Позывной «Волкодав». Выжечь бандеровскую нечисть

– Как вы сказали, товарищ старший лейтенант, бандерлогов, как в книге Редьярда Киплинга? – улыбнулся профессор Кирсанов.

– Точно так, профессор. «Слушай, детеныш! – сказал медведь, и голос его прогремел, как гром в жаркую ночь. – Я научил тебя Закону Джунглей – общему для всех народов джунглей, но у бандерлогов нет законов. Бандерлоги – отверженные. У них нет собственного языка, одни только краденые слова, которые они перенимают у других, когда подслушивают, и подсматривают, и подстерегают, сидя на деревьях. Их обычаи – не наши обычаи. Они живут без вожака. У них нет памяти. Они болтают и хвастают, будто они великий народ и задумали великие дела в джунглях, но вот упадет орех, и они уже смеются и все позабыли. Никто в джунглях не водится с ними. Мы не пьем там, где пьют бандерлоги, не ходим туда, куда ходят бандерлоги, не охотимся там, где они охотятся, не умираем там, где умирают бандерлоги. Бандерлогов очень много, они злые, грязные, бесстыдные и хотят только того, чтобы Народ Джунглей обратил на них внимание. Но мы не замечаем их, даже когда они бросают орехи и сыплют грязь нам на голову», – по памяти процитировал Виктор Ракитин.

– Хорошо сказано – прямо в точку! – рассмеялся Владислав Кирсанов. Да и все курсанты заулыбались. Шутка в армии – это святое, только так можно было разрядить напряжение непростых солдатских или курсантских будней.

– Ну, это не я, это Киплинг, – улыбаясь, пожал плечами Виктор.

– Ну, так что же по поводу ассимиляции местного населения на Западной Украине?

– Воспитывать их надо в наших, советских традициях. Подготовить из молодежи и немногочисленных там активистов новую смену, дать им передовые технические знания, а потом столкнуть со старым миром! С теми дремучими предрассудками и «бабушкиными обычаями». Вот когда новое победит, тогда и установится на Западной Украине не просто советская власть – наступит равновесие в обществе. А вот тех, кто будет нарушать это общественное равновесие, нужно отстреливать, как бешеных собак! Не зная жалости и пощады, не считаясь с потерями врага – чем больше, тем лучше. Любой акт бандитизма или терроризма по отношению к советской власти ставит этих отщепенцев вне закона. Я бы, как на Диком Западе времен становления США, назначал вознаграждение за головы бандеровских бандитов! – Виктора уже откровенно несло, но он знал, какую кровавую цену заплатит Донбасс, его малая Родина, в борьбе против новых бандеровцев.

– Что ж, очень интересные мысли…

– А еще считаю необходимым привлекать Русскую православную церковь к решению социальных вопросов на Западной Украине, – огорошил всех присутствующих Виктор Ракитин.

– Вот как! Поясните, пожалуйста, – определенно профессор Кирсанов пребывал в замешательстве.

– На территории Западной Украины традиционно сильна Униатская церковь – греко-католики. Это церковь, где при сохранении византийского обряда признается верховенство папы римского и католических догм веры. Вот с этим и должна вступить в борьбу Русская православная церковь. Ведь между иерархами и товарищем Сталиным достигнуто взаимопонимание и даже открыты некоторые церкви. Вот и нужно использовать православную веру для руководства крестьянами и мещанами на Западной Украине. Если это поможет нашей скорейшей Победе!

– Гм, вопрос, конечно, спорный… Но тут вы действуете прямо-таки с восточным коварством.

– Волкодав тем и отличается от волка, что использует не только звериные инстинкты, но и природный ум, если так можно выразиться, – снова пожал плечами Виктор Ракитин.

После этой лекции к старшему лейтенанту Ракитину и приклеилось это емкое и жесткое прозвище – Волкодав.

Глава 5

Первое знакомство

Боевая тревога за полночь смела с нагретых коек, из-под серых шерстяных солдатских одеял, курсантов учебно-тренировочного лагеря ОСНАЗ НКВД. Привычно быстро одевались, застегивались на пуговицы-крючки и выбегали на плац под яркий свет прожекторов. Что случилось – непонятно! Может, снова учения?.. Так были же совсем недавно – только позавчера из леса вернулись, не чуя ног от усталости…

– Слушай боевую задачу! В двадцати километрах отсюда на полустанке произошло крушение «спецэшелона», который этапировал заключенных дальше – в сибирские лагеря. В результате крушения эшелона заключенные вырвались из спецвагонов и набросились на охрану – вспыхнул бунт. В дальнейшем завладевшие оружием конвоя матерые уголовники, предатели Родины и пособники немецких фашистов разбрелись по окрестным лесам. Вам предстоит их найти и обезвредить при активном сопротивлении бандитов, ввиду их особой опасности – уничтожать немедленно! Старшинам – выдать каждому по два боекомплекта и специальное снаряжение. Командир отряда ОСНАЗ и командиры взводов – на дополнительный инструктаж!

– Есть! – Плац огласился топотом сапог и резкими отрывистыми окриками команд. В мехпарке загудели двигатели бронированных «Студебекеров».

– Ну, можно сказать, что знакомство с вашими «подопечными» вот-вот состоится! В спецэшелоне ехали военные преступники, в том числе и предатели из числа бандеровского бандподполья. Драться они будут до последнего, как бешеные волки. Необходимо оцепить лесной массив, но это только полдела. С утра этим займутся курсанты училищ НКВД и линейные части. Внутри самого лесного массива находится четыре села. Это и есть ваша основная задача – «сесть на хвост» бандитам, не допустить их прорыва в населенные пункты.

* * *

Мощный грузовик, ревя мотором, мчался по проселку. Фары были потушены, но водитель неплохо видел дорогу, правда, в зеленовато-серых тонах. Он использовал советские очки ночного видения, так называемого нулевого поколения «Гамма-ВЭИ». Разработанный для летчиков и их «слепых посадок», этот прибор ночного видения, несмотря на то что был довольно массивным, неплохо справлялся со своими функциями. У стрелка крупнокалиберного пулемета «ДШК» на турели в бронированном кузове «Студера» [2] был обычный прожектор и еще один – инфракрасной подсветки цели. А на кронштейне на ствольной коробке «ДШК» установлен еще и массивный ночной прицел. Впрочем, учитывая довольно внушительные габариты 12,7-миллиметрового пулемета и механизированную турель, новое прицельное приспособление отлично вписывалось в боевую систему.

– Группе – десантироваться и занять оборону. Броневику – отойти метров на двести назад и прикрывать огнем крупнокалиберного пулемета.

Виктор осмотрелся. В ярком свете полной луны разглядел околицу села, избы под серебристым сиянием ночного светила. Во дворах залаяли цепные псы, чуя чужаков. Но только изредка, в каком-нибудь окне затеплился лучик света. Боятся селяне – и правильно делают! Нынче предстоит схватка волкодавов и волков, и снег станет горячим и парким от крови.

– Рассредоточиться по крайним огородам, занять позиции и определить секторы обстрелов. – Старший лейтенант Ракитин залег за стволом поваленного дерева. Рядом приготовились к бою его ребята.

А в ночной бинокль уже было видно тех, кого следовало опасаться мирным селянам. По заснеженной ночной дороге мчалась телега, за нею – еще одна. Вряд ли это свадебная гулянка, иначе и это село веселилось бы… Но сейчас нужно любой ценой уберечь людей от другой – кровавой – пирушки!

– Ваня, пальни осветительной ракетой. – Виктор спрятал бинокль ночного видения, чтобы не засветить и не сжечь нежную аппаратуру.

Боец поднял свое двуствольное «ружье» четвертого калибра массивным цевьем и прикладом. В одном стволе заряжена штатная осветительная ракета, а в другом – 26-миллиметровая осколочно-фугасная граната. Рукотворная звезда прочертила небо, рассыпавшись яркими магниевыми искрами.

Тут же в ответ отрывисто ударили винтовочные выстрелы, прострекотала очередь «ППШ». Пули взбили фонтанчики далеко в стороне от позиций пограничников и без толку срезали ветви кустов – бандиты оказались не самыми лучшими стрелками. А пристреляться поточнее бандитам старший лейтенант возможности не дал.

Стало ясно, что настала пора использовать боевые гранаты. Стрелок переломил стволы гранатомета, выбросил стреляную гильзу сигнальной ракеты и дозарядил осколочно-фугасной гранатой. Снова вскинул гранатомет, прицеливаясь по рамке сбоку.

– Огонь! – коротко скомандовал старший лейтенант Ракитин.

Пограничники ударили из всех стволов по приближающимся бандитам. Оглушительно грохнул дуплетом универсальный ручной гранатомет УРГ‑1. Обе его гранаты разорвались возле саней.

Пронзительно заржали раненые лошади, животные метались, рвали постромки, передняя телега перевернулась, на них налетела идущая следом, образовалась куча-мала. Позади зарокотал крупнокалиберный пулемет «ДШК» на броневике. Ярко-красные трассеры росчерками вспороли призрачный серебристый свет луны. Тяжелые крупнокалиберные пули раненых не оставляли.

– «ДШК», прекратить огонь! – Старший лейтенант Ракитин нажал на тангенту рации, отдавая приказ экипажу бронированного «Студебекера». Оперативная радиосвязь прекрасно помогала координировать действия. – Вперед! Всем стрелкам – огонь без предупреждения!

Всего десять бойцов окружили недобитков, в живых после кровавого побоища оставалось только четверо бандитов. Как только они поняли, что им грозит «вышка», сразу же побросали оружие и дурными голосами взмолились о пощаде. Весь кровавый кураж сошел на нет – собственная шкура дороже. Теперь это были жалкие, униженно причитающие и размазывающие сопли мужики. Но все же Виктор, как и остальные спецназовцы НКВД, не обманулся этой дикой демонстрацией униженной покорности. Все прекрасно понимали, что бы произошло, если бы опьяненные кровью и вседозволенностью звери ворвались в сельские хаты и начали свой кровавый дебош…

Fiat justitia et pereat mundus! – «Да свершится правосудие, даже если погибнет мир!» – в зимнем лесу в Подмосковье в 1943 году и зимой 2014 года в Донецке эта фраза звучала одинаково – под выразительный лязг передергиваемых затворов.

– Огонь! – зашипели, словно рассерженные змеи, глушителями пистолеты-пулеметы Судаева. Через несколько секунд все было кончено. В связи с особой опасностью для советского общества бандиты были уничтожены.

* * *

Старший лейтенант Ракитин по рации связался с остальными силами мотоманевренной группы, доложил о выполнении боевой задачи. Остальные бронированные «Студебекеры» обещали быть через четверть часа. Старшина Хрящев, который командовал маневренной бронегруппой, по радио доложил, что они приняли и уничтожили до полусотни бандитов. Ну, что ж, ловить недобитков будут выставленное к утру оцепление и органы местного Управления НКВД и Рабоче-крестьянской милиции.

Вскоре подъехали грузовики. Старший лейтенант Ракитин передал захваченное у бандитов оружие. Тут же поступил новый приказ – в семи километрах отсюда в другом селе бандиты все же успели учинить кровавый беспредел…

– Снять светомаскировку с фар грузовиков. По машинам! Будем атаковать с ходу, пулеметчикам – особое внимание, – распорядился лейтенант Ракитин.

Он правильно оценил обстановку. Скрываться дальше не имело смысла, а вот в занятое бандитами село нужно было успеть как можно быстрее. Поэтому водители сняли брезентовые чехлы с узкими прорезями. Светомаскировка была обязательна для всех при передвижении ночью. Но Виктор решил иначе – ослепить бандитов ярким светом фар грузовиков, оглушить ревом моторов, ошеломить натиском и шквалом огня.

А в селе уже творилось страшное. Полыхали две крайние хаты, но их никто не тушил. На улицах чернели распростершиеся тела убитых людей, бандиты не щадили никого. В центре, в самой большой избе, шла кровавая гулянка, самогон лился рекой, бандиты велели собрать все съестные припасы, и это зимой, посреди войны. То и дело звучали выстрелы – «отморозки» куражились, стреляли в воздух или в любого человека из местных. Из соседнего дома доносились жуткие женские крики.

Два броневика ворвались в село, разнося в щепки деревянные заборы и снося подвернувшиеся по пути сарайчики. Слепящий электрический свет бил по залитым самогоном глазам, загрохотали крупнокалиберные пулеметы – стрелки били в воздух трассерами, давя на нервы бандитам. Прикрываясь бронированными бортами, спецназовцы НКВД вели бой – стреляли короткими кинжальными очередями. В плен никого не брали – любой поднявший оружие выносил себе смертный приговор с немедленным исполнением.

Ошеломленные бандиты открыли ответную стрельбу по «Студебекерам» – пули защелкали рикошетами от бронированных бортов. Со звоном разлетелся прожектор на пулеметной турели, вскрикнул раненый стрелок, но гашетку «ДШК» не отпустил.

* * *

Лицо врага. Виктор Ракитин хорошо запомнил «своего первого» бандеровца. Широкие, простоватые крестьянские черты могли обмануть неискушенного наблюдателя, но в глубине глаз горел огонек дикой ярости. Правую щеку пересекал глубокий шрам. Детина был раза в два больше и тяжелее Виктора Ракитина. В рваной советской шинели, но на голове – немецкое полевое кепи. В лапище он сжимал топор, подобранный где-то в разоренной избе.

Большинство бандитов бойцы НКВД уже или уничтожили, или же те сами сдались, видя, как жестко работают советские солдаты. Остальных, наиболее упертых, вытеснили в поле за село – стрелкам крупнокалиберных пулеметов «ДШК» на броневиках тоже надо попрактиковаться…

Вот этот верзила остался – дрался насмерть, успел ранить двоих пограничников.

– А, сволота москальская! Зараз я тебя на шматы порубаю! Ну, иды до мэнэ, я тэбэ топором прыгощу!!! – надрывался детина.

В ответ пограничники навели автоматы, передернули затворы. Но команды открыть огонь пока не было. Виктору же было важно сейчас не только уничтожить противника – это уже практически сделано. Нужно было психологически сломить коварного, хитрого и вероломного врага, доказать себе и показать остальным, что и на такого «отмороженного» битюга найдется управа…

– Отставить огонь. Я сам его возьму. – Виктор шел на смертельный риск, понимал, что если этот его скрутит, то товарищи не успеют, бандеровец сломает или удавит его раньше. Что ж, это и был для старшего лейтенанта Ракитина самый главный экзамен.

– Шо, москаляка, боишься з голыми руками на мэнэ йты?!

Виктор только пожал плечами и отдал свой автомат, «Наган» и боевой нож товарищу.

Дико заревев, бандеровец размахнулся увесистым колуном. Но блеснувшее в полутьме лезвие топора вспороло лишь воздух. Ракитин уклонился, ушел вниз и рубанул ногой жесткую подсечку. Бандеровец нелепо взмахнул руками и грянулся навзничь. Он неуклюже взмахнул топором, попытался и на земле достать пограничника. Но Виктор перехватил руку с увесистым оружием, выкрутил, а потом локтем саданул по лицу противника. Тот на мгновение ослабил хватку, и старший лейтенант вырвал у него топор. Бандеровец попытался вскочить на ноги, но тут уже Ракитин от души хрястнул его топором. Тяжелое лезвие с чавканьем вошло наискось, разрубив левую глазницу и переносицу. Обильно плеснула черная в полумраке кровь. Тело бандеровца задергалось в предсмертных конвульсиях.

– Достоевщина, бля… – Старший лейтенант Ракитин забрал у бойца свое оружие. Теперь он стал не просто командиром, а вожаком стаи.

Глава 6

Боевая «Аннушка»

Уже в августе 1943 года на небольшой полевой аэродром приземлились два не совсем обычных самолета. Это были «классические» бипланы с двумя парами крыльев, но, в отличие от знакомых всем военным и гражданским Страны Советов «кукурузников» «По‑2», эти машины были гораздо крупнее, имели один двигатель с трехлопастным винтом, остекленную кабину и просторный грузовой салон. Во всем облике этих самолетиков, в их толстых крыльях, немного пузатом фюзеляже, коротких и неубирающихся стойках шасси с большими колесами-пневматиками было что-то крестьянское – основательное.

Сразу же по прилету необычные бипланы завели в капониры, техники их зачехлили и замаскировали. А на следующий день два «Студебекера» с пограничниками из учебно-тренировочного лагеря ОСНАЗ НКВД прибыли на полевой аэродром для ознакомления с новой техникой.

* * *

Виктор Ракитин, увидев два новеньких биплана «Ан‑2», едва не запрыгал от радости. Видимо, товарищ Сталин всерьез прислушался к его словам тогда, в феврале 1943 года…

Биплан «Ан‑2» был создан всего чуть менее чем за полгода. В войну разработка и создание передовых по тем временам изделий велись в исключительно сжатые сроки. Например, знаменитое противотанковое 14,5-миллиметровое ружье Дегтярева «ПТРД» было создано уже в августе 1941 года, а уже в декабре первые его образцы успешно жгли гитлеровские танки на подступах к Москве. Уникальная по своей мощи, простоте и надежности полковая 76-миллиметровая пушка ЗИС‑3 была создана – от чертежей до образца «в металле» – всего за два месяца. И оставалась на вооружении в некоторых государствах до конца 2000-х годов!

И вот теперь красавцы-бипланы стояли на летном поле. Солдат Госбезопасности встретили летчики, обменялись рукопожатиями. Оказалось, что оба самолета будут проходить войсковые испытания. Причем вскоре к ним должны присоединиться еще и третий, и четвертый летные экземпляры. Так что получалось уже полноценное звено боевых специализированных самолетов.

Старшим летного отряда был капитан Артем Дягилев – бывалый летчик. Бывший штурмовик, он выполнил на грозном «Ил‑2» полторы сотни боевых вылетов с самого начала войны. Но на одном из заданий, уже после того, как группа «Илов» отбомбилась по цели, за строем штурмовиков увязались «Мессеры». С воздушным прикрытием в начале войны было худо, так что «летающие танки» отбивались сами. Артем Дягилев, тогда еще лейтенант, расстрелял один из немецких истребителей, который в боевом заходе проскочил штурмовик и вылез прямо под его пушки и пулеметы. Огненные трассы двадцатимиллиметровых «скорострелок» ШВАК и пары пулеметов ШКАС изорвали в клочья гитлеровского стервятника. Но и сам штурмовик был подбит, стрелок, прикрывавший хвост, убит, а сам Артем Дягилев ранен. Еле перетянул на горящей машине линию фронта и сел на «брюхо» в расположении наших войск. Ранения оказались тяжелыми, и после госпиталя суровые врачи из ВЛК [3] запретили Дягилеву летать на боевых самолетах. Напрасно летчик доказывал, что здоров – врачи были неумолимы. Пришлось пересаживаться на «Дуглас» «Ли‑2», а потом – на биплан «По‑2». Артем Дягилев вывозил из блокадного Ленинграда детей, доставлял в осажденный город продукты. Летал в немецкий тыл к партизанам, сбрасывал диверсионные группы. Здесь было никак не меньше опасностей, чем в боевых вылетах на штурмовку. Смертельная игра в «кошки-мышки» с гитлеровскими зенитками и ночными истребителями, сложнейшие маршруты и «слепые» полеты ночью или при метеорологическом минимуме, когда самолет буквально вязнет в облаках, не видно ориентиров и непонятно, где небо, а где земля.

* * *

Осмотрев крылатые машины на земле, решили без долгих разговоров отправиться в первый ознакомительный полет. Военный биплан «Ан‑2» рассчитан на перевозку десяти десантников в полной выкладке или полутора тонн грузов. С левой стороны находилась дверь в салон, кроме того, она могла сниматься вместе с частью обшивки, открывая большой грузовой проем. В салоне десять откидных сидений, четыре вдоль левого борта и шесть вдоль правого.

После короткого разбега самолет взмыл в небо. Выполнил пару кругов над заснеженным аэродромом, пограничники приникли к иллюминаторам – обзор был отличный. Четко, как на картинке, видны изгиб реки, перекинутый через нее деревянный мост, дым над хатами ближайшего села, дорога, пересекающая поле и уходящая дальше за лес. Но вот «Ан‑2» пошел на посадку, и уж тут летчики сумели в полной мере продемонстрировать выдающиеся взлетно-посадочные характеристики уникального биплана! Помог и встречный ветер, существенно погасивший скорость. Длина пробега «Аннушки», в прямом смысле слова, измерялась не метрами, а шагами.

* * *

Летчики испытывали бипланы «Ан‑2», а бойцы ОСНАЗ НКВД испытывали собственные нервы парашютными прыжками. Специальная подготовка не только была необходима для внезапных воздушных десантов, но и пришлась по душе отчаянным воякам. Не с чем на земле сравнить будоражащие душу мгновения свободного падения, резкий динамический удар и хлопок раскрывшегося купола, ветер, поющий в упруго натянутых стропах, и землю, встречающую новоявленных «Икаров» достаточно жестко.

«Попаданец» Виктор Ракитин успел совершить сорок один прыжок с парашютом еще в своем времени – до войны украинской «майданной» власти с Донбассом. Он занимался в авиационно-техническом спортивном клубе в городе Моспине под Донецком. А теперь осваивал парашютные системы, которые мало чем отличались от легендарного «Дуба» – парашютной системы Д‑1–5У. Десантная подготовка давалась ему легко, и это еще раз подчеркнуло авторитет Виктора как командира.

Кроме десантных прыжков с парашютом с большой высоты практиковали ночную высадку и прыжки с малой, чуть более ста метров высоты методом «срыва». Для этого десантник становился в проеме двери и дергал за кольцо запасного парашюта. При этом купол выбрасывался за борт, наполнялся воздушным потоком и вытаскивал самого десантника. А уже в воздухе раскрывался и основной парашют. Это позволяло безопасно десантироваться прямо «на загривок» противнику.

Летчики практиковались и в сбросе грузов с парашютом для снабжения по воздуху удаленных гарнизонов или окруженных частей. В горно-лесистой местности и в бездорожье Карпат это было весьма актуально. «Аннушка» была великолепным самолетом, поспорить с ней могли только вертолеты, однако их время еще не наступило.

* * *

Вскоре прибыли еще два биплана, а вместе с ними и конструктор «Ан‑2», легендарный в будущем, и Виктор Ракитин это знал наверняка, Олег Константинович Антонов.

Авиаконструктор, которому в 1943 году было только 37 лет и у которого впереди была выдающаяся судьба создателя самых мощных и самых тяжеловесных воздушных гигантов в мире, тепло и сердечно пообщался с летчиками и бойцами ОСНАЗ НКВД. Самолет всем понравился, и люди служивые горячо благодарили главного конструктора за такой удачный, простой и надежный аппарат.

– Знаете, товарищи, впервые идея создать такой самолет – многоцелевой легкий «транспортник» короткого взлета и посадки грузоподъемностью в тонну-полторы – возникла у меня еще в октябре 1940 года. А потом началась война, заняться им вплотную не удавалось. Тогда все работали, не считаясь со временем. Но я был не в состоянии отказать себе в удовольствии урывками, поздно вечером или ночью хотя бы просто его рисовать и, рисуя, рассчитывать конструкцию нового самолета. А теперь понимаю, что все это было не зря! Мой первенец встал на крыло!

Неугомонного старшего лейтенанта Ракитина посетила еще одна идея. И как всегда – не сразу и не вдруг. Он долго обдумывал свое предложение и все же обратился с ним к Олегу Антонову:

– Олег Константинович, понимаете, мы готовимся воевать с лесными бандитами, бандеровцами на Западной Украине. А там – непролазный бурелом, горы, бездорожье… Ваш самолет, конечно, исключительно удачная машина. Но я бы хотел ее улучшить, а точнее говоря, вооружить. Создать эдакий «воздушный крейсер» или «крылатый линкор». В достаточно широкий проем грузового люка можно установить пушку, нашу старую добрую «сорокапятку», и пару крупнокалиберных пулеметов. А также смонтировать прожекторы и аппаратуру ночного видения. Кабину и салон защитить броней. «Аннушка» обнаруживает в лесу лагерь бандеровцев, становится в вираж и начинает «обрабатывать» бандитов из всего вооружения. Ведь не пошлешь же в бой против кучки вооруженных отщепенцев грозный штурмовик «Ил‑2»! А так и наземные группы пограничников могут оперативно вызвать воздушную поддержку. У бандеровцев зениток-то нет, да и использовать вооруженные «Аннушки» можно ночью, пользуясь преимуществом ночных тепловизионных прицелов.

– А почему именно «сорокапятку»? – поинтересовался Антонов.

– Ну, пушка образца 1937 года небольшая, достаточно компактная и легкая, полуавтоматический клиновой затвор обеспечивает довольно высокую скорострельность. И снарядов навалом, особенно шрапнельных и осколочно-фугасных.

– А пулемет какой планируете поставить?

– Березина – турельный, тот, что на штурмовиках «Ил‑2» и на «пешках» [4].

– Мысль, конечно, дельная, но я предложу более интересную альтернативу…

* * *

Когда несколько дней спустя бойцы ОСНАЗ НКВД увидели «альтернативу», то вообще едва не лишились чувств. На двух переоборудованных в «воздушные крейсеры» бипланах «Ан‑2» были освобождены широкие грузовые проемы по левому борту фюзеляжа. На каждом самолете стояла 45-миллиметровая короткоствольная пушка образца 1937 года – легендарная «сорокапятка». А рядом…

Рядом на единой турельной установке ощетинился монстр о восьми стволах с патронной лентой, уходящий в просто огромный ящик боезапаса! В гильзоулавливатель восьмиствольного пулемета можно было спрятать пару откормленных кабанчиков, как в знаменитых «Вечерах на хуторе близ Диканьки» Николая Гоголя.

– Это, е-мое, что за хрень гигантская?!! – осипшим враз голосом спросил старший лейтенант Ракитин.