Находка для шпиона

– Видите ли… Мне нужно поговорить с вашим начальником охраны… – доверительно сообщила она. Брови девушки удивленно дрогнули. – Это очень важное, сугубо конфиденциальное дело…

У меня по спине потек пот. Как я могла позабыть, что с детства не терплю всякие авантюры? Однако Находка, едва не болтая ногами в воздухе, продолжала висеть на стойке, о чём-то вполголоса беседуя с менеджером. К моему большому удивлению, та не только её слушала, но и кивала в ответ головой.

Закончилось всё совершенно необъяснимо. Менеджер оглянулась на охрану и кивнула седовласому усачу:

– Львов, проводите, пожалуйста, посетителей к приемной Викентия Ильича! – Она на мгновение задумалась, потом посмотрела на нас: – Служба охраны находится в левом крыле… Но вам придётся пройти через металлоискатель… Извините, за неудобства!

Находка мигом повеселела и уверила сговорчивую служащую, что с самого раннего утра мечтала о магнитной рамке.

Пока мы выкладывали на стол сумки, в холле появились другие посетители, и все, кроме седого охранника, о нас позабыли.

Удостоверившись в нашей лояльности, охранник пригласил нас за собой. Мы прошли в самый конец холла и, свернув за угол, оказались в небольшом коридорчике с широкой двойной дверью. Услужливо её открыв, охранник удалился.

Приёмная начальника охраны «Ормитс Стэт корпорейшн» выглядела по-спартански скромно. Две безымянные дубовые двери, одна напротив другой, два полукруглых кожаных диванчика, журнальный столик и широкий письменный стол, за которым, спиной к окну, восседала белокурая секретарша с сурово накрашенными глазками.

– Здравствуйте! – дружно поздоровались мы с Алиской, но ответного оптимизма явно не вызвали.

Похоже, это обстоятельство ничуть не смутило мою подругу. Казалось даже, наоборот, с каждой минутой она чувствовала себя всё уверенней.

– Викентий Ильич у себя? – подходя ближе к столу, поинтересовалась Лиса.

Секретарша бросила мимолетный взгляд на правую от себя дверь и коротко ответила:

– Нет!

– А когда будет?

– Викентий Ильич у руководства и ничего не сообщал, – подчеркнуто уважительно сказала секретарша. – Вы по какому вопросу? Вы записаны на приём?

Чтобы не отсвечивать столбом посередине комнаты, поскольку абсолютно не могла сообразить, что ответить, я присела на краешек дивана. Если уж Лиса нашла, что соврать при входе, то пусть и здесь выкручивается.

– Нет, мы не записаны, – голосом мамаши, терпеливо объясняющей малолетнему охламону, что нехорошо поливать из окна горячей манной кашей прохожих, отозвалась Алиска. – У нас к нему дело сугубо личного характера.

Личный характер нашего визита не понравился секретарше особенно. Можно было предположить, что дела такого рода секретарша предпочитает решать с Викентием Ильичем сама. Лиса вовремя это поняла и, приложив определенное усилие, плавно увела разговор в нужное русло.

– Викентий Ильич говорил, что его очень беспокоит создавшееся в коллективе положение… – скорбно поджав губы, нагло сообщила примолкшей секретарше эта ходячая бездна фантазии и устроилась рядом со мной на диване. – Это такая трагедия для компании…

…И заявила, что мы пришли договориться о временных пропусках для сотрудников нашего центра релаксации и психотерапии, который и представляем. Местное руководство для снятия эмоционально-психологического стресса решило нанять для своих сотрудников опытных психотерапевтов… Это очень разумное решение со стороны администрации, поскольку многие ценные работники компании сейчас испытывают определенные психологические трудности… Но поскольку вопрос слишком деликатный, все проблемы технического характера необходимо чётко согласовать со службой безопасности…

– Вы же прекрасно понимаете, – апеллируя к секретарше, проникновенно тарахтела подруга, – что человеческая психика слишком ранима, а её границы – понятие абсолютно условное… Сложившаяся ситуация провоцирует у людей чувство страха, неуверенности в завтрашнем дне… Поэтому сначала мы должны понять настроение внутри коллектива и лишь после этого сможем выявить…

Пока Лиса несла всю эту откровенную чушь, я сидела, съежившись и закрыв глаза, ожидая появления вышеупомянутой службы, которая уведет нас в тюрьму. Каково же было моё удивление, когда секретарша, энергично закивав, сообщила Лисе, что тоже испытывает невообразимый эмоциональный стресс, в подтверждении чего извлекла носовой платочек и приложила к щедро намазанным глазкам!

– Целую неделю здесь творилось нечто ужасное! Конечно, коллектив в шоке! И милиция, и полиция, и следователи, и кого только не было! И Викентия Ильича на допросы вызывали! – Секретарша всхлипнула и оглядела нас, явно ища сочувствия. Мы взирали на неё как на икону и жаждали продолжения. Наконец дама убедила себя, что бесплатный сеанс психотерапии ей не помешает, и перебралась на соседний диван. – Представляете, какая это нервотрепка?

– Конечно… – промурлыкала Лиса, не спуская с секретарши глаз. – Как вас зовут?

– Зинаида Валентиновна…

– Прекрасно… Расскажите, пожалуйста, нам о своих эмоциях, Зина… Я думаю, мы сможем вам помочь… Записывайте основные моменты, Ан… А-анфиса Петровна! – вдруг ткнула в меня указательным пальцем Находка и улыбнулась секретарше: – Мы с коллегой всё проанализируем… позже.

Малость обалдев от столь неожиданно присвоенного мне псевдонима, я молчком взяла наизготовку блокнотик и ручку…

***

Не знаю, о чём говорят люди на сеансе у психотерапевта, но, судя по Зинаиде Валентиновне, её просто раздирало от желания посплетничать. По известной причине мы не стали противиться благородному порыву скучающей в одиночестве сотрудницы.

– Понимаете, я давно заметила, что обладаю… э-э… усиленным… повышенным…

– Восприятием… – мимоходом вставила Алиска.

– Да-да! Правильно! Восприятием! Я просто всё чувствую! Просто как… м-м… тахометр… спидометр… Барометр! – обрадовалась, вспомнив нужное слово, Зинаида Валентиновна. – И по жизни, и по работе… Когда кого уволят… Ну, вы понимаете?

– Конечно, Зиночка, – мягко улыбнулась Лиса, – вы необычайно чувствительная натура! Вероятно, вы всегда очень внимательны к мелочам?

Зиночка живо закивала. Потом на мгновение задумалась, вероятно, выстраивая в голове упомянутые мелочи в стройные ряды.

– Мне давно казалось, что что-то должно случиться! Ну-у… произойти, понимаете? Последнее время всё как-то…

– Вы давно здесь работаете? – осторожно перебила подруга.

– Четвёртый год. Как только «Ормитс» сюда в новое здание переехала, так и я устроилась… Первые полгода работала у зама Аркадия Борисовича… – Секретарша снова мимоходом промокнула глазки, давая понять, что о безвременно ушедшем начальстве скорбит без перерыва. – Потом начальником охраны пришёл Викентий Ильич, и я оказалась здесь… – Застенчиво кося в пол, она затрепетала ресницами, намекая, кажется, на какую-то романтическую историю. Я заволновалась, опасаясь, что тушь на её ресницах склеится, и Зиночка не сможет разлепить веки. Но она справилась и, чуть понизив голос, продолжала: – Примерно года три тому назад корпорацию месяцев с пять штормило… В смысле, не фирму как фирму, а персонал весь стоял на ушах!

– Персонал всей корпорации? – уточнила Лиса, судя по выражению глаз, чуток подзапутавшаяся в эмоциональных показаниях.

– Нет, – поморщилась секретарша, – я говорю о нашей службе, об охране! Ребята ночами не спали, всё время их на работу выдёргивали. Поездки туда-сюда и за границу тоже. Поток документации пошёл – боже упаси! Я в бумагах утонула! Секретных докладных, то под первым кодом, то под вторым, столько было, что я обедать не успевала! А сколько ещё мимо меня несли! Тех, что только из рук в руки и вроде никто знать не должен… Но я же вижу! Ну, вы понимаете?

Мы глубокомысленно кивали.

– В курилках все, конечно, болтали о большой сделке, – выгнув брови, выразительно посмотрела на нас Зиночка, – но я-то знала, что дело не только в этом! Тут всегда всё тише проверяется. Партнеры, репутация, финансы…

– А чем «Ормитс» занимается? Строительством? – вдруг брякнула любимая подруга и я похолодела.

Ведь мы должны быть в курсе подобной малости, коли собрались работать с персоналом! Нас же, вроде, уже наняли. Но искра недоумения лишь на миг мелькнула в голубых секретарских очах. Зинаиде Валентиновне сейчас не хотелось анализировать. Ей хотелось делиться.

– Да нет же! Сама «Ормитс» ничего не строит. По-русски это называют «купи-продай» и чтоб «комар носа не подточил»! Всё, что клиенту необходимо…

На мой взгляд, пояснение было весьма туманным и охватывало преогромную сферу деятельности.

– Так вот, довольно скоро я поняла, в чём же всё-таки дело! Самарин, царство ему небесное, за то время семь раз выезжал в Швейцарию! Семь! И всё, заметьте, в одно лето, примерно в течение двух месяцев! Так вот: последние три раза он ездил один, притом, что ругались они из-за этого с Викентием Ильичём насмерть! Нельзя было шефу одному, без охраны! Викентий Ильич все силы приложил, сделал, что мог, но… – она трагично развела руками, – начальник он и есть начальник! Маргарет ходила белей белого, я прямо думала, удар с ней случиться…

– Маргарет… – наморщила лоб Лиса. – Маргарет?

– Секретарша! Маргарита Терентьевна Пелеросох, секретарша самого Самарина… Её за глаза так и прозвали – Маргарет. Знаете ту англичанку Маргарет Тэтчер? Так наша её два раза по пояс заткнёт, кого хочешь осадит, ей раз плюнуть! Ей уж хорошо за полтинник, а выглядит, как с картинки. Она у Самарина лет пятнадцать работает, не меньше! Одним словом, вижу, что Маргарет здорово нервничает, курит без перерыва да зубами скрипит. Вот стоим как-то в курилке, я и спроси: «Что, мол, такое? У нас проблемы?» Она сначала только головой так покачала: «Шефа, мол, нету, не могу документы необходимые подписать!» А потом, – видно, наболело уже, – и говорит: «Дурит Аркаша, словно умом тронулся! Опять сегодня все встречи отменил!» Ну я, конечно, посочувствовала… Оказалось, что когда они были в Швейцарии, вели переговоры… Это в самом начале лета… – пояснила Зина, – то познакомился там Самарин с какой-то вертихвосткой. Где-то в кафе или ресторане… Сама русская, а на лето приехала к родственнику, что там постоянно проживает. Ну и… Курорт, сами понимаете! Понеслось! Сначала, может, и несерьёзно было… А потом он голову совсем потерял! Только домой вернулся и снова – туда! Я же вам говорила, семь раз ездил! Какая уж тут работа! Сделки даже отменялись… Клиенты уходили! – Тут глаза Зиночки едва не выпали из орбит. – К осени-то девица вернулась, стали они здесь встречаться. С полгода прошло. А потом что-то случилось. То ли поссорились, то ли что, никто не знал. Только бросила она его и исчезла. Вот тут мы рогами-то всю землю перерыли! – с гордостью покивала секретарша, будто лично участвовала в поисках сбежавшей любовницы начальника. – Но толку никакого! Ходили слухи разные… Маргарет рассказывала, что Самарин едва умом не тронулся! Нар-о-оду переувольнял! Но потом, ничего, справился… Понемногу всё утряслось…

Секретарша глубоко вздохнула, поёжилась и, скомкав измазанный чёрной тушью носовой платок, опечаленно затрясла головой.

Повествование затягивалось. Если близнецы заподозрят неладное или потеряют терпение, то запросто устроят здесь Варфоломеевскую ночь.

Мы с Лисой украдкой переглянулись. Подруга явно разделяла мои опасения. Секретаршу следовало поторопить:

– Эта история как-то связана с тем, что случилось? С вашим предчувствием?

Женщина с готовностью кивнула.

– Месяц или около того, назад… Я случайно услышала разговор… – Зинаида сделала паузу, красноречиво говорящую об абсолютной случайности произошедшего. – Викентий Ильич в кабинете говорил с одним из замов Аркадия Борисовича… Говорили о Самарине. И так удивленно переспрашивает: «Она? Как видели? Как это могло случиться?» И голос такой у него… Очень растерянный! Ну, в общем, я догадалась, что они говорят о той женщине… Вот я и поняла, что добром это не кончится! А в ту пятницу Викентий Ильич сказал: «Ты не поверишь, Зиночка, но босс заявил, что завтра будет не с женой. По-моему, у него снова едет крыша…». А в воскресенье днём мне домой позвонила Маргарет. У неё была настоящая истерика! То орёт, то рыдает… В субботу были назначены переговоры… Очень важные. С кем-то из Азиатского союза… Самарин примчался туда с выпученными глазами и едва их провалил… И это с азиатами! Потом оставил охрану и исчез! Никто и не знал, где он, пока полиция не позвонила его заму! Самарина пристрелили в собственном загородном доме!

– Но как же это связано… – не вытерпела Алиска.

– Так Маргарет видела на приёме его любовницу! Ту самую студентку! Как её там… Олеся, кажется… Маргарет её узнала! И эта девица потом исчезла! Говорят, она Самарина и убила. Вот, а вы говорите!

***

Ради истины следует уточнить, что к этому моменту мы с Лисой вовсе не говорили. Мы делали отчаянные попытки удержать отваливающиеся нижние челюсти и попытки, честно говоря, выглядели жалко. Секретарша прекрасно видела, какое впечатление произвел её рассказ, но, по счастью, истолковала это по-своему.

– Я-то с первой минуты знала, что всё закончится чем-либо подобным! Только вот что я вам скажу: не просто так она вернулась! Это она Интерпол на «Ормитс» и навела! И неизвестно ещё случайно они в Швейцарии познакомились или нет!

– Интерпол? Погодите-ка… – нахмурившись, в недоумении отстранилась Лиса. – Международная… полиция?

– Ну да!

– При чем здесь Интерпол?

Зиночка раскрыла уже рот, но вдруг нахмурилась, вспомнив, вероятно, что она всё-таки секретарь начальника охраны.

– Это… неважно!

Я не без оснований подумала, что нам не стоит перегибать палку. Секретарша выговорилась, и теперь вполне могла проявить законную подозрительность.

Разворачиваясь, я словно ненароком пнула Алиску в щиколотку.

– Что ж… – с умной миной поджав губы, она поднялась с диванчика, – вы, Зина, абсолютно правы – перед нами весьма сложная задача. В такой ситуации в коллективе непременно возникнет много проблем… Спасибо вам за помощь! Мы всё проанализируем… И заедем к Викентию Ильичу позже, с готовыми предложениями…

Горячо поблагодарив немного опешившую секретаршу, я подтвердила, что мы вернёмся в самое ближайшее время. Зиночка захлопала глазами.

Не теряя времени, мы двинули к выходу. И до той секунды, пока не оказались на свежем воздухе, я не верила, что нас так просто выпустят на улицу. Но девушка в синем занималась новыми посетителями и внимания на нас никто не обратил.

– Жужу, – едва за нами закрылась дверь центрального входа, ткнула меня Алиска, – ты сейчас не обратила внимания на монтёров в красных спецовках? Что возились с какой-то проводкой в маленьком холле слева от бюро?

– Не-а, – мотнула я головой, вдохнув полной грудью воздух свободы. – Я сейчас только твою спину видела… А что?

– Так… – уклончиво пробормотала подруга и махнула рукой.

Добравшись до лестницы, я первым делом взглянула на стоявший внизу джип и сердце моё дрогнуло. Пейзаж предстал радостный: навстречу нам по ступеням шустро поднимались близнецы. Их нахмуренные лица не оставляли иллюзий – терпение братьев лопнуло.

– А мы уже тут! – фальшиво изображая радость, заверещала Находка, активно размахивая над головой руками. – Уже идём!

Увидев нас, близнецы остановились. Один из них поднял правую руку и выразительно погрозил указательным пальцем.

– Уф, – снова переводя дух, буркнула я, – чуть не вляпались!

– Это точно… – подтвердила подруга и, чуть помедлив, спросила: – Шмелёва, ты хоть поняла кто такой этот Викентий Ильич?

– Начальник охраны… – немного удивившись, отозвалась я.

– Это Змеёныш, – неторопливо шагая вниз по ступенькам, хмыкнула Лиса. – Самарин при мне называл его Викентием Ильичом. Теперь соображаешь?

Я не соображала и потому задумалась. Вот что привело Находку в веселое расположение духа, когда она поговорила с менеджером! Она поняла, что мы нашли Змеёныша. Однако, услышав рассказ секретарши, беседовать с ним почему-то не решилась.

– Может, тогда лучше было дождаться его и поговорить?

– Не знаю, – кусая губу, в сомнении покачала головой подружка. – Если эта Зиночка не сумасшедшая, то начальник охраны должен был знать любовницу Самарина в лицо. Так почему он не сказал следователю, что я – вовсе не она? Что он сам в тот вечер посадил меня в машину, которая привезла меня именно домой? Кто кроме него мог поручить водителю платье взять?

– Может, его следователи не спрашивали? – робко предположила я.

– Секретарша сказала, что его вызывали на допрос!

– А если тебя именно потому и не задержали, что он всё объяснил? Просто Мельников темнит на всякий случай?

– Вот то-то и оно, – сердито зашептала Лиса, поскольку мы почти уже добрались до «братской стенки», перекрывшей широкими плечами едва не половину лестницы, – что здесь всяких «если» гораздо больше, чем «потому что»!

Остановившись на две ступени выше братьев, Лиса сделала вполне логичное заявление:

– А вот и мы!

– Ты сказала: «Быстро!» – сердито рявкнул тот, что стоял слева. – А прошло больше получаса!

– Мальчики, – подхалимски улыбаясь, ласково замяукала Находка, удачно сделав вид, что плохо слышит, – может, зайдём в кафе, перекусим? А то уже кишка кишке бьёт по башке…

Глянув на нас с большим неодобрением, братья побурчали, но, конечно же, согласились.

Минут через сорок, оставив своих спутников разбираться с десертом, мы удалились в дамскую комнату.

– Думаю, – убедившись, что мы здесь одни, Лиса устроилась возле умывальника, – чтобы покончить со всей этой ерундой, нужно поговорить с секретаршей Самарина. Вот кто точно должен знать Олесю! И пусть объяснит вдове, что это просто путаница.

– Нет, – возразила я, копаясь в дамской сумке в поисках расчёски. – Была у Самарина любовница, не было – сейчас не так важно. Это прошлое, а кокнули его в настоящем! Сначала нужно найти шофёра, который забрал платье! Думаю, он тоже охранник или шофёр из гаража. Должен же быть у такой здоровенной фирмы свой гараж?

Мысль подруге явно понравилась. Пошарив в своей сумке, она извлекла косметичку и, повернувшись к зеркалу, принялась сосредоточено красить губы. Когда она крепко задумается, ей всё равно, где мазать – по физиономии или по холсту.

– В принципе, если узнать, какие машины у них в гараже… Кто водитель… Работал ли в тот вечер… – бормотала Лиса, успевая между словами наносить на губы лёгкие мазки. – А если он будет в униформе, я вполне смогу его узнать. А если я его узнаю… – тут она повернулась ко мне и глаза её азартно сверкнули, – то живой он от меня не уйдёт!

Тут дверь в туалетную комнату приоткрылась и в щель заглянула наша официантка:

– Извините… Ваши друзья интересуются, всё ли у вас в порядке… – девушка смущенно улыбнулась. – Извините…

– Всё в порядке, большое спасибо! – живо отозвалась Лиса. – Передайте, что мы подойдём через пару минут!

Девушка исчезла, осторожно прикрыв за собой дверь.

– Ну как же они меня достали! – прорычала подруга и в сердцах запульнула косметичку в сумку. – Всё! Сейчас посылаем их к ядрёной бабушке и пусть катятся! Скажу, что извращенца простила и выхожу за него замуж! Не будут же они охранять меня от жениха?

– Эй, погоди! – я поспешила остудить её пыл. – А про телефонные звонки забыла? Если это те самые бугаи, что приходили к тебе после следователя, мы что вдвоем будем делать? Кто им помешает заявиться снова? Может я? Не рассчитывай! Я что-то путаю или они от тебя чего-то хотели? Или уже забыла, как рыдала?

Вспомнив о друзьях покойного, Лиса сникла.

– Ладно, – кивнула, нахмурясь, – близнецов оставляем. Но как что-нибудь выяснить, если они висят на хвосте?

– Не они висят на хвосте, а мы ездим на их машине, – поправила я. – Делаем так… Сначала попробуем ещё раз позвонить Бублику…

– Послушай, Жужу! – перебила вдруг Алиска, хватая меня за руку. – Мне кажется, я его видела…

– Когда?

– Сегодня… – и она сделала круглые глазищи.

– Ты сегодня видела Антона Бубликова? – Я решила уточнить дословно, зная, что Находке в целях безопасности волю фантазии давать нельзя.

– Ну да! Я же спросила тебя про монтёров… Там, в «Ормитс… корпорейшн»…

Я никак не могла сформулировать наводящий вопрос, поэтому только моргала.

– Там в коридорчике три мужика в красных спецовках провода какие-то тянули… или ещё чего… Ну электрики! И мне показалось… там был Бубликов. Тоже в спецовке…

В общем-то, отливать такие пули у Находки в порядке вещей. Она и сама понимала, что то, о чём говорит, больше смахивает на бред, поэтому голос звучал не очень уверенно.

– Бублик? – переспросила я и, не удержавшись, фыркнула. – Электрик? Да он вилку в розетку воткнуть не в состоянии! Если он только за провод возьмётся – в радиусе пяти километров всё замкнёт! И непременно пожар случится! Всё, прощай, «Ормитс Стэт корпорейшн!»

И я захохотала. Но Лиса упрямо мотнула головой:

– А если он на задании? От редакции? О котором та скрипучая секретарша говорить не желает? Он мне сам сказал, что хочет узнать, чем Самарин занимался!

Вытерев выступившие от смеха слезы, я пожала плечами:

– В жизни всё, конечно, бывает, но… Попробуй ему набрать, может сейчас ответит?

Подруга сделала пару попыток дозвониться, но журналист не отзывался.

– Маскируется, – сказала я. – Кабелем прикидывается!

Тут даже Лиса рассмеялась.

– Ладно, нет Бублика, давай позвоним Юрке Лапкину. Может он про пробку чего скажет?

– Давай, – согласилась я, – может он меня уже искал, а я-то у тебя… Только я его номер не помню. И сестры его не помню. А телефон я дома забыла… Надо домой заехать. И к Юрке заглянем, вдруг он не на работе? А братьям скажем, что мне вещи кое-какие нужны…

– Ладно, – кивнула Лиса, поскольку делать всё равно было нечего. – Пойдём! Не то наши венгры сюда сейчас сами вломятся!

***

Юрки естественно дома не было. Лапкин вообще всегда возвращался поздно, а иной раз пропадал и по нескольку суток, чем вызывал вполне законное негодование жены Светы. Однако сетовать было не на кого – свой путь в жизни Юрка выбрал сам.

– А служебного телефона не знаешь? – разочарованно почесала в затылке Находка, глядя на мои безуспешные попытки дозвониться на Юркин мобильный.

– Нет, конечно, – пожала я плечами. – Зачем он мне?

Бесцельно потоптавшись по квартире, я сунула в сумку пару подвернувшихся кофточек. Потом полила кактус. Близнецы следили за мной в терпеливом ожидании.

– Ну что, всё? Поехали? – У меня в квартире не было боксерской груши, по телевизору не транслировали ни футбол, ни хоккей, и находиться здесь братьям было скучно. – Ещё за продуктами надо…

Истомившегося близнеца прервал телефонный звонок. Я взяла трубку и неожиданно услышала голос Кусякина:

– Ну, здравствуй, Анна Алексеевна! Куда запропала-то?

– Да всё дела девичьи, Олег Гаврилыч! – осторожно отозвалась я, хорошо понимая, что шеф звонит вовсе не для того, чтобы поинтересоваться моим досугом. – А ты как поживаешь?

– Ты мне нужна! – проигнорировав вопрос, прямо сообщил начальник, и фраза, способная вызвать прилив восторга у большинства незамужних женщин, вызвала во мне негодование:

– Я в отгуле! – Кусякин на том конце провода философски помалкивал, пережидая. Я на всякий случай добавила: – Это нечестно!

Гаврилыч мудро безмолвствовал. Это означало, что особых вариантов у меня нет. Вздохнув, я хмуро буркнула:

– Когда?

– Послезавтра. Ты должна быть в офисе в восемь. А там как бог положит…

– Ладно, – ответила я, давая отбой.

К Рыбёшкино мы подъезжали уже затемно. Вспомнив, что снова оставила дома на тумбочке свой сотовый телефон, я тихо ругнулась:

– Вот же бестолковая! Лиса, – шепнула я ей на ухо, – ты случайно не запомнила Юркин номер? Опять я мобильник дома забыла!

Алиска фыркнула:

– Твоё болезненное пренебрежение к современным средствам связи довольно подозрительно! Шиза прямо! И только не начинай своё…

Не стерпев, я перебила:

– Это у вас болезненное пренебрежение к собственному здоровью! Мобильник, между прочим, признан канцерогеном! Да, да! Не отмахивайся и не морщись! А эта новая дикая забава фотографировать себя везде и во всех прозах вызывает у меня шок. У нашей сотрудницы, у Веры Николавны… Ну ты ее видела… У ее подруги племянник разбился. Полез зимой на крышу пятиэтажки фотографироваться у ограждения. И что? И сам в лепешку, и у матери инфаркт!

Находка покосилась на меня, малость подумала и хмыкнула:

– Ну и ладно! Забыла и забыла. Не велика потеря! Всё одно твоим телефоном только гвозди удобно заколачивать!

В принципе это была чистая правда. Мой телефон столько раз роняли и стукали, что канцероген давно надо было покупать новый.

Джип остановился. Хозяйка вылезла и, открыв нам ворота, направилась к дому.