Надо что-то менять

– Мы ведь с вами в раю, не так ли? – соседка замерла в ожидании ответа.

Сан Саныч хотел сказать, что райскую компанию он представляет по-другому, но промолчал, допил компот и ушел смотреть телевизор.

ЛЕЧЕНИЕ

– На что жалуетесь? – спросила Сан Саныча главврач санатория.

– Устал я, – сказал Сан Саныч.

– Устали от работы? Личной жизни или вообще устали?

Главврач была крепка и миловидна. Сан Саныч посмотрел ей в глаза и смело сказал:

– От отсутствия личной жизни.

– Мы вам поможем, – улыбнулась главврач. – Расслабляющие ванны, прогулки, диетическое питание.

– А как-то иначе нельзя?

– Мы еще применяем душ Шарко, но ваш случай не такой запущенный.

Сан Саныч пожалел, что мало крутил глобус, выбирая место для отдыха.

ДЕПРЕССИЯ

Приятель Сан Саныча впал в депрессию после начала болезни. Через месяц болезнь прошла, но депрессия осталась. Появилась другая причина – приятель огорчался, что он в депрессии, и от этого ему становилось все хуже.

– У него положительная обратная связь, – объяснил Сан Санычу специалист по автоматике. – Депрессия сама себя разгоняет.

Он нарисовал схему с квадратиками и стрелками. Сан Саныч посмотрел на схему и спросил, что надо делать?

– Нужно разорвать обратную связь. Убедить его, что в депрессии есть плюсы, которые можно использовать. Например, начать писать картины, как делали Мунк и Шиле.

Сан Саныч ничего не сказал, но подумал, что теоретикам, рисующим квадратики и стрелки, хорошо живется – для них все просто в этой жизни.

БЕССМЫСЛЕННОСТЬ

– На свете много бессмысленных вещей и занятий, – сказал Сан Санычу приятель.

– На свете бессмысленно все, кроме продолжения рода, – ответил Сан Саныч.

– А как же прогресс, познание, радость жизни?

– Это хорошо, если сделает детей здоровыми и счастливыми. И неважно – своих или чужих.

– Уж не жениться ли ты надумал? – забеспокоился приятель.

Сан Саныч промолчал. Он пока не был готов так радикально перейти от теории к практике.

УМ

Сан Саныч критически рассматривал себя в зеркале.

– Не огорчайся, – сказал приятель. – Женщины твоего возраста обращают внимание не на внешность, а на ум.

– Ага, – ответил Сан Саныч. – Чтобы потом доказать, что эти умные мужчины ничего не понимают в жизни.

ИНТРОВЕРТ

– Чем я старше, тем сильнее ощущаю себя интровертом, – сказал Сан Саныч. – Любое общение становится утомительным.

– Это сейчас модно, ты в тренде, – прокомментировал приятель. – И компания у тебя отличная: Исаак Ньютон, Альберт Эйнштейн, Фридерик Шопен, Марсель Пруст, Джордж Оруэлл, Стивен Спилберг, Сергей Брин и Ларри Пейдж, Джоан Роулинг…

– И как ты собираешься использовать свое новое качество? – поинтересовался другой приятель. – Будешь писать, рисовать, сочинять музыку?

Сан Саныч пожал плечами и ушел из курилки. А приятели стали обсуждать: является ли интровертом человек, который обожает рассказывать всему миру, какой он особенный?

Сверхкороткие рассказы

Герой

Герой совершил подвиг, очень гордился собой, но потом женился.

Влюбленные

Они с детства любили друг друга, были нежны, заботливы, никогда не ссорились и счастливо встретили старость в своих семьях.

Толпа

Он не любил толпу – она высасывала из него энергию. Потом он разлюбил компании, жену и, наконец, самого себя.

Покупка

– Влюбленные должны смотреть не друг на друга, а в одном направлении, – сказал он, объясняя покупку мотоцикла.

Обида

Ему сказали, что у него нет чувства юмора, он не нашел, что ответить, и обиделся.

Двойник

Он писал в фейсбуке, и все думали, что он пишет о себе. А он писал о своем виртуальном двойнике, который любил путешествовать, работать, что-то преодолевать, куда-то стремиться…

– Хорошо тебе живется, – бормотал он, нажимая кнопку «Опубликовать».

Маша

– Меня трудно найти, но легко потерять, – сказала Маша вслед разбегающимся от нее мужчинам.

Золотое правило этики

«Поступайте с другими так, как хотите, чтобы поступали с вами», – прочитал мазохист, взял плетку и вышел на улицу.

Париж

– Ты совсем не изменилась, даже красивее стала. Давай встретимся через две недели, а то мне надо слетать по делам в Париж. Кстати, что тебе оттуда привезти?

– Я пришлю СМС-ку с названием лекарства.

Клетка

– Я живу в золотой клетке, – говорила Дженни.

Дженни жила в маленьком доме маленького городка посреди бескрайней прерии. Золотым было только ее обручальное кольцо, которое она ненавидела.

В другом веке

У него не было смартфона, он не знал, что такое Фейсбук. Вместо этого в его комнате стояли полки с двумя тысячами книг. Приходившие друзья говорили, что он живет в прошлом веке.

– А я не тороплюсь расставаться с молодостью, – отвечал он.

Капает вода

Где-то с крыши капает вода.

Рядом мужчина рассказывает о своих болячках.

И мешает слушать, как капает с крыши вода.

Короткие рассказы

Машенька

С Машенькой у меня были очень сложные отношения.

Ей было три года, она болтала без умолку и шкодничала.

И еще она любила играть в жизнь.

Мы с ней ходили в магазин, а потом дома играли в сердитого продавца.

После поликлиники мы играли в доктора и болючего больного.

После поездки в автобусе мы играли в переполненный автобус.

Но я играл как-то не так. Машенька обижалась, разбрасывала игрушки и выталкивала меня из комнаты.

Потом я лежал на диване, переживал и ждал.

Вот открывается дверь, появляется Машенька с книжкой, залезает на диван и просит почитать.

Я читаю про аленький цветочек, Машенька сидит рядом и слушает. Она знает эту сказку наизусть, но слушает внимательно, как будто проверяет свои знания. Сейчас она такая умная и спокойная девочка.

На середине сказки Машенька берет у меня книгу, закрывает ее и говорит, что теперь надо играть в кафе, а то у нее все куклы хотят кушать.

И мы идем играть в кафе.

Новая игра

Маленький Костик расставил все свои машинки на полке. Машинок много, Костик долго колдует над ними и, наконец, произносит:

– У меня новая игра!

– ?

– Называется «Пробка»!

Надо все донашивать

По дорожке в парке идет старик. Перед собой он катит тележку с кислородным баллоном. Рядом с ним идет слепой пес, принюхиваясь к запаху теплого асфальта и прелых листьев. На старике голубая курточка с потрепанными рукавами и светлые брюки с манжетами. Такие носили лет тридцать назад.

Старик улыбается всем встречным. Ему хочется поговорить, но все спешат и не хотят его слушать. А он не собирался жаловаться на болезни и одиночество. Ему хотелось сказать, что сегодня такой чудесный солнечный день и он еще может сам ходить по парку. Вот он зашел за поворот и остался совсем один. Сквозь прозрачные осенние кусты я вижу, что он остановился, осмотрелся, достал из кармана старенький транзистор, включил его и стал слушать спортивные новости, прислонив его к уху. Пес привычно присел рядом на теплую траву и повернул морду к солнцу. А день и правда был чудесный.

У врачей

– Доктор, я стал хуже видеть!

– А что вы хотите? Возраст…

– Доктор, я стал хуже слышать!

– А что вы хотите?

Выходишь из поликлиники и чувствуешь, что стал лучше слышать и видеть! Вот ведь умеют хорошие врачи добрым словом лечить!

Конкурс

Один ученый измерил длину и ширину письменного стола.

Второй открыл новую частицу и разработал квантовую теорию гравитации.

На конкурсе победил первый.

Его поняли.

Я так вижу

На разогретом июльском солнцем тротуаре на стульчике сидел художник и рисовал красивую женщину. Она как будто выходила из мольберта; высокая, в свободном темном платье, ветер оплетал волосами ее лицо. Здания на картине расплывчатые, как на фотоснимке, сделанном телеобъективом. На небе рваные тучи, из которых собирался идти дождь.

Прохожие заглядывали художнику через плечо и шли дальше. Только старик, с пуделем на поводке остановился и спросил:

– А где же ваша женщина?

– Она тут была год назад.

– Красивая! Сегодня она придет?

– Она уже пришла, – сказал художник и начал рисовать сумочку на плече женщины.

Много лет назад он познакомился с этой женщиной в сети. Они переписывались, делились маленькими тайнами, поддерживали друг друга, когда кому-то становилось грустно. А потом все оборвалось. Она вышла замуж, а художник продолжал писать картины, на которых ходила по улицам другая женщина. Та, которую он любил.

Год назад он ее случайно встретил. Впервые увидел не на фотографии, а на улице: высокую, в свободном темном платье. Он остановился, но она прошла мимо, не узнав его, не повернув головы.

Вечером он написал ей письмо. Ответ пришел только вчера. Да, это была она. В этом городе оказалась случайно, но улицу помнит, именно по ней она и шла в тот день.

Ад для писателя

– Вам вниз!

– Столько грехов?

– Вам вниз. Следующий!

Каменные ступени. Думал, что будут стертыми, – нет, как новые. Холодные, но терпеть можно. Он босой, халат белый. Откуда он взялся – не помнит. Темноты нет – серость. Видны тени тех, кто впереди. Только тени.

– Не задерживайтесь!

Не разговаривать, не думать – только идти. Он вытянул руку, чтобы нащупать стену, но ощутил нечто вязкое, похожее на остывший кисель. Сделал шаг в сторону.

– Держитесь по центру!

Тень, идущая впереди, не вздрогнула. Похоже, команды слышит только он. Хоть что-то слышит. Он ощущает ступени, но не слышит своих шагов. Хлопнул в ладоши – это слышно.

– По коридору направо!

И это все? Не так глубоко.

– Семнадцатая дверь!

Дверь тоже серая, чуть темнее стен. Ручка поблескивает. К себе или от себя?

– От себя.

Толкнул, вошел. Куда? Туман, воздух теплый, расслабляющий. Никаких котлов и сковородок с чертями-истопниками. Бум! Дверь захлопнулась. Все расплылось, растаяло. Похоже, он тут один. Что дальше? Пол пружинил, как новенький матрас. Может сесть и ждать?

– Идите вперед!

Вперед – это куда? От двери? Где она? Ладно, пошел наугад. Какие-то силуэты. Кресло, столик, на нем книга, рядом ручка. Книга с пустыми страницами. Что это значит?

– Вы пришли.

Куда? Он сделал несколько шагов с вытянутыми руками. Ага, вот стена. Как на лестнице. Скользкая, холодная. Он в камере. Десять шагов от стены до стены. В центре кресло и столик. А как его будут кормить? Хотя, какая еда! Все это осталось наверху.

Сел в кресло. Удобно, даже уютно. Книгу можно положить на колени. Освещения хватает, ручка пишет. На первой странице написал свое имя. Подчеркнул. Кто это прочтет?

– И что дальше? – спросил он серую пустоту.

– Это всё.

– А зачем книга с пустыми страницами?

– Вы там будете писать.

– Это кто-нибудь прочтет?

– Возможно.

Он закрыл книгу, положил ручку. Впереди вечность, все успеется. Поверхность столика гладкая, теплая. Похожа на дерево. Столик простой – квадратная столешница, четыре круглые ножки. Он нагнулся, чтобы посмотреть на столик снизу. Около одной из ножек что-то темнелось. Он прикоснулся и сразу отдернул руку. Твердое, горячее, чужеродное. Взял со стола ручку, потыкал. Туман мешал разглядеть, приблизить лицо страшно – жар и тревожные волны, вызывающие тоску. Еще раз коснулся. Сверху похоже на ручку. Горячо, но терпеть можно. Взял, попытался поднять. Получилось. Это надо отнести подальше от кресла – так спокойнее. Он взялся за ручку двумя руками, потащил к стене. Тяжело. Так в старости носят свое тело, свою жизнь. Ручка шершавая, оставляющая следы на ладонях. И еще слизь. Горячая. Вот сюда! Дальше некуда. Он потер руки. К его удивлению ладони моментально высохли и ничем не пахли.

– Зачем это?

– Потом поймете.

Голос пустоты стал спокойнее, без командных ноток. Ему отвечают, за ним следят. Хоть не так одиноко.

Холодно. Он поежился. Похоже, что та штуковина – печка. Вздохнул, принес ее обратно. Сел в кресло, закрыл глаза. Что делать дальше, он не знал. А вдруг это сон? Ущипнул себя за руку. Больно. Значит, не сон.

А может все-таки он спит?

Звонок

После смерти родителей он не стал делать ремонт и сдавать их квартиру. Все вещи остались на своих местах, даже его письменный стол, где в ящиках хранились старые тетради и учебники.

Раз в месяц он приезжал, чтобы вытереть пыль, забрать почту и пополнить запас продуктов в дребезжащем холодильнике «Зил».

– Там я чувствую себя моложе, – объяснял он друзьям. – И еще сверяю свои мечты с тем, что произошло на самом деле.

Однажды, когда он пил чай за столом, покрытым потрескавшейся клеёнкой, в прихожей раздался звонок. Он знал, что звонит соседка. Та самая девчонка, с которой целовался на этой кухне много лет назад. Грузная, с яркой помадой на губах. Приходящая, чтобы напомнить о прошедших годах.

Он взял из вазочки сушку и продолжил пить чай.

Надо что-то менять

– Сами придут и предложат, – любил повторять он.

Вся его жизнь проходила под этим девизом. Аккуратный, быстрый, не боящийся любой работы. Много он не требовал, не конфликтовал, всех устраивал. Ему звонили, писали – оставалось только выбирать варианты. Карьера, новая работа, женщины – все доставалось легко, не требовало усилий и долгих раздумий.

После шестидесяти замолчал телефон, а в почтовом ящике теперь он находил только рекламу и напоминания. Уходили друзья. Кто-то умер, кому-то он стал не нужен или не интересен.

Однажды он полистал записную книжку и выписал на листок телефоны жены, дочки и домоуправления. Книжка отправилась в мусорное ведро.

– Надо что-то менять, – сказал он вслух.

Прошел год. Он сидел на кухне, смотрел в окно и шептал:

– Надо что-то менять…

В шкатулку

Он лелеял свое прошлое, делил его на кусочки и раскладывал по шкатулкам. Шкатулок накопилось много, все они имели названия. Среди них были любимые – например, Селигер, вторая неделя июня 2003 года. На Селигере он провел три недели, но любимой была вторая, когда он встретил Инну. Неделя бесконечных разговоров и чувство, что он встретил самого себя. Только не усталого, не разочарованного, не потерявшего смысл существования, а молодого, полного планов, с убежденностью, что все сбудется.

Тогда каждый вечер он смотрел на себя в зеркало, и то, что он видел, нравилось все больше и больше. Разгладились морщины, на щеках подтянулась кожа, потемнели волосы и заблестели глаза. Возможно, Инна была готова к любым отношениям, но ему не хотелось ее трогать. Казалось, что постель разрушит волшебство их бесед, превратит их встречу в пошлый роман. «Потом, не сегодня», – говорил он сам себе, и они шли гулять по сосновому лесу или смотреть на закат с причала. Он лишь иногда касался ее руки, удостовериться, что она не сон, не воплотившаяся в призрак мечта. От Инны пахло яблоками и свежескошенной травой. Возможно так пахли ее духи, но он не спрашивал – это было неважно. Важными были только ее глаза – темные, глубокие, подтверждающие, что каждое сказанное слово искреннее и обдуманное.

Через неделю Инна исчезла. Телефон отвечал, что абонент недоступен, ее стул в столовой пустовал, соседи по столу ничего не могли сказать.

– Может дома у нее что случилось, – предположила дама со сложной прической и ярко накрашенными губами. – Вечером она какая-то молчаливая была.

Сначала он огорчился, но потом решил, что это даже к лучшему. Они не успели устать друг от друга, и в шкатулку воспоминаний легла чудесная неделя без единой вычеркнутой минуты.

Мудрец

Ученики пришили к мудрецу и спросили, как постичь устройство мира. Мудрец взял камень и спросил, что у него в руке. Ученики наперебой стали говорить, что он держит символ вечности, послание в будущее, часть горы, орудие убийства, инструмент для дробления зерна…

– Ох… – пробормотал мудрец и замолчал.

– Учитель, а что это? – спросили ученики.

– Это камень, – ответил мудрец.

Вчера

У него две жизни. Одна реальная, где белые стены, капельница, катетер в вене, монитор с бегущими импульсами. Другая жизнь интереснее – это воспоминания, где приключения, где можно исправить ошибки. Например, позвонить и услышать нужные слова. Не те, которых он боялся.

Наташа есть в обеих жизнях. Он любил и любит ее. Особенно любит ее пальцы – теплые, мягкие, ловкие. Сейчас она сменит капельницу, а потом погладит его брови. Вера и Люба никогда этого не делают. Наташа скоро уйдет, он останется один и ничего не узнает.

– Наташа, а сегодня можно снотворное?

– Я говорила с врачом, он просил потерпеть еще пару дней.

Гладит брови, улыбается.

– Постарайтесь уснуть, анализы хорошие, скоро будем гулять. На улице тепло, почки раскрылись.

– Вы не ответили.

Повернула голову. Взгляд удивленный, улыбка замерла.

– Вы о чем-то спрашивали? О снотворном я сказала – пока нельзя.

Причем тут снотворное! Вчера он целый день подбирал слова, ждал ее смены. Перед ее приходом причесался, похлопал себя по щекам, чтобы немного убрать бледность.

– Это было вчера.

Молчит, внимательно смотрит, ждет. Придется повторить. Жаль, что сегодня такой усталый.

– Я сказал, что люблю вас.

Улыбнулась, положила руку на лоб. Погладила. Какие же у нее ласковые руки!

– Вы это не говорили. Приятно об этом узнать, но сейчас вам надо думать о выздоровлении.

Поправила подушку, одеяло, взяла поднос, перебирает пузырьки.

– Я пойду, у меня еще три палаты. Если что, нажимайте кнопку. Вы правда ничего не говорили.

Ушла. Он закрыл глаза и начал вспоминать вчерашний день. Ведь вчера Наташа сказала то, что ему хотелось услышать.

Однажды

Однажды я путешествовал по Волге на круизном теплоходе. Соседки по столу в ресторане были разведенными, веселыми и все время хотели выпить. В Костроме мы купили бутылку коньяка, пришли ко мне в каюту, разлили, пригубили. Тут соседки потребовали, чтобы я включил телевизор – шло какое-то тупое ток-шоу о перипетиях семейной жизни.

– Зачем вы это смотрите? – удивился я.

– Убедиться, что мы правильно сделали, подав на развод, – объяснили соседки.

***

Однажды я познакомился с директором магазина «Пятерочка» в Туле. Она любила анекдоты, короткие юбки и водку «Белуга». Как-то раз я спросил, можно ли в «Пятерочке» случайно купить просроченные продукты?

– Никогда! – ответила директор и улыбка сползла с её лица.

После этого она перешла с мной на «вы» и смотрела на меня не весело, а с подозрением.

***

Однажды я сидел в кафе и что-то записывал в блокнот. Рядом сидела женщина, внимательно наблюдая за моей авторучкой.

– Вы писатель? – спросила она.

– Это у меня хобби, – ответил я.

– Я так и подумала, – сказала женщина. – Пишете как-то медленно.

***

Однажды приятели спросили, почему я часто пишу об алкоголе, хотя сам практически не пью. Я начал ответ издалека, приведя примеры писателей, которые в очень пожилом возрасте начали писать о сексе.

– Вот оно что, – понимающе кивнули приятели. – Мы так и думали, что писатель и правда жизни ходят рядом, но не пересекаются.

***

Однажды я сидел дома и смотрел в окно. За окном ничего не происходило, а я смотрел и смотрел. Очень устал от этого.

Старик

Каждый день старик два часа гулял в парке.

– У меня раньше было много целей в жизни, – говорил он, объясняя свои прогулки. – Сейчас осталась одна: хочу пожить подольше.

– Увидеть, чем все закончится?

– Я знаю, чем все закончится, это не интересно. Просто хочу пожить.

Суббота

Каждую субботу она пила из большой рюмки темный тягучий ликер и смотрела сериалы. Рюмка оставалась на журнальном столике, ликер высыхал, покрывая стенки липким налетом. В рабочие дни её едва хватало, чтобы вечером заварить ромашку и съесть бутерброд. В воскресенье она ездила к родителям, ужинала, и мама собирала ей сумку с едой, до которой потом она почти не дотрагивалась.

Когда наступал субботний вечер, она шла на кухню отмывать рюмку, пытаясь вспомнить, что за эту неделю случалось хорошего. Ничего не вспомнив, она вздыхала и открывала шкафчик, где стояла бутылка с ликером.

Почти детские рассказы

Хризантемы

Из магазина привезли куст хризантем и посадили в большой глиняный горшок на балконе. Бутоны еще зеленые, нераскрывшиеся. Скоро они распустятся и будут всех радовать до первых морозов.

– Как ты думаешь, какого цвета будут лепестки? Мне кажется, что желтые.

– Какие-нибудь будут обязательно! – сказала жена.

– Вот ты сразу цвет угадала!

На балкон взобралась белка, обнюхала бутоны и недоуменно посмотрела на нас:

– Странные вы люди существа. В саду и так много всего несъедобного, так вы еще и на балкон это притащили.

Джек и курицы

Во дворе у бабушки жил Джек. Жизнь его ограничивалась длиной цепи. У Джека была деревянная будка и большой деревянный ушат, куда три раза в день наливали похлебку из картошки, хлеба и всякой всячины, которая оставалась после обеда.

Любимым развлечением Джека была охота за курицами, гулявшими по двору. Джек притворялся спящим, ожидая, что какая-нибудь курица подойдет к нему достаточно близко. Тогда он вскакивал, лаял, шлепал курицу по спине лапой, и та, теряя перья, с воплями уносилась за поленницу. На Джека начинал кричать петух, а потом бабушка.

Кот Барсик, услышав такой переполох, вскакивал на подоконник, чтобы полюбоваться возникшей суетой.

– Так тебе и надо, глупый пес, – думал он. – Не зря тебя в дом не пускают.

Сеттер Дуня

Мы гуляли с сеттером Дуней по парку. Народу не было, и я отцепил поводок. Дуня носилась по дорожке взад-вперед и вдруг замерла в стойке около старого дуба. Уши напряглись, хвост торчком, передняя лапа приподнята.

– Ты опять белку увидела?

Но белки не было. Перед Дуней сидел кролик и жевал подорожник. Увидев собаку, он перестал жевать и поднялся на задние лапы. Дуня не шевелилась. Поняв, что опасности нет, кролик прыгнул Дуне прямо под нос и нашел новый свежий лист.

– Ну и что ты будешь теперь делать? – спросил я Дуню.

Дуня повернула голову и укоризненно посмотрела на меня. Что-то делать надо было мне. Я хлопнул в ладоши, и кролик ускакал в кусты.

– Молодец! – сказал я Дуне. – Мы его победили.

Дуня завиляла хвостом и побежала дальше.

Новый год

В новогоднюю ночь мы вернулись домой под утро. Дуня встречала праздник одна. Увидев нас, Дуня, как обычно, бросилась на пол, перевернулась на спину и подставила живот, чтобы ее почесали.

– Что-то она хвостом не виляет, – встревожилась жена.

Дуня отвернула морду и закрыла глаза.

– Так… – сказали мы хором, когда вошли в гостиную.

У окна у нас росла елочка в большом пластмассовом горшке. Накануне мы повесили на нее игрушки и гирлянду из цветных лампочек. Сейчас елочка и игрушки валялись на полу среди рассыпанной земли. Плед с дивана был стянут и притащен поближе к елочке.

– Это что такое? – спросили мы у Дуни.

Дуня молчала. Мы и сами могли догадаться, что она тоже встречала Новый год.

В дурака

Мы сидели около дома за столиком и играли в подкидного дурака. Двое на двое. Это было приятнее и полезнее, чем делать уроки.

– Игра в дурака развивает память и чувство товарищества, – объяснил нам Вовка.

С этими словами он попробовал побить крестовую девятку семеркой пик.

– Козырная, – сказал он.

– Э-эээ, – сказали мы. – У нас козыри черви! Пики было в предыдущей игре.

Вовка засмеялся.

– Это у вас козыри черви, а у меня – пики.

И засмеялся еще сильнее. Мы тоже засмеялись.

– Вот еще одна польза от игры в дурака, – сказал Вовка. – Смех улучшает настроение и лечит от всех болезней.