50 знаменитых звездных пар

Скандалы стали неотъемлемой частью его жизни: «Время такое. Нужно крутиться. А это невозможно делать смирно. У меня такая сложная профессия». Когда ему говорят, что он и в личной жизни не очень скромен, «живой классик» отвечает: «Да? Но в моей личной жизни всегда замешана любовь. С этим чувством я не могу бороться. Интересно, есть ли такие, которые могут? Наверное, нет. Они либо никогда не любили, либо не признаются. Человек, отказывающийся от чувства, – убогий. Я ни разу не отказался ни от одной женщины. Конечно, не всегда это была истинная любовь. Но всегда наслаждение. Мое кино – это плод моего наслаждения. Физического, прошу заметить. Без него и духовное не наступает».

Продюсеры борются за честь работать с ним, ибо знают, что всегда найдется 2–3 млн зрителей, желающих посмотреть его фильмы. К тому же самые знаменитые звезды соглашаются сниматься у Аллена за чисто символическую плату, как бы подтверждая этим свою принадлежность клану интеллектуалов. Все это помогает элитарному режиссеру много лет удерживать незыблемые позиции в американском кино. Всецело отдаваясь кинематографу, Вуди не забывает и о литературе: им издано шесть юмористических книг. Кроме того, он систематически выступает как флейтист в джазовых клубах Нью-Йорка и за рубежом.

Знаменитый американский комедиограф Вуди Аллен (настоящее имя – Аллен Стьюарт Кёнигсберг) родился 1 декабря 1935 г. в Бруклине, штат Нью-Йорк. Мальчик окончил обычную бруклинскую школу, где за малый рост и огромный нос девчонки называли его Вуди – что-то вроде «Обрубок» или «Буратино». Потом учился в городском колледже Нью-Йорка и один семестр на кинофакультете Нью-Йоркского университета, откуда его отчислили «за профнепригодность». Вскоре после того как Аллен в 1952 г. взял себе псевдоним, он сумел устроиться на телевидение, где начал выступать в комедийном «Шоу из шоу». Кроме того, он сочинял юмористические новеллы, писал пьесы и сценарии для телевидения.

Аллен перебрался в Нью-Йорк, когда ему не было и 20 лет, – без денег, без связей, зато с 16-летней женой Харлин Розен, которой тоже пришлось искать работу. Музицирующая на фортепиано и увлекающаяся философией девочка сбежала от папы с мамой, поддавшись обаянию юного Кёнигсберга. Родители помогать сыну отказались. По их мнению, юноша из приличной еврейской семьи сначала должен был получить образование, найти свое место в жизни и только после этого решаться на такой ответственный шаг, как женитьба. Кроме того, им совсем не нравилась стезя, которую выбрал их сын. «Комедиант – это не профессия, на это не проживешь, – философски заметил Мартин Кёнигсберг. – И если ты, Аллен, не способен просто принять это к сведению, учись на своем горьком опыте».

Но Вуди и не думал отступать. Кино захватило его воображение еще в раннем детстве, и он мечтал, что когда-нибудь будет ставить фильмы. Однако пока приходилось довольствоваться участью литературного «негра», пишущего шутки для популярных комиков – Боба Хоупа и Бадди Хэккета. В 1957 г. Аллена «повысили» до редактора телешоу, попутно он сочинял тексты и выступал как актер. Первым успехом новоиспеченного актера стали выступления в дорогих ресторанах, куда часто нанимали комиков для развлечения посетителей. Колкие, остроумные шуточки неказистого на вид парня нравились публике. Он держался на сцене так, будто попал туда случайно, в первый раз, и понятия не имеет, что делать. Его реплики звучали как экспромты, а имидж настолько подходил к внешности, что неискушенные зрители и не догадывались, как тщательно все это было отработано – и милая нерешительность, и «оговорки по Фрейду», и нервозность, и ощущение спонтанности.

Однако в реальной жизни Аллен никогда не был «мил и нерешителен». Он имел на редкость твердый, деспотичный и педантичный до занудности характер, и кроме того, привык все подготавливать заранее. Легко представить, как была разочарована его жена, понявшая это уже после бракосочетания. Вуди требовал от нее стерильной чистоты в доме, составлял меню, по которому Харлин должна была его кормить, и ехидно комментировал все, что бы она ни сделала. В результате в конце 1960-х гг. Розен подала на развод – а заодно и иск в суд, требуя с бывшего мужа материальную компенсацию за то, что он «презирал ее и высмеивал».

К тому времени Аллен был уже известным голливудским сценаристом. Как актер он имел куда меньший успех, хотя и снялся в нескольких фильмах, в том числе в знаменитой пародии на Джеймса Бонда – «Казино “Ройял”». Но его тянуло в режиссуру, и в 1969 г. Вуди снял свой первый фильм – умную и насмешливую комедию «Хватай деньги и беги», в которой он со знанием дела пародировал популярные тогда фильмы о грабителях банков. Наступившие за этим 1970-е гг. стали для Аллена «десятилетием пародий». Его фильмы – «Бананы», «Любовь и смерть», «Все, что вы всегда хотели узнать о сексе, но боялись спросить», «Заснувший» – быстро нашли свою аудиторию, с восторгом встречавшую каждую новую картину оригинального постановщика, актера и сценариста. Вуди же, в свою очередь, радовал поклонников невероятной плодовитостью – складывалось впечатление, что он живет на съемочной площадке и покидает ее только ради беседы со своим психоаналитиком.

На самом деле времени хватало на все: на игру на кларнете, к чему Аллен пристрастился еще в молодости, на сценарии для других режиссеров, на постоянные выяснения отношений с «подругами жизни». После развода с Харлин вакансия «музы Вуди» досталась Паулине Каэл, популярной критикессе и большой поклоннице его фильмов. Но прошло всего несколько лет, и Паулина, громко хлопнув дверью, вычеркнула Аллена из своей жизни, заявив, что ее «достал и этот человек, и его творчество». Еще тяжелее пришлось следующей подруге – актрисе Луизе Лэссер. Та ходила на цыпочках, во всем повиновалась своему «повелителю», но про себя считала, что никогда еще не сталкивалась с таким махровым эгоистом: «Я интересовала его как нянька, актриса и домработница, но не как жена. Мы даже спали, в основном, в разных спальнях». Брак закончился тем, что однажды муж, вернувшись от психоаналитика, заявил: «Мой врач сказал мне, что ты не подходишь мне физически».

На самом деле Вуди просто нашел другую женщину – Дайану Китон, сразу же ставшую его музой, актрисой и возлюбленной. С ней Аллен снял, возможно, лучшие свои фильмы – «Энни Холл», «Интерьеры», «Манхэттен». В «Энни Холл» режиссер впервые попробовал иронически взглянуть на собственную жизнь. «Алленизмы по поводу любви, дружбы, славы плюс поэтизация Нью-Йорка» впервые проявились именно в этой картине. Неудивительно, что Киноакадемия была покорена: Вуди «с первой попытки» получил три «Оскара» и еще один получила Дайана за главную женскую роль. Правда, на церемонию награждения режиссер не явился – в тот вечер он играл на кларнете в одном из нью-йоркских ночных клубов.

С этого момента карьера Аллена резко пошла в гору, причем популярность режиссера росла прямо пропорционально его неврозам. Тогда же он раз и навсегда установил жесткий и неизменный ритуал своей жизни, куда входили только теннис, игра на кларнете, съемки новых картин и периоды одиночества, когда он прятался от любопытных глаз в своем доме. Правда, и в обычные времена Аллен проявлял себя как режиссер, демонстративно отделяющий свою личность от голливудской тусовки и редко покидающий свой любимый Манхэттен.

Роман Вуди с Дайаной длился 8 лет – до тех пор, пока в 1979 г. она не ушла от него к красавчику Уоррену Битти. Аллен не обиделся и даже «доснял» актрису в «Манхэттене», но на будущее стал присматривать себе новую «девушку для вдохновения». Ею стала Миа Фэрроу, хрупкая шатенка с чарующе-наивным лицом и жизнью, похожей на приключенческий роман.

Миа (Мария де Лурдес Вилльерс) родилась 9 февраля 1945 г. в Лос-Анджелесе в семье известного режиссера-сценариста, «оскароносца» Джона Фэрроу («Остров в кильватере») и популярной актрисы Морин О’Салливан (девушка Тарзана, «Анна Каренина»). Ее крестным отцом был топ-режиссер Джордж Кьюкор («Моя прекрасная леди»), а среди родственников и дружеского окружения – всегда много кинематографистов. И было бы странно, если бы Миа не попробовала себя в искусстве. Закончив учебу в католическом пансионате в Англии, она вернулась на родину и стала играть на бродвейской сцене. В кино девушка дебютировала в 1959 г. в эпизодической роли в фильме «Джон Пол Джонс», а в эпицентре общественного внимания впервые оказалась в 1966 г., стоя под венцом с великим Фрэнком Синатрой.

Стареющий певец-мафиози неожиданно влюбился в 19-летнюю начинающую актрису, которая была моложе его на 30 лет. Их роман вызвал волну возмущения. Феминистки называли певца педофилом и грязным соблазнителем. Миа очень переживала – похудела и коротко подстриглась. Ехидная Ава Гарднер, бывшая жена Синатры, шутила по этому поводу: «Я всегда знала, что в конце концов Фрэнк уляжется в постель с мальчиком». Тогда из вредности певец решил официально зарегистрировать брак с Фэрроу. Как человек весьма бестактный, на первом же после бракосочетания концерте он заявил со сцены: «Наконец-то я нашел дурочку, которую могу обманывать, сколько захочу». Но оказалось, что юная жена отнюдь не пластилин. Она начала делать собственную карьеру и вскоре стала довольно известной киноактрисой. Фрэнк ревновал ее к славе, а она никак не реагировала на его измены: он кутил – она занималась йогой.

Через 17 месяцев супруги все же расстались. «Телевизор в постели, наши щенки, его невероятное обаяние, чистота его чувств. Его улыбка. Но все-таки разница в возрасте сыграла свою роль. Мне было больно чувствовать его отдаленность. Я была не в состоянии это преодолеть», – вспоминала позднее Миа. Спустя всего несколько месяцев она попала в эпицентр нового скандала, снявшись в фильме Р. Полански «Ребенок Розмари» – мистической истории о рождении сына Сатаны. Потом она вышла замуж за композитора и пианиста Андре Превена (причем муж все время находился на гастролях, и за 8 лет их совместной жизни едва ли можно было припомнить месяц, который бы супруги провели вместе). Фэрроу родила мужу двойню и после развода уехала в Индию, где изучала трансцендентальную медитацию под руководством гуру Махариши Махеш Йоги. Вернувшись из Тибета, Миа снова снималась в кино, украсив собой десятка полтора фильмов, и крутила роман с оператором Свеном Нюквестом…

К 1982 г. Миа уже разочаровалась в мужчинах и всю себя отдала новому хобби – приемным детям, число которых росло с каждым годом. Всего она удочерила и усыновила 9 малышей, большинство которых были родом из Юго-Восточной Азии. Свое «увлечение» детьми Фэрроу объясняла печальным опытом своего детства: в 9-летнем возрасте она перенесла полиомиелит, полгода провела в больнице и пришла к выводу, что счастью и благополучию нельзя доверять – все может исчезнуть в любой момент. Испытав на себе, что значит страдать и быть калекой, Миа не могла пройти мимо людского горя и придумала свой оригинальный способ помощи обездоленным детям.

К моменту встречи с Алленом она уже успела привыкнуть к отсутствию спутника жизни. Миа казалось, что Вуди послан ей в доказательство того, что мужчинам все-таки можно верить. Он восхищался ее индивидуальностью, считал ее идеальной актрисой и снял в 13 своих фильмах, сюжеты которых можно легко перенести на любую почву и в любую страну, где есть легко узнаваемый слой населения под названием «творческая интеллигенция». Среди них – «Эротическая комедия в летнюю ночь», повествующая о вечеринке у семейной пары, на которой в тугой клубок сплетаются сложные интеллектуальные и сексуальные отношения их близких и дальних приятелей. Трагикомедия «Ханна и ее сестры» рассказывала о сложных отношениях в большой, любящей, но взбалмошной еврейской семье с пылкими страстями и вполне земными проблемами. Еще один фильм Аллена «Мужья и жены» – изысканная и изящная картина о праве на частную жизнь, которое приходится отстаивать даже в отношениях с друзьями и собственными супругами.

Гражданский брак режиссера и актрисы длился 13 лет, и Фэрроу давно уже смирилась с некоторыми «странностями» мужа – например его нежеланием жить «одной семьей». Когда они познакомились, Аллену было уже под пятьдесят, и превращать свою жизнь в «детский сад» он не собирался. Поэтому Миа и Вуди снимали отдельные квартиры, но жили близко – по разные стороны парка. Встав каждый у своего окна, они могли смотреть друг на друга в бинокль, перемигиваться светом и вывешивать различные условные сигналы.

В декабре 1987 г. Фэрроу родила сына, которого назвали Сэтчел – в честь знаменитого негритянского баскетболиста. Еще одного ребенка, девочку, супруги удочерили совместно. О себе Аллен говорил в тот период: «У меня, видимо, очень высокий процент женских гормонов. В детстве я вырезал из бумаги куколок и одевал их в самодельные платьица а-ля Дина Дурбин. Миа в моем доме единственная, кто, оказавшись за городом, свободно управляется с трактором и знает, как починить телевизор».

«Идеальный союз» распался в 1992 г. под аккомпанемент грандиозного скандала. Придя как-то к любимому чуть раньше назначенного времени, Миа открыла дверь своим ключом и, не застав мужа дома, стала рассматривать бумаги на его столе. В числе прочего она обнаружила там конверт с фотографиями, на которых в весьма неприличных позах была снята обнаженная Сун-И – одна из ее приемных дочерей. Шок и отчаяние актрисы от двойного предательства в комментариях не нуждаются, тем более что Аллен и не думал отпираться. Более того, по словам Фэрроу, он цинично предложил ей «остаться друзьями» и намекнул, что как актриса она его по-прежнему вполне устраивает. Но теперь уже Миа жаждала вычеркнуть его из своей жизни. В «Мужьях и женах» ей пришлось доиграть – ее связывал контракт, но от роли в «Таинственном убийстве на Манхэттене» она с негодованием отказалась.

Пережив тяжелый нервный стресс, Фэрроу наделала немало глупостей – например подала на Аллена в суд, обвинив его в приставаниях к младшей из ее приемных дочерей, пятилетней Дилан. Но обвинение в педофилии показалось суду необоснованным, поскольку у актрисы не было никаких доказательств развратных действий мужа. Неудачной оказалась и попытка лишить Аллена родительских прав на его родного сына, и Фэрроу – с горя – поменяла тому имя. Правда, кипя гневом, она, по ее словам, все-таки не желала наносить Аллену физических травм. В разгар драмы ей позвонил Фрэнк Синатра и поинтересовался: «Малышка, хочешь, этому мерзавцу переломают ноги?» Миа благоразумно отказалась.

Вся эта ситуация представлялась общественности не совсем нормальной, тем не менее Аллен и Сун-И вот уже несколько лет вместе и, по свидетельствам близких им людей, «они искренне любят друг друга, и она оказывает удивительное влияние на его жизнь». В декабре 1997 г. любовники все-таки поженились, и «молодожен» объявил журналистам, что «завязывает» с психоанализом, поскольку наконец-то нашел настоящую любовь. Тем не менее прямо перед свадьбой «добрый» Вуди заставил невесту подписать необыкновенный брачный контракт, согласно которому она должна не только жить в отдельной квартире, вести раздельное хозяйство и не настаивать на встрече с будущим мужем чаще двух раз в неделю, но и отказаться в случае развода от всех прав на любую часть его немаленького состояния. Таким образом, женившись на «дочке», Аллен постарался обезопасить свою жизнь от любых неожиданностей.

Естественно, симпатии публики были в основном на стороне Миа. Вуди всячески осуждали, и даже его женитьба не изменила положения к лучшему: большинство комментариев было написано в язвительном тоне. К тому же в тот период он выпустил новый фильм «Разрушитель Гарри», главным героем которого был писатель, запутавшийся в женах и их родственницах, с которыми он сожительствует попеременно, а то и одновременно. «Нью-Йорк Таймс» опубликовала статью о скандальном режиссере, озаглавив ее «Пора вырасти, Гарри», где Аллен был назван 62-летним подростком. В ней есть такая замечательная фраза: «Из фильма в фильм он целуется с девочками-малолетками, и из фильма в фильм они становятся все малолетней». Конечно, Вуди, как и его экранные герои, – типичный интеллигентный неврастеник, шагу не могущий ступить без консультации с психоаналитиком. Миа говорила о нем на суде: «У него есть специальный врач на каждый член тела».

Аллен, в свою очередь, критиковал бывшую жену за ее «маниакальные стремления к опеке детей» и обвинял ее в создании «культовой» обстановки в семье: «Я не согласен с точкой зрения Миа Фэрроу на саму себя, как на идеальную мать. Она с маниакальной настойчивостью усыновляет и удочеряет детей, даже не задаваясь вопросом, откуда поступят ее следующие заработки. Просто невозможно обеспечить родительским вниманием 13 или 14 детей». Тем не менее, он признавал, что жене было очень сложно пережить его роман с Сун-И.

О свадьбе приемной дочери мать узнала из газет, поскольку порвала с девушкой все отношения. Фэрроу так до конца и не оправилась от этой чудовищной истории и даже обращалась за помощью к психиатрам. Врачи были единодушны – во имя собственного душевного здоровья Миа не следует брать в дом новых приемышей. Своей подруге актриса призналась, что понимает это только умом, поэтому время от времени она срывается с места и едет в приюты – в Индию, Непал, чтобы осчастливить очередного несчастного ребенка. Причем теперь она предпочитает тяжелобольных детей – слепых, парализованных… Даже родственники актрисы склоняются к мысли, что в ее поведении все отчетливее проявляются признаки некоторых душевных отклонений.

Как режиссер Вуди все так же плодовит и от отсутствия Фэрроу ничуть не страдает. В отличие от многих режиссеров 1970-х гг., уже выдохшихся и снимающих очередную «старую песню на новый лад», Аллен с годами не растерял ни оригинальность подхода, ни чувство стиля, ни искрометный юмор. А события в его жизни лишь придают многим шуточкам из его картин особую пикантность. Например, «мастурбация – это секс с тем, кого любишь». Если бы он снимал фильмы на русском языке, без сомнения, наш народ цитировал бы Вуди Аллена так же, как его цитируют американцы: «Я никогда не хотел жениться, но мне всегда ужасно хотелось развестись…», или: «Не то чтобы я очень боялся смерти – просто мне не хочется присутствовать, когда ЭТО произойдет…»

В декабре прошлого года Аллену исполнилось 67 лет. Он по-прежнему король авторского, некоммерческого кино и режиссер, которым по праву гордится Америка. По его словам, все свои фильмы он снимает о себе, даже если их герои ничуть на него не похожи. Поэтому неудивительно, что одна из его последних лент, уже упоминавшаяся здесь, называется «Сладкий и гадкий» – более точной характеристики Вуди себе придумать не мог.

В мае 2002 г. на Каннском кинофестивале был показан документальный фильм режиссера Шикела «Вуди Аллен: жизнь в кино», который еще раз напомнил о скандале, связанном с разводом Аллена и Фэрроу. Миа через адвоката потребовала, чтобы в фильме Шикела не было ни одного кадра с ее участием. «Она возражала даже против того, чтобы в картине упоминалось ее имя, – вздыхал Аллен. – По-моему, это глупо. Я глубоко уважаю ее как актрису. Она прекрасно сыграла в нескольких моих фильмах, и эти роли достойны того, чтобы их помнили. Я разговаривал об этом с Шикелом. Он был согласен со мной. Но если она не хочет, чтобы ее помнили, – это ее дело».

НАТАЛЬЯ АНДРЕЙЧЕНКО И МАКСИМИЛИАН ШЕЛЛ

Брак русской актрисы с иностранцем, известным режиссером, да еще и потомком нефтяных королей, долгое время относился к разряду самых сенсационных и скандальных. Согласно брачному контракту, они должны были развестись через месяц, но не сделали этого и через семнадцать лет, несмотря на слухи и пророчества многочисленных «доброжелателей».

Летом 2002 г. российские и западные газеты много писали о том, что самый громкий иностранный брак современной русской женщины – на грани краха. Публика переживала: еще одна сказка о любви закончилась печально. Однако вскоре из Лос-Анджелеса пришли радостные известия – о разводе Андрейченко и Шелла не может быть и речи.

За месяц до этого события журналисты общались с Натальей в Москве. Она плакала, постоянно смотрела на фотографии детей, говорить о муже не хотела: «Я ужасно переношу разлуку с детьми. Вчера я плакала. И сегодня утром плакала, проснувшись. Сначала держалась нормально. А потом начинает бить по сердцу страшная тоска по детям. Я должна вырваться из этого замкнутого круга. Если у меня получится, я стану самой счастливой, и у меня все сразу будет хорошо». Потом актриса улетела в Штаты, и что-то там изменилось. Она позвонила в редакцию из Лос-Анджелеса, чтобы сделать официальное заявление: «В нашей семье нет никаких разговоров о разводе. Мы любим друг друга. И все нормально! Меня расстраивает лишь то, что это все попало в газеты».

Наталья Андрейченко родилась в Москве 3 мая 1956 г. Жила и училась в столице, строила планы на будущее – после школы стать филологом, цель – МГУ или педагогический. Но, уже заканчивая 10-й класс, передумала. Случайно прочитав в газете статью знаменитых С. Бондарчука и И. Скобцевой «Ищем таланты», решила, что она и есть тот самый искомый талант. Отговаривать было бесполезно, в семье знали твердый, решительный характер Наташи, а потому предоставили ей возможность испытать судьбу. Она выбрала Театральное училище им. Щепкина, пошла сдавать экзамен и, естественно, провалилась, со слезами выскочила из аудитории, увидев насмешливо-ироническое отношение членов комиссии.

Однако девушка не отступила. Вторую попытку она предприняла во ВГИКе. Теперь уже не стала краситься, завивать кудри, укорачивать юбку, пытаясь сделаться неотразимой красавицей, а предстала перед экзаменаторами в своей естественной красе. Лучистые глаза, лицо – кровь с молоком, коса до пояса, горделивая стать, уверенность в себе и, конечно же, вдохновенное чтение русской поэзии решили и вопрос о ее зачислении на курс, и всю дальнейшую судьбу.

Наталья привлекала к себе внимание педагогов и режиссеров яркой индивидуальностью, большим творческим потенциалом. Еще будучи студенткой, она снялась в нескольких эпизодических ролях, которые стали воплощением образов русских женщин – добрых, красивых и одновременно сильных, страстных, притягательных. Андрейченко и в жизни такая. Она принимает неожиданные решения, совершает смелые и рискованные поступки, не боится начинать с нуля свою жизнь и карьеру.

Казалось бы, все шло замечательно. Удачное замужество (супруг – Максим Дунаевский, известный композитор), сынишка Митя, творческие успехи. В 1984 г. режиссер И. Масленников запланировал для Андрейченко главную роль в киноленте «Зимняя вишня». И вдруг ей отказали, или, как она сама выразилась, «вышвырнули» из этого фильма. Она настолько переживала, что не сразу согласилась на роль Евдокии Лопухиной в фильме «Петр Великий» у прославленного американского режиссера и актера Максимилиана Шелла, который в нем же должен был играть царя Петра. Дунаевский отговаривал жену от работы с американцами. Позже Андрейченко скажет: «Словно чувствовал». К тому времени Мите шел второй год, а жили супруги уже раздельно.

Но когда актеры впервые случайно встретились в гостинице, еще до начала съемок, и Шелл поддержал Наташу, оступившуюся на лестнице, первой мыслью, промелькнувшей в ее голове, было: «Он будет моим мужем». Как-то вечером он пригласил свою очаровательную партнершу на прогулку: «Макс не знал русского, я – английского, но мы все равно понимали друг друга. Помню, поднялись на мост, и Макс, показав на Луну, сказал, что она светит и здесь, в России, и на его родине, в Швейцарии».

Максимилиан Шелл родился 8 декабря 1930 г. в «стране истинной свободы и демократии». Хотя сам он считает, что Швейцария – самая медленная и скучная страна на планете. Окончив цюрихскую Драматическую студию и параллельно изучив историю искусств и философию в местном университете, он уехал сначала в Германию, где работал в немецких театрах, а потом в Австрию. В кино начал сниматься с 1955 г. и стал известен благодаря острым драматическим ролям в фильмах «Брак доктора медицины Данвица», «Молодые львы», «Нюрнбергский процесс», «Затворники Альтоны». Снимался Шелл также во многих европейских и американских кинофильмах, работал на телевидении, в том числе снялся в исторических постановках «Покушение в Сараево», «Симон Боливар» и «Молодая Екатерина». Кроме того, он выступал также в качестве режиссера, поставив такие фильмы, как «Первая любовь» по повести И. С. Тургенева, «Судья и его палач», «Марлен». В 1961 г. за роль адвоката, пытающегося оправдать преступления нацистов в картине «Нюрнбергский процесс», Шелл получил престижную кинопремию «Оскар».

После одного из съемочных дней «Петра Великого» Максимилиан предложил Наталье вместе поужинать: «Представляете, в то время поужинать с иностранцем! Да это же было невозможно, – вспоминала актриса. – Я так и объяснила: без переводчика наш ужин невозможен. Но так как переводчика мы не нашли, то пошли таки вдвоем. Я – ни слова по-английски, он не говорит по-русски. На ресторанной салфеточке он рисовал мне все, что чувствует: луна, сердечко и мостик, где у нас было первое свидание».