Душа, плененная туманом

– Уже что-то…

Это был мужской голос. С одной стороны, в нем не было никакой враждебности, с другой, что мог обыкновенный человек делать здесь, в это время, окутанный загадочной зеленоватой дымкой?

Сделав еще три шага, я увидела очертания человека. Я сразу вспомнила предупреждения Надежды Гороховой о том, что здесь в разные времена встречали жутких волосатых существ, но не успела испугаться, так как в глаза бросилась светлая одежда – явно не йети. Либо йети, разодетый для свадебной церемонии, но в этом случае он тоже неопасен, так как ему сейчас явно не до меня.

Уповая на то, что я нашла потерявшегося мальчика, я воскликнула:

– Миша!

Пары тумана завибрировали удивлением.

– Кто это? – услышала я вполне человеческий голос. Тот же самый, который говорил до этого.

Силуэт зашевелился – подходил. Дымка начала рассеиваться. Она уходила сверху вниз, поэтому сначала я увидела гладко выбритое лицо мужчины лет тридцати от роду, затем его туловище, одетое в какой-то расписной камзол, потом короткие облегающие брюки, тоже светлые, и, наконец, белые гольфы и черные башмаки, украшенные камнями. В руках у молодого человека наличествовала трость. Сперва его лицо казалось обрамленным сгустком белого тумана, но, когда воздух очистился совсем, я поняла, что это всего-навсего накрахмаленный, завитой парик. Приятно, что в этом не было ничего сверхъестественного, но как-то дико видеть в двадцать первом веке искусственные волосы на мужчине, да еще и длинные и седые. Чего скрывать, эта личность словно сошла с картинки учебника по искусствоведению, из раздела под названием «Человек эпохи барокко».

– Голубушка, не подскажете, как выйти мне отсюда? – спросил господин и добавил что-то по-французски.

– Смотря куда вам надо… – Я еле сдержалась, чтобы не добавить «сударь», и задала наводящий вопрос: – К метро?

Длинные ресницы затрепетали.

– Как вы сказали? О, мон дио… Где же я?

– Вы в Коломенском.

Мужчина начал судорожно оглядываться.

– А где же все? Где свита? Где государыня? Вы не изволите сообщить мне, ежели что-то видели?

– А? – не поняла я. – С вами все в порядке? О чем вы?

Он теперь внимательно смотрел на мою одежду.

– Кто же вы? Модистка? Портниха государыни?

– Сейчас огребешь за портниху, понял? На себя посмотри, чего вырядился? На маскарад собрался?

– Маскарад у государыни был вчера, а сегодня у нас гулянья… Но я отстал и теперь не пойму, куда меня тропинка завела. Или… О, мон дио! Был зеленый свет и туман… Неужель меня судьбинушка забросила в… нет, нет, не может этого быть! Сударыня, – обратились ко мне, – а какой нынче год? Двадцать шестой?

– Что? – Я решила, что каким-то образом переместилась на съемочную площадку фильма «Назад в будущее». Новой части. Теперь Марти Макфлай прилетел в век Просвещения. Здесь он тоже найдет своих прапрапра… и будет помогать им строить романтические отношения.

– Как вы сказали? Государыня устроила гулянья? А какая государыня, напомните мне?

Глаза пришельца расширились.

– Матушка наша Екатерина Алексеевна!

Так, все ясно. Попаданец явился из 1726 года – периода правления Екатерины Первой, жены Петра. И что мне теперь с ним делать?

Стоп. Я сказала «попаданец»? Неужели я верю в это? Неужели и впрямь поддерживаю мысли, что это правда? Но как иначе сие объяснить? Если это шутка, то как этот человек узнал, что я в данный час спущусь сюда и его увижу?

– Вы здесь один? Никого не заметили поблизости?

– Мон дио, поначалу было очень много светских лиц! А сколько именитых гостей! Князь Меншиков, граф Апраксин, граф Толстой, князь Голицын, барон Остерман, даже Долгорукие пришли! А они, между нами говоря, государыню-то не жалуют… Они прочили в императоры малютку Петра Алексеевича, но, согласитесь, нужно быть зрелым человеком, чтобы управлять такой империей! Как вам чается?

– Вашей Екатерине недолго осталось, вот как мне чается. Петр Второй придет к власти уже через год.

– Как, и вы с ними?! О, мон дио, у кого я спрашиваю рекомендации? У портнихи! Как будто она что-то ведает в политике! Да я, видать, полностью растерян, коли к вам обращаюсь, сударыня… – Князь, барон, или кто он там, снова начал тщательнейшим образом осматриваться. Крутил головой так, словно в эту самую секунду появится указатель с надписью «Императрица – 1 км» и стрелочка с направлением. Ой, простите, наверно, правильно говорить в верстах?

– То есть вы на полном серьезе утверждаете, что живете в 1726 году?

– Ну конечно! – с пафосом ответили мне и сделали красивый жест рукой, словно приглашали на танец.

– Так, мне нужно посоветоваться. Обождите.

Я вновь полезла за мобильным. Глядя, как я тыкаю кнопки на загадочной черной светящейся пластинке, мужик вытаращил глаза.

– Экскузе муа, что это у вас в руках?

Я отмахнулась, мол, не мешай.

– Лиза, ты где?! – заорала трубка голосом Ильи Тимурова. – Я уже еду, слышишь!

– У меня тут небольшая проблемка. Ты не мог бы приехать поскорее?

– Десять минут!

Вскоре мы сидели втроем на лавочке в парке. Территория усадьбы оживилась, как я и предполагала, на арену выскочили и туристы, и мамаши, и старички. Все происходящее уже не казалось страшным; странным – да, но не пугающе странным, а… даже не знаю. Я, честно говоря, в тот момент думала, что этот тип просто сбежал из психушки, и по возможности старалась меньше вступать с ним в контакт. Илья же, напротив, лез с расспросами, уточнениями. Боясь, что ему вешают лапшу, он допытывался об исторических подробностях тех времен. Либо он сам хорошо знал историю России Эпохи дворцовых переворотов и проверял ответы чужака, либо просто запугивал, создавая ложное впечатление осведомленности, а сам ожидал, когда незнакомец начнет путаться и в итоге сдастся.

– Я ничего не понимаю! – наконец, отозвав меня в сторонку, с трагическим отчаянием заявил он. – Он очень складно все рассказывает. Может, это правда, а?

Я застонала, точно у меня разболелись зубы. Однако на самом деле у меня давно уже ничего не болело.

Вздыхая, я полезла в сумочку и достала фотографию Миши. Авось повезет.

– Вы не видели этого мальчика в овраге?

– Ах, какой славный гарсон… Нет, я смею заметить, что с тех пор, как затерялся, отстав о великого шествия гостей императрицы, никого не встречал, окромя вас.

– Очень плохо… Ладно, спасибо.

– А ну-ка, выверните карманы! – неожиданно скомандовал ему Илья.

– Что ты делаешь?

– Спокойно, Лиза. Нужно кое-что проверить.

– О, мон дио, – занервничал человек в камзоле. – Это понимать, как ограбление знатного вельможи?

– Или сам выворачиваешь, или я туда залезу, это ясно?!

– Уи, уи! Я сдаюсь, берите всё, только не душегубствуйте, умоляю! У меня двое маленьких ребятушек!

Мужчина извлек из кармана кожаный кошелек на веревочке и со словами «силь ву пле» передал Тимурову. Тот с ярым любопытством принялся развязывать, едва не порвав, и высыпал себе на ладонь несколько золотых монет.

– Ничего не понимаю… – повторил он сам себя. – Старинные монеты…

– Поркуа вы говорите «старинные»? Это современные деньги. Любой лавочник вам это подтвердит! Можете купить что угодно, только отпустите меня, силь ву пле!

– Вы в двадцать первом веке, вы что, еще не поняли? – ответил ему обозленный Илья. – Для вельможи вы тугодум!

– Послушайте, зачем же оскорблять?

– Черт, что делать с ним будем? – обратился ко мне Тимуров. – Его нельзя здесь так оставить! Может, дождаться зеленого тумана и переплавить его обратно?

– А ты уверен, что зеленый туман телепортирует его в нужное ему время? А вдруг будет еще хуже? Лучше вызвать полицию и отдать господина в их руки.

– Ага, ты знаешь, чем это закончится? Они его спровадят в психушку.

– Так, может, ему туда и надо?

Пока мы вели дебаты, таинственный вельможа изучал циферблат своих часов, прикованных цепочкой к укороченным брюкам. Затем попросил:

– Дайте, будьте так любезны, еще раз взглянуть на прекрасного юношу.

Мы переглянулись. Я почувствовала воодушевление и с легкостью изъяла изображение из сумочки, так как успела его уже убрать. Неужели он что-то вспомнил? Неужели он видел парня в параллельном измерении?

– А сколько ему лет? – Мы пожали плечами, ведь знали только примерно. – Что это значит? Вы не в курсе, сколько лет вашему сыну? – Не могу сказать, что поразило больше: то, что Мишу Горохова записали в наши общие дети с человеком, которого я вижу третий раз, или что попаданец из прошлого за несчастные пятьдесят минут сумел изучить современный сленг. – Короче, это, конечно, не мое дело и правило «кто платит, тот и заказывает музыку» еще никто не отменял, но по моему профессиональному опыту пацану такого возраста игры с историческим уклоном будут уже неинтересны.

– А? – только и смогли вымолвить мы.

Незнакомец в парике продолжал:

– Но дело ваше. В любом случае, решайте быстрей, подхожу я вам или нет, потому что через пятнадцать минут у меня новое собеседование. После того как еще несколько людей пропало в Голосовом овраге, это развлечение пользуется повышенным спросом.

Мы молчали. Наконец Илья рассвирепел и накинулся на мужика, схватив его за отворот камзола и начав усиленно трясти:

– Так это розыгрыш, да? Игра? Ты не из прошлого? Ты нам врал?!

– Э-э-э, а чего вы обижаетесь? Вы же сами заказали. И пустите меня, вы знаете, сколько стоит день аренды этого прикида? Будете оплачивать сами, если порвете!

Бизнесмен отпустил аниматора, да так здорово, что тот ударился спиной о лавочку и охнул.

– Кто тебя заказал? Что ты мелешь?

– Вы Некрасовы? – испуганно спросил тот.

– Нет, мы Цветаевы, блин!

– Как? У нас же было назначено на девять тридцать… Репетиция. Для чего вы меня вопросами об эпохи правления Екатерины Первой заваливали? Я решил, что это проверка, хорошо ли я знаю историю, смогу ли ребенку рассказать. – Взгляд актера уперся в меня. – Вы же меня по имени назвали! Мишей!

– Да не вы Миша! Он, – показала я на фотографию, – Миша! Парень, который пропал!

– О-о… Так, здесь мне не заработать. – Он поднял с лавочки кошелек с бутафорскими монетами и зачесал в сторону выхода с парка.

Чуть помедлив, я отправилась догонять.

– Михаил, извините, – сказала, взяв его за руку. – Вы сказали, что игра связана с исчезновениями в Велесовом овраге. Ну, в Голосовом.

– Ага. И?

– Что вам про это известно?

– Только то, что написано в новостях мистического портала Москвы. Пропала женщина и два пацана.

– А как вы не побоялись спуститься туда, когда в овраге стоял туман с зеленым оттенком? Вы же знаете предание.

– Что? Сударыня, вы не дружите с рассудком.

– Так, выходите из образа! Немедленно!

– Хорошо-хорошо, не надо нервничать. – Актер даже снял парик, чтобы меня успокоить. Тут как раз и Тимуров подошел, заинтересовавшись, зачем это я снова заговорила с данным типом. – Никакого тумана там не было! Это я запустил. Проверял, работает ли фишка. Не обманули! Все работает. Быстро и бесшумно.

– Что работает? – тут же принял стойку Тимуров.

Распознав по нашим лицам жажду знаний, аниматор Коломенского согласился за небольшую плату (все-таки на нас время тратит, вместо того чтобы с заказчиками встретиться) все рассказать и показать. Так мы снова очутились на дне Голосова оврага. Михаил показал нам дымящиеся шашки. Черные с зеленой и белой наклейками. В театральном магазине можно купить «дым» любых цветов и продолжительности (зависит от размера коробочки), наклейка как раз демонстрирует цвет товара. В том магазине, по словам актера, затариваются все театры Москвы и ближайших городов для своих спектаклей. Мы, конечно, выспросили адрес, хоть и заранее знали о тщетности предстоящего мероприятия: даже если знать наверняка, что тот туман, в который угодили мы с сыном Надежды, являлся таким же искусственным, как и этот, то как быть уверенным в том, что похитители и, скорее всего, убийцы Миши Горохова делали покупки именно в том магазине, а уж тем более как поверить в то, что продавцы их запомнили и смогут описать. Дав эту информацию, Михаил удалился.

Тимуров долго изучал меня безрадостным и каким-то даже сочувствующим взглядом, затем предположил:

– Выглядишь усталой. Не выспалась?

– Не спала.

– Лиза, ты удивляешь меня все сильнее и сильнее. Ты не ешь, не спишь, ничего не боишься… Давай я завезу тебя в отель, ты отдохнешь, а сам пока сгоняю в этот магазин.

– Ну уж нет. Мы поедем туда вместе.

Илья вздохнул.

– Хорошо. Но сначала заскочим в ресторан и чего-нибудь поедим.

Я попыталась отклонить предложение, но напарник сильно настаивал, а мне было достаточно все равно для того, чтобы дальше не спорить. Поэтому мы вышли из парка и подошли к совершенно другой машине – спортивному серебристо-голубому «Бугатти».

– Предыдущий конь приказал жить?

– В автосервисе. Это моя выездная тачка. Надеюсь, в ближайшее время нам по плохим дорогам не придется колесить, а то спорткар не потянет.

– Не переживай, пока не доведем расследование до конца, отдых в деревне тебе не светит.

Вскоре мы сидели в каком-то уютном, маленьком, но дорогом ресторане. Цены в меню зашкаливали, но, поскольку Илья любит хвастаться своим достатком, нет ничего страшного в том, чтобы он за меня заплатил. Тем более что сам предложил сюда отправиться и фактически даже заставил.

– Как думаешь, – поинтересовалась я его мнением, – тот туман, в котором исчез Миша Горохов, был произведен из этих дымовых шашек?

– Не знаю, это ты была свидетельницей того происшествия.

Я пожала плечами.

– Я тоже не знаю. Дым был весьма похож на тот, что устроил этот высокомерный актеришка. В то же время, почему не было никакого шума? Дым слоился по земле достаточно долго, они должны были несколько таких шашек запустить.

– Он же сказал, они бесшумные, – напомнил Тимуров. – Вопрос в том, насколько они бесшумные. Ночью звуки разносятся далеко. Я в таких вещах не разбираюсь, как-то не сталкивался. Вот приедем в магазин и зададим свои вопросы.

– Тот ли это самый магазин? Возможно, их несколько в Москве. Возможно, преступник затоваривался в интернет-магазине. Возможно, привез с собой из-за границы. Это слишком тонкая нить, чтобы за нее хватать и разматывать клубок, слишком тонкая… – Я запустила ладонь в волосы – этот жест обычно передавал состояние отчаяния, но я вроде бы уже не способна его испытывать. Наверно, просто по привычке. Автоматизм.

– Ну ничего, курочка по зернышку клюет.

Мы заказали еду. Какое-то время сидели молча, затем Илья, уставившись на меня внимательными зеленовато-серыми глазами, похожими оттенком на тот самый туман, спросил:

– Почему ты ничего о себе не рассказываешь?

– А для чего? – пожала я плечами.

– Не знаю. Интересно же. Кто твои родители?

– У меня нет родителей.

– У всех есть родители. Или ты детдомовская?

– Нет, я не детдомовская.

– А что тогда? Разругалась и больше с ними не общаешься?

Я помолчала и все-таки созналась:

– Мои родители умерли.

– М-м, сочувствую… Ну а другие члены семьи? – продолжал донимать собеседник. – Кто у тебя есть из родственников?

– У меня нет родственников.

– Что, тоже умерли? – хмыкнул Тимуров, не веря, но, когда я на полном серьезе ответила:

– Да, умерли, – улыбка с его уст стремительно испарилась.

– Извини.

– Да ничего.

Через некоторое время, когда мы уже ели, он прицепился с новой порцией вопросов:

– А ты же из Тулы приехала?

– Да.

– Расскажи: что ты все-таки делаешь в Москве?

– Ничего особенного.

– Но а зачем ты переехала сюда? Какие надежды связываешь с Москвой? Хочешь сделать карьеру, найти любовь… Что?

Илья выглядел крайне заинтересованным. И в принципе, никакая иная причина и не заставила бы его задавать малознакомому человеку столько личных вопросов – только глубокий интерес к моей персоне. Что делать в этой ситуации мне? Игнорировать вопросы, потому что этого хочется мне, или по возможности отвечать на них, потому что этого требует вежливость и этого хочется ему?

– Если честно, я не то чтобы приехала в Москву, я, скорее, уехала из Тулы. И давай закончим на этом, я очень не люблю говорить о себе.

– Да, конечно, извини. Я сразу понял, что у тебя произошло что-то в жизни… м-м, плохое, и, как только тебе потребуется слушатель, можешь все мне рассказать. А пытать больше не буду.

– Спасибо за понимание. Если хочешь, можешь говорить о себе.

Не скажу, что мне было сильно любопытно, просто я боялась, что он вскоре забудет о своем обещании и снова ко мне прицепится с очередным интервью, а так ему будет чем заняться, и мне вовсе даже необязательно его слушать. Все так и случилось: он много балаболил, а я слушала лишь изредка, да и то особо не напрягаясь.

Наконец мы поехали по указанному адресу – тому, где располагался театральный магазин.

Внутри он выглядел довольно мило. По стенам развешаны карнавальные маски любого размера, для любого амплуа и возраста: от тигрят во все лицо для детей до интригующих венецианских масок «Коломбина», игриво закрывающих лишь область вокруг глаз. На манекенах парики, бороды, шляпы и разнообразные маскарадные костюмы. На витринах баночки с гримом, вставные вампирские челюсти, накладные шрамы, кровавые раны и лысины, бутафорское оружие и прочий театральный реквизит.

Илья ткнул в костюм пирата:

– Хочешь, я так оденусь для тебя?

Я без капли энтузиазма парировала:

– Мне тогда мести ради придется облачиться медсестрой?

– Не стану возражать, – хохотнул спутник.

За прилавком стоял невысокий седой мужчина, чем-то напоминающий средневекового алхимика. Или аптекаря. Очки в толстой оправе скрывали маленькие глазки, в которых одновременно сквозили и мудрость, и любопытство, и безумие. Он погладил маленькую белесую бородку весьма плавными, неторопливыми движениями и вежливо сказал:

– Чем могу, господа?

Было очевидно, что если наш сегодняшний актер у кого-то и мог купить свой костюм придворного вельможи, то только у этого человека.

– Подскажите, – приблизился к нему Илья, – у вас продаются дымовые шашки разных цветов?

Мужчина молча разглядывал нас, затем снизошел до ответа:

– Да, молодой человек, у нас продаются шашки с дымом нескольких оттенков: желтого, зеленого, красного, фиолетового. И, конечно, белый дым. Все в наличии.

– Скажите, а они производят шум?

Не произнося ни слова, пожилой человек ленивой походкой продвинулся в другой конец стеллажа, находившегося у него за спиной, вернулся с одной из шашек и зачитал нам с этикетки:

– «Практически бесшумны». Будете брать?

Илья сделал вид, точно задумался, затем отрицательно покачал головой.

– Нет. Наверно, вообще редко берут, да?

Продавец опять замолчал, но смотрел теперь так, словно пытался прочитать наши мысли или увидеть новых клиентов насквозь. Причем так, чтобы через наши тела в подробностях рассмотреть стену.

– Если у вас нет надобности в данном товаре, почему, позвольте спросить, вы интересуетесь спросом?

Илья даже завис от такой приторно тактичной наглости.

Тут включилась я:

– Если вы переживаете, что мы являемся вашими конкурентами, то совершенно напрасно. Мы занимаемся расследованием исчезновения трех людей. – Я достала фотографию Миши. – Вот один из них. Мальчик-подросток, ученик средней школы. Неужели вы не хотите нам помочь?

– Конечно-конечно, – легонько улыбнулся торговец. – Простите, я не расслышал, из какой вы структуры?

В прошлой жизни я бы ахнула, боясь оказаться разоблаченной. Но здесь я была готова практически ко всему. Глядя, как подобрался Тимуров, явно горящий желанием схватить аптекаря-алхимика за грудки и вытрясти из него все его зубы, я положила руку своему напарнику на плечо, чтобы успокоить, и ответила:

– Мы занимаемся частным сыском. Хотя полиция уже возбудила дело по этим происшествиям. Просто мы вышли на ваш магазин раньше, чем они. Но у меня есть телефон оперативника, занимающегося исчезновениями, я, пожалуй, могу оказать ему услугу и помочь продвинуться в расследовании.

Пожилой человек, по всей видимости, не жаждал контактировать с органами, посему начал общаться с нами на вполне адекватном уровне.

– Так какой у вас вопрос? Поделюсь всей информацией, которой располагаю.

– Замечательно. Вы видели этого парня когда-нибудь?

Мужчина еще раз взглянул на фото.

– Нет. Да молодые здесь и не бывают.

– А кто последний раз покупал у вас шашку с зеленым дымом?

– О, – растянул гласную продавец театральной лавочки. – Зеленый дым пользуется спросом. Не знаю даже, чем он им приглянулся… Берут почти так же часто, как и белый.

– А вы не сможете вспомнить, кто покупал сразу большую партию? И где-нибудь месяц назад или раньше?

Средневековый алхимик сразу расстроился.

– Здесь, разумеется, народ не толпится, как вы, вероятно, сумели заметить, все-таки товар специфический, но месяц – это довольно большой срок.

– Может, вы ведете какие-то записи? Вносите в компьютер крупные заказы?

– Совершенно верно, – кивнул мужчина, но радоваться я не торопилась, и, как выяснилось, правильно поступила, – мы работаем и по предоплате тоже, но лишь с юридическими лицами. Грубо говоря, один из театров делает заказ, мы его формируем и отгружаем. В накладной, конечно, фиксируются реквизиты заказчика. Но, сдается мне, вас интересуют физические лица? С такими мы работаем через кассу, по чекам. После снятия Z-отчета в конце рабочего дня я уже не могу вернуться в другую дату и просмотреть список товаров. К тому же никаких данных о покупателе все равно нет, только товар и сумма.

– Ну это понятно, – вздохнула я.

Илья взял меня под локоток, отвел в сторонку и зашептал:

– Ты ему веришь?

– Да. Я подрабатывала в супермаркете, я знаю все и про кассу, и про накладные, и про безналичные расчеты.

– Да ну? Господи, Лиза, я знал, что многого о тебе не знаю, но не знал, что не знаю настолько много.

Продавец услышал последнюю фразу и удивленно выпучил глаза. Видать, обилие форм глагола «знать» так его напрягло. За это время подошла его помощница – молодая девушка стандартной внешности с убранными в пучок волосами. Их обоих мы впоследствии попросили выдать нам список юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, покупавших более одной шашки с зеленым дымом за последние полгода. Таких, к сожалению, оказалось чересчур много, распечатка заняла несколько листов формата А4 мелким шрифтом. Илье за эти услуги пришлось раскошелиться. На всякий случай мы оставили свои координаты, вдруг кто-то из них что-нибудь вспомнит.

По дороге в отель Тимуров пытался назначить мне на вечер свидание.

– Давай сразу куда-нибудь поедем. Отдохнем. Или тебе нужно заскочить в свой номер переодеться?

– Я что, так плохо выгляжу? – спросила я абсолютно ровным тоном.

– Нет, что ты! Ты великолепная девушка. И выглядишь всегда шикарно. Я вроде уже говорил об этом. Ну так что? Хочешь в кегельбан? Я мастер по бросанию шара, ты меня не победишь!

– Даже не буду стараться.

– Понял. Хотя ты кажешься спортивной девушкой, но… Что ж… В консерваторию? В Третьяковку? В Большой?

– Давай завтра поговорим. Сегодня мозги не работают, и я никак не придумаю достойный ответ.

– Завтра у меня крупное совещание. Боюсь, на целый день. Поэтому весьма рассчитывал на сегодняшний вечер, который вот-вот уже наступит… – Я молчала. – Ну нет – так нет! – ничуть не расстроился Илья. Либо просто не показал вида.

В гостинице я первым делом отправилась в компьютерную. Оплатила еще час и вышла в интернет. С тех пор, как я отправила имэйл, указав номер телефона, никто не пытался со мной связаться, и все же я не теряла надежду. Как выяснилось через пару минут, правильно делала. Во входящих было письмо от shaman-moskva. Я тут же его открыла, совершенно не нервничая.

«Я узнал о Макаре. Вы не лгали. Это ужасно, что с ним сделали, он был мне другом. Вы действительно расследуете обстоятельства исчезновения Катаевой? Я могу дать вам информацию. Телефон не назову, опасно. Имя тоже. Общение через почту или чат. И с условием, что никто обо мне не узнает».

Я написала: «Согласна» – и отправила.

Через десять минут пришел ответ.

«Не так давно Макара попросили об услуге. Когда к нему явится определенная дама, имя и фото прилагается, он должен любыми путями заставить ее приехать в определенный день и время в Коломенское и спуститься в овраг около церкви Усекновения Главы Иоанна Предтечи. Деньги сулили баснословные. Он согласился. Дамочка пришла на прием, все прошло как по нотам. Она верила каждому его слову. Но потом мы выяснили, что из оврага она так и не вернулась. Я запаниковал, а Макар уверял: «Совпадение». Но я продолжал следить за этой историей. Ездил в Коломенское, собирал факты, показания свидетелей. Выяснил, что впоследствии пропал ее сын. Тогда мы испугались уже оба. Я умолял Макара уехать, но это его не спасло. Эти люди очень опасны».