Мир ждёт героя

«Как ужасно быть ассасином! Хорошо, что в игре я не стал прокачивать эту специальность! – он плёлся за Джейн. – А что было бы, если бы я вступил в братство тьмы? Всё было бы просто ужасно! Мне бы постоянно приходилось выполнять подобные задания. Каждое мгновение меня могут обнаружить! Когда ты вызвал врага на бой, то знаешь, что придётся драться. И ты знаешь, что тебе предстоит. А сейчас каждую минуту положение дел может измениться. Да я поседею раньше от нервного напряжения, чем выполню задание!»

Эдик представлял, как бы ему пришлось лазить по канализациям, бояться быть застанным врасплох. Дрожать от каждого шороха, молить мир, чтобы задание прошло без осложнений. И самое главное, убивать спящих жертв, которые не догадываются о том, что убийца вот-вот пронзит их кинжалом. А потом тихо и мирно убираться, стараясь не шуметь, и главное – не быть обнаруженным.

Джейн без труда вскрыла замок, запирающий дверь в главное здание замка. И они вошли в тёмный коридор, уходящий в его недра.

– Ты уже готов убить младенца? – прошептала она.

– Да-а-а-а… – пролепетал дрожащим голосом Эдик.

– Я пошутила. Младенец этот нафиг никому не всрался. Убить надо барона. Про младенца я сказала, чтобы проверить твою решимость вступить на путь убийцы.

– Понятно! – кивнул Эдик. От души у него сразу отлегло. Он облегчённо вздохнул. Барона он бы и сам был готов убить, только за то, что из-за него он потерял трофеи.

«Из-за этого негодяя я потерял всё своё золото! Всё, нажитое непосильным трудом! – он сжал кулаки. – Ну уж я его укокошу! Ублюдок!»

На сердце сразу как-то полегчало, а руки наполнились силой.

– Но тебе не придётся его убивать, – увидев перемену в его настроении, заметила Джейн. – Задание по убийству барона слишком важно, чтобы его провалить. Барон важная шишка, и я не буду им рисковать ни на мгновение. Твой экзамен будет после.

Эдик чуть ли не был готов прыгать от счастья. Если бы не страх быть зарезанным, он бы обнял Джейн на волне позитива. Но опомнившись, он тут же начал прислушиваться. Уж не бегут ли к ним толпы вражеских солдат?

Тем временем этажом ниже Брумгильда и Нэтси проникли в кабинет барона, где на столе лежало найденное ими в гробнице золото.

Девушки уже нашли свою экипировку и принялись возвращать отнятые бароном трофеи.

А в это время Джейн уже подошла к толстым дверям спальни хозяина замка, и начала копаться в замке. Эдик напряг слух, чтобы никто не подкрался незамеченным. Дверной замок наконец-то сдался, и раздался тихий щелчок, но двери так и остались стоять закрытыми.

– Дверь закрыта внутри на засов! – вздохнула Джейн. – Видимо, барон знает, что многим мешает.

По телу Эдика только от этой новости разлилась волна слабости. Он понял, что это приключение не собирается завершаться. Они могут ещё долго пробыть в этом проклятом замке, где за каждым углом ожидает верная смерть.

– Что будем делать?

– Полезем через окно! – она пошла в направлении двери, ведущей на стену.

– Постой, я могу вынести дверь! – пролепетал Эдик, сам удивляясь своей храбрости.

– Барон спит с гномьим автоматическим арбалетом. Если он проснётся от грохота, то сразу же схватит его и изрешетит всех!

Эдик сглотнул. Ему захотелось убраться отсюда как можно быстрее.

– А ты не умеешь ходить сквозь стены?

– Не неси чепухи! – прошипела она.

Вдалеке послышались шаги.

– Кто-то идёт! – в руке Джейн показался демонический кинжал.

Она схватила Эдика за руку и потащила в боковое ответвление коридора. Мальчик замер, слыша, как бьётся его сердце. Удары казались громкими и быстрыми, руки вспотели. Ему захотелось вскочить и бежать на стену, а там, спрыгнув вниз, помчатся в темноту леса.

На второй этаж кто-то поднялся.

– Ты уверена, что мы выйдем отсюда, – прошептала Нэтси.

– Да, – шёпотом ответила Брумгильда. – Как только спустимся за стену, я призову призрачных волков, и они унесут нас отсюда.

До Эдика дошло, что это авантюристки, которых он оставил. До этого момента он совершенно забыл о них.

– Это те искательницы приключений, которых окружили солдаты барона, – прошептал он Джейн.

– Отлично, похоже, они уходят с золотом, – кивнула она. – Будет на кого спихнуть убийство барона.

Девушки скрылись в открытой двери, выйдя на стену. Где-то рядом заревел младенец. Эдик задрожал.

«Всё! Нам конец! – он смотрел на Джейн. – Почему всё так получилось? Надо было отдать золото барону. Чёрт с ним золотом! Сейчас я бы где-нибудь спокойно спал, а не шатался по тёмному замку. Всё, мы пропали!»

Младенец орал так громко, что в спящем замке все пришли в движение.

– Спи мой хороший! – послышался голос кормилицы. Но младенец не унимался.

Неожиданно послышался звук сдвигаемого засова, толстые двери в большую спальню распахнули, и в пустой коридор вышел барон с арбалетом.

– Да заткните вы его наконец! – заорал он что есть мочи. – Из-за него я не могу спать! Если вы это не сделаете, я швырну его со стены!

Он развернулся, возвращаясь в спальню. В этот момент Джейн вылетела из-за угла, мгновенно добравшись до хозяина замка. Барон успел что-то услышать и повернул голову, но в этот момент в шею ему въехал демонический клинок.

– Бежим! – Джейн подняла упавший на пол гномий автоматический арбалет и бросилась к открытой двери на стену. Эдик побежал за ней. Выбежав под открытое небо, он ощутил вкус свободы, которую он, казалось, потерял в узких коридорах этого замка. Девушка спрыгнула с пятиметровой стены, а Эдик спустился по верёвке. Оказавшись за стеной, он обрадовался и посмотрел на пасмурное небо. Добежав до одинокого куста, Джейн свистнула.

Из ниоткуда возник чёрный конь.

В этот момент в хмуром замке послышались крики солдат и визг разбуженных девушек. Забросив перевязанные верёвкой мешки на круп скакуна, Джейн вскочила на него сама, а затем затащила Эдика. Тот, пребывая в эйфории от того, что они спаслись от неминуемой смерти, улыбался до ушей.

Ещё мгновение, и убийцы унеслись в черноту леса по ночной дороге.

А разбуженный замок шумел. Одна смерть изменила сотни жизней. И испуганные люди дрожали, вспоминая про братство тьмы – могущественную организацию убийц, которая держит свои кинжалы возле шей сильных мира сего. Люди понимали, ступи кто на запретную дорожку, ничто не сможет спасти его от неминуемой расправы.

И они засыпали в страхе перед этой огромной силой. И мир весь боялся, а империя дрожала. Тёмная рука окутала всю страну, и не было от неё спасения. И лишь единицы бросали ей вызов. Многие из них погибали, но были и те, кто смог дойти до конца.

Но что может сделать один человек, даже если он великий герой?

Никто не задумывался над этим, и не желал отвечать на этот вопрос. Ведь как могущественно братство тьмы! Нет силы, которая сможет противостоять этой организации, свившей свои чёрные гнёзда во многих странах мира.

Но были и те, кто знал, что само братство тьмы, при всём своём могуществе, всего лишь кинжал, который сжимают в руке сильные мира сего, угрожая неугодным. И без их помощи всемогущая организация давно бы исчезла.

Мир это знал.

Глава 12

Весь следующий за этой ужасной ночью день Эдик спал мертвецким сном, отдыхая после приключения в замке. Беглецы прятались в потайной комнате в придорожном трактире. Когда стемнело, Джейн разбудила мальчика.

В маленькой комнатке уже горела сальная свеча, и Эдик, протерев заспанные глаза, выдохнул. До него долетел запах аппетитной еды, и он набросился на неё, как зверь.

– У тебя волчий аппетит, – заметила Джейн.

– То, что я ел утром – просто ничто! – чавкал он. – Сухой завтрак – что за ужас!

– Мы поедем на север баронств. Там у меня есть одно дело, – заметила Джейн, доедая. – А потом будет твой экзамен.

Через полчаса они уже неслись по просёлочной дороге. Эдик кутался в старый плащ, холодный воздух бил в обветренное лицо. Ноги грели купленные в трактире старые сапоги. Осенний вечер дышал темнотой, хоть время ещё было не позднее. На широких трактах ещё во всю ездили, но на тех дорогах, по которым неслась Джейн на тёмной лошадке, путники не встречались.

Эдик судорожно думал, как ему быть и как поступить, но в голову ничего не приходило. Самое страшное было то, что без золота, которое теперь ему не принадлежало, он просто никто. И без помощи кого-либо он вообще ничего не сможет сделать.

Оставалось ждать.

«А может на самом деле в братстве тьмы будет лучше?» – пролетела в голове мимолётная мысль. Всё же тихая жизнь ассасина, куда безопасней, чем жизнь героя, привлекающего внимание могущественных организаций.

«Ни за что!»

Тут же мысленно отрезал он. Он уже побывал ассасином, и за эту ночь он чуть не умер от страха и волнения. Так он поседеет ещё до того, как вырастет. Это не его путь. Нет. И больше он не ступит на него ни ногой! Всё! Хватит! Он убежит от братства тьмы, если не сейчас, то потом. Жаль нельзя было, как в одной игре, быть героем, главой гильдии воров, главой гильдии убийц, главой гильдии воинов, главой гильдии охотников на вампиров, главой вампиров, главой гильдии магов и иметь ещё с десяток подобных должностей. Реальность такой вещи не терпела. Здесь проблематично было совмещать целых два пути. Требовался большой опыт. А о большем даже и речи не шло.

К утру Джейн и Эдик добрались до бревенчатой хижины в зябком лесу. Устав от бешеной скачки, мальчик свалился на промёрзшую кровать.

– Надо разжечь огонь! – Джейн подошла к холодному очагу.

– Сейчас! – Эдик вскочил с узкой кровати. Благо, лесничий научил его как разводить огонь. Скоро в старой печи горел слабый огонёк, а мальчик лежал в одежде под тонким одеялом на жёсткой кровати.

«И чего я послушался её приказа? – спросил себя Эдик. – Потому, что лучше не злить Джейн. А то мало ли чего».

Весь день они просидели в лесной хижине, а с наступлением темноты Джейн призвала волшебного коня и погрузила на него связанные мешки с золотом.

– Вернусь утром и привезу тебе что-нибудь перекусить, – сказав это, девчонка взлетела на коня, и тот исчез в темноте.

Эдик остался один. Совершенно один. В ветхой хижине стало холодно, поскольку огонь в полуразвалившейся печи давно погас. Нужно было бы сходить за дровами, но Эдик не запас их днём, а выходить наружу под покровом ночи ему было страшно.

За тонкими стенами из старых брёвен шумел пронизывающий ветер, шуршали злобные листья, выл одинокий волк и ухала тяжёлая сова. А где-то вдалеке иногда слышался зловещий рёв тролля. Вдали прошёл бродячий призрак, синея между чёрных стволов высоких деревьев.

Посмотрев в маленькое окошко, Эдик понял, что никогда не выйдет туда ночью, даже если будет замерзать. Он проверил засов на дряхлой двери, но понял, что в случае нападения, она не сможет выдержать и нескольких ударов и разлетится в щепки.

От этих мыслей Эдику стало не по себе. Он залез под старое одеяло, закутался в него и представил себе, как было бы хорошо, если бы он по-прежнему был в особняке.

Повалявшись с Люськой на мягкой кровати, он бы отведал в натопленной столовой сочного гуся с красным вином, а потом пошёл куда-нибудь в доспехах. На людной улице его бы все узнали и благодарили бы за спасение города. Он бы купался в лучах восторга и славы. Как всё могло так обернуться?

В воображении он был счастлив, и там всё было хорошо. Сейчас Эдик бы лежал в мягкой кровати, в хорошо натопленной комнате, здоровый, взрослый, могущественный. У него были бы верные соратники, готовые пойти за ним в огонь и воду. Ну ладно, не в огонь и воду, но всё же, они могли что-то для него сделать. И это всё равно было бы лучше, чем сидеть одному в заброшенной хижине посреди дремучего леса нищим и никому не нужным.

В тысячу раз лучше!

Тогда у него было будущее: он планировал втайне от всех тренироваться с мечом в подвале, учиться ездить на лошади и со временем показать результаты настоящего героя. Тем более раз император запретил охоту на драконов, то теперь ему бы не пришлось с ними встречаться, а остальных бы он как-нибудь одолел.

Как было бы всё прекрасно. Какую жизнь он упустил! Он получил её так просто и сильно боялся потерять. Тогда он думал, что без труда добьётся всего, чего пожелает, ведь в этом мире он герой. Но нет, мир жесток! Он не прощает ошибок.

Если он ошибётся, то умрёт!

А всё по вине его брата. Как он мог оказаться здесь? Почему? Ведь он всегда доставлял ему море проблем. Эдик вспомнил главного виновника его бедствий и заплакал от горечи. Мир опять оказался несправедливым. Почему он сделал брата сильнее, чем он? Почему так плохо обошёлся с ним? Эти мысли душили его, пробуждая бесконечные обиды, которые жили в его сердце.

Но ещё предстояла ночь. Тёмная, длинная, холодная, осенняя ночь в старой хижине среди безлюдного леса.

И её нужно пережить.

И мальчик укутался в старое одеяло и ждал её конца, периодически проваливаясь в тревожный сон.

И ночь прошла.

Когда первые лучи осеннего солнца ударили в квадратное окно, Эдик с опаской вышел наружу. Осмотревшись, он понял, что поблизости никого нет.

Голод давал о себе знать, и от одной мысли о еде, рот мальчика наполнился слюной.

Но Джейн не спешила приезжать. Эдик бродил возле хижины около часа, но девушка так и не вернулась.

«Может быть, она больше не придёт! – думал он. – Может быть, она бросила меня в том месте, откуда нет выхода? Может быть, я обречён умереть здесь? А, может быть, её поймали? Может быть, её убили? Может быть, на этот раз ей не повезло, и сильная жертва убила ассасина?»

От этой мысли ему стало не по себе. Всё же у ассасина профессия не менее опасная, чем у героя. Одни волнения, постоянный страх, вечная борьба. Никакого душевного покоя.

Эдик чуть не заплакал. Опять он остался один.

Жалкий и беззащитный.

Он чувствует себя ещё хуже, чем раньше. Ведь внутри, в своём внутреннем мире, он и есть жалкий брошенный всеми мальчишка, которому не на кого опереться. Который давно разочаровался в жизни, и не ждёт от неё ничего хорошего. Его никто не ждёт. И ему некуда приткнуться. Эти душевные раны открылись и начали кровоточить с новой силой.

Но голод никуда не исчезал – от размышлений он стал только сильнее. И волей-неволей Эдик начал отходить всё дальше и дальше от хижины.

«Наверняка здесь есть какие-нибудь съедобные грибы?» – думал он. Но сезон грибов уже прошёл. Шёл конец октября.

Эдик постоянно оборачивался, ища взглядом хижину. Он боялся отойти слишком далеко. Он боялся заблудиться. Он боялся остаться один. Даже убийца, от которой он хотел сбежать, теперь была важна для него. От мысли, что её могут убить, его пробирал страх. И Эдик смотрел на одинокую хижину. Она выглядывала между голых деревьев. Бродя вокруг неё, он заметил разлапистый куст покрытый чёрными ягодами. Памятуя, что в игре были растения, вызревавшие только зимой, он решил, что это одно из них.

Подойдя к большому кусту, он сорвал ягоду и попробовал. Она растаяла во рту приятным и немного терпким вкусом. Недолго думая, Эдик набросился на куст и не успокоился, пока не съел все ягоды.

Немного насытившись, он вернулся в хижину.

«Здесь есть что есть! – подумал он. – В обед пойду искать ещё такие кусты!»

Но обеду не суждено было случиться.

Через час Эдик почувствовал неприятные ощущения в желудке. Через два – его начало тошнить. Голова кружилась, по телу шёл озноб. У Эдика начался понос.

Выйдя из хижины, он не смог вернуться назад. Перед глазами всё плыло.

«Я отравился!» – думал он.

Вспомнив, что он владеет магией исцеления, Эдик приложил правую руку к горящей груди и задумался о том, что нужно делать. Но мало что получалось. Из кисти полился слабый свет, но голова кружилась, и перед ним всё расплывалось.

– Если ты есть, помоги мне! – кричал Эдик, смотря в небеса. Потому, что ему казалось, что магия вообще не помогает. Его зубы стучали от озноба, и мальчик забыл, что он находится один в опасном лесу.

Он с трудом поднялся, осматриваясь по сторонам. Лес как-то потемнел, и холод стал просто невыносим. Эдику казалось, что он в ледяной пещере, где царствует ужасный мороз.

– Отец, мать, вы слышите меня? – крикнул он. – Если да, то помогите! Я ваш сын – Александр Пряников. Спасите меня!

Начав бредить, ему казалось, что он видит кого-то. Это был добрый волшебник из сказок детства. С пробирками он шёл куда-то вдаль. И мальчик видел его прямую спину и остроконечную шляпу. Волшебник обязательно ему поможет. Он спасёт его.

Эдик побежал за ним.

– Спаси, волшебник! – кричал он. – Я здесь! Мне плохо! Я отравлен.

Гибкие ветки хлестали его по лицу и, пробежав так несколько сотен метров, Эдик упал.

Джейн приехала только в полночь. Открыв хлипкую дверь в стылую хижину, она влетела внутрь.

– А вот и я!

Осмотревшись, девушка поняла, что очаг не протоплен, и подумала, что сейчас будет ругать своего нового ученика.

– Неужели ты сбежал? – она вышла в ночной лес и подожгла факел. На чёрном коне висела сумка с золотыми монетами. Она продала антиквариат из гробницы. Пройдя дальше, девушка нашла следы, оставленные Эдиком. Обойдя одинокую хижину, девушка увидела последствия отравления. Затем она начала поиски в темноте леса. Найдя обобранный ягодный куст, Джейн вздохнула.

– Похоже ему конец.

Джейн развернулась и пошла к лесной хижине, теперь уже ища тело своего ученика. Побродив по лесу около часа, она нашла, то место, где Эдик упал на землю. Но теперь там никого не было – только на пожелтевших листьях остались капли крови, а рядом виднелся след от лапищи тролля.

– Прощай, Эрик! – смотрела на след тролля Джейн. – Похоже, здесь наши пути разошлись.

Она побежала к хижине, закрыла дверь и, вскочив на мощного коня, унеслась в осеннюю темноту.

Эдик сидел за длинным столом и поглощал вкусное жаркое. В его шикарной столовой горело множество длинных свечей, наполняющих длинный зал тёплым светом и приятным ароматом воска.

Как хорошо снова быть дома, снова быть взрослым. И опять в своём прекрасном особняке. Люся смотрит на него, её золотистые волосы особенно прекрасны в таком свете. Да, в свете свечей есть что-то тёплое, домашнее. Такое приятное и до боли знакомое. Как будто они светили ему вечность.

Как хорошо!

Как хорошо быть дома! А то ему приснился страшный сон, будто он встретил брата, и с ним случились нехорошие вещи, и он лишился всего. Как хорошо, что это был сон. Только сон. Обычный ночной кошмар, который проходит с рассветом. Кошмар, который уносят во тьму первые лучи солнца. Кошмар, который просто однажды приснился.

Все в столовой смотрели на Эдика: Люся, Ульрика, Тиммелин, бабушка, дедушка. Все его близкие в этом мире. С ними тепло и хорошо. Любящие взгляды направлены на него. И Эдику так приятно это видеть. Вся его семья.

Мощная дверь в коридор открылась, и в тёплую столовую вошла Альра Ноберти.

– Вас ожидают у ворот!

– Кто это может быть? – посмотрел на неё Эдик. На душе появилась смутная тревога.

– Ваш брат! – ответила горничная. – Он заморозил весь город!

– Мой брат! – вскочил Эдик. – Он же погиб давным-давно! Не может быть!

Нет, ему нельзя идти туда. Он не должен видеть брата. Иначе кошмар станет явью. Иначе он всё потеряет. Он не должен идти к нему. Нет! Нужно спрятаться, тянуть время, делать что угодно, но только избежать этой роковой встречи! Всё естество Эдика говорит ему именно это.

Но нет. Эдик всё равно пошёл вперёд, как будто его влекла какая-то непреодолимая сила. Почему он просто не продолжит свой ужин и не забудет о том, что сказала горничная? Почему не отправит её назад? Почему он встаёт? Ах, как хочется забыть про всё это.

Эдик вышел в длинный коридор и пошёл к тёмному холлу. Альра Ноберти исчезла где-то в темноте, оставшись далеко за спиной. Рыцарь направился к высоким дверям и положил руки на их железные ручки. От металла тянуло необычайным холодом. Эдику показалось, что за дверями не улица, а морозильник.

Нет!

Он не должен открывать двери! Если он сделает это, то случится что-то страшное. Всё внутри его говорит ему именно это. И тревога – она растёт с каждым мгновением. Нет, нельзя этого делать. Надо вернуться назад в столовую и продолжить ужин.

Но почему его влечёт наружу? Чего он хочет? Почему не бросить всё это?

Эдик надавил на ручки, они опустились, и механизм внутри дверей щёлкнул. Рыцарь толкнул входные двери, и они распахнулись перед ним. В глаза ударил яркий свет, а поток холодного воздуха проморозил хозяина особняка до костей.

У рыцаря выпала челюсть. Весь Юхо был белым-белым. Просто удивительно. Всё: кирпичные дома, городские прохожие, бродячие собаки, даже спящие деревья – стало ледяным. Эдик обвёл замёрзший город взглядом, а потом посмотрел на стоящего перед ним брата. Он был в том же камзоле, в том же плаще, в тех же штанах и сапогах, что рыцарь видел в нелепом сне, где брат сделал его ребёнком. Даже нелепая причёска брата осталось такой же, как и тогда – длинные вьющиеся волосы дымчатого цвета.

– Привет брат, а ты мне снился! – улыбнулся Эдик.

– А ты мне нет!

– Зачем ты пришёл?

– Разрушить твою жизнь!

– Может станем лучшими друзьями? – улыбнулся Эдик. – Забудем всё, что когда-то между нами было. Начнём новую жизнь в новом мире. Станем настоящими братьями. Забудем, что когда-то ненавидели друг друга. Ведь всё это возможно. Мы можем протянуть друг другу руки, обняться, забыть о том, что когда-то враждовали, – он повторил это в третий раз. – Разве это так сложно? Разве мир не велик и прекрасен? Разве здесь не хватит всего для всех нас? Ведь это возможно, и это нужно сделать! Разве мы не можем идти по этой дороге вместе?

– Нет, не можем, – усмехнулся его брат. – Видишь ли, я слишком жаден. Я не хочу ни с кем делиться. Не важно, нужно мне это или нет, но я хочу владеть всем, до чего я могу дотянуться. Мне не нужны друзья – я нуждаюсь только в рабах. У меня нет иного счастья, кроме как присваивать чужое. Я нахожусь на вершине пирамиды, называемой обществом, а ты – у её подножья.

– Не говори так, брат.

– И первое, что я сделаю, это присвою всё то, что ты имеешь! – он рассмеялся.

– Нет!

– «Когти ветра!»

В левый бок Эдика вонзились эфемерные когти, и он вздрогнул.

Сон унёсся вдаль, и Эдик очнулся. Откуда-то сверху на него падал яркий свет. Левый бок на уровне ребёр сильно болел. Мальчик с трудом приподнялся, посмотрев на рёбра. Куртка была разодрана когтями, а бок оцарапан. Когда тролль нёс его сюда, то грязные когти впились в рёбра Эдика. Осмотрев пещеру, Эдик убедился, что это небольшое углубление в холме, где лежали старые кости.

Самой радостной вестью для Эдика было то, что тролля не оказалось в пещере. Тридцать второй уровень сделал своё дело – он победил лошадиную дозу яда чёрной ягоды, и теперь тело начало восстанавливаться.

На дрожащих ногах Эдик дошёл до края пещеры и выглянул в сырой лес. Обычный осенний лес. Похоже, только натоптано у входа. Видимо, тролль запасает продукты на зиму. У Эдика пошли мурашки по коже, от мысли, чтобы было, если бы он оказался на куче трупов. Но к счастью, этот тролль был не настолько запасливым.

Эдик, дрожа от холода, побрёл между потемневших деревьев.

Хвала, что у него лошадиное здоровье. На улице было всего несколько градусов тепла. Будь он обычным человеком, он бы уже давно окочурился. Но его феноменальные сила и здоровье спасли его опять.

«Самое главное, чтобы тролль не вернулся так рано! – Эдик с трудом переставлял онемевшие ноги. – Нужно убраться отсюда как можно скорее. Благо, сейчас утро».

Где-то над ним пели птицы, но он не слышал их. По сучьям проносились белки, но и их Эдик не замечал. Все звуки доносились как из-за пелены, которая застилала весь мир.

Только сейчас Эдик ощутил жуткую жажду. Нёбо просто жгло огнём, а голова гудела. Не зная куда, Эдик продирался через голые кусты, ковылял между сбросившими листву деревьями.

«Главное уйти!» – думал он.

В голове не было ни одной мысли о том, что с ним будет. Он не задумывался больше о Джейн, о мешках с золотом. Главное выжить. Весь мир опять сузился до одной единственной цели.

Дойдя до небольшого озерца, подпитываемого подземным ключом, Эдик упал на колени. Увидев отражение своего грязного лица на гладкой поверхности озера, он принялся зачерпывать ладонями, холодную, как лёд, воду.

Напившись и помыв лицо и глаза, он встал. Нужно было обработать рану магией, но он решил вначале уйти.

В голове чуть прояснилось, но боль в висках по-прежнему была невыносимой. Она пульсировала при каждом движении, и Эдику хотелось просто замереть и посидеть не двигаясь. Но холод проникал под одежду. Останавливаться было нельзя.

Интересно, далеко ли унёс его от хижины троль? Может быть, он сможет туда вернуться? Может быть, там его ждёт Джейн? Она уложит его на жёсткую кровать и позаботится о нём, пока он не выздоровеет. Она будет ухаживать за ним, как старшая сестра, как мать… Воображение уже рисовало такие оптимистичные картины.