Концы окружности

Чёрный человек быстро понял, что у неё истерика. Он схватил графин и сунул ей в руки. Маша начала, давясь, пить из горлышка. Постепенно она успокоилась и они двинулись к дверям, как и велел её спаситель – он впереди, она за ним.

Первое, что она увидела, был Костя. Он лежал на площадке лестницы, шея вывернута назад, глаза закрыты. Маша зажмурилась, она ещё никогда не видела покойников, и, держась за стену, вслепую, поднялась на несколько ступеней. Её дёрнули за руку. Лестница кончилась, надо было лезть в окно.

Её спаситель уже стоял снаружи и протягивал ей руку. Маша опасливо посмотрела вниз – все-таки третий этаж, а с такими потолками и весь пятый! Но испугаться она не успела – чёрный человек схватил её в охапку и прыгнул вниз. Она, в ужасе, прижалась к нему. Зачем прыгать с такой высоты? Это же верная смерть. Но ничего страшного не случилось, парень пару раз оттолкнулся от стены и они мягко опустились на землю. Только снизу Маша увидела тонкий трос, к которому тот был пристёгнут.

– Теперь бегом вдоль кустов. Пригибайтесь пониже. Там нас ждут. Теперь я буду сзади. Вперёд! – скомандовал чёрный ангел и Маша, согнувшись в три погибели, побежала к свободе.

Встреча

Григорий Константинович сидел за столом, рядом с огромным тульским самоваром и непонятно было, кто из них сияет ярче – начищенный тульский гигант с тридцатью медалями или сам хозяин.

Маша пила чай из огромной чашки под Хохлому и ела медовые пряники. Её привезли сюда, на дачу Григория Константиновича, на какой-то огромной машине с наглухо затемнёнными стёклами около двух часов назад. Четверо её попутчиков попрощались и мгновенно уехали, сдав её под опеку хозяина. Один из ребят назвал его генералом. Тот сразу повёл Машу на веранду, посадил за стол и сообщил, что Андрей скоро появиться.

Самовар быстро подоспел и они начали чаёвничать. Радушный хозяин расспрашивал её о самых разных вещах, но ни разу не коснулся темы Машиных злоключений. Наконец, он замолчал и, просто, стал довольно наблюдать, как она наливает чашку за чашкой и уплетает пряники.

Время давно подошло к обеду, а Андрей все не появлялся.

– Ну, где же он? – забеспокоилась Маша.

– Сейчас-сейчас, – успокоил её хозяин. – В электричках перерыв уж кончился, машины-то у него нету, вот и задерживается. Приедет твой Андрей, не волнуйся.

– А вы, правда, генерал или это ребята вас так называют?

– Правда-правда. Уж лет восемь, все генерал. Ты, точно, кроме чая ничего не хочешь? Я тут грибов набрал, супчик можно… Да и с картошечкой пожарить.

– Спасибо, Григорий Константинович. Я так пряников наелась, что скоро лопну!

– Ешь-ешь! Вкусно, вот и давай, – он посмотрел во двор. – Ну, вот и он!

Маша обернулась. По дорожке от забора шёл Андрей. Выглядел он не очень хорошо – рубашка мятая, на джинсах травяная зелень, прихрамывает и глаза грустные.

Она вскочила, бегом бросилась к нему, повисла на шее и заплакала. Андрей осторожно обнял её и так они и застыли на садовой дорожке.

– Я так ждала, – шёпотом сказала Маша, когда смогла оторваться от его плеча.

Слезы залили ей все лицо, да и рубашка у Андрея промокла.

– Ну, что ты? – так же, шёпотом, ответил он. – Все позади. Мы вместе. Успокойся.

– Я так боялась за вас… Сразу поняла, что это вы… что это из-за вас…

– Тихо, – сказал Андрей. – Можно мне тоже чаю?

– Я, наверное, весь самовар выпила, – всхлипнула Маша и повела его за руку на веранду, как будто боялась, что он заблудиться.

– Ну, здравствуй, блудный сын! – радостно приветствовал Андрея Григорий Константинович. – Тоже чаю? Или чего посерьёзней?

– Здравствуй, Гриша. Сначала чаю. И спасибо тебе, – Андрей крепко пожал ему руку.

– Давай-давай. Чашки знаешь где. А, насчёт, посерьёзней, это я сейчас, – он вышел с веранды и двинулся к дому.

– Ты садись, Маш. Мне тебе надо многое сказать, – Андрей достал из полки чашку, а сам сел у самовара.

Она опустилась на лавку и почувствовала внутри растущее беспокойство. Слишком грустные у него были глаза.

– Что-то с Селиком?

Андрей кивнул.

– Даже не знаю… – он запнулся. – Не сберёг я его.

Маша закусила кулак.

– Убили Серёжу… Там ещё… Я виноват – не сразу понял, что это за люди, – Андрей опустил глаза. – Если б не Гриша… Тебя тоже… Не успел я…

Он замолчал. Потом поднялся, встал рядом с ней.

– Отплатить только получилось. Этих я, считай, в космос отправил… навсегда… а убийцу… вот этими руками… – Маша подняла на него глаза, слезы капали на стол. – Ну, что ты молчишь? Наори на меня! Ударь! Я виноват! И мне теперь жизни нет! Потому что моя жизнь – это ты! А ты теперь… будешь меня ненавидеть, – упавшим голосом закончил Андрей и упал обратно на лавку.

Маша вытерла слезы.

– Это будет очень трудно, – медленно сказала она.

Андрей совсем съёжился, его начало трясти.

– Я не смогу тебя ненавидеть.

– Почему? – он удивлённо поднял глаза.

– Потому что ты тоже – моя жизнь. И, сейчас, ещё больше чем раньше. Теперь только ты у меня и остался, – она опустилась на колени и опять обняла его. – Я же в тебя влюбилась, ещё тогда, в ресторане. Один раз увидела и все… Всю жизнь мечтала так… Вот и дождалась.

Андрей схватил её на руки. По его щекам тоже потекли слезы.

– Он мне говорил… Я не поверил… Слишком это все… Как в сказке… Серёжа говорил…

– Это что за сырость?! – раздался громкий голос Гриши. – А ну, хватит стол поливать! Развели тут!…

Он поставил на стол бутылку водки и тарелку с маринованными огурцами.

– Говорил же, покрепче надо! Отпусти её, Андрюха! Давайте выпьем! За нас, за то, что все живы!

– То-то, что не все, – ответил Андрей. – Но выпить надо! Помя́нем Серёжу.

Григорий Константинович крякнул, молча налил всем и они выпили.

– И хватит об этом! – веско сказал он и грохнул кулаком по столу. – Я много кого потерял. Тяжело – знаю, но жизнь продолжается! И нам, тем, кто остался, надо жить так, чтобы им за нас там стыдно не было! – он налил по второй. – Свадьба когда?

Несмотря на весь драматизм ситуации все захохотали.

– Какая свадьба?! – все ещё смеясь, спросил Андрей.

– Да, что ж я не вижу? Девчонка вся извелась, тебя ожидаючи. Да и поздоровались вы… В общем, нечего мне баки забивать! Совет да любовь! – Гриша поднял стопку. – Меня позвать не забудьте.

– Сдаёмся! – крикнула Маша. – Поймали. Да и как вас не позвать? Вы ж мне теперь почти что отец! Жизнь спасли. Спасибо вам.

– Эту тему тоже закрыли, – проворчал Гриша. – Я ему больше должен, чем ты думаешь. Ну, ещё по одной, а то вскипит сейчас, – и он опять налил.

– Притормози, Гриш, – взмолился Андрей. – Мы в таком темпе долго не продержимся.

– А я, сейчас, картошечки принесу. С грибами, – улыбнулся Маше Григорий Константинович. – Вот и будет нам то, что надо.

Он встал и опять пошёл к дому.

– Я вам наверху постелил, – бросил он через плечо. – И не надейтесь сегодня уехать.

Андрей, утро

Он поднялся рано. Привычки редко отпускают людей.

Хмеля в голове, как не бывало, деревянный дом и свежий воздух сделали своё дело, да и их первая ночь была настолько жаркой, что никакое спиртное не смогло бы остаться в крови.

Андрей осторожно оделся и взглянул на постель. Они заснули под утро и Маша, раскинувшись, сопела в подушку. Одеяло съехало и почти не скрывало её красоты. "Вот оно – счастье", – улыбнулся он, тихо притворил дверь и спустился вниз.

Гриша уже сидел на веранде.

– Раненько ты. Я думал, до обеда проспите. Весь дом ходуном… Ты уж извини, здесь звукоизоляция не очень.

– Это ты извини, Гриша. Я не подумал.

– После водки думать вредно! Будешь?

– Нет. Самовар горячий?

– А как же! Первым делом! Я чай только из него признаю.

Андрей налил себе кипятка и добавил заварки. Запах мяты заполнил всю веранду.

– Хорошо.

– Не хочу тебе портить настроение, – начал Гриша. – Но, что делать собираешься?

– Жить, – серьёзно ответил Андрей. – Так, как ты вчера говорил, чтоб им на том свете стыдно не было.

– Это правильно, только уж больно поганое место ты разбередил. Хочешь, не хочешь – круги пойдут. Курица и без головы ещё бегает.

– Думаешь, найдётся, кому меня искать? Я же всю верхушку убрал. Там меня больше никто и не знает.

– Там тебя ещё много кто знает. И её тоже. Думаешь, они сами за тобой следили? Или вон за ней? – Гриша кивнул в сторону дома. – Твой портрет всей их службе безопасности известен. И кого ты там, в лесу положил, они уже догадались. Сути дела они, конечно, не знают и за начальство, скорее всего никто не впряжётся, может ещё и спасибо скажут, а вот за бойцов своих запросто счёт выставят. Ты уж мне поверь.

– И что?

– Залечь вам надо, вот что. Место хорошее могу предложить. Ты не ерепенься – сам подумай, годик, а то и два, тихо посидите, а там и свадьба, и все остальное. За тебя не боюсь – ты у нас калач тёртый, а вот за неё… Подловят её и, как на наживку тебя возьмут, только во второй раз можешь не отвертеться.

Андрей задумчиво подлил себе кипятка.

– Значит отсиживаться?

– Я плохого не посоветую, – Гриша закурил. – Ты ж не сможешь круглые сутки её охранять? А момент выбрать, сам знаешь, раз плюнуть! И завертится все по новой.

– Чего это ты? – удивился Андрей. – Не курил же!

– А ну вас! Тут и закуришь… Да нет, не закурил. Так… иногда вспоминаю. Так что? Говорить куда ехать?

Андрей поставил чашку.

– Не надо, Гриш. У меня самого такое место есть – век искать будут, не найдут.

– Только не ври! Знаю я твою манеру! Лишь бы не одалживаться.

– Нет, правда. Есть место.

– Ну и хорошо, – сказал Гриша спокойно, будто не он только что чуть ли не кричал. – Значит забыли. А понадоблюсь – звони, не стесняйся. Мы теперь, вроде, родственники. Твоя-то меня, вообще, себе в отцы записала, – он засмеялся.

– Вот и славно, – подхватил Андрей. – Буду тебя тоже батей звать.

Маша

Не хотелось уезжать. Так хорошо и спокойно было в этом доме. И хозяин, Григорий Константинович, вчера за столом, навсегда ставший дядей Гришей, был замечательным человеком. Вытащил её, да ещё отказывался принимать благодарность!

Маша испытывала двойственные чувства. Во первых, огромное счастье – она любит и любима. Наконец-то, сбылась её мечта – она встретила настоящего человека.

И боль утраты. Ей стыдно было быть счастливой, когда надо горевать. Селик погиб. Даже не похоронен. Закопали, наверное, где-то в том поле.

Но, несмотря ни на что, она радовалась новому дню и тому, что теперь она не одна. То ли любовь её заслонила все остальное, то ли слова дяди Гриши, что жить надо, вопреки всему, и жить на всю катушку, как-то изменили её мировоззрение, но Маша не испытывала глубокой скорби. Селик навсегда останется в её сердце, он будет жить там, внутри, и увидит все. Все, что будет с ней и с Андреем. И она не пожалеет сил, чтобы ему там не было стыдно.

Дядя Гриша дал им свою машину.

– Потом оставь её где-нибудь. Мои заберут. Там спутник, – напутствовал он, стоя у дверцы. – И не гони – документов-то нет. До Москвы, правда, вас не тронут. Номера эти знают. А в городе поосторожней.

– Спасибо тебе, ещё раз. За все, – сказал Андрей и они обнялись.

– Ладно-ладно. Хватит меня благодарить! Я тебе больше должен, сказал уже. Все. Закрыли тему. Езжайте. До свидания, барышня, – дядя Гриша нагнулся в салон. – Слушайся его. Вы мне оба, теперь, родственники. И, насчёт, свадьбы не забудь – жду.

Маша выскочила из машины и тоже обняла этого чудесного человека.

– Я вас никогда не забуду.

– Ну и ладненько! Счастливого пути!

Они выехали за ворота и попылили по просёлку.

– Куда мы сейчас? – спросила она Андрея.

– Сначала к тебе. Собери вещи. Только не все. И будем прятаться.

– От кого?

– Да все от тех же, – вздохнул он. – Гриша хороший совет дал. Отсидеться нам надо. Я с ним согласен. А теперь слушай – ты же ничего не знаешь. Нам часа два ехать, все тебе расскажу.

И Андрей рассказал ей все. И про другие Миры, и про вечную молодость, и про то, чего от него хотели, когда убивали Селика и похищали её.

Маша слушала его, затаив дыхание, настолько неправдоподобной оказалась эта история. Когда он замолчал, она опустила голову ему на плечо и спросила:

– Как же ты выдержал столько лет один?

Андрей прижался к обочине, заглушил двигатель и очень внимательно посмотрел ей в глаза.

– Иногда мне кажется, что не мне столько лет, а тебе, – тихо сказал он. – Ты всегда видишь самое главное.

Маша поцеловала его в щеку.

– А ты все боялся разницы в возрасте. Неужели у нас впереди вечность? Даже страшно, – она посмотрела в окно. – Бесконечность… Аж, стынет все внутри.

– Это одному страшно, – обнял её Андрей. – А нас теперь двое. Что нам бесконечность?

– Все равно, жутковато…

– Так никто не заставляет. Можно и не пользоваться, – он весело посмотрел на Машу.

– Ну, нет! – засмеялась она. – Я хочу прожить с тобой, как можно дольше!

Андрей снова завёл машину и они покатили вперёд. До города оставалось совсем немного.

– Значит, поедем к тебе на дачу? – продолжила Маша. – На ту самую?

– Точно. Лучше места не найти. У меня там все есть, как в бункере. На год, без "дозаправки" хватит, а там посмотрим.

– Да хоть на десять! Мне кроме тебя никто не нужен. И дом твой мне очень понравился. Там все началось…

– Вот и славно, – обрадовался Андрей. – Там и продолжится.

Они, без приключений, добрались до места и Маша выскочила из машины.

– Я быстро! – крикнула она, направляясь к подъезду.

– Подожди. Я с тобой, – Андрей захлопнул дверцу и огляделся.

Маша уже открывала дверь.

– Не торопись, – остановил он её. – Я вперёд пойду.

– Думаешь, ждут?

– Могут. Если что, в сторонке держись.

Андрей начал подниматься по лестнице. Четвёртый этаж – никого, будний день, народ ещё на работе. Маша остановилась у двери в квартиру.

– Ой! А ключей-то нет. Я и забыла, – расстроилась она. – Надо в почтовом ящике посмотреть. Может, Ленка оставила? Мы раньше так делали.

– Я схожу, – Андрей поднялся на пролёт вверх и вернулся. – Стой здесь.

Он побежал вниз. Маша слушала, как удаляется шум его шагов, потом внизу что-то загремело.

– Хорошо, что у вас такая система, – улыбнулся Андрей поднявшись. – Я уже думал, как с дверью справляться, а пострадал только почтовый ящик.

Он протянул ей ключи.

– Это Ленка придумала, – сказала Маша, открывая замок. – Она постоянно уезжает и ключи не берет. Вот и лежит там страховка. Сделаешь кофейку? Чай у дяди Гриши отменный, а вот по кофе я соскучилась.

– Конечно, сделаю. Только побыстрее собирайся.

– Я мигом, – ответила она и проскользнула в комнату.

Ничего не изменилось, как будто Маша, просто, вернулась с работы. Все на своих местах. Она открыла шкаф, достала спортивную сумку и начала укладывать самое необходимое.

– Тебе сколько сахара? – услышала она голос из кухни.

– Один. И без молока.

Маша закинула в боковой карман кроссовки и задумалась. Тёплые вещи брать или нет?

Вошёл Андрей с кофе.

– Спасибо, – обрадовалась она. – Пахнет… А тёплые вещи брать?

– Свитер какой-нибудь возьми и на ноги. Остальное есть.

– Ага, – Маша опять полезла в шкаф. – У нас деньги есть?

– А что?

– Надо в магазин зайти. У тебя в "бункере" кое-чего не то что на год, а и на месяц нету!

– Это чего же? – удивился Андрей. – Все там есть.

– Ага! И прокладки тоже себе припас? – она засмеялась.

– Сдаюсь. Нету там этого. Ты подумай, может ещё чего по женской части надо? Купим.

– Да, я уж подумала.

В дверь позвонили. Маша посмотрела на Андрея.

– Кто это?

– Может, подруга твоя вернулась? Ключи-то я забрал, – он выглядел совершенно спокойно.

Маша тоже расслабилась.

– Может и она. В глазок надо посмотреть.

– Только тихо, – предупредил её Андрей.

Она кивнула и на цыпочках подошла к двери. Посмотрев в глазок, она увидела на площадке Альберта, навьюченного её фотоаппаратурой.

– Ой! – обрадовалась Маша и начала открывать дверь.

– Кто там? – Андрей прижал створку коленом.

– Я вас сейчас познакомлю, – сказала она, отпихивая его ногу. – Это Ал. Мы с ним работали, когда… Ну, когда меня забрали. Он журналист, статьи писал, а я оформляла. Привет! Заходи. Это Андрей.

– Очень приятно, – с лёгким акцентом произнёс нежданный гость. – А я уже четвёртый раз приезжаю – никого. Телефон у тебя не работает. Куда ты вообще делась?! Редактор рвёт и мечет. Материала нет. Я твою технику таскаю, как гири! До утра тебя вокруг того клуба с собаками искали. Хоть бы позвонила… Я прошу прощения, это не вы её оттуда украли? – улыбнулся он Андрею.

– Нет. Я её, как раз, нашёл, – ответил тот.

– Хорошо, что ты пришёл, – обрадовалась Маша. – Я без камеры, как без рук! Даже думать об этом боялась, – повернулась она к Андрею.

– Вот и славно, что все нашлось.

– Кофе дадите? – принюхался Ал. – А то у меня с утра ни секунды…

– Конечно, дадим, – Маша пошла на кухню. – Ты меня извини – никак не могла предупредить.

Гость сложил сумки в прихожей и отправился за ней, Андрей тоже.

– Садись, – она подвинула Алу стул. – Мы торопимся, так что сразу скажу – найдите себе нового фотографа. Уезжаю.

Ал остался стоять.

– То есть, как нового? – опешил он. – Ты в своём уме? Половина серии уже в печати!

– Да сядьте же, хоть кто-нибудь! – сказала Маша. – Места нет. Андрей!

Андрей повернулся за стулом и в этот момент Альберт ударил его по голове вазой, очень "удачно" стоявшей около него на столе.

– Ты, что?! С ума сошёл?! – закричала Маша и бросилась к Андрею.

– Заткнись, – рявкнул Ал, он поймал её за волосы и ловко надел на неё наручники, как по волшебству, появившиеся у него в руках. – Сядь!

Маша упала на стул, жуткая слабость навалилась на неё. Как же она не догадалась? Все было подстроено с самого начала! Дура! Дура!

Андрей лежал поперёк кухни, рядом с его головой появилась небольшая лужица крови. Ал достал ещё одни браслеты и сковал ему руки за спиной.

– Думали, так все просто? – повернулся он к Маше.

– Что с ним? – вместо ответа, спросила она.

– Ничего страшного. Нокаут, – он перевернул Андрея и похлопал по щекам. – Сейчас очухается.

Андрей открыл глаза.

– Видишь? – зло усмехнулся Ал. – Все ему нипочём! Актёр ещё тот! Вставайте Андрей Николаевич. Пора в дорогу, – он ещё раз дал ему пощёчину. – Ну!

Андрей, с натугой, сел. На его лице была злость.

– Кто ты такой? – спросил он.

– Это важно? – засмеялся Ал. – Даже не вериться, что вы смогли уйти от моих ребят. Ну, ничего, я-то вас не упущу. Пошли!

Он пнул Андрея в спину. Тот, пошатываясь, поднялся.

– Ты тоже, – обратился Ал к Маше. – На выход.

– Ты что, не видишь? Он не может идти, – воскликнула она. – Дай ему отдохнуть!

– Обойдётся. Мужик крепкий. Давай, вперёд, – он опять пихнул Андрея .

Тот посмотрел на Машу, медленно покачал головой и поплёлся к выходу. Она за ним, Ал шёл замыкающим.

– К стене, – скомандовал он в прихожей и открыл дверь. – Пошли! Он вперёд!

Андрей споткнулся о порог и вышел на площадку, Маша за ним.

– На лестницу, – приказал Ал сзади.

Они начали спускаться, медленно считая ступени.

– Быстрее!

Андрей ускорил шаг, но тут же зацепился ногой за перила и полетел вниз, к мусоропроводу. Он чудом не выпал в окно, между этажами.

– Андрей! – крикнула Маша.

– Заткнись! – оборвал её Ал и спустился к Андрею. – Зараза! – процедил он сквозь зубы, переворачивая упавшего.

Но Андрей, внезапно, перестал быть бесчувственным телом. Он взмахнул ногами и поймал Альберта между ними. Потом резко крутанулся вокруг себя и бросил того на стену. Ал ударился головой о люк мусоропровода. Тогда Андрей мгновенно вскочил, как в китайском кино, и придавил его шею коленом – раздался отвратительный хруст.

– Все, – сказал он. – Ты как?

Маша стояла, выше этажом, и ничего не могла сказать. "Вот, значит, как он отомстил за Селика", – пронеслось у неё в голове.

– У него в кармане ключи, – сказал Андрей. – Достань, пожалуйста, а то у меня руки за спиной.

Она спустилась, держась за стену, ей было нехорошо, руки тряслись.

– Прости. Не надо было тебе это видеть, но по-другому не вышло бы.

Маша, отвернувшись, обыскивала тело.

– Вот, – она протянула вперёд ключи.

– Я сам не смогу, – Андрей повернулся спиной. – Открой.

Она никак не могла попасть в отверстие замка.

– Господи! Какая же я дура! – наконец смогла заговорить Маша. – Чуть нас обоих не угробила! Ведь можно было догадаться! Никому не нужна была, а тут – здрассьте! И тебе серия статей, и такое издание! Дура!

– Ну-ну, – ласково обнял её Андрей. – Успокойся. Все уже. Все. Надо только его отсюда убрать.

Он снял с неё оковы, взвалил тело себе на плечо и, все ещё пошатываясь, начал подниматься обратно наверх. Она открыла ему дверь. Андрей сразу пошёл в ванную.

– Там ничего не запачкает, – сказал он. – Бери вещи и выходи. Я сейчас.

Он пошёл по квартире, вытирая полотенцем, все до чего они дотрагивались. Маша схватила сумку и вышла, потом вернулась и забрала аппаратуру.

– Это обязательно? – Андрей посмотрел на тяжеленные кофры.

– Если надо, я оставлю. Только мне без этого, правда, будет тяжело, – виновато ответила она.

– Ладно, берём. Закрой дверь и отойди.

Он портер дверную ручку, кнопку звонка, потом упёрся плечом в дверь и… бесшумно выломал замок.

"Ну и силища!" – остолбенела Маша.

– Это, чтобы на вас с подругой не подумали, – пояснил Андрей. – Сейчас быстро в машину, но не беги, поняла?

Она кивнула и стала спускаться.

На улице все было тихо. Они погрузились в машину и сразу отъехали.

– Грише надо позвонить, – задумчиво сказал Андрей, он все время смотрел в зеркало заднего вида. – Если его ребята успеют раньше милиции, вообще, никаких проблем не будет.

Маша молча смотрела на дорогу.

– Испугалась?

– Да я, до сих пор, в ужасе! – она еле могла говорить. – Все сначала! Я бы не выдержала.

– Ты меня прости, – опять извинился Андрей. – Мне это все тоже… Я ещё тех не отмолил, а тут опять… Я не хладнокровный убийца, понимаешь?

Он все ловил её взгляд.

– Боже мой! – Маша, наконец, поняла, что с ним. – Да ты что?! Я все вижу! У тебя такие глаза были… Как будто ты брата похоронил, – она взяла его за руку. – Не надо. Это я виновата.

Он сжал её пальцы. Ему, явно, стало легче.

– Я тоже хорош! Подставился, как мальчишка! Но ты так убедительно его представила.

– Дура, потому что! – Маша тоже начала успокаиваться. – А откуда дяде Грише позвоним?

– Сейчас аптеку найдём и разберёмся.

Через минуту он парковался у торгового центра.

– Тут, я думаю, все найдётся, – сказал он. – Только не отходи от меня.

– Да я теперь, без тебя и шага не сделаю, – кивнула Маша.

Они вошли внутрь. Аптека и салон связи оказались сразу у входа. Дверь в дверь.

– Вот это везение, – сказал Андрей. – Давай сначала в аптеку.

Он подождал, пока Маша все купит и они переместились в соседний магазин. Андрей выбрал самый дешёвый телефон.

– Пошли, – сказал он. – Симку на улице возьмём.

Они опять сели в машину. Андрей набрал номер.

– Ещё раз, здравствуй, Гриша.

Тот, видимо, о чем-то начал расспрашивать.

– Де, нет. Все нормально. Прав ты был – по пятам идут. В общем, ещё просьба к тебе есть, – Андрей сделал паузу. – Могут твои за мной подчистить?… Вот и славно. К ней на квартиру… Он в ванной… Минут пятнадцать… Ага. Спасибо, Гриша.

Он выбросил телефон в окно.

– Ну, вот и все.

– Они приедут?

– Уже едут, – Андрей остановил машину у Савеловского вокзала. – И мы сейчас поедем.

– На электричке? – удивилась Маша.

– А как, по твоему, Гриша машину заберёт? Да и не за чем нам светиться. Так надёжней. Тяжеловато, правда, но ничего – нам ведь в один конец, – улыбнулся он.

Маша поцеловала его в губы.

– Технику я понесу. Я привыкшая, а тебя ещё качает. И не спорь! – решительно оборвала она его. – Пошли.

Эпилог

Они сидели у забора, на любимом месте Андрея. Отсюда был великолепный вид. Маша положила голову ему на плечо, а солнце медленно падало в лес по чистейшему, восхитительной голубизны, небу.

– Как же хорошо, – томно сказала Маша. – Тишина.

– Здесь всегда так, – ответил Андрей. – Только, если непогода, тогда ветер шумит.

Разговор их медленно катился, вся атмосфера располагала никуда не торопиться. Они были одни на этом "необитаемом острове", как Робинзон и Пятница. Наконец-то, не надо было никуда убегать и оглядываться. Их обняло и убаюкивало тёплое ощущение покоя.