«Веселые ребята»

– И неужели все погибли? – воскликнул я. – Помоги им Бог!

– Тсс… – мрачно остановил меня дядя. – Никто у моего очага не смеет молиться за умерших!

Я отрицал религиозное или молитвенное значение моего возгласа, и дядя с удивительной готовностью принял мое оправдание и продолжал говорить о том, что, по-видимому, сделалось любимой его темой.

– Мы нашли «Christ-Anna» в Сэндэгской бухте, и в ней всю эту бронзу и серебро и всякое добро. Бухта эта, видишь ли, настоящий котел; когда там «Веселые Ребята» расшумятся и прибой начинает свирепствовать, так шум нашего Руста слышен в самом дальнем конце Ароса; и тогда образуется встречное нижнее течение, прямо в Сэндэгскую бухту. Этот водоворот, как видно, и подхватил «Christ Anna» и выкинул судно на утес так, что корма очутилась наверху, а нос зарылся в песок. Нос и теперь частью под водой, а корма во время отлива вся на виду. А этот треск, с каким оно ударилось о скалу, ты не поверишь, что это был за удар! Упаси Бог каждого человека от таких ужасов! Хуже нет жизни моряка! Опасная, изменчивая жизнь! Много раз я заглядывал в морскую глубь. И зачем только Господь Бог создал море, я никак не могу понять. Он сотворил долины, пастбища и прекрасные зеленые луга, и всю прекрасную радостную землю. И они воздают Тебе, Творец, хвалу, потому что Ты преисполнил их радостью, как говорится в псалме; не скажу, чтобы я лично был с этим вполне согласен, но все же это хорошо и легче понять, чем такие слова: «А те, что идут в море на судах для торговли, те тоже видят в глубине дивные дела Божии и Его великие чудеса». Ну, это легче сказать, чем испытать. Вероятно, Давид не был хорошо знаком с морем, и, право, если бы это не было сказано в Библии, я был бы очень склонен думать, что море сотворил не Господь, а гнусный черный дьявол. Ничего хорошего море не дает, кроме рыб, а что Господь Бог носится во время бури над морем, на что, вероятно, и намекает Давид, говоря о чудесах, то эти чудеса не всякому завидны и, поверь мне, человече, горьки были «Christ-Anna» те чудеса, которые ей показал в глубине Бог. Не чудесами я бы назвал их, а скорее Страшным Судом Божьим! Суд среди чертей бездонной глубины. А их души, подумай только об этом, может быть, их души вовсе не были приготовлены к смерти!.. А ведь море – это сущие пустяки по сравнению с адом!

Я заметил, что голос дяди был необычайно взволнован, и сам он был непривычно оживлен в то время, как это говорил. При последних словах он перегнулся вперед через стол, похлопал меня по колену своими костлявыми пальцами и, несколько побледневший от волнения, заглянул мне в лицо; при этом я увидел, что глаза его светились каким-то особенным внутренним огнем, а линии вокруг рта как будто вытянулись и дрожали. Даже приход Рори и поданный на стол обед ни на минуту не отвлекли его мыслей от того же предмета. Правда, он соблаговолил сделать мне несколько вопросов относительно моих успехов в науках, но он сделал это как-то рассеянно, без особого интереса. И даже во время импровизированной молитвы, по обыкновению очень длинной и сбивчивой, я мог уловить, чем он был озабочен, произнося слова: «Помяни милостию Твоею, Господи, несчастных, слабых, заблудшихся грешников, осужденных жить в этой юдоли, подле великого и коварного моря». Он, очевидно, думал о себе. За обедом дядя обменивался с Рори отдельными короткими фразами.

– Что, он все там? – спросил дядя.

– Ну, конечно! – пробурчал Рори.

Оба они говорили вполголоса, как будто стесняясь чего-то, и даже Мэри, как мне показалось, краснела и опускала глаза в тарелку. Отчасти для того, чтобы дать им понять, что мне кое-что известно, и тем прекратить эту натянутость в нашей маленькой компании, а отчасти подстрекаемый к тому любопытством, я решился вмешаться в их разговор.

– Вы говорите о большой рыбе? – спросил я.

– Какая там рыба? – воскликнул дядя. – Что ты городишь про рыбу, какая это к черту рыба! Видно, глаза у тебя жиром заплыли, человече, и в голове-то у тебя не все в порядке. Рыба!.. Не рыба это, а водяной!

Он говорил горячась, даже как будто в сердцах, да и я, вероятно, был раздосадован тем, что меня так грубо осадили; а кроме того, молодые люди всегда большие спорщики, и потому я вступил с дядей в препирательство и под конец горячо протестовал против всяких ребяческих суеверий.

– И ты сюда приехал прямо из колледжа! – насмешливо воскликнул дядя Гордон. – Один Бог знает, чему вас только там учат! Во всяком случае, эти науки оказывают вам немалую пользу, как я вижу! Что же ты думаешь, человече, что в этой громадной соленой пустыне моря так и нет ничего?! Что там только одни водоросли растут, да гуляют морские рыбы и животные пасутся, да солнце день за днем заглядывает и больше ничего? Нет, любезный; море все равно что суша, только оно страшнее. Если здесь, на земле, есть люди, то есть они и там, может быть, не живые люди, но все же люди. А что касается чертей, то хуже морских чертей и на свете нет! От земных чертей, леших и домовых немного увидишь беды, сущие пустяки!.. Что они могут сделать или сказать? Еще в недавние годы, когда я служил на юге, я помню, в Пивском болоте водился старый лысый леший. Я сам видел его однажды; он сидел на корточках, на большой кочке, весь серый, точно могильный памятник; и хотя он с виду был страшный, как громадная жаба, но он никого не трогал. Ну, конечно, если бы мимо него прошел какой-нибудь окаянный грешник, от которого и Сам Бог отказался, не очистивший своей души от грехов, то он, без сомнения, накинулся бы на него, но в глубине морской, на самом дне, есть такие черти, которые готовы наброситься даже и на причастника! Да, господчики мои, если бы вы пошли ко дну вместе с ребятами с «Christ-Anna», то вы знали бы теперь все прелести моря! Если бы вы плавали по морю столько, сколько плавал я, вы возненавидели бы даже и самую мысль о море так же, как я! Бог дал вам глаза, и если бы вы пользовались ими как надо, вы бы давно уже знали о коварстве этого предательского, злого, холодного и притворного моря и всего того, что по воле Бога растет, живет и множится в нем. Раки и рыбы, впивающиеся в мертвые тела, нарвалы и акулы, скользкие, отвратительные, вздутые гады, выбрасывающие фонтаны киты и всякие рыбы, уродливые, одноглазые и слепые, всякая холоднотелая нечисть, мерзкие твари, всякие неосвященные, проклятые Богом чудовища, вот чем кишит морская глубина. Ох, ребятушки, если бы вы только знали все ужасы моря!! Ужасы, каких даже вообразить нельзя! – воскликнул старик.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.