#Поцелуй шымкентского

Придя домой, Акмарал не могла понять, с какой целью она приняла его предложение. Да, он вроде хороший парень, но все же не настолько, чтобы она желала с ним встречаться. Зачем соглашаться на отношения, от которых ничего не ждешь и, более того, ничего не хочешь?

Нурлан для нее всегда был просто парнем на подхвате, на которого можно положиться. Да, они учились на одном потоке. Она мечтала стать бухгалтером, а он – юристом. В студенческие годы они виделись в общих компаниях, но она никогда не замечала ни за собой, ни за ним неистового желания быть парой. Ей было все равно, что он из хорошей семьи, в целом воспитанный, но с очень большой оглядкой на мнение своих друзей. Вот это было как раз то, что она на дух не переносила в нем – что он очень сильно зависел от мнения окружающих, от того, что скажут его мама, папа, родственники и друзья. Нурлан мог часами обсуждать то или иное решение с родителями или друзьями и в итоге поступить по чьей-либо рекомендации.

Также он часами любил рассказывать Акмарал, а она с таким же успехом часами пропускала мимо ушей, какой он прекрасный юрист, разбирающийся превосходно в банковском законодательстве.

На самом деле это лишь означало, что он «серый планктон», работающий в банке уже третий год на одной и той же позиции в юридическом департаменте, где основной его деятельностью являлось перебирание типовых договоров. Ко всему этому, в виде вишенки на мороженом, добавлялась коронная фраза в разных вариациях, что в этой жизни он добился всего сам. При всем при этом он до сих пор жил с родителями и накопил лишь себе только на велосипед.

С другой стороны, подумала она, лучше было бы, если бы у нее был парень. Можно даже и без любви в начале. Она же не приходит к каждому сразу. Да, у него есть свои недостатки, но кто не без греха?

Главное условие, чтобы он заботился о ней, а Нурлан вроде способен на это.

Глава 3

В назначенное время Акмарал уже была готова.

Часы показывали ровно восемь вечера.

Нурлан еще не звонил, и она томилась в ожидании. Акмарал от нечего делать, одетая, лежала на кровати и смотрела телевизор. На одном из российских каналов бурно обсуждали политические отношения Украины с Россией.

Акмарал выждала еще минут десять и все-таки решила позвонить своему горе-парню.

– Привет, – прозвучал в трубке сдержанный голос, не дав ей вставить и слово. – Скоро буду.

– Хорошо, – как можно спокойнее произнесла Акмарал. – Я уже готова и жду тебя.

– Да, я понял, буду минут через пятнадцать. Ты пока выходи, – и положил трубку.

Акмарал знала его слишком хорошо, чтобы понять, что лучше выйти, когда он приедет. В итоге Нурлан опоздал почти на час.

Акмарал вышла в красивом коротком темно-синем платье в обтяжку с длинными рукавами-куполами. Поверх – классическое черное пальто, на ногах – черные полусапожки. Образ завершал ярко-синий клатч. Волосы она умела укладывать как в салоне, ее кудри свисали ниже лопаток.

В целом получился очень стильный образ.

Нурлан сидел около подъезда на маленьком заборчике с незамысловатыми узорчиками, которые, кажется, остались с советского времени, и курил. Он, как обычно, надел деловой костюм темно-синего цвета, поверх которого было накинуто недорогое классическое черное пальто на трех пуговицах.

Только Акмарал с ним поздоровалась, как Нурлан, решивший, что уже получил законные права в связи со статусом «парень», начал без каких-либо прелюдий выговаривать ей:

– Кстати, раз тут такое дело, что мы уже встречаться начали, я против того, чтобы ты носила что-либо короткое.

Акмарал прикрыла лицо рукой: как друг Нурлан был хороший, а вот как парень сулил быть просто адским. В этот момент Акмарал успела перебрать в уме половину своего гардероба, которая в основном состояла из одежды выше колена.

Никто никогда не говорил ей, как одеваться. Мама вообще прекратила следить за тем, что носит Акмарал, когда той исполнилось лет пятнадцать.

В целом ее одежда не была броской и вызывающей, но перестать носить короткие вещи для нее значило попрощаться с молодостью.

– Почему? – она все еще улыбалась через силу. Вся эта ситуация казалась ей фарсом.

– Я не хочу, чтобы мои знакомые видели тебя в таком виде. Так одеваются только… как это сказать… только легкодоступные девушки.

– Нурлан… – ее голос был предельно спокоен.

– Ау?

– Ты думаешь, что я легкодоступная? – по лицу Акмарал можно было понять, что она ужасно зла, еще немного – и она взорвется.

– Нет, я так не думаю, поэтому и решил, что нам надо встречаться, но я не хочу, чтобы люди шептались за моей спиной о том, что…

Акмарал его перебила, вытянув перед собой руку и тем самым показывая, что не хочет, чтобы он продолжал говорить.

– Нурлан! – ее голос прозвучал холодно. – Мы расстаемся.

– Ну на что ты обижаешься? – он в удивлении приподнял брови.

– Да я вроде ни на что не обижаюсь. Просто не хочу с тобой больше «встречаться», – она жестом изобразила знак кавычек в воздухе.

То, что она не была понята Нурланом, можно даже и не объяснять. Для него это абсолютно нормальный жизненный стандарт: запретить своей девушке носить короткое, не краситься слишком ярко и вообще никак себя не выражать во внешнем виде.

В свою очередь, Акмарал не могла смириться с тем, чтобы ей диктовали правила с первого же дня, и ей было все равно, что он о ней думает. Она знала, кто она и что собой представляет, поэтому она развернулась и пошла от него в сторону проезжей части.

– Ты куда?

Так и не дождавшись ответа, Нурлан озадаченно покачал головой и ушел в противоположную сторону.

Акмарал, идя через дворы, поймала себя на мысли, что дружба и отношения с ним закончились в одну минуту. В душе не было ни сомнений, ни сожалений. Оборвались очередные ненужные для нее отношения, от которых она ничего не ожидала. Отношения, которые невозможно и назвать-то отношениями.

Она быстрым движением руки смахнула блокировку экрана и набрала свою неизменную подругу Самал.

– Алло, – прозвучал веселый голос в телефоне, – ты же вроде на свидании и не говори, что оно уже закончилось.

– Ты как в воду глядишь. Оно закончилось, не успев начаться.

– Жаль, – было слышно, как Самал ухмыльнулась в трубку. – Хотя нет, не жаль. Подъезжай, будем праздновать твои очередные неудавшиеся отношения с очередным хмырем.

Сарказм Самал ее не задел, потому что в их общении смеяться друг над другом было нормально, а смеяться над собой было еще лучше. Сарказм в свой адрес подразумевает, что с самооценкой все в порядке. Здоровый сарказм – здоровое мнение о себе.

– Уже еду. Куда?

Самал продиктовала адрес. Акмарал присвистнула по-пацански:

– Хорошо живешь, дорогая! Скоро буду.

Она уже подошла к проезжей части и по старой привычке вытянула руку, чтобы поймать такси.

Акмарал даже не спросила, с кем Самал проводит время, – у нее все равно было только два варианта: или она едет к подруге, или возвращается домой. Домой идти не хотелось, ведь на сборы она потратила почти два часа. Оставалось только ехать туда, куда позвала Самал.

Попутное такси довольно быстро привезло ее в заведение Villa dei Fiori на проспекте Аль-Фараби.

Красивые высокие узорчатые ворота, мелкая брусчатка и красного цвета здание.

Внутри все не менее пафосно. Кресла, обитые бархатом цвета слоновой кости, потолок из итальянской мелкой плитки, где изображены две руки, направленные друг к другу, официанты, грациозно переходящие от столика к столику, – все в совокупности вносило привкус расслабленной буржуазности. Акмарал уже пожалела, что приехала сюда. Судя по обстановке, денег ей могло хватить только на воду, да и то без газа и, скорее всего, из-под крана.

Приятной внешности девушка проводила ее за столик, где сидели Самал и двое незнакомых мужчин.

Она вежливо со всеми поздоровалась и очень неуверенно села за круглый стол с белой скатертью рядом с Самал.

Самал была в отличном расположении духа, и у нее горели глаза. В этот раз она была сногсшибательно одета: комбинезон черного цвета и поверх него ярко-синий пиджак на два размера больше, как указывала мода.

Мелированные от корней волосы аккуратно зачесаны в хвост, минимум макияжа на лице и идеально подведенные стрелки говорили, что она так же долго, как и Акмарал, собиралась в этот вечер.

Самал с энтузиазмом начала представлять своих новых знакомых:

– Познакомься, Акмарал, это Жандос. Он руководитель одного из крупных холдингов Казахстана в области недропользования, да что Казахстана, всей Центральной Азии! А это Айдар, – она рукой указала в сторону второго мужчины, сидевшего ближе к Самал. – Айдар очень порядочный и ответственный человек, только на прошлой неделе прилетел из Астаны, работает государственным служащим в области постройки дорог.

Акмарал вежливо кивнула головой.

Ей принесли меню, и она начала его внимательно, но быстро изучать. Цены были высокие, однако десерт и чай она могла осилить. О том, что парни будут платить, у нее даже не было мысли.

Они продолжили прервавшийся разговор. Жандос, через каждые несколько слов матерясь, в красках рассказывал схемы реализации банальной мечты ленивого казаха, который готов обворовать народ, разделить с кем надо нажитые деньги и свалить куда-нибудь за границу, будь то офшорные зоны, Запад или Штаты. Также он рассматривал в красках вариант «отсидеть недолго, каких-то жалких пару лет в тюрьме, выйти и уехать с деньгами и потом жить хорошо за границей».

За соседний стол сели несколько иностранцев – то ли корейцы, то ли китайцы.

Айдар поднял новую тему:

– Слышал, что хотят ввести налог для китайцев, если они хотят жениться на казашках.

– Не понимаю, как казашка может выйти замуж за китайца? Или вообще за иностранца, – поддержала Самал.

– Да, иностранцев много стало в Алматы. Правильно, не надо жениться на наших девушках. Пусть женятся на своих нациях! – поддержал ее Жандос и поднес к губам очередную порцию дорогого виски, смешанного с яблочным соком. – Вообще, не нравятся мне китайцы: говорят как-то странно и страшно тупые. Когда идешь с ними на переговоры, никогда заранее не знаешь, как закончится разговор. В лицо улыбаются, а на деле нас ненавидят, – он эмоционально щелкнул пальцами, пытаясь придать значимость своим словам. – Вот эти их бесконечные совещания – сдохнуть можно, – Жандос не стеснялся в выражениях.

Акмарал в недоумении смотрела на всех троих: откуда столько злости? Ведь это такие же люди. С двумя руками и двумя ногами, просто говорящие на другом языке. Акмарал не могла понять, откуда берется такое предвзятое отношение к другим нациям.

К тому же, проработав весь первый курс в одной из четырехзвездочных гостиниц, где в основном останавливались иностранцы, она поняла одну закономерность: любой иностранец – это прибыль для всех, начиная от таксиста в аэропорту и заканчивая официантом в забегаловке.

В один момент Акмарал заметила, что Айдар начал странно поглядывать на Самал. Та уловила его взгляд и лишь улыбнулась ему. После чего он сразу же попросил их рассчитать.

Официант грациозно подал счет, положив его около Айдара, и исчез.

Мужчины немного поспорили между собой, но Айдар все-таки настоял на том, что в этот раз платит он. На вопрос Акмарал о том, сколько она должна, мужчины ехидно улыбнулись и переглянулись между собой.

Акмарал еще больше растерялась и посмотрела на Самал. Та сидела очень довольная, облокотившись на кресло и гладя свои длинные золотые волосы.

– Может, отойдем в уборную? – предложила Акмарал.

– Да, конечно, пошли, – Самал с улыбкой обратилась к мужчинам:

– С вашего позволения.

Парни кивнули, продолжая свой разговор. Обе подруги одновременно поднялись и пошли в сторону уборной, сопровождаемые взглядами сидящих за соседним столиком азиатов.

Они зашли в туалетную комнату, под потолком которой висела огромная люстра из чешского стекла с черными плафонами. Два огромных зеркала в золотых рамах, расположенные друг напротив друга, образовывали зеркальный коридор. Пока Акмарал мыла руки, Самал села на пуфик, стоявший в центре комнаты.

– Кто эти парни? – начала Акмарал. – Даже не парни, а уже какие-то агашки.

– А, на прошлой неделе я сидела в China Gold с подругами с курсов английского языка, ты этих девочек не знаешь. Так вот, когда мы попросили счет, официант сказал, что все оплачено, и потом Айдар подошел и познакомился со мной, – непринужденно ответила Самал.

– Ох, это, конечно, круто, но мне кажется, Айдар посматривает на тебя голодным взглядом.

– Ой, да не выдумывай! Он что в прошлый раз, что сегодня ведет себя очень галантно. К тому же, что немаловажно, он при деньгах. Все то, что мне нравится: взрослый, обеспеченный и холеный.

– А ты спрашивала, они женаты? – не унималась Акмарал, нанося крем на руки.

– Зачем? Женатые мужчины не ходят с девушками на свидания, – Самал подергивала кончик своего хвостика.

– Они взрослые. В таком возрасте быть неженатыми – это как-то странно.

– Ой, все, прекрати, – Самал начала нервничать и ответила довольно резко. – Ты мне просто завидуешь.

«Завидуешь» отразилось странным эхом в голове у Акмарал.

Странно, вроде столько лет знает Самал и понимает, что у нее стоит так называемый «сучий фильтр» в виде того, что парень ее мечты должен быть богатым и вежливым. Более того, еще и не жадным, но при чем тут зависть? Она же просто хочет помочь подруге, чтобы та не вляпалась в очередные ужасные отношения.

Акмарал не видела смысла даже в простом общении молодых девушек со взрослыми женатыми мужчинами. Безусловно, такие мужчины кажутся очень привлекательными для женщин молодых и не очень. Обычно они ухожены, хорошо одеты, наглажены, накормлены и имеют как минимум стабильную работу. Женатые и холостые мужчины могут быть во всем схожи по вышеперечисленным пунктам, но женатого всегда отличает некая состоятельность. Если мужчина женат и имеет детей, то он кажется надежным и от этого желанным для некоторых молодых девушек ввиду их неразборчивости.

Акмарал решила не портить настроение Самал и себе и пропустила мимо ушей ее слова.

Самал встала, улыбнулась и переключилась на другую тему:

– Селфи?

– Ну куда же без него? – иронично ответила Акмарал.

Они сделали миллион и один снимок селфи перед зеркалом и на круглом пуфике, что заняло около десяти минут и прибавило немного хорошего настроения.

Как-никак подписчики в Instagram и друзья в Facebook обязаны были в этот вечер знать, что они находились в туалете одного из фешенебельных ресторанов нашего города.

Когда Акмарал уже собиралась выходить из комнаты, Самал начала выбирать фотки для публикации в социальных сетях.

– Подожди пару секунд, пожалуйста, а то ұят болады4, – и потом с улыбкой произнесла:

– Мне надо похвастаться этим делом.

Когда они вышли, то увидели в коридоре терпеливо ожидавших их мужчин.

– По домам? – спросил Айдар.

– Да, конечно, – неожиданно сказали все в один голос и рассмеялись.

– Тогда, Жандос, может, ты проводишь до дома Акмарал, а я Самал? – Жандос кивнул, а Айдар уже повернулся к Акмарал:

– Ты же вроде не за рулем?

– Нет.

– Вот и отлично, Жандос проводит тебя до дома.

Выйдя из ресторана, Самал и Айдар быстро попрощались с Акмарал и Жандосом.

– Давай, брат, на связи, – Жандос на прощание бросил фразу и пожал Айдару руку, помахал Самал, когда она садилась в машину.

– Куда тебя подвезти? – спросил он у Акмарал.

– На Назарбаева – Сатпаева, если вам не сложно.

– Мне будет не сложно, если ты не будешь меня называть на «вы». Я чувствую себя старым пердуном.

Акмарал улыбнулась, и они подошли к его машине. Это была последняя модель Jaguar XJ черного цвета. Машина бесшумно завелась, и они поехали по проспекту Аль-Фараби.

Акмарал смотрела в окно, ей очень нравилась эта улица в темное время суток. Она была хорошо освещена, и вереница теней от деревьев падала на машину.

– Может, все-таки пойдем в караоке? – выдержав небольшую паузу, спросил Жандос.

– Караоке? – Акмарал немного смутилась. – Наверное, нет, мне завтра на работу, да и не хочется особо.

– Здесь поблизости кафешка, пойдем посидим? Мой друг – владелец этого кафе, он мне в любое время дня и ночи там столик и все дела организует, – чуть более вальяжно продолжал Жандос.

– Мы только из-за стола встали, – аргументировала Акмарал. – Уже довольно поздно, – часы на панели машины показывали за полночь. – Мне, честно, завтра рано вставать.

– Хм, хорошо… – Жандос хотел что-то сказать, но почему-то сдержался. Вместо этого он просто взял ее руку. Акмарал было некомфортно держаться с ним за руку, но она не попыталась ее отнять, посчитав, что этим она может его обидеть. Жандос же воспринял это как зеленый свет для перехода на следующий уровень.

– Может, тогда ко мне?

Для Акмарал это прозвучало как пощечина. Она тут же отдернула свою руку. Жандос решил идти ва-банк:

– Что ты ломаешься? Я живу здесь, в Нурлы-Тау, на последнем этаже. Ты же понимаешь, о чем я?

– Нет, не понимаю, – съязвила Акмарал и вся съежилась на кожаном черном сиденье.

– Последний этаж. Тебе это ни о чем не говорит? – продолжал настаивать Жандос.

У Акмарал в голове мысли начали бегать от злости очень быстро: зачем Самал познакомила ее с этим придурком? Зачем оставила с ним? Какого хрена он предлагает ей секс? Разве она ему чем-то дала понять, что согласна на это?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Ұят (казах.) – стыд. В данном контексте – искаженное общественное мнение, порицание действий человеком в той или иной ситуации. (Здесь и далее прим. автора.)

2

Джигит – в данном случае «молодец».

3

Агашка (сленг) – 1. «дядя», обычно употребляется, когда человек работает на высокопоставленного человека либо бизнесмена. 2. «папик»

4

Ұят болады – стыдно будет.