Бизнесвумен, или Tomorrow starts at midnight

– Я знаю, как объединить два слагаемых и получить сумму большую, чем вы планируете.

– С чего вы взяли, что меня это интересует, молодой человек?

– Член правительства СССР в соответствии с Конституцией СССР и федеральными законами определяет основные направления деятельности возглавляемого ведомства, организует его работу, разрабатывает и представляет в Совет безопасности СССР отраслевой бюджет и обеспечивает его исполнение. Я готов работать столько, сколько нужно, и докажу, что никогда не трачу слов попусту. Я смогу обеспечить триллионы рублей в бюджет страны, – прямой взгляд сменила улыбка, на щеках появились ямочки.

Кириллу Афанасьевичу импонировали целеустремленные люди, а безграничная уверенность этого мальчишки вызывала уважение. В лице Жрецова Андрей обрел надежного друга на долгие годы.

С Мариной они жили мирно, она занималась воспитанием сына и домом. Изредка выходили куда-нибудь вместе. Ей доставлял удовольствие быстро растущий статус мужа в обществе и, как следствие, ее тоже. Они редко разговаривали, она не хотела вникать в его проблемы, а ему было скучно, когда она делилась с ним московскими сплетнями. Друзей у него не было. Только знакомые, приятели и партнеры.

Выйдя из офиса и сев на заднее сиденье машины, он коротко сказал водителю:

– За город.

Стас, бывший боксер с типичной внешностью, молчаливый и преданный, работал у Андрея больше шести лет и уточняющих вопросов не задавал, точно зная пристрастия босса. Андрей помог ему выпутаться из одной истории и оставил работать у себя. Стас ценил и уважал Андрея, считая себя обязанным ему. Иногда Стасу даже хотелось, чтобы представилась возможность доказать на деле свою преданность, так как другого способа отблагодарить он придумать не мог. С недавнего времени Стас возглавлял службу безопасности Андрея. Нелегкая работа, так как Андрей, за редким исключением, прислушивался к его рекомендациям. «За сыном лучше присмотрите или за супругой. А за мной – не надо. Если кому-то приспичит, вы не помеха».

Аккуратно выехав с парковки, Стас направил машину к Калужскому шоссе.

Через час с небольшим, Андрей, засунув руки в карманы пальто, медленно шел, носком ботинка загребая сухие, истлевшие листья. Ему нужны деньги, много денег, в противном случае он потеряет крупную сумму, и это отразится на прочих договорных обязательствах. Ситуация неприятная. Надо найти выход. Звонок Дианы. Что ей может быть известно, и какое предложение она хочет ему сделать? Купить его долю в «Граснефти»? Теоретически – может. А захочет ли он продавать? Пальто из тонкого кашемира не защищало от порывов холодного ветра, он озяб и пошел обратно к машине.

3

Водитель лимузина суетливо открывал двери двум пассажиркам. Зацепившись фуражкой за замок багажника, пытаясь вытащить сумку, уронил чемодан на асфальт.

– Дайте сюда, – Марина раздраженно выхватила у него дорожную сумку и направилась в прохладный зал ожидания для VIP-персон.

– Вам нужно быть аккуратнее, вас могут уволить за такую оплошность, но не переживайте, моя дочь не будет никому сообщать, – пожилая женщина улыбнулась и коснулась пальцами его щеки. Он чертыхнулся на итальянском, не заботясь о том, что они могут понять, сел в машину и уехал. Оставив ту, что постарше, стоять с чемоданами в ожидании носильщика. Марио был двадцать один год, он собирался стать певцом, а пока работал в компании «Люкс Лимузины». Его клиентами часто были русские, почти всегда они вели себя вызывающе и высокомерно, а он не собирался терпеть оскорбления.

В зале ожидания, где никого, кроме нее и ее матери, не было, Марина села в кресло и попросила кофе с молоком.

– Я устала.

– Зато вилла потрясающая. – Мать имела в виду виллу, купленную Мариной на побережье.

– Она не нужна ни мне, ни Андрею.

– Зря ты так, Мариша. Тебе стоит уделять больше времени мужу. Он – твоя единственная забота.

Марина отвернулась, ее взгляд был полон отчаяния. Вошла стюардесса, чтобы проводить их на борт. Частный борт Андрея Димчинко. Стюардессу звали Катя, Марина неоднократно летала с ней, но каждый раз ограничивалась лишь кивком головы вместо приветствия. Катя, бойкая девчушка двадцати двух лет, профессионально улыбаясь, незаметно разглядывала Марину, подмечая на ней новинки сезона. Она выглядела клево, и не важно, что ей уже за сорок, Катя готова была биться об заклад, что на нее все еще заглядываются мужчины. Боже, какое это наслаждение – тратить, тратить и тратить, не задумываясь о стоимости. На Марине всегда последние коллекции дорогущих марок одежды и обуви, тщательно подобранные аксессуары, у нее безупречная кожа и макияж, гладкие светлые волосы до плеч уложены так, как будто мастер секунду назад зафиксировал прядки. Марина была не высокая и не низкая, не худенькая и не полная. «Пропорциональная», – определила для себя Катя, будучи выше ее на голову, с выдающейся грудью, которую демонстративно выставляла напоказ.

В самолете, после того как стюардесса оставила их, Марине нестерпимо захотелось упасть на пол и завыть в голос: «Я не хочу в Москву! Не хочу! Ненавижу Москву!» Она надела наушники и краем глаза заметила, что мать наблюдает за ней с сожалением.

Марина росла беззаботно. Будучи поздним ребенком, была избалована отцовской любовью. Когда она родилась, отцу шел уже сорок девятый год. Мать моложе его на двадцать пять лет. У Марины не было особых пристрастий и увлечений. Все, как у всех детей из ее круга. Школа с углубленным изучением иностранного языка, престижный вуз. Диплом Марина защищала с трехлетним сыном на руках и применить свои знания на практике ей так и не пришлось. Задолго до знакомства она положила взгляд на лучшего студента курса, блещущего остроумием и вызывающего уважение, как у мужской, так и у женской аудитории. Проблема была в том, что он ее не замечал. Она безуспешно попыталась влиться в его компанию. Не отчаявшись, стойко терпела весь учебный год, но, так и не дождавшись его внимания, Марина решила взять судьбу в свои руки.

– Я хочу выйти за него замуж, – по секрету сказала Марина матери.

– Он интересный молодой человек, – мама осторожничала.

– Но мне кажется, что я ему не нравлюсь.

Угрюмый Маринин тон задел маму. Она удивленно подняла бровь и обняла дочь за талию:

– Что за глупости, доверься в этом вопросе мне, доченька.

Отец, хоть и планировал составить для единственной дочери лучшую партию, перечить не решился, согласившись с мнением окружающих, что зять – симпатичный, целеустремленный молодой человек. Марине нравилось положение замужней дамы с ребенком. Ее подружки бегали на свидания, а она уже мать и жена. Андрей пропадал то на работе, то в институте и домой всегда приходил не раньше полуночи. Периодически на нее накатывала хандра, тогда она собиралась и ехала в родительский дом, пожаловаться матери.

– Я не вижу его совсем.

– Марина, это счастье, когда мужчина заботится о ребенке и жене так, как Андрей.

Действительно, деньги Андрей зарабатывать умел. Довольно скоро они перебрались в собственную «двушку», а еще через год обосновались в трехкомнатной квартире с лоджией в Гагаринском переулке. Марина думала, что теперь Андрей сбавит обороты, но не тут то было. И в этой квартире они не задержались надолго. У Андрея появились влиятельные знакомые, и его карьера начала набирать обороты. Он стал, а может, и был всегда, одержим бизнесом. Покупал одну компанию за другой. Его доходы стали исчисляться цифрами с шестью и семью нулями. За последующие десять лет Марина превратилась в жену олигарха. Несмотря на это, она чувствовала себя несчастной и одинокой. Ходила на психотерапевтические сеансы, потребляла огромное количество антидепрессантов. Ее ничто не радовало. Он всегда был занят – она всегда была свободна. Время, потраченное на себя, воспринималось обязанностью: жена Димчинко должна выглядеть соответственно успехам мужа. Время, потраченное на сына, не принесло ожидаемых дивидендов. Никита вырос избалованным и ничем не интересовавшимся юношей.

О чем-то вспомнив, она полезла в сумочку и достала из нее ежедневник от Hermes, пролистав, открыла на нужной дате, там аккуратным почерком было выведено: «Салон, Ольга, коллекция. Прием. Юрченко. Массаж». Одни и те же лица, ни к чему не обязывающие разговоры, пустое времяпрепровождение. Жалко, что у нее нет подруг. Марина посмотрела на мать. Та спала, чуть приоткрыв рот. Удивительно, но ее мать в свои шестьдесят с небольшим полна жизненных сил – с этой мыслью Марина провалилась в сон.

Нежное Катино прикосновение к плечу вернуло Марину из забытья:

– Москва, Марина Викторовна, ваша машина ждет у трапа.

Марина встала и надела очки, скрывающие пол-лица, а то мало ли что. Ее раздражали некачественные фотографии в прессе. Поэтому она следила за тем, чтобы не дать журналистам возможность щелкнуть затвором, предварительно не предупредив ее. Из машины она набрала номер сына:

– Я в Москве.

– Привет, мамуль, через пару часов буду дома, сейчас дела.

– Хорошо, любимый, жду.

Она повесила трубку явно удивленная:

– Какие у него дела?

К сожалению Андрея, Никита не унаследовал его мужских и деловых качеств, предпочитая оставаться маминым сыном. Нельзя сказать, что Марину это слишком расстраивало, скорее она относилась философски: что бог дал. В конце концов, другого сына у нее не было и не будет.

Второй звонок мужу:

– Андрей, привет, еду домой.

Она хотела добавить, что соскучилась, и предложить где-нибудь поужинать вдвоем. Но не успела.

– Привет. До вечера.

Он отключился на последнем слове. При этом он не был грубым, он был безразличным. Всегда.

4

Алина вошла в кабинет, в котором находилось четыре человека. Ей предложили сесть. Артур Микартечян изучающе смотрел на нее с другого конца стола. Алина отметила, что в жизни он выше и худее, чем казался на фото. Ему было за пятьдесят, черные волосы, с чуть пробивающейся сединой, одет во все лучшее, аристократически элегантный, дорогие часы, дорогая обувь – он думал о своем имидже.

Алина не чувствовала волнения, отвечая на вопросы, даже позволила себе несколько шуток и очаровательную улыбку. Его подкупили ее искренность, не наигранная открытость, знания и внутренняя сила. Как только за ней закрылась дверь, Артур безапелляционно заявил:

– Мы берем эту девушку, именно она мне нужна, – он мимолетно взглянул на резюме остальных претендентов.

– Не понимаю, какие у нее для этого основания, но она стоит дороже всех, и она очень молода, – попытался возразить менеджер по персоналу.

– Она единственная, кто был подготовлен к сегодняшней встрече. Молодость – не порок, – он посмотрел в резюме, оставленное Алиной, – она то, что нужно.

Артур верил в женщин-карьеристок, от них гораздо больше пользы, чем от мужчин. Мужчина приходит поработать, а такие, как Алина, приходят доказывать и выживать.

Полчаса спустя Ира вошла в кафе, в котором ее с нетерпением дожидалась Алина.

– Я все знаю. Мои самые искренние поздравления!

– Не понимаю как мне это удалось?

– Мой человек сказал, ты была умницей, Аркадий ткнул пальцем в тебя, как только ты вышла. Она, и никто другой – его слова!

Алина засмеялась:

– Слушай… у-ф-ф-ф, надо позвонить Ботовскому! Ир, я так рада!

– Не сомневаюсь. Хотела бы я посмотреть на физиономии твоих коллег. Они сожрут тебя живьем.

– Я благодарна тебе за все! Но, – Алина засмеялась, – в тридцать у меня будет собственное дело. Это моя цель!

– Ты сумасшедшая.

В ресторане в центре Лондона Нина подняла бокал и отсалютовала:

– За нас!

Мужчина, сидевший напротив, поддержал тост:

– Нина, ты необычайно красива и загадочна.

Нина не была польщена, она привыкла к вниманию мужчин. Ее нельзя было назвать красавицей, скорее девушкой, которая умела произвести впечатление. Брюнетка, с тойкими чертами лица, матовой кожей, высокая, худощавая. Одета по последней моде, немногословна и уверена в себе. В ответ она лишь иронично отметила:

– Том, южане любят бесконечно расточать девушкам комплименты. Британцы мне казались более сдержанными.

– Любому мужчине приятно говорить комплименты умной и красивой женщине.

– О, да!

– Ты извинишь меня? Я на минутку.

Мужчина встал из-за стола и направился в сторону уборной. Нина сделала большой глоток вина из своего бокала и огляделась. Полутемный зал, совершенно не соответствующий ресторану такого уровня, где на одного посетителя работают сразу несколько официантов. За обслуживание, вино, бресскую курицу со сморчками и тальятелле, мусс из лобстера с икрой и соусом и шербет этому ресторану были выданы две мишленовские звезды.

Нина повернулась так, чтобы видеть проход, и тихонько запустила руку во внутренний карман пиджака Тома. Том облегчил ее задачу, скинув пиджак с себя сразу же, как они расположились на диванах. Несколько секунд, и работа выполнена. Ни одна камера не смогла бы зафиксировать ее манипуляции. Нина была виртуозна. Она обожала театр, и в работе представляла себя актрисой. Тщательно продумывая образы, монологи, репризы, она действительно была загадкой с неуловимой сущностью и множеством образов. Мало кто мог бы с уверенностью сказать: «Я знаю эту девушку».

Ранним утром Нина вернулась в Москву. Квартира – предмет ее гордости, не каждая молодая девушка может похвастаться таким приобретением. Престижный район. Элитный дом. Изысканный интерьер. Она сняла плащ, сапоги и прошла в ванную. Разделась и встала под горячий душ. Стояла и наблюдала, как капли стекали по ее красивому тренированному телу. Нина не заводила друзей, ей было достаточно общества, в котором она вращалась в силу своих професиональных обязанностей. Исключением была Алина, так как Нина разглядела в ней нечто особенное. И Анжелика, но последняя только потому, что в свое время умудрилась сблизиться с Алиной первой.

Закончив с водными процедурами и завернувшись в ярко-красный махровый халат, Нина прошла в комнату. Бежевые стены, каменный пол с подогревом, диван итальянской фабрики с покрывалом из натуральной нити от швейцарской компании, письменный стол и кресло, отделанные кожей, возле окна – напольные кашпо с цветами, над окнами подсветка, свет от которой придавал шторам необычный оттенок. Нина забралась с ногами на диван и взяла в руки книгу по истории развития машиностроения. Через десять минут она была погружена в текст, переводя его на английский и попутно накидывая в тетради конспект, похожий на маленький доклад. Завтра ей надо произвести впечатление как минимум компетентного специалиста.

Олег открыл дверь своим ключом и вошел в квартиру. Грузный мужчина, с коротко, по-военному, стриженными волосами и приметным шрамом на левой щеке, одет в недорогой темный костюм и светлую рубашку, расстегнутую почти до груди. Ботинки на толстой подошве начищены до блеска, а на левом запястье виднеется стальной браслет с массивными часами. Войдя в квартиру, он первым делом выключил свет – Нина по-детски боялась темноты. Затем подошел к диванчику, на котором, укрывшись пледом, спала Нина. Присел на край и нежно погладил волосы, рассыпавшиеся по подушке. Она пошевелила губами во сне. Он наклонился и, пощекотав ее, прошептал:

– Я принес продукты, давай перекусим.

Нина сладко потянулась и открыла глаза:

– Привет. Я уснула.

Пока Олег сноровисто накрывал на стол, Нина сидела на стуле, поджав под себя ноги.

Он разложил еду по тарелкам:

– У меня не очень много времени, как все прошло в Лондоне?

Нина махнула рукой.

– Нормально. Прочтешь в отчете.

– Ладно. Да, по поводу завтрашней встречи. Ты помнишь, что встречаешь его в Шереметьево?

Нина кивнула и принялась за мясо. Ей уже давно не нужны указания Олега. Когда-то – да, а сейчас достаточно объяснить задачу, и Нина найдет решение.

Когда Нину кто-нибудь спрашивал о детстве, она предпочитала сменить тему. Для себя она давно вычеркнула из памяти реальную дату появления на свет, заменив ее днем, когда встретила Олега. Ей было тринадцать, а ему – сорок три. Он занялся ее воспитанием, привил вкус к жизни, к книгам, к учебе, научил разбираться в одежде, научил манерам и этикету. Она выполняла для него особые поручения – и ни разу не подвела. Он был добр к ней, а она была благодарна. Секса не было. Однажды Нина предприняла попытку, но он грубо отверг ее предложение. Других попыток она не предпринимала. Она подозревала, что в его жизни есть темные пятна, но до этого ей не было никакого дела. Нина взрослела вместе с новой страной. В начале девяностых она посетила Америку, Великобританию, Германию. Однажды ей довелось лететь на частном самолете, рядом с ее креслом лежали картины из Третьяковки в неснятых подрамниках. На Западе мужчины, в отлично сшитых костюмах, приятно пахнущие, на дорогих машинах, производили впечатление уверенных в себе хозяев жизни. Нина-подросток отдавала себе отчет, что происходящие в стране изменения, происходят не без их содействия. Но никогда не задавала вопросов и не утруждала себя раздумьями. Какой смысл горевать о том, что невозможно исправить. Думать Нина предпочитала о деньгах. У нее было особое к ним отношение. Она не строила планов на завтра, просто знала, что завтра когда-нибудь наступит, и она будет богата и свободна.

5

Полторы недели прошло с тех пор, как Диана сказала: «Это срочно». Андрей уже забыл о ее звонке. Кира напомнила ему утром, передав пакет от посыльного. Вскрыв конверт и пробежав глазами текст, Андрей чертыхнулся: что за игры в стиле дешевого детектива? Записка, написанная размашистым почерком Дианы, гласила: «Завтра в полдень у храма Казанской иконы Божьей Матери к тебе подойдут. Ты должен быть один».

Диана Микартечян, глава крупнейшего холдинга, решила развлечься, дабы разнообразить свою небогатую впечатлениями жизнь? Завтра его ждут в Кремле, ему нужна поддержка для предстоящей борьбы. Он решил выбросить из головы госпожу Микартечян и воткнул письмо в аппарат для уничтожения бумаг. Как только машина поглотила последний кусок белой плотной бумаги, он почувствовал, как у него слегка свело живот. Прислушался к себе и передумал. Он встретится с ней, даже если и пожалеет потом.

Следующим утром Стас привез его на место и остался ждать.

– Позвоню, – коротко бросил Андрей, выходя из машины.

Он не успел зайти в храм, как к нему подошла молодая женщина и попросила следовать за ней. Они сели в малогабаритную машину ярко-синего цвета. Машина оказалась юркой. Объезжая пробки, девушка выехала на кольцевую, затем вернулась в город. Она следовала по точно определенному маршруту, сосредоточенно маневрируя в потоке машин, слишком часто посматривая в зеркало заднего вида. Андрей с интересом наблюдал за ней, но ни о чем не спрашивал. Через час они свернули с шоссе на проселочную дорогу и минут через двадцать остановились у озера. Девушка вышла и произнесла первые слова за все время их поездки:

– К вам сейчас подойдут, а я должна вернуться к дороге.

Андрей, не проронив ни слова, ухмыльнулся и вышел из машины. Если бы Диана задумала его похищение, то у нее бы все прошло без сучка и задоринки. Он подошел к озеру, закурил. Услышал, как девушка завела мотор, и машина прошуршала резиной по лесной дороге.

– Привет.

Андрей повернулся. Перед ним стояла Диана, в белом брючном костюме, белых сапожках на платформе и пончо ярко-рыжего цвета; ее густые, черные как смоль волосы были небрежно завязаны в хвост; массивные золотые серьги и такое же кольцо на указательном пальце. Андрей непроизвольно восхитился: даже если ее и сложно назвать красавицей, безупречный вкус и неограниченные финансовые ресурсы помогли ей стать притягательной женщиной.

– Здравствуй, Диана, ты замечательно выглядишь.

– Спасибо за комплимент и спасибо, что приехал.

Она взяла его под руку:

– Пройдемся немного.

Со стороны они выглядели как пара, прогуливающаяся вдоль берега, наслаждающаяся природой и друг другом.

– Я не хочу тратить твое время и терпение, поэтому перейду сразу к делу. Я планирую умереть через некоторое время, и мне нужна твоя помощь.

Андрей непроизвольно сглотнул. Он где-то читал, что у женщин в возрасте Дианы неустойчивая психика и слететь с катушек в этот период – плевое дело. Учитывая ее ритм жизни, проблемы весьма вероятны.

– Диана, я полагаю, это шутка?

– Нет, это не шутка.

Андрей растерялся: ее ровный тон, спокойное выражение лица – все говорило о том, что она действительно не шутит, но, если она смертельно больна, чем он может ей помочь и, собственно говоря, почему он?

– Я польщен твоим доверием.

– Я знаю, что у тебя сейчас не самые лучшие времена. Но я всегда тебя уважала и считала, что ты заслуживаешь все, что имеешь, и даже больше. Жрецов тебе уже не помощник. Он, в принципе, боролся за твои интересы только тогда, когда они совпадали с его собственными. Тебя часто незаслуженно обижали. Пришло мое время поступить по совести.

– Диана, я не понимаю.

Меньше всего ему хотелось обсуждать с ней свои дела. У него тоже есть сведения о положении дел в ее компаниях. Бизнес-информация покупается и продается, как овощи на базаре. К тому же, он терпеть не мог, если кто-нибудь указывал ему на проблемы.

– Диана, ты не могла бы изъясняться более конкретно? – Андрей посмотрел на часы и достал телефон.

– Торопишься? Кристина отвезет тебя в город. Сядем.

Он подчинился. Они прошли вглубь леса, присели на корягу, и Диана продолжила:

– Никто не должен знать про нашу встречу. Ты примешь мое предложение, и когда я умру, ты останешься один на один с волками. Но я хочу, чтобы ты победил.

Андрей понял, что давить на нее и перебивать бессмысленно. Закурив очередную сигарету, приготовился слушать.

– Артур поступил со мной подло. Забыл, кому он обязан. Все, что у него было двадцать лет назад, – это армянское происхождение, достойное образование и рыцарское обаяние. Что еще нужно дурочке, у которой, несмотря на положение отца, в тридцать лет не было ни одного стоящего ухажера? Я влюбилась и поставила отца перед фактом. Отец не возражал, потому что хотел внуков и понимал, что времени в обрез. После свадьбы он сделал все, чтобы Артура приняли в обществе. Но Артур оказался глупым, жадным и несговорчивым. Ради счастья дочери папа был вынужден терпеть такого зятька на своей шее и смотреть, как дочь управляет всем сама. Я всегда принимала решения. Артур – свадебный генерал.

Андрей покачал головой:

– К чему эти откровения, Диана? – он пытался представить, что могло произойти, чтобы женщина, воспитанная на уважении к мужчине, говорила, по сути, с чужим человеком о таком сокровенном.

– Понимаю твою растерянность.

Ее тон был повествовательный, без эмоций.

– В январе погиб мой сын, передозировка.

– Я не знал, – он попытался выразить сочувствие, инстинктивно дотронулся до ее руки. Она сидела, вытянув перед собой ноги, с прямой спиной и взглядом, устремленным вдаль.

– Никто не знал, это случилось в Лондоне, и нам удалось удержать информацию. Мальчик хорошо учился и был примерным сыном. Я не могла даже предположить, но к тому времени он сидел на игле уже почти пять лет. У него было все, но не было матери и отца. Мы были заняты собой, делами и считали, что даем сыну все, что нужно. А он рос один, в частных школах и европейских колледжах.

– Я искренне тебе сочувствую.

– Не дай тебе бог пройти через это.

Некоторое время они посидели в тишине, пока Диана, встав и отряхнув брюки, резко не поменяла тон:

– Я хочу продать тебе свои акции «Граснефти» и «Русинтербалта» за символическую сумму. В этом случае у тебя будет контрольный пакет, и кое-кому придется с этим считаться.

– Я не понимаю, – он действительно опешил. Собственник многомиллиардной компании предлагает ее за смешные деньги конкуренту, который и так лежит на лопатках?

– Диана, что все это значит? Я люблю играть. Но введи меня в курс игровых позиций.

– Я и пытаюсь это сделать. Мне пятьдесят два года, я работаю больше двадцати лет. Это были непростые, но интересные годы. Я часто поступала вопреки своей совести. И бог меня наказал. Сначала отец, потом сын. Я устала. Это бессмысленная борьба, мне не за что бороться. Артур не имеет понятия о чести. И раз богу пока не до этого, я хочу восстановить справедливость. Все готово к сделке, не хватает только твоего согласия. Ты покупаешь акции, я получаю необходимую сумму. И ты никогда ни при каких обстоятельствах не обмолвишься об условиях.

– Что за условия?

– Не переживай, в них будет больше моральных обязательств, но для тебя ничего сложного.

– Диана, чем ты больна?

– Тебя интересует, от чего я умру? Я абсолютно здорова, Андрей, а умру я от тоски.

Он привык действовать и никогда не боялся неурядиц. Проблемы скорее давали ему дополнительный заряд энергии, чем вводили в депрессию. Сейчас же он не понимал, какая выстраивается игра и какова его роль. Но у него будет время подумать об этом.