Круче, чем в кино 1-2

– Тогда приступай потихон… – закончить речь Иван не успел.

С настила послышался подозрительный шорох.

– Курицы? – сказал он и обвел мужиков взглядом.

– Летом их там не держат.

Иван поднял лежащую в углу приставную лестницу.

– Сейчас проверим.

Однако только парень начал по ней взбираться, как сверху на него обрушилась охапка травы вперемешку с пылью и сухим птичьим пометом. Следом, совершив рискованный прыжок, прятавшийся за клетками человек очутился на вершине стога. Оттолкнув нерасторопного крестьянина, он бросился к двери.

– Держи гада! – только и успел прокричать Иван.

Воспользовавшись всеобщим замешательством, человек ловко отпер дверь, вырвался наружу и с криками "Спасите! Убивают!" помчался в сторону воинской базы.

– Сбежал Сенька, вот сука! – брезгливо стряхивая с волос куриные испражнения, досадовал Иван.

– Теперь все политруку доложит. Раскроет наши планы. – мрачно констатировал Тихомир.

– Не факт, что он прямо все слышал. Но то, что именно я воду мучу, обязательно сообщит.

– Как теперь быть?

– Всех подряд трогать не станут. Побоятся. Вы, – обратился парень к мужикам, – делайте вид, будто ничего не случилось. Ты, Тихомир, металл понадежнее спрячь. Уверен, они ко мне придут на разборки.

– Пытать будут.

– За нашу борьбу и умереть не страшно!

Глава пятая

В Дубровино был свой предатель. Люди брезгливо звали его Сенька. Тяжелый крестьянский труд он презирал и промышлял тем, что подслушивал сплетни, крамольные разговоры, после чего докладывал все политруку. Находилась на довольствии у зеленых человеков и нерадивая супруга стукача. Подражая полканшам, она дни напролет валялась в кровати, поглаживая противную звонко лающую лохматую собачонку, украшенную бантиком, или сидела во дворе, лузгая семечки и зорко наблюдала за жителями деревни.

– Заговор! – громко выкрикнул Сенька, ворвавшись в казарму, где политрук инструктировал подчиненных.

Стукач, тяжело дыша, плюхнулся на лавку.

– Еле сбежал! Уморили бы ведь супостаты!

– Кто?

Политрук пристально уставился на Сеньку.

– Иван – зачинщик! Покойного Степана сын. Я его разговор с мужиками подслушал в сарае за кузницей.

– Тихомир тоже с ними заодно?

– Не знаю. Возможно. Слышал, что они украли металл и хотят из него оружие делать.

– Какое? Для чего? – насторожился политрук.

– Они шепотом общались. Это-то с трудом разобрал.

– Свободен! – скомандовал Сеньке политрук. – Дальше я сам разберусь.

Начальник обвел взглядом подчиненных и, выбрав двух самых здоровых, распорядился.

– Ты, Илья. И ты, Владимир. Как стемнеет, отправляйтесь в деревню. Берите Ивана, только по– тихому, и тащите его ко мне на допрос.

Иван ждал непрошеных гостей. Когда раздался громкий стук, парень обнял Лену и, тепло поцеловав ее в лоб, направился к двери.

– Что теперь будет-то? – заплакала девушка.

– А ничего не будет. Вернусь к полуночи. Да, приготовь компрессы от ушибов, – бросил Иван, обернувшись на прощание.

Во дворе в потемках чернели фигуры стражников.

– Пошли, – коротко приказали они.

Пол дюжины блюстителей порядка во главе с политруком ждали в своей казарме.

– Приступайте, – вместо приветствия гаркнул начальник.

Иван получил мощный удар ссади под колено и рухнул на дощатый пол.

– В морду только не бейте, – уточнил порядок экзекуции политрук, – а то говорить связно не сможет.

Минут пять стражники толпой пинали Ивана. Но били со знанием дела, так, чтобы ничего бедолаге не сломать.

Когда юноша уже еле шевелился, политрук приказал отволочь Ивана на лавку и окатить из ведра ледяной водой.

– Теперь выкладывай все на чистоту!

– Хорошо! Только не бейте меня пожалуйста, – жалобно пробулькал Иван.

– Я все знаю! – отчеканил политрук, – ты готовил заговор.

– Что ты, начальник. Жадность проклятая сгубила. Да, я украл лопату со склада и еще серп, хотел…

Тут лицо юноши стало серым. Он потерял сознание.

– Еще воды! – приказал мучитель.

Скоро Иван очнулся.

– Каюсь! Украл серп и лопату. Вы же нам запрещаете стрелы с железными наконечниками иметь. Без них зайца с десятой попытки подстрелить только можно. Очень они проворные. А с железным наконечником даже в лапу если попал – зверь твой. Вот я и хотел попросить кузнеца, чтобы он мне выковал наконечники. Хотел разжиться немного. На зайцев у других крестьян чего повыменивать.

Политрук задумался. Стоит отметить, Иван врал весьма убедительно.

– Дальше.

– Так дальше вы все знаете. Тихомир в сарае в кости с друзьями играл. Я его попросил сделать наконечники. Пообещал за каждый по зайцу. Но он испугался и мне отказал. В этот момент Сенька…

– Про Сеньку я без тебя знаю. Слушай внимательно, – резюмировал начальник охраны. – Теперь ты под наблюдением. Если заговор действительно был, то лично с тебя живого шкуру сниму. Приговор – месяц двойной подати. Утром хоть на зубах ползи к зам по тылу с наворованными инструментами. Илья, Владимир.

Охранники подняли Ивана и отнесли за частокол воинской базы, где бросили прямо в дорожную пыль.

Домой парень добирался долго. Ползком, потом на четвереньках и наконец пошатываясь, используя найденную палку с качестве трости. Сначала он зашел к кузницу Тихомиру, перебросился с ним парой фраз и только потом направился домой к ненаглядной Лене. Однако изба оказалась пустой.

Глава шестая

Главный полкан в одиночестве грустно смотрел на кружку, до верха наполненную брагой. Настроение было настолько отвратительное, что ему не хотелось даже пить. Только что политрук сообщил о разоблачении вора, укравшего ценное железо. Но главная новость касалась срыва работ по возведению оборонительного рва.

– Я кому вам говорю! Мои указания не устраняются! Я не знаю, как должно быть, но вы делаете неправильно! – в сердцах бросил Петр 38 в пустоту заученные фразы, – Принятые меры увенчались безуспешно, – всхлипнув добавил он.

Нужно прикоснуться к святыням, решил командующий воинской базы. В минуты душевных терзаний он часто искал в них утешение и покой.

Завидев полкана, часовые у входа в хранилище вытянулись в струнку и салютовали мечами начальнику. Петр 38 кивнул в ответ на приветствие и поспешил внутрь. Каменное здание не представляло из себя ничего ценного. Оно являлось лишь частью обороны от нападения возможного неприятеля и одновременно – муляжом. В центре помещения в пол была вмонтирована круглая крышка люка. Прихватив с собой масляную лампу, полкан взялся за торчащий из люка вентиль, несколько раз прокрутил колесо. Послышался легкий щелчок и тяжеленный колпак, направляемый древним механизмом, сам отъехал в сторону, открывая ступени лестницы, ведущие в глубокую шахту.

Достигнув дна шахты, Петр 38 в первую очередь осмотрел тянущиеся вдаль казематы, заполненные боевыми машинами далекого прошлого. Ближайшие к полкану имели сверху, похожие на стрекозиные, крылья. Гипотез по их применению было много. В самую фантастическую, в то, что эти аппараты умели летать, Петр 38 не верил. Скорее всего их лопасти как-то задействовались во время битвы для рубки врагов. В использовании некоторых других изобретений, канувшей в лету эпохи, разобраться не составляло труда. Прикрепленные к корпусам горизонтально земле мощные трубы очевидно служили таранами. У ряда машин не доставало элементов конструкции. Они пошли на нужды воинской базы. Возможно, когда-то из подземного хранилища существовали и другие выходы, но нынешняя цивилизация зеленых человеков о них не знала.

Петр 38 направился в Красный уголок. Так генералитет базы называл самое драгоценное для себя место. В одном из углов рукотворной пещеры на стенах сохранились следы красной краски. Там, на изящной подставке из резного дерева, обернутая плотной кумачовой тканью, лежала священная книга армейской мудрости, а рядом стояла статуя бога войны.

Полкан начал с книги. Он бережно взял ее в руки, перевернул вертикально и аккуратно дотронулся сначала до сердца, а потом до лба. Совершая сей ритуал, Петр 38 надеялся причаститься к ее таинству и глубочайшему смыслу. Потом полкан принялся водить подушечками пальцев по оттискам букв на обложке.

– Общевойсковые уставы вооруженных сил СССР, – с трепетом бормотал начальник базы слова, переданные ему отцом еще в раннем детстве.

В незапамятные времена родоначальник славной династии Петров отдал большую часть жизни расшифровке текстов армейского устава. Следующие поколения полканов устно описывали потомкам содержание книги – свода законов для любого военного.

Перед статуей бога войны полкан всегда уважительно приседал на корточки или вставал на колени, сознательно принижаясь перед могуществом высшей силы. Идол был заключен в прямоугольный саркофаг из прозрачного материала. На уровне глаз Петра 38 располагалась табличка "Ракета. Баллистическая. Большой дальности. Масштаб 1:15."

Предок сумел прочесть только первое слово, поэтому бога полканы называли Ракета.

– Боже, дай мне сил, – попросил у Ракеты Петр 38, – помоги справиться с трудностями, в начинаниях моих. Сделай меня величайшим полканом на свете.

Но на покатых серебристых боках идола лишь плясали тени от лампы. Как обычно мрачный бог войны не удостоил молившегося ответом.

Глава седьмая

Иван не на шутку встревожился из-за пропажи своей возлюбленной. Однако его волнение продлилось недолго. Скоро входная дверь распахнулась, и в избу вбежала запыхавшаяся хозяйка.

– Слава небесам, живой! – радостно воскликнула она. – Прости, что опоздала. Дома не нашлось нужных трав для лечения. Просила у бабки Ольги, а она старая, пока то найдет, пока се.

Перед тем, как лечь на кровать, парень снял рубашку. От побоев почти все тело и бедра Ивана приобрели нездоровый сине-желтый цвет.

– Крепко они тебя. – охнула Лена. – Ничего не сломали?

– Нет. Опытные, сволочи! Если крестьян калечить, то кто их тогда кормить-то будет?

– Сейчас, милый, сейчас, – суетилась девушка. – Мазь из полыни и зверобоя уже готова, а луковичный отвар с маслом я мигом сделаю.

– Главное, политрук в мою сказку поверил. Всю вину я на себя взял. О готовящемся восстании они ничего не знают!

Иван устало улыбнулся и растянулся на скамье.

– Тебе от Ольги привет, – сообщила Лена, приступая к лечению, – она за тебя будет молиться нашим богам!

– Ерунда! Не верю я россказням ведуньи. Нет никаких богов. Если бы они существовали, то не допустили бы такой несправедливости в жизни.

– А вот и есть, – заспорила хозяйка. – Ты же мне говорил, что наш путь это испытание? Когда с ним справишься, то получишь от богов награду!

На следующий день после экзекуции Иван смог подняться только для того, чтобы справить нужду. Лена сама отдала украденный металл – малую часть от реальных накоплений заговорщиков, и сообщила политруку в временной нетрудоспособности Ивана.

– Работать, значит, не может? Восстановиться надобно? – зло спросил политрук. – Хорошо. Пусть лечится. Но приговор меняю! Два месяца двойной подати!

– Как же так? – возмутилась девушка. – Осень на носу. Мы запасы сделать не успеем, зимой по миру пойдем!

– Это послужит для вас, крестьян, уроком! Не умеете быть покорными, думать головой, так работайте руками… И ногами. – оскалился в презрительной усмешке начальник охраны.

Из-за неусыпной бдительности предателя Сеньки, следившего по указанию политрука за всеми перемещениями Ивана, с Тихомиром парню удалось свидеться, когда порывистый ветер уже гонял по улицам деревни первые, раскрашенные в цвета осени, опавшие листья. Мужики случайно столкнулись на дороге к свекольному полю.

– За хвост не бойся, – успокоил кузнец встревожившегося было Ивана. – За рвение в доносах зеленые человеки пожаловали подлецу кувшин браги. Сенька сейчас пьяный в доску.

– Оружие справил?

– Да! Ко мне политрук со своими головорезами приходили с обыском. Кузню верх дном перевернули. Но меня наши предупредили. Успели оружие перепрятать. Зарыли за кустами смородины у Сереги хромого. Пятьдесят наконечников для копий и около трехсот для луков.

– Для короткого боя достаточно, – согласился Иван. – Люди готовы? Мне сам знаешь, поговорить толком ни с кем не получается.

– Начальник охраны на последней политинформации поддельно сокрушался, что слишком мягко тебя наказал. Пообещал следующего за подобное преступление покарать смертью, а за выдачу злодеев посулил крупную награду. Многие испугались, мужикам серьезный повод к восстанию необходим.

– Рабский труд? Едва ли не ежегодное увеличение податей, разве это не повод? Зеленые человеки обращаются с нами, как к животными!

– Меня-то ты зачем убеждаешь? Я с тобой! Еще может быть человек десять-пятнадцать. Но для того, чтобы сбросить иго нам нужна поддержка всей деревни.

– Ладно, – насупился Иван, – тогда будем ждать.

Глава восьмая

Крестьянские дети в Дубровино с ранних лет приучались помогать родителям. Во время уборки урожая, когда старшие трудились на полях, мелюзга удила в речке рыбу, или собирала грибы и ягоды.

Только светало, когда Машенька десяти зим от роду с корзинками в каждой руке спешила из деревни в сторону леса. Нужно было успеть обернуться к полудню, чтобы потом вместе с матерью заняться переработкой зерна.

За ручьем, который девочка ловко перебежала по гладким, отшлифованным водой камням, начиналось редколесье.

– Что у нас должно расти под осинами? – улыбаясь спросила сама себя Машенька, зайдя в первую рощицу, – правильно, подосиновики!

Действительно, невдалеке, среди жухлой травы, прятались несколько бордовых шляпок. Крупный трофей оказался червивым. Внутренности гриба сожрал противный жук, а шершавую поверхность объели улитки. Но дело спорилось. То тут, то там Машеньке попадались полянки подосиновиков. Ей даже стало скучно, исчез охотничий азарт. По пути на болото, где ей предстояло собирать клюкву, девочка завернула в ельник в надежде дополнить корзинку белыми грибами. Рядом с разлапистыми зелеными исполинами было слишком сухо, грибы такие места не любили. Вооружившись палкой, Машенька направилась на старую вырубку. Там она стала заглядывать под нижние ветки молодых елок, помогая себе нехитрым инструментом. И вот удача! Под очередным деревом ей открылась целая семейка коренастых толстобоких грибов.

– Раз, два, три… Ого, сколько вас здесь! – радостно воскликнула девочка.

Один за другим Машенька аккуратно, чтобы не повредить ножку, извлекала белые из мха, счищая у корней остатки земли и белые ниточки грибницы.

Отправляясь на болото выполнять вторую часть родительского задания, девочка не стала выбрасывать палку. Там водились змеи, которых она очень боялась. Конечно, собирать клюкву было скучно, а вид мертвых, одиноко торчащих деревьев, с отпавшей местами корой, нагонял уныние. Перебираясь через поваленное бревно Машенька поскользнулась, потеряла равновесие и со всего маха шлепнулась в смердящую гниющими растениями лужу. Корзинки разлетелись в разные стороны. Правая рука глубоко погрузилась в трясину. Ладонь уперлась во что-то твердое. Скорее рефлекторно пальцы Машеньки обхватили предмет и она вытащила его из болота.

Ничего не видя вокруг себя из-за брызнувших градом слез, девочка уселась на кочку и некоторое время горько рыдала. Все ее платьице было заляпано грязью, вперемешку с тиной и водорослями. Немного успокоившись, Машенька как могла отряхнулась и только после этого обратила внимание на странную находку. Правильные формы предмета подсказывали ей, что это не камень, а скорее всего вещь, созданная человеком. Похожа находка была на огородный кабачок, с одной стороны опоясанный по кругу глубокой бороздой.

– Крышка? Значит внутри что-то есть? – прошептала Машенька.

Удовлетворяя любопытство, девочка взяла предмет в руки и, вооружившись ножом, стала пытаться его открыть. Нехотя, с треском, будто что-то лопнуло, крышка чуть повернулась. Из контейнера на мох вывалился другой предмет густо покрытый чем-то полупрозрачным и липким. Машенька нагнулась за ним, но тут же от неожиданности отпрянула. Находка подпрыгнула, закрутилась с неимоверной скоростью как юла, встала на попа и ввинтилась в топь.

После такого чудесного происшествия собирать клюкву не было никакой возможности. Оправившись от волнения Машенька подобрала разбросанные грибы в одну корзинку, а в другую положила контейнер. По весу он был тяжелым, очевидно сделанным из металла. Тут почва под ногами колыхнулась. Сначала слабо, потом гораздо сильнее, и вот уже все болото рядом ожило, закачалось. На лужах захлюпали поднимающиеся со дна пузыри. Чтобы не упасть, малышка испуганно оглядываясь, присела. Дальше случилось то, что Машенька не видела в самом страшном кошмаре, когда металась в агонии, как-то заболев ангиной. Разорвав моховое ложе, на поверхности болота появилась жуткая рука, за ней вторая, а следом голова чудища. Впрочем, другие руки уже тянулись к свету со всех сторон.

Испустив от накатившего ужаса протяжный вопль, Машенька схватила корзинки и, теряя по пути грибы, опрометью понеслась в деревню.

Глава девятая

Первой, на лугу у ручья, Машеньке повстречалась знахарка Ольга. Бабка собирала там целебные травы. Вид чумазого, перепуганного до полусмерти ребенка, заставил ее бросить это занятие.

– Что случилось, глупышка? – ласково спросила она.

– Там, на болоте… Из-под земли полезли. – дрожащим голоском выдавила девочка.

– Кто? Звери?

– Нет, они больше похожи на людей. Черные, страшные. И их очень много.

Находящаяся в таком состоянии, малышка не могла лгать, хотя ее сумбурный рассказ казался полным бредом. Однако проницательная старуха поверила.

– Нужно жителей поднимать. Я поспешу на сенокос, там сейчас добрая половина мужиков трудится. А ты беги в деревню к кузнецу и все ему поведай. Скажи, общий сбор у моего дома в центре деревни.

– А как же староста?

– Староста наш ничего не решает.

В кузнице стояла невыносимая жара, поэтому охранник из числа зеленых человеков развалился у входа на кленовом чурбане, увлеченно грызя семечки. Стражник отвечал за невредимость железа и изделий. Так распорядился политрук, более не доверявший Тихомиру.

Когда появилась обессиленная Машенька, кузнец, облаченный в толстый длинный фартук, напрягая могучие мышцы, бил молотом по заготовке. Девочка сбивчиво рассказала ему и про жутких существ, и про встречу с ведуньей Ольгой.

– Эй, – позвал Тихомир охранника, – Машенька, перескажи ему то, что видела на болоте.

– Теперь лети к полканам! – скомандовал Тихомир охраннику, – приготовьтесь, если потребуется, дать отпор этим тварям!

В штабе зеленых человеков гудели бурные дебаты. Как обычно в конце сельской страды руководство базы распределяло между семьями сливки от крестьянских податей.

– Я знаю вас как честного военного, но то, что вы говорите это неправда, – пыхтел в лицо оппоненту – предводителю меченосцев тучный полкан лучников, – спросите у зама по тылу, у него зафиксировано! В прошлом году я брал не пятнадцать мешков картошки, а всего четырнадцать. С тыквой был неурожай. Мне она вообще не досталась.

– Искать смысла нет, даже если найдем, – вступил в диалог зам по тылу. – У каждого из вас своя правда.

Заметив, что ситуация выходит из под контроля, главный полкан призвал подчиненных к тишине.

– Нужно распределить подати не как лучше, а как положено, – изрек Петр 38.

Послышался топот ног и в штаб ворвался охранник кузницы.

– Тревога! – прокричал он. – Крестьяне сказали из топи, что за лесом, выбралась армия каких-то тварей.

– С полканами, учти, сначала говори: "шучу", и только потом шути. – строго осадил гонца политрук.

– Жители деревни собираются на общий сход.

– Положение, значит, действительно серьезное, – засомневался главный полкан. – Товарищи, жду ваши предложения.

– Нужно привести войска в полную боевую готовность! – посоветовал полкан лучников.

– Правильно, – кивнул Петр 38, хуже с того точно не будет. Действуйте! – отдал он приказ старшим офицерам.

Когда последние удалились, начальник встал из-за стола и начал мерить шагами комнату.

– И что делать дальше? – задумчиво спросил он политрука. – В Дубровино пойдем?

– Наша ключевая задача – защита воинской базы! Линию обороны проведем по частоколу. Выкатим на всякий случай катапульты. Усилим моими людьми охрану хранилища, а сами поднимемся на его крышу. С нее хорошо видны как окрестности, так и деревня. Устроим там наблюдательный пункт и будем ждать развития событий. Главное – не поддаваться на провокации! Глядишь, само все уляжется.

– Голова! – восхищенно протянул Петр 38.

Глава десятая

По несчастливому стечению обстоятельств давным-давно напротив приюта бабки Ольги сгорела изба мельника с домочадцами. Жители деревни полностью расчистили пепелище, но отстраиваться на нехорошем месте никто не хотел. Так и появилась в Дубровино межина для крестьянских сходов.

Когда с дальнего поля прибыл Иван, на пустырь стянулась почти вся деревня. Тихомир уже раздавал односельчанам указания. Пара молодых быстроногих парней оправились на разведку в сторону болота. Люди вооружались. В толпе мелькали вилы, косы, рогатины. За поясами у мужиков торчали кухонные ножи и серпы.

– Нужно настоящее оружие, – констатировал Иван.

– Сейчас будет. Как мы с тобой и планировали древки для копий и стрел Артемий с сыновьями ночами мастерили. Осталось только приладить наконечники. Они умелые ребята, без меня справятся.

– А что, зеленые человеки?

– Я их известил еще утром, но войска нам в помощь как не было, так, наверное, и не будет. Люди заметили суету возле частокола базы. Очевидно, они там окапываются.

Иван в ответ презрительно сплюнул.

– Погоди, что за суета?

Тихомир приподнялся на цыпочки.

– А, разведчики вернулись.

К предводителям ополчения протискивались отосланные в дозор юноши.

– Плохо дело! Чудища сюда идут, – скороговоркой пугливо протараторили гонцы.

Народ зароптал.

– Как же мы с ними справимся? – спросил кто-то.

Иван понял, что пробил его час. Парень подбежал к поленнице на краю пустыря, взобрался на ее и громко прокричал:

– Жители Дубровино! Слушайте меня! Зеленые человеки предали нас! Подмоги не будет!

Волнение в толпе усилилось.

– Но это наша земля! Она нам, как мать! Мы на ней живем, ее возделываем! Она наша по праву! Нам некуда отсюда идти! И что тогда остается?

– Драться за свой дом насмерть! – гаркнул Тихомир.

– Насмерть! – вторил ему Иван.

– Насмерть! – грнуло в едином порыве Дубровино.

Ведунья Ольга не участвовала в крестьянском сходе. Какой толк от нее, больной старухи, в подготовке к битве? Предупредив о большой беде крестьян на сенокосе, вернулась домой, положила что-то в сумку и отправилась на луг к ручью, где утром случилась судьбоносная встреча с Машенькой.

Ольга твердо верила, что у людей есть всесильные заступники – древние боги. Они постоянно где-то рядом, всегда готовы прийти на помощь в роковую минуту.

Ведунья выложила перед собой предметы, собранные ею по крупицам в разных уголках дубровинского мира: мешочек с землей, еще один со смесью целебных трав, кору дерева, гроздь сушеных ягод, семена растений и много чего другого.

– Прошу о защите, – шептала Ольга.

Последним из сумки старуха достала черно-белое перо. Ведь только птица способна достичь неба – места, где обитает самый главный бог. Женщина сложила ладонь ковшиком, поместила туда перо, а потом подняв руку вверх дунула. Вестник ее надежды сначала сорвался в пике, но потом, подхваченный порывом ветра, понесся к вдруг набежавшим на солнце грозовым тучам.

Артемий с отпрысками присоединились к ополченцам, когда последние уже занимали позиции. Было принято решение держать оборону не в поле, а на дороге между домов внутри деревни. Крепким мужикам – авангарду воинства Тихомир раздал копья. Лучники заняли позиции за плетнями и на крышах окрестных изб. Остальные несколько десятков крестьян, вооруженных чем попало, являли собой резерв. Располагаясь за копейщиками они должны были закрывать бреши в обороне. Женщины, старики и дети готовились принимать раненых.

Пришельцы с болота не заставили долго ждать. Темно-бурой массой, будто сгнившая каша из горшка, толпа чудищ медленно текла в сторону Дубровино. Когда нежити подобрались поближе, у деревенских появилась возможно их рассмотреть. За облепленными тиной и грязью, точно у сказочных водяных, бесформенными фигурами угадывались контуры вполне человеческих тел. Некоторые твари в первых рядах держали в руках дубины и колья. Ростом они были со взрослого мужчину. За ними брели монстры пониже, а некоторые так и вообще походили на детей.