Каменная Мессалина

А. Мириси

Каменная Мессалина

Глава 1

В которой звучит п

Наступали первые сумерки, когда двери “Фатума”, фешенебельного ювелирного магазина, сомкнулись за спиной нашей героини. Вся в каких-то мечтаниях, Моника замешкалась на крыльце, но внезапный порыв весеннего ветра вернул ее в этот мир.

– Ах! – женщина чуть ни споткнулась.

Она вовремя ухватилась за перила, перевела дух и, отбивая каблучками нервное стаккато, спустилась по ступенькам на тротуар. Раздался звон мелочи, мимо проплыла пара прохожих. Провожая их взглядом, Моника заметила, что на углу дома просит милостыню какая-то карга и решила ее рассмотреть. То была грязная старуха в ватнике и темном головном платке, с испещренным морщинами лицом.

“Интересно, как она такой стала?” – подумала Моника.

Она вздрогнула. С трепетом соединилась нега – наследие недавних мечтаний.

– Когда-то и она была молодой и красивой, – растерянный вздох раздвинул лацканы молочного пиджака.

Несколько секунд женщина простояла, уставившись на нищенку, пока старуха сама не повернулась к ней. Стали видны ядовито-желтые зрачки. В отверстии посредине физиономии показались два гнилых зуба. Моника испуганно заморгала. Ужимки не помогли: глаза чудовища впились в носок ее белой туфли и медленно поползли выше: икра, колено… Когда взгляд коснулся бедер, женщине почудилось, будто у нее по коже ползет скорпион. Насекомое готовилось проникнуть под юбку.

– Господи! – прошептала Моника.

Старуха дошла до талии и начала медленно поднимать голову – теперь она пялилась на ее грудь. Моника напряженно вздохнула, понимая, что еще миг, и нищенка заглянет ей прямо в зрачки.

– Мадам, вам плохо?

Женщина оперлась на руку вовремя подоспевшего прохожего.

– Нет, ничего… – пробормотала она, опуская веки.

– Вы, кажется, что-то уронили, – прохожий нагнулся.

Это был полный мужчина, по одежде, бухгалтер. Провозившись несколько секунд, он выпрямился и протянул Монике какую-то вещицу. Женщина была выше нежданного спасителя и тот, неловко улыбаясь, смотрел на нее снизу вверх. В руках прохожий держал полураскрытую красную коробочку с золотым перстнем. Моника поняла, что обронила свою покупку.

– Спасибо, – пробормотала она, схватила кольцо и повернулась к белой “Ауди”, припаркованной у крыльца.

Прохожий хотел было что-то сказать, но ему помешал крик старухи.

– Совсем зажрались, шлюхи! Люди с голоду подыхают! Да чтоб тебя…

Женщина быстро села в машину, захлопнула дверцу и завела двигатель. Из всех излияний нищенки она запомнила одно – старуха пожелала, чтобы кроме этого кольца у Моники больше ничего не осталось.

Глава 2

В которой раскрывается несколько пикантных секретов

Машина неслась по вечерним улицам, прочь с проклятого места. Преодолевая дрожь, Моника нажала на кнопку радио. Послышался пожилой голос.

– Трагедия человека не только в том, что он не способен определиться со своими желаниями, – вещал неизвестный философ. – Иногда люди страдают, потому что их истинные желания исполняются…

– Этого еще не хватало! – Моника выключила приемник.

Через пять минут ее авто стояло у богато украшенного лепниной здания конца 19-го века. Взлетев на крыльцо, женщина с силой потянула за ручку входной двери, и, вбежав в просторный вестибюль, очутилась у стола консьержки. За ним сидела дама с шиньоном лет сорока пяти в сером костюме. Моника вздрогнула, как ужаленная, и отскочила в сторону, к лестнице. Каблучки нервно застучали по ступенькам. Поправляя очки, консьержка провожала ее недовольным взглядом.

Поднявшись на второй этаж и открыв дверь, женщина поняла, что из-за волнения приехала не туда. Эту квартиру она делила с мужем, вечно находившимся в отъезде. Любовников она принимала в другой. Та двухкомнатная норка, расположенная в сомнительном районе на окраине, досталась ей в наследство от дяди. Моника сразу оценила достоинства новой недвижимости – удаленность от центра и отсутствие проклятой консьержки. Квартирка прошла ремонт, избавилась от старой мебели и от всего, что не соответствовала духу храма Венеры. Там поселилась любовь.

– Коварство и любовь! Измена и любовь! – хихикала кокетка.

Не то чтобы муж ничего не знал о дядиной квартире. Нет, он был четко проинформирован о наследстве. Однако его робкое предложение продать ненужную собственность встретило решительный отпор. Было заявлено, что недвижимость будет сдаваться, что найден съемщик – родственница Анны (об этой Анне мы скоро многое узнаем), и что ремонт проводится в интересах новой обитательницы. Конечно, никакой родственницы стены апартаментов не увидели, но на просьбу рассказать о денежных поступлениях с квартирантки Моника могла дать правдоподобный ответ. Средства, действительно шли. Ежу понятно, что непосредственно от Анны в обмен на право пользоваться помещением в том качестве, в каком его использовала Моника.

Итак, женщина вошла в прихожую. Сменив туфли на плюшевые тапочки с мордочками зайцев, она миновала просторную комнату – почти залу, – спроектированную словно ради снобизма, прошла в убранный со вкусом салон и остановилась у двери кабинета мужа. Дверь была заперта перед отъездом хозяина, не допускавшего в святая святых решительно никого. Супруг объяснял свое поведение боязнью горничной.

Постояв у запертой двери, Моника повернулась к окну. Рядом с ним на тумбочке стояла лакированная шкатулка. Тут же возвышалась главная достопримечательность салона – гранитная колонна, высотой где-то по грудь, увенчанная мраморным бюстом. Хотя бюст напоминал Фрейда, на нем значилось “Платон”. Середину комнаты занимал журнальный столик с двумя креслами. На стене между сервантом и антикварным зеркалом висел большой черный экран.

Помимо таинственного кабинета в салон выходили кухня, спальня и детская. Детская была пуста. Моника родила девочку через год после выхода замуж и страшно ее любила: катала на деревянной лошадке, покупала конфеты, раз даже пыталась читать книжку… Впрочем, ребенка забрала к себе свекровь, не переносившая Монику на дух.

– Эта шалава наставит тебе рога, – твердила свекровь мужу. – Как выставишь ее вон, ребенка ни за что не отдавай. Сам не захочешь, так я отсужу. Пусть продолжает наш род.

Оглядев салон, женщина вошла в спальню. Да, эта комната знала минуты неги, ее стены видели исступление. Добрую треть помещения съедал гигантский одр любви – двуспальная кровать под старину. Под слоем простыней лежал ортопедический матрас, чуть менее упругий, чем семь лет назад, сразу после покупки, зато многое изведавший. Пластиковые пружины запечатлели все этапы отношений Моники с мужем. В самом начале – обоюдную страсть. Если точнее, неподдельную страсть супруга и более-менее удачные попытки имитации со стороны дамы. Далее – безответные порывы мужчины, бывшие тем неистовей, что несчастному грезилась возможность еще чуть-чуть и довести избранницу до прежнего экстаза. Наконец, постельный цинизм – это когда оба делают вид, что им нравится.

Нет, муж почти не заглядывался на других женщин. С ним произошла метаморфоза, обычная для людей его круга: делец постарел (больше, чем на семь лет из-за постоянного напряжения), заметно потолстел. Нервы, измотанные управлением Фирмой и необходимостью поддерживать свое положение в обществе, оставляли с каждым годом все меньше сил для любви. Их ресурс был изношен…

Кроме кровати в спальне имелись старинное трюмо, платяной шкаф и книжный стеллаж. Моника машинально положила на него коробочку с кольцом, подошла к зеркалу и простояла так почти минуту, что-то шепча. История со старухой не давала покоя.

Наконец она нервно улыбнулась и движением, воскрешающим в памяти времена мушкетеров, сняла шляпку. Пальцы сомкнулись на золотистой пуговице пиджака, похожей на старинный дублон.

– Пиастры, пиастры, – пробормотала Моника.

Пуговица вошла в разрез петли. Расстегнув их все, женщина повернулась спиной к постели и раздвинула лацканы жакета. Пиджак съехал с плеч на гладь покрывала.

– Нужно успокоиться, – Моника снова уставилась в зеркало.

На нее смотрело тридцатилетнее лицо с большими голубыми глазами. Изящный нос и линия тонких губ образовывали перевернутую “Т”. Женщина раскрыла рот, превращая букву в замочную скважину.

Ее лицу была чужда плебейская округлость. В слегка вытянутом подбородке поклонники улавливали влияние аристократических генов. Это теорию подкрепляла форма шеи, длинной, как у ренессансной куртизанки. Грудь была огромной. Наполовину ее скрывала бежевая комбинация.

Ухмыльнувшись, Моника расстегнула ремешок – юбка упала к ее ногам лезвием гильотины. Открылись бедра. Жадные щупальца подвязок тянулись к кромкам чулок.

Мысли о собственном теле помогали отвлечься. Сняв комбинацию, Моника медленно развернулась в профиль к трюмо и, обнаружив, что немножечко пополнела, пугливо втянула животик.

– Ладно, все это глупости, – женщина опустила веки. – Скоро свидание! Пора одеваться и ехать на квартиру дяди.

Писк телефона заставил ее потянуться к сумочке, брошенной на постель.

– Да… – Моника взяла трубку. – Анна, ты? С тобой мы встречаемся послезавтра!

– В четыре? Значит, в четыре.

– Нет, нет, сегодня квартирка занята. Ко мне приезжает Кролик. Мы остаемся на ночь.

Собеседница была явно чем-то недовольна. Она повысила голос.

– Мне и самой это не нужно, – перебила ее Моника, – ты же понимаешь, я не знаю, чего хочу.

– Ладно, я тоже тебя целую.

Женщина выключила телефон и осторожно подняла голову. В зеркале отражались две огромные чаши, покрытые бежевым шелком и серебряный кулон между ними. В груди сладко щемило. Она глубоко вздохнула – чаши качнулись. Перед глазами мелькнуло скуластое лицо, обрамленное каштановыми кудрями. Монике померещился тот, кого она так хотела увидеть.

Глава 3

В которой снова рассказывается нечто пикантное

Любая замужняя женщина, не обделенная красотой и богатством, нуждается в любовнике. Моника понимала это, выходя семь лет назад замуж, но ей и в голову не могло прийти, сколь чудовищным станет ее падение. Самое занятное, что первые несколько лет она честно пыталась играть роль порядочной супруги, платя мужу верностью за материальный достаток.

Все изменилось совершенно неожиданно. К концу четвертого года брака, когда муж успел надоесть, а счастье так и не наступило, Моника влюбилась и была отвергнута – подробности этого романа мы со временем узнаем. Она страдала. Именно тогда в круг ее знакомых проник Стриптизер.

Кролик – так она его за глаза называла – работал танцором в самом настоящем стриптиз – клубе.

Это был 190-сантиметровый шатен с роскошной шевелюрой, мускулистым телом и лицом отличника-старшеклассника. Казалось, его глаза светятся умом – разумеется, пока повеса не открывал рта.

Барышни носились за ним стадами. Тем не менее, Кролик пуделем на поводке бегал за Моникой. Женщине это льстило. Он был на пять лет моложе ее – в момент знакомства негоднику было двадцать два. Знакомство произошло так.

Стоял пасмурный день. Моника гуляла по магазинам и, когда пошел дождь, укрылась от ненастья в выставочном павильоне. Стихия загнала туда и нашего проказника. Заметив высокую шатенку в белом пиджаке и короткой юбке, Кролик начал осаду.

– Я не знал, что вам нравится Матисс!

– Простите, при чем здесь Матисс? – неловко улыбнулась Моника.

Стриптизеру было стыдно признаться, что это единственный известный ему художник. Он перешел к приземленным темам. Женщина хотела было сбежать, но, посмотрев на прилипалу внимательней, увидела высокие скулы, дышащую юношеской свежестью кожу и шелковистый локон, ниспадающий на лоб. Она решила остаться: нет, она не слушает рок. И не любит виски. Да, она за мужем и живет совсем близко. Нет, ее не следует провожать.

Впрочем, сказано это было таким тоном, что Кролик пронесся за ней до самого подъезда.

– Завтра буду на выставке в это же время, – заверил он.

– Как пожелаете, не буду мешать любоваться Матиссом.

Разумеется, она ни в коем случае туда не придет.

Разумеется, она явилась в павильон в оговоренный час. После короткого, почти символического, штурма, женщина выкинула белый флаг и села к Стриптизеру в машину. Тот отвез ее к себе домой, в квартиру на окраине. Они вошли в неухоженный подъезд, поднялись по лестнице и остановились у двери с тремя замками. Кролик долго возился с ключами.

“Господи, что я делаю!” – подумала Моника, переступая порог.

Обстановка квартиры пугала. В коробке обшарпанных стен, оклеенных плакатами рок-групп, стоял алтарь – журнальный столик с пивной бутылкой. Из бутылки торчала роза. Кролик разорвал на себе рубашку и схватил цветок зубами за стебель – это была часть его стандартного номера.

Затаив дыхание, женщина смотрела на мускулистый живот, на широкую грудь… Сжимая в зубах розу, Стриптизер нахально улыбался. Несмотря на китч, во внешности ловеласа было что-то от античной статуи.

– Ах! – простонала Моника.

Взяв гостью за плечи, Кролик зажмурился и вставил ей цветок в разрез пиджака. Женщина вскрикнула – шипы царапали кожу. Резко открыв глаза, Стриптизер припал к ее губам. Он умел быть нежным и рвал одежду исключительно на себе.

Их роман был бурным. Забыв о предосторожности, женщина дважды сходила к любовнику в клуб на представление. Каждый раз, спускаясь к публике, он картинно всаживал ей розу в корсаж.

– Это все несерьезно! – уверяла себя Моника.

Дальнейшие события подтвердили это предположение: когда через три месяца повеса испарился, женщина открыла, что не ощущает мук разлуки за вычетом легчайших. Да, она всего лишь помешенная на сексе эгоистка, неспособная полюбить вновь. Прочитав где-то, что мимолетные связи на стороне лишь усиливают крепость брака, Моника выдала себе карт-бланш.

Мужчин было много: случайно встреченный однокурсник, учитель аэробики, продавец косметики, подмигнувший ей в магазине. Затем знакомства через интернет. Словом, кокетка входила во вкус.

Через некоторое время Кролик вернулся. В дальнейшем, динамика их отношений будет напоминать движение кометы вокруг солнца (где солнцем была она): от перигея к апогею. Стриптизер то пропадал, то вновь возвращался.

Между прочим, Моника любила прогуливаться с ним у витрины арт-галереи, выходящей окнами в просторный сквер, обнесенный кованой оградой. В глубине витрины на красном шелке белела статуя обнаженной куртизанки. Красотка лежала на боку, закинув за голову руку. На губах играла улыбка.

– Это Мессалина, жена Нерона, римского императора, – объясняла Моника своему спутнику.

Конечно, та Мессалина была женой не Нерона, а Клавдия, однако Клавдий не входил в число цезарей, которых она была в состоянии запомнить.

За два с половиной года Кролик повзрослел. Из юноши вырос молодой мужчина. Мышцы стали рельефнее, волосы – чуть длиннее. В голове по-прежнему гулял ветер.

Глава 4

В которой упоминается Дьявол

При всем обилии мужчин, Моника часто ловила себя на мысли, что ей чего-то не хватает. Эти нелепые признания в любви… Вечная робость партнеров или, наоборот, наигранная брутальность. Все было механистичным, неестественным. Лексикон плоти большинства ее любовников был столь ограничен, что после третьего свидания они воспринимались как роботы, обученные паре незамысловатых движений. Лишь Кролик с его животным обаянием умел по-настоящему развеять скуку.

Не прошло и минуты с момента окончания разговора с Анной, как телефон снова запищал. Моника поспешила ответить.

– Да, мой проказник!

Это был Кролик.

– Не можешь прийти? – женщина тревожно вздохнула.

– Ладно, я тебя прощаю. Но ты должен меня понять… Мне тоже нравятся парни.

Уязвленный, Стриптизер стушевался и повесил трубку.

Несколько мгновений Моника растерянно стояла перед трюмо. Чувственную истому сменила меланхолия – словно яд растекся по венам.

Кролик не хочет приехать! Получается, она нежеланна. У нее появилась соперница? Женщина побледнела. Босая, Моника прошагала из спальни в салон и уселась в кресле напротив экрана. Закинув ногу на ногу, она схватила со столика пульт и нажала на “ВКЛ”.

Первый канал показывал спорт – женщина решила переключиться. На следующем вальяжный старикан, очевидно историк, рассказывал что-то про войну. Прозвучало слово “тирания”, пошла кинохроника.

Моника надавила на кнопку, но та заела, и она увидела черно-белые кадры: самолеты сбрасывают бомбы, улицы с горящими зданиями, на фоне пылающего дома бежит толпа. Опять бомбежка. Другая толпа, на сей раз поменьше: мальчуган, интеллигент в шляпе… и женщина. Красавица по меркам конца 30-ых, с темными губами, со светлыми волосами до плеч… Грудь была обнажена. Моника глянула ниже – на даме не было юбки. Только пояс с подвязками и полупрозрачные чулки…

От кого она бежала? Воздушная тревога застала красотку в объятиях любовника? Что станет с загадочной особой, когда она вернется домой и выяснит, что все сгорело? Она сядет на мостовую и зарыдает, закрывая руками лицо? Быть может, в трансе незнакомка перевернется на спину, и ее шелковистые волосы расстелятся по мокрому асфальту? Что чувствовала эта женщина? Каково это – познать смертельный испуг в момент неги и нестись босиком по грязной мостовой под холодным ветром? Скоро она уже достаточно успокоится, чтобы начать думать, но будет еще испытывать половое возбуждение. Тогда она поймет, что пояс с чулками – единственное, что у нее осталось.

Моника просидела в оцепенении несколько минут, не заметив, что передача уже закончилась. Голова кружилась, щеки пылали. Она встала с кресла и выключила телевизор.

Старинное зеркало на стене отражало ее анфас: точеная шея, густые локоны… Под ложечкой засосало, да так, что стало казаться, будто под кожу закатился бильярдный шар. В обморочном жесте левая ладонь коснулась лба, правая – легла на макушку Фрейдо-Платона.

Вздох. Кулон провалился в ложбину между покрытыми шелком холмами. Моника убрала руку со лба и выкинула вперед, словно протягивая поклоннику для поцелуя. Ладонь безжизненно повисла, как кисть Адама перед прикосновением Бога.

Шатаясь, женщина отпрянула от колонны и упала в кресло.

– Нет, нужно отвлечься!

Она потянулась к ноутбуку на журнальном столике. Браузер запомнил последнюю страницу, и Моника попала на сайт знакомств. Перед глазами замелькали названия рубрик. “Мужчина ищет женщину”, “Женщина ищет мужчину”. Далее следовало нечто порочное. Моника покраснела – грех слаще, если его стыдишься.

Внизу были баннеры: гадание по руке, гороскопы, снятие порчи… Вот и последний. Женщина испуганно прочитала надпись золотыми буквами на багровом фоне. Там значилось: “Контракт с Дьяволом”.

Зайдя по ссылке, Моника долго смотрела в экран. На фоне адского пламени виднелось несколько кнопок: “подробности”, “совершить сделку”, “отзывы”. Под сердцем кольнуло. Неодолимая сила заставила кликнуть на “подробностях”.

Женщина попала на страницу, заполненную готическими знаками, и машинально прочитала первый абзац.

“Предметом настоящего договора, – гласил текст, – является душа продавца. После его смерти она переходит Дьяволу. В качестве оплаты Дьявол обязуется выполнить указанные продавцом условия. Изложите их в окошке в конце страницы и нажмите на кнопку “Совершить сделку”. В случае принятия Вашего предложения, Вам будет выслана просьба подтвердить контракт. С момента подтверждения соглашение вступит в силу”.

– Боже мой… – прошептала Моника.

Зачем-то она перешла ко второму пункту.

“В особых случаях для подтверждения контракта Дьявол оставляет за собой право потребовать от продавца дополнительных действий: убийства любимого существа, поджога, предательства и так далее”.

– Что за шутка? Сайт создали ради розыгрыша?

Кому-то хотелось узнать, кто о чем мечтает. Говорят, так развлекаются студенты-психологи. Явилась мысль: подыграть. Спешить некуда. Она сядет и напишет, о самом сокровенном.

В салоне было тихо. Ни шума ветра, ни гула машин на улице. Только тиканье часов и стук сердца. Моника невольно подумала о старухе у магазина и испуганно обернулась, словно опасаясь, что та за ней подглядывает. Никого.

– Ладно – женщина поставила ноутбук себе на колени.

Внизу страницы было текстовое окно.

“Попросить, чтобы он вернулся?”…

Моника представила умное лицо и седеющие кудри.

– Трагедия человека не в том, что он не способен определиться со своими желаниями, – она вспомнила слова неизвестного философа. – Напротив, он страдает, потому что его истинные желания исполняются!

Чего ей хочется на самом деле? Она была влюблена. Или это был сон?

– Нет, к дьяволу все глупости!

Женщина встала и вернулась в спальню. Она ляжет в постель, попытается заснуть или просто почитает книжку.

На одеяле валялся мобильник – он остался на кровати после разговора с Кроликом. Моника собралась положить телефон в сумочку, но случайно нажала на кнопку.

– Але! Ты, дорогая?

Это был голос Анны. Монике захотелось сказать, что вышла ошибка, но какой-то демон надоумил ее пошутить.

– Ты никогда не продавала душу Дьяволу?

Несколько вопросов позволили Анне составить хотя бы смутное представление о проблемах ее подруги.

– Ты хочешь, чтобы мы продали наши души оптом? Боюсь, так мы собьем цену.

– Нет, мне просто нужен совет, – как ни странно, Моника говорила серьезно.

Она сама не понимала, зачем ведет эту беседу. Может, стоило извиниться и повесить трубку?

Поразмыслив, Анна ответила.

– Попроси миллион. И кругосветное путешествие в компании любимого мужчины.

– Мужчины?

– Ладно, – засмеялась подруга, – попроси семерых, а если Дьявол упрется, то откажись от денег. Тебя будут содержать любовники.

Не отрывая телефона от уха, Моника прошла в салон, села в кресло и подняла со столика ноутбук. Пальцы пустились в пьяный танец по кнопкам.

– Семь любовников, – повторила она.

Те же слова возникли на экране.

– Семь сразу, – уточнила Анна, – в течение суток.

Трудно было понять, издевается ли подруга или делится собственными фантазиями, но она попала в цель: Моника ценила плотские утехи не меньше богатства и часто мечтала, чтобы супруг оставил ей деньги, а сам растворился в воздухе.

– А ты не хочешь стать вдовой? – послышалось в трубке.

Моника представила беспечную жизнь в окружении поклонников. В ее грезах они были как Кролик – страстными, настоящими.

– Знаю, – пропела Анна, – я где-то читала, что люди боятся своих желаний. Просто зажмурься и попроси самое заветное, самое сокровенное.

Повисла пауза.

– Дорогая? – забеспокоилась Анна.

В ответ раздались гудки: печатая, Моника прижала телефон подбородком к плечу и нечаянно его отключила. Постепенно текстовое окно в ноутбуке заполнилось знаками.

– Готово… – женщина нажала на кнопку ввода.

Система медленно обрабатывала информацию. Наконец, на экране отобразилось сообщение: “Вы забыли указать адрес электронной почты”.

Найдя второе окошко, Моника напечатала свой адрес и нервно кликнула мышью.

“Уверены ли Вы в том, что изложили все желания?”

Женщина опустила веки. Перед взором маячила незнакомка в разорванном белье. Интересно, что станет с ней после того, как она, обнаженная, окажется в толпе солдат?

Моника раскрыла глаза: темная комната, погасший экран на стене, Фрейдо-Платон. Казалось, идол смотрит ей в душу.

“Люди боятся своих желаний”, – в голове эхом звенел голос Анны.

– Нет, я не боюсь.

Моника тяжело дышала.

Она опустила пальцы на клавиатуру и напечатала еще несколько строк.

– Будь что будет…

Женщина не сразу услышала звонки. Трезвон раздавался из-под столика – и она поняла, что уронила туда “Айфон”. Захлопнув крышку ноутбука, Моника нагнулась за телефоном.

– Дорогая! – раздался взволнованный голос. – Нам необходимо срочно встретиться.

Глава 5

В которой Моника заглядывает в бездну

Восемь месяцев назад, вернувшись вечером с мужем из театра, наша героиня неожиданно ощутила весь ужас надвигающегося краха. Моника была в багровом платье с разрезом. На выступе полуобнаженной груди лежало алмазное колье. Супруг заботливо снял с нее шубу. В этот момент тревожно заиграл телефон.

– Секундочку, дорогая, я должен ответить на звонок.

Муж скрылся в кабинете на два часа. Из-за двери были слышны шаги, тирады на повышенных тонах, нервные удары кулаком по столу. Не снимая платья, Моника опустилась в кресло. Любопытство заставило вслушаться. Прозвучали слова о поставках, предоплате, кредитах. Женщина нервно потянулась за книгой на журнальном столике. “Падения дома Ашеров”.– гласила надпись на темной обложке. Сборник рассказов полетел в угол. Пить успокоительное не соответствовало представлению Моники о том, как должна вести себя роскошная дама. Она перенесла ожидание стоически – любуясь собственным отражением в зеркале.