Индия

Так, счастливые двадцать минут я наслаждалась отменным английским и милой улыбкой собеседницы, а потом – она вышла… Дорога от Дели до столицы йогов занимает 6—8 часов, и перспектива уступать место индийской семье меня не прельщала, но делать было нечего: толстая индианка, схватив мужа за руку уже оккупировала сиденье, любовно прильнув ко мне дородным потным телом. Они ели семечки, и все время норовили открыть единственную форточку, впустив пыль дорог в наш маленький дом на колесах. Не теряя вежливую улыбку, я осторожно сопротивлялась, приоткрывая окно лишь наполовину, и нервно сжимала в руке белый платок. И тут меня осенило! Точно! Надо прикрыть нос платком, свернув его поплотнее. Так я и сделала. Дышать стало не легче, но по крайней мере, возможно. О цвете платка в конце путешествия в Ришикеш не стоит и писать. Тот грустный серый кусочек хлопчато-бумажной ткани я еще долго хранила как память, и даже хотела сфотографировать для этой книги, но потом поняла, что таких памятных платочков из Индии я могла бы привезти миллион или даже два.

А пока наш автобус делал остановку у туалета с закусочной, и я поспешила купить воды и чуть-чуть размять ноги. Впервые я отведала чай в таком месте. Пластиковые стаканы с мой мизинец, но чай с молоком вкусный и очень сладкий. Спасибо англичанам! К нему предлагали самосы (жареные пирожки с нутом, картошкой и специями), вегетарианские сэндвичи и орехи. Я взяла бутерброд с помидоркой и котлетой из нута и только сейчас поняла, как хочу есть, и как прекрасно ехать с такими остановками!

В Дели я провела ровно 12 часов, побывав там, где «нормальные туристы всегда идут в обход», но была счастлива, что все это случилось со мной, и благодарила Бога, за то, что ведет меня по пути. В такие минуты, когда так остро чувствуешь жизнь, понимаешь как справедливы слова итальянского священника Бернардо Антонини, так случайно повстречавшиеся в роскошном католическом соборе на Малой Грузинской в центре Москвы, но запавшие в душу: «Слово Твое светильник ноге моей и свет на пути моем». Без божьей помощи не ела бы я сейчас котлету из нута по пути в Ришикеш.

Тем временем ночь уже обещала показаться во всей красе. Наконец, становилось прохладно и очень темно – и если бы не огоньки индийских сигареток биди, я бы ни за что не нашла свой автобус.

Не имею ничего против темноты: раннее утро и вечер – лучшее время для медитации. Но есть одно уточнение – я в Индии.

Помню, как еще в детских мультфильмах, как завороженная, наблюдала за танцем кобры под печальную музыку дрессировщика. И вот кобры здесь есть, а дрессировщиком мне стать в кратчайшие сроки будет сложновато.

Чудесная вещь воображение! Как часто оно помогает украсить жизнь, но в данном случае, оно явно перегибало палку. Я уже видела узкие улочки Ришикеша, кишащие змеями и прочими пресмыкающимися. Утешало знание, что змеи редко атакуют, если их не побеспокоить, ну и если ты не тушканчик. Но темные тона ночи как нельзя некстати делали меня потенциальным обидчиком змей, а заодно и жертвой. Как можно догадаться, на что ты наступаешь в кромешной тьме – на коровью лепешку, упругий крысиный хвост или змеиный?

Господи, пошли мне проводника!

С такими мыслями, страхами и пожеланиями, я вновь оказалась на месте у окна, но оно теперь уже не закрывалось. Тучная соседка выломала стекло так, что оно заклинило и не спасало. Дышать было сложно, но я терпела еще долго. И тут неожиданно для себя самой я вскочила, одним прыжком перелетела через всю их семью и села на единственное свободное место, рядом с приятного вида полноватым юношей моих лет. Позже я вспомнила, что на станции в Дели, он первый пытался занять место рядом со мной в автобусе, но я жестко отказала, сказав, что оно занято. Стало немного стыдно. Он так деликатно отвечал на мои дремучие вопросы о змеях, Ришикеше, Индии, что я не выдержала и рассказала ему о своем приключении в Дели. Тем самым, еще раз намекнув собеседнику на то, что не стоит вести себя подобным Лалиту образом. Но мой спутник оказался далек от таких мыслей, он стал тем самым проводником.

Раджип, так его звали, с сочувствием выслушал мою историю и осторожно предложил свою помощь:

– Мадам, наверное, действительно не стоит ехать в Ришикеш прямо сейчас. Вы будете там не ранее одиннадцати часов, а город засыпает в десять. Что я могу сделать: я еду до Харидвара, я живу там и не имею опыта поиска гостиницы, но попробую помочь Вам найти номер. А с утра при свете дня Вам будет проще добраться до Ришикеша на рикше. Это займет не более сорока минут.

Он так мягко это сказал, что мне стало легко и спокойно.

Мы вышли в Харидваре. Начинался большой индийский праздник, Ганеша-чатуртхи или «Фестиваль Ганеши»6, и даже в 22.30 народу на улицах было как в московском метро в постоянный час пик. Раджип без лишних слов взвалил на свои плечи мой одиннадцати килограммовый рюкзак, с легкостью неся свой не меньшего размера в правой руке, как будто он был наполнен воздухом или, на худой конец, – пухом, и пошел в сторону центральной улицы. К нам приставали торговцы и водители рикш, но мой спутник вежливо их отфутболивал, и они расступались как мрак перед светом. Мы зашли в несколько гестхаусов, но они были грязными и внешне небезопасными. Учитывая местную специфику, я решила купить на завтрак бананов и полезла за кошельком, но Раджип посоветовал его пока не доставать. Оглядевшись вокруг, я согласилась, но про себя четко решила отдать деньги за огромную связку из двенадцати бананов моему мудрому советчику. А потом мы неожиданно нашли приличный отель, под названием «Palace». Конечно, до дворца ему было далеко, но простыни были почти белые, как и рубашки портье в холе отеля, в номере был вентилятор и даже неработающий кондиционер. А главное, добротная дверная щеколда внушала уверенность… и я осталась. От души поблагодарив своего проводника, я сняла с его плеч рюкзак и решила дать хотя бы 100 рупий за неоценимую деньгами помощь. Но Раджип наотрез отказался, а вместо этого взял бумажку и начал выводить на ней что-то предельно аккуратно.

– Это мой номер телефона. Будут проблемы, звоните, – произнес он на прощание и исчез в коридорах «Дворца».

Вот такие бескорыстные, честные и добрые бывают индийцы!

Закрыв дверь, я еще минут пять стояла без малейшего движения, переваривая события сегодняшнего дня и собирая себя для похода в душ, кстати говоря, холодный.

***

На следующее утро, решив всё же нормально позавтракать, я зашла в приотельный ресторан, взяла меню, и тут меня разобрал хохот. TASTE OF HARDWAR – таким было название ресторана. Эта индийская привычка глотать гласные вылилась в очень забавную шутку, которую на всякий случай я решила расценить как знак и не есть в ресторане, именуемом «Вкус жестокой войны», решив, что шанс прочувствовать его, судя по первому дню путешествия, у меня еще будет.

Я вышла на улицу. Было людно, но светло и даже позитивно. Меня грело осознание, что вскоре я увижу Ришикеш. Я шла и улыбалась солнцу, прохожим и новому дню жизни. И видимо, моя улыбка не осталась незамеченной. Навстречу прошла пара и тоже улыбнулась!

– Светлые лица! – воскликнула я по-английски.

– О! На углу соседней улицы мы видели еще одного белого, – с улыбкой сказала девушка, указывая в неизвестность.

Это действительно было здорово, наконец, наблюдать европейские лица, которых я не видела с самой Москвы.

– Меня зовут Сара, а это – Уду. Мы из Тель-Авива.

– Очень приятно, а я Ольга, еду в Ришикеш, – сразу выпалила я.

– О! Мы тоже туда думали поехать – сегодня или завтра.

– Поехали сегодня! – взмолилась я.

– Поехали! – воодушевленно кивнула Сара.

Счастью моему не было предела! Ребята предложили поехать в гестхаус Swiss Cottages, который им советовали близкие друзья и я, естественно, согласилась. В монастыре меня ждали только с 22 сентября, и пара дней в уединенном домике на живописном склоне горного хребта показались прекрасной возможностью восстановить силы и в целом, осмотреться. Мы взяли рикшу, я по-братски разделила оставшиеся бананы с новыми друзьями, чему они были очень рады, потому что тоже только собирались позавтракать. И мы отправились в город моей мечты.

Глава 4. Удачное недоразумение

Отель Swiss Cottages оказался очень милым местечком с видом на священную реку Гангу и предгорья Гималаев. Свежий ветерок, чистые номера с горячей водой, которые обходились в 2 раза дешевле стоимости одной ночи в сомнительном отеле Харидвара. Приняв душ, мы дружно направились на обед, где я открыла для себя Israeli salad – простой и удивительно вкусный овощной салат с огурчиками, помидорами, морковью, болгарским перцем и беспроигрышной заправкой из лимонного сока с оливковым маслом. Как вы могли догадаться, все мои соседи были израильтянами. Многие приехали в Ришикеш отдохнуть после армии, подышать свежим гималайским воздухом, а также позаниматься йогой или покурить чилом7. Как ни странно, многие успешно сочетали эти два, казалось бы, несовместимых занятия.

Уду взял себе самое популярное индийское блюдо – тхали, и тут я поняла, что салатиком мой обед никак не обойдется. Я заказала то же самое и, несмотря на размеры, заставила тарелку сверкать от чистоты! Четыре нежнейшие лепешки чапати, аппетитный дал, тушеные овощи, именуемые сабджи, ароматный рис басмати, небольшой овощной салатик и даже раита (свежие огурцы, помидоры, красный лук и перец в йогурте) – это было великолепно! И несмотря на то, что целых два месяца до поездки в Индию я пыталась по возможности есть только сырые овощи, сушеные орехи и свежие фрукты, то тхали многое поменяло. Это не вегетарианский сэндвич на заправке и не острая лепешка в аэропорту.

Но вернемся к теме: я в Ришикеше!

Если честно, я готова была выскочить из рикши и поцеловать землю, как только вдали появились очертания первых монастырей. Город превзошел все мои ожидания! Гималаи казались совсем рядом – на расстоянии вытянутой руки. Мутная, но искрящаяся на солнце Ганга, как большая сильная змея, стремительно спешила нам навстречу. Невероятной длины навесной мост Рам Джула нес на себе тысячи людей, сотни мопедов, десятки коров и обезьян одновременно. С пяти утра и до десяти вечера мост не пустовал ни минуты, что удивительно, ведь всего километр отделяет Рам Джула от его близнеца, моста Лакшман Джула, где тоже кипела жизнь, но намного менее активно8. Вообще та часть Ришикеша оказалась более спокойной, недаром именно там когда-то выросло аж до двух этажей медитативное кафе Little Buddha и, располагающее к чилому, а соответственно, расслаблению, Namaste cafe. Там всегда можно было увидеть самых несовместимых людей сидящих за одним столом: множество израильтян, немцев, американцев, русских, поляков, португальцев – все разных темпераментов и каждый со своей особой историей, обсуждающих в рамках одной беседы учение Ауробиндо9 и способы курения марихуаны.

Район Рам Джула казался светлее, радостнее, живее. Тут находились основные монастыри: Parmarth Niketan и Ved Niketan, школа йоги Patanjali, множество книжных и продуктовых лавок, аппетитные кафе. Можно было в любое время дня отведать фруктовый салат у веселого симпотяги Аппи, известного всем как Кришна, или у доброго чистюли Эйджея. Именно там я заметила удивительную особенность: люди, которые имеют дело с фруктами, всегда позитивны. В дальнейших своих путешествиях я осознано обращала на это внимание. Если попадалось кафе, где не жарят-парят, а с любовью нарезают манго, бананы, папайю, благодаря каждый плод и землю, его дарующую, в таком заведении всегда не хватало мест, и люди ждали – не уходили!

Однако все эти прелести жизни в Ришикеше откроются мне несколько позже, а пока, мило поболтав с соседями и хорошенько подкрепившись, я отправилась к мосту Рам Джула, чтобы разведать, где же находится мой ашрам. Дорога петляла, обнажая все более и более впечатляющие картины. Начали виднеться монастыри. Я перешла мост, миновав стаю мохнатых обезьян, и оказывалась у лотков с чаем и печеньем. Около импровизированного кафе в один квадратный метр, толпились иностранцы, и я решила спросить, где находится Parmarth Niketan, а заодно отведать местной масалы.

Мне охотно взялась помочь девушка из Чехии с прелестным «женским» именем – Гоша:

– Я живу в этом монастыре и с радостью его Вам покажу.

Снова пришло ощущение, что Вселенная всегда посылает проводника, главное – не пройти мимо.

– Здорово! – отозвалась я.

Мы быстро допили чай (благо порции были стандартные, иначе говоря – мизерные) и отправились в путь. Уже стемнело. В Индии вообще темнеет рано – в шесть вечера уже не выйти без фонаря. Дорогой я активно расспрашивала Гошу об Ашраме, йоге, условиях. Девушка четко отвечала на мои вопросы, и с каждым шагом идти туда мне хотелось, честно говоря, все меньше и меньше. Моя спутница уточнила, что комнаты простые, нет горячей воды, зато с восхищением рассказывала про утопающий в зелени сад. И вот мы подошли к заветному месту, но, к моему удивлению – сердце чаще не забилось! Обычный сад, угрюмый охранник на входе лениво приподнял глаза и снова уткнулся в газету, совсем как во многих российских школах. Однако когда Гоша открыла дверь своей кельи, стало очевидно, что индийская школа йоги скорее напоминает тюрьму! Серые бетонные стены, маленький коричневый вентилятор, с двумя жалкими лопастями и торчащим из него перекрученным проводом, грязный матрас на полу (естественно, о постельном белье не могло быть и речи, оно бы просто не вписалась в эту обстановку). Из мебели – только импровизированный стул, которым служил восьмидесяти литровый рюкзак путешественницы. Гоша предложила присесть на него, а сама опустилась на «кровать» и начала разворачивать спальник. Я вежливо поблагодарила временную хозяйку дома и поспешила удалиться. На душе было совсем грустно. Курс йоги, длинною в пять недель, с ночевками на голом матрасе представлялся мне очередным испытанием. Однако несмотря на удручающую картину, я все же умудрилась совершить единственно правильное действие.

Уже подойдя к выходу, я повернулась к сонному охраннику и задала вопрос, который спас мой вечер:

– Скажите, пожалуйста, какова точная дата начала Teachers training yoga course?

А заодно уточнила и расписание регулярных занятий по йоге: если уж я должна буду жить здесь, уж лучше начну включаться в неизбежную реальность постепенно, с практики асан.

Охранник нехотя оторвался от своего занятия, недоверчиво посмотрел на меня и произнес:

– Какой йога курс? Тут только утренние занятия по йоге в 8.30, а потом пранаямы.

– Как? Это же Parmarth Niketan Ashram? Тут должен быть йога-курс в конце этого месяца…

«О, Боже! Неужели его отменили, неужели я зря проделала этот путь из Москвы в Дели, чудом сбежала из индийских трущоб, пережила местный автобус и пришла сюда в темноте… Неужели ничего не будет?»

И тут мои мысли перебил тот же полусонный голос:

– Девушка, это ашрам Ved Niketan! Еще раз повторяю: никакого йога курса здесь нет!

Я готова была подпрыгнуть до потолка! Я уже смирилась с этим неухоженным местом, приняла все лишения, необходимые на пути к знанию, и вдруг – такой подарок! Стоит принять реальность, такой как она есть, как все сразу преображается.

Гоша совсем недавно приехала в Ришикеш и, конечно, не обязана была знать, что в столице йогов – два «Никетана». Зато это знал темноволосый худощавый садху (или странствующий монах) в белых одеждах, который стал случайным (как мне тогда показалось) свидетелем моего разговора с охранником. Садху медленно приблизился ко мне и со сладкой улыбкой предложил свою помощь. Вид у него был чересчур экзотичный для неряшливого ашрама, что меня сразу насторожило, но выбора не было, и я с благодарностью приняла его предложение проводить меня в Пармат Никетан. Мы шли очень медленно: садху пытался как можно быстрее донести до меня ценнейшую информацию о том, что в пещере над Гангой живет его Гуру. Он медитирует уже много лет, и у учителя множество последователей в Индии и за ее пределами. Однако несмотря на глубокое погружение в медитацию, у гуру имеется сайт в интернете, который, как заметил садху, постоянно обновляется (не иначе как по волшебству). И теперь кульминация: его учитель очень хочет навестить своих поклонников в Америке, и у меня есть священное право поддержать мудреца десятком-другим долларов, переведенных на счет Гуру! При этом парень в белом посмотрел на меня сквозь стекла недешевых очков так пронзительно, что я чуть было не прониклась. Слава Богу, в этот момент мы подошли к великолепному Ашраму, напротив которого, возвышалась величественная фигура самого Шивы. Теперь даже без указаний провожатого, который пытался уж было отвести меня к реке, я знала – это Пармат Никетан. Ноги сами понесли меня к светлой арке, ведущей в прекрасный сад. Ушлый садху проскочил вперед и сделал вид, что просит для нас разрешения войти. Это выглядело уж слишком комично: по аллеям спокойно гуляли обычные туристы, и озорно улыбались индийские дети.

Я без труда узнала про курс – он должен был начаться всего на день позже даты, заявленной в расписании. Мою фамилию нашли в списке участников и любезно предложили переехать чуть раньше, если мне так удобнее. Сразу стало легко, тихо и приветливо на душе. Белый садху зачем-то добыл для меня адрес электронной почты ашрама. Я с улыбкой полной удивления, поблагодарила спутника за ненужные старания и пошла дальше.

Лжесанньясин10 все еще семенил за мной, продолжая рассказывать про масштаб влияния своего гуру на умы людей, как вдруг, раздался громкий смех, и звучный голос с задорным украинским акцентом произнес:

– Ты где этого черта подцепила?

Двое ребят славянской внешности смотрели на меня в явном недоумении.

Тем временем, «черт» даже снял очки, чтобы церемонно поздороваться с каждым из них, а потом его как будто куда-то сдуло… ветреный был вечер.

Ребята оказались не обычными путешественниками. Слава – высокий худой парень из Москвы с добрыми озорными глазами, несмотря на туристическое одеяние уже 2 года жил в небольшом монастыре, в аскетичной келье – ну очень напоминающей камеру Алькатраса, даже несмотря на наличие в ней ноутбука и дорогого печенья, которым он щедро угощал гостей, решившихся навестить его «дома». Если визитеры надумывали прийти рано утром, они не находили Славу, но не потому, что его не было на месте – просто никому не под силу было нарушить глубину его медитаций. Позже, правда, я не раз заставала Славика почти перед обедом уже в другой медитации, сопровождаемой мерным сопением, но все же, стоит отдать должное – это было уже после священного сидения на рассвете. Ну, устал человек – всякое бывает. А еще у Славы было отличное чувство юмора.

Узнав его получше, мышцам живота не стало пощады: смеялись, мы до боли, но никто не жаловался.

Влад – тот самый весельчак с певучим украинским говором, удивил меня не меньше. В 19 лет Влад юнгой зашел на корабль в родной Украине – а вышел в Испании. На паром он уже не вернулся: остался в Гранаде. Командующий отплывавшим в суматохе судном не стал разбираться с тем, куда запропастился молодой моряк, посчитав, что он где-то на борту. Так Владик начал свою заморскую жизнь. С детства он прекрасно рисовал, особенно нигде этому не учась. Начал писать портреты – отдавал очень дешево: по 5—6 евро за картину. Ему хватало на обед или ужин – а о завтраке он уже и не думал. Так прошло несколько лет. Снимал комнату с такими же творческими иммигрантами, рисовал, занимался йогой. Потом встретил женщину старше себя – любовь или чувство благодарности… В итоге они прожили вместе почти десять лет. В Ришикеш Влад приехал уже гражданином Испании.

И тут он увидел картину, которая не позволила ему уехать, даже когда его испанские друзья вернулись на Родину. Если подойти к лестнице, ведущей под мост Рам Джула, и сесть на третью ступеньку, открывается бесподобный вид – можно действительно утонуть в явившейся взгляду перспективе – в той бесконечности изгибов моста, реки, гор! Влад взял лист бумаги и уже месяц не выпускал его из рук. Когда я спросила его, надолго ли он в Ришикеше, он честно сказал: «Пока не домалюю». Так, сидящим за рисованием под мостом, его и застал Славик. Они стали приятелями, а позже повстречалась им я. Так мы и дружили: новоиспеченный монах, новоиспеченный испанец и новоиспеченный йог.

Мы общались, как дети в пионерском лагере – для нас не существовало ограничений пола, я никогда не чувствовала и намека на влечение со стороны ребят. Нам просто было невероятно весело! Мы купались в Ганге почти без одежды (несмотря на уверения, что нас закидают камнями), делились едой и впечатлениями, ходили в горы и на водопады.

А в тот знаменательный вечер, когда суетливый садху подвел меня к новым друзьям, мы не переставали петь, любоваться светлячками и наслаждаться ощущением тепла, ставшего за считанные часы для меня родным, Ришикеша.

Глава 5. Ved Niketan и секрет «Битлз»

Проснувшись под душевное щебетание птиц и открыв глаза, я улыбнулась самой счастливой улыбкой: я застала рассвет. Город йогов просыпается рано – в 6 утра жизнь на мосту Рам Джула уже кипела, как и вода в бурлящей Ганге, через которую я поспешила перебраться, все же улучив минутку понаблюдать за ней, усевшись среди пушистых макак. Затем поспешила купить коврик для моего первого занятия йогой в Ришикеше. Признаюсь, еще вчера я приняла решение все же сходить на занятие в спартанский Вед Никетан и испытать на себе настоящую индийскую йогу.

Зал был полон, а мраморный пол – холоден. Инструктор заботливо предложил взять нам дополнительные коврики и постелить под свои. Юный индус доходчиво объяснял особенности динамического комплекса Сурья Намаскар (приветствие солнцу), а в центре зала другой молодой йог отлично выполнял асаны, наглядно демонстрируя слова напарника. Говорящий следил за всем залом, периодически поправляя закостенелые утренние тела посетителей. Форма подачи была прекрасна, но сами асаны крайне просты. Во мне нарастало удивление: все же люди, приехавшие в столицу йоги, наверняка могут выполнять намного более сложные асаны, чем поза верблюда, но позже я поняла смысл – он как раз в этой простоте!

Мудрые люди никогда не усложняют – тем более то, что требует глубокого понимания. Асана должна быть комфортной, и только тогда она учит не спешить из нее выйти, а если чуть глубже – учит не убегать от себя. Как часто нам хочется поскорее сбежать с работы, поскорее узнать, чем закончится книга, скорее поехать на край света, мы с нетерпением ждем наступления весны или лета, все бы поскорее – а в итоге, получается только скорее умереть и все начинается заново. Мы думаем, что мы особенные, но нас таких миллионы. И если мы далеки от осознания, что спешить некуда, именно асаны первые помогают почувствовать прелесть мгновения. Тело застывает, мысли перестают биться в конвульсиях ускорения, приходит внутренняя тишина, и вселенная замирает в мягкой улыбке, которая как раз воцарилась на лицах окружающих в те секунды, когда все это заключение спокойно поселилось в моей голове. Эти совместные улыбки помогли понять, что самое ценное здесь – чувство единения со всем миром. Оно приходит как давно забытое знание. Становится вовсе бессмысленным деление стран, дел, мыслей. Плохое и хорошее начинает казаться просто условностями, зависящими от договоренностей людей. В России на похоронах плачут, а в Индии – поют мантры.

Единство с миром дает ответы на многие вопросы, и только тогда решения принимаются безошибочно, потому что ОШИБКИ БЫТЬ НЕ МОЖЕТ. Во Вселенной все всегда правильно! Неправильно лишь наше невнимание к ее мудрым советам. Как вам такое отношение к жизни? По-моему, просто гениально. Кстати, гении как раз те люди, которые не вынашивают мысли годами, а просто слышат свой внутренний голос и действуют – спонтанно, но при этом верно, как хорошие хирурги. Этому меня и научила простая поза верблюда в аскетичном зале ашрама Ved Niketan. Но о практике нет смысла много писать – надо просто идти и пробовать.

После занятия йогой был курс пранаямы. Веселый плотно сбитый парень доходчиво рассказал о дыхательных техниках, завершив встречу «спонтанным смехом». Сначала мы просто хлопали в ладоши, при каждом ударе произнося звук «ха», потом, в тот самый момент, когда действительно захотелось рассмеяться, мы резко взметнули руки вверх, сопровождая движение глубоким вдохом, а на выдохе засмеялись, хватаясь за живот. Как птицы мы вскидывали «крылья» к небу и опускали их вниз, умирая от смеха и ощущения полета. И так много-много раз. Это было прекрасно! Я вышла из зала с чувством наполненности, радости и, как бы ни было странно признавать после минут безудержного хохота – покоя. Вот так, каких-то два часа превратились в несколько лет осознания. Осознания того, что бежать от себя не имеет смысла, да и не принесет ничего, кроме желания нырнуть в исходную точку, чтобы понять, наконец, что источник счастья – ты сам, надо всего лишь вдохнуть поглубже и позволить себе засмеяться.