РУССКИЙ РОК

– Знаете, вот мы воспринимаем куриц, как что? Как уже такой материал для обеда. А я рассматриваю их немножко по-другому. И у меня есть некоторые образцы чрезвычайно редкие.

В магазинах не продается. Есть такие определенные люди, их откуда-то привозят, не знаю.

Ну, конечно, экзотика. Они очень смешные. И чрезвычайно интересные. И я воспринимаю их не как куриц, а как животных, которые доставляют мне радость. Они вообще разговаривают со мной, знаете. Они бегают за мной. Я говорю там, ну, в общем, Галочка есть такая и Любочка. Они понимают язык. Я говорю: «Галочка», она бежит ко мне.

– А сколько они живут? Какая продолжительность жизни?

– Они у меня уже так года полтора. Поэтому сказать, сколько они живут, мне очень трудно.

1979.

– А вы же все время в разъездах постоянно.

– Да, очень много концертов. И очень много я как бы живу в самолете. Причем летаем по всему миру. Очень часто в Италии. Очень часто в Америке.

ИЗ ИНТЕРВЬЮ «МУЗЫКАЛЬНОЙ ПРАВДЕ» (1997):

«Меня узнают в определенных странах, где есть эмиграция. Иногда бывают смешные встречи. Вдруг на нас летит какой-то человек и кричит: «Юрий Антонов! Я вас люблю! Я учился в институте Патриса Лумумбы». А однажды в Бруклине зашли с другом в магазин купить ему зонтик за два доллара. Так там на нас накинулся какой-то индус, знавший русский. Просто чума!

– Это русскоязычная публика или не обязательно?

– В основном русскоязычная. Но которые проживают там, которые просто проводят свои мероприятия какие-то вдали от Родины. Чтобы, так сказать, недремлющий глаз не увидел, что происходит, и как происходит.

– Я почему спросил? Потому что ваши хиты, они ведь очень мелодичны. Очень напоминают итальянские песни. Вообще гармоничный рисунок русской музыки и итальянской очень схож. И поэтому, мне кажется, вас бы могли бы слушать в Италии местные тоже.

– Ну, вы понимаете, в чем дело? Это сложный вопрос. Вообще для русского артиста работать на Западе в коммерческом проекте – это очень сложно. Практически невозможно.

– Однако «Парк Горького» работал же в Америке.

– Но «Парк Горького» – это исключительная история. И где сейчас «Парк Горького»? Его и нету. И очень хорошо, что его там нету. Потому что «Парк Горького» – это замечательные музыканты. Мы так бы потеряли бы Сашу Маршала, который мне, действительно, чрезвычайно нравится.

– Он вам нравится, как музыкант или как человек?

– В нем соединились все положительные качества. Он – замечательный музыкант, певец прекрасный, просто с удивительным тембром. И, конечно, очень хороший человек. Мы с ним общаемся с радостью, можно сказать так. Чего не скажешь о других более молодых музыкантов, которые, мне кажется, ненавидят друг друга.

«У нас общение хорошее с Олежкой Газмановым»

В моей среде, в моей возрастной категории, ну, может быть чуть помоложе, у нас такого нету. У нас как-то общение очень хорошее с Олежкой Газмановым, очень приятные отношения, с Игорем Николаевым.

– Вы ведь очень многим помогли. Вот я недавно беседовал с Женей Маргулисом, он рассказывал, что вы буквально в какой-то момент его спасли. У вас Укупник начинал на бас-гитаре, Володя Матецкий.

– Витя Зинчук еще. Я со всеми остался в очень хороших отношениях. Очень уважительно отношусь к ним. И я чувствую, что они ко мне очень уважительно относятся. И поэтому у нас у всех сложилась судьба положительно в музыкальном смысле. И Володя Матецкий прекрасно себя чувствует, хороший композитор. Аркаша Укупник прекрасный композитор. Да я бы назвал массу людей, моих друзей…

– Действительно очень крепкие сочинители. Но у них у всех суммарно не наберется столько шлягеров, сколько у Антонова.

– Вы знаете, но мы давайте не будем об этом говорить.

– Но это же определяется арифметически. Это же не то, что умозаключение каких-то музыкальных критиков. И к вопросу о молодых. Вам не приходило в голову сделать, может быть, с какими-то там, я не знаю, ди-джеями обработки ваших хитов для того чтобы новое поколение узнало эту музыку?

– В голову не приходило. Я должен вам сказать, что они это дело делают без моего ведома.

Время на себя не хватает. Это нереально сегодня. Просто нереально. Потому что, потому что у меня и так лежит очень много музыки…

Фото из личного архива.

– Новый материал?

– Но я бы не сказал, что это совсем новый. Но это для вас он новый; для меня это, может быть неновый. Вы его не слышали. Значит он и есть новый. Его нужно реализовать.

Наконец у меня заработала студия. Студия шикарная просто. Я бы сказал, такая супер профессиональная. Но она все время была, так сказать, в состоянии нулевой готовности. Наконец она заработала. Наконец там все заиграло. Звук хороший.

И вот сейчас, учитывая то, что у меня предстоят очень важные концерты в Кремле, это будут концерты, ну, как бы, ну, не скажу, что отчеты. Но посвящены моей работе на эстраде. 50 лет на эстраде.

Я вспоминаю, как я пришел в Минскую государственную филармонию, это был 1963 год. В конце года я пришел в эту филармонию. А в феврале месяце 1964 года я выехал на гастроли. А до этого уже работали там, где-то обкатывали, работали в Минске. Там, в область выезжали. По Белоруссии немножко проехались.

BORN IN THE USSR

– Вы ведь в Белоруссии, именно в Минске стали сочинять?

– Да, да, да. Абсолютно верно.

– Достаточно поздно начали сочинять? Моцарт в 5—7 лет уже что-то там творил.

– Я сочинял с 1962 года: я уже в музыкальном училище учился. Но это были такие работы… Просто не было возможности их показать. Я стал их показывать только тогда, когда возникли ВИА, этот жанр. А песни-то были написаны.

«А после срочной службы вернулся в родную филармонию».

И, конечно, первая песня, естественно для меня «Нет тебя прекрасней». Это был 1969 год. Ленинград. «Поющие гитары». А до этого я уже пел, после срочной службы я вернулся в родную филармонию и работал музыкальным руководителем ансамбля «Тоника» известного певца Виктора Вуячича.

– Да, был такой. А что такое музыкальный руководитель? То, что вот сейчас продюсером называется?

– Ну, я набирал музыкантов, я с ними разучивал песни Виктора. Репетировал с ними. И у него уже мы начали петь. Он нам дал возможность 3—4 песни в концерте спеть. Уже пошел такой рок-н-ролл. Там то-се, туда-сюда. Но, собственно говоря, вот эти вот 50 лет пролетели, как одно мгновенье.

– Вы ведь родились в Ташкенте. Это заграница сейчас. Начали карьеру композиторско-музыкальную в Белоруссии. Тоже заграница. Я к чему это. Вот пишут в энциклопедиях: итальянский, американский певец и композитор. Антонов – это «русский певец и композитор» или «советский певец и композитор»?

– Ну, конечно, основу популярности и огромные тиражи пластинок проданных произошли во время Советского Союза, конечно.

Сейчас я как бы, ну, починая на лаврах что ли.

Ну не совсем как бы. Я вам скажу такую вещь. Вы знаете, вот все популярные песни известные мы записывали лет так 30 тому назад. Это тогда было очень модно с компьютером, там вот только появились всякие ритм-машинки. Так вот знаете, я вот переписал 57 песен с живыми музыкантами. Практически все свои шлягеры и даже не только шлягеры. Просто была такая возможность, и я их записал. Ну и они у меня лежат в записанном виде. То есть я хочу выпустить вот эти альбомы, где не будет никаких драм-машинок, никаких синтезаторов. Будут живые гитары, вокальная группа там, ну, все, в общем, натуральное, аналоговое.

И я хочу выпустить какой-то определенный тираж на виниле обязательно.

– Вы зарабатывали приличные деньги по тому времени.

– Плюс я еще был автором. Мне приходило совершенно официально через ВААП очень большая сумма.

И у нас была единственная студия грамзаписи фирма «Мелодия». На весь Советский Союз, на 300 миллионов граждан у нас была одна профессиональная студия с двумя студиями. В одной стоял пульт, в другой, малой студи тоже стоял. Это были хорошие пульты, они и до сих пор хорошие. Британские пульты самые лучшие в мире. Ну, неважно. Представляете, какая очередь.

Фото из личного архива.

У нас еще, правда, был Радиокомитет, там тоже были студии. Но уже было такое несерьезное… Там записывали в основном симфоническую музыку, какие-то хоры.

– Несерьезную, я понял.

– Ну, для нас, – нет.

– Вы знаете, мы уже финишируем, поэтому я чтоб так закольцевать. У Beatles на «Белом альбоме» была песня Martha My Dear – «Дорогая Марта», которую Маккарти написал. Все гадали, кто эта Марта? А он написал про свою собаку. А вы когда-нибудь посвящали песни животным?

– Вы знаете, я животным песни не посвящал.

– А девушкам? Это ведь тоже прекрасные домашние животные.

– А вот девушкам.. Скажем так, что посвятил девушке не столько я, а сколько автор текста, поэт Леонид Фадеев. Ну, известная песня «Анастасия».

В моей жизни у меня не было знакомых – таких близких Анастасий. Но как-то мы с ним познакомились в ресторане Дома композиторов, это была первая песня, которую я с ним написал. Вот он мне дал текст в ресторане, и я почитал, говорю, хорошо. И через несколько дней написал.

– То есть ни одной из ваших трех жен вы песни не посвящали?

– Ну, вы уже все знаете о моей личной жизни. Трех жен… Что было, то прошло. Вы посмотрите, что происходит. Как только откроешь Интернет, развод. Тот развелся, этот развелся. Какие люди, известные на весь мир. Ричард Гир развелся. Такая красавица жена. Я не понимаю. И говорят, что он развелся из-за религии. Что он буддист. А что он 11 лет думал?

Первая жена Анастасия живёт в Нью-Йорке (США). Вторая – Мирослава; живёт в Загребе (Хорватия). Третья – Анна; живёт в Париже (Франция)

Вместо PS:

В самом начале 90-х я делал еженедельник «Новый Взгляд», который начинавший в нем свою скандальную карьеру Отар Кушанашвили позднее обозвал «культовой». В своих мемуарах славный грузин особо отмечал диковинные для той эпохи блиц-рубрики, придуманные медиа-идеологом Мариной Леско. Среди них были персональные хит-парады. Летом 1994 опубликовали мы и хит-парад от Юрия Антонова:

«Юрий – убежденный адепт того подхода в оценке современной музыки, когда все вторично по сравнению с Профессионализмом. Исходя из этого, можно аккуратно высказаться о положении дел на нашей эстраде: уповать на то, что в ближайшее время в смысле качества будет совершен некий прорыв или скачок, – это все равно, что ожидать на Чукотке урожая бананов. Среди легиона певунов есть, впрочем, человек, который назван «самым незаурядным певцом».

«Помню, как он меня раздражал, казавшись бесталанным, но донельзя самовлюбленным…» (1994).

Филипп КИРКОРОВ. Его рост как мастера просто потрясает. Я ведь отчетливо помню, когда и как он появился. Помню, как он меня раздражал, казавшись бесталанным, но донельзя самовлюбленным… Слава Богу, я ошибся. И теперь с удовольствием признаю, что у этого парня громадный потенциал. В отличие от многих он, мне кажется, трудолюбив. Такое подкрепление его высоких вокальных данных – гарантия многих покоренных творческих вершин.

Есть молодые дарования, но слишком рано и преждевременно по одному хиту, по яркому дебюту авансом награждать превосходными эпитетами. Так, Анжелика ВАРУМ, скажем, превосходна с песней «ГУД БАЙ, МОЙ МАЛЬЧИК», но что дальше? Поэтому боюсь и забегать вперед, и сглазить. То же можно сказать о Татьяне БУЛАНОВОЙ из «ЛЕТНЕГО САДА», об АНАСТАСИИ.

Вообще имена называть – это дело неблагодарное, потому имен не одно и не два, а с десяток. Учиться можно у всех. И нужно. Если говорить о коллегах, назову, пожалуй, Игоря НИКОЛАЕВА.

Из тамошних близок Филл КОЛЛИНЗ, могу назвать Эрика КЛЕПТОНА.

Осталась КЛАССИКА? Современная – для меня это в первую очередь София ГУБАЙДУЛЛИНА.

И вечное имя – ЧАЙКОВСКИЙ».

А годом раньше, весной 1993 года Ю.А. озвучил в аналогичной мини-рубрике свои тогдашние ТВ-пристрастия:

«Одну из форм «совковой» обломовщины (причем, это «повальное проявление», утверждает композитор) – денно-нощное бдение перед телеэкраном – Антонов не признает. Отсюда – оперирование суждениями, составленными в результате спорадических и изолированных просмотров.

Из ПОЛИТИЧЕСКИХ программ отмечу «ИТОГИ», которые развиваются по синусоиде – за яркими взлетами следуют огорчительные спады, и все же всегда интересны насыщенностью, взвешенностью, полнокровностью, что ли, компетентностью. Я не случайно сказал про взвешенность. Меня жутко раздражает, что все политпередачи превратились в какие-то резиновые клипы, топорные и дремучие по содержанию, клипы ужасов: берется любая деталь из нашего повседневья и «откошмаривается оптикой»… да еще с такой бравадой это подается! Так что увольте. Лучше и полезнее и уму, и сердцу посмотреть, послушать «В МИРЕ ЖИВОТНЫХ», моя любимая передача. Может, оттого, что я просто обожаю животных. И важный в связи с этой передачей момент: она «кормит» нас очень «калорийными» добрыми эмоциями.

С колоссальным, во все глаза, во все уши вниманием и соответственно громадным душевным удовлетворением смотрю передачу «НЛО: НЕОБЪЯВЛЕННЫЙ ВИЗИТ». Тут ничего не попишешь: этот интерес – с малолетства.

Иван ДЕМИДОВ мне не сват, не брат, но объективности ради скажу, что он – лучший ведущий в телевизионном шоу-бизнесе. Поэтому смотрю «ОБОЗ» регулярно, елико возможно. Правда, тут же, ради той же объективности присовокуплю, что лучший он по прозаической причине отсутствия у него конкурентов. Но все одно – уровень крепкий.

«Иван лучший ведущий в телевизионном шоу-бизнесе».

А к Юрию НИКОЛАЕВУ испытываю дополнительно даже благодарность за ту чрезвычайно тяжелую, но чрезвычайно же важную ношу, что он взвалил на себя, осуществляя помощь самым маленьким артистам. «УТРЕННЯЯ ЗВЕЗДА» – это великое дело, и Юре зачтется, я убежден».

НОТА «МИ-МИ-МИ» ВАЛЕРИЯ СЮТКИНА

С Валерием СЮТКИНЫМ я познакомился в марте 1985 года. Тогда разудалая кампания не вполне формальной и весьма условной молодежи количеством голов человек 15—20 отправилась в Ленинград на премьерный концерт Константина Кинчева в составе группы «Алиса» (третий фестиваль Ленинградского рок-клуба), коего большинство путешествующих знало как москвича Костю Панфилова.

Это был лихой вояж, нетрезвый и безрассудный, и сейчас мне уже не вспомнить всех поименно.

Миша Королев, организовавший тот марш-бросок в Питер, ныне владеет своей студией и снимает мировых знаменитостей для обложек российского глянца.

Кто-то стал олигархом-light, кто-то сделал скромную ТВ-карьеру.

Кто-то «ушел молодым», заэкспериментировавшись с «веществами», кого-то в 90-е убили «черные риэлторы» (такая судьба настигла клавишника «Машины времени» Александра «Полковника» Зайцева, ставшего крестным единственного сына Макаревича Ивана).

Кто-то эмигрировал (той весной в городе на Неве тусила небезызвестная Джоанна Стингрей со своей младшей сестрой Джуди и неравнодушные американки охотно находили энтузиасток из Штатов, устраивавших фиктивные браки с активистами советской рок-тусовски; сама Джоанна, кстати, вышла за соратника Виктора Цоя Юрия Каспаряна, а после развода с последним – за барабанщика группы «Центр» Александра Васильева, ну а младшая Стингрей вступила в брак с лидером «Центра» Василием Шумовым, который был ровесником Джоанны и во время описываемой поездки как раз отмечал в столице свой четвертьвековой юбилей).

Фото из личного архива Валерия Сюткина.

В этой кампании народ был пестрый & веселый, но Сюткин был самым позитивным. Таким я его запомнил. Стиль + оптимизм, такая нехитрая формула. До профсцены Сюткин кем только не работал: басистом в армейском ансамбле (срочную служил в г. Спасске-Дальнем, 1976—1978), учеником повара, сторожем, барменом, грузчиком, проводником вагонов зарубежного сообщения. Его веселая команда «Телефон» тогда, в начале 1985-го только-только выпустила свой последний альбом «Твист-каскад» и ходили разговоры, что проекту скоро кранты: Валерий, по-моему, уже вел переговоры с Юрием Лозой о переходе в команду Юрия Давыдова «Зодчие».

Фото из личного архива Валерия Сюткина.

Год спустя опоздавший на тот поезд журналист «МК» Женя Федоров назовет «Зодчих» одной из пяти лучших рок-команд СССР, а еще через год Сюткин вместе с Давыдовым примет участие в записи первой «общей» песни «Замыкая круг». И тот же Федоров оказался единственным немузыкантом, принявшем участие в съемке знаменитого клипа «Замыкая круг», ставшим настоящей сенсацией новогодней ТВ-ночи.

Трек, между прочим, пришлось перезаписывать отдельно из-за дотошности Александра Градского, которому угодить непросто. Мария Могилевская во время фото-сессии & телесъемки поставила Федорова в верхний ряд с правого края, на место как раз Давыдова, которого не совсем удачно коллеги отправили из Останкино за выпивкой, что должна была украсить стол Сергея Минаева, где и отмечалось все это «замыкательнокруглое».

Впрочем, в Сюткину это отношение имеет по касательной. После знакомства в скоростном поезде Москва-Ленинград виделись мы крайне редко, раз в несколько лет и поэтому я рад был удостоверится: формула метаморфоз не претерпела. Все тот же жизнеутверждающий оптимизм и чувство юмора, все та же стильная элегантность каждого жеста, а главное – каждого движения души.

В одном из интервью Валерий воспоминал про то далекое время:

«В 1980-х, когда случились первые концерты западных рок-музыкантов, я видел, как взрослые дядьки просто плакали от осознания невозможности происходящего. В 1960-е годы скорее можно было на Луну полететь, чем организовать в СССР рок-концерт. И всплеск рока был обусловлен именно тем, что это были закрытые направления. В 1974-м я прорывался на концерт группы Blackout, двое суток ходил отмечаться, чтобы послушать гитариста Тадеуша Налепу из Польши. Можете представить себе, что бы я в те годы отдал ради того, чтобы услышать вживую Стинга, Джонса или Эрика Клэптона? Между тем мне довелось выступить на одной сцене со Стингом… я пел вместе с Томом Джонсом… Том обнял меня: „Спасибо, сынок!“ Если бы тридцать лет назад кто-нибудь сказал, что я услышу эти слова от своего кумира, я бы не смог в это поверить… А Брайан Ферри… Мой друг Олег Тиньков праздновал на Байкале 20-летие совместной жизни со своей женой Риной, и я был у него в качестве гостя, а выступал Брайан Ферри. А еще на вечере был ансамбль народных инструментов. Они немножко моих песен знали и немножко отечественной и зарубежной классики. Немножко – это часа полтора. Брайан сказал мне в глаза, что давно не видел человека с такой энергией. Это человек, которого я знаю, когда он еще в Roxy Music пел! Рок-музыка – это просто красивая лампочка. Но свет этой лампочки делал тебя необыкновенно сексуально привлекательным. Тогда, в 1980-х, это казалось таким важным – в те времена я еще ухаживал за девушками».

Сейчас в его жизни самая главная девушка – Виола. Вернее, их две. Обе носят одно и то же имя. О них (и не только) мы и побеседовали. От первого брака у Сюткина дочь Елена, от второго – сын Максим. А вот в третьем родилась девочка, которую родитель назвал в честь жены Виолой. Про супругу Сюткин говорит: «Виолу я люблю на молекулярном уровне, на уровне запаха, звука, осязания. Ее врожденная недоступность, иногда прохладная отчужденность, порой категоричность стимулируют мой интерес. А также безупречный стиль, красота и достоинство. Собственно говоря, сначала я влюбился в достоинство, потому что меня, короля российского рок-н-ролла, она взяла и отшила».

«Мой друг Олег Тиньков праздновал…».

«И» Vs «Е»

– Валерий, я прежде чем задать вопрос, который меня давно интересовал, зачитаю просто, как звучит твоя биография в славной Википедии. Валерий Сюткин родился, бла-бла-бла, в семье преподавателя военно-инженерной академии и москвички. Вот как получается, что преподаватель, твой папа, не был москвичом?

– Мой папа приехал в Москву из города Пермь, и вообще мое отчество Миладович.

– Да, вот я про это и хотел спросить, потому что это же персидская какая-то история.

– Да. Если «Т» («Тимофей») на конце. МилаД – это имя, распространенное в Сербии, в Хорватии, вот этот регион.

– Откуда вдруг в Перми взялся Милад?

– А в Перми бабушка назвала папу, и последняя буква «Д» («Дмитрий») в его имени, Как у Валерия МЕЛАДзе фамилия: мы так с ним юморим.

– Там через «е», он же не Миладзе.

– Да. А здесь – «Ми». Папа, стало быть, в Москву приехал, с отличием окончил военно-инженерную академию имени Куйбышева, которая определила место моего рождения, потому что дом, в котором я родился, ровно напротив. Это перекресток Яузского и Покровского бульваров с улицей Воронцово Поле. Она какое-то время была улица Обуха (в 1935—1994 – Е.Д.), но сейчас ей вернули историческое название. Вот в этом доме я вырос. И папа окончил академию и остался в ней преподавать, в этой академии, блистательно.

И познакомился с мамой на танцах. Они ходили оба в кружок танцевальный, и вот там все это состоялось. И вот мама моя – коренная москвичка. Но бабушка по материнской линии одесситка – из города Балта Одесской области. А деда я своего в жизни ни разу не видел (по материнской линии – Е.Д.). Он был поляком, потому что там, кстати, ошибка в Википедии. Пользуясь возможностью заявлю об этом. Фамилия моей мамы девичья – Бржезицкая, Лидия Павловна Бржезицкая. Не «дитская» там. Брж, без согласных, и дальше «е» буква.

– А дед по маминой линии Анжей Бржезидский, без «д». Анжей Бржезидский?

– Да, здесь все правильно. Именно Анжей. А бабушка – Родионова в девичестве.

– Процитирую тебя: «Москва – город с высокой жизненной скоростью, она проверяет человека на способность жить в быстром темпе. Если этот темп не по вам, уезжайте в другой город, будьте там романтиком. Не надо искать проблемы в городе. Вообще все наши проблемы находятся в собственной голове». Это про столицу. А вот помянутый город Балта Одесской области. Ты когда-нибудь в этом самом городе Балта бывал?

– Конечно, был.

Фото из личного архива Валерия Сюткина.

– На гастролях или как турист?

– Я был там до пятилетнего возраста как турист. У меня есть такие фотографии, Жень, прям даже когда я вижу, я абсолютно лысый, так детей тогда стригли, под ноль, «под Котовского», так говорили, в честь Григория Котовского, героя Гражданской войны, и там у меня в руке машинка деревянная. Это были только в начале 60-х годов такие игрушки. И сзади стоит полуторка. То есть машина, которая всю войну прошла. И вот когда я смотрю на этот снимок, вот тут я понимаю, что я человек древний, из середины прошлого века. Вот здесь, на фото, это понятно. А потом я приезжал в Балту, впоследствии, когда плотные гастроли в 80-е годы были по Одессе.