Дурной глаз

Владимир Сулимов

Дурной глаз

Пусть будет «орёл»

Валера любил повторять: здóрово, когда всё необходимое умещается в одном рюкзаке. Пасуя перед его энтузиазмом, Марина убеждала себя, что согласна с этим… но сейчас она желала, чтобы к их скудным пожиткам добавился хотя бы зонтик вместо протёртого целлофанового дождевика. Свой Валера и вовсе выкинул пару дней назад. Ливень обрушился на путников, когда они вышли с просёлочной дороги на асфальт. Невзирая на буйство стихии, Валера бодро шлёпал впереди, высоченный, как дядя Стёпа, и громко комментировал каждый шаг. Из-за грохота падающей воды Марина различала лишь отдельные слова. Земля вдоль дороги превратилась в жирную бурлящую жижу. Вокруг расстилались рассечённые шрамом асфальтовой ленты заброшенные поля высокой душистой травы. Никакого укрытия посреди этого зелёного шелестящего моря. У горизонта косматился лесок, определить расстояние до которого из-за дождя не представлялось возможным. Они промокнут до нитки, когда доберутся до леска. Если не повезёт и их не подберёт попутка.

Прежде им везло.

Иногда приходилось пропустить десятки машин прежде, чем кто-то останавливался. Иногда Валере стоило поднять руку с отставленным большим пальцем или табличку с названием пункта назначения, и первый же автомобиль тормозил возле них.

Теперь на дороге они были одни.

В минуты, подобные этим, Марине начинало казаться, что отправиться автостопом в путешествие по стране – не самая лучшая из Валеркиных идей.

Валера явно так не считал. Он нёс её рюкзак, более тяжёлый, чем его собственный (иногда отпуская неразборчивые шуточки в адрес женщин, которые не могут обойтись без излишеств), и свёрнутые спальные мешки. Он, кажется, совершенно не устал: спина прямая, шаг пружинит, рот не закрывается. Бесконечный оптимизм – вот качество, которое Марину в нём восхищало… кроме случаев, когда вызывало раздражение, как теперь. Оптимизм помогал Валере увлечь своими идеями любого: мол, давай предпримем то-то и то-то, и всё получится как нельзя лучше! Даже когда их едва не ограбили где-то под Липецком, он не потерял присутствия духа. Позитивный настрой Валеры помог им выйти из воды сухими (Марина усмехнулась про себя уместному сейчас каламбуру). Лерка сумел уболтать гопников, чему те, похоже, и сами удивились. Он уверял потом Марину, что ему помогло увлечение нейролингвистическим программированием, но она считала иначе: их выручили его вера и оптимизм на грани одержимости.

Так что Валере ничего не стоило подбить Марину отправиться в путешествие автостопом. Вспомнив об этом, она неожиданно ощутила поднимающуюся изнутри волну тепла. Ей захотелось подойти к Валере и повиснуть у него на шее… или чтобы он сам остановился и обнял её.

Стоял конец июля. Время – неизвестно, место – посреди нигде.

Валера обернулся и что-то прокричал. Его лицо обросло недельной щетиной, достаточно густой, чтобы начать называть её бородкой. Забранные в хвост волосы намокли и походили на кусок толстой верёвки. Он по-детски улыбался, и девушка не могла не ответить на улыбку.

– Не слышу! – крикнула Марина, отбрасывая со лба отяжелевшую от воды чёлку. Валера остановился и подождал её.

– Хорошо, что не холодно! – повторил он. На стёклах его очков дрожали капли воды.

– Это кому как, – усомнилась Марина. Суровая правда жизни заключается в том, что рано или поздно ты замерзаешь даже под самым тёплым дождём. У её целлофанового пончо был оторван капюшон, а Валеру от воды защищала одежда из джинсовой ткани да рюкзак. Однако он безмятежно рассмеялся, запрокинув голову, а потом её желание исполнилось – он её обнял.

– Замёрзла? Ты мокрый цыплёнок, – произнёс он, целуя девушку в щёку. – Я не могу тебя сейчас согреть, у нас даже бренди не осталось, но чуть попозже, когда мы найдём убежище, я исправлю положение. Есть один очень хороший способ убить твою возможную простуду.

– И я его знаю, – проворковала она. – Скорей бы воспользоваться твоим способом. Скорей бы убить простуду.

– Простуды не случиться, – пылко заявил Валера. – Какой тут воздух! Разве запах не восхитителен? Я его обожаю: когда дождь прибивает пыль на дороге, а травы пахнут ещё острее. Сразу вспоминаю бабушкин чай с чабрецом. В детстве мы с сестрёнкой… О, а вот едет кто-то!

Марина обернулась и увидела за водяной пеленой приближающиеся фары, словно глаза Чеширского кота. За ними из дождя материализовалась сама машина – «Газель». Валера замахал рукой с поднятым большим пальцем, но «Газель» проехала мимо, даже не сбросив скорость.

– Ну и ладно! – воскликнул Валера и исполнил посреди дороги короткий дурашливый танец. «Зеркалка» в непромокаемом чехле раскачивалась на ремне, перекинутом через шею Валеры, точно ребёнок на качелях. Марина засмеялась.

– Не пропадём! – подмигнул Валера, доставая из заднего кармана сложенную карту. Он купил её в Москве и категорически отказывался с ней расставаться, хотя в смартфоне Марины было установлено GPS-приложение. «Ты бы ещё компас взял», – порой шутила она.

Валера развернул карту. Она настолько истёрлась, что в некоторых местах можно было видеть сквозь неё.

– Мы идём… – тут он взглянул на часы, – почти сорок минут. Значит, находимся здесь. – Он ткнул в нарисованную дорогу отросшим ногтем. – Через шесть километров должен быть мотель, а ещё дальше посёлок с умилительным названием Береговушка.

– Я бы предпочла умилиться мотелем.

– О, эти захолустные мотели с полным набором услуг! Ол инклюзив! Капучино со вкусом канализации! – разбойничьим голосом произнёс Валера. – Ржавая ванна, на стенках которой осталась отшелушившаяся кожа прежнего постояльца.

– Я бы завалилась спать в кровать так, как есть, даже без всякой ржавой ванны.

– О да! – не унимался Валера. – В постель, где ещё час назад пузатый дальнобойщик драл придорожную путану с подгнившим носом…

– Лер! – закричала она весело. – Я не пойму, чего ты добиваешься такими рассказами, но ты ничего не добьёшься!

– Я, между прочим, повторяю твои слова, когда мы только выбирались из Каширы. «А если в лесу клещи? А если нападут маньяки? А если у нас в дороге случиться дизентерия и я буду погибать от поноса под разлапистой елью?»

– Не говорила я такого!

– Говорила-говорила! – хохотнул он, и Марина ткнула его в бок кулаком:

– Ненавижу тебя! Индюк!

Он захохотал совсем по-злодейски.

Мимо во встречном направлении проехала колонна фур, первая посигналила им. Они сошли в траву, чтобы их не забрызгало (как будто они и так не вымокли), и когда колонна миновала, вернулись на дорогу.

– До чего безлюдная местность! – констатировал Валера. Ливень чуть приутих, и теперь Марине удавалось слышать спутника. – Или безмашинная. В наше время автомобиль перестал быть средством передвижения и даже роскошью, если речь идёт не о «Майбахе» или «Бентли», конечно. Автомобиль – это что? Показатель статуса? Часть жизни? Это второе лицо человека. Или первое. Это человеческое продолжение. Фантасты и учёные твердят о киборгах как о перспективе, а вместе с тем, киборги уже существуют. Это автомобилисты в своих авто! Они повсюду. Но не здесь и не сейчас. Это настолько непривычно, что даже жутковато.

Над полями сверкнула молния, похожая на трещину в небе. Тут же шарахнул гром, точно с небоскрёба сбросили чугунную ванну, в которой мылся Кинг-Конг. Марина вскрикнула, а Валера с досадой произнёс:

– Какая молния! Вот бы заснять, эх-х!..

Марина скорее угадала, чем расслышала его слова. Они были оглушены и потому не сразу различили приближающийся сзади звук работающего мотора, пока тот не стал слишком громким.

Не просто шум – рёв.

Марина обернулась первой. Сквозь завесу падающей воды к ним – на них – мчалась тёмно-синяя торпеда. Фары, напоминающие глаза доисторического хищника, вглядывались в дождь. «Дворники» эпилептически вылизывали лобовое стекло. В свете фар автомобиля Марина оцепенела, как вышедшее на дорогу дикое животное. «Какая же у него скорость?» – промелькнуло в голове Марины. Передний бампер приподнимался над асфальтом, словно машина пробовала взлететь.

Или наброситься.

Тут Валера схватил Марину за руку, отчего девушка вздрогнула, но очнулась, и увёл на обочину. Свободной рукой он «голосовал», но автомобиль (хэтчбек «Ситроен», разобрала теперь Марина) пронёсся мимо, обдав их волной тёплого воздуха. Марина была готова поклясться, что дождевые капли, касаясь поверхности «Ситроена», превращаются в пар. Валера выкрикнул что-то с явной досадой, которую Марина не могла разделить. Как бы она ни намокла, ей казалось, что будет лучше, если лихач продолжит путь без них.

Точно уловив её мысли и решив действовать наперекор, автомобиль сбросил скорость и съехал с дороги метрах в сорока впереди. Потом дал задний ход и покатил к ним. Шины шелестели, как тяжёлые змеюки, выползшие на охоту.

Валера взглянул на Марину с ликованием, отчего ей захотелось стукнуть его уже не в шутку, и поспешил к автомобилю. Марина засеменила следом – а что ей, собственно, оставалось?

Двигатель «Ситроена» выжидающе урчал. Валера распахнул переднюю дверь пассажира и сунул в салон голову.

– Ух и резво вы водите, уважаемый! – донеслось до Марины. Ответ уважаемого ей расслышать не удалось. – Мы направляемся в Пермь и ищем попутку, которая довезёт нас хоть до какого-то промежуточного пункта. Если вы нас возьмёте, мы будем безмерно благодарны. Народ мы мирный, я и вот та замечательная девушка, промокшая до нитки.

Спустя несколько секунд последовал ответ:

– Могу подкинуть до выезда на М-5.

– Федеральная трасса!

– Федеральная трасса. – Обладатель голоса явно водил тесное знакомство с крепкими сигаретами. Пачка утром, пачка на ночь. В этом Марина не могла ошибиться. Ей был знаком голос заядлого курильщика. Отец Марины выкуривал пару пачек в день, пока не схлопотал астму, после чего ему пришлось уменьшить суточную норму вдвое.

– Это же сорок километров! – воскликнул Валера.

– Все пятьдесят, – поправил водитель. Пусть и прокуренный, голос был не лишён приятности. Баритон а-ля Высоцкий, таким бы песни петь под гитару у костра.

– Отлично! Какая удача! – Валера вынырнул из машины, чтобы взглянуть на девушку. Его лицо сияло.

– Да, – подтвердил водитель. – Но если вы и дальше будете обмениваться впечатлениями, я могу передумать.

– Мы ваши с головы до ног! – заверил Валера. Марина любила его, всё так, но иногда ей хотелось вцепиться ему в щёки ногтями – настолько блистательную чепуху он порой выдавал.

– Вещи кидайте в багажник, да живенько, – велел водитель. – Тепло из салона уходит.

– Момент! – Валера захлопнул дверь и, подмигнув Марине, зашлёпал вокруг машины.

В багажнике «Ситроена» не было ничего, кроме подстеленного брезента. Они живенько – как просил незнакомец – затолкали в багажник рюкзаки со спальными мешками и юркнули в авто, Валера на переднее сиденье, она позади него. Только оказавшись внутри, Марина поняла, как сильно промёрзла.

В машине было и впрямь натоплено, но дрожь отпустила её не сразу.

***

Водителя звали Глеб. Он протянул Валере лапищу, огромную, как ковш экскаватора, и на краткий миг рукопожатия кисть юноши исчезла в ней целиком, вместе с запястьем. Этой же лапищей он отмахнулся, когда Валера предложил деньги за поездку. Марине Глеб лишь кивнул вполоборота. Большую часть их дальнейшей поездки она могла видеть только его глаза в зеркале над лобовым стеклом: два глубоко посаженных кристалла цвета вечернего льда. Насколько Марина могла судить, Глеб не отличался высоким ростом, но был коренаст. Квадратная голова вырастала из широких плеч, и шея морщинилась бульдожьими складками. Он носил камуфляжный костюм, который пропах таким крепким запахом гари, что его не мог скрыть даже ароматизатор – четырёхлистный клевер с запахом персика, прицепленный к зеркалу.

– Ну и как вас занесло в такую глушь? – пророкотал Глеб, когда машина тронулась с места.

– Тоже на попутке, – охотно ответил Валера. Он достал из кармана платок и принялся протирать очки.

– Туристы? – кивнул Глеб то ли одобрительно, то ли скептически.

– Не совсем, – откликнулся Валера. – Мы путешествуем автостопом.

– О как! – снова кивнул Глеб. – Оригинальное у вас занятие.

Он посмотрел на Валеру – повернул голову в его сторону – а Марина не отрывала глаз от спидометра. Машина успела разогнаться до семидесяти километров в час – и это на мокрой дороге при плохой видимости. Марине даже показалось, что «Ситроен» слегка подпрыгивает.

Она сделала то, чего никогда не делала, сидя на заднем сиденье автомобиля: пристегнулась.

– Я собираюсь написать эссе, – сказал Валера, надевая очки. – Мы с Мариной учимся на факультете журналистики МГУ, переходим на пятый курс. Я давно носился с этой идеей, по-моему, это жутко интересно, – (Глеб поддакнул), – и вот, наконец, созрел.

– Пресса, получается, – уточнил Глеб.

– Мы не волшебники, мы только учимся, – откликнулся Валера задорно.

– Сложно, поди, по России путешествовать? Много не наездишь, сажают неохотно?

– Да не то что бы. Нормально. Основная сложность, вы понимаете, была в финансах, поэтому с прошлой осени я подрабатывал в фитнес-клубе инструктором. Так я заработал на запланированный маршрут, и пока мы не выбились из бюджета. Но самое главное, Марина меня поддержала. Без неё мне пришлось бы сложнее.

– Да? – оживился Глеб. Его взгляд, отражённый в зеркале заднего вида, встретился с Марининым, отчего она поспешила спрятать глаза. – Это отменно, когда тебя подруга поддерживает. У тебя как будто крылья вырастают, а?

– Ещё какие крылья, – улыбнулся Валера. – Можно горы свернуть. Ну, не крыльями, конечно… – Он пошевелил пальцами возле своего рта, словно пытался ими нащупать слова. – В общем, вы меня поняли.

Глеб расхохотался взахлёб, точно услышал самую смешную в жизни шутку, но тут же закашлялся. На миг Марине показалось, что он вот-вот отпустит руль. К счастью, Глеб справился с кашлем и выровнял «Ситроен», который вынесло на середину дороги.

– Безумно дорого по России путешествовать так-то, – согласился он.

– Деньги у нас на карточке, – торопливо вставила Марина. Она сама не знала, зачем – ей не хотелось участвовать в беседе. – Мы снимаем в населённых пунктах сумму маленькими частями, исходя из необходимости. К сожалению, банкоматы не всегда попадаются.

Эту же мысль она пыталась донести до гопников, которые пытались их ограбить на прошлой неделе.

– Конечно, в сельской местности банкоматы редкость, – заметил Глеб. – Глубинка, что вы хотели!.. Ну и какой же маршрут у вас?

Хотя его огромные ручищи крепко сжимали руль, который казался в них бубликом, Марина отнюдь не ощущала себя в безопасности. Напротив, в груди зрело чувство тревоги. Такой же «звоночек» она услышала перед встречей с грабителями, за несколько минут до того, как те вышли из лесополосы возле деревушки, название которой Марина забыла (а Валера точно отметил в своём дневнике).

Она откинулась на сиденье, пытаясь убедить себя, что оснований для беспокойства нет… и тут заметила, что Валера не пристёгнут.

– Мы выехали из Подмосковья, проехали через Тульскую область, затем Липецкую, Воронежскую, Саратовскую, и вот мы здесь. Мы планируем добраться до Перми, после чего вернуться в Москву через области севернее – Кировскую, Нижегородскую и так далее, – пояснил Валера охотно. Ему нравилось, когда встретившиеся им в дороге люди проявляли интерес к деталям путешествия.

– А ты, – Марина догадалась, что Глеб обращается к ней, – не пожалела о своём решении? Ну, ввязаться в такую авантюру?

– Нет, – сразу отозвалась Марина (хотя это было не совсем правдой). – Это же масса впечатлений.

– Всегда казалось, что такие предприятия не для женщин, – произнёс Глеб с кудахтающим смешком.

– Я и раньше в походы ходила, я привычная.

– Моя жена, когда мы ездили отдыхать, в Крым или Кисловодск, набирала постоянно два чемодана разного говна: тряпки, украшения, сапоги какие-то. Кремов одних полчемодана набила, а я волоки. Я ей говорю: лучше убери их, от греха подальше, нахер. Я ей говорю: кого ты собралась охмурять в Крыму-то, рожа? Зачем тебе, мол, сапоги? Она смеётся: «Котик, котик». У вас-то два рюкзака всего! Вон какие молодцы.

Пока он говорил, стрелка спидометра приблизилась к девяностокилометровой отметке. На сухом асфальте такая скорость не ощущалась бы, но сейчас машину всё чаще вело. Глеб выравнивал движение короткими, злыми рывками руля.

– Валер, – Марина решила, что молчать дальше незачем. – Накинь ремень, а?

Глеб смерил её через зеркало тяжёлым взглядом.

– Заботливая, – буркнул он. – Да тревожиться ни к чему. Я обучался экстремальному вождению.

– У, круто! – кивнул Валера, но всё же пристегнулся. – С нами парень учится, тоже экстремал. В уличных гонках участвовал, два раза брал первое место. Чудеса творил на дороге. Только его потом прав лишили.

– Водителю надо доверять, уважаемая, – произнёс Глеб вроде шутливо, но глаза его оставались серьёзными. Даже суровыми, как у камикадзе.

– Хорошо, что дорога пустая, – сказал Валера, желая разрядить обстановку.

– Хорошо. – Глеб опять кашлянул – мучительно, с надрывом. Марина невольно представила клубок перепутанных скрепок, ржавых гвоздей и рыболовных крючков, застрявший в его глотке.

– А вы из Оренбургской области? У вас номера оттуда. Как вас сюда занесло? – спросил Валера.

Глеб ответил не сразу. Сперва он пошарил левой рукой под сиденьем, и Марина услышала, как что-то брякнуло.

– Я еду к тётке в Сердобск. У неё желчнокаменная болезнь обострилась, и дело к операции идёт. Тётка голоси-ит!.. Кроме меня кто ж насчёт больнички похлопочет? Я у неё родственник самый близкий. Во-от… А самолётом летать не люблю. Не страшно, но как-то не по себе. Ты не управляешь ситуацией, вот чего хочу сказать. И если эта дура крылатая, махина такая, навернётся, шансов уцелеть не будет, это не авто тебе. А сейчас-то особенно! В каком состоянии наша авиация? Ну? Ну вот! В полной же жопе! Слышал, как эти «Суперджеты» падают? Сам понимаешь. Они говорят: статистика и все дела, а эта ваша статистика… Когда ты будешь падать в самолёте с высоты десять тысяч километров, весь обледенелый, как эскимо вонючее, знание статистики тебя ни хера не спасёт. Без шансов!

– Можно включить радио? – предложила Марина без особой надежды. Тема, в которую скатилась беседа, ей не нравилась. Она призналась себе, что ей вообще всё не нравиться с тех пор, как Валера остановил «Ситроен».

Глеб покачал головой:

– Мы в низине, здесь не ловит. Я пробовал. А ещё эта гроза вызывает помехи. В таких местах, мне рассказывали, то есть, в лугах во время дождя повышенная концентрация атмосферного электричества. Это влияет на эфир.

– Мы видели неописуемую молнию, – поделился впечатлением Валера. – Фиолетовая и похожая на перевёрнутую минору. Минора – это…

– Я знаю, что такое минора, – сказал Глеб. – Такая минора да по башке. Вам чертовски повезло, что я вас подобрал.

«И не поспоришь», – подумала Марина с сомнением. Не надо быть победителем «Битвы экстрасенсов», чтобы понять: спорщиков Глеб не жаловал.

Она обнаружила, что её пальцы вцепились в обивку сиденья до онемения, и с трудом разжала их.

«Да что с тобой такое?» – попыталась она одёрнуть себя.

– Угу, повезло, – повторил Глеб задумчиво. – Я ведь никогда раньше попутчиков не брал. Такое у меня правило. Может, сегодня особенный день?

– Каждый день – особенный! – откликнулся Валера, сверкая своей «все-люди-лучшие-друзья» улыбкой. – Берите попутчиков смело, с ними не скучно. Мир поворачивается светлой стороной к тем, кто ему открыт.

– Моя жена постоянно твердила: «Каждый день – особенный», – ответил Глеб задумчиво. – Ну да, сегодня понедельник, а завтра вторник. Знаешь, ничего-то в них особенного, только ложка, которой ты хлебаешь говно, меняется. А говно-то – оно остаётся.

– Всё не так плохо, – сказал Валера, нимало не смутившись. – Важно не то, какие проблемы возникают, а то, как мы к ним относимся. Я даже писал как-то статью на эту тему, и её опубликовали в «Эгоисте».

Водитель тяжело покосился на него. Марина почти слышала, как скрежещут, поворачиваясь, его глаза, будто несмазанные шарниры.

– У меня рак гортани, – произнёс Глеб. – Как бы ты отнёсся к этому, будь ты на моём месте? Написал бы очередную статью?

– О, – выдохнул Валера. – Мне страшно жаль. Искренне вам сочувствую.

– Мой стакан наполовину пуст, а твой – наполовину полон, – с горькой усмешкой сказал Глеб. Далеко впереди вспыхнули фары встречной машины, и расстояние стремительно сокращалось: стрелка спидометра плясала уже у отметки сто километров в час. Приближающийся автомобиль тоже шёл с приличной скоростью.

– Это ужасно. Но надежда есть, – быстро говорил Валера, а Марине хотелось закричать: «Дорога! Ты же отвлекаешь его от дороги!». – Если онкологическое заболевание диагностировано на ранней стадии, то вероятность…

– Остаток жизни гнить в больнице под капельницей? В вонючей палате, полной таких же любимчиков судьбы? Терять волосы, гадить под себя, а под конец орать от боли, потому что наркотики больше не действуют, а эвтаназия запрещена? Нет, спасибо! Эта судьба, сука, постоянно показывала мне жопу, но и я ей могу показать – вот это! – и Глеб потряс над приборной панелью громадной, как дыня, фигой.

Встречная машина, чёрный «Рэнглер», была уже так близко, что Марина могла прочесть мелкие надписи на её номерном знаке. Салон «Ситроена» затопило светом фар, столь ярким, что казалось, у находящихся внутри видны кости и сосуды, будто на рентгеновском снимке. Марина перестала сдерживаться:

– Смотрите, джип!

«А ведь Глеб, возможно, был бы рад столкновению», – пронзила её мозг быстрая, паническая догадка.

Глеб скривил губы в полуулыбке-полуоскале. Джип, воя клаксоном, как голодный Сатана, промчался мимо, взметнув по бокам от себя каскады воды. «Ситроен» ворвался в эту водяную стену и на мгновение обзор полностью пропал, будто по автомобилю шлёпнула грязная, жирная лапа.

– Ахтымудилачёртовсукинсын! – проревел Глеб. Его брови столкнулись у переносицы, вертикальная морщина рассекла лоб, на котором разрубленным червём билась короткая вена. Лицо водителя мигом налилось кровью, и Марина подумала о красной птичке из Angry Birds. Забавное сравнение – вот только девушке было не до смеха.

– Мразь! – выплюнул Глеб и снова закашлялся, мотая медвежьей головой. Скорость он так и не сбавил. Марина прикинула, что такими темпами они доберутся до трассы минут через двадцать.

Если Глеб не отправит всех в кювет.

Валера оставил попытки завязать беседу, что в возникшей ситуации было не самым худшим решением. Водителя, судя по всему, это устраивало. Он прокашлялся и сосредоточился на дороге. Пурпур постепенно сходил с его лица и, наконец, остался лишь на скулах тонкой разорванной сеточкой.

Минут через пять, когда дорогу обступил смешанный лесок, Глеб переехал лису, выбежавшую из кустарника, и даже не притормозил.

***

– О Господи! – воскликнул Валера. Марина вжалась в сиденье, впилась пальцами в щёки, превратив своё лицо в трагическую маску. Звук удара отдавался в её ушах и ещё где-то внутри, как кувыркающийся камень, навсегда оставляя в сердце тяжёлый оттиск. – Зачем вы это?!

– Нельзя тормозить на такой скорости, когда дорога мокрая! – взорвался Глеб. – Если ты не хочешь улететь на берёзу, нельзя тормозить на такой скорости!

– Но…

Голова Глеба развернулась к нему на плечах, словно танковая башня, и Марина услышала, как щёлкнули шейные позвонки.

– Заткнись! Заткнись! Заткнись! – проревел Глеб, брызжа слюной. – Я за рулём! Я главный! Ясно тебе, Гарри Поттер?!

Пурпурный цвет вернулся на его лицо, Валера же, напротив, побледнел – словно они были сообщающимися сосудами, между которыми циркулировала общая кровь.

За окнами среди деревьев мелькнул мотель – бледно-розовый фасад, кафе, несколько машин на парковке. Старик в дождевике катил вдоль заборчика пустую тачку, за ним бежала дворняга – хвост кольцом. Такая привычная жизнь. Марина с тоской проводила мотель взглядом.

– Остановите, мы сойдём здесь, – произнёс Валера как можно спокойнее. Глеб вытаращился на него так сильно, словно намеревался дотянуться глазами.

– Вы едете. Я довезу вас до трассы, как и договаривались. Будь я проклят! Я довезу вас до самой Перми!

– Разве вам не надо ехать к тётке?

– А? – сощурился Глеб. – К тётке?

Марина не заплакала – заскулила.

Лесок расступился перед указателем «БЕРЕГОВУШКА». Они ворвались в посёлок, не сбрасывая скорость. По встречной Глеб обошёл плетущийся трактор и чудом разминулся со встречной «Ладой Калиной», водитель которой ударил по тормозам и возмущённо просигналил. Валера вцепился в ручку двери, и Глеб истолковал этот порыв как попытку к бегству.