Мир глазами святителя Николая Сербского

Святитель называет переломным моментом в истории Европы XVIII век. В это время был нанесен удар по христианской религии со стороны французских философов-«просветителей». После этого атеизм стал превращаться в норму среди «просвещенной» европейской элиты. Фридрих Великий стал первым европейским монархом, признавшимся в своем неверии в Бога. Еще более тяжелые удары были нанесены по европейской цивилизации в XIX веке. Удары исходили от так называемой науки, которая решила занять место Бога и христианской религии. Произошли три «научные революции», перевернувшие сознание европейца и даже всего мира. Они связаны с тремя демоническими именами, о чем Николай Сербский пишет в журнале «Христианская мысль» в 1939 году: «Три фатальных духа европейской цивилизации суть Дарвин, Ницше и Маркс. Дарвин – носитель фатальной естественнонаучной теории. Ницше – носитель фатальной этической теории. Маркс – носитель фатальной социальной теории… Обычные люди, у которых сердце еще выступает цензором и надзирателем истины, ощутили три эти теории как опасные фантазии. Однако большое число европейских интеллектуалов, у которых подавлена сила сердечного восприятия истины, отнеслись к этим теориям со всей серьезностью, как к великим откровениям. В наши дни мы ясно наблюдаем, что сердце народа было право, а разум интеллектуалов оказался недальновидным судией. Ведь именно теперь выходят наружу горькие и судьбоносные плоды этих теорий, вследствие чего европейская цивилизация покрыта густым и тяжким мраком, а весь мир оказался на краю пропасти, варварства и гибели» (с. 256–257).

Замечу, что эти слова были произнесены в сентябре 1939 года, когда в Европе началась Вторая мировая война. Также хочу обратить внимание на то, что из трех «научных» теорий, ставших фатальными для Европы, святитель особенно выделяет дарвинизм. Без него трудно себе представить появление ницшеанства и марксизма: «Дарвин – духовный родитель философии Ницше и социологии Маркса. Он провозгласил новую биологическую науку, выраженную главным образом в трех тезисах: эволюция, борьба за существование и победа наиболее приспособленного. И в космосе, и во всей вселенной, как представлял себе Дарвин, а еще выразительнее – его последователи, наличествуют всевозможные силы и факторы, за исключением Бога, духа и морали. Именно на этом вымышленном отсутствии Бога, духа и морали в теории Дарвина Ницше основал свою антиэтическую этику, а Маркс – свою коммунистическую социологию. Поэтому отправная точка и первый параграф ницшеанства и марксизма – это отрицание Божия бытия» (с. 257).

Во многих своих работах и проповедях святитель справедливо говорит о том, что, если бы не было дарвинизма, не было бы ницшеанства и марксизма, а если бы не было бы последних двух «научных теорий», то не было бы и нацизма и Третьего Рейха с его многомиллионными жертвами по всей Европе, не было бы и октября 1917 года, за которым последовали ужасы большевизма и «диктатуры пролетариата», а также попытки распространения «пролетарской революции» из России на Европу.

Здесь позволю себе небольшое отступление. К сегодняшнему дню и в Европе, и во всем мире вроде бы достаточно исчерпывающе подвергнуты критике и ницшеанство, и марксизм. В сотнях академических исследований и тысячах публицистических работ раскрыто разрушительное воздействие этих двух учений на человечество во ХХ веке, особенно в первой половине прошлого столетия. Дарвинизм же оставался и продолжает оставаться в тени. Более того, различные социологические исследования показывают, что это на первый взгляд «невинное» учение сегодня стало доминирующим во многих странах. То есть большинство людей действительно верит в свое происхождение от обезьяны, в «естественный отбор» как «двигатель прогресса» и т.п.

Из всего, что Николай Сербский писал о европейской цивилизации, пожалуй, один его тезис вызывает у меня сомнение. Святитель полагал, что все три упомянутые выше «научные теории», принесшие неисчислимые страдания человечеству, обречены на смерть. При этом сначала должно умереть учение Дарвина – корень зла, а потом уже ницшеанство и марксизм, как два побега от этого корня. «Есть ли надежда на то, что этот небывалый пожар можно остановить?» – спрашивает святитель, имея в виду начинающуюся большую войну и возможную гибель Европы. И отвечает: «Есть. Родитель этих двух близнецов – при смерти. Дарвинизм – на смертном одре. Новейшая наука, как английская, так и немецкая, и французская – но особенно английская, – погребают в наши дни теорию Дарвина как мертвеца. Увы, происходит это после грандиозного опустошения, которое оставила она в целой веренице поколений, и густого мрака, который внесла она в мир!» (с. 260).

В реальной жизни, увы, получилось иначе. Уже после смерти святителя было много небезуспешных попыток вырвать два побега, но вот корень в виде дарвинизма остался незыблемым. Несмотря на то, что и при жизни Николая Сербского и после его смерти появлялось все больше и больше доказательств лживости дарвинизма. Дело в том, что дарвинизм утратил всякое подобие науки, сегодня это в чистом виде идеология, существование которой никоим образом не зависит от естественнонаучных аргументов.

Что касается побегов от корня дарвинизма в виде ницшеанства и марксизма, то вроде бы они подрезаны. Но, во-первых, в любой момент они опять могут начать буйный рост. Во-вторых, на оставшемся корне дарвинизма могут появиться новые стволы и ветви. И они уже появляются. Например, в начале XXI века появился побег в виде учения трансгуманизма, которое предполагает полное преобразование человека, превращение его в киборга. Трансгуманизм без дарвинизма вряд ли был бы возможен. Сверхчеловек Ницше – это лишь «цветочки» дарвинизма, а вот киборг – уже «ягодки». Также появилась теория постиндустриального общества, которая пришла на смену коммунистическому социальному идеалу. Сегодня эта теория трансформировалась в теорию «цифрового общества». Коммунизм Маркса – это лишь «цветочки» дарвинизма, а вот «цифровое общество» – уже «ягодки». Их еще можно назвать «электронным концлагерем».

Святитель Николай Сербский прекрасно понимал, что все три «научные теории», особенно дарвинизм, надо уничтожить, иначе они уничтожат Европу. А что можно им противопоставить? – Только христианство. «Четыре идейные силы и поныне действуют из Европы, распространяясь по всему земному шару. Три из них – негативные и смертоносные, и лишь одна позитивна и спасительна. Негативны суть лженаука, лжеэтика и лжесоциология, выраженные первоначально в трех известных фигурах: в Дарвине, в Ницше и в Марксе. Позитивной же и спасительной силой, человеческой и благой является лишь христианство» (с. 263). С момента кончины святителя прошло уже более полувека. Увы, христианского возрождения Европы, на которое рассчитывал Николай Сербский, не произошло. И враги, и сторонники христианства уже с конца ХХ века стали небезосновательно называть Европу «постхристианской».

Стало быть, Шпенглер был прав, когда сто лет назад сформулировал диагноз для Европы: закат и смерть. И то, что формально она еще существует, не отменяет правоты немецкого философа. Умирание цивилизаций может растягиваться на длительное время. Вспомним, что первые признаки «заката» Римской империи появились в 20-е годы III века по Р. Х, а ее окончательное падение произошло в 476 году (смещение императора Ромула Августа вождем германских варваров Одоакром), то есть через два с половиной столетия. «Закат» Европы, как писал святитель Николай Сербский, начался при французских «просветителях». Пик этого «просветительства» пришелся на 70-е годы XVIII века. Если спроецировать «римский закат» на современную Европу, то ее окончательный захват современными «варварами» должен произойти в ближайшие годы. Понимаю, что метод простой аналогии в истории не годится. И тем не менее он дает серьезный повод задуматься.

Европа Нового времени: три шага к пропасти

Христианскую религию, вдохновившую величайшие достижения Европы на всех поприщах человеческой деятельности, затмили новые идеологии и новые учения: индивидуализм, национализм, либерализм, консерватизм, империализм и секуляризм. Все вкупе они, по существу, не означали ничего другого, кроме как дехристианизацию европейского сообщества, а также падение и обнищание европейской цивилизации.

Святитель Николай Сербский. Агония Церкви

Весьма интересно узнать, что в качестве своей руководящей идеологии принимают люди, отрекшиеся от религии и утратившие ее. Обзор европейской хроники за последние 150 лет дает нам точный ответ на этот вопрос. Руководящая идея Европы в течение этого периода сначала была политической, затем научной и, наконец, экономической <…>. За последние 150 лет в Европе не было сделано ничего исключительного и монументального. Не создано ничего даже приблизительно столь же величественного, как древние кафедральные соборы, или поэзия Данте, или живопись Рафаэля, или скульптуры Микеланджело.

Святитель Николай Сербский. Духовное возрождение Европы

Святитель Николай Сербский родился и провел бо́льшую часть своей жизни в Сербии, то есть в самом центре Европы. Все его думы были о судьбе родины – Сербии. А судьба эта, в свою очередь, напрямую зависела (и продолжает зависеть) от судьбы Европы. Многие его работы были посвящены истории Европы, ее текущему положению, возможному будущему. Увы, будущее Европы святителю виделось отнюдь не в розовых тонах. Выражаясь языком немецкого философа Шпенглера, его святитель характеризовал как «закат Европы». Такие оценки перспектив Европы стали возникать у многих думающих людей в годы Первой мировой войны, превратившей Европу в самый настоящий ад. Для многих такое неприглядное обличье Европы стало неожиданностью, ведь до этого ее выставляли в качестве эталона, на который должны ориентироваться другие страны (в том числе Россия). Святитель в своих работах показал, что катастрофа Европы – не случайное стечение обстоятельств. Болезнь зародилась давно, развивалась до поры до времени незаметно. Хотя симптомов болезни было более чем достаточно. Просто на них почти никто не обращал внимания.

Европа – не география, а цивилизация

Об истории Европы за последний век написаны тысячи и тысячи толстых томов. Одна работа английского знаменитого английского историка ХХ века Арнольда Тойнби (1889–1975) «Постижение истории» состоит из двенадцати толстых томов, причем описание истории Европы проходит через все тома. История Европы через изучение многотомника Тойнби становится «непостижимой» для обычного человека. А вот святитель Николай Сербский несколькими смелыми и точными мазками своей гениальной кисти дает картину европейской истории. Причем, вглядываясь в эту картину, неискушенный в истории человек начинает видеть не только прошлое, но и будущее, потому что своей чудесной кистью святитель дает нам не привычную плоскую картину, а трехмерное изображение, включающее духовное измерение.

Позволю себе дать некоторые высказывания святителя Николая Сербского по новой и новейшей истории Европы из его проповедей, лекций и статей. Бо́льшая часть их собрана в третьем томе творений святителя (М.: Паломник, 2006). Европа, по Николаю Сербскому, – понятие не только географическое. Это цивилизация. В данном случае он полностью согласен с нашими отечественными мыслителями Николаем Данилевским и Константином Леонтьевым, а также немцем Освальдом Шпенглером, которые историю человечества рассматривали, в первую очередь, через призму смены и сосуществования цивилизаций, а не государств и наций. Цивилизация – высшая и самая крупная социальная общность, фундаментом которой является религия и духовные ценности. Скрепами европейской цивилизации стало христианство, ставшее официальной (государственной) религией при Константине Великом в начале IV века (Миланский эдикт 313 года). Несмотря на многочисленные войны, религиозные расколы (Великая схизма 1054 года, Реформация XVI века), внешние агрессии (в первую очередь, со стороны Османской империи), Европа оставалась единой христианской цивилизацией, хотя и более слабой, чем во времена первого тысячелетия по Рождестве Христовом.

Первые признаки «заката Европы»

Первые признаки «заката Европы», по мнению Николая Сербского, обозначились в XVIII веке. По европейской цивилизации тогда был нанесен тяжелейший удар. Исходил он от французских писателей и философов, которых принято называть «просветителями». Они породили невиданный до этого феномен под названием «атеизм». Он стал питательной почвой для Французской буржуазной революции 1789 года и стремительного размывания и без того ослабленного христианства на европейском континенте. Прусский король Фридрих Великий (1712–1786) стал первым европейским монархом, признавшимся в своем неверии в Бога.

Чему могут поклоняться люди, отрекшиеся от Бога? Объекты такого поклонения и обосновывающие их идеологии менялись. Со времени французских «просветителей» вплоть до первой половины ХХ века история «заката Европы», по мнению Николая Сербского, может быть поделена на три этапа – по мере того, как менялись идеологии и объекты поклонения (неоязыческие идолы). В лекции, которую будущий святитель прочитал в лондонском кафедральном соборе святого Павла 16 декабря 1919 года в присутствии королевских особ, он сказал: «Весьма интересно узнать, что в качестве своей руководящей идеологии принимают люди, отрекшиеся от религии и утратившие ее. Обзор европейской хроники за последние 150 лет дает нам точный ответ на этот вопрос. Руководящая идея Европы в течение этого периода сначала была политической, затем научной и, наконец, экономической». И это деление последнего отрезка истории Европы на три части присутствует во многих работах Николая Сербского.

Первый шаг (политический период)

Николай Сербский говорит: «С середины XVIII столетия вплоть до 1848 года политики были самыми уважаемыми фигурами в Европе. В ту эпоху мы наблюдаем высокообразованных людей, таких как Талейран, Гете и Ламартин, – священников, поэтов, писателей и философов, занимающихся политикой». Это период – время, когда победители буржуазных революций закрепляли свою победу через насаждение в обществе идей «демократии», «конституции», «парламентаризма», «свободы», «прав человека» и т.п. Символом политического периода стал Шарль Морис де Талейран-Перигор (1754–1838) – французский политик и дипломат, занимавший пост министра иностранных дел при трех режимах, начиная с Директории и кончая правительством Луи-Филиппа. Известный мастер политической интриги. Успел даже побыть католическим епископом (1788–1791), однако был лишен сана и отлучен от Церкви Папой Римским за участие в революционной деятельности. Имя Талейрана стало едва ли не нарицательным для обозначения хитрости, ловкости и беспринципности. Немалую услугу буржуазным политикам оказывали люди, формально не занимавшие высоких постов во власти. Например, немецкий поэт Иоганн Вольфганг Гете (1749–1832). С одной стороны, он занимал достаточно непримиримую позицию по отношению к церкви и даже христианству (вот одно из его высказываний: «Вся история церкви – смесь заблуждения и насилия»). С другой стороны, он был активным сторонником масонства и членом масонской ложи «Амалия». Подобные масонские структуры уже сильно опутали Европу в первой половине позапрошлого века и подрывали основы европейской цивилизации. К середине XIX века ресурс доверия к словам политиков (и тех, кто идеологически обслуживал политиков) был уже исчерпан. Народ понял, что написанные на знаменах Французской революции слова «Свобода, равенство и братство» – очередной обман, никакая политическая софистика не могла уже поддерживать этот обман. Святитель Николай Сербский констатировал: «Впрочем, как не верили уже люди древнему очагу (церкви. – В. К.), так не верили и политикам».

Второй шаг («научный» период)

«Ведущую роль, оттеснив политику, взяла на себя наука. Вторая половина XIX века протекает на европейском континенте под знаком деспотизма “всемогущей науки”. Европейские ученые считали, что превосходно знают, либо делали вид, что превосходно знают, не только науку, но и религию, и социальную жизнь, и политику». Вместе с тем «жрецы науки» внесли свой неоспоримый вклад в разрушение европейской цивилизации. Особенно те, кто создавали и развивали такие «научные» и «философские» школы, как дарвинизм, ницшеанство и марксизм10. Они способствовали окончательному утверждению в Европе духа материализма, атеизма, рационализма и нигилизма. В конечном счете, не без влияния так называемой науки в Европе был разведен пожар двух мировых войн, а в России – пожар революции 1917 года, унесших десятки миллионов человеческих жизней. Марксизм трансформировался в жесточайшую «диктатуру пролетариата», а ницшеанство – в идеологию оголтелого национал-социализма. Но жрецы новой «науки» (так же, как и предшествовавшие им политики) не смогли долго властвовать над умами и душами людей. Святитель отмечает: «…после ужасного опустошения человеческой совести и обнищания человеческих сердец наука утратила свою господствующую силу». В то же время следует признать, что хотя дарвинизм, марксизм и ницшеанство как «научные теории» себя полностью дискредитировали, они тем не менее успели дать идеологические «семена». И эти «семена» в любой момент могут дать новые всходы – со всеми отсюда вытекающими трагическими последствиями.

Третий шаг («экономический» период)

Николай Сербский писал: «Знамя абсолютизма было передано в другие руки и двинулось по новой дороге, в сторону экономики… Экономические проблемы в наши дни – та роковая звезда, под которой мы живем. Это – центральная идея и самая суть проблемы, вокруг которой стыдливо вытанцовывают и на которую со смущением взирают как отверженные политики вкупе с учеными, так и люди искусства вкупе с лицами духовного звания». По мнению Николая Сербского, воцарение в обществе духа экономизма и материализма – финальная фаза жизни любой цивилизации, в том числе европейской: «Материальным прогрессом мир способен только прельщаться. Но вполне ясно, что в истории человечества ни одна цивилизация не погибла от недостатка хлеба; все они умирали от духовного голода».

Оппонируя тем, кто ставил материальный прогресс на первое место и полагал, что Европа не умирает, а, наоборот, укрепляется, Николай Сербский говорил: «За последние 150 лет в Европе не было сделано ничего исключительного и монументального. Не создано ничего даже приблизительно столь же величественного, как древние кафедральные соборы, или поэзия Данте, или живопись Рафаэля, или скульптуры Микеланджело». Да, были достижения в области техники, но эти достижения стали для европейцев фетишами, кумирами, предметами поклонения, которые им стали заменять живого Бога. Николай Сербский: «Кто-то может заметить: “Хорошо, но мы открыли электрическую энергию, изобрели радио, телеграф, медицинские приборы и многое другое”. Разумеется, но ведь Китай изобрел компас, печать и порох, однако никогда не почитал плоды своих изысканий причиной для того, чтобы расстаться со своей религией».

«Ожесточенно ратуя за богатство, постоянно готовясь к войнам и революциям, Европа утратила духовную выспренность и утонченность, которыми отличалась до XIX века. Ныне же она всецело обратилась к проблемам экономики». Николай Сербский не называет точного времени, когда произошел переход от второго к третьему периоду. Скорее всего, это последние десятилетия XIX века. Об этом переходе, кстати, писали и русские мыслители: Ф. М. Достоевский, К. Н Леонтьев, Л. А. Тихомиров, В. С. Соловьев, С. Н. Булгаков. Они отмечали, что в России в последние десятилетия позапрошлого века возобладал дух «экономического материализма»11.

«Экономический материализм»: две стороны медали

Кстати, появление его было обусловлено и обосновано «достижениями» предыдущего, «научного» периода. Особенно теорией марксизма, которая, противопоставляя модель капитализма и социализма, одновременно превращала в высший фетиш идею «экономического материализма». И русские мыслители, и Николай Сербский обращали внимание на то, что у «экономического материализма» имеется две стороны: капитализм и социализм. При всей их внешней непримиримости идеи капитализма и идеи социализма они одинаково губят европейскую цивилизацию, поскольку одинаково отрицают и уничтожают христианство. Европа, как отмечает будущий святитель, «всецело обратилась к проблемам экономики. Помимо прочих бед, грозящих тому или иному народу, существует опасность, что этот народ все свои духовные и физические силы будет использовать лишь для стяжания материальных ценностей на многие лета. Ведь параллельно с ростом увлечения делами материальными возрастает неспособность и угасает интерес к высшей духовной жизни, особенно к религии». А вот еще мысль Николая Сербского о капитализме и социализме (высказана в 1939 году): «Сегодня ведется самая ожесточенная борьба между капиталистами и пролетариатом. Не желайте победы ни тем, ни другим. Кто бы из них не одержал верх, мир от этого сделается лишь львиным логовом. Будьте благороднейшими по уму – вы, благороднейшие сердцем и добрейшие волей, – и тогда я стану молиться о вашей победе».

«Закат Европы» и Россия

Если в Европе процесс духовного умирания общества происходит не очень заметно, то в России он приобрел драматические формы. «Рабочие сегодня (конец 1919 года. – В. К.) правят Россией, самой большой страной мира. Их власть знаменует собой полный распад ранее существовавшего общественного устройства. Ведь властвуют они больше со страстью мести, а меньше с разумом и справедливостью». Пришедшие к власти в России большевики провозгласили экономические лозунги, их практическая реализация означает удар не только и не столько по материальным интересам правящих классов страны, сколько по Церкви и христианству. Удар носителей идеологии «экономического материализма» по России может самым роковым образом ускорить закат европейской цивилизации. Вот как рассуждает Николай Сербский: «Ведь в отличие от Западной и Средней Европы христианская религия в России даже в XIX веке была основой и средоточием русской культуры. Мировая общественность… ныне является свидетелем решающего сражения, которое ведется в России “за” и “против” цивилизации. Исход этой битвы в России поставит и перед Европой судьбоносную дилемму: либо смерть, либо духовное возрождение?!» С тех пор, когда были произнесены эти слова, прошло без малого столетие. На новом витке истории картина повторяется, но не буквально. Россия в очередной раз стала ареной борьбы «за» и «против» христианской цивилизации. Мы не можем сейчас определенно сказать, каков будет исход этой борьбы на Русской земле. Но даже если победят силы «за», эта победа вряд ли сумеет воскресить европейскую цивилизацию. Ее «закат» уже произошел. Дух христианства в XXI веке окончательно покинул Европу, а то, что мы видим и называем Европой, есть лишь ее остывающее тело. Впрочем, если понимать европейскую цивилизацию как христианскую, то у нее еще есть надежда. И этой надеждой остается Россия.

«Европа – прислужница христоненавистников»

Все современные европейские лозунги придумали жиды, распявшие Христа: и демократию, и забастовки, и социализм, и атеизм, и терпимость ко всем религиям, и пацифизм, и всеобщую революцию, и капитализм, и коммунизм. Все это – выдумки жидов и, соответственно, отца их, диавола.

Святитель Николай Сербский.Европа – прислужница христоненавистников

«Европа – прислужница христоненавистников» – так называется небольшая статья Николая Сербского12. В ней он картину «заката Европы» подает несколько с другого угла зрения. В ней он вспоминает тех, кто без малого две тысячи лет назад распяли Иисуса Христа. Тех, кого Спаситель назвал детьми дьявола: Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи (Ин. 8, 44). Это те, которые говорят о себе, что они иудеи, а они не таковы, но сборище сатанинское (Откр. 2, 9). Святитель называет их «жидами». Именно «жидами», а не евреями или иудеями, как некоторые пытаются приписать святителю и обвинить его в антисемитизме. Какой может быть антисемитизм (понимаемый как вражда по отношению к евреям), если доподлинно известно, что святитель спасал евреев от нацистов в годы Второй мировой войны? Речь идет именно о «жидах», распинавших и распинающих Иисуса Христа. Для чего распинающих? Ради того, чтобы привести к власти антихриста, как это описано в Апокалипсисе. И жиды сделали Европу, некогда давшую всему миру христианство, главным полем борьбы с христианством:

«В течение столетий распявшие Мессию – Господа Иисуса Христа, Сына Божия, сделали из Европы основное диавольское поле битвы с Богом. Сегодня это главное поле битвы жидов и отца жидовского диавола с Отцом Небесным и Его Единородным Сыном, воплотившимся от Девы Марии, поле битвы с Духом Святым. Европе сие неведомо, и в этом – вся ее безнадежная судьба, вся ужасная трагедия и народов. Прежде всего, она не знает, кому она принадлежит. А значит, не знает, и кто ей друг, а кто враг. Она не знает, кого называть Отцом и кого Сыном, почему и оплевана в ней честь отцовская и сыновья, долг чад и родителей».