Путь богов

Каас замолчал и надолго. Чтобы смириться со своей судьбой, ему требовалось много сил. И времени. Его мрачную задумчивость прервал капитан.

– Кстати, его проходили.

Дарт заинтересованно посмотрел на Крона.

– Бешеный Льюк на своей «Бешеной собаке»… Лет сорок назад. И одна экспедиция яйцеголовых.

– И с какими результатами?

– Льюк – прошел. По касательной к ядру «Мрачного кластера». Потому и знаем, что там есть. Что есть эта чертова черная дыра, которую назвали «Глаз Шивы». И что волны изменений идут оттуда.

– А яйцеголовые?

– О них никакой информации. Вероятно, просто сгинули.

Последнее замечание не прибавило оптимизма Дарту.

Капитан бросил взгляд на хронометр. Положенные на сбор двадцать минут истекли.

– Дипломат на борту, – заметил он. – Мастера – тоже. Если кто из матросов опаздывает – будет добираться пешком.

* * *

Десять минут спустя после объявления Брис миновал шлюз и поднялся на борт «Звездного медведя». Вокруг суетился экипаж, кого-то материл мастер за сильно нетрезвый вид, где-то вдали по коридорам разносился командный рык капитана.

Аварийные сигналы не горели. Значит, на корабле все в порядке. И скорей всего, суета вызвана срочной необходимостью улетать со станции. То ли действительно на хвосте у «Звездного медведя» Космопол, то ли буря, назревавшая в гипере в последние несколько недель, подперла так, что капитан решил спешно форсировать «Угольный мешок». До того, как начнется. Прогнозы со станций наблюдения, полученные ранее, не сильно радовали. Но возможно, что и обе причины вместе подвигли капитана на срочный уход со станции.

Брис вздохнул. Почесал озадаченно в затылке, посторонился, пропуская вперед бегущих по коридору и орущих матросов, и поплелся не спеша в астрогаторскую.

Мимо, неспешно, но с сильно озабоченным выражением лица прошагал мистер Большая Шишка – дипломат Биэлы. Брис снова посторонился, вежливо поздоровался, на что дипломат лишь высокомерно кивнул.

Но, когда он уже почти взялся за ручку двери своего рабочего места, коммуникатор на поясе призывно запиликал. Бриса пронзил страх: может, он еще что-то накосячил и сейчас новый разгон будет? Может, должен был что-то сделать, когда началась вся эта беготня, а он ни сном ни духом?! Вероятность остаться по сумме штрафов без гонорара его очень страшила. А гонорар… мать и так не одобрила его идею вот так добывать средства для продолжения обучения. Надо было во что бы то ни стало оправдать…

Брис отпустил ручку двери и вместо того, чтобы пройти на пост, схватился за средство связи.

Первая мысль, еще до того, как он увидел сообщение, была о том, что кто-то из вышестоящих, капитан или астрогатор, желает видеть стажера. Или отдать некий приказ. Брис уже изготовился бежать-исполнять, но реальность его в очередной раз за эти сутки удивила.

Запустив воспроизведение полученного файла, он вместо злобной морды капитана или хитрого прищура астрогатора увидел смущенное лицо Гюннара. Смущенный медведь… Это выглядело карикатурно.

– Привет, Брис! Я тут решил тебе кое-что из своих накоплений переслать, – сказал Гюннар. – Мне когда-то помогли, подогнав изначальный файл. Теперь моя очередь. Бери, пользуйся. Только…

Он запнулся. Лицо Гюннара стало печальным.

– Только это… Это исключительно для тебя! Никому не показывай. Иначе тебя «сожрут». Поверь моему опыту.

Здоровяк опустил глаза и снова замялся. На него это было совершенно не похоже, особенно после грандиозной потасовки, устроенной в баре станции. Брису только и оставалось, что удивленно смотреть запись.

– Самое ценное, что у нас, астрогаторов, есть, это опыт, – продолжил Гюннар после паузы. – По нему тебя ценят. Если отдашь то, что имеешь, – тебя просто вышвырнут, а вместо тебя будет летать какой-нибудь кретин, едва способный различать пространственные оси на мониторах, только потому, что он дешевле обойдется, чем ты.

Гюннар перевел дух.

– А если ты встретишь как-нибудь того, кто мне дал этот «стартовый капитал» – передай ему, что я оказался не таким хорошим учеником, как он хотел. Ну… бывай!

Гюннар поднял было руку в прощании и спохватился.

– Его зовут Аралан Го.

Послание закончилось. На экране остался только мигающий малиновым цветом файл с ничего не значащим для непосвященных названием: «Описалово лабиринта».

«Даже тут без жаргонизмов не обошелся!» – хмыкнул Брис, и, все еще стоя в коридоре возле порога астрогаторской, открыл огромный файл.

* * *

Астрогатор Каас застал Бриса сидящим в своем кресле и что-то увлеченно читающим со своего планшета. Все положенные при запуске корабля службы были им уже запущены, так что придраться было не к чему. Разве что…

– Отставить беллетристику, стажер! – рявкнул Каас так, что Брис почти подпрыгнул. Судорожно погасив экран и спрятав планшет, он изобразил исполнительский энтузиазм и воззрился на начальство.

– Ты в курсе, что мы уже отчалили? – строго спросил астрогатор, располагаясь в своем рабочем месте.

– Так точно, господин Каас! – бодро ответил Брис, с подозрением рассматривая начальника.

Его очень сильно беспокоил вопрос, видел ли хоть краем глаза этот крыс то, что было у него на экране планшета? По всей видимости, нет. Также было очевидно, что от Кааса ускользнуло, что поведение Бриса изменилось.

Происшествие по пути сюда и знакомство с Гюннаром что-то стронуло в душе студента. Что-то, что как ключ, провернувшийся в гнезде по команде «на старт», оживляет корабль, запускает систему, приводит к полной готовности. К рывку в бесконечность. К путешествию.

Брис почувствовал, что может, способен. Почувствовал, что у него получится. Что он не какая-то «ветошь», трюмная крыса. Он звездолетчик. А это звучит гордо.

Очень гордо.

А раз так, то и соответствовать надо.

Гюннар перекинул ему явно не все, что знал. Но это было нечто, объяснявшее многое из происходящего в гипере. Объяснявшее, что, где и как надо проходить. Как поступать в тех случаях, которые могут оказаться критическими.

Брис чувствовал, что за этими выкладками, за описаниями проводок стоит не одна сотня лет опыта многих и многих звездолетчиков, астрогаторов, ученых.

Могло ли это быть тем, что передается из поколения в поколение между лучшими?

Могло. И, почти наверняка, было.

Как в древние, еще дотехнологические времена, когда опыт и знания передавались от отца к сыну, от мастера к лучшему ученику.

Сама по себе архаика передачи Знания уже переводила ситуацию в канву романтических баллад далекого прошлого. И оказаться в такой, написанной их жизнями и судьбами балладе льстило Брису.

Теперь в кресле сидел не какой-то великовозрастный подросток, безучастно плывущий по течению бурной жизни, пассивный и туповатый. Теперь на звезды на мониторах смотрел юноша, включившийся, наконец, в эту жизнь.

И включившийся так, что, похоже, звезды еще вздрогнут!

Катастрофа

Звездолеты «завесы» появились на сканерах внезапно. Почти на пределе возможного радиуса обнаружения. Сразу два. И то, что операторы на перехватчиках тоже засекли «Звездный медведь», двигающийся в сторону «Угольного мешка», было очевидно. Все-таки сканеры у Космопола на порядок лучше.

Шли перехватчики под острым углом к курсу торговца-контрабандиста. И уже по первым же параметрам их курса и псевдоскорости – шли они, естественно, в гипере, – стало ясно, что астрогаторы на них тоже неплохие.

Капитана Крона бросило в жар. Он сразу понял угрозу. Увидел ее. Если прямо сейчас не сменить курс, то их перехватят задолго до того, как они войдут в зону измененного гипера вокруг «Мрачного кластера».

Выход один – изменить курс почти на перпендикулярный. Но это означало, что, во-первых, придется выходить за пределы оптимальной трассы, во-вторых, что курс проляжет чуть ли не рядом с самой жуткой тайной этих мест – Глазом Шивы. А воспоминание о том, что там, в районе этой чертовой черной дыры, сгинул не один звездолет, бросило капитана «Звездного медведя» в холод. Казалось, вся кровь превратилась в жидкий азот.

Крон грязно выругался и застыл на несколько тягучих мгновений, решая отнюдь не простую задачу. Ведь тут речь шла не только о том, стоит или надо рисковать по-крупному, выполняя такой дикий, даже по меркам боевых звездолетов, маневр. Дело было еще и в астрогаторах. Сдюжат ли?

Прокладка маршрута – дело сугубо творческое. Удержание корабля в гипере в пределах заранее рассчитанной оптимальной трассы – дело творческое в квадрате. И это дело не сводилось к простому выбору из нескольких вариантов, типа сверну туда – сверну сюда… Каждый раз приходилось напрягать мозги и компьютер для расчета вариантов, причем часто это приходилось делать быстро. Ведь рассчитать надо было не только куда «свернуть» – в гипере понятие «свернуть» имело в разы больше значений, нежели в обычном пространстве. Требовалось вычислить и то, с какими параметрами полей надо проходить то или иное «препятствие». Как и по какому закону эти поля должны меняться, чтобы в той или иной ситуации корабль не только не вышвырнуло за пределы оптимума трассы, но и вообще в обычное пространство. А ведь любой вход в гипер – очень серьезная трата энергии, топлива и ресурса двигателей.

Но это все – сложная задача для обычных трасс. А тут не просто поворот куда-то. Это поворот в область, где гипер, и вообще переход в нем, превращался в проблему почти неразрешимую. За пределами способностей обычных астрогаторов. А Крон доподлинно знал пределы способностей своего астрогатора. Оставалась только одна возможность. Достаточно призрачная. Капитан злобно посмотрел на красные отметки на экране и включил связь с астрогаторской.

– Дарт! Быстро ко мне! На мостик! – рыкнул он и, не успев посмотреть на изменившееся лицо астрогатора, отключился.

– Что случилось на этот раз, Майт? – встревоженно спросил Каас, едва дверь капитанской рубки за ним закрылась. Крон молча, не тратя время на лишние слова, показал в сторону экранов корабельного сканера. Там, красные точки отметок уже успели отрастить хоть и маленькие в масштабе координатной сетки, но хвостики пройденного относительного пути.

Каас, увидев эти хвостатые звезды, сжал кулаки. Но тоже ничего не сказал. И так все было ясно.

– У нас нет выхода, кроме как идти на Глаз Шивы, – резюмировал Крон. – Только так у нас есть возможность войти в область, где их сканеры ослепнут. До того, как они окажутся на критическом расстоянии.

– Я понял, – ответил астрогатор.

– Твое мнение? – резко спросил капитан. Но Каас колебался.

Крон хмыкнул и решил не щадить самомнение астрогатора. Время не то, и ситуация критическая.

– Я прекрасно понимаю, что ты не вытянешь. Я не стал обсуждать эту тему по внутренней связи потому, что ему это знать совершенно не нужно. Отсюда вопрос: мы можем все фишки поставить на эту темную лошадку? Учитывая предыдущие его достижения плюс рекомендации Гюннара.

Каас отвернулся от экрана сканера и посмотрел на развертывающиеся на других проекции гипера. Слова застряли в горле. Было видно, что последние слова капитана он откровенно не понял.

– Ты в курсе того, что случилось в баре станции? – резко спросил Майтрейя.

– Нет, – честно ответил Каас. – Я только слышал, что там была драка.

– Как всегда, мордобой учинил Гюннар, – вставил капитан, не без удовольствия созерцая мину астрогатора. При упоминании давнего врага лицо у того исказилось гримасой сильной неприязни.

– Но не это главное, – протянул капитан, изучающе глядя на подчиненного. – После драки Гюннар выдал исключительные рекомендации для нашего щенка. И это слышали все, кто там был. А этот медведь, как ты знаешь, никогда слов на ветер не бросает.

Лицо астрогатора резко изменило выражение со злобного на растерянное. Крон отметил это и ухмыльнулся.

Бросив мимолетный косой взгляд на экран сканера, он продолжил:

– Извини, Дарт, но мы оба знаем, на что способны. Не время для сантиментов. Потому вопрос в лоб: ты готов? Готов рискнуть головой и поставить на студента? Без него мы не вытянем. Как бы мы этого ни хотели. Наши нервы кончатся быстрее, чем этот чертов «Темный кластер».

– А у нас есть другой выход? – злобно буркнул Каас, продолжая прятать глаза и тупо пялясь на экраны.

– Сдаться Космополу. Со всеми вытекающими, – медленно и ядовито выговорил капитан, продолжая пристально изучать напряженную фигуру астрогатора. Тот с полминуты помолчал и вдруг расслабился.

– Ты прав. Нет иного выхода, – смирившись с судьбой, произнес он. Его взгляд непроизвольно скользнул по схемам и уперся в отметку области вокруг Глаза Шивы.

– Значит, идем на Глаз Шивы, – утвердительно заключил Крон.

Каас кивнул с мрачной миной.

– Тогда, Дарт, с тебя: поставить перед стажером задачу так, чтобы он ничего не заподозрил о наших знаниях и планах относительно него. И чтобы он ни под каким видом не возгордился и не стал себя чем-то там мнить.

– Я понял задачу.

– Вперед, Дарт! Я в тебя верю, – очень серьезно заключил капитан и развернулся в сторону экранов, давая понять, что аудиенция закончена.

* * *

Гиперпространство сразу же за «мертвой зоной» было тихим, спокойным и простым, как свежеструганная доска. Как и было во всех лоциях. Никаких возмущений и «волн». Сама «мертвая зона» каким-то образом гасила их, делая прокладку курса и проводку в этих местах рутинным и скучным делом.

Только дальше, в сторону «Угольного мешка», на экранах и схемах астрогаторного отсека, простиралась обширная серая область, которую пробить не мог ни один сканер. Будь то корабельный, будь то стационарный. Так, на них отображалась зона «Мрачного кластера», сквозь край которого им предстояло пройти. Правда, с другого края, который был ближе к ядру Кластера, выпирал бок формирующейся «большой волны». Той самой погани, что через девять суток обещала выплеснуться в окружающее пространство гигантским «штормом». На экранах сканера гиперпространства эта будущая «волна» была, как и положено, отмечена красным.

Брис, удостоверившись, что Каас ушел надолго, а в гипере в ближайшее время вряд ли что-то интересное встретится, снова достал «Описалово…». За последнее время, хоть и урывками, но удалось прочитать почти две трети. А теперь, когда корабль приблизился к одной из ярчайших достопримечательностей, если так можно было назвать черные дыры «Мрачного кластера», уже целенаправленно читал то, что непосредственно относилось к теории «бурлящего гипера». А тут он бурлил как нигде более. Как раз в той самой, непробиваемой сканерами серой зоне.

Периодически, чтобы привязать визуально прочитанное к объектам на экранах, Брис бросал взгляд то на картину, отображаемую сканерами, то на схемы, приблизительно показывающие окружающее, находящееся в реальном пространстве, но относительно корабля, погруженного в гипер. На схемах неровные границы «Мрачного кластера» были, для совсем уж тупых, не только опоясаны красным, но еще и надписями, показывавшими, что туда, внутрь, соваться более чем не стоит. Однако совались. И не только так, как планировалось сделать на этот раз капитаном «Звездного медведя».

А иначе как вообще могли появиться такие вот подробные описания и, главное, теории, описывающие происходящие в гипере процессы?

Что сильно удивляло, так это то, что ни в одном информационном хранилище Университета республики Киран ничего подобного и близко не было. Однако же вот…

Кто-то проходил. И не раз.

Не только упоминаемый во многих описаниях и ставший легендарным Бешеный Льюк с его «Бешеной собакой». Той самой, которой, как говорилось в поговорке, семь килопарсек – не крюк.

Где-то в той серой зоне располагалась и местная достопримечательность – черная дыра с экзотическим названием «Глаз Шивы».

Чему-то хорошему и мирному таких названий не дают. И дал ей это название единственный человек, который прошел кластер насквозь – все тот же «Бешеный капитан».

Брис, чисто для развлечения, проложил трассу в сторону Глаза Шивы и рассчитал на компьютере. С новыми знаниями это получилось буквально за несколько минут.

То, с какой легкостью все получилось, юноше понравилось. Он откинулся в кресле и попытался разобраться со своими эмоциями и ощущениями. Слишком многое было для него внове.

Первое, что лежало прямо на поверхности, это факт того, что он в последнее время только плыл по воле обстоятельств. Практически все его решения за последние полгода, когда заболела мать, были либо вынужденными, либо он просто смирялся с тем, куда его несет. И все потому, что болезнь матери подкосила в нем уверенность в устойчивости основ жизни.

Он думал, что все будет, как и прежде: он будет учиться, после работать, а дома все так же будет мать, будет отец. И все останется так же тихо и хорошо.

Но благополучие, которое Брис постоянно чувствовал за спиной, оказалось обманчивым. И все полетело под откос. Все планы, все надежды.

До встречи с Гюннаром он метался и не мог найти потерянную опору. Юноша не понимал, чего ему так не хватает, чтобы снова ощутить себя хозяином положения. А оказалось, что все это страх. Страх потерять, страх того, что придет нечто, с чем он не сможет справиться.

Гюннар был совершенно иного типа человеком. Он не искал опор где-то вне себя. Он их создавал сам. Своим опытом, своим авторитетом. А где не хватало этого, просто брал нахрапом. Его судьба не зависела от внешних обстоятельств. Наоборот – они ему подчинялись. Потому что он сам их создавал. Кропотливо, последовательно. А иногда и вот так, как тогда в баре, утверждая себя и свой авторитет кулаком.

Брис спросил себя, а может ли он сам так делать? Создавать себе эти самые обстоятельства?..

Он скосился на планшет, лежащий на коленях. Планшет со Знанием. Палец машинально гонял по экрану страницы. Туда-сюда… Туда-сюда…

Стажер оторвал палец от экрана и посмотрел на случайно высветившийся на экране текст.

В глаза бросилась фраза: «…при появлении возмущения типа 1.1.5 решительно идти вперед! По всем осям – нули!». И приписка чуть ниже в скобочках: «Тактика носорога». После – улыбающийся чертенок и подпись – Гюннар.

Последнее вызвало улыбку.

Взгляд зацепился за слово, особо выделенное: решительно.

«Вот-вот! – подумал Брис. – Это то, чего мне в последнее время очень не хватает»!

И замер от осознания этой истины.

«А почему? – задал он себе закономерный вопрос и тут же нашел на него ответ: – Страх ошибиться!»

«Но обоснован ли этот страх?» – спросил Брис себя снова.

«Нет! – уже решительно ответило за него подсознание. – Ты ни разу не ошибался. Даже там, где другие видели ошибки. Но рано или поздно почему-то оказывалось, что ты, Брис, все сделал правильно».

«Ну и самоуверенный же ты тип!» – ухмыльнулся он на эти выверты подсознания, ощущая, как с души что-то буквально испаряется, освобождая ее от древнего, давящего страха, вечно пригибавшего к земле.

«Самоуверенный? Не больше, чем необходимо, чтобы побеждать!»

* * *

Увлекательную «беседу» прервало появление непосредственного начальства. Каас какой-то небрежной походкой пересек рубку и упал в кресло.

– Так, стажер! – начал он со своей стандартной реплики. – Капитан и я решили тебе дать шанс стать нормальным и полным астрогатором. Еще до окончания рейса.

Дарт бросил самодовольный взгляд на Бриса. Тот и бровью не повел, ожидая продолжения. Ведь ясно было, что если дается такая «конфетка», то неспроста: бочка уксуса – прилагается.

– Как ты, наверное, уже догадался, – начал он вкрадчивым голосом, при этом его лицо еще больше стало походить на крысиное, нежели всегда, – экзамен предполагает выполнение реального задания, повышенной сложности. Ты согласен?

– Да, – спокойным и будничным тоном ответил Брис.

– Очень хорошо! – потер руки Каас. – Тогда принимай вводную: «Выполнить разворот в сторону объекта «Глаз Шивы». Разворот провести в восемь десять.

Брис кивнул, записывая. Автоматически отметил, что разворот надо делать уже через пятнадцать минут. Не оптимум, но все же…

– Далее проложить курс через «Мрачный кластер». С объектом «Глаз Шивы» сближаться не более, чем на эффективный радиус маневра. Но оптимальный для максимального сокращения времени пребывания в пределах кластера.

«То есть, – прокомментировал Брис про себя, – практически вплотную к сингулярному «болоту».

– Конечная точка выхода, – закончил Каас, – точка номер 68, старой прокладки.

«Ничего себе, «режем углы!» – ухмыльнулся Брис. И спросил.

– Господин Каас! Уточнение можно?

– Да! – нехорошо насторожился астрогатор.

– Можно ли выполнить разворот до предписанного времени?

Каас сделал вид, что размышляет.

– Если успеешь проложить курс до границ кластера, то можно.

– Есть! Разрешите выполнять?

– Выполняйте, стажер.

Брис быстро, в два касания, ввел в курсовой компьютер только что сделанную прокладку и нажал ввод. Затем так же быстро врубил внутреннюю связь и чуть ли не торжественно объявил:

– Всему экипажу внимание! Корабль выполняет маневр разворота. Обратный отсчет! Двадцать секунд.

Над мониторами, так же как и во всех отсеках, зажглось табло со звуковым сопровождением, показывающее, сколько секунд осталось. Брис представил, какие маты и ругань в настоящий момент гуляют по кораблю, как мечется команда, лихорадочно ища способ зафиксироваться и заизолироваться. Гравитационный удар при повороте, даже если производится поворот в гипере и он смазан компенсаторами – штука пренеприятная.

Каас удовлетворенно кивнул, приберегая, как ему казалось, самую неприятную часть напоследок. Тем более что стажер выполнил то, что необходимо, поразительно быстро. Видимо, обрадовался увеличению стандартного гонорара на сорок процентов.

Астрогатор дождался момента, когда на табло мелькнет цифра «ноль» и автоматика корабля выполнит маневр.

На секунду показалось, будто тело со всех сторон сдавило в тисках. Перехватило дыхание. Но уже в следующую секунду в ушах хлопнуло. Корабль основательно тряхнуло. На мониторах зажглись отчеты по успешно выполненному маневру.

– Отлично! – с удовлетворением похвалил Каас стажера. – Ну и самое последнее: через кластер корабль ведешь ты. И только ты. Я лишь приглядываю как экзаменатор. Готов к такому?

– Заметь, – добавил он поспешно, – в конце рейса оплату получаешь как полноправный астрогатор. И премию тоже!

* * *

С точки зрения Кааса, Брис отреагировал на задание совершенно парадоксальным образом. Ведь не знать, что его ожидает в пределах кластера, он не мог. При обучении их о таких местах очень даже хорошо предупреждают. Дарт ожидал всего: и страх в глазах, и растерянность, и даже истерику вроде: «Я не справлюсь, господин астрогатор!!!».

Но ничего этого не произошло. Наоборот, Брис как-то слишком спокойно выслушал. Кивнул.

Быстро пробежался по стандартным корабельным лоциям, причем сразу было видно, что он туда уже заглядывал, словно готовился к такому развитию событий. Естественно, там практически ничего ценного не значилось. Даже координаты расположения черных дыр были приблизительны – что по гиперу, что по реальному пространству.

Зачем-то долго разглядывал Глаз Шивы с его несколькими сферическими областями возмущений, расходящимися от него, как от источника.

Эти сферы возмущений – единственное, что могли засечь даже стационарные сканеры гипера на станции Странников. Чем дальше он это разглядывал, тем больше на его лице проступал какой-то дикий, нереальный азарт.

– Спасибо!!! – вдруг выпалил Брис.

И сказал он это таким тоном, как будто ему только что подарили кредитку с огромной суммой на ней от одного из самых «толстых» банков Конфедерации.

У астрогатора отпала челюсть.

Он понял, что «попал». И перед ним натуральный сумасшедший.

* * *

Игру астрогатора, как бы это ни странно было для постороннего, Брис распознал практически сразу.

Ну не мог нормальный астрогатор в здравом уме и твердой памяти давать такие «экзамены» для лохов-стажеров! Это не просто опасно, это смертельно.

«Но, – рассуждал Брис, – если все-таки имеет место такое «назначение испытания»… то что это значит? А это значит, господин Каас, что вы опростоволосились! Что задача не просто вышла за пределы вашей компетенции. Вы тут полный ноль! Потому и спихнули ее на меня.

Но что же это за экипаж такой, если ведут корабль личности, мягко говоря, не слишком компетентные?!! Значит, тот астрогатор, что убыл до моего принятия, и был здесь настоящим астрогатором. А все остальное – дымовая завеса!

Впрочем, неувязочка: тогда на экзамене… Ведь ничто не мешало выбрать не меня, а того лощеного. Но выбрали меня…

A-а, черт! Какое это сейчас имеет значение?!! – чертыхнулся про себя Брис. – У меня есть шикарная возможность порулить. Да еще в таком районе, который иному звездолетчику даже в самом кошмарном сне не приснится!»

* * *

Со стороны реакция стажера на происходящее и предстоящее могла казаться странной и ненатуральной. Однако в его случае все было очень даже закономерно.