Последний американец

Диего-Сергей так же завороженно, как и остальные, смотрел на небо. Ему вся эта небесная феерия была вдвойне любопытнее. Хоть и видел все это вблизи из иллюминаторов звездолета, но здесь, на планете, этот вид был еще более загадочным и манящим.

Тихо подошла Кармен и по-хозяйски уцепилась за локоть Диего, при этом не переставая смотреть на звезды. Ее тоже заворожила красота. Да что там, девушка и представить не могла, что привычное небо может быть настолько красивым.

– У нас в городе все это забивает свет фонарей! – как заправский гид ответила на невысказанный вопрос Люси.

– Здорово-то как! – не найдя ничего лучшего, воскликнул Сэм-очкарик.

– А почему они… – спросила спустя несколько минут созерцания Линда и повела рукой в сторону луга. Луг же был как луг: просто трава под светом луны, туманностей и близкого рукава галактики, раскинувшегося аркой от горизонта до горизонта.

Ответ последовал спустя изрядный период всеобщего молчания. Ответила все та же Люси.

– Подождите, сейчас… Сейчас ветер подует.

И действительно, легкое дуновение ветерка с реки преобразило всю округу. Словно волна лунного света прокатилась через луг. Это засияли всеми оттенками – от сиреневого до синего – тысячи колокольчиков-ночесветок. Будто их коснулось дыхание луны, неба, дыхание самих звезд.

И навстречу звездам небесным из травы, заколыхавшейся от ветра, поднялись тысячи звезд-искорок. Это жучки-светлячки, разбуженные первыми ласковыми прикосновениями наступающего лета, взлетели в небо, чтобы сплести свой первый воздушный танец в свете звезд и лунных колокольчиков.

Звездная метель светлячков поднялась выше голов зачарованно наблюдающих за этим волшебной красоты явлением детей и опала вниз, выстраиваясь в миллионы лет назад сформированный узор.

Завороженная зрелищем Линда присела и протянула руку к светящимся соцветиям.

– Не надо их рвать. От этого они гаснут. Пусть сияют под звездами. Так будет хорошо, – остановила ее Люси. Линда, повинуясь пожеланию, лишь осторожно дотронулась до стебельков со светящимися колокольчиками. Светлячок сел ей на ладонь и деловито стал выписывать восьмерки, решив, что и на этой поверхности тоже можно свершить свой извечный танец. Линда поднесла ладонь к лицу, чтобы лучше рассмотреть его, но тот сорвался и полетел в тучу своих собратьев.

Ребята разбрелись по лугу.

Родители Шарли, выразив пожелание, чтобы никто далеко не разбредался, вместе с дочерью отправились в обход цветущих лугов.

Диего-Сергей двинулся к обрыву, с которого был виден городок и река. За ним увязалась Кармен. Он ничего не имел против. Наоборот, было интересно, как она будет реагировать на его компанию, на то, что они сейчас увидели. Если он не ошибся…

Если не ошибся, то Кармен одна из тех, кто еще человек. Побитая жизнью, но еще в глубине души что-то сохранившая. Он подозревал, что сделало из нее такую стерву. Потому и не мешал ей сейчас разбираться в себе и в людях.

Она оправдала его ожидания.

– Смотри, Кармен! Этого никто не видит! – воскликнула неугомонная Люси, прыгая среди светлячков. – А мы видим! Потому что мы здесь! А они бейсбольный матч смотрят. Дураки!

Карменсита не нашлась, что сказать. Люси подпрыгнула и побежала к другой группе ребят. Светлячки вихрем носились вокруг нее, крутясь возле развевающейся гривы волос. Она от этого была похожа на маленькую комету.

– Вот такие мы! – неопределенно сказал Диего-Сергей и устремил взор к небу. Светлячки поднимались все выше и теперь кружились, мешаясь со звездами небесными. Кармен тоже невольно залюбовалась ими.

– Вот я смотрю на вас всех. Смотрю – и мне непонятно… – наконец выговорила она.

Диего вопросительно взглянул на девушку. Лицо у нее все так же было обращено к сияющему радужными полосами небу. Она прервалась, словно собираясь с духом.

– Мне непонятно, почему вы – такие? Ты, твои друзья.

– Какие? – слегка удивился Диего.

– Странные. Вам почему-то безразлично то, за чем гоняются почти все школьники и почти все взрослые. Вам интересны вот эти звезды, вот это… чудо.

Кармен обвела рукой пылающий сиреневыми переливами луг. Танцующих над ним светлячков. Она еще не знала, как на все это реагировать.

– А может, стоит задать вопрос, почему ты была не такой, как мы? – задумчиво спросил Диего.

– Пожалуй ты прав. Почему я не такая?

– Тебе это неприятно? – удивился Диего, так как почувствовал затаенную боль в интонациях Карменситы. – Почему? Ведь тебе приятно было увидеть Ветер Звезд.

– Это называется Ветер Звезд?

– Да.

– Красивое название… Действительно, Ветер Звезд. Он небо принес на луг… Как будто даже пахнет звездами. Небом.

– Мне кажется, что ты можешь писать стихи, – как утверждение сказал Диего.

– Почему ты так решил?

– Красиво говоришь. Как видишь, так и говоришь… Или ты все-таки пишешь?

– А какое тебе до них дело?! – попробовала ершиться Кармен.

– Мне кажется, что у тебя должно получаться.

– Спасибо за комплимент. Попробую.

– Дашь почитать?

– А ты поймешь?

– Ты думаешь, что я только в математике и истории спец? – выразил обиду Диего.

Кармен порылась в памяти и припомнила, как Диего на спор читал какого-то древнего поэта. Бернса. И не нашлась, что сказать. Вопрос был риторический.

– Если не секрет, почему ты так вертишь парнями школы? Ты их ненавидишь? – вдруг задал вопрос Диего.

– Многих – да, ненавижу.

– Есть за что?

– Есть. Кого за дурость, кого за подлость… Ты ведь тоже бьешь их не за то, что они добрые и умные.

Кармен усмехнулась.

– Тебе ведь и своих друзей, вот этих, раза два пришлось защищать? – добавила она.

– Так это у тебя нечто типа личной вендетты?

– Какой догадливый… – скривилась Карменсита. – Да. Месть. И за маму тоже. – Диего-Сергей, бросил вопросительный взгляд, ожидая продолжения. – Ты сам знаешь, что когда мне было семь, отец нас бросил. Тогда, когда нам было очень тяжело. Он был такой же как… Как Гарри, как Джон.

Тот же Гарри и Джон еще тогда надо мной подшучивали. Было очень обидно. А теперь хвосты пораспускали… Павлины. Ненавижу!

– Ну… дело не в том, что они павлины… А в том, что нужно им, и что нужно тебе самой, – попробовал смягчить ситуацию Диего.

– «Им», «мне»… Вот если ты такой догадливый, скажи мне прямо, почему я вижу кого-то из них, вижу что симпатичный, а когда он только рот откроет, так сразу же его прибить хочется?!

Кармен повернулась к Диего. Видно было, что ответ на этот вопрос ее сильно мучает.

– Скажи! Скажи прямо! – с вызовом сказала она. Диего пожал плечами.

– Ты хотела, чтобы тебя любили, а они хотят твое тело. Чтобы насладиться, чтобы гордиться тем, что обладают им. Твоя душа и ты сама как личность для них не важны. Ведь так?

– Да что ты знаешь!.. – вспылила Кармен. Противоречия, раздирающие ее душу, не давали признать, что Диего опять оказался прав. Все это время, пока вела свою «вендетту», она это знала.

– Я тоже человек. И они, – Диего махнул в сторону своих друзей носящихся вокруг луга, – тоже люди. Они тоже чувствуют. И знают. По себе.

– То же чувствуют, что и я?

– Да. Только у них другой путь.

– И у тебя тоже? Ведь ты из моих подруг всех отшил. Это твой путь?

– Но я ими не крутил, как ты парнями.

– Но ведь отшил! Почему?!

– Большинство из них мне неприятны. У них запросы… слишком низкие. И подходы слишком уж… грязные.

– Грязные?

– Грязные… Что странно.

– А почему «странно»? И почему «грязные»? – Удивилась Кармен.

– Странно потому, что они – хорошо видно – не этого хотят. А грязные, потому что…

Диего смутился.

– Они набивались к тебе в постель? – спросила прямолинейная Кармен.

– И это тоже бывало… – признал Диего.

– Какой ты правильный! – с осуждением сказала девушка и с насмешкой посмотрела на него.

– В каком смысле «правильный»?

– Ну… ты ведешь себя, как наш падре… И говоришь, как он. Ты верующий?

– Нет, я не верующий.

– Странно. Обычно так ведут себя глубоко верующие. А они вообще такие… бараны!

– А почему ты удивляешься тому, что я веду себя, как те самые верующие?

– Потому что не баран.

– Не баран?!

– Ты хищник. Что в тебе и привлекает. В тебе есть что-то от волка…

– Спасибо! Польщен.

– Это не комплимент. Это факт, – резко отрубила Кармен. И было непонятно – она злится на это или наоборот.

– Но ведь другие парни тоже стараются быть хищниками.

– Стараются. Только остаются баранами. Это маски у них такие – львиные. А внутри они все бараны.

– Ты любишь с них маски сдирать? – усмехнулся Диего.

– Ты верно подметил. Именно сдирать! – хищно акцентировала Карменсита последнее слово. – Они все фальшивые!

– Вот и я твоим кумушкам сказал, чтобы они не носили маски. А они все равно липнут.

– Ну, ты им не только это сказал! – ехидно заметила Кармен.

– Честно, прямо, но вежливо. И все равно липнут. Просят помощи, которой многим и не нужно.

– А ты так до сих пор ничего не понял? – также ехидно спросила Кармен.

Диего обескураженно помотал головой.

– К тебе они липнут не потому, что ты красавчик – впрочем, ты действительно красавчик, – а потому, что видят в тебе человека. Не брутальный кусок мяса, а того, кто может понять, помочь, хотя бы сочувствием.

Здесь Диего-Сергей попал в ловушку собственных стереотипов. И они помешали увидеть за собой то, что легко видят другие. Он привык к отношениям внутри каллистянского общества. Общество же Йос для него было чуждо. Поэтому то, что знал изначальный Диего, как-то ушло на задний план, потерялось. Но с другой стороны то, что Сергей считал естественным, – считает слабостью большинство из здешнего «паучатника».

Для Сергея было дикостью драться за доминирование, потому он и стремился помогать ближним. Не паразитировать на «лохах» и «простофилях», помогающих бескорыстно, а объединяться с такими бескорыстными людьми ради взаимопомощи. Ведь все так просто: тебе помогли – ты помог. В результате усилия сложились – и все что-то приобрели. Только дерущиеся что-то приобретают в драках, забирая чужое. Или, что куда чаще бывает, теряют свое.

При взаимопомощи же свое только умножается, ведь оно доступно всем и всегда. Правда, пока и здесь только тем, кто в кругу друзей. Для истинного каллистянина относиться к людям по-человечески – это уже даже не привычка, а человеческая потребность, часто игнорируемая и забываемая в обществах, более низких как по культуре, так и по развитию.

Попав на Йос и оказавшись в шкуре «лузера-латинос», Сергей привык ожидать худшей модели поведения от окружающих. Часто это спасало от больших неприятностей. И даже когда он начал создавать свой «круг друзей», иногда приходилось ломать шакальи наклонности во многих из неофитов «братства». Да, он выбирал из тех, кто, как минимум, не до конца еще ошакалился. Из тех, кто еще имеет кто за душой что-то светлое. То, что еще не выбила из них окружающая действительность. Выбирал, чтобы это светлое спасти, укрепить, приумножить, поместив спасаемую, хоть и покалеченную душу, в теплый круг взаимопомощи.

Приходилось защищать и себя, и свое «братство». Постоянные бои еще больше укрепили в Сергее ощущение, что «вот есть «братство», а вот остальные». И эти остальные, либо «обезьяны», либо «бараны».

И вот в этот момент, после разговора с Карменситой он внезапно осознал, что у него самого душа начала обрастать дубовой корой, мешающей увидеть человеческое в остальных. А это не дело!

Его даже передернуло от этого осознания.

Кармен восприняла это по-своему.

– Ты не согласен?! – удивилась она.

– Н-нет… Почему же… Согласен. Я вот просто подумал, что в нашем обществе что-то не так, раз мы забыли, как поступать по-человечески, как по-человечески относиться к людям…

– Но эта человечность не помешала тебе побить Джонни с компанией! – продолжила наступление Карменсита.

– Они вели себя не как люди, а как звери. Обезьяны.

– Ты их тогда не посчитал за людей?

– Почему же… Они люди, но вели себя как те самые… Обезьяны!

Они оба посмотрели, как по лугу перекатываются сверкающие сиреневые волны. Колокольчики как-то чувствовали ветер и отзывались на его порывы световыми переливами.

– Теперь мы квиты! – с легкой горечью после длительной паузы сказала Карменсита.

– Квиты? За что?

– Ты мне объяснил, что я есть и почему. А я тебе….

Стало грустно.

А над ними раскинулось бескрайнее звездное небо в завитках ярких туманностей. И как его отражение луг бушевал звездной метелью светлячков, носящихся между сиреневыми колокольчиками и изливающими свой первый в этом году свет навстречу звездам.

Ступеньки вверх

Задание, полученное Сергеем, заключалось в том, чтобы попасть в армию, отслужить два года и выйти на командные должности. Иначе, чем через федеральную службу, сделать это было невозможно.

Да, можно было отказаться от федеральной службы, но тогда пришлось бы смириться с тем, что путь наверх тебе закрыт. И твоя стезя по жизни – быть наглухо отделенным от права занимать какие-либо серьезные посты и командовать кем-либо, принимать значимые решения для судеб цивилизации.

Задания у собратьев по внедрению были аналогичными: пройти федеральную службу. Неважно где – пилотом звездолета или кашеваром. Главное – пройти эту самую злосчастную «федеральную службу». Отслужить нужный срок.

Каждый агент каллистян должен был осуществлять свое направление внедрения в государственные и общественные структуры. Но траектории их карьерного роста сходились там, где принимаются решения, влияющие на судьбы цивилизации. Надо было не просто достигнуть подобных высот, но и захватить контроль над ними, чтобы успеть увести цивилизацию с пути саморазрушения прежде, чем станет слишком поздно.

Еще до встречи со звездолетом Темного Клана и так, и эдак просчитывались возможности иного пути реагирования на угрозу. Получалось, чтобы реально что-то можно было спасти, необходимо действовать по нескольким направлениям сразу. А именно: как бы ни казались малы силы и возможности звездолетов двух крупнейших цивилизаций Великого Кольца в этой части Пространства, но только суммирование их воздействия и подоспевшей массированной помощи из Звездной Диаспоры Ирби, кластера Каллисто и даже от Миров Прародины могло дать нужный эффект – спасение максимально возможного числа разумных.

Но беда заключалась в том, что помощь могла прийти слишком поздно. Пока дойдет весть, а она на такие расстояния – через ретрансляторы – идет долго; пока промышленные мощности перестроятся и произведут то, что никогда ранее не делали, а именно – боевые корабли, способные долететь до Йос; пока будет подготовлено достаточное количество профессионалов для них; пока, наконец, они прибудут сюда, – все будет кончено. Раковая опухоль великой межзвездной войны разовьется настолько, что будет угрожать уже всем!

Да, шансов мало. Но попытаться надо.

Иначе…

Иначе гибель очень многих не просто отдельных разумных, а целых миров.

Не зря по Великому Кольцу ходили страшные истории про выжженные миры и легенды о миллионы лет назад прокатившейся по ним войне. Войне, вызванной вот такой агрессивной, алчной цивилизацией, каким-то невероятным стечением обстоятельств не уничтожившей себя сразу и вышедшей к звездам.

Страшно было наблюдать вот так – изнутри и вблизи – материализовавшиеся мрачные легенды. Не из-за личной угрозы – а она сейчас присутствовала для всех живущих на Йос и в ее колониях. Страшно потому, что именно от каллистян сейчас зависело, будет ли жить эта цивилизация, будут ли жить ее соседи и вообще…

Страшно было не успеть.

Сейчас каждый из внедренцев решал сходные задачи.

С одной стороны, каждый шел на федеральную службу, чтобы после иметь возможность участвовать в политических боях. С другой – они формировали вокруг себя ячейки будущего общества, которое не будет отягощено Злом. Для которого сами слова «война» и «конкуренция» будут оскорблением.

Но для этого нужно еще сформировать в каждом из новых людей философию, которая оказалась бы адекватна и ситуации, и жизни.

Каждый принимал свои решения исходя из ситуации и наличных средств.

У Диего-Сергея тоже было так.

Требовалось не только обеспечить будущим группу, как бы невзначай созданную им, но и скрыть до поры некоторые свои умения, с которыми он пришел в этот мир. Другим же умениям и талантам обеспечить правдоподобное «алиби». На случай слишком уж дотошных проверяющих. Поэтому в один из пригожих субботних деньков он двинулся к дому одного из преподавателей школы.

К не совсем обычному преподавателю.

* * *

На лужайке перед домом играли дети. Полковник сидел в шезлонге на веранде и мрачно созерцал эту идиллическую картину. Мрачное настроение у него в последние годы было почти всегда, так как отношения в семье совсем разладились. Жена не переставала его пилить тем, что, по ее мнению, он имеет слишком маленькую пенсию, и вообще мог бы перед выходом в отставку получить генеральские погоны. Тупая баба не понимала и не хотела понимать ничего.

Для нее было существенно лишь то, что он получает. И сравнивала она не со средним уровнем доходов, что было бы справедливо, а с уровнем тех, кто получал в городке больше всех. Да и запросы были у нее слишком завышенные. Под стать менеджеру из совета директоров средненькой корпорации.

Если правду говорить, то он когда-то был уже менеджером. И чуть не попал в совет директоров. Но грянул кризис, и корпорация обанкротилась. А из таких на новую работу в другие корпорации берут очень неохотно. Есть такое поверье, что на этих людях – бывших работниках обанкротившейся конторы – незримое клеймо неудачи. Вот и приходилось полковнику довольствоваться несколькими необременительными работами в этом захудалом городишке и ждать, когда родная армия наконец-то вспомнит о нем и его талантах.

А она иногда вспоминала, подкидывая работенку. Только благодаря этому и удавалось заткнуть дыры, которые делала в бюджете семьи супруга. И даже при этом она умудрялась находить что-то сильно ее не устраивающее. Вот и сейчас подошла со спины и тоже созерцает веселье детей.

«Наверное, какую-то гадость изобретает», – только успел подумать полковник, и она не обманула его ожиданий.

– Вот я смотрю и думаю, на кого из соседей похожа наша младшенькая! – ядовито сказала супруга, желая уколоть его.

– И чем ты хвастаешься, Айрин? – с презрением спросил полковник. – Что выставляешь напоказ? Что ты шлюха?

– Так разведись!

– А на что жить будешь? Ведь сейчас я на тебя трачу гораздо больше, чем ты получишь при разводе.

Прервал их перепалку звонок в дверь. Полковник вскочил с шезлонга и стремительным шагом двинулся через дом. Он был рад, что кто-то пришел и отвлек его от безнадежного состязания в злословии с женой. Когда он отпирал наружную дверь, то ожидал увидеть посыльного. Но к его удивлению там оказался Диего.

– Здравствуйте! Извините, сэр, если помешал, – официально начал Диего. – Но у меня есть к вам дело как к главе дисциплинарного совета школы и как к полковнику звездной пехоты.

– Здравствуй. Заходи, – мрачно буркнул папаша Дюк.

«Все одно, будет хоть какое-то отвлечение от мрачных мыслей, – подумал он. – Хоть этот балбес развлечет. Да и все равно я хотел его вызвать и поговорить серьезно».

Он проводил Диего в гостиную, усадил в кресло, а сам достал из маленького холодильника в стене небольшой графин.

– Так как тебе еще нельзя пить спиртное, – вот апельсиновый сок.

Полковник налил из быстро запотевшего графина желтый напиток и пододвинул высокий стакан Диего.

– Рассказывай! – коротко бросил он, усаживаясь со своим стаканом в кресло напротив. Но этому опять помешала Айрин. Услышав, что пришел не посыльный, который быстро же и уходил, что оба уселись в гостиной для длительной беседы, она томным шагом прошлась мимо и бросила супругу.

– Пойти, что ли, позаигрывать с соседом….

Диего от этих слов передернуло.

«Довыделывается стерва! – подумал полковник, провожая недобрым взглядом жену. – Ведь действительно разведусь!»

Не встретив ничего, кроме глухого молчания, Айрин отправилась прочь. Полковнику же срочно захотелось хлебнуть чего-нибудь покрепче не только сока, но и вина. Сдержался. При учениках – не положено. Даже дома. Он отхлебнул из своего стакана, дождался, когда за Айрин закроется дверь, и кивнул Диего.

– Я собираюсь поступать на федеральную службу, в звездную пехоту, – сообщил тот.

– Похвально! – чуть оживился полковник, заинтересовавшись. Не так уж и часто ученики внимали его «проповедям» и шли на федеральную службу. И не куда-нибудь, а в звездный десант.

– Но мне нужна помощь в подготовке.

– Физически ты готов. Что тебе еще нужно?

– Рукопашный бой.

Полковник вопросительно поднял бровь.

– Не хочу быть мальчиком для битья. Хочу, чтобы с самого начала ко мне относились серьезно. Чтобы уже при подготовке – не с чистого листа, а….

Полковник кивнул.

– То есть, ты хочешь сразу попасть в младший командный состав?

– Да, сэр!

– И ты ничего до этого не изучал?

– Нет, сэр.

Полковник скептически хмыкнул и ехидно поинтересовался:

– Ну, тогда мне очень любопытно, как ты смог поколотить Гарри с компанией. Дурачок Джонни не в счет. Но ведь остальные-то занимаются в секции карате. И тот самый Гарри имеет какой-то пояс.

– Я им просто не дал воспользоваться своими умениями.

– Не дал?! – удивился полковник. – А ну-ка, расскажи подробнее.

Диего вкратце пересказал ту достопамятную драку.

– Хм… А ты не так прост, как кажешься.

Полковник повертел в руках стакан с соком.

– Хорошо! Если ты действительно собрался поступать на федеральную службу и конкретно в звездный десант, я тебе помогу слегка подготовиться. Будет занятно.

Полковник расплылся в улыбке и закончил:

– Даже денег не возьму. Ты мне интересен.

– Спасибо, сэр!

– Не благодари заранее. Ты еще не знаешь, во что вляпался, – многозначительно сказал папаша Дюк. – Но ты ведь не только за этим пришел? Там что-то было насчет дисциплинарной комиссии.

– Да, сэр. Я хотел попросить вас, чтобы вы взяли под свою опеку вот этих ребят.

Диего протянул листок со списком.

– С чего бы это? – поднял бровь полковник.

– Их продолжают преследовать и унижать ученики из банды Крайтона. Вы, как я знаю, задались целью прекратить драки и правонарушения в школе.

– И они практически прекращены.

– Извините, сэр, но… – Диего слегка замялся.

– Договаривай.

– Но это потому, что я вступился за них.

– Я слышал, – коротко сказал полковник.

– Когда я окончу школу и уйду на федеральную службу, они окажутся без защиты.

– С твоей стороны благородно заботиться о друзьях, – благосклонно кивнул полковник. – Но не лучше ли будет научить их давать отпор?

– Я их учу… Тому, что знаю. Но этого мало.

– Хм…

Полковник поставил почти пустой стакан на столик и внимательно посмотрел на Диего.

– А ты еще более странный, чем я думал! – наконец-то выговорил он. – Думаю, будет эффективнее, если их обучу я. Ты согласен?

– Но… сэр… – запнулся Диего, – у них нет на обучение денег.

– Я буду учить их ради собственного удовольствия. Ты согласен?

– Да, сэр! Благодарю вас, сэр! – бодро, почти по-военному гаркнул Диего.

– Но с одним условием.

– ?..

– Они возьмутся за воспитание младших классов. В своем духе.

– Но… Как вы узнали про… – удивленно начал Диего.

– Ты сильно недооцениваешь полковника армейской разведки в отставке! – тихо хохотнул папаша Дюк. – К тому же, мне понравились ваши основные принципы. В них что-то есть.

Последнее он сказал чисто для того, чтобы успокоить Диего. Факт, что система взглядов, исповедовавшаяся группой Диего, не была религиозной, являлся дополнительным плюсом. Это значило, что она подходила под любую социальную среду, в том числе – приверженцев известных ему религиозных конфессий.

Полковник воспринимал кредо этих подростков как еще один, очень удобный, инструмент в достижении собственных целей. То, что они соответствовали целям, поставленным самим Диего и Планом, он, естественно, не знал.

Часть 3. Зверь готовится к прыжку

Крейсер глубокой звездной разведки "Пегас". Два световых года от Саны

Звездолет медленно плыл по длинной дуге, огибающей пару черных дыр, уже два миллиарда лет вальсирующих под звездами. Гравитационные волны от этой пары на таком расстоянии никак не были ощутимы человеком, но их мощности хватало, чтобы забить любые, даже самые чувствительные датчики, которые могли бы в ближайшее время быть созданы на Йос. Впрочем, даже вблизи звездолет сейчас выглядел как еще один межзвездный астероид. То есть как скала, бездну лет скитающаяся во тьме космоса, после того как перестала быть планетой, разрушенной и выброшенной за пределы сферы действия[7] вспышкой материнской звезды.