первый раз. Говорят, все меняется, и татары не отстают от жизни. Но он знал, как плохо может все завершиться, даже если хорошо начиналось.

Глава 23 В шатре у хана

Теперь, когда глаза Михаила привыкли к полумраку, он увидел не только хана, но и жену рядом с ним, странную женщину с испуганными глазами, но татарку она не была похожа вовсе. По левую руку от него сидел Юрий. И такая злость таилась в его глазах, будто не родичи они были, а враги вечные, что и было похоже на правду.

Ничего не сказал племянник Михаила, только усмехнулся и снова на него волком поглядел. Князь отвернулся в ярости и недоумении, словно не понимал, зачем и почему все это творится в мире.

Заговор хан, и его высокий голос показался язвительным и насмешливым.

– Значит, великого князя мы дождалась. Долго же ты к нам ехал, уж и гонцов отправляли своих и чужих. А предшественники твои сроду не задерживались..

Да я и сам собирался, только ты меня опередил, хан, не пойму к чему такая спешка нужна. Неужто ты так видеть меня хотел.

– Желал узреть, племянник твой столько о тебе говорил, что ждал не дождался, разве не ведаешь ты, как много от великого князя зависит, да на таких обширных землях, как твои. Я все должен знать, все сам видеть, а ты мои глаза и уши. Не заставляй меня для того к тебе наведываться.

В голоса послышалась угроза.

– А то ведь мне не трудно договоренности нарушить, да другого великого князя на твое место поставить.

Это была правда, тут и сказать нечего было Михаилу.

Хан пристально следил за ним, наблюдал за каждым движением, подчеркивая, как важен был для него Михаил. Но князь даже не шевельнулся, он казался оцепеневшим.

Он силен и хитер или ему дела нет до того, что творится вокруг? – пытался размышлять хан, и этого он никак не мог для себя решить, что разозлило его еще сильнее.

Лучше всего сейчас было ему объявить, что он заменит его на Юрия. Но хан знал, что пока не сделает этого, что Михаил, как старший и опытный был ему нужен больше, чем Юрий, думал он, прежде всего о деле, а не о своих деланиях.

Юрий с тревогой следил за происходящим. До сих пор, несмотря на все усилия, хан ничего ему так и не сказал. Он не мог понять, что тот решил, надо было ждать и добиваться. А вот этого ему вовсе не хотелось, он вспомнил рассказы о князе Данииле, бывшем тут еще при Батые, кажется, и как навсегда он отказался появляться у хана в орде, и пошел на поклон к Папе.

Юрий, на которого оба не обращали внимания, с тревогой следил за тем, что творилось. Он тоже не мог понять, какое решение примет хан. Все должно было с явлением Михаила, так что же ему делать, о чем думать теперь?

Хан ни разу не сказал ему «Нет», но и одобрения он тоже не слышал. Но чем заслужил его соперник того, что хан ждет его, возится теперь с ним, ведь кроме противления нет ничего со стороны Михаила, или его Тверь настолько лучше Москвы?

Юрий пытался понять только одно, что же ему делать дальше

№№№№№

Сам Михаил, глядя как беспокоится Юрий, тоже был растерян и озадачен. Он понимал, что хан ведет какую-то свою игру, в которой оба они ничего не понимают. Уж если кто-то и мог бы ему что-то прояснить, так это его племянник. Но нет, ничего он не может тоже.

Его вроде не лишают стола, хотя кто знает, что там на самом деле происходит. Остается радоваться, что он не упал в грязь лицом, ничего не предпринимал, чтобы устранить своих, может быть это оценит хан. Но оставаться здесь и изо дня в день ждать какого-то решения, что может быть страшнее. О, Перун, как это было невыносимо. Хотя не стоило терять голову, терпение – может единственное, что ему еще оставалось..

В тот день никакого решения хан не объявил.

Юрий мог вздохнуть спокойно, Михаил рассердился еще больше. Но и сам хан чувствовал леденящий холод в груди. Уж не волхвы ли, о которых так много говорят пытаются его погубить? Михаил привел их с собой, и не стоило ему доверять.

И ему показалось так жутко, что, кажется, весь свет померк. Пир был закончен неожиданно быстро. Он удивился тому, что Юрий все еще оставался тут, посмел его ослушаться, испытывал странное наслаждение от происходящего, когда произнес:

Старшим из князей будет Михаил, пока я жив, завтра ему дадут ярлык на княжение. В душе Юрия погасли последние надежды

– Пока я жив, – повторил он слова хана и вдруг понял, что этого может не случиться никогда. Но князь может и не прожить долго, значит надо ждать, тем более сам Юрий молод, для него вовсе не все еще потеряно.

– Хан не вечен, придет другой, тогда можно будет к этому вернуться снова. Он должен подготовиться и отступление преподнести, как грядущую победу, хотя все отдалялось от него. А если договориться с бесом, то случится все еще быстрее. Все должно измениться, чем скорее, тем лучше. Все не так плохо, как ему кажется.

Пытался ли успокоить себя Юрий или это было реальностью, сказать трудно, но все это было. От отчаяния его не оставалось и следа.

Глава 24 Столкновение богов

Хан принял решение и не собирался его менять. Он погрузился в раздумья и подозрительно долго молчал. И молчали все остальные вместе с ним.

Вот тогда и явились Чернобог вместе с Белбогом, и каждый из них потребовал от хана решения. Хану же хотелось понять, кто из них могущественнее и сможет защитить от другого. Он не знал этого наверняка, потому и тянул время.

Первый из них казался молодым, красивым и сильным, и все же слабее и беззащитнее второго. В голубых глазах сияла усмешка, кажется, он все видел насквозь.

Второй темный и мрачный, казался непроницаемым. Но он явно был сильнее, хотя бы внешне. Но был каким-то дерганным и нервным, словно сам не хотел себя выдавать. Но когда темный назвал имя Юрия, то даже хан понял, что он не угадал того, кто должен быть князем. Значит, светлый за Михаила. Теперь в том не было сомнения. Так решалась и его судьба тоже, а не только этих парней. Хан принимал самое трудное решение в своей жизни. Он думал не о князе, а о своем спокойствии.

Он оставался со светлым, но не собирался обманывать темного.

Чернобог испарился, понимая, что он проиграл. Он не мог понять, почему хан пошел против него, почему не поверил ему, не поддержал. Почему для него все так странно усложнилось. А светлый может пока радоваться, но он забыл, что за победой всегда идет поражение. На самом деле все только начинается. Там будет видно, кто из них прав.

Нет, он не собирался отступать, он еще покажет старику, против кого тот вздумал пойти. Но пока он думал, как это можно сделать. Как примет это Юрий, когда ему станет известно решение хана. Главное, что этот парень не отступает и не сдается.

Чернобог не стал уходить так просто, он заглянул в шатер вечером, когда хан оставался та один. Узбяк хотел лечь спать, но пока сидел, обдумывая все, что случилось за это время.

Он не стразу услышал и почувствовал ураган за стенами шатра, а потом вздрогнул и затрепетал, какие-то звуки и голоса раздавались оттуда.

Потом он вроде задремал, хотя страх не покидал его и во время сна. Его обступили кошмары. И те. кто ворвались к нему не были похожи на людей, такое могли наслать волхвы, которые явились вместе с князем Михаилом. Хан отпрянул от них, а они тянулись за ним. Они тянулись к нему и что-то требовало.

– Где тот, с кем ты хочешь связаться? – вопрошали они.

И он снова узрел Чернобога, который тоже был среди них, рядом. Но был он огромен, больше, чем прежде.

Но с ханом что-то произошло. Он понял, что бесполезно прятаться и скрываться, что если эти пришельцы захотят, то они его раздавят, так что ничего от него не останется. Так что если погибать, то достойно. Но что-то ему подсказывало, что не могут они его убить, и никогда этого не сделают. Вот потому и стоял перед ними, и не шевелился.

Но это только начало, не раз еще они будут его испытывать на прочность те самые силы, которые теперь сражались друг с другом, в руках которых оставались Юрий и Михаил, они были всего лишь только пешками. До сих пор он о том не задумывался, а надо было подумать. И утешал себя хан, решив, что не он один только за все за это взялся.

Но ведь люди же понимали, что далеко не все от них зависит, и потому нужно было ждать перемен, и хан, проявлявший характер, достоин был самых лестных похвал.

Глава 25 Благодарность

Прощаясь с ханом и получив ярлык, князь Михаил его поблагодарил, но без радости и учтивости. Великий князь воспринял это как должное, что вызвало досаду в душе хана. Но ему приходилось смириться с этим, не начинать же все сначала. Он и так много чего пережил за это время. Но должен быть доволен, ведь избрал правильный путь. Михаил остался этим доволен.

Хану сообщили, что Юрий покинул владения, даже не простившись с ним. Оставалось только усмехнуться. Ему и самому не хотелось больше сталкиваться с князем, которому он не собирался давать никаких объяснений. Но надежды какие-то подавал, или так тогда казалось.

Но все заканчивалось, наконец. И в сознании его была какая-то странная легкость, чего не скажешь о Михаиле, впавшем в уныние, хотя он добился своего, и не о чем было жалеть. Это было тяжело и унизительно. Хотя ему не показывали пленных славян, не требовали поклонения дереву. Но и смириться с происходящим он не мог. И почему правил суетливый человечек с узкими глазами, который решает, как ему вздумается, не желая считаться ни с кем.

И хотя здравый смысл ему подсказывал, что с этим нужно смириться, если ничего нельзя поменять, но он никак не мог этого сделать, все было не то, и все не так.

И не мог он понять, сколько будет длиться спокойствие, кто захочет изменить это решение. Ему придется снова мчаться туда, убеждать этого хана в том, что он достоин выбора. Но все было против него. Он вспомнил Ярослава Киевского, Михаила Черниговского, и Александра, погибшего при загадочный обстоятельствах.

Пока ему везло, но он чувствовал, что хорошо это не закончится. Что развязка просто оттягивается на какой-то срок. Но еще немного и все изменится, и на него обрушится этот кошмар. Но пусть даже и так, – думал он, – если ему отпущено какое-то время, то он должен все переносить достойно. Ему не оставалось выбора.

И в тот миг в чистом поле, где они были, полетели стрелы. Кто-то из союзников Юрия или он сам оставались в засаде. Но стрелы летели мимо, он это видел, значит, удача его не оставила. И в душе возникло странное презрение к опасности, словно бы ее не было. Или князь больше не дорожил жизнью, или вверял ее в руки проведению. Спутники его рассказывали потом о его неуязвимости. Никто не мог с ним сравняться по смелости. Хотя сам он к таким рассказам относился насмешливо, отмахивался от сказанного.

Стрелы больше над ним не свистели,, а бес ловил те, которые Кащею выпустить удалось. Тот пришел в замешательство, решив, что он просто разучился стрелять, это надо исправлять как-то.

Бес появился тогда, когда он его не ждал, а может совсем про него забыл.

– Ну что, княже, – усмехнулся он, – о тебе потом расскажут, что был неуязвим для вражеских стрел.

– Да, расскажут, – говорил он задумчиво, – только много ли стоят те рассказы, я не понимаю, о чем ты.

Кажется, бес и правда ничего не понимал.

– Вряд ли стоит оттягивать то, что все равно случится, – отвечал Михаил – то что они спасли меня сегодня, еще не значит, что не убьют завтра, потому все усилия ничего не значат.

– Люди вообще смертны, – отвечал бес, – но они стремятся к продолжению жизни в детях, уверены, что жизнь – лучшее, что у них есть.

Бес ничего не ответил, он смотрел на плывшие мимо облака и думал о том, что если жизнь – это самое лучшее, то не в это время и не в этом месте.

Но что-то останавливает людей, что-то заставляет хвататься за жизнь.

– Любовь, – отвечал бес

– Что? – переспросил князь, – ему показалось, что он ослышался

– Я говорю Любовь, правда, я сам не много о ней знаю, но если вспомнить все, что в мире творилось, то могу сказать, что только любовь что-то стоит в мире.

№№№№№

– Любовь, – усмехнулся Михаил.

Бес напомнил о том, о чем не думать, не помнить он не хотел. И так давно он забыл о чувствах к жене и ко всем остальным. Он сам ее сделал запретной и почти никогда не касался. Он не хотела даже мыслить об этом с тех самых времен, когда Анна стала его женой. Он не собирался думать о наложницах, каких-то новых связях. Он был с женой, она должна была рожать ему сыновей и наследников, этого достаточно. Но никогда он не был с ней откровенен, и не баловал ее своим вниманием. Она была далека от него и оставалась загадкой, как и все остальные женщины. И некогда ему было с ней носиться.

Другие волновали его не долго, он забывал о них и вскоре уже вспомнить никак не мог, как и о тех, которые не противились его напору.

Мария, только на миг он вспомнил о ней. Сначала она старалась привлечь его внимание, потом досадить побегом, и он, чтобы она ему не мешала, постарался о ней забыть. Но она была единственной, на кого он как-то еще смотрел.

Михаилу оставалось гнать мысли подальше. Но они его не оставляли все равно.

Так вот в раздумьях тяжких он и добирался до своего дома, понимая, что ничего хорошего его там не ждет.

Часть 2 Радости и печали

Глава 1 Перед грозой

За время отсутствия князя во Владимире ничего не изменилось, будто князь отправился не в орду, а в соседнее княжество, где он должен был ненадолго оставаться в гостях, чтобы потом вернуться домой. Вот тогда все и поняли, что несокрушим их князь и все будет прекрасно у них, что охраняет его какая-то дивная сила.

– По воле хана я останусь вашим князем, – заявил Михаил и показал им ненавистный ярлык.

В эти минуты он показался им героем. И смотрели на него люди почти с восторгом и восхищением. Вот и хан правильно сделал свой выбор. Кто, если не он и должен был стать их князем. Хан просто угадал верного человека для себя. Надо было просто жить дальше.

Кто-то из бояр на пиру осмелился спросить его о Юрии. Он ничего на это не ответил, словно погрузился в какие-то свои думы, но потом все-таки пояснил:

– Мне стыдно за племянника моего. Но не он первый, не он последний, с Ярополка Окаянного еще все пошло, только боюсь, что немало бед он на нашу голову накликает. Ничего с тем поделать не могу.

Это признание подействовало на всех собравшихся, они внимательно смотрели на князя. И такое признание, скорее всего не слабость его, а сила. Не стоило о том много думать, надо было жить как прежде и не тужить, ведь время – то уходит.

Но все они не видели Юрия у хана. Не могли себе представить, что случиться могло. А он понимал, что ничего не заканчивалось, все только начиналось, и это не давало ему покоя, не позволяло отвлечься от того, что за его спиной вершилось, а было это просто предательством.

– Зачем ты мне посылаешь еще испытание, -спрашивал князь. И пока ничего о том сказать не мог.

Но отчаяние не продолжалось долго, оттого ли, что Юрий был далеко, и ничего ему не угрожало, или жизнь брала свое, и было много чего, кроме их соперничества. Только думал он об ином и мечтания его были иными. Ему снова вспомнились слова о любви и жене, которые бес считал очень важными, чем все сражения вместе взятые. Но сам он никак не мог познать те великие чувства, ведь и бес оставался далек от жизни самой.