Пропаганда 2.0

20. Johdo R. Armed with expertise. The militarization of American social research during the Cold war. – Ithaca, 2013

21. Bridger S. Scientists at war. The ethics of Cold war weapons research. – Cambridge, 2015

22. Rutland P. Sovietology: from stagnation to Perestroika? A decade of doctoral research in Soviet politics // www.wilsoncenter.org/sites/default/files/op241_stagnation_perestroika_rutland_1991.pdf

23. Crozier B. The other side of perestroika. The hidden dimension of the Gorbachev era // www.gwu.edu/~ieresgwu/assets/docs/demokratizatsiya% 20archive/04-1_Crozier.pdf

24. Депутат Евгений Федоров: кампания о Цое и ЦРУ – это война, показывающая мощь пятой колонны // sobesednik.ru/politika/20140422-deputat-evgeniy-fedorov-kampaniya-o-coe-i-cru-eto-voyna-po

25. Bennetts M. Was this Soviet-era rock star a CIA-agent? // www.vocativ.com/world/russia/soviet-era-rock-star-cia-agent

26. Липовецкий М. Еще раз о комплексе прогрессора // magazines.russ.ru/nz/2015/99/13l.html

27. Ракитов, Анатолий Ильич // ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%B0%D0%BA%D0%B8%D1%82%D0%BE%D0%B2,_%D0%90%D0%BD%D0%B0%D1%82%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D0%B9_%D0%98%D0%BB%D1%8C%D0%B8%D1%87

28. Ракитов А. Требуется идеология чистых сортиров. Интервью // 2005.novayagazeta.ru/nomer/2005/59n/n59n-s24.shtml

29. Кургинян С. Наш путь (продолжение – 9) // gazeta.eot.su/article/nash-put-prodolzhenie-9

30. Радзиховский Л. Остров, где обитал Гайдар // www.ej.ru/?a=note&id= 9758#

31. Илларионов А. Семья // aillarionov.livejournal.com/420439.html

32. Новикова Е. «Понять и упростить»: о семинаре «Опыт позднесоветского чтения и литература братьев Стругацких: «смысл жизни» и «смысл текста» // www.hse.ru/org/persons/yasin/news/3264116.html

33. Гайдар Е. Кризис приведет к изменению существующей системы. Интервью // m.forbes.ru/article.php?id=8191

34. Винников В. Стругацкие лебеди. Беседа с С. Кургиняном // www.zavtra.ru/content/view/strugatskie-igra-v-istoriyu

35. Шубинский В. Рецензия на книгу Ант. Скаландис. Братья Стругацкие // os.colta.ru/literature/projects/79/details/1938

36. Огрызко В. Вмешательство Старой площади, или тайные роли Михаила Суслова // www.litrossia.ru/2014/26/08949.html

37. Сумароков Л. Штрихи к личностному проекту Суслова // old.nasledie.ru/persstr/persona/symarokov/article.php?art=28

38. Незримый бой: Александр Байгушев и Бенедикт Сарнов // www.litrossia.ru/2010/20-21/05249.html

39. Байгушев А. И. Партийная разведка. – М., 2007

40. Байгушев А. И. Русский орден внутри КПСС. – М., 2005

41. Особые тетради аса стратегической разведки // www.litrossia.ru/2013/ 06/07791.html

42. Мы хотели восстановления монархии. Интервью с А. Байгушевым // www.pravaya.ru/expertopinion/393/14526

43. Швед В. Горбачев. Решающая схватка // www.specnaz.ru/articles/ 204/27/1905.htm

44. Крючков В. Личное дело. – М., 2003

45. Арбатов Г. Человек системы. Наблюдения и размышления очевидца ее распада. – М., 2002

46. Лонжюмо имени Андропова // stringer-news.com/publication.mhtml?Part=39&PubID=400

47. Рыжков Н. «Горбачева не страна интересовала, а то, как он выглядит на ее фоне». Интервью // izvestia.ru/news/575877

48. Ермолин А., Грушка Л. Засекреченный путч // www.newtimes.ru/articles/detail/86093

49. Снегирев В. Исповедь маленького человека. Бывший шеф КГБ СССР Владимир Крючков в эксклюзивном интервью «РГ» // www.rg.ru/2004/07/09/krychkov.html

50. Реформаторы приходят к власти: Михаил Полторанин // www.forbes.ru/interview/46921-reformatory-prihodyat-k-vlasti-mihail-poltoranin

51. Бурбулис Г. «Смертный приговор Советскому Союзу подписал ГКЧП». Интервью // lenta.ru/articles/2015/04/08/burbulis

52. Руцкой А. «Путч 1991 года – это проект Горбачева, он сам придумал его сценарий». Интервью // www.business-gazeta.ru/article/68539

53. Gates B. Gorbachev’s gameplan – the long view // nsarchive.gwu.edu/NSAEBB/NSAEBB504/docs/1987.11.24%20Gorbachev’s%20Gameplan, %20The%20Long%20View.pdf

54. CIA official says watch perestroika, don’t finance it // www.larouchepub.com/eiw/public/1988/eirv15n43-19881028/eirv15n43-19881028_064-cia_official_says_watch_perestro.pdf

Глава вторая

Пропаганда среди друзей и врагов

2.1. Модель пропаганды Хомского – Хермана

Н. Хомский оказался единственным ученым самого высокого уровня, который обратился к изучению пропаганды, сделав это вместе со своим соавтором Э. Херманом (см. о нем [1]). Их книга получила название «Производство согласия» [2]. Внимание Хомского к этой проблематике можно объяснить тем, что он еще является активным публицистом, чаще критикующим, чем хвалящим государство, это началось с критики войны во Вьетнаме, поэтому пропаганда с неизбежностью должна была попасть в поле его внимания.

Двадцатилетию выхода книги была посвящена специальная конференция в Виндзорском университете (Канада) [3]. Была еще одна конференция в Великобритании, часть материалов из которой попала в специальный номер журнала [4]. Журнал открывается интервью с соавторами – Херманом и Хомским [5]. И мы вернемся к этому интервью после обсуждения самой пропагандисткой модели.

Главной составляющей пропагандистской модели Хомского, как ее именует пресса, хотя у нее два соавтора, являются пять фильтров, которые формируют новости [2]: объемы (размеры, ориентация на прибыль, концентрация собственности), реклама как главный источник дохода для масс-медиа, опора на медиа при предоставлении информации правительством, бизнесом и «экспертами», исходящими из первичных источников, «обстрел» как метод дисциплинирования медиа, «антикоммунизм» как национальная религия и средство контроля.

Поток сырой информации, проходя через эти фильтры, оставляет на выходе только то, что не конфликтует с их требованиями. Это в целом не государственная, а элитная цензура, поскольку для того американского общества, которое описывается данной пропагандистской моделью, все же главной управляющей силой является крупный бизнес.

Херман объясняет эту ситуацию следующим образом [6]. Медиа зависит от элиты и ее информационных источников. Поскольку их модель демонстрирует антидемократический характер медиа, ее стараются не обсуждать в дискуссиях о предубежденности медиа.

В своем интервью Хомский и Херман говорят о тех изменениях, которые прошли за два десятилетия после выхода книги [5]:

– собственность стала еще более концентрированной и более глобализированной;

– реклама стала еще более важным компонентом, теперь конкуренция есть не только между традиционными медиа, но и между ними и Интернетом;

– отмеченные изменения создали большую зависимость от информационных агентств, предложений от паблик рилейшнз фирм, от проплаченных экспертов и пресс-релизов;

– «обстрелы» прессы стали более важным ограничителем, чем это было в 1988 г., правительства стали более строгими в наказании СМИ за отклонение от официальной линии;

– антикоммунизм ушел как идеологический фактор, но индивидов все равно можно привязывать к Сталину или Мао, к Милошевичу, чтобы предупреждать население об опасности социализма, дополнительно к этому «война с террором» удачно заменила советскую угрозу.

Отвечая на опрос, что бы они изменили в своей модели сегодня, если бы им довелось делать это сейчас, авторы говорят, что модель осталась бы принципиально той же. Идеологическими основаниями ее стали бы «свободный рынок», «антитерроризм» и «война с террором». Последние дали конкретику зла. Еще они могли бы добавить: агрессивный правительственный новостной менеджмент, рост масс-медиа правого крыла типа Fox News и слабый рост других альтернативных медиа, включая интернет-издания.

Херман считает также, что пропагандистские кампании имеют место только тогда, когда они совпадают с интересами тех, кто контролирует фильтры [6]. В качестве примера он приводит разгром Солидарности польским правительством, что было признано новостным и заслуживающим осуждения, в то же время разгром турецким военным правительством профсоюзов не являлся таковым.

Во втором издании книги 2002 г. также присутствуют дополнения к исходной модели пропаганды 1988 г. [2]. Авторы подчеркивают, что глобальный баланс власти существенно сместился в сторону коммерческих систем, что развлекательные медиа стали прекрасным способом прятать идеологические сообщения, что два десятка фирм полностью контролируют все медиа, которые доступны жителям США.

Херман и Хомский также пишут: «Централизация медиа и сокращение ресурсов, связанных с журналистикой, сделали медиа еще боле зависимыми, чем это было всегда». Такой общий вывод можно сделать из той новой ситуации, к которой пришла медиаиндустрия. Понятно, что степень управляемости такой индустрией тоже возросла.

Развлекательные медиа, по их мнению, выполняют функцию, сходную со зрелищами Древнего Рима, отворачивая людей от политики и порождая политическую апатию. И это, вероятно, тоже важная функция социального управления.

Все эти слова авторов вполне понятны. Такой мощный ресурс, как медиа, не может остаться вне использования в целях социального управления. В противном случае власть пришлось бы менять каждое воскресенье, когда очередной разоблачительный фильм прошел бы по телеэкранам.

В качестве позитива данной пропагандистской модели исследователи отмечают то, что новостные дискурсы подаются не в вакууме, а в исторических и современных политико-экономических контекстах [7]. Модель также дает взможность рассматривать ситуацию с разных позиций. Акцент сделан также на том, что взгляд на новости связан с позицией власти.

Сделана попытка проследить эти же фильтры, отмеченные в пропагандистской модели Хермана – Хомского, на материале Голливуда [8]. И производство фильма полностью укладывается в эту модель. Если мы возьмем антикоммунизм как вариант идеологической борьбы, то это фильмы «Красная угроза» или «Рембо III». Когда холодная война завершилась, то Другой стал ассоциироваться с Востоком, часто это ислам в его радикальной форме. Можем вспомнить также характерного британского борца с коммунизмом – Джеймса Бонда, который теперь хорошо известен и на постсоветской территории.

Другое исследование подтверждает вышесказанное, утверждая, что на экране у араба-мусульманина нет человеческого лица [9]. Соответственно, наличие таких серьезных фильтров говорит о том, что любая пропагандистская кампания будет требовать участия государства. Херман и Хомский пишут в своей пропагандистской модели [2]: «Пропагандистские кампании могут быть запущены или государством, или одной из медиа структур верхушки. Кампания по дискредитации правительства Никарагуа, по поддержке выборов в Сальвадоре как опыта по легитимизации демократии, по сбитому СССР корейскому лайнеру как средства мобилизации общественной поддержки роста вооружений были начаты и проведены правительством. Кампании информирования о преступлениях Пол Пота и мнимого заговора КГБ по убийству Папы были начаты журналом Reader’s Digest с серьезной поддержкой со стороны NBC-TV, New York Times и другими основными медиаструктурами. Некоторые пропагандистские кампании запускаются совместно правительством и медиа, но все они нуждаются в сотрудничестве с масс-медиа».

Есть в их пропагандистской модели и право на некоторое отклонение: «Масс-медиа не являются монолитными по всем вопросам. Где сильные мира сего не могут найти согласия, будет возникать определенное разнообразие тактических суждений на тему достижения согласованных целей, отраженных в медиадебатах».

Но в целом это исключение из общего правила, которое констатирует наличие согласия в верхах, которое транслируется в низы. Кстати, следующая вторая глава их книги называется «Достойные и недостойные жертвы», где речь идет о том, что жертвы во враждебном государстве всегда подаются как достойные, заслуживающие внимания, в то время как жертвы своего правительства такого внимания не достойны.

Тактические разногласия, хотя и возможны, но они не так часты, медиа не имеют того разнообразия, которое должно вытекать из этого наблюдения Хермана и Хомского. И отсутствие этого разнообразия на практике ставят им в вину, их теоретическая модель недостаточно адекватно отражает реальность [10] (см. также перечисление ряда недостатков, которые обнаружили в этой модели за двадцатилетие [11], при этом во второй части этой статьи констатируется, что модель инетренат отлична от моделей газет, радио и телевидения [12]).

Ш. Ремптон считает, что модель с помощью своих пяти фильтров отражает механизм того, как не те новости не будут попадать к потребителю и без использования оружия или Гулага [13]. Однако он же подчеркивает, что модель лучше отражает ту реальность, которая была на момент написания книги.

Правда, с точки зрения Ремптона Интернет внес существенные коррективы в пропагандистскую модель Хермана – Хомского. И он раскрывает их по всем предложенным фильтрам:

– концентрация собственности, но в Интернете достаточно просто завести свой сайт;

– реклама, но в Интернете реклама размещается в соответствии с поисковиком Гугл, то есть не информация создается под рекламу, а наоборот – реклама приходит к соответствующей информации;

– опора на официальные источники, но Интернет создал новый тип информирования – «журналистику граждан»;

– «обстрел» прессы как средство ее контроля, но для Интернета не так характерно обвинение с помощью юридической системы;

– антикоммунизм: он исчез, так что сегодня есть только «антитерроризм», «антиислам», что можно объединить как «антиантиамериканизм».

Через двадцать семь лет после выхода книги уже в 2015 г. Н. Хомский вновь отвечает на многие вопросы по поводу своей пропагандистской модели [14]. Хомский считает, что появление Интернета фундаментально не изменило пропагандисткую модель. Он также отвечает на интересный вопрос, не противоречит ли его модели освещение в СМИ разоблачений Сноудена, ведь это же подрыв интересов элиты.

Хомский отвечает следующим образом: «Что касается пропагандистской модели, то она является первым приближением, очень хорошим приближением того, как функционируют медиа. Мы также подчеркнули, что есть множество других факторов. Если вы посмотрите на книгу «Производство согласия», то практически треть книги, которую, кажется, никто не читал, посвящена защите медиа от критики от тех, кого называют организациями по правам граждан – Freedom House в данном случае. Это защита профессионализма и точности медиа в их освещении от жесткой критики, утверждавшей, что они являются виртуальными предателями, подрывающими правительственную политику. Мы должны знать, в противовес этому, что они были достаточно профессиональны».

В интервью упоминается выступление Р. Кайзера, экс-редактора Washington Post, с весьма привлекающим названием «Плохие новости о новостях» [15]. Он проработал в газете 50 лет и как журналист, и как редактор. Кайзер приводит такую статистику: американцы тратят на печатные медиа всего 5 % времени, но 20 % рекламы идет именно на них. Только треть американцев до 35 лет раз в неделю заглядывают в газету, и этот процент все уменьшается с каждым годом. Кайзер говорит, что большая часть читателей нескольких качественных газет ближе к могиле, чем к старшим классам.

В 2002 г. у Кайзера выходила книга «Новости о новостях: американская журналистика в опасности» [16]. Первая глава ее заканчивалась словами: «Для американцев должно быть важно, что новости сегодня попали в зону риска. В информационное время, когда хорошая журналистика должна была бы расцвести, этого не происходит».

В своей новой книге он говорит: «Здоровому демократическому обществу нужны судьи – авторитетные фигуры со свистками, которые засвистят, когда почувствуют нарушение правил. Прокуроры и судьи выполняют эту роль в отношении закона, но их предписание ограничено пределами закона».

Все эти слова говорят об определенной ловушке, куда попала журналистика. Став зарабатывать деньги, она потеряла былую свободу. И ее функции тогда становятся иными.

Группа Media Tenor по заказу Frankfurter Allgemeine Zeitung проанализировала телекорпорации пяти стран [17]. Их исследование показало, что BBC предоставляет наименьшее время противоположным к доминирующим взглядам – 2 % времени, в то время как американский вещатель ABC дает 7 %. Речь идет о поддержке американских войск за рубежом, что американские СМИ традиционно делают лучше.

Есть также интересные данные 2013 г. о негативе в освещении американских мусульман, что они чаще возникают на экране в контексте криминала [18]. Еще одной составляющей этого процесса стало и то, что сегодня террористы стали определять имидж ислама. По сути, все это подтверждает пропагандистскую модель Хермана – Хомского, поскольку является отражением позиции элиты по этим вопросам.

Пропагандистская модель Хермана – Хомского отвечает на вопрос о механизмах создания во многом единого мнения у большинства жителей западных стран. Сильные медиаресурсы активно удерживают доминирующую картину мира, куда не особенно попадают альтернативные мнения. Правда, близкая ситуация есть и на постсоветском пространстве. Только если в случае США работают власть и корпорации, то в случае постсоветского пространства власть даже сильнее медиакорпораций. В любом случае доминирующая на данный момент элита может удерживать нужную картину мира, что в конечном счете облегчает ей осуществление социального управления.

Литература

1. Edward S. Herman // en.wikipedia.org/wiki/Edward_S._Herman

2. Herman E. S., Chomsky N. Manufacturing consent. The political economy of the mass media. – New York, 2002

3. 20 years of propaganda? // web4.uwindsor.ca/propaganda

4. Westminster Papers in Communication and Culture. – 2009. – Vol. 6. – № 2

5. The propaganda model after 20 years: interview with Edward S. Herman and Noam Chomsky // www.westminster.ac.uk/__data/assets/pdf_file/0019/35119/002WPCC–Vol6-№ 2-Andrew_Mullen_interview.pdf

6. Herman E. S. The propaganda model: a retrospective // human-nature.com/reason/01/herman.pdf

7. Klaehn J. The propaganda model: theoretical and methodological considerations // www.westminster.ac.uk/__data/assets/pdf_file/0013/35122/ 004WPCC–Vol6-№ 2-Jeffery_Klaehn.pdf

8. Alford M. A propaganda model for Hollywood // www.westminster.ac.uk/__data/assets/pdf_file/0016/35125/009WPCC–Vol6-№ 2-Matthew_Alford.pdf

9. Shaheen J. G. Holywood’s Muslim arabs // www.hartsem.edu/wp-content/ uploads/shaheenart1.pdf

10. Freedman D. ‘Smooth Operator?’ The propaganda model and moments of crisis // www.westminster.ac.uk/__data/assets/pdf_file/0011/35120/005WPCC–Vol6-№ 2-Des__Freedman.pdf

11. Pedro J. The propaganda model in the early 21st century. Part I // International Journal of Communication. – 2011. – № 5

12. Pedro J. The propaganda model in the early 21st century. Part 2 // International Journal of Communication. – 2011. – № 5

13. Rampton S. Has the Internet changed the propaganda model? // www.alternet.org/story/54339/has_the_internet_changed_the_propaganda_model

14. Lee S. Chomsky: “I don’t look at Twitter because it doesn’t tell me anything” // www.huffingtonpost.com/seungyoon-lee/noam-chomsky-twitter-interview_b_7064462.html

15. Kaiser R. G. Bad news about news // www.brookings.edu/research/essays/2014/bad-news#

16. Downie L., Jr., Kaiser R. G. The news about the news: American journalism in peril. Chapter 1. News matters // www.washingtonpost.com/wp-srv/style/longterm/books/chap1/thenewsaboutthenews.htm

17. Doherty A. The BBC and the popaganda model // lists.stir.ac.uk/pipermail/media-watch/2004-March/001030.html

18. Coverage of American muslims gets worse: muslims framed mostly as criminals // us.mediatenor.com/en/library/speeches

2.2. Модель пропаганды Жака Эллюля

Странным образом модель пропаганды Ж. Эллюля (см. о нем [1–2]) остается вне внимания как «прикладников», так и военных. Хотя при этом военные уже вовсю занялись изучением того, что уже давно известно, например, копаются в литературоведении, надеясь понять, что такое нарратив. Это связано со смещением военных конфликтов из физического в информационное пространство с констатацией того, что не так важно, кто победил на поле боя, как то, кто в результате победил на поле СМИ. Число примеров обратного толка, когда СМИ-победа оказывалась важнее, достаточно велико. Среди них Вьетнам, когда американцам пришлось уйти из-за проигрыша в телевойне на своем домашнем фронте. Это Чечня в варианте первой войны, когда телесимпатии были на стороне «бойцов за свободу Ичкерии». И одна из первых – бурская война, когда англичане в собственной прессе стали писать о бурах как борцах за свободу, а им самим досталась противоположная роль, то войну также прекратили. Во всех этих примерах мы видим значимость третьей стороны конфликта – собственного гражданского населения, которое сегодня является весьма важным компонентом. Отсюда, кстати, внимание к иным параметрам так называемой долгой войны, которое возникло после Афганистана и Ирака, в рамках которого появилось понимание того, что нужно доказывать справедливый характер собственных военных действий.

Есть Международное общество Жака Эллюля ([3], существует даже отдельное южнокорейское общество, но на его сайте нет никаких материалов). Все это говорит об интересе к человеку и его идеям, хотя они и были созданы достаточно давно.

Есть также попытка ответить на вопрос, почему некоторые люди не понимают концепции Эллюля? [4]. Эллюль действительно продвигал взгляды, которые не только новы, а просто противоречат обычным представлениям. Например, он считал, что тоталитарным государствам пропаганда особенно не нужна, у них есть иные методы. А вот демократическим государствам она нужна, и они пользуются более сложными формами пропаганды. Эти сложные модели не так заметны, потому не вызывают такого сопротивления со стороны аудитории, как пропаганда привычного порядка. Поэтому опровергать и бороться легче с нацистскими и коммунистическими моделями. С точки зрения Эллюля, пропаганда как раз добивается того, чтобы доказать своей жертве, что она защищена от манипуляции, что образование и выступает в роли такой защиты. Но все это не соответствует истине, поскольку чем образованнее человек, тем легче он поддается воздействию.

Книга «Пропаганда» Ж. Эллюля имеет подзаголовок «Формирование отношений у людей» [5]. Он считает, что пропаганда может быть только тотальной. Нельзя спорадически пользоваться только одним из медиа, должны быть задействованы все сразу. Необходимо задействовать не только разные средства, но и разные формы пропаганды. Следует различать также открытую и скрытую пропаганду. В последнем случае прячутся цели, идентичность, значимость и источник. Люди в этом случае не могут почувствовать, что кто-то пытается на них воздействовать.

Первая фраза в его книге такова: «Настоящая современная пропаганда может функционировать только в контексте современной научной системы». Это парадоксальное высказывание он объясняет с таких позиций:

– современная пропаганда основывается на научном анализе психологии и социологии;

– научность пропаганды лежит в том, что она устанавливает набор правил, точных и протестированных;

– для современной пропаганды важно адекватно проанализировать среду и индивида, поскольку требуются разные типы пропаганды для разных типов сред;

– научный характер пропаганды лежит и в обязательном измерении ее результатов, анализе ее эффектов.

У него также есть и такое интересное замечание: современная пропаганда адресуется одновременно и индивиду, и массе, поскольку разделение их невозможно.

И только на 61 стр. возникает его собственное определение пропаганды. Оно таково: «Пропаганда – это набор методов, используемых организованной группой, которая хочет добиться активного или пассивного участия в своих акциях массы индивидов, объединенных с помощью психологических манипуляций и включенных в организацию». Кстати, коммунистическую пропаганду он хвалит за вскрытие противоречий между ценностями буржуазного общества и реалиями этого общества.

Исследователи подчеркивают, что жизнь и идеи Жака Эллюля очень тесно переплетены [6]. В его биографии они выделяют два решающих момента – знакомство с книгами Карла Маркса и принятие христианства. Когда он в 1930 г. стал читать «Капитал», то он понял, что теперь ему все в этом мире стало понятным. А Библия, в свою очередь, дала ему ответы на те вопросы, на которые не смог ответить Маркс. Правда, подчеркивается и то, чо он изучал Маркса, но не был революционером по Марксу [7].