Незабудки. Очерки и публицистические размышления

И, продолжая разговор на производственную тему, не могу не вспомнить стихотворение «Мне восемнадцать». Как и в творчестве самобытного поэта Виктора Бокина, она звучит по-особому искренне, без фальши. Не чувствуется хвастовства и зазнайства. Наоборот, поэт гордится избранной профессией металлурга. Ему, 18-летнему юноше, по душе трудиться в ночные смены, под силу с легкостью поднимать «первый груз на плечи». Была, конечно, и усталость. Но она не валила с ног молодого металлурга. Наоборот, приносила радость и удовлетворение. Да иначе и не могло быть! Это только лодыри и хвастуны могут приспосабливаться:

В сборник включено несколько стихотворений, обращенных к творческой интеллигенции: «Поэт рожден для крупной драки», «Художники – сильный народ», «Круг».

Последнее посвящено Виктору Бокину. Здесь философское размышление о месте поэта в обществе, его роли в формировании мировоззрения читательской аудитории, о долге и ответственности за происходящее в мире:

Долго размышлял: стоит ли останавливаться на стихотворении «Они живут, не дуя в ус». Какое совпадение и страшное пророчество! Как бы предчувствуя трагическое событие своей жизни и его последствия, Николаевский писал:

Гроб-то закопали, а что с поминками?

Коллеги по перу помнят, как трагически оборвалась жизнь Николая Николаевского прохладной майской ночью 1998 года после семинара профсоюзного актива. А ведь было столько творческих замыслов! Даже нашли возможность в тяжелейшее для страны время выпустить сборник воспоминаний о нем «Неоконченный диалог» (1999). «У него появилось до сих пор невиданное желание жить», – вспоминает Валентина Началова, редактор шахтерской газеты, где он работал литературным сотрудником.

Коллеги по писательской организации тоже часто добрым словом поминают Николая. Даже одну из ежемесячных «Литературных бесед» я посвятил его творчеству. На неё пришли ценители его таланта и многочисленные друзья. Но, к сожалению, среди присутствующих непонятно почему не было близких родственников. Несколько раз приглашали на мероприятие теперь уже взрослую дочь Ксению, близких поэта. Но бесполезно. Никто на вечер его памяти так и не пришел. Правда, объявился родной брат Николая Михайловича. Он через сотрудницу Новокузнецкого художественного музея передал несколько семейных фотографий – и удалился в свои Топки.

Последние три года часто вижу Валентину Захаровну Началову. И при каждой встрече она беспокоится об обустройстве могилы Николаевского, необходимости установки памятника.

А родные-то где? А дочь? Почему они самоустранились? Помню, как много внимания Николай уделял малолетней дочери Ксении. На каком бы мероприятии ему ни приходилось присутствовать, по возможности старался ей подобрать приятный сюрприз: то конфетку в разноцветном фантике, то красивую праздничную открытку или сувенирчик. Неужели теперь Ксения забыла, как в лихие 90-е годы, месяцами не получая зарплату, выкручивался отец, чтобы прокормить и обуть дочурку, чтобы выглядела не хуже своих сверстниц?..

И тут мне в руки попала книга Захара Прилепина «Непохожие поэты» (серия «Жизнь замечательных людей». Издательство «Молодая гвардия», 2015), где в разделе о творчестве Владимира Луговского приводится цитата его дочери Людмилы Голубкиной: «Мои дети и внуки равнодушны к его поэзии и к его памяти». Вот и коллекцию сабель Владимира Луговского распродали…

Это в какой-то мере напоминает и отношение к памяти Николая Николаевского со стороны дочери. Не думаю, что она занимается распродажей его добра. Не нажил за свою жизнь отец огромных богатств. А вот те духовные ценности, которыми была заполнена его душа, не передались Ксении. Такое равнодушие хуже предательства. Ведь коллеги-журналисты Николаевского по возрасту уже не в состоянии решить вопрос с обустройством могилы поэта.

Думаю, что читателей заинтересуют многие его стихотворения: «Мы не видим пророческих снов…», «Наши помыслы ревнивы», «Перед грозой», «Утренние птицы», «Мне улыбнулась девушка легко», а также поэмы – «Медвежий угол», «Рикошет» и «Больше, чем хохол».

Вспомнилось, как летом 1996 года поэт похвалился:

– Знаешь, Николай, я закончил интересную вещь о твоем земляке…

– Это прекрасно, – отвечаю ему. – А когда ее можно будет прочитать? И, если не секрет, то о ком?

– Об этом чуть позже. Вот поправлю небольшие шероховатости текста…

И действительно, 1 ноября в многотиражной газете «Горняцкая солидарность» была напечатана поэма «Больше, чем хохол». И каково же было мое удивление, что она не о шахтерах, а о… чеченской войне!

Я тогда спросил его, что хотел он показать в образе земляка Петра Иваненко, которого «вознёс сначала до героя и до подонка уронил». Он как-то задумался, а потом, после длинной паузы, ответил: «Ты не обижайся, старик, за земляка: здесь всё так, как есть. Сначала он честно работал, возводил новостройки… Потом пришла горбачевская перестройка, развал Союза, передел собственности… А что в итоге от всего этого досталось нашему герою? Что? «Каких делов ты наворочал. А что же нажил? Геморрой…»

И след П. Иваненко поэт, казалось, потерял. Но ненадолго. Он отыскался в… Чечне. Как и какая судьба его туда забросила, мы и так можем догадаться без слов…

Если бы знать, что тогда это был мой последний разговор с Николаевским…

Близко с Николаем мы познакомились в 1992 году, когда он перешел в редакцию газеты «Горняцкая солидарность». А если быть точным, мы были знакомы с ним с начала 80-х годов, когда он работал в строительной многотиражке «Металлургстрой», а я приносил туда вместе с корреспонденциями о плотниках-бетонщиках свои статьи, лирические этюды и рецензии-отклики на вышедшие в России книги украинских писателей. Он все это вместе с редактором Михаилом Койденко готовил к печати.

Постоянно – в редакции, на шахте, куда он приезжал за материалами для газеты, на собрании в Союзе писателей – Николаевский просил написать меня что-нибудь о горняках-есаульцах. Я давал слово, что подготовлю материал. И, в основном, эти обещания сводились к информации в несколько строчек. Это не потому, что ленился или не хотел написать. Для хорошей объективной статьи, кроме времени, необходимо собрать интересный материал. Даже если он будет положительный, то и это горняками будет восприниматься равнодушно. И это потому, что с постоянным тогдашним обнищанием людей им просто надоели такие публикации в газетах, от которых не чувствовалось никаких сдвигов. А если к тому еще добавить, что на какой-то шахте регулярно выплачивали зарплату, сохраняли некоторые социальные льготы трудящимся, а на другой – нет, то это могло бумерангом ударить не только по автору публикации, но и по всему шахтерскому коллективу. Это достаточно хорошо в то время я испытал на себе.

Негативные материалы также воспринимались неоднозначно. В то время в городской газете «Кузнецкий рабочий» опубликовали мой рассказ. О шахтерской жизни. Пример взял типичный. Тем более, за полтора десятка лет тогдашней работы на шахтах каких только эпизодов не приходилось видеть! Иногда подвыпившие горняки показывали такие «представления», что можно и в цирк не ходить.

Но что тогда начало твориться! На участке этот эпизод восприняли как настоящий случай. Некоторые даже начали собирать подписи под заявлением администрации шахты о том, что с автором этих строк отказываются работать в одной бригаде.

По этому поводу я посоветовался с Николаевским. Он хотел было побывать на предприятии, встретиться с горняками бригады, досконально изучить ситуацию. Поначалу даже хотел выступить с публикацией в газете. Но, слава Богу, все обошлось спокойно. Директор шахты В. И. Горностаев объективно подошел к проблеме и не прореагировал на заявление «писак». Это говорит о том, что на Николая Михайловича можно было положиться в любую минуту. Он всегда приходил на помощь.

А сколько начинающих авторов он поддержал в начале их творческой жизни! Встречался с ними, делился секретами поэтического мастерства. К нему тянулась талантливая молодежь, к которой он шел с открытой душой. Несмотря на большую занятость и семейные обстоятельства (он один занимался воспитанием дочери Ксюши), согласился руководить городским литобъединением «Гренада». Но из-за известных экономических трудностей он так и не успел провести свой первый литературный семинар.

За то кроткое время жизни, что отвела ему судьба, у него вышло три поэтических сборника: «Трудный день», «Обернуться на взгляд», «Круг». К посмертному 50-летнему юбилею появилось новое сувенирное издание «Золотое сечение». И вот теперь новый сборник – «И жизнь до дьявола светла».

По трагической случайности мы потеряли настоящего поэта. И это не просто слова. Он любил жизнь, дорожил каждым прожитым мгновением. Жил радостями и болями своих земляков. Неправда, что поэты умирают. Они долго живут с нами. Их жизнь продолжается в стихах, в тех прекрасных делах, что они оставили после себя. Это по праву можно сказать и о Николае Николаевском. Он это заслужил. Свидетельство тому – книга «И жизнь до дьявола светла».

А как ликует и поет!Набитый силой молодоюТрамвай торжественно идет…Я заново переживаюЯвленье первого трамвая.Как будто сам я рихтовал,И рельс крепил и стрелки ставилВ эпохе той. Причастный к славе,Высокий воздух тот вдыхал.Искал работу. Запах коксаПриятно нервы щекотал.Дымился кокс. Тот терпкий духНапомнит будни коксохима.Смешенье красок, газа, дыма.Он для меня, как давний друг.Хотя из юности ушли мы,Гори во мне, ночная смена,Шуми со мной, братва моя.Но сердце не может гореть взапертиИ вырвется – против металла.Противница долгих и тихих усладПокроется к сроку рубцами.Не надо стеречься и стариться, брат,В полет мы рванулися сами.И листья резные, седые – взгяни —Каленые, желтые – в круге.Как нежно на землю ложатся они,Сливаясь в священном испуге.Они живут, не дуя в ус,Те, что однажды похоронятМеня, и землю заборонят.Вот их я, как чертей, боюсь.Мне кажется, они давноДовольно руки потираютИ день, и место выбирают…Такое право им дано.Ведь похоронят же, кудаОт них уйдешь? Везде достанут.Гроб закопают и помянут.

Шахтер, эколог, журналист

Постоянным читателям газеты «Кузнецкий рабочий» не стоит особо напрягать память, чтобы вспомнить имя этого человека: на протяжении многих лет на её страницах регулярно появлялись его этюды-рассказы о природе, материалы на экологическую тему. Их автор – Борис Федорович Рудаев, с которым мне посчастливилось общаться и дружить.

…И вспомнилось, как в начале 80-х годов с нетерпением ждал выходные дни. И как только успевал запрыгнуть в шахтерский автобус, который тогда попутно подвозил к садовым участкам и своих горняков-ветеранов, сразу же по салону искал глазами Бориса Федоровича. Как только его видел – радовался. Но не потому, что не виделись неделю. Этот промежуток времени мы общались по телефону. А оттого, что само его присутствие, хотя бы в том же автобусе, способствовало какой-то доброй творческой подзарядке не только за письменным столом, но и во время работы на приусадебном участке.

Он мог неожиданно спросить:

– А что тебе напоминает издалека вон та роща, что виднеется перед деревней Ильинка?

И, не дав возможности ответить на поставленный вопрос, продолжал:

– А как называются эти цветочки, что синим ковровым покрывалом застлали притомский луг в направлении Телеут?

Автобус по ровной трассе, набирая скорость, мчался на шахту, но Б. Рудаев все эти тридцать минут, если не спрашивал, то большую часть времени, наверное, сам отвечал на свои вопросы: я не то что не успевал, а даже не в состоянии был ответить – слабо знаю наш растительный мир. Одновременно он не забывал задать мне «домашнее задание» на следующую неделю.

Так кто же он? Прежде всего, Бориса Федоровича я знал как опытного шахтера, который проработал более сорока лет в горной промышленности. В 1956 году после окончания Лисичанского горного техникума он пришел трудиться мастером на добычный участок шахты №2 «Провалье» (Донбасс). Хотя во время занятий в техникуме не раз приходилось Рудаеву спускаться в шахту, все-таки пришлось самостоятельно закреплять на практике свои теоретические знания: чувствовалась существенная разница между учебой и производством. Ведь молодому горному мастеру, кроме бесперебойной работы лавы, надо было постоянно думать о безопасности своих товарищей. Да он и не стеснялся, присматривался к опытным шахтерам, перенимал у них опыт, мастерство.

И это дало хорошие результаты. После переезда в 1964 году в город Новокузнецк он трудился в институте «ВостНИГРИ» инженером-исследователем, старшим научным сотрудником в лабораториях буровзрывных работ и открытых горных выработок. Потом снова возвратился в шахту, где в первом шахтостроительном управлении за тридцать лет (до самоликвидации предприятия) прошел путь от горного мастера до начальника смены.

После тяжелой работы его тянуло на чистый воздух, подальше от города. Присматривался к растительному миру, сравнивал его с родной украинской природой. Но больше всего Б. Рудаева беспокоило то, как в 70-ые годы угледобывающими предприятиями региона ежегодно сотнями гектаров уничтожались не только пахотные земли, но и редкие зеленые насаждения, на восстановление которых, возможно, понадобится не одно столетие. Интересовался вопросами окружающей среды. Для этого нужны определенные знания. И вот он уже получает их на географическом факультете Иркутского госуниверситета.

Ездит по железорудным месторождениям («Сибруда») и изучает возможности биологической рекультивации земель, нарушенных горными разработками. Для этого выкапывает корневые отпрыски облепихи (Полосухинский отвал) и высаживает их на отвалах вскрышных пород Антоновского кварцитового рудника (г. Анжеро-Судженск), Гурьевского известнякового рудоуправления, Салаирского полиметаллического рудника и др. Наблюдая за тем, как робко приживаются на израненной человеком земле веточки кустарников, он обращался к общественности с призывом сохранить природу, ведь в противном случае придется еще с большим трудом и громадными затратами восстанавливать «лунные ландшафты».

Именно тогда и начинают появляться первые публикации Бориса Рудаева. Сначала – в местных газетах, а потом – и в центральных изданиях: «Уголь», «Строительные материалы», «Огнеупоры», «Садоводство»… всего около 500 газетных и журнальных выступлений на экологическую тему! Его прекрасные лирические рассказы о природе нашего края заинтересовали и столичную «Роман-газету».

Еще напомню нашим читателям, что со своими дочерьми Полиной и Наташей на склонах карьера в долине Садового ручья в окрестностях Новоильинки Рудаев высадил более 150 кустов облепихи. Сейчас это целая ягодная роща, в которой помимо ребятишек «пасутся» взрослые дяди и тети.

А почему, кстати, Садовый ручей? Откуда он взялся? Его, к сожалению, на карте не найдешь. Не удивляйтесь: название ему, как и Бояркину, Черемуховому, Барсучьему ручьям дал именно Б. Ф. Рудаев.

Борис Рудаев собрал около 10 тысяч пословиц и поговорок о природе. Незадолго до смерти успел подготовить рукопись замечательных зарисовок и этюдов. А еще – в его домашнем архиве хранятся десятки актуальных очерково-публицистических материалов о жизни горняков.

…В последние годы он тяжело болел, но мужественно держался, старался не беспокоить других лишними заботами.

Его уважали не только коллеги по творческой работе, но и друзья-шахтеры, ветераны-горняки, с которыми он в последние месяцы своей жизни общался на крошечном садовом участке, где сам разработал целик, высадил плодово-ягодные деревья и вместе с соседями радовался урожаю, думал о будущем…

Давайте же все, кто знал Бориса Федоровича Рудаева, вспомним о нем. Ведь своими добрыми делами и светлыми помыслами он заслужил, чтобы о нем говорили, чтобы хранили то хорошее, что он успел сделать и в производственной сфере, экологии, и на нивах журналистики и литературы.

Романсы работать и жить помогали

В год 400-летия Новокузнецка всё чаще вспоминаются имена тех известных и талантливых земляков, которые своим честным трудом, добрыми поступками, общественной работой сделали все возможное, чтобы наш город постоянно развивался, становился чище и красивей.

Среди таких личностей хочется назвать имя Альберта Ивановича Ленского.

Нынешнему поколению молодежи мало что известно о Ленском, а вот новокузнечане старшего возраста помнят о нем, добрыми словами вспоминают его многогранную трудовую и политическую деятельность, работу в культурной сфере.

После окончания в 1960 году Московского института стали 22-летний тверской юноша добровольно выбрал Новокузнецк, который впоследствии стал родным для него городом. За 7 лет работы на Кузнецком металлургическом комбинате прошел путь от горнового и газовщика до начальника смены доменного цеха. Это, безусловно, говорит о профессионализме инженера, его ответственном отношении к работе, авторитете в трудовом коллективе. Затем последующие 13 лет его трудовой биографии связаны с Запсибметкомбинатом, где, по его словам, «работу здесь закончил начальником доменного цеха». Это был период строительства и введения в строй новых производственных мощностей гиганта черной металлургии страны. И такие профессионалы своего дела, как Альберт Иванович, оставили яркую страницу в судьбе предприятия. Об этом много добрых слов услышал от плавильщиков чугуна доменного цеха, когда готовил публикации к юбилейным датам ЗСМК.

Профессию металлурга совмещал с художественной деятельностью. «К сожалению, а может, и к счастью, я не стал профессиональным певцом: жили после войны так бедно, что о баяне не приходилось даже мечтать… – вспоминал А. И. Ленский. – Но наша система привлечения и поддержки народных талантов, существовавшая в советское время, позволила мне потом учиться, совершенствоваться и достичь того, что привело меня, непрофессионала, к участию в самых престижных концертах».

С лучшими оркестрами Советского Союза неоднократно выступал на многих зарубежных сценах. Его талант был отмечен на нескольких Всесоюзных фестивалях самодеятельного художественного творчества трудящихся СССР, лауреатом которых он становился. Редчайший случай: в 1976 году солисту вокальной группы Дворца культуры и техники КМК 38-летнему певцу-металлургу присвоено звание заслуженного работника культуры РФ! Назовите кого-нибудь в истории Новокузнецка, профессионально не работавшего на сцене, кроме Альберта Ленского, кого еще так поощрили в достаточно молодом возрасте!

А то, что он душевно исполнял песни и романсы, не отрицают даже завистники и конкуренты по художественной самодеятельности. Его неповторимый баритон не спутаешь с другими исполнителями. Я присутствовал на нескольких его выступлениях, в том числе, и на прощальном концерте в Театре кузнецких металлургов, когда из-за сложившихся непредвиденных обстоятельств Альберт Иванович вынужден был уехать из Новокузнецка не по своему желанию. Скажу честно: такое искреннее исполнение не часто приходилось слышать. Конечно, за это время в городе появились новые исполнители, даже некоторые «композиторы» -баянисты выпустили по 26 альбомов-песенников, но это не то, что волнует слушателя, берёт его за сердце. На концертах Ленского залы были переполнены, а у некоторых наших нынешних самодеятельных «композиторов» еле набирается два-три десятка человек (и то, в основном, те, кого по телефону пригласили администраторы учреждений культуры). Помимо романсов исполнял песни о нашем Новокузнецке, о металлургах.

«…судьба, отец с матерью, Родина моя тверская наградили меня голосом и слухом…», – признался Альберт Ленский в одном из своих публицистических размышлений. И это действительно так.

С 1980 года и до развала Советского Союза – А. Ленский на партийной работе. А оказался он там, можно сказать, случайно: произошла авария на доменной печи №1. Этому неприятному факту сопутствовал ряд причин. И одной из них, как потом говорил сам Ленский, была его сценическая жизнь. В новокузнецком горкоме тоже за короткое время прошел путь от заведующего промышленно-транспортным отделом до первого секретаря ГК КПСС.

Это было время перемен и непредсказуемых событий на политической арене страны. И в этот сложный период он был благодарен судьбе, что его заметил и не дал затеряться наш земляк – известный государственный и политический деятель Н. С. Ермаков, который в то время возглавлял городскую партийную организацию.

Заслуг Ленского перед городом много. Творческая интеллигенция благодарна Ленскому за то, что по его инициативе был сдан в эксплуатацию Дом творческих Союзов. Это редчайший случай от Урала до Дальнего Востока: город, не являющийся областным центром, получил такое уникальное учреждение культуры. Думаю, Ленский не одобрил бы такой реорганизации, которую несколько лет тому назад затеяло управление культуры, лишив его самостоятельности и объединив с разными по профилю работы учреждениями. Конечно, ДТС необходимы были перемены, нужно было менять стиль работы, укреплять новыми профессиональными кадрами. Но не до такой же степени, чтобы действовать непродуманно, для галочки и красивого отчета! Привнесенные новшества должны были разнообразить деятельность творческих объединений, в том числе – новокузнецкого отделения Союза писателей, а получилось с точностью до наоборот.

Немногие знают, что Ленский курировал строительство взлетно-посадочной полосы нашего аэропорта. Ходатайствовал об открытии спортивной школы по вольной борьбе имени В. П. Манеева. При его поддержке в бывшем Новокузнецком пединституте был открыт факультет физического воспитания, нынешнее помещение Губернского джаз-клуба «Геликон» (а в то время – городской танцевальный зал), спортивный комплекс.

В конце 1991 года, по согласованию с руководителями крупных промышленных предприятий, создал акционерное общество «Новокузнецк». Одной из основных его целей стало оказание помощи творческой интеллигенции города, которая тогда осталась практически без внимания государства. Был реализован ряд крупных культурных мероприятий. Одним из ярких стало проведение литературного конкурса «Земля Кузнецкая»…

Помимо художественной самодеятельности Альберт Иванович прекрасно ориентировался в литературной жизни нашего региона. Мог на высоком профессиональном уровне дать оценку любому произведению.

Очевидцы вспоминают, как в бытность его руководителем города, зашел к нему местный поэт-сатирик, чтобы подарить сборничек юмористических миниатюр. При авторе Ленский пролистал несколько страниц, затем откровенно сказал, что это халтура и тут же, в присутствии автора, выбросил книжицу в мусорную корзину. Но он мог и радоваться, когда ему в руки попадали талантливые произведения местных авторов. Ценил творчество Геннадия Емельянова, Любови Никоновой, Александра Волошина. Был в восторге от произведений поэта-горняка с шахты «Пионерка» Александра Курицына: «Откуда в нем, рабочем человеке, познавшем трудную жизнь, суровое и голодное детство, выросшем в многодетной семье… такое ощущение Родины, ее простора, ее величия, ее державности?» И далее сам себе отвечал: «Может, от бесконечно доброй родной земли, от ее природы; от окружающих его людей… от образа жизни, при котором паренек из таежного края смог получить образование, позволяющее ему заниматься литературой в самом высоком смысле её».

А стихи шахтерского поэта Александра Курицына в то время печатались во многих центральных изданиях. Ими зачитывались как горняки, так и педагоги, медики и крестьяне. Но разве кого-либо может оставить равнодушным стихотворение «Что ждет российского шахтера?» (1995):

В середине 80-х годов прошлого века в региональной периодике был опубликован цикл моих публицистических размышлений о неудовлетворительной работе некоторых угледобывающих предприятий Новокузнецка, где в то время я трудился подземным горнорабочим. Своими глазами видел несправедливость, показуху, приписки. Как рабочему корреспонденту стыдно было смотреть в глаза своим товарищам, которые просили «написать об этом в газету». В те времена это была та инстанция, где на публикации, особенно – критические, реакция была незамедлительной. И это не обошло стороной и автора этих строк. Под надуманным предлогом (дескать, образовался новый участок, туда нужны специалисты) меня перевели в другой отстающий коллектив, где через два месяца значительно уменьшилась зарплата. Думали, что я испугаюсь трудностей и уволюсь с предприятия. Но горе-начальники ошиблись: теперь уже и в центральных изданиях появились мои новые критические статьи. Администрация шахты теперь уже и вовсе пошла на шантаж. Ежемесячно забраковывались пройденные проходчиками метры горных выработок. Шахтеры предлагали руководству исправить этот «брак» в нерабочее время, но им не разрешали. Выходит, не было нарушений проходки. А далее уже открыто начальник участка заявлял, что до тех пор, пока «писака» будет работать на участке, вы не увидите приличных денег.