Темьян. Начало

В этот момент сержант Крил, переборов свое внутреннее смущение, подошел к парню и крепко, по-дружески ему пожал руку. Темьян улыбнулся в ответ на это рукопожатие сержанта, он вдруг понял, что в армии у него появился настоящий друг, на которого он сможет положиться в трудную минуту. В тот момент друзей у курсанта Темьяна, разве что за исключением Малыша, пока еще не было!

– Думаю, курсант, что сегодня мы с тобой славно поработали, так что можем и немного отдохнуть! До отбоя осталось полчаса времени, так что у тебя будет время принять душ! Встретимся завтра и продолжим наши тренировки!

С этими словами сержант Крил своего ученика курсанта добродушно хлопнул по плечу и зашагал в казарму. Темьян постоял еще пару минут, глядя вслед своему только что приобретенному другу. Затем он развернулся и от навалившейся на его плечи тяжкой усталости, побрел, едва переставляя ноги, в ротную казарму. В комнатке он со своих плеч быстро скинул тренировочный костюм, весь перепачканный в песке. И свернув его в тюк, метко забросил в зев утилизатора на переработку. Завтра новый пакет с тренировочной формой будет снова его ожидать на стуле, стоявшим рядом с его солдатской койкой. Темьян отправился в душ, минут десять он плескал под его острыми струями. Ровно за минуту до сигнала отбоя он уже лежал в своей койке и спал крепким сном человека с чистой совестью. Он заснул так быстро, что не услышал завывания сирены по казарме – обычного сигнала отхода ко сну.

Первая неделя службы для курсанта Темьяна была самым тяжелым временем из всех последующих недель его армейской службы. Главное, что за нее случилось, было то, что сержант Крил ему помог выкарабкаться из состояния полного безразличия и полной апатии ко всему окружающему, в таком состоянии Темьян находился с момента, когда его вытолкали за порог собственной квартиры, в результате он оказался никому не нужным бездомным человеком! Крил помог ему осознать, что у любого человека случаются плохие и хорошие времена. Что людям нельзя долго помнить только о плохом, думать только о своих бедах и несчастиях. Наступают и другие времена, когда люди взрослеют и, твердо встав на ноги, начинают понимать новую жизнь. Сержант Крил Темьяна подтолкнул к той мысли, что, выйдя из апатии, нужно стать хорошим солдатом. И тогда со временем он сможет выяснить, почему его отец пропал в космосе, где погребена его мать?!

Как только Темьян осознал, что его ожидает в армии, эту задачу сержант Крил как бы сформулировал и ненавязчиво ему представил, то служба в армии для парня тотчас же приобрела привлекательность и у него появилась цель в жизни – выяснить обстоятельства гибели его родителей. Армия же Темьяну поможет повзрослеть, встать на ноги, позволит ради этой цели со временем вернуться в родной город. К тому же Темьяну служить в армии все больше и больше нравилось, она начала формировать его характер, несмотря на то, что на первых порах ему было тяжело и сложно найти самого себя!

Утром следующего дня Темьян был разбужен хорошо знакомым голосом. С трудом подняв веки глаз, над собой он увидел улыбающееся лицо счастливого рядового Маршалла или, попросту говоря, своего армейского друга Малыша.

– Привет, Темьян! Как тебе спалось? Если судить по твоему заспанному лицу, то ты так крепко спал, что, наверняка, не знаешь, что вообще происходит в нашем Учебном центре?

– Чтобы не происходило, Малыш, но ты меня разбудил за пять минут до подъема! Эти пять минут я мог бы еще немного поспать! Ты себе не представляешь, как я выматываюсь и устаю после всех своих занятий, боевой подготовки и тренировок! И будь я на твоем месте, Малыш, то не стал бы своего друга будить даже на минуту раньше сигнала подъема! Ведь ночь и так коротка, я попросту не успеваю выспаться!

– Извини, Темьян, но это не совсем там! Если я и украл пять минут, то я их украл, но не у тебя, мой друг, а у ночи!

С первого же встречи Малыш к Темьяна почувствовал душевное расположение, поэтому он к нему всегда теперь старался держаться, как можно ближе. Малыш с Темьяном проводил вместе, едва ли не все свое свободное время. Он бы рядом с ним после занятий в классе, от него не отходил ни на шаг после занятий по боевой подготовке или после спортивных тренировок. Вот только, к сожалению, свободного времени у новобранца Темьяна, как такового, попросту не было. К тому же Темьян в отделении и во взводе прослыл бирюком-молчуном, он по своему характеру он больше любил слушать других, чем говорить сам. Малыш же имел хорошо подвешенный язык, своим языком он мог бы часами трепаться, не уставая и не прерываясь на перекур или на отдых. Курсант Маршалл попросту обожал заниматься сбором информацию, но еще больше он любил свои друзей и приятелей проинформировать обо всем том, чтобы не происходило в учебном полку или в Учебном центре. Можно было сказать, что курсант Маршалл обладал-таки талантом по сбору различной серьезной и не очень серьезной информации.

– По слухам, начавшим с утра бродить по нашему Учебному центру, то, как оказалось, вчера ты, мой друг, на одной из тренировок на обе лопатки положил своего инструктора по рукопашному бою, сержанта Крила?! – Поинтересовался курсант Маршалл.

По его лицу было заметно, что ему очень хотелось бы, чтобы и сам Темьян подтвердил бы эту новость. Малыш присел на койку в ногах у Темьяна. Эти его слова, а главное тембр его голоса, которым Малыш только что задал свой вопрос, – все эти вещи Темьяна заставили насторожиться. У него тут же пропало всякое желание еще немного поспать. Он пока еще не успел полностью разобраться в деталях характера своего нового друга, слишком уж малый срок, всего лишь пару месяцев, она продолжалась.

Но к этому времени Темьяну уже хорошо знал о том, что его совсем недавно приобретенный друг, курсант Маршалл, был совсем не простым курсантом. Он был целеустремленным и совсем не злым по характеру человеком! И, если бы не его страсть к армейской службе, то Малыш, наверняка, стал бы талантливым журналистом.

На армейской службе этого низкорослого паренька прямо-таки распирала неуемная страсть к сбору информации, его очень интересовала жизнь и учеба курсантов в армейском Учебном центре! В своей повседневной и обыденной курсантской жизни наблюдательный Малыш порой подмечал такие мелкие вещи. Они, казалось бы, вряд ли бы смогли привлечь чье-либо внимание, так как по своему характеру были совсем непримечательными или попросту обыкновенными. Многие курсанты мимо подобных вещей проходили мимо, они на них попросту не обращали внимания. Малыш же их тщательно подбирал, сортировал. Порой, складывая их вместе, он приходил к далеко идущим выводам или к очень серьезным умозаключениям. Эти его выводы и умозаключения его друзей и приятелей прямо-таки поражали своей неожиданностью, а также ясностью и четкостью своих предположений.

Нет, курсант Маршалл не был пророком или провидцем, он не гадал на кофейной гуще, не предсказывал будущего! Но, сложив вместе две совершенно незначительные информации, типа, полковой писарь вместе с командиром полка ненадолго задержался в штабе полка. На основе этой ничего не говорящей информации Малыш приходил к выводу о том, что командование полка готовит приказ о направлении третьей или пятой учебной роты на учения на Севере. И действительно через два дня третья учебная рота получала приказ свои БТРы погрузить на железнодорожные платформы и отправляться на учения, проводимые на Дальнем Севере! За свои три месяца армейской службы курсант Маршалл уже не раз и не два делал подобные обобщения. В результате, слава о нем, как о курсанте-провидце распространилась по всем учебным ротам Учебного центра. Курсанты начали серьезно относится и воспринимать его предсказания.

Так что Малыш, как Темьян сразу же догадался, не просто так к нему заявился в такую рань. Он, видимо, хотел, чтобы друг подтвердил бы информацию о том, что сумел на обе лопатки положить такого опытного бойца рукопашного боя, как сержант Крил!

– Да, Малыш, вчера во время нашей вечерней тренировки только один раз мне удалось провести прием и сержанта Крила уложить на обе лопатки! Но сержант вполне нормально воспринял мою победу! Он только поинтересовался, кто меня обучил этому приему, которым я его завалил! И как мне показалось, то Крил мне предложил свою дружбу!

– Сержант Крил, Креветка, тебя предложил свою дружбу, Темьян?! Да, ладно, подобного попросту не могло бы случиться! – Страшно удивился Малыш и, немного подумав, добавил. – Да и вообще, как ты, курсант Темьян, вообще смог победить сержанта Крила в рукопашном бою?! Он же великий мастер рукопашного боя! Его друзья, унтер-офицеры учебного полка, нам частенько рассказывали о том, что в свое время Креветка поднялся на второе место среди победителей XXXII Армейских Игр планет Земной Коалиции! Так что, Темьян, честно говоря, мне попросту не верится в то, что нечто подобное с тобой могло случится?!

– Веришь или не веришь, Малыш, – это ты уж сам решай! Я тебе рассказал о том, что с нами, со мной и сержантом Крилом, вчера произошло на тренировке! – Тихим голосом ответил Темьян.

В этот момент в комнате послышался недовольный голос курсанта Мухи. Тот, отбросив в сторону тонкое одеяльце, с недовольным лицом поднялся с койки.

– И что такое тебя, Малыш, к нам принесло в такую рань?! Я никогда не поверю тому, что ты к нам в комнату заглянул лишь только для того, чтобы своему другу пожелать доброго утра! Ну-ка, парнишка, давай колись и выкладывай, какую интересную новость ты нам принес в своем клювике?!

Несколько грубоватое обращение курсанта Мухи слегка покоробило курсанта Маршалла. Малыш тотчас же замолчал, обиженно поджав губы. Темьян в душе тотчас же пожалел своего друга Малыша, обиженного своим соседом по комнате. Видимо, Малыш пока еще был неспособен противостоять открытой наглости и грубости со стороны курсанта Мухи.

– Муха, ты говори, но не заговаривайся! И с должным уважением относись к моему другу, к курсанту Маршаллу! – Сухо произнес Темьян

Он поднялся на ноги и встал перед соседом, глядя прямо ему в глаза и грудью прикрывая Малыша. Курсанты Муха и Темьян оказались одного роста, они были где-то под метр восемьдесят. Но, если торс Темьяна покрывала хорошо различимая мускулатура, то все тело Мухи было покрыто жирком с довольно-таки большим пивным животом. Трудно было бы сказать, до чего могла бы дойти конфронтация этих двух молодых парней, если в этот момент не запел бы горн Учебного центра. Прозвучал сигнал общей побудки, одновременно призывающий всех курсантов бежать на учебный плац и там строиться для утренней зарядки.

Оба курсанта, и Муха, и Темьян, не сговариваясь, тут же сорвались с места и выскочили из комнатенки. Они бегом спустились по лестнице на первый там, там рванули к выходу из казармы и, стремглав, понеслись на учебный плац.

Малыш с грустной и одновременно с благодарной улыбкой посмотрел вслед своему другу и его соседу. Сегодня он снова дневалил по казарме первой роты, так что мог не торопиться и не бежать на учебный плац делать утреннюю зарядку. Вскоре Малыш во всей казарме остался один одинешенек, все его друзья и приятели убежали на учебный плац и там уже начали делать утреннюю зарядку. С некоторым сожалением Малыш пожал своим плечами, подумав о том, что из-за грубости Мухи он так и не успел с Темьяном поделиться своей новостью.

Оказавшись на первом этаже казармы, курсант Маршалл прошелся по помещениям этого этажа. Как он и предполагал, там никого не было. Все курсанты второй роты были на учебном плацу, там они под командой сержанта-инструктора Бенсона одно за другим выполняли спортивные упражнения. Малыш вернулся ко входу в казарму, с удобством расположился на стуле дневального по казарме. Он с видимым удовольствием перед собой вытянул свои ноги. В такие минуты этот низкорослый курсант самого себя чувствовал одним из самых счастливых людей на Земле!

Еще одна возможность с другом перекинуться парой слов у курсанта Маршалла возникла на завтраке, в столовой Учебного центра. Малыш подошел к столу, за которым завтракал курсант Темьян и ему на ухо прошептал:

– Вчера вечером встретились оба наших полковника, и командир Учебного центра, и командир учебного полка! Принимая во внимание тот факт, что ты досрочно прошел программу подготовки одиночного бойца и досрочно был допущен к принятию армейской присяги, то и учебный полк, и Учебный центр свои учебные планы как бы перевыполнили! Одним словом, оба полковника приняли решение всех нас курсантов поощрить увольнительной в город! Уже сегодня утром штаб полка приступил к составлению списков курсантов, которые смогут пойти в увольнительную! Штабные офицеры начали созваниваться с туристическими компаниями, работающими в городе с тем, чтобы какая-либо из них могла бы взять на себя организацию нашего время препровождения в городе!

В тот момент, когда Малыш перешептывался с Темьяном, поблизости от них крутился курсант Танкетка. Этот курсант помимо того, что служил в одном отделении с Темьяном, обладал острейшим слухом. Каким-то образом ему удалось услышать слово «увольнительная», негромким шепотом произнесенное Малышом. Этот курсант гигант громогласным голосом тут же поинтересовался:

– Малыш, о какой такой увольнительной ты только что нашептывал на ухо своему дружку Темьяну?!

Разумеется, этот вопрос, произнесенный громким голосом, был услышан во всей столовой. Все курсанты, находившиеся в столовой, свои головы начали поворачивать в сторону его источника. Вскоре около двух тысяч человек смотрели в одну точку, там наблюдалась целая пантомима. Малыш все еще как бы общался с Темьяном, а над ними обоими нависал Танкетка. Затем в столовой наступила минута полнейшей тишины, в ней можно было бы услышать даже писк единственного комара! Лицо Малыша от полной неожиданности происходящего начало покрываться багровым румянцем. Ему еще никогда ему не приходилось оказываться в центре внимания одновременно двух тысяч человек.

Курсант Танкетка сообразил, что он своим вопросом подвел и Темьяна, и Малыша. Продолжая возвышаться над ними обоими, он извиняющимся голосом начал повторять одну и ту же фразу:

– Темьян и Малыш, вы уж меня извините, что я так невежливо влез в ваш разговор! Ничего подобного я никогда делать больше не буду! Вот только вы оба не могли бы мне более подробно объяснить, что вы конкретно имели в виду, когда разговаривали о какой-то увольнительной?!

Этой свой вопрос Танкетка снова произнес довольно-таки громким голосом. И на этот раз его вопрос, разумеется, был услышан по всей столовой. Из-за него курсанты мгновенно потеряли аппетит, перестали жевать свои круассаны с медом и их запивать крепким солдатским чаем. Вся столовая как бы замерла, желая услышать ответ Малыша.

Тут и Темьян поддел своего друга, попросив его:

– Малыш, хватить ломаться! Ты же не красна девица! Так что, давай, всем нам расскажи о том, о чем ты мне только что поведал! –

А затем он обратился к курсанту Танкетке, коротко ему бросив.

– Ну, почему ты застыл истукан-истуканом?! Давай, Малыша сажай на свои плечи, на время стань его ораторской кафедрой!

Тон голоса Темьяна оказался настолько повелительным, что курсант Танкетка тотчас же выполнил его просьбу, прозвучавшую подобно приказу. Через какое-то мгновение Малыш вполне комфортно расположился на плечах Танкетки. Как профессиональный оратор, он сделал паузу, а затем прокричал на весь зал столовой:

– Братцы, в субботу или в воскресение нам дадут увольнительную в город!

–3-

Армейский Учебный центр, в котором Темьян и его товарищи проходили обучение и подготовку в рамках программы боевой подготовки одиночного бойца, располагался на океанском побережье самого жаркого континента Земли. На берегу этого океана имелось много городов, людям всегда нравилось селиться по берегам морей и океанов. Там всегда можно было бы заняться ловлей рыбы для пропитания членов семей. Один из таких прибрежных городов назывался Лонгбичем, видимо, потому что имел красивейший берег. И этот город находился всего лишь в ста сорока километрах от армейского Учебного центра. Сам же Учебный центр располагался довольно-таки глубоко по суше от океанского берега. Так что с утра до и позднего вечера курсанты свое время были вынуждены проводить под испепеляющим жаром южного солнца.

По этой причине новость о том, что всем предстоит увольнительная в Лонгбич, где можно будет подышать свежим бризом с океана и в него окунуться курсантами была встречена с великой радостью. Одна мысль о том, что целый день они смогут провести вне траншей и окопов, снова и снова в учебных боях отражая вражеские атаки под жарким солнцем, молодых парней приводила в состояние экстаза! До субботы, до того дня, когда они отправятся в увольнительную, две тысячи парней кровь с молоком только и говорили о том, как будут проводить свое время в городе. Каждый из них мечтал о том, чтобы из серых будней армейской учебы с головой окунуться в развеселую гражданскую жизнь, хоть на секунду себя почувствовать свободным человеком! Этим молодым парням хотелось не просто побывать на океанском побережье, а там встретиться и пофлиртовать с местными девчатами. Ведь, с женским полом они не встречались вот уже почти четыре месяца. За время своей армейской учебы воспоминания о прежней гражданской у них стали напоминать несбыточную мечту!

Когда курсант Маршалл, сидя на плечах курсанта Танкетки, объявил о увольнительной, предстоящей в субботу или в воскресение, то эта новость моментально превратилась в сенсацию. Так как, казалось бы, неисполнимая мечта каждого вдруг стала приобретать зримые очертания, превращаться в настоящую реальность. В тот день всех этих парней в армейской форме помимо информации о самой увольнительной, вдруг начало волновать и беспокоить то обстоятельство, в каком они виде они предстанут перед глазами гражданских людей. Какими молодцами они ложны выглядеть перед городскими девчонками, желая на них произвести приятное впечатление.

До конца недели курсанты как бы на время забыли о своей учебе солдатскому ремеслу, все их разговоры и дела сводились к тому, в каком виде и какими молодцами они должны будут появиться на улицах Лонгбича. Накануне в пятницу ротные писари подготовили и вывесили списки курсантов, отпущенных в увольнительную. К слову сказать, на этот раз едва ли не все поголовны курсанты были включены в эти списки. Рядом со списками были вывешены краткие объявления. В них сообщалось о том, что в день увольнительной автобусы курсантов из Учебного центра заберут в восемь часов утра и их довезут до Лонгбича. В городе они смогут провести свое время до двадцати двух часов. Вечером в это время автобусы с Центральной площади Лонгбича возвратятся на базу Учебного центра.

Рядом со списками курсантов, отправляющихся в увольнительную, висели и другие небольшие списки курсантов, которые остаются на базе Учебного центра дневальными, дежурными. Эти списки были напечатаны красным цветом. Этот день они проведут, убирая казарму или столовую. Все прекрасно понимали, что курсантам в красных списках здорово не повезло, вместо того. Чтобы провести время в городе, они будут вынуждены заниматься уборкой, чисткой казарм и столовой. Но таких курсантов оказалось не так уж много, так как их основная масса получила увольнительные и в субботу их ожидали большие приключения в большем городе.

Утром в субботу перед самым завтраком курсанты второй учебной роты вдруг обнаружили, что списки курсантов, получивших увольнительную, подкорректированы. Эти коррективы внес лейтенант Фишер, у курсантов получивший кличку лейтенант Поймай Рыбку, именно он командовал вторым взводом, в котором служили Темьян и Малыш, правда они служили в разных отделениях. К тому же лейтенант Поймай Рыбку был тем лейтенантом, который Темьяна ошибочно признал за командира роты в первый день же его появления на службе.

Лейтенант Поймай Рыбку из общего списка увольняющихся курсантов вычеркнул имя курсанта Маршалла и его перенес в список, выделенных красным цветом. Иными словами, этот лейтенант проявил свой мелочный, мстительный характер, он не забыл о том, что курсант Маршалл хихикал в тот момент, когда он ошибочно новобранца Темьяна признал за командира роты! За это хихиканье и Малышу отомстил, вычеркнув его из списка курсантов, уходящих в увольнительную. Лейтенант Поймай Рыбку каким-то образом сумел командира роты, капитана Зипфера, убедить в изменении своего прежнего решения по курсанту Маршаллу. Ведь, на деле этот перенос имени курсанта из одного в другой список можно было бы рассматривать и как одну из форм наказания Малыша. Курсанты, собравшиеся у доски с ротными объявлениями и приказами, начали возмущаться, считая несправедливым подобное изменение в списках.

Но вертевшийся поблизости от доски объявлений лейтенант Фишер или по-курсантски Поймай Рыбку в корне пресек подобное возмущение среди курсантов, в грубой форме приказав:

– Ваш друг и приятель, курсант Маршалл, своим заявлением в столовой о предстоящей увольнительной предал гласности секретность действий командования учебного полка и Учебного центра! В этой связи капитан Зипфер, командир нашей роты, принял решение об его наказании! Он мне приказал внести изменение в список увольняющихся курсантов! Таким образом, мои друзья, примите мой совет, чтобы самим не попасть в красный список, заткните свои глотки, перестаньте понапрасну трепать языками!

В коридоре казармы наступило молчание, курсанты стояли, опустив головы, переминаясь с ноги на ногу. Они служили в армии и знали, что приказы старших офицеров должны быть выполнены без обсуждения. В данной ситуации они были не в праве обсуждать, справедлив или не справедлив приказ командира роты, они его должны были попросту выполнить! Любое противление с их стороны по этому поводу может лишь только привести к тому, что лейтенант Поймай Рыбку будет в праве каждого из них обвинить в невыполнении приказа офицера и тогда с каждым из них аналогичная ситуация может повториться!

Своих друзей и приятелей от ненужного противостояния с офицером спас сам курсант Маршалл. Чтобы разрядить напряженную атмосферу, он громко на весь коридор казармы вдруг рассмеялся, а затем не менее громким голосом произнес:

– Так точно, господин лейтенант! Ваш приказ будет выполнен! Я тотчас же приступаю дневалить по казарме!

Развернувшись через левое плечо, курсант Маршалл строевым шагом направился к выходу из казармы с тем, чтобы подменить ночного дневального. Лейтенант Поймай Рыбку несколько растерянно посмотрел ему вслед, он явно не рассчитывал на подобный исход своих замыслов. Лейтенант очень надеялся на то, что все курсанты второго отделения как бы взбунтуются по поводу его несправедливого решения и приказа. И тогда у него появится основание для того, чтобы всех курсантов этого отделения, включая и курсанта Темьяна, лишить увольнительных в город. Но ничего подобного не произошло, лейтенант Поймай Рыбка остался ни с чем или, как частенько говорят, не солоно хлебавши!

Сразу же после завтрака курсанты начали рассаживаться по автобусам, выстроившимся в полной готовности на учебном плацу. В каждом автобусе размещалось до двух взводов. В течение пяти минут курсанты всех двенадцати учебных рот разместились в автобусах. Курсанты Темьян и Муха расположились на заднем сиденье одного из двух автобусов, выделенных для второй роты.

Занимая место, Темьян все еще переживал из-за того, что его друга Малыша несправедливо лишили увольнительной. У него было отвратительное настроение, он сычом посматривал на курсантскую суматоху и толкотню, развернувшуюся перед автобусами. Его сосед по сиденью Муха прекрасно понимал, в каком плохом настроении Темьян сейчас находился и не лез в его душу с различными расспросами. Последним в их автобус поднялся им незнакомый лейтенант, он, видимо, был из штаба полка. Этот лейтенант сделал очень короткое заявление, обращаясь к курсантам;

– Мне приказано сопровождать ваш автобус, курсанты! Лейтенант Уордфиш занемог и меня выделили ему на смену!

Затем этот лейтенант по своему наручному коммуникатору связался со штабом полка, он туда передал короткое сообщение:

– Второй взвод второй роты разместился в автобусах и готов к движению!

И получив в ответ из штаба сообщение, он приказал водителю автобуса:

– Водитель, можешь трогаться с места! Имей в виду, что твой автобус возглавит движение всей нашей колонны, так что особо не гони!

Тут же последовал шелестящий звук закрываемой двери. Темьян так и не услышал звука заработавшего гравитационного двигателя автобуса. Он слегка качнулся и приподнялся над землей примерно на полметра на гравитационную подушку. Затем автобус мягко тронулся с места, довольно-таки быстро скользнул к воротам КПП Учебного центра. Они были широко распахнуты. В какое-то мгновение перед глазами Темьяна промелькнуло здание КПП, оно тут же осталось далеко позади. По дороге выстроились автобусы, вскоре они встали на гравитационные подушки и заскользили над полотном дороги, постепенно набирая скорость. Очень скоро весь комплекс зданий и строений армейского Учебного центра остался далеко позади. Автобус, возглавлявший колонну, на высокой скорости вылетел на черную полосу скоростной магистрали. Двигаясь по магистрали, он стал набирать маршрутную скорость движения для всей колонны.