Два разума

ГЛАВА VI

В зале воцарилось недолгое молчание. Все размышляли над словами Ёла.

– Хорошо, Ёл, – прервал молчание капитан. – Твои доводы кажутся мне убедительными. Конечно, даже если бы я и считал иначе, то не стал ничему препятствовать. Я не для того летел сюда, чтобы в последнюю минуту устроить саботаж.

Ёл расслабился, и снисходительно улыбнулся.

– Но меня беспокоит одна неясность.

– Какая же?

– Отчего возникла жизнь на нашей Цельсии? Какие причины стали тому началом?

– На нашей планете изначально были подходящие условия, – нерешительно произнес Ёл.

– Именно. Не означает ли это, в таком случае, что возникновение жизни во вселенной, является естественным процессом в природе?

– К чему ты клонишь? – Не понял Ёл.

– Я хочу сказать, не опоздали ли мы с этой планетой. Что если на ней уже имеется жизнь, которую мы просто не обнаружили?

Биолог кивнул, с самым серьезным видом. Такая вероятность имелась, и если это окажется так, будет очень печально, все их планы пойдут прахом.

– Возможно, существуют простейшие организмы, одноклеточные, и тому подобное. А океан? Что, если он полон жизни? Что если жизнь здесь существует уже много тысячелетий?

Ёл облизнул языком губы, капитан затрагивал больной вопрос, и им же задавались многие ученые, прежде чем решились на эту экспедицию.

– Мы должны тщательно изучить этот мир, – заявил он. – Изучить океаны, грунт, реки, воздух, все. Ты прав, без этого наш эксперимент не имел бы смысла.

Биолог поднялся с кресла, и подошел к иллюминатору. Солнце уже склонялось к горизонту, и его лучи начинали освещать багровым светом землю. Необычайное зрелище настолько заворожило Ёла, что он замер у иллюминатора, не в силах отвести глаз от увиденного.

– Это что, закат? – обратился он к остальным.

Все поднялись со своих мест, и тоже встали у иллюминатора. Потрясенный, Ёл продолжал смотреть на зарево.

– Это невероятно, – с восхищением воскликнул он. – Солнце! Оно же красное! Смотрите, во время захода солнце превращается из желтого в красное. – Он немного помедлил. – Совсем не так, как у нас на Цельсии.

В его голосе послышалась легкая грусть. На их родной планете солнце было гораздо более ярким и белым. А во время заката оно приобретало желтый цвет, окрашивая планету такими же желтыми сумерками.

Герг прикрыл глаза рукой.

– Странно, солнце здесь гораздо тусклее, но от его света больно глазам.

– И предметы отбрасывают здесь всего одну тень, – подхватил Элг. – Необычно это, но по-своему красиво.

Ёл приблизил лицо к иллюминатору, и попытался оглядеть мир, лежащий снаружи.

– Скоро здесь станет совсем темно. – Он поежился. – Я не представляю, какими могут быть ночи на планете, у которой всего одно светило. И все же я должен приступать к работе. Необходимо взять как можно больше проб.

– Сегодня ты уже ничего не возьмешь, – тихим голосом сказал Элг. – Скоро надо будет ложиться спать, а работать начнем утром.

Но спать они легли не скоро. Едва солнце окончательно скрылось за горизонтом, на небе высыпали многочисленные звезды. И весь экипаж поспешил облачиться в скафандры, чтобы выйти наружу.

Пропустить такое зрелище было нельзя. На небе появился спутник, который полумесяцем осветил планету.

– Посмотрите, – в восхищении произнес Ёл, глядя на небо. – У этой планеты один спутник, совсем как у нашей Цельсии.

– А звезды, – продолжал он. – Созвездия здесь совсем не похожи на наши.

– Разумеется, – подтвердил Герг. – Иначе и быть не может. Мы ведь не дома.

А вид чужого неба завораживал. Несмотря на то, что созвездия здесь были иными, в целом, ночь на планете напоминала ночь на родной Цельсии, вызывая, тем самым, щемящую тоску на сердце.

– Пора возвращаться, – наконец сказал Элг.

Космонавты вернулись на корабль.

Раскладывая свою постель, Ёл бросил взгляд на Герга, с которым он разделял каюту. Тот уже лежал в постели и, заложив руки за голову, смотрел в потолок.

– Спи, – улыбнулся ему Ёл. – Завтра у нас будет много работы.

– А я все думаю, – ответил Герг. – Действительно ли мы одни во вселенной?

Ёл передернул плечами.

– Не ты один задаешься этим вопросом. Пока нам не удалось встретить ни одной цивилизации. А ведь мы уже почти триста лет как вышли в космос.

– Скажу тебе, как один наш древний философ, – сказал Герг. – Если я чего-то не видел, это не значит, что этого нет. Я, например, не вижу воздуха, которым дышу. Так что же, это значит, что воздуха нет?

Ёл закончил разбирать свою постель, и принялся раздеваться.

– Хватит философствовать. Хорошо сказано, но об этом будем думать завтра.

ГЛАВА VII

Ёл погасил электричество, и спутник, горевший за небольшим иллюминатором, осветил своим призрачным светом каюту, заставив Ёла невольно снова залюбоваться им.

– Да я вовсе не философствую, – снова подал голос Герг. – Я все думаю о том объекте, который мы встретили, когда только-только пересекли границы этой солнечной системы.

– А что о нем думать, – сказал Ёл, забираясь под одеяло. – Это был простой метеорит, а может астероид, который летел своим путем. Возможно, даже и комета. Это же космос, в нем можно встретить все, что угодно.

– Не скажи, приборы показали, что двигался он совсем не так, как комета, – возразил Герг. – Не мог так двигаться и метеор. И вообще, ни одно космическое тело, летящее в мировом пространстве, не может изменить вдруг, ни с того ни с сего, свой маршрут. Он свернул, понимаешь ты это, свернул. Тебе это ни о чем не говорит?

– Не говорит, – сухо отозвался Ёл. – В конце концов, нам это всего лишь могло показаться, могли ошибиться приборы. А даже если и не так, то многое ли мы знаем о законах вселенной? Мы не знаем даже что такое черные дыры. Говорят, что около ста лет назад один из наших кораблей столкнулся с ней. Но об этом больше ничего не известно. Корабль не вернулся домой. Все осталось, по-прежнему, нераскрытой загадкой.

– Почему ты так упорно желаешь уйти от ответа? – спросил Герг.

– От ответа? – не понял Ёл. – Что ты имеешь в виду? Почему я ухожу от ответа?

– Ты упорно не желаешь признать еще один вариант, самый правдоподобный. Почему?

– То, что неопознанное космическое тело на самом деле было космическим кораблем? – догадался Ёл.

– Вот видишь, ты сам это сказал.

– Помилуй, Герг, на основании чего ты делаешь такой вывод?

– Это просто мое предположение.

– Предполагать можно что угодно. Твоя версия не имеет под собой никаких оснований.

– Но такой вариант возможен? – настаивал Герг.

– Ну, если тебе так хочется, то да. Такой вариант возможен. А почему нет? У нас нет никаких точных сведений, чтобы что-то доказать или что-то опровергнуть.

Они помолчали.

– Как ты думаешь, что произойдет, если окажется, что это и в самом деле инопланетный космический корабль? – Герг повернулся к Ёлу.

– Тебе не дает покоя эта мысль?

– Да, не дает. Что будет, если я прав?

– Тогда произойдет величайшее событие в нашей истории, – произнес биолог. – Мы встретим братьев по разуму.

– Это да, – согласился Герг. – Но что, конкретно, будет дальше? Ты думаешь, контакт между нашей и их цивилизацией будет возможен?

– А почему нет?

– Не знаю, – задумался Герг. – Где основания, что чужая цивилизация, если она существует, тоже ищет контакта с другим разумом?

– А как же иначе?

– Ты что, не допускаешь иных вариантов?

– А какие могут быть еще варианты? Это же вполне естественно. Любое разумное существо, при встрече с другим разумным существом, всегда будет искать контакта.

– И это говорит биолог! – насмешливо произнес Герг. – Не ты ли всегда поддерживал теорию эволюции, которая учит, что выживает сильнейший. Если где-нибудь окажется инопланетный разум, где уверенность в том, что он захочет вступить с нами в контакт? Вполне естественно, что инопланетяне захотели бы нас предварительно изучить, прежде чем предпринимать какие-либо действия. Или же они настроены агрессивно, и расценивают нас лишь как чужаков, посягающих на их территорию. В животном мире происходит именно так.

– Так то в животном мире! – воскликнул Ёл. – А человек не животное. Его отличает от животных наличие разума.

– А что такое, вообще, разум?

– Ну, ты даешь, – рассмеялся Ёл. – Разум – это…

И осекся.

– Вот то-то и оно, – подхватил Герг. – Никто не знает, что такое разум, и почему он возник в человеке.

– Разумным наших предков сделал труд, – заученно повторил Ёл.

– Перестань, – махнул рукой Герг. – Неужели же ты всерьез полагаешь, что обезьяна стала разумной лишь потому, что стала палкой землю копать? Почему, в таком случае, все обезьяны в людей не превратились, а до сегодняшнего дня так и остались обезьянами?

Ёл засопел, но ничего не ответил.

– И потом, сколько обезьян не дрессируют, у них детеныши не рождаются людьми. Но я не это хотел сказать. Мы говорили о том, что разум заставляет человека идти на контакт, и ты полагаешь, что представители иной цивилизации, какая бы она не была, обязательно захотят контакта с нами. Но разве разум не повелевает человеку при встрече с неизведанным и неизвестным бежать от этого неизвестного подальше? Разве инстинкт самосохранения не велит нам остерегаться? Что если и другая цивилизация, если она существует, тоже будет руководствоваться этим инстинктом? А если еще хуже? Если чужая цивилизация базирует свой социальный строй на принципе; кто сильный, тот и прав? Если в ее философии лежит главным является захватнический инстинкт? Что тогда? Тогда тоже такая цивилизация будет искать контакта?

– Да ну тебя, – воскликнул Ёл, натягивая себе на голову одеяло. – Стоит ли вести все эти разговоры, когда и цивилизации-то еще никакой и нет.

С этими словами Ёл погрузился в сон.

ГЛАВА VIII

Они проснулись, когда на планете все еще была ночь. К удлиненным суткам не так-то просто было бы приспособиться. Ночь показалась всем очень темной, несмотря на то, что на звездном небе светил спутник. Космонавты не могли так долго спать, чтобы проспать до наступления местного утра. Они занялись своими повседневными делами.

Когда же наступило утро, все снова начали испытывать усталость. Но приходилось идти на жертвы, изучать и обследовать планету можно было только днем.

Ёл приготовил кучу приборов, инструментов, и все это сложил в космолет.

– Будет весьма досадно, если окажется, что жизнь на этой планете уже есть, – сказал Элг, наблюдая за сборами Ёла.

– Даже если это и так, – ответил Ёл. – Это будет означать величайшее открытие, впервые за пределами Цельсии будет обнаружена жизнь. Какой это будет огромный плацдарм для биологов.

– Да, – заметил Элг. – Тебе будет, где развернуться.

Вскоре космолет, с Ёлом и Гергом на борту, покинул корабль.

– С чего начнем? – спросил Герг.

– Вот, – указал Ёл на океан. – С этого. Как известно науке жизнь зародилась в океане, а значит там и следует искать ее зачатки.

– Ты собираешься нырять под воду?

– Нет, мне достаточно лишь взять из нее пробу.

– В каком месте ты собираешься ее делать?

– Гм, нужно отлететь подальше от берега.

Герг не стал возражать, и повел космолет на океан. Береговая линия мелькнула внизу, и весь обзор заняла синяя гладь бескрайнего океана.

– Интересно, какая здесь глубина? – произнес пилот.

– Я думаю, очень глубоко, – ответил Ёл. Но сколько именно, не стал уточнять. Он знал об этом не больше Герга.

Когда космолет отдалился от берега на несколько километров, он приказал пилоту остановиться.

– Стоп, зависни здесь!

Герг остановился, и космолет неподвижно завис над водой.

– Опустись пониже, – велел Ёл. – Как можно ближе к поверхности.

– А если на нас выпрыгнет какое-нибудь морское чудовище?

По интонации Герга было непонятно, шутит ли он или же говорит всерьез.

– Вряд ли, – ответил Ёл. – Я полагаю, если здесь и есть живые организмы, весьма сомнительно, чтобы они смогли развиться до уровня морских хищников.

– Почему это?

– А ты посмотри на сушу. Там нет ни растительности, ни фауны. А при естественном развитии жизни растения должны появиться и развиться гораздо раньше, чем возникнут хищники.

Этот довод показался Гергу вполне убедительным. Он опустил космолет к самому океану, и почти сел на его поверхность.

Ёл добыл пробу воды. Некоторое время он рассматривал полученную воду, словно пытаясь увидеть в ней живые организмы.

– Ну, вот видишь, и никаких морских чудовищ, – сказал Ёл улыбаясь пилоту.

Прежде чем отправиться дальше, Ёл взял еще и пробы морского воздуха.

– Возвращаемся обратно, – сказал он. – Теперь необходимо изучать материк.

Полдня они кружили над материком, удалившись от места высадки почти на тысячу километров. Везде было одно и то же; пустынная земля, суша, без признаков растительности, горы, скалы, но множество озер и рек, вода в которых, несомненно, должна была быть пресной.

– Столько воды, невероятно, – поражался Герг. – Но неужели же при таком ее количестве на планете не возникла жизнь? Просто не верится в такое.

– Честно говоря, мне тоже, – признался Ёл. – Слишком уж множество предпосылок для зарождения жизни. А там, кто знает. – Он призадумался.

Они летали, приземлялись в различных местах. Ёл брал пробы грунта, воды почти во всех водоемах. Делал анализы воздуха, собрал огромное количество разных камней, песка, земли, и все это тащил на космолет.

Наконец, ближе к вечеру, он пришел к выводу, что собрал достаточно материала для того, чтобы дать точное заключение, есть ли жизнь на планете или же нет.

– Все, – сказал он. – Возвращаемся на корабль. Думаю, мне сегодня предстоит бессонная ночь.

ГЛАВА IX

Едва прибыв на корабль, Ёл тут же заперся в своей лаборатории, где целиком ушел в изучение проб. Герг прошел в салон, где обессиленно плюхнулся в мягкое кресло и, откинувшись на его спинку, закрыл глаза.

Капитан неслышно подошел к пилоту. Некоторое время он молча смотрел на уставшего Герга, затем спросил:

– Ну, как все прошло?

Герг открыл глаза, и взглянул на Элга.

– Облетели, наверное, половину планеты. Теперь нашему биологу надолго будет, чем заняться.

– А каково твое впечатление о планете? – Элг сел в кресло напротив Герга. – Ты сам-то пришел к какому-нибудь выводу?

Герг подумал.

– Планета уникальная, должен признать. Нигде мы еще не видели такого огромного количества воды. Даже на нашей Цельсии ее, наверное, в пять раз меньше. А тут… это просто бесподобно, нет слов.

Он глотнул.

– Мне надо выпить. Ужасно пересохло в горле.

– Сиди, я принесу.

Элг поднялся и вышел за дверь. Через минуту он вернулся, неся в руках маленькую пластиковую бутылочку с водой.

– Вот, пей.

Герг напился, и устроился поудобней в кресле. Ему явно стало легче.

– А, с другой стороны, на планете нет никаких признаков жизни, – продолжил он. – Нет ни следов растительности, ни, тем более, фауны. Все мертво.

Он вытер губы.

– Не знаю, может быть, здесь и есть какие-нибудь микроорганизмы, но не более того.

– Если есть хотя бы простейшие, то это сведет на нет всю нашу миссию, – заметил Элг. – Получится, что мы проделали весь наш путь впустую.

– Почему же впустую, – возразил Герг. – В таком случае получится, что мы открыли жизнь, а это тоже чего-нибудь, да значит.

Когда весь экипаж готовился ко сну, Ёл вышел, наконец-то из своей лаборатории, держа в руках кипу листов бумаги. Элг, уже клевавший носом, оживился.

– Ну, каковы результаты?

Ёл надул щеки.

– Результаты, можно сказать, отрицательные. Нигде, ни в пробах воздуха, ни в пробах воды и грунта не обнаружено никаких биологических организмов, как одноклеточных, так и многоклеточных. Нет ни вирусов, ни бактерий, ни флоры, ни фауны. Планета абсолютно безжизненна.

На лице Элга мелькнуло удивление и, в то же время, заинтересованность.

– А какие положительные результаты? – спросил он.

– А положительные результаты, дорогой мой капитан, это то, что в атмосфере имеется кислород, в воде и в грунте обнаружено большое количество минералов и органических веществ. Другими словами, на планете имеются все предпосылки для того, чтобы на ней зародилась жизнь. Но, поскольку она на ней не зародилась, эту жизнь должны создать мы. Мы оживим эту планету!

Последнюю фразу Ёл почти выкрикнул, и едва не пустился в пляс.

Элг улыбнулся, глядя на это весьма бурное проявление радости. На шум из кают повыскакивали остальные члены экипажа. Увидев ликующего Ёла, они с недоумением и вопросительно смотрели на Элга. А Ёл продолжал победоносно кричать.

– Мы нашли это! Наши ученые не ошиблись! Теперь дело только за нами.

– Уф, – сказал Герг. – Кажется, мы проделали наше путешествие не напрасно.

– Еще как не напрасно! – кричал Ёл. – Мы будем творцами, будем создателями! Мы сотворим здесь жизнь по нашему образу и подобию!

– Если, конечно, это нам удастся, – заметил Лоби-ро.

– Удастся, еще как удастся. Завтра же, с утра, мы приступим.

Элг посмотрел на часы.

– Хорошо, но это будет завтра. А сейчас нам необходимо отдыхать. А тебе, Ёл, отдых нужен в первую очередь. Ты слишком перевозбужден, нужно поберечь нервы.

Герг зевнул.

– Кажется, у меня, с таким соседом, будет бессонная ночь. Этот жизнетворец не даст мне уснуть.

Однако, к удивлению Герга, Ёл быстро уснул. На его лице застыло радостное выражение. Даже во сне он создавал жизнь.

Глядя на Ёла, Герг улыбнулся, и покачал головой. Для этого человека не существовало ничего важнее жизни. Он был способен радоваться любому ее проявлению, будь то листочек на дереве, или же уродливый жук, ползающий по земле.

Герг закрыл глаза, и попытался уснуть, но сон не шел к нему. Он думал о том, что произойдет, если им и в самом деле удастся создать жизнь этой планете. Каким будет этот процесс? Будет ли он полным повторением того, как развивалась жизнь на их родной планете или же это будет нечто совсем иное? Какими будут здесь растения и животные, и сможет ли возникнуть, в конце концов, человек или же какое иное разумное существо. Все еще находясь под воздействием грез, Герг не заметил, как уснул.

ГЛАВА X

Стоя перед огромным контейнером, Ёл, через маленькое окошко наблюдал за процессом, происходящим внутри него. Собственно говоря, за стенками этого контейнера, привезенного космонавтами с Цельсии, было ни что иное, как биологическая протоплазма, созданная на генетической основе жизненной формы их родного мира. Иначе говоря, в контейнере содержались простейшие организмы, которые, оказавшись на свободе, должны были самостоятельно развиваться по точно такому же пути, по какому развивалась жизнь на Цельсии.

– Красиво? – спросил за спиной Ёла голос Элга.

– Довольно жуткое и неприятное зрелище, – отозвался тот. – Но именно содержание этого контейнера, распыленного по планете, должно положить начало жизни.

Элг, с каким-то внутренним трепетом, оглядел контейнер.

– Это-то мне как раз и понятно, – сказал он. – Мне непонятно другое.

– Что же?

– Ты.

– Я?

– Да, мне непонятно, для чего необходимо тебе оставаться на этой планете.

Ёл нежно провел рукой по стенке контейнера.

– Я хочу наблюдать за этим процессом. Хочу видеть, как на моих глазах будет развиваться жизнь, как появятся растения, первые организмы. Разве это не замечательно?

– Замечательно, – согласился Элг. – Но ты подумал, сколько на это уйдет времени? Это может занять тысячелетия, а возможно, вообще ничего не выйдет.

Ёл, не отрывая взгляда от контейнера, покачал головой.

– Уже через год одноклеточные организмы должны будут развиться в многоклеточные, а через пару лет в воде, в океане, реках и озерах, появятся микроорганизмы. Через десяток лет на планете появятся мхи, и другие растения. А потом, потом начнется новая эра, эра жизни.

– А если процесс пойдет медленнее? Что, если тебе вообще не хватит собственной жизни, чтобы увидеть появление жизни на этой планете.

– Даже если так, то все равно я ученый. Я – биолог, и это моя работа. Я должен как можно тщательней изучить этот мир, который так похож на наш. И, в то же время, не похож. Год короче, а сутки длиннее. Не исключено, что развитие жизни пойдет по несколько иному пути, чем оно развивалось на нашей планете.

– Но ты же будешь совсем один. Представляешь, один на чужой планете. Рядом не окажется ни врача, ни близкого тебе человека.

– Близких людей у меня нет, – ответил Ёл. – Мои родители погибли, когда я еще был ребенком. Семьи у меня тоже нет, так что по мне никто скучать не станет. А насчет полного одиночества, у меня же будет связь с родной планетой. Это кое-что да значит.

– Угу, только передачи могут идти до Цельсии несколько недель, и столько же придется ждать ответа. Ты выдержишь столько?

– Послушай, – сказал Ёл. – Ведь я же остаюсь здесь не на вечность. За мной должна будет придти следующая экспедиция. Меня заберут.

– Это верно, но, сколько на это уйдет времени? Только путь сюда у нас занял два наших года. А когда снарядится следующая экспедиция? Сколько пройдет времени, прежде чем она достигнет этой системы? Возможно, пройдет лет десять, не меньше.

Ёл снисходительно улыбнулся.

– Хорошо, а что было бы, если бы мы все остались на этой планете? Сколько бы ушло времени на то, чтобы ее более-менее изучить? На это ушли бы годы. Так вот, наше руководство решило не оставлять здесь всех нас, а должен остаться только один человек. Я пошел добровольцем, вот и все.

Ёл посмотрел на Элга, который стоял в растерянности, словно ему предложили совершить предательство. Ёл дружески хлопнул капитана по плечу.

– Кто знает, а что если эти пилюли, в самом деле, действуют? Что если ты прилетишь сам за мной через десять лет, и будешь выглядеть моложе, чем сейчас, и найдешь меня ничуть не постаревшим? Представляешь, как это будет здорово?

– Представляю, – нехотя произнес Элг. – Но, все равно, мне не очень в это верится. Просто мы еще молоды, и омолаживающие пилюли изобрели совсем недавно. Кто знает, насколько их хватит.

– На десять-двадцать лет, по крайней мере, хватит. А потом я уже буду дома.

Элг молчал, обдумывая слова Ёла.

– Зато я сам, собственными глазами, увижу, как зарождается жизнь на планете. Поверь мне, я мечтаю об этом уже очень давно.

– Добровольное изгнание на чужую планету, – покачал головой Элг. – Ну-ну, я бы так не смог. Одиночество, что может быть страшнее.

– Страшнее, когда ощущаешь себя одиноким во всей вселенной, когда уверен, что нигде в космосе нет больше жизни. Осознавать, что жизнь на твоей планете возникла в виде исключения, вот это вот страшно. А когда собственными глазами увидишь зарождение новой жизни, то это и будет внушать надежду. Чувствовать себя жизнетворцем, что может быть прекрасней этого чувства. Видеть, когда на твоих собственных глазах жизнь развивается, растет, и понимать, что ты имеешь к этому непосредственное отношение, вот это прекрасно. С этим чувством не страшно никакое одиночество.

– Ты говоришь, словно женщина, родившая ребенка, – улыбнулся Элг.

– Может быть, – пожал плечами Ёл. – Но это ничего не меняет.

Элг огляделся по сторонам.

– Нам еще придется подыскать место, где будет установлена станция, на которой тебе придется жить.

ГЛАВА XI

Станция представляла собой не что иное, как прямоугольный металлический блок, снабженный герметическим шлюзом и иллюминаторами из толстого стекла. Внешне эта конструкция выглядела довольно уродливо, но внутри представляла собой целый жилой комплекс, рассчитанный на трех человек, хотя жить в нем предстояло всего одному человеку. Комплекс был оснащен решительно всем, в нем были и кухня, и сан-узел, и кровати, мини-лаборатория для исследований, и даже небольшая развлекательная комната, в которой находились телевизор с аппаратурой для просмотра видеозаписей, а также книжный шкаф, наполненный самыми различными книгами, от развлекательных до научных. И это уже не говоря уже об обширных запасах кислорода, и аппаратуры, перерабатывающей углекислый газ обратно в кислород. В общем, комплекс был рассчитан на то, чтобы его обитатели могли жить в нем полноценной жизнью. И теперь этот комплекс необходимо было прочно установить на грунте планеты. Подходящее для этого место должны были выбрать сами космонавты.

Герг удобно разместился в кресле пилота.

– Начинаем? – спросил он, берясь за рукоятки управления.

Элг посмотрел на часы, и переглянулся с Ёлом. Наступал самый ответственный момент. Корабль должен был подняться над планетой и совершить опыление, то есть распылить содержимое контейнера по планете.

Ёл непроизвольно сжал ручки кресла. Этого момента он ожидал уже много лет. Элг расценил его молчание, как согласие.