Меч всевластия

Я старалась идти так, чтобы солнце всегда было справа от меня, я всматривалась в кочки, в заросли кустарника и даже небольшие островки деревьев, мне казалось, за нами кто-то наблюдает, и ощущение надвигающейся опасности становилось все сильней. Но время шло и ничего не происходило! У меня даже возник вопрос по поводу жуткой репутации болота, мы даже птички не встретили, не то что хищников или какой-то нечисти, о которой нам рассказывал Буйвол. Ближе к полудню девчонки начали выдыхаться, и все чаще падали, с каждым разом все с большим трудом поднимаясь на ноги. Я чувствовала, как возбужденное состояние сменилось усталой апатией, и поняла, что пора объявить привал.

Мы сидели на более-менее сухих кочках и отмахивались от надоедливой мошкары веточками растения, пахнущего так же, как и ожерелья на наших шеях. Девчонки смотрели на меня и ждали, когда же я поделюсь с ними своими планами, а я смотрела на них и пыталась понять, почему они так мне доверились.

– Ладно. Вот какие у меня мысли, – наконец произнесла я, в очередной раз хлестнув прутом по своей же собственной спине. – Мы пойдем к дороге и постараемся идти на юг, как и планировал Зайт.

– Ты сума сошла, да? Надо идти назад к тому месту, где мы перешли в этот мир! – сразу же возразила мне Регина.

– Проход закрылся, мы сами это видели, если помнишь, конечно. К тому же, у нас нет того открывающего устройства, да и северянин наверняка держится тем же маршрутом. Я бы на его месте рассчитывала на то, что не знающие этого мира беглянки попытаются вернуться. Мы пойдем на юг, и постараемся узнать, как можно вернуться домой. Для этого нам придется не только узнать местный образ жизни, но и принять его, нам придется научиться постоять за себя.

Мы смотрели друг на друга и понимали, насколько мы наивны и несведущи в местных традициях. Мне даже стало казаться, что мы все пропадем, пытаясь вернуться домой, но сдаваться я не собиралась.

– Думаю, если хорошенько постараться, мы справимся, и еще в ближайшее время мы должны избегать людей. Никто не должен узнать, кто мы и откуда, иначе «северянин» нас найдет.

– А как ты собираешься найти дорогу, может, она резко поворачивает куда-нибудь в неизвестность? Мы можем всю оставшуюся жизнь провести на этих болотах! – Ольга спросила спокойно, без страха, и это меня обеспокоило куда больше, чем ее постоянные истерики.

– Нам придется надеяться и довериться Марте, до сих пор только она пыталась сбежать и она нас не бросила там у клетки! – Света говорила, как какой нибудь политический деятель на предвыборной компании, и это всех развеселило.

– Ладно, девчонки, надо двигаться, пока нас не сожрали эти проклятые мошки – сказала я, вставая с кочки и размазывая по лицу вонючий сок растения, которое сильно напоминало то, что использовал Буйвол для создания своего алкогольного пойла от мошки. И я очень надеялась, что оно не ядовито.

– Мы похожи на утопленниц, – хохоча, заявила Татьяна, – Лица зеленые, сами все в тине, жуть какая-то!

– Зато ни один работорговец на нас не позарится, – уверенно произнесла Ольга и надела на спутанные волосы венок из того же вонючего дерева, окончательно став похожей на кикимору болотную.

Мы шли медленно, но без остановки. Болото демонстрировало нам свои экстравагантные красоты и кормило нас своими водянистыми ягодами. Свобода опьяняла, мы даже не обращали внимания на исцарапанные руки и лица и на исколотые ноги, мы были свободны и гордо вышагивали по своему пути. Я вдыхала ароматы этого мира, и теперь они уже не казались мне приторными или прогорклыми. Нет, они обретали свою прелесть, хотя никак не могли сровняться с ароматами родного мира.

Ольга и Татьяна норовили сорвать любой цветок, нам постоянно приходилось их останавливать и напоминать о трясинах и ядовитых растениях, и они слегка успокаивались, но вскоре снова видели нечто «очаровательно-красивое» и нам снова приходилось хватать их за руки. Одна Света ни на что не отвлекалась и при малейшем шорохе вскидывала арбалет и замирала, как заправский телохранитель.

Ольга без умолку болтала с Региной и, похоже, от этого разговора постепенно приходила в себя и мы все были благодарны Регине за ее терпение. Она стойко выслушивала уже в третий раз, то как Ольга испугалась, очнувшись связанной в компании Зайта.

– Кстати, я так и не поняла, как я там оказалось? Я легла спать дома в родной кровати и дверь я всегда запираю и на окнах решетки, а проснулась…

Ольга вздохнула и, к нашей радости, отмахнулась от неприятных мыслей и потопала дальше, как будто отказалась разгадывать загадку своего похищения:

– Ничего, теперь все будет хорошо, правда, Региночка?

– Конечно, все наладится, – задумчиво ответила та, не отрывая глаз от куста с ягодами.– Я, кстати, тоже не понимаю, как я попала к Зайту, помню лишь, как зашла в небольшой магазинчик, свет погас, и больше ничего не помню.

– И я тоже не понимаю, как они это провернули, у меня, между прочим, собака, и она лает даже на комаров, – сказала Татьяна, отмахиваясь от мошки размером со шмеля.

– И я ничего не помню, – Света посмотрела на меня, и я молча кивнула, говорить было нечего.

Мы одновременно замерли и рухнули на землю, или в то, что в тот момент ее замещало, так как невдалеке услышали цокот копыт по каменной кладке дороги. Мы стали продираться сквозь кусты к тому месту, откуда доносился шум и при этом старались не шуметь. Получалось у нас не очень тихо, но когда мы подобрались к дороге, поняли – наши усилия были напрасны.

Огромный караван проходивший в это время по дороге, издавал столько шума, аромата и оставлял после себя столько навоза, что наше скромное присутствие могли заметить, только если бы мы вышли навстречу и перегородили дорогу. Мы сидели в небольшом овражке и наблюдали, как мимо прошествовали гордые животные, похожие на «верблюдов» с тремя горбами, но значительно крупнее. Хрипло орали погонщики, сидевшие меж первыми горбами, равнодушно посматривали по сторонам два лучника сидевшие на специальных площадках позади погонщиков. Молниеносные кони стражников проносились вдоль каравана, проехали телеги, нагруженные разнообразным товаром, в том числе рабами. Охрана каравана расслабленно потягивала из тыквенных фляжек пойло, от которого их лица становились зеленоватыми, а движения несколько рассеянными. Богато одетые купцы в чалмах и шитых золотом халатах о чем-то беседовали. На их шелковых поясах поблескивали амулеты и кинжалы, изукрашенные драгоценными камнями, а руки крепко держали резные посохи.

– Прямо как из сказки: «Тысяча и одна ночь», – прошептала Таня мне в ухо, и я согласно кивнула. Знаками поманив девчонок за собой, я отползла подальше от дороги в очередной овраг и спустилась на самое дно.

– Мы должны отдохнуть, – тут же сказала Регина и девочки согласно закивали.

– Хорошо, – согласилась я, чувствуя, что от усталости уже не смогу подняться на ноги. – Завтра пойдем по дороге, точнее, по ее обочине и будем очень осторожны. Если что, сразу бежим в болото, только не разбегаться кто куда! А теперь спать, уставшие мы далеко не убежим.

– А вдруг нас здесь найдут? – с просила Регина, тыча пальцем в удаляющийся караван.

– Если сильно не храпеть, никто нас не найдет, так что спать, девчонки!

Больше я ни слова не сказала, удобно устроившись на мягком мохе, я закрыла глаза и открыла их от ярко светившего над нами солнца. Рядом со мной сидела Ольга и держалась за подол моего балахона. Даже под зеленой маской, покрывавшей ее лицо, было видно, как она побледнела. Проследив за ее взглядом, я столкнулась с другим, с искорками смеха и любопытствующим взглядом.

На крою оврага был огромный камень, покрытый каким-то голубоватым мхом, а на нем сидел старик в огромной соломенной шляпе, в льняных штанах и рубахе. Он ласково улыбался, с любопытством рассматривая нашу зеленоликую компанию.

– Марта, кто это? – Услышала я испуганный голос Татьяны и, отведя взгляд от старика, увидела, как та расталкивает Регину и Свету.

Старик смотрел на нас, мы на него, и эта немая сцена мне уже начала надоедать, когда он, наконец, кашлянул и произнес:

– Вы кто? Болотные лихи или утопленницы, сбежавшие от водяного?

– Ни то, и ни другое, – ответила я, поднимаясь на ноги, – мы просто заблудились… В Болотах…

– Конечно, конечно, – как-то легко согласился старик и я крепче сжала кинжал, спрятанный за спиной.

– Быть может, вам нужен провожатый, если ваши родители или мужья, или хозяева мне заплатят, я с удовольствием провожу вас до дому.

– Нет, спасибо, мы сами как-нибудь, – ответила Света и помогла подняться на ноги Ольге.– Мы сами справимся!

– Конечно, конечно, – снова согласился старик, но с места не тронулся.

– Послушайте, уважаемый, может, вы скажете, где ближайший город, да мы пойдем? – Регина была предельно вежлива, но в голосе слышалось раздражение, а в руке у нее появился один из арбалетов.

– Не волнуйся! Я не причиню вам вреда, я просто старый отшельник, и живу здесь недалеко. Шел домой, слышу, кто-то так сладко посапывает в овражке, дай, думаю, взгляну. Смотрю, а тут пять странных существ спят, да так сладко, что я залюбовался. А до Пилара два дня пути, если верхом на лошадях, да по дороге. Пешком идти опасно, да и долго.

Старик говорил, улыбаясь, и было в его говоре что-то странное, но что, я никак не могла понять.

– А вы здорово придумали Лаликой намазаться, ни мошка не ест, и ни один работорговец не позарится. Правда и отмыть ее будет непросто, въедливая она.

Я невольно улыбнулась, старик подтвердил наши догадки, а он от моей улыбки заулыбался еще шире.

– Похоже, вы еще не совсем озлобились, – сказал он совершенно серьезно, – если хотите, я приглашаю вас к себе, сможете нормально поесть, отдохнуть да и помыться тоже.

Мы переглянулись, и я поняла, что решение оставили за мной, а значит, и ответственность за последствия тоже. А старик был пристрастный, весь такой простой, что у меня от его простоты неприятные мурашки по спине побежали. Но нам нужна была еда и информация, а старик не внушал опасений настолько, чтоб отказаться от его предложения:

– Что же, если нас приглашают, мы не откажемся, – как можно наивней ответила я и стала выбираться из оврага.

Старик, кряхтя, поднялся со своего камня, и, дождавшись, когда мы все выберемся на поверхность земли, бодро зашагал по дороге. У меня было стойкое ощущение, что меня ведут на веревке, или, точнее, непринужденно навязывают нечто, отчего бывают неприятности, и потому я знаками велела девчонкам держаться обочины и не расслабляться. Было видно, ни одна из нас не собиралась доверять старику, и мы были готовы броситься в болота в любую секунду. Но по дороге мы шли недолго, через час мы свернули на еле заметную тропинку и пошли сквозь болота. Домик старика появился неожиданно, словно вынырнул из-под земли, и выглядел он не очень презентабельно.

Гнилой, покосившийся от времени частокол обозначал территорию владений старика, за частоколом виднелась избушка с соломенной крышей и миниатюрными окнами. Рядом с домом, подпирая друг друга, стояли сарай и банька.

Старик посмотрел на наши унылые лица и заулыбался еще больше, в его жилище царило запустение и нищета в самом своем ярком проявлении, а он выглядел счастливым.

– На вид развалина, а на самом деле…

Он не договорил и зашагал к воротам, державшимся на одной петле. Мы пошли за ним, и настроение у меня было похоже на эти ворота: серое и унылое, не знаю почему, но я ожидала чего-то другого. Старик внешне был очень аккуратен, чистая одежда, окладистая борода – длинная и даже с двумя длиннющими косичками по бокам. Из-под соломенной шляпы виднелись аккуратно собранные в хвост чистые седые волосы и это жилище совершенно не сочеталось с его внешним видом.

Мы подошли к воротам, и те открылись медленно и тихо, хотя я приготовилась услышать душераздирающий скрип, но ничего не услышала и вошла во двор. В следующий момент я замерла, как вкопанная, и у меня душа ушла в пятки от ощущения, что мы попали в ловушку. Передо мной стоял новенький дом с черепичной крышей и широкими окнами, украшенными резными наличниками. Во дворе бегали откормленные куры, а в конюшне два каурых жеребца хрумкали овсом. Банька была небольшой, но удобной, да и сарай казался недавно построенным.

– Похоже, вы, красавицы болотные, не привыкли к иллюзиям? Магии не знаете и не чуете?! – Старик веселился от души, рассматривая наши ошарашенные и бледные лица.

– Я никогда… такого не видела, заколдовать… целый дом!? – мое восхищение магией преодолело страх и затмило ощущение ловушки.

Но Света пришла в себя мгновенно, и в ее взгляде появилась угроза:

– Зачем это вам наводить иллюзии и накладывать на своё жильё? – Строго спросила она, и в ее руке задрожал заряженный арбалет.

– Мало ли лихих людей в мире, – отмахнулся от нее старик и, поднявшись на крыльцо, повернулся к нам, – вы меня не бойтесь, я знаю, с вами скверно поступили, вырвали из родных домов и обрекли на мучения невольнические.

Он осмотрел нас своими серыми, мудрыми глазами и продолжил:

– Но, вы, большие умницы, смогли противостоять злому умыслу, и это хорошо, это очень хорошо…

Я живу здесь уже много лет, один, и я отвык от людей и их злобы…

Старик снова замолчал, и мне показалось, он очень многое не сказал из того, что хотел. Его грусть была глубокой и имела многолетние корни, но он сумел с ней справиться, и к нему снова вернулась его заразительная веселость.

– Я хочу вам помочь, чем смогу, конечно. Оставайтесь у меня, сколько хотите, заодно поможете мне по хозяйству.

Последние слова он произнес совершенно шутливым тоном, и, не дожидаясь нашего ответа, скрылся за дверью дома. Мы стояли молча, каждая обдумывала ситуацию по-своему, но, как всегда, решение взвалили на меня:

– Марта, ну что скажешь? – Регина стояла, подбоченившись, и смотрела на меня с вызовом. Похоже, она была убеждена, что я не знаю, как нам быть.

– Мы остаемся, и будем мыться, отъедаться и отсыпаться по очереди, и не очень расслабляясь!

– Не думаю, что это разумно… – тут же возразила Регина.

– Ну, тогда вон ворота, – вспылила я, – Иди, куда хочешь!

– А я согласна с Мартой, – Танюшка уже стояла у двери, – и вообще, он мне не кажется опасным.

– Мне он тоже понравился, но давайте не будем забывать об иллюзиях! – призналась я и пошла за Танюшкой.

– Ну, конечно, даже и спорить нечего!.. – проворчала Регина, последней входя в дом.

Там была простая деревенская обстановка, без всяких излишеств: стол, лавки, печь и немудреная утварь. В сенях дома всюду были развешаны травы и льняные мешочки, я потрогала один из них, и мне показалось, что там лежали сушеные кузнечики.

– Почти как избушка на курьих ножках, – прошептала Татьяна, проходя мимо меня в комнату.

Старик не позволил нам особо расхаживать по дому, заявив, что от нас грязи как от целого стада болотных леготов. Кто такие леготы, мы не знали, но решили не спорить. Потому мы расселись по лавочкам, причем мы со Светой сели напротив окон и видели, как старик носил воду в баню. Почему-то я никак не могла начать разговор или найти слова для того, чтобы вывести на разговор не только старика, но и своих спутниц, мы молчали, пока хозяин дома не погнал нас мыться.

Отмыть сок лалики, действительно, оказалось не так-то и просто, наши волосы приобрели легкий салатовый оттенок, а наши блондиночки так и остались с ярко зелеными русалочьими волосами. Только Светкиным черным волосам лалика не смогла навредить, а только придала им невероятный блеск. Мне потребовалось несколько раз намылиться и облиться почти кипятком, чтобы почувствовать себя достаточно чистой. Старик дал нам по комплекту льняных штанов и рубашек и мы, распаренные и очень голодные, уселись за стол в предвкушении ужина. Жареные куры, тушеные в печи овощи и свежеиспеченный хлеб пахли одуряюще, мы уминали за обе щеки и запивали все это легким вином из болотных ягод, а старик улыбался, искренне радуясь нашему аппетиту, а когда он увидел, что мы наелись, начал разговор:

– Меня зовут Титус, – сказал старик, как только мы отложили ложки.

– Я Марта, а это Ольга, Регина, Татьяна и Света, – представилась я, толком не дожевав, и почувствовала, что краснею.

– Конечно, конечно, – снова весело улыбаясь произнес старик. – Я здесь живу один потому, что не могу ужиться с большим количеством людей. И все же даже мне бывает одиноко, не с кем и словом перемолвиться. Я люблю поговорить.

– Это мы заметили, – ляпнула Ольга и весело хихикнула, увидев, что Титус не обиделся.

– Скажите, многоуважаемый Титус… – начала было я, но старик поморщился и замахал руками в знак возражения.

– Никаких «вы», или «мой господин», или» многоуважаемый». Называйте меня просто: Титус, я не люблю все эти церемонии и этикеты, давайте будем по-простому, по-человечески общаться друг с другом.

– Хорошо, Титус. Я хотела спросить, вы, как я поняла, хорошо владеете магией и наверняка знаете, как путешествовать между мирами?..

Титус осмотрел нас еще внимательней, чем раньше, отчего мы даже жевать перестали, потом понимающе кивнул и ответил:

– Теперь понятно, почему вы такие странные!.. А я все думал, неужели в Зайнаре или в Дионе, или в Рейнаре совсем разучились воспитывать девчонок.

– Мы настолько сильно выделяемся? – шепотом спросила Регина.

– Да, сильно, – так же шепотом, и с заговорщицким выражением лица ответил старик. Но долго сдержать улыбку не смог, – но для меня это даже к лучшему, то, что вы не местные…

– О чем это вы? – в моей голове снова зазвенел сигнал тревоги, я напряженно стала искать то, в чем могла быть его выгода, но Титус по-прежнему был весел и непринужден, как будто его выгода была в уходе за его хозяйством.

– Я смогу многому вас научить, а значит, вы подольше у меня погостите! Чтобы вернуться домой, вам понадобится ключ, а он дорогой, неимоверно дорогой, к тому же ключи междумирья большая редкость. Значит, вам придется научиться, во-первых, вести себя как местные женщины, чтобы заработать денег, а во-вторых, набраться терпения.

– Мы застряли здесь надолго, – Ольга отложила ложку и отвернулась от нас.

– Ольга, только не надо раньше времени сдаваться, – строго сказала я и развернула ее к столу, – долго – не навсегда! Ведь правда, Титус?

– Конечно, конечно. – В его голосе было столько уверенности, что не поверить ему было невозможно.

– А как местные женщины, ну, в этом мире могут заработать?

Титус сразу стал серьезным и посмотрел на спросившую его Свету с явным сочувствием, и мне это не понравилось.

– Вариантов немного. Женщины у нас либо выходят замуж, и семья мужа их содержит, либо попадают в гарем, и то, как они там живут, по-моему, известно всем. Те же немногие, что предпочитают свободу, живут проституцией, воровством или становятся воительницами, есть еще клан наемных убийц – «Лезвие ночи», но те живут в «пустынных землях» и попасть в их число практически невозможно. Ещё есть магички, но без лицензии от правителя вам магичить никто не позволит. Так что выбирайте сами.

– Небогатый выбор, – тихо сказала Света, и совсем приуныв, посмотрела на меня.

– Никто из нас не захочет стать проституткой, это однозначно! Воровать мы не умеем, и драться тоже! – твердо заявила Ольга, а потом, чуть не плача, добавила, – Марта, я стараюсь не впадать в истерику, но это трудно в такой ситуации!

Я смотрела на своих подруг и у меня все внутри сжималось, я так надеялась покончить со своим прошлым, но, похоже, судьба была против нас. Старый Титус сидел задумчивый и потирал бороду, он явно обдумывал каждое слово, которое собирался сказать нам:

– Я уже сказал, вам нужно многому научиться, и если вы согласитесь, я научу вас владеть мечем и луком.

– А я научу вас воровать и мошенничать! – наконец, выдавила я из себя слова, которые были для меня горше хрена.

Все уставились на меня с явным любопытством, и я снова почувствовала, что краснею. Мне еще ни разу не приходилось столь откровенно говорить о своих навыках с малознакомыми людьми, и тем боле признаваться людям, на дружбу которых я так надеялась.

– Ну-ка, ну-ка, расскажи поподробнее? – Титус явно был заинтригован, и при этом ни капли меня не осуждал.

– Понимаете, я сирота. Понимаю, мы, девочки, все здесь сироты… Меня вырастил дядя и он был профессиональным вором, карманником и мошенником. Он научил меня всему, что знал сам, и в десять лет я уже кое-что смогла усовершенствовать из его приёмчиков.

– Надо же! Похоже, нам крупно повезло! – Регина впервые смотрела на меня с уважением и даже завистью, отчего мне стало совсем погано на душе.

– Марта, а ты меня научишь? – робко спросила Танюшка, кладя руку мне на плечо и преданно заглядывая в глаза.

– Похоже, Марте придется всех научить этому искусству, – Старик был совершенно уверен во мне, – Значится, так. Завтра мы начнем заниматься, а сегодня надо ложиться спать.

Разговор был окончен, Титус умело руководил уборкой со стола и подготовкой мест для сна. Он отдал свою спальню девчонкам, ему досталось место на печи, а я расположилась на широкой скамье возле печи. Из огромного сундука были извлечены тюфяки и набиты свежим ароматным сеном, также каждая из нас получила по подушке и легкому летнему одеялу.

Ночь наступила быстро, и звезды рассыпались по небу, озарив болота бриллиантовым светом. С болота снова стали доноситься странные звуки, и я в очередной раз удивилась тому, что во время нашего путешествия по болоту мы не услышали ни одного рыка и никого, кроме Титуса, не встретили. У меня возникла мысль, что нас кто-то оберегал все это время. Рев какого-то крупного зверя послышался совсем рядом, но меня эти звуки уже не беспокоили, я была под крышей и за крепкими ставнями. Все вокруг было тихим и спокойным, на печи тихо похрапывал Титус, и девчонки в комнате давно затихли. Я потихоньку поднялась с постели и на цыпочках подойдя к спальне, заглянула в комнату. Ольга и Регина спали на кровати, а Света и Татьяна лежали на огромном сундуке, смешно переплетя ноги и держась за руки. Я тихонечко выбралась на крыльцо и, усевшись на ступеньках, попыталась представить себе, что меня ждет в дальнейшем, но, как ни странно, не смогла. Моя бурная фантазия не могла конкурировать с судьбой!

Осмотревшись вокруг, я обнаружила, что мошка, шумно жужжавшая за забором, не проникала на территорию двора и дома. «Магия» – с восхищением подумала я, мне было очень интересно, как творилась магия, и еще больше мне хотелось знать, могу ли я сотворить нечто магическое.

– Завтра, все будет завтра! А сейчас спать, спать, спать… – прошептала я и вернулась в дом, но еще долго не могла заснуть.

Мне столько всего нужно было обдумать…

Почему я так доверилась Титусу, так же, как и девочки доверились мне?.. У старика явно были какие-то свои потаенные планы насчет нас, но при этом я нутром чувствовала, что он не опасен, скорее, полезен. К тому же «северянин» не выходил у меня из головы, и я никак не могла решить, стоит ли рассказывать о нем Титусу?..

– Красавицы, вставайте! Солнце уже на горизонте и новый день пришел для всех! – бодро прокричал Титус, и я поняла, что заснула, даже не закончив мысль…

Старик поражал нас своей бодростью, как будто предстоящие занятия дали ему силу, не только духу, но и телу, и он довольно шустро соорудил нам завтрак.

– Быстренько перекусим, и за дело! – заявил он, когда мы, сонные, уселись за стол.

– Похоже, вам не терпится начать занятия, – проворчала Татьяна, откидывая мешавшие волосы и пододвигая к себе огромную миску каши.

– После долгих лет бездействия, наконец, займусь делом, это не может не радовать. Думаю, по утрам с вами буду заниматься я, а после обеда Марта. К тому же нам придется распределить дела по хозяйству, иначе оно просто придет в упадок, и никаких иллюзий не понадобится.

Так, за обсуждением планов на день, мы покончили с завтраком. На столе вместо чашек-плошек появились книги в тяжелых кожаных переплетах и грифельные доски. Сначала я не поняла, зачем нам все это, но Титус оказался хорошим учителем и, быстро рассадив нас так, как ему было удобно, он начал объяснять:

– Как вы уже, наверное, заметили, вы легко меня понимаете, и язык, на котором я говорю, кажется вам знакомым, но это не так. Видите ли, одна из причин по которой рабыни из других миров так высоко ценятся, это их способность понимать любой язык благодаря Волховскому бальзаму. Вас ведь напоили кисло-сладкой густой жидкостью?

Мы закивали, и старик, удовлетворённо кивнув, продолжил:

– Рабынь не нужно ничему обучать, и в какую бы страну вы не попали, вы с легкостью сможете общаться с ее обитателями.

– Здорово! – восхищено пробормотала Ольга, и тут же замолчала под строгим взглядом учителя.

– Но понимание и способность говорить еще не делают вас грамотными, и вам придется научиться писать и читать на нескольких языках. Также вам придется освоить правила поведения и этикет высшего общества этих стран. Вы будете учиться верховой езде, фехтованию и стрельбе из лука.