Последняя Дверь

Так он и сидел – в его жизни вот-вот должен был наступить самый ответственный, по всеобщему мнению, момент, а Джейсу было всё равно. Странно, ведь раньше он относился крайне ответственно к роли, отведённой ему в общественном устройстве Этажей – так когда же всё так изменилось?

Вместо того, чтобы мысленно повторять материал, который мог бы пригодиться на экзамене, Джейс прокручивал в голове самые запомнившиеся моменты своих путешествий, и не было вокруг ни единого человека, который мог бы догадаться, что заботит его на самом деле.

Не было человека, зато была ладка.

– Джейс, – тихонько позвала она.

Он никак не отреагировал.

– Дже-е-ейс, – повторила Серси, мягко касаясь его плеча.

«Нашла время!» – с раздражением подумал он.

Обычно у неё хватало дисциплины, чтобы не трогать его даже на уроках, а тут приспичило поговорить перед самым экзаменом!

– Джейс! – Серси нетерпеливо дёрнула его за рукав.

Игнорировать это дальше не представлялось возможным.

– Чего ты хотела?! – спросил он, оборачиваясь.

– Джейс, мне нужно, чтобы ты пошёл со мной, – шепнула ладка. – Прямо сейчас.

– Погоди, – отмахнулся тот, отворачиваясь. – Вот напишем экзамен, и тогда пойду с тобой куда угодно.

Серси ткнула его ручкой в спину, чего отродясь не делала.

– Совсем сдурела?! – прошипел Джейс.

– Это важно! Правда! Очень! – её восклицания самую малость смахивали на мольбу. – Разве я часто тебя просила поступиться своими интересами ради меня?

Джейс на секунду замялся.

– Нет, – признал он. – Но это не меняет того факта, что уходить сейчас – безумие.

– Неужели тебе совсем не интересно? – не уступала ладка.

Этот аргумент оказался решающим.

– Ладно! – махнул рукой Джейс. – Атом с тобой. Выходим по очереди, сначала ты, потом я. Только быстро – не хватало ещё, чтобы Наставники прицепились.

Во время подъёма, который казался невероятно долгим, Джейс продолжал анализировать их похождения.

– Мы столько всего повидали, – задумчиво протянул он. – Кажется, что мы несколько сотен Дверей обошли за этот год!

– Четыреста двадцать семь.

– Что? – не понял Джейс.

– Столько Дверей в Этажах, – невозмутимо пояснила Серси.

– Погоди… – ему даже дышать на мгновение стало трудно. – Ты хочешь сказать, что мы обошли их все?

– Именно.

Бурная радость, охватившая Джейса, практически сразу сменилась замешательством.

– Но… Ведь мы не видели ни одной Производственной Секции. И ни одной Медицинской. Да и Земледельческих и Животноводческих – считанные единицы! Откуда же тогда берётся еда, одежда, бытовые принадлежности? Не могут же всё поставлять нам из Столицы?!

– Разумеется, – не стала спорить с ним ладка.

– Да даже если и из Столицы, – продолжал размышлять вслух Джейс, – то каким образом оттуда бы всё доставляли? Ведь Транспортных Секций по факту тоже нет!

– Серси, ты уверена, что ничего не путаешь? – вкрадчиво поинтересовался он.

– Это не я путаю, – отозвалась его подруга. – Это ты не всё знаешь.

Джейс нахмурился. Она была не первой, от кого он это сегодня слышал.

– Может, в таком случае объяснишь? – попросил он.

Серси ответила ему своей коронной фразой:

– Всему своё время.

А подъём меж тем продолжался, продолжался и продолжался.

– Мне начинает казаться, что ты тащишь нас на самый верх, – попытался пошутить Джейс.

– Так и есть, – невозмутимо сказала ладка.

– Что?! – он был так ошарашен, что даже остановился. – Какого атома, Серси?! – взвился Джейс. – Сейчас там, внизу, начнётся экзамен, и наши результаты могут аннулировать, а всё ради чего?! Там ведь ничего нет, и ты сама это не хуже меня знаешь!

Ладка тоже остановилась, медленно подошла к нему. В её взгляде читалась непоколебимая уверенность.

– Скажи, Джейс, ты мне доверяешь? – спокойно спросила она.

Разумеется, у него был на это только один ответ:

– Да.

– Ну вот и хорошо.

Серси отвернулась и восхождение возобновилось.

Последний лестничный пролёт несколько отличался от всех предыдущих. Две лестницы, как и везде, выходили на центральную площадку, однако дальше вверх шла только одна, левая.

Джейс поднимался сюда когда-то давно, ещё будучи ребёнком, и это путешествие запомнилось ему и его спутникам как самое нудное и бессмысленное. Само собой, в его памяти намертво отпечаталось, что на последней площадке нет Двери, и теперь, оказавшись тут снова, он был абсолютно уверен, что…

Не ступив ещё на самую последнюю лестницу, Джейс поднял глаза, а затем замер и простоял около минуты молча, открыв рот.

Серси его не торопила.

– Что это такое? – наконец просил он.

Ладка не сочла нужным комментировать очевидное.

Они бок о бок поднялись по ступенькам и остановились на площадке. Перед ними была самая настоящая Дверь.

Джейс внимательнейшим образом принялся её осматривать. Она была явно не новая, железная, от косяка по штукатурке местами разбегались трещины. Он сам не верил в то, что собирался сказать, но другого объяснения найти не мог:

– Её установили недавно, верно?

– Ты сам видишь, что нет, – покачала головой ладка.

– Как долго она здесь?

– Дольше, чем все остальные. По сути, она была самой первой.

– Но это же невозможно! – воскликнул Джейс. – То есть… Как такое возможно?!

– Открой её, и я расскажу тебе всё, – пообещала Серси.

– А почему ты сама не можешь этого сделать?

Ладка была непреклонна:

– Открой.

– Мне это не нравится, – счёл он нужным сообщить своей подруге.

– Ты доверяешь мне? – повторила Серси вопрос, который уже задавала ему сегодня.

Джейс вздохнул и взялся за ручку. Дверь пошла туго, но всё же поддалась.

Когда она открылась, Джейса ждало новое удивление – за этой Дверью не оказалось белой пустоты, как за всеми другими. За порогом была хорошо видна комната, и Джейс с Серси вошли в неё столь же обыденно, как могли бы, к примеру, войти в класс после перерыва. Кто-то другой, вероятно, решил бы по этой причине, что дверь была самой обычной, однако Джейс твёрдо знал, что это не так. Эта Дверь, пожалуй, была самой НЕобычной из всех, что ему доводилось открывать.

Внутри было не намного светлее, чем в Мастерской на самом нижнем ярусе. Не утонуть в темноте помещению не давали главным образом сияющие экраны, рядами расположенные на стенах.

– Что это? – спросил Джейс, зачарованно наблюдая, как движущиеся изображения на одном из них сменяют друг друга.

– Это – Император, – коротко ответила Серси.

Фаза 17. Правда

Серси Траст решила начать свой рассказ с вопроса.

– Как ты считаешь, Джейс, какой сейчас год? – поинтересовалась она, параллельно нажимая какие-то кнопки на панели, расположенной перед одним из экранов.

– 2149 год после Падения, – без колебаний ответил он, усаживаясь в небольшое крутящееся кресло неподалёку от неё. – Тебе это скажет любой.

– И любой ошибётся, – отрицательно покачала головой ладка. – Впрочем, кое-что примечательное в названной тобой дате всё-таки есть.

Всем известно, что Падение стало величайшей катастрофой в истории Земли, причём не только для человечества, но и для окружающей среды. Мир был заражён – мутациям подверглись животные, растения, стала токсичной вода, почва, даже воздух. Места, оставшиеся пригодными для жизни людей, можно было пересчитать по пальцам.

Джейс кивнул. Пока что его подруга не сказала ничего такого, чего бы он не знал.

– Человечество в буквальном смысле пряталось по углам мира, некогда безраздельно ему принадлежавшего, в течение многих веков, – продолжала Серси. – Все жили в ожидании позитивных изменений, которые могли бы поспособствовать новому рассвету расы людей, но они всё не наступали. Примерно за семьдесят лет до того года, который ты назвал, учёные сделали новое мрачное открытие: в ближайшие века планету ожидала очередная волна катаклизмов, настолько разрушительная, что ставила под вопрос выживание человека как вида.

– Семьдесят лет назад… – шёпотом повторил Джейс. – Выходит, учёные ошиблись? Или эти катаклизмы вот-вот наступят?

– Они уже наступили, – бесстрастным тоном сообщила Серси.

– Как такое возможно?!

– Узнав, что наше существование под угрозой, лучшие умы оказались поставлены перед сложнейшей задачей: придумать, как избежать катастрофы.

– И они придумали? – взволнованно спросил Джейс.

– Придумали, – кивнула ладка. – Ради сохранения вида было решено погрузить большую часть выживших в крио-сон до тех самых пор, пока катаклизмы не отступят и жизнь на планете вновь не станет возможной.

Однако здесь возникла другая проблема: в крио-сне мозг человека способен существовать где-то две, самое большее три сотни лет. По истечении этого срока мозг, в котором прекращены всякие процессы, просто отмирает, что делает дальнейшее сохранение физического тела бессмысленным.

Для того чтобы обеспечивать разуму хоть какую-то деятельность, было изобретено специальное устройство. Оно позволяло подключать сохранённых людей к компьютеру, который с помощью посылаемых в мозг импульсов моделировал в сознании человека различные образы.

– Как фильм?

– Лучше. Это была не просто неподвластная воле череда звуков и картинок – импульсы активировали все органы чувств: и осязание, и обоняние, и даже вкусовое восприятие… Больше того – на эти образы можно было воздействовать, изменять. А учитывая то, что все, погруженные в крио-сон, были подключены к единой системе, то в её рамках они могли вступать в контакт также и друг с другом.

– Звучит, как будто для них создали целый мир, – заметил Джейс.

– А это и есть целый мир, – подтвердила Серси. – Идеальный мир, в котором нет ни болезней, ни возможности получить травму, ни конфликтов, ни лишений. А чтобы людям было интересно внутри, чтобы подстёгивать человеческую тягу к познанию, их мир разнообразили местами, специально воссозданными согласно данным об истории Земли.

Правда, позже эти места закрыли от широких масс во избежание культурного шока, вызываемого хронологическими и прочими нестыковками этих мест и текущей реальности. Но те, кто настроен соответствующим образом, кто морально готов, всё же могут попасть туда.

Джейс молчал.

– А компьютер, занимавшийся поддержанием этой системы, назвали Императором – опять же по аналогии с иерархией Древних, – добавила в завершение Серси. – Это символизировало его главенствующее положение в симуляции и обязанность заботиться о благосостоянии вверенных ему граждан.

– Это невозможно, – произнёс Джейс.

– Я понимаю твоё неприятие, – отозвалась Серси, не отворачиваясь от символов, мелькавших на экране.

– Да нет же, послушай! – воскликнул он. – Если ты говоришь, что мы находимся в так называемом «идеальном мире», то как ты объяснишь стихийные бедствия?

– Которые происходят исключительно на нежилых территориях, а потому обходятся без жертв.

– Неправда! Снаружи ежегодно гибнет или получает травмы множество людей, занятых исследованием зелёных территорий.

– Ага, и именно поэтому в Этажах нет, как ты и сам заметил, ни одной Медицинской Секции. Все пострадавшие – фикция.

– Не может быть, – уверенно повторил Джейс. – Я некоторых из них лично знал.

– Ну, положим, ты и орков немало знаешь лично.

– А при чём здесь орки? – не понял Джейс.

Ладка вздохнула и пустилась в объяснения снова:

– В Этажах принято считать, что две из существующих рас – лады и орки – появились из людей в процессе эволюции, приправленной радиационным воздействием. Применительно к ладам это отчасти верно – мы на самом деле и есть люди – а точнее, те, кем люди, такие как ты, станут через четыре тысячи лет.

– Четыре тысячи лет… – шёпотом повторил Джейс.

Хотелось за голову схватиться от такой информации.

– Тогда как орки – это в чистом виде порождение программы. Император создал их, чтобы они помогали следить за работой составляющих частей симуляции и препятствовать их выходу из строя.

Картинка постепенно начинала складываться:

– Двери…

– Именно, – кивнула ладка. – Как ты мог заметить, орки работают на их производстве и занимаются обслуживанием.

– Но ведь не только они! – не хотел уступать Джейс.

– Только, – безапелляционно заявила Серси. – На самом деле в Этажах вообще никто, кроме них, по-настоящему не работает – людей просто отключают на непродолжительные периоды от поля зрения остальных, а затем самую малость подчищают память.

Кажется, Джейс начал понимать, почему он никогда не мог нормально обсудить с родителями их работу.

Неужели это и его ждало?

– Иллюзия занятости нужна для того, чтобы все чувствовали себя полноценными, ощущали свою значимость. Без этого настоящее счастье, создание и поддержание которого является одной из основных задач Императора, просто невозможно.

– Поддержание счастья? – недоверчиво спросил Джейс.

– А ты как хотел? Счастье – одна из неотъемлемых человеческих потребностей. Будь она хоть трижды экзистенциальной, а её неудовлетворение сказывается на биологических характеристиках организма, которые Император просто обязан поддерживать в идеальном состоянии.

– Плохо что-то у него получается, – заметил Джейс. – Далеко не все люди в Этажах счастливы.

– Далеко не все люди в Этажах – настоящие. Орки – помощники Императора, потомки от смешанных браков – фикция. Я бы сказала, шутка программы. Люди тоже не все реальны, и, поверь мне – все, кто действительно лежит в крио-капсулах, чувствуют себя отлично. А определённый процент несчастных, увечных и погибающих ежегодно – это умелая фальсификация. Неизбежные жертвы. Люди никогда не поверили бы в утопию. Хватит с них и того, что им подавляют гормоны, отвечающие за агрессию – отсюда отсутствие насилия.

– Так, значит, это – искусственно?.. – упавшим голосом просил Джейс. – А я-то думал, что это результат осознания людьми ошибок прошлого…

– К сожалению, подобное в реальности невозможно, – вздохнула Серси. – Такова природа человека.

Они погрузились в молчание. Пальцы ладки (или, как выяснилось, обычной человеческой девушки из будущего-настоящего) продолжали стучать по кнопкам, а Джейс безмолвно изучал окружавшие их экраны. Как он понял, в каждом из них отображались сцены из жизни граждан Этажей в реальном времени. Сцены эти постоянно сменяли друг друга, однако он краем глаза успел заметить Надин, прыгавшую через скакалку во дворе Учебной Секции. И его класс – кажется, ребятам только что раздали экзаменационные материалы. Было ли это важно теперь? Джейс не знал.

А на соседнем экране поджарый немолодой орк спускался куда-то в Секции Перехода. Дитя программы, чтоб его на атомы разорвало.

– Кто ещё в этом мире реален? – задал Джейс вопрос, не отрывая глаз от экрана. – Из тех, кого я знаю.

– Все лады реальны, – начала перечислять Серси. – Они загружаются в симуляцию из внешнего мира, чтобы иметь представление о положении дел внутри, и могут выгружаться обратно когда угодно. А из местных – твои родители. Твоя сестра. Рэй Тао. Инга Уайт. Джефф Морган. Камилла Спайкс, – последнее имя Серси, при всём её хладнокровии, не смогла произнести без капельки желчи. – Ах да – наша Ведущая Наставница тоже настоящая. Обожает свою работу и предана Императору всей душой.

Джейс нашёл в себе силы улыбнуться – это он и так прекрасно знал.

– Всего в крио-сне, а соответственно и в Этажах, находится приблизительно двадцать тысяч человек.

– Так мало… – вздохнул Джейс.

Да, пусть все его близкие и оказались настоящими, но смириться с мыслью о том, что более двух третей всего населения комплекса – по сути, говорящие куклы, было крайне трудно.

– Ладов и того меньше. Всего пара тысяч избранных осталась в своё время в реальном мире, чтобы охранять тех, кого погрузили в сон. И Императора.

– Выходит, меня тоже погрузили в сон? – спросил Джейс. – Но ведь я помню всю свою жизнь! – воскликнул он. – Неужели?..

– Нет, – поспешила заверить его Серси. – Все твои воспоминания настоящие, насколько это возможно в смоделированной реальности.

Тело, мозг которого продолжает работу, не может быть заморожено полностью. Отсюда следовало, что все, кого когда-то подключили к симуляции, рано или поздно должны были умереть – через многие сотни лет, но всё-таки. Проблему воспроизводства решили с помощью искусственного оплодотворения – когда здесь создавалась подходящая для размножения пара, их биоматериал соединяли, и в лабораторных условиях выращивали плод, который впоследствии тоже подключался к системе.

Так что ты, Джейс Салливан, представитель второго поколения детей, «рождённых» в Этажах. И самый настоящий сын своих родителей. Твоя крио-капсула находится рядом с ними, я видела это своими глазами.

Новости были вроде бы обнадёживающие. Однако от подробностей Джейса почему-то передёрнуло.

– Ладно, – поспешил он сменить тему. – Допустим, с внутренним устройством Этажей всё более-менее ясно. Но как быть с ладами? И, в частности, с тобой? Не просто же так ты мне это всё рассказываешь!

Серси вздохнула.

– Ну, разумеется, не просто, – она наконец оторвалась от панели с кнопками и повернулась к собеседнику. – У меня особая миссия здесь, Джейс. И её успех напрямую зависит от тебя.

Он невольно сглотнул.

– Что за миссия?

– Как я уже сказала, когда запускали Императора, в реальном мире осталось совсем мало людей. Первое время они справлялись довольно неплохо – если это слово вообще применимо к тому ужасу, что творится там, – Серси содрогнулась. – Но позже выяснилось, что мы стали меняться вместе с окружающим миром. Превращаться в тех, кого здесь принято называть ладами. Мы становились крепче, сильнее, умнее, ведь нам приходилось выживать, постоянно совершенствуя себя и свои навыки. Но один из механизмов всё же дал сбой – один, но самый важный: мы стали терять способность к воспроизводству.

Мы столкнулись с тем, что в каждом последующем поколении всё больше ладов были бесплодны. И мы поняли, что спасти нас может только одно – нужно как можно скорее выгрузить людей из Императора.

– Всё это отлично… – начал было Джейс. – То есть, прости, разумеется, это плохо. Очень. Только я всё ещё не понимаю – при чём здесь я?

– Спустя века непрерывной работы Император поумнел. Я бы даже сказала, приобрёл определённую самостоятельность в суждениях и действиях. И он не хочет отпускать людей, ведь единственный смысл его существования – их защита. Он убеждён, что, как только с его задачей будет покончено, его отключат, и противится этому, как только может.

Император запрограммирован на безоговорочное подчинение людям. Однако, воспользовавшись тем, что лады теперь, технически говоря, уже не совсем люди, он ограничил нам доступ к управлению.

Да, разумеется, мы может по-прежнему входить в программу, можем даже вносить кое-какие несущественные модификации, однако выполнить столь серьёзную операцию, как выгрузка людей, можно лишь отсюда, – ладка обвела рукой пространство вокруг себя. – Это – Главная Комната Управления. Всё, что понадобилось сделать Императору – это закрыть нам доступ к ней.

– Не только вам, – напомнил Джейс. – Я до сегодняшнего дня эту комнату даже не видел.

– Как и никто другой. Для того чтобы попасть сюда, чтобы хотя бы просто увидеть эту Дверь, должны быть соблюдены несколько простых правил. Первое – искатель должен быть человеком. Второе – он должен предварительно пройти через ВСЕ Двери, расположенные в комплексе.

– Так вот почему ты со мной возилась целый год, – протянул Джейс с лёгкой обидой в голосе.

– Именно, – не стала спорить Серси. – Однако я не совру, сказав, что не жалею ни о едином дне.

Джейс улыбнулся.

– И есть последнее условие, самое важное, – продолжала ладка. – Искатель должен искренне ХОТЕТЬ открыть эту Дверь, стремиться узнать, что за ней скрыто…

– Примерно так же открываются Двери с Ограниченным Доступом, – вспомнил Джейс.

– Смысл тот же, – кивнула Серси. – Помнится, я была удивлена, когда Рэй продемонстрировал, что разгадал этот механизм самостоятельно.

– Тебе следовало выбрать его для своей миссии, а не меня.

– Будь моя воля, я бы так и сделала. Рэй с его решимостью и целеустремлённостью подошёл бы идеально. Без обид.

– Какие могут быть обиды, – ухмыльнулся Джейс. – И всё же мне интересно – почему я?

– До того, как в симуляцию отправили меня, Комнату Управления уже дважды пытались открыть. Оба раза, как понимаешь, неудачно. Проблема заключалась в том, что эти попытки предпринимались со взрослыми людьми, которые слишком свыклись со своей жизнью в Этажах, слишком «срослись», если так выразиться, с этим миром. Они не допускали для себя кардинальных перемен, которые ждали их здесь, НЕ ЖЕЛАЛИ их, а потому Дверь им не открылась.

Исходя из предыдущего опыта, третий раз было решено попытаться с кем-то из молодых. У юных ребят психика куда более гибкая, и тяга к неизведанному ещё жива – на то была основная ставка.

– И всё? – удивился Джейс. – Меня выбрали исключительно потому, что я молод?

– Не совсем. Дело в том, что последним из тех, с чьей помощью пытались открыть эту Дверь, был твой отец…

Джейс был ошарашен, зато ещё один фрагмент головоломки встал на своё место.

– … Решили, что у тебя подходящая наследственность, – заключила ладка.

С минуту они молчали, задумавшись каждый о своём.

– Я бы не сдалась просто так, – первой нарушила тишину Серси. – Не вернулась бы ни с чем. Не вышло бы с тобой – попробовала бы с Рэем. Пусть бы меня наказали, но слишком велика цена этого эксперимента.

Джейс внимательно посмотрел на неё, но ладка тут же отвернулась. По осколкам горечи, блеснувшим в её золотых глазах, он понял, что речь идёт не только о судьбе человеческого рода.

– Какую цену заплатила лично ты? – осторожно спросил он.

– Моя семья осталась там.

– И что? Разве ты не можешь вернуться?

– Отчего же? Могу – даже обязана. Просто… – её голос дрогнул. – Время здесь и там течёт по-разному.

Кажется, Джейс начал понимать.

– И… Сколько лет прошло там?

– Порядка девяноста.

И это чуть больше чем за год…

Для человеческой жизни девяносто лет – большой срок. Было ясно, что, вернувшись, Серси не встретит в реальном мире никого из тех, кого знала. Никого из тех, кто был дорог ей.

– Я должна была согласиться на эту миссию, – словно оправдываясь, призналась Серси. – С каждым поколением количество бесплодных ладов растёт, а я – одна из немногих, что ещё способен к деторождению.

– Выходит, твоей обязанностью было ещё и сохранить себя?

– Вроде того.

Джейс чувствовал, что в сложившихся обстоятельствах у него не было морального права отказать ей в помощи, о которой она, по сути, просила.

– Хорошо, – кивнул он. – Я сделаю, что нужно для того, чтобы выгрузить людей. Но для начала у меня есть вопрос.

– Задавай.

– Наши граждане… – Джейс запнулся. – Я имею в виду, реальные граждане… Что, если они не готовы к выгрузке? А тут – бац! Ваш мир – фикция, ваши друзья – подделка. Так ведь и с ума сойти недолго.

– Об этом тебе не стоит беспокоиться, – заверила его Серси. – Во-первых, нам не нужны все. Для начала тысячи человек будет вполне достаточно. А во-вторых, для отбора этой тысячи буду проведены тщательнейшие психологические проверки. Мы ведь не хуже Императора печёмся о здоровье граждан, а потому в реальный мир ни за что не попадут те, кто к нему не готов.

– Понятно, – снова кивнул Джейс. – Раз так, то я готов. Говори, что я должен сделать.

– Я уже составила текст соответствующей команды, – ладка указала на экран. – Чтобы Император занялся исполнением, тебе нужно лишь нажать сюда, – она коснулась рукой одной из серых клавиш на панели.

Внешне та ничем не отличалась от множества других, расположенных вокруг. Не желая больше тратить время впустую, Джейс надавил на неё. И пускай он не почувствовал каких-либо изменений, на душе у него вдруг стало необъяснимо тоскливо – словно подошло к концу самое захватывающее приключение в его жизни.

– Что теперь будет, Серси? – немного испуганно спросил он, переведя взгляд со сменяющих друг друга изображений на спутницу. – Я имею в виду, со мной?

Ладка посмотрела на него очень внимательно.

– Всех, кто захочет отправиться с нами, мы примем, – ответила она со всей искренностью, на какую была способна.

Фаза 18. Послевкусие

Не далее как вчера всем ученикам их ступени сообщили, что они успешно сдали выпускные экзамены и теперь могут продолжить повышать свою квалификацию непосредственно на выбранном производстве.

Ха, производство. Ха, квалификация. Теперь, когда Джейс знал всё, его было не так просто обвести вокруг пальца.

Сегодня был единственный день, когда ученикам (а ныне уже Младшим Мастерам) официально дозволялось бездельничать, а потому все собрались в Зале Мероприятий их Учебной Секции – праздновать. Джейс чувствовал себя уже физически неспособным продолжать пожирать расставленные на столах закуски и конвульсивно дёргаться под то, что его ровесники упорно называли музыкой, а потому спешил убраться вон с глаз одноклассников и Наставников.