Записки новичка из петушино-цитрусового рая

Домики попроще окружены плодовыми деревьями с редкими вкраплениями грядок меж деревами. Герани и кактусы, одни приветливо, а другие, ощетиневшись, словно всегда на страже, выглядывают из жестяных банок, поставленных прямо на забор или ближе к порогу дома.

Вокруг домов более сложной конструкции – кусты роз и всё те же плодовые деревья.

Деревню опоясывает арык, приносящий воду с гор в летнее засушливое время. Некоторые предприимчивые сельчане подключают к арыку насос, чтобы пользоваться водой в то время, когда им удобно.

– Пить хочу, – произносит Сафия, а мы смотрим на наши опустошенные во время прогулки бутылки с водой, прихваченные из дома.

– Так ведь все магазинчики еще закрыты, – оглядываюсь я по сторонам и ощущаю жажду с еще большей силой от невозможности ее тут же утолить. – А до дома еще с полчаса ходьбы.

– Не волнуйся, на нашей дороге, впереди, есть место, где можно попить воды! – успокаивает меня Сафия.

Оказывается, воду из арыка в некоторых местах пропускают через специальную колонну с краном. Правда, не знаю, есть ли внутри колонны специальный фильтр. Есть у меня на этот счет сомнения… Мои спутницы их не рассеяли, так как не смогли сказать ничего вразумительного по этому поводу. Воспользоваться этим устройством очень просто, повернув кран и подставив под него пустую бутыль или какую-нибудь другую емкость, посущественнее, чтобы потом увезти эту воду с собой и дома пить всей семьей в течение недели. Такие мини-станции бесплатной воды носят имена людей, их построивших.

Заполняем на такой импровизированной станции наши пустые бутылки и мысленно благодарим Ахмета/ Мехмета, думавшего и заботившегося о путнике.

В этих местах бытует занимательная история, то ли вымышленная, а то ли реальная, о наследовании участков земли. Семьи здесь, как правило многодетные и сыновья, в отличие от дочерей, обладают более высокими привилегиями при распределении наследства между детьми: сын – он же преумножатель семейного достатка! Поэтому плодородные земельные участки с апельсиновыми садами по завещанию переходили к сыновьям, а места поближе к морю, где выращивание садовых культур представляет тяжелый труд, отписывались дочерям. Шли годы. С началом развития туристической индустрии в местных краях, ситуация изменилась на диаметрально противоположную: в существенной выгоде оказались наследницы земель у моря. Но и тут мужчины выкрутились: они быстро переженились на богатых невестах и перебрались к морю поближе!

Зажиточные крестьяне в поселке зачастую выделяют финансы на строительство детских парков, которые впоследствии носят их имена и фамилии: парк «Акына Мемеда», парк «Хусейна Актача». И бегает в таком парке внук или внучка Хусейна/Акына с ватагой других деревенских мальчишек и девчонок, качается на качелях, крутится на каруселях, спускается с горок и гордо говорит:

– Этот парк построил мой дед!

Дети постарше играют в футбол или в волейбол на стадионах, возведенных в таких парках, а взрослые односельчане, желая здравия и процветания Хусейну/Акыну, занимаются в них же на тренажерах, укрепляя свое здоровье.

А мы идем дальше и на выходе из Куздере встречаем толпу таких же, как и мы, девушек и женщин, с утра отправившихся на пешеходную прогулку. Улыбаемся друг другу и, пожелав «лёгкой дороги», расходимся в разных направлениях.

– Я, кажется, похудела, – вдруг сообщает нам Пери.

– С чего бы это так быстро? – недоверчиво спрашиваю я с улыбкой.

– Да мы ведь целое утро на ногах. Смотри, с меня штаны уже падают, – Пери оттягивает резинку на своих шароварах и показывает, что ее нужно подтянуть.

– Пери, резинку ты с утра плохо затянула, – комментирую я увиденное.

– Похудела! – настаивает Пери.

– Девочки, а ну-ка, зайдем взвесимся! – предлагает Сафия. – Заодно и проверим на сколько килограммов мы похудели!

– Где «взвешиваться» будем? Арбузов в апреле никто не продает с машин, – озадаченно смотрю по сторонам.

Сафия смеется и показывает на здание впереди. Подойдя ближе, читаю название: Поликлиника «Семейный Доктор», а внизу вижу табличку с надписью «Рукие и Мустафа Демирджи» и две фотографии. Мужская фотография, видимо, взята из старого альбома – мужчина на ней молодой и с залихватскими усами. Женщина на фото, напротив, пожилая, с очень знакомыми чертами лица.

– Сафия, а кто это? – не удержалась от вопроса.

– Это наши соседи по поселку – муж и жена. Мужчина умер десять лет назад, а женщина еще жива. Может, ты ее и встречала когда-нибудь.

– Да, лицо знакомое, – задумчиво произношу я, хотя многие жители нашего поселка немного похожи друг на друга: близкородственные браки в этих краях не редкость. И тут же добавляю:

– А табличка с их именами зачем здесь?

– Так они же дали средства на строительство поликлиники в поселке, – удивляется моему вопросу Сафия.

– А-а-а, какие хорошие люди, – говорю я и мысленно желаю здоровья тете Рукие, мир ее дому.

– Чего задумалась? Взвешиваться пошли! – кричит мне Пери.

Проверив наличный вес, идем дальше. Пери всю дорогу бурчит:

– Не верила мне, а я похудела на целых два кило. Я же чувствую: идти легче и штаны падают!

– А ты дома утром или вечером взвешивалась? – не унимаюсь я.

– А какая разница-то! – возмущается Пери.

А я, завороженная открывшимся видом на прекрасную маковую поляну, уже не слышу её.

Млечный сок маков называют «опиум», а само название цветка в переводе с латинского означает «несущий сон».

Цветок лаконичен, незатейлив, как правило, красного цвета на длинном цветоносе. Плод-коробочка. Это первое, что вспоминается мне из ботаники и фармакогнозии.

Весьма скупое описание, когда-то заученное в школе, а потом и в университете. Сок недозрелых плодов-коробочек широко используется в медицине для изготовления обезболевающих препаратов: морфин и кодеин.

Вот он какой: обезболивающий! И об этом его свойстве тоже вспоминаю, когда вижу маки. А если уйти от научных догм к лирическому восприятию, то, как мне кажется, цветы анестезируют душу, уставшую и утомленную хлопотами, раненую прикосновением бытия, радуют взор своей кроваво-красной энергетикой, заряжают надолго и вызывают привыкание: единожды очарованный ими, будет искать встречи с ними вновь и вновь. Меня же маки восхищают своей соврешенной простотой.

А здесь раскинулось огромное маковое поле! И вот уже мне хочется взять кисти и краски и начать рисовать это великолепие!

Из внезапно приключившегося со мной оцепенения меня выводит голос Сафии:

– Эй, художница, пошли быстрей, а то завтрак не успеем приготовить.

– Иду, уже иду, – не отрывая глаз от этой красоты, спешу присоединиться к моим подругам.

Вот куда я непременно вернусь одна с мольбертом!

***

Весна в Турции – мое любимое время года! Погода комфортная, природа – в красочном пробуждении: повсюду видны цветочные фейерверки, созданные стараниями Весны-импрессиониста, палитра красок которого многообразна. По-особому звучат голоса птиц в утренние часы. Только ранним утром, пока машины еще не начали свои дорожные переклички, а звуки цивилизации сведены до минимума, особенно выразительны рулады пернатых талантов, соревнующихся в своем мастерстве. Чтобы завоевать сердце любимой, они готовы выводить свои трели непрерывно, одновременно услаждая и наш, человеческий слух, о чем совершенно не подозревают.

Только в утренние часы острее ощущаются ароматы цветов: воздух чист и прозрачен, и флер де оранж, вскружив голову, заставляет раствориться в блаженной неге кристального утра. Над цветами порхают бабочки, спеша прожить свою короткую жизнь, даря нам на прощанье красоту мига. Деловитые пчелы суетятся возле цветов, собирая их ароматный нектар, и с помощью данного только им волшебного таланта, превращают его в полезный и вкусный мед. Утро. Впереди еще длинный солнечный день, в котором так много всего нового и интересного!

***

Бегу по лестнице вниз и на первом этаже сталкиваюсь с соседкой, живущей этажом ниже, она, так же как и я, вооружившись огромным целлофановым пакетом, спешит к мусорному баку. Нести переполненный пакет ей тяжело, и она буквально заваливается на один бок, пытаясь баллансировать на высоких каблуках. С ней я пока незнакома: не довелось раньше нигде встретиться, и в дверь она мою не стучалась, чтобы познакомиться со мной, как принято в нашем доме. Правда, несколько раз я видела ее из окна моей кухни – она спешила к красному гольфу, машине, слишком привлекающей внимание в нашем дворе. Да и сама владелица автомобиля чрезвычайно симпатичная! Девушка – Весна, назвала я ее для себя: высокая, стройная, с копной золотистых кучерявых волос, развивающихся на ветру, с летящей походкой безмятежной юности.

Идем обе с двумя тяжеленными пакетами, и вдруг ее пакет прорывается, и я слышу: «Чёрт возьми!»

– Дать вам мой пакет? – спрашиваю я. У меня, привыкшей к непрочным пакетам в магазинах, и продукты, и мусор перемещаются в двойных пакетах: первые – из магазина домой, а второй – из дома к мусорке.

– Спасибо! А вы русская? – поднимает на меня свои глаза девушка-Весна.

Какая солнечная красавица: огромные серые глаза с искорками весёлого любопытства, чуть бесшабашная улыбка, коснувшаяся припухлого, немного детского рта, заставившая встрепенуться тонкие крылья правильно очерченного носика. Ни капли загара на светлой персиковой коже.

Утвердительно киваю головой.

– А я вас раньше не видела, – продолжает радоваться встрече девушка-Весна. – Вот так бы и не узнали друг о друге, если б не вышли вместе мусор выбросить! – смеется она.

Ее радость и мне передается.

– Как вас зовут? – дружелюбно улыбаюсь я.

– Злата.

«Какое чудесное имя, и оно очень подходит девушке!» – отмечаю про себя.

– Приходите как-нибудь в гости. Я живу прямо над вами, – показываю я рукой на свой балкон.

От мусорных пакетов мы избавились, и вместе возвращаемся к дому. Девушка, продолжая улыбаться, спешит к своей машине, не ответив ни «да» ни «нет» на моё приглашение.

Стук в дверь. Я в это время нахожусь на балконе с мольбертом, пытаясь перенести на бумагу чудесные изгибы Тахталы (вершина в гряде Торосских гор). С неудовольствием отрываюсь от процесса: «кого там еще несёт!?» – и в таком «гостеприимном» настроении открываю дверь.

На пороге, хлопая глазами, стоит Сафия:

– Соседка, ко мне сегодня гости придут к обеду, и ты заходи!

Потом внимательно смотрит на меня и прыскает со смеху.

– Приду, спасибо, – уже немного любезнее бурчу я. – А ты чего вдруг развеселилась?

– Ты глянь на себя в зеркало-то! – хохочет соседка.

Предчувствуя неземную красоту, цепляюсь глазами за свое отражение в зеркале, висящем в коридоре. На меня глядит вполне приличная особа в очках и…в крапинку, зелено-желтую, – такая вот щедрая акварельная сыпь на лице. Во всей моей «ветряночной» красе виновата новая техника разбрызгивания красок со щетины зубной щетки. Правда, не пойму, почему они, пятна, оказываются не только на бумаге, но и на художнике? Озадачено прикрываю входную дверь, напрочь забыв о соседке.

– Ну что, тебя ждать? Тогда приходи пораньше – мне поможешь! – волнуется за дверью Сафия.

– Да приду я! Только умоюсь! А то полдеревни твоей распугаю своим маргинальным видом. Платок обязательно надевать?

– Надень! Если у тебя нет, я свой дам, – удовлетворенная моим ответом Сафия ретируется в соседнюю дверь.

Прихожу к ней одной из первых. Дверь соседки открыта, а перед дверью расстелен небольшой коврик для уличной обуви. Свои домашние тапочки я на всякий случай тоже оставляю на этом коврике, дабы не отличаться от остальных гостей.

– Держи, – Сафия протягивает мне тазик с макаронами-завитушками, показывает пальцем на сваренные яйца и лежащие рядом с ними огурцы, – будешь готовить «русский» салат.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.