Ткань Ишанкара

– Я тебе девушку привел.

– Мог бы не трудиться. Я себе сам девушек найти могу.

– Да? А я думал, что ты женат и тебя от девчонок тошнит.

– Или говоришь, зачем пришел, или вали и не мешай работать!

– Посмотри ее, – попросил ′т Хоофт, став серьезным, и чуть подтолкнул Тайру вперед. – Скажешь, на что она годится.

Гюнтер смерил ее оценивающим взглядом, в котором Тайра рассмотрела презрение и раздражение от того, что его заставляют тратить свое время на заведомо бесполезное дело, и взглянул на ′т Хоофта.

– Посмотрел, – сообщил он.

– И что скажешь?

– Если ты решил вручить ее мне, то нет. Оружие – это не ее. Она наверняка способна хорошо вышивать крестиком и печь пирожки. Хотя нет, пирожки, пожалуй, не стоит. Ей и так надо скинуть килограммов десять, если не больше. Лучше пусть вышивает.

При всей правдивости слов Гюнтера Тайра подумала, что он не производит впечатления дружелюбного человека и с пятого, и с десятого взгляда.

– И все же я настаиваю, – мягко, но требовательно сказал ′т Хоофт. – Посмотри ее.

Гюнтер пару секунд глядел на ′т Хоофта, как родитель на маленького ребенка, который не отступит и вообще может разреветься, если не получит свое, а потом молниеносно выкинул руку в сторону. Тайра едва успела отскочить, и его кулак пронесся мимо ее уха. Ей внезапно и одновременно вспомнились все прочитанные когда-то древнегерманские легенды, Брунгильда, Зигфрид, суровые, одетые в медвежьи шкуры, воины, и она подумала, что Гюнтеру самое место именно там, причем с копьем в спине. Впрочем, в Вестфалии Рейн тоже протекал, так что такое развитие событий было потенциально возможным.

– Я не просил ее убить, Гюнтер, – спокойно сказал хет Хоофт.

– Ну ладно, – Гюнтер хрустнул костяшками пальцев. – Я тебя предупреждал, Йен, что это бессмысленная затея. У меня многолетний опыт. Если я говорю, что девица не потянет, значит, она не потянет. – Он обернулся к Тайре и добавил: – Ничего личного, как ты понимаешь.

Тайра старалась разглядывать его не слишком открыто. Гюнтер был высоким крепким мужчиной приблизительно одного с Наставником возраста, может даже чуть младше. Впрочем, Горан говорил, что сэр хет Хоофт выглядел старше своих лет, так что они с Гюнтером вполне могли быть ровесниками – возраст Тайра определять не умела. У Гюнтера была короткая стрижка, как у всех военных в американских боевиках, не однажды сломанный нос, шрам на верхней губе и голубые глаза, как у истинного арийца. Тайра почему-то была уверена, что, несмотря на его манеру общения, его арийский послужной список состоял из одних идеальных рекомендаций вроде «не был – не имел – не привлекался – не состоял». Гюнтер был одет в камуфляжные натовские штаны и такую же майку, которая нисколько не скрывала его прокачанного тренированного тела. У самого Гюнтера, в отличие от нее, не было ни грамма лишнего жира. Вообще не было ни грамма жира.

Гюнтер недолго разглядывал ее, а потом снова сделал выпад, на этот раз зайдя со стороны и пытаясь подсечкой сбить ее с ног. Тайра подпрыгнула, его нога проскользила в сантиметре от земли, но радоваться было рано. Гюнтер ударил ее ребром ладони в поясницу с такой силой, что Тайра пролетела полметра вперед и пришла в себя, уже стоя на четвереньках на земле. Ей показалось, что он выбил ей позвонок или два, но она поднялась с колен и выпрямилась, стараясь не показать, что для внутреннего зрения позвоночник от боли светится оранжево-красным.

– Еще? – мрачно спросил Гюнтер у ′т Хоофта.

Маг кивнул.

Гюнтер неодобрительно покачал головой и снова атаковал. Тайра не заметила, как оказалась лицом в пыли. Гюнтер, коленкой прижимая ее к земле, держал обе ее руки в одной своей ладони. Поясница просто раскалывалась.

– Может, лучше крестиком? – спросил он, наклонившись к ее уху.

– Я только гладью умею, – огрызнулась Тайра.

Он ее злил. Он даже не давал ей шанса показать, что она может! Хотя могла она, как оказалось, не слишком много.

Гюнтер усмехнулся и позволил ей встать.

– Где ты это откопал, Йен?

– Это не я, – открестился ′т Хоофт. – Это Горан и сэр Котца.

– Вот что я вам скажу, – Гюнтер упер руки в бока. – Не портили бы вы девчонке жизнь. Пусть занимается чем-нибудь еще. Йога тоже не самое плохое времяпрепровождение. К себе я ее не возьму.

– Почему нет? Все с чего-нибудь начинают. Она не нулевая, сам видишь.

– Я сказал нет, – отрезал Гюнтер.

– Приведи весомый аргумент, – предложил маг. – Пока я вижу только твои эмоции.

Тайра, конечно, ожидала очередного его нападения, и когда Гюнтер решил привести сэру ′т Хоофту аргумент, успела выставить блок, останавливая прямой удар ноги, нацеленный ей в живот. Гюнтер со скоростью света переместился ей за спину и без особого труда завернул ей руку почти за лопатку – от боли перед глазами запрыгали искры – а другой рукой зажал ей горло и свернул набок голову так, что задумай Тайра шевельнуться, сломалась бы не только рука, но и шея. Тайра осознала свое полное бессилие и невозможность хоть как-то противостоять этому свирепому человеку, и почувствовала такой гнев, что боль практически отступила. Гюнтер абсолютно не соизмерял силу и, казалось, вообще не принимал в расчет то, что перед ним не опытный воин, а тринадцатилетняя девчонка, которая если и держала в руках настоящее оружие, то только в эстетических целях, а дралась только на тренировках и показательных выступлениях. Похоже, он вознамерился ее убить, и Тайре захотелось сделать с ним то же самое, только своим, магическим, образом.

– Гюнтер, – мягко позвал его Йен.

Гюнтер посмотрел в его сторону с выражением презрения и абсолютной бесполезности ′т Хоофтовской затеи относительно девчонки, которую сейчас держал в железных тисках своих рук.

– Лучше не зли ее, – внятно произнося каждое слово, попросил ′т Хоофт.

– А то что? – с вызовом рыкнул Гюнтер.

– Сам не знаю, – маг пожал плечами.

Гюнтер некоторое время смотрел на друга, и постепенно с его лица сползала гримаса презрения и злости, и оно становилось каменным. Он медленно разжал хватку, позволил Тайре нормально вздохнуть, а потом отшвырнул ее от себя.

Не отводя взгляда от хет Хоофта, Гюнтер решительным шагом подошел к нему.

Тайра подумала, что сейчас он разорвет и его.

Гюнтер взял ′т Хоофта за плечо, так, словно хотел не просто поговорить подальше от чужих ушей, а отвести в темную подворотню и переломать все кости. Маг практически никак не отреагировал, спокойно снял руку Гюнтера со своего плеча и отошел на несколько шагов под старый раскидистый дуб.

– Я сейчас вот пожалел, что не родился дебилом, – сквозь зубы сказал Гюнтер. – Ты никак совсем в уме повредился, Йен.

– Страшно? – расплываясь в широкой улыбке, поинтересовался ′т Хоофт.

– Ты совсем больной? – зло спросил Гюнтер и толкнул его в грудь. – Ты чему радуешься? Ты кого мне притащил?!

– Спокойно, – маг не мог сдержать улыбки. – Спокойно…

– Спокоен я буду теперь очень нескоро!

– И как долго мне ждать, пока ты успокоишься? – ′т Хоофт посмотрел на часы.

– Пока она не сдохнет! – рявкнул Гюнтер. – Или ты мне ее для этого привел? Чтобы я ее быстро отправил к подружке Зулейхе?

– Нет, – усмехнулся Йен, – это в наши планы не входит.

– В наши? В наши?! Ты наконец-то взял Ученика?

– Сам не верю.

– Лучше бы ты… А, черт! – Гюнтер помотал головой, так как цензурных слов у него явно не было. – А я-то все думал, кому удастся дожить до заката Ишанкара?

– Заканчивай паниковать, Гюнтер, я от вашей паники уже устал, – перестал улыбаться ′т Хоофт.

– Ты устал? Уже? Тебе с ней возиться лет пятнадцать!

– Ну вот видишь, а ты «сдохнет» да «сдохнет».

– Мне ты ее зачем привел?

– Я уже сказал. Возьми ее к своим девчонкам. Научи ее драться.

– Я тебе тоже уже сказал, что это бесцельная трата времени!

– Ей нужно уметь себя защищать. Лига долго спать не будет, если весь Ишанкар будет ходить с выпученными от страха глазами. Так мы сами выдадим ее быстрее, чем о ней узнают на стороне.

– А может, это и лучше, Йен? – участливо поинтересовался Гюнтер.

– Если бы я считал именно так, я бы не согласился взять ее Ученицей.

– Вот и учи ее сам! Меч в руках держать умеешь не хуже меня!

– Хуже. Более того, я маг. Я не могу учить ее владению оружием, – казалось, вывести хет Хоофта из себя просто невозможно.

– А я не хочу. Мало того, что я ее боюсь, – Гюнтер трижды сплюнул через плечо, – я считаю эту затею бесполезной. Она все равно умрет!

– Ишанкарские Некроманты не умирают.

– Не пори чушь! – Гюнтер сплюнул теперь уже себе под ноги. – Я всегда относился к тебе с уважением, но это уже слишком. Скажу тебе, как твой бывший Страж и как твой друг: это опасная затея! Это ужасно глупая и опасная затея! Эта девочка не стоит того, чтобы ты ради нее угробил свою жизнь!

– Я свою жизнь уже угробил, – не стал возражать маг. – Но угробить ее жизнь не имею права. Я за нее теперь отвечаю.

– Каким это образом ты собрался за нее отвечать? – прорычал Гюнтер. – Будешь бегать за ней и подставляться вместо нее? Будешь сам прикрывать от всех?

– Не имел такого намерения, поэтому и прошу тебя научить ее драться.

– Нет и еще раз нет! Отвали, Йен. Ты мне теперь приказывать не можешь. И забудем про этот разговор.

– И куда я должен, с позволения спросить, отвалить?

– Куда хочешь, – Гюнтер похлопал его по плечу, развернулся и направился к тренировочной площадке.

– Ну, – вздохнул маг, – тогда я хочу к Гу.

Гюнтер замер на месте, медленно, на полкорпуса, повернулся к ′т Хоофту, зло сверкнул глазами и вернулся обратно.

– Я с самого начала думал, что женщина сладит с ней лучше тебя, – как ни в чем не бывало продолжил ′т Хоофт.

– Вот не надо брать меня на принцип! Я на это не ведусь! – напомнил Гюнтер.

– Я знаю, – ответил Йен. – Я и не думал тебя разводить. Мне просто необходим человек, который будет ее тренировать. Если не ты, то Гу – это лучший и единственный, надо сказать, оставшийся вариант.

– Ты же сказал, что не хочешь отдавать ее Лиге? – прищурившись, спросил Гюнтер.

– Именно так я и сказал.

Они какое-то время смотрели друг на друга, потом Гюнтер усмехнулся, упер руки в бока и строго взглянул на ′т Хоофта.

– Йен, я ведь тебе всегда верил…

– Сейчас что-то изменилось?

– Если что, убью обоих, – пообещал Гюнтер, – хоть уже и не имею на это права. Клянусь тебе, чертова нечисть! Обоих!

Он повернулся к магу спиной, исподлобья посмотрел на Тайру и поманил ее пальцем.

Тайра, все это время внимательно наблюдавшая за их разговором, не двинулась с места, но перевела взгляд на сэра ′т Хоофта, ожидая его реакции. Тот едва заметно кивнул.

– Иди сюда, как тебя там? – позвал Гюнтер.

Тайра подошла и остановилась в недосягаемости для его удара. Гюнтер в очередной раз смерил ее безжалостным оценивающим взглядом, и в нем больше не было презрения и недовольства. Она чувствовала его страх, но Гюнтер, пересиливая его, старался заставить себя смотреть на нее непредвзято.

– Слушай внимательно, второй раз повторять не буду, – строго начал он. – Первое. Не реветь! Второе. Не жаловаться! Третье. Не пропускать тренировки! Но это не самое основное. Основное то, что ваши девчоночьи проблемы меня абсолютно не интересуют. Особенно ваши любимые три «М»: маникюр, месячные и муси-пуси. Этого в моем мире не существует! И так как ты приходишь в мой мир, для тебя теперь этого тоже не существует. Понятно?

– Понятно.

– Понятно, герр Вальден, – прорычал Гюнтер.

– Понятно, герр Вальден, – повторила Тайра.

– А для тебя под запретом еще и четвертая «М». Никакой магии! Не при мне! Есть у тебя вон, – Гюнтер кивнул на хет Хоофта, – вот с ним и колдуй. Поняла?

– Да, герр Вальден.

– А теперь валите оба с глаз моих долой! – сказал Гюнтер уже ′т Хоофту.

Маг протянул ему руку, Гюнтер резко ее пожал и направился к площадке.

′Т Хоофт чуть подмигнул Тайре. Она с облегчением вздохнула.

Тело ломало, словно она побывала в бетономешалке. Можно было приблизительно представить, что ее ожидало на тренировках, и Тайра подумала, что только что сэр хет Хоофт ненавязчиво заставил ее подписаться под собственным смертным приговором. Маг легко провел ладонью вдоль ее спины, и боль отступила.

– Это Дар Элайя, сэр? – спросила Тайра. – Вы ведь заставили его согласиться хитростью?

– Это не Дар Элайя. Я стараюсь по возможности в это не играть. Просто я очень хорошо знаю Гюнтера и некоторые его слабые места.

– А почему вы не играете?

– Потому что я слишком сильный игрок, – без тени смущения ответил ′т Хоофт. – Мое участие в игре может нарушить равновесие. Чтобы вступить в игру, нужен серьезный повод. У меня такого повода нет уже лет десять, и я его не ищу. А еще я от всяких игр устал.

– От этого можно устать?

– Это только называется игрой, потому что игра подразумевает под собой мастерство и изящество исполнения. На самом деле это шахматы, в которых вместо фигур живые люди.

Тайра замолчала, обдумывая сказанное Наставником. Они шли по садовой дорожке уже минут пять, но ни один человек не попался им навстречу.

– Это Внутренние Сады, – пояснил ′т Хоофт. – Самое сердце Ишанкара. Тут только деревья, цветы, вода и тишина. Когда я первый раз здесь оказался, я думал, что в Ишанкаре слишком мало людей, и что я попал в университет во времена его упадка. Но на самом деле все наоборот. Когда во Внутренних Садах ходят толпы, значит, у нас не самый легкий период.

– Кто-то же за всем этим ухаживает?

– Логично, – усмехнулся Йен. – У нас есть должность садовника, Архитектор садовой гармонии называется. Сейчас это пани Эдвина. Она по основной профессии сексопатолог, так что про пестики и тычинки знает все, и поэтому же я вас пока знакомить не буду. Рановато тебе еще про пестики и тычинки.

Тайра тихонько засмеялась и подумала, что если у Наставника есть дети, то они уж точно возвращаются домой не позже десяти вечера.

– Я оставлю тебя тут на некоторое время, – сказал ′т Хоофт. – Мне нужно зайти в Цитадель. Вернусь через полчаса.

Когда он скрылся за кустами сирени, растущими по бокам дорожки и смыкающимися сверху, словно полог, Тайра осмотрелась.

Садовая дорожка была выложена белым и розовым мрамором. С обеих сторон от нее были насыпаны полосы белого песка, поэтому издалека казалось, что по саду раскатано полотно ковра. Было тихо, где-то в высоте в листьях перекликались птицы, и Тайре вспомнился ее первый визит в университет. Она еще какое-то время постояла, поражаясь тому, как плотно пригнана друг к другу мраморная плитка, и шагнула с дорожки на газон.

Все здесь носило оттенок нереальности. И молодая зеленая трава, какой просто не могло сейчас быть, и огромные чайные розы всех цветов и оттенков, и множество неизвестных ей цветов и трав, пахнущих переходящим в осень летом, и аккуратные, ухоженные деревья с темно-зелеными листьями и матовой коричневой корой. Это напоминало иллюстрации из книги волшебных сказок, которую мама привезла из командировки в Минск, и которую Тайра не снимала с книжной полки уже года два. Теперь ей ужасно захотелось пролистать ее глянцевые страницы и убедиться, что книга не имеет с Ишанкаром ничего общего. Тайре стало казаться, что тайна и красота Внутренних Садов не должна покинуть пределов университета, и может именно поэтому Наставник назвал Внутренние Сады сердцем Ишанкара.

Тайра бродила между деревьями, не слишком удаляясь от дорожки, пока не вышла к искусственному пруду, у дальнего берега поросшему осокой и рогозом. Неподалеку от пруда стояла деревянная скамейка, выкрашенная в белый цвет. Причудливо изогнутые металлические ножки исчезали в траве, и можно было подумать, что скамейка оказалась здесь абсолютно случайно или на ней очень давно никто не сидел. В двух метрах от нее росло абрикосовое дерево, но абрикосов на нем было немного. Тайра сорвала два, до которых смогла дотянуться.

В пруду отражалось небо. Тайра подошла к воде и взглянула на свое отражение. Волосы давно пора было подровнять или вообще заколоть заколкой, как говорила мама. Тайра всегда думала, что настоящие маги исполнены величия и мудрости, она же совсем не походила на великого мага и никак не могла привыкнуть к своему новому статусу общемирового проклятья. Впрочем, и мировой ужас по ее представлениям должен был выглядеть совсем иначе. Она не совершила еще ничего, сколько-нибудь ужасного, она вообще еще ничего не совершила, а взрослые люди уже боялись ее за глаза. Тайра опустила руку в воду и смазала свое отражение.

– Купаться не сезон, – откуда-то из-за спины раздался низкий женский голос.

Тайра встала, обернулась и поклонилась, как ее учил сэр ′т Хоофт. Хозяйка голоса стояла возле скамейки и была одета в строгий серый костюм и туфли на шпильке, в руке у нее было несколько объемных папок с бумагами, которые не падали на землю только потому, что она прижимала их к груди. Женщина была среднего роста, полноватой, с темными, уложенными волнами волосами, и Тайра подумала, что она вполне могла быть каким-нибудь начальником. Женщина внимательно рассматривала Тайру поверх золотой оправы очков, а потом подошла к ней.

– Я так понимаю, ты Ученица хет Хоофта, Тайра аль′Кхасса?

– Да, мэм, только почему аль′Кхасса? – не поняла Тайра.

– Потому что сэр Котца так назвал тебя еще неделю назад, – пояснила женщина. – Я тоже подумала, что это его очередная дзенская шутка, но теперь его шутка стала твоим именем.

Тайра с удивлением смотрела на собеседницу и пыталась быстро сообразить, откуда могло взяться такое странное слово «аль′Кхасса». Последний раз она видела Ректора примерно час назад. Он, как обычно, рассказывал байки и писал прутиком на песке арабские слова… Но это было никак не на прошлой неделе!

– Это была ошибка в написании слова, мэм. Сэр Котца ошибся в арабском письме.

– Ну тогда понятно, – усмехнулась женщина. – Арабский он так и не выучил, скажу тебе по секрету, хотя этот секрет всем известен. Как бы там ни было по-настоящему, наши в Ишанкаре уже зовут тебя аль′Кхасса. А я Эстер Айзекс, Первый Проректор, – представилась собеседница. – Надеюсь, через несколько лет познакомимся поближе, но так как этого может и не произойти, мне повезло, что я увидела тебя раньше.

– Вы тоже думаете, что меня убьют?

– С чего бы я стала забивать себе голову подобной ерундой? – возмутилась Айзекс. – Я говорю лишь о формальностях приема. Совет еще пятьсот лет назад принял решение о том, что ни одна женщина на некромантии учиться не будет, и Ректорат этот рескрипт поддержал. Так что я об этом, а не о том, что в мире много желающих обладать твоей головой.

Тайра промолчала.

– Ну и что ты собираешься делать? – вновь спросила Айзекс.

– В каком смысле, мэм?

– ′Т Хоофт – не самый удобный человек. Вы уже нашли общий язык? – она вопросительно посмотрела на Тайру. – Думаю, еще нет. Я сколько лет его знаю, до сих пор иногда хочется его удавить.

– Судя по рассказам, мэм, в Ишанкаре каждому периодически хочется кого-нибудь удавить.

– Ну и кого хочется удавить тебе? – Айзекс рассмеялась. – Небось Гюнтера? ′Т Хоофт ведь уже тебя ему сбагрил? – она поправила очки и ухмыльнулась. – Да, аль′Кхасса, жизнь у тебя будет нелегкая, но одно хорошо, что короткая. – Она выдержала паузу. – Шучу я! Не надо на меня так смотреть! С хет Хоофтом легко не бывает.

– Это я уже поняла, мэм.

– На самом деле я думаю, все будет зависеть от тебя, – с изрядной долей уверенности предположила Айзекс. – Драть с тебя по семь шкур будут все. Гюнтер и ′т Хоофт – это только самое начало. Потом и я присоединюсь. А драть будут не потому, что боятся, хотя и этого тоже не отнять, а потому, что ты еще никто, а к тебе уже предъявляют очень высокие требования.

– Из-за Зулейхи?

– Да, – Айзекс кивнула. – Она натворила таких дел, которых до сих пор магический мир нам простить не может. Мы ведь ее до последнего прикрывали, как и всех остальных до нее. Жалко было. Но ты на такие поблажки не надейся, – голос Эстер стал отливать металлом. – Начнешь чудить – голову снесут моментально!

– А еще отрежут косы и вынут сердце, – окончила Тайра.

– Косы сначала отрастить надо, – парировала Айзекс, критически оглядев ее стрижку чуть ниже плеч. – Ты должна понять одну важную вещь. Что-то происходит. Не понимаю, что, но что-то происходит.

Тайра подумала, что вот сейчас не хватает музыкальной темы из «Секретных материалов» и призрачного голубоватого свечения от воды и деревьев.

– У Некроманта Ишанкара, как правило, бывает только один Ученик, – продолжила Айзекс. – То, что Йен признал, что его время пришло, уже само по себе событие. Если с тобой что-нибудь случится, другого Ученика он не возьмет, а когда Йен умрет, или как вы, некросы, говорите – уйдет, университет останется без Некроманта, а так быть не должно. Но меня волнует даже не это. – Айзекс внимательно посмотрела на Тайру, оценивая, понимает ли та, о чем она говорит. – Меня волнует ′т Хоофт. Если он согласился взять в ученики девушку, значит, он в тебя поверил. Значит, он верит, что судьбу Зулейхи ты не повторишь. Не заставляй Йена разочароваться. Это страшно, – она на секунду замолчала. – Так что все зависит от тебя.

Тайра вздохнула.

– И еще, – жестко сказала Эстер. – Я с тобой сейчас разговаривала не как Проректор со студенткой, а как женщина с женщиной. Узнаю, что ты рассказала об этом Йену – и мы встретимся гораздо раньше Первого Круга!

– Не узнаете, мэм, – Тайра криво улыбнулась.

– Школа Сэла, – усмехнулась Эстер.

– Мэм, можно вас спросить? – Тайра внезапно набралась смелости и решилась. – Не как студентка Проректора…?

– А как женщина женщину? – Айзекс ухмыльнулась. – Ну и о чем ты хочешь спросить, женщина?

– Сэр Котца говорит, что сэра ′т Хоофта называют неудачником и вообще всякие странные вещи про него рассказывают. Но сэр хет Хоофт не похож на неудачника. Это правда, что о нем говорят?

– Сэр Котца при этом смеется? – без улыбки спросила Эстер.

– Смеется, – подтвердила Тайра, не понимая, как вопрос Айзекс связан с ее вопросом.

– Вот и тебе должно относиться к этому так же. Смеяться.

– Не поняла, мэм, извините.

Эстер вздохнула и переложила папки из одной руки в другую.

– Йен хет Хоофт – величайший маг нашего времени. Лучший из ныне живущих некромантов. Все гадости, которые о нем говорят, просто треп, – она снова взглянула на Тайру поверх очков. – Проблема, как мне видится, заключается в том, что ′т Хоофт обычный нормальный человек, несмотря на то, что некромант, а его привыкли воспринимать совершенным, бесстрастным, неколебимым существом. Люди не прощают другим своих слабостей, а ′т Хоофту не прощают даже того, что он человек. С тобой будет так же, если не хуже. А почему ты его самого об этом не спросила?

– Он запретил мне задавать вопросы личного характера.

– В этом есть смысл, – чуть подумав, согласилась Айзекс. – Так что больше таких вопросов никому не задавай. Не стоит нарушать его распоряжения ради того, чтобы убедиться в том, что ты и так знаешь, или ради того, чтобы проверить, чем все кончится.

– Понятно, мэм.

– Ну мне пора. Интересно было познакомиться.

Тайра снова поклонилась, Эстер коротко кивнула и удалилась в ту же сторону, куда ушел Наставник.

– Сэр хет Хоофт, а господин Ректор играет в Дар Элайя? – спросила Тайра, когда маг вернулся.

– Сейчас, думаю, да, – ′т Хоофт немного подумал, перед тем, как ответить. – Вообще все Ректоры играют, но не постоянно. А что, ты подловила сэра Котцу на Игре в жизнь? Делись подозрениями. Я должен научиться понимать, как ты думаешь.

– Я думаю так же, как и все, – пожала плечами Тайра.

– Плохо, если так. Некромант Ишанкара должен думать не так, как все. Это твое главное оружие. Не посох, не магия, не еще бог знает что. Главное – это твои мозги. Горан говорил, что мыслить ты умеешь, я хочу видеть подтверждение его слов.

Тайра подумала, что маг препарирует ее вживую, и хотя она понимала, что он имеет на это право, почему-то это было не слишком приятно. Она чувствовала себя скованно, хотя сэр ′т Хоофт нормально реагировал на ее юмор и иронию, не строил из себя Белого Бога, о котором говорил Горан, да и вообще относился к ней, как к взрослой. Она еще какое-то время помолчала, сознавая, что раз ей придется провести с сэром ′т Хоофтом добрую половину жизни, надо начинать принимать его таким, какой он есть, и тогда, возможно, они оба перестанут опасаться друг друга и станут друзьями. В конце концов, подружиться с Сэлом у нее тоже получилось не сразу, а теперь она не могла представить себе, что он может перестать существовать в ее жизни.

– Сэр Котца придумал мне имя, – начала Тайра. – Вроде бы случайно все получилось, но мне кажется, он все заранее продумал. Горан как-то сказал, что сэр Котца написал большое исследование по арабским притчам. Написать научную работу со ссылками на первоисточники нельзя, если не знаешь языка. Но госпожа Айзекс сказала, что все в университете знают, что господин Ректор так и не выучил арабский. Разве это не странно?