Размышления над календарем

Размышления над календарем

Елена Асвойнова-Травина

© Елена Асвойнова-Травина, 2019

ISBN 978-5-4483-2759-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Я назвала эту книгу «Размышления над календарём», хотя правильнее было бы назвать «Размышление над красными днями календаря», поскольку речь пойдёт о праздниках.

То, что наш народ любит праздники – факт общеизвестный. Впрочем, кто же их не любит? Таких людей можно разделить на четыре категории:

Первая категория — «фанатики» – те, кому повезло с работой: они свою работу настолько любят, что расстаться с ней лишний раз становится для них тяжёлым испытанием.

К первой категории отчасти примыкает вторая – «вечные двигатели» – те, кому вынужденный простой в работе, связанный с праздником, создаёт (постоянно или ситуативно) серьёзные проблемы.

Категория третья – «мальчики/девочки для битья» – те, кому не повезло с семьёй: для них праздник – это лишний день, проведённый либо в одиночестве, либо среди рычащих, гавкающих и кровососущих родственников.

И наконец, категория четвёртая – «стражи»: милиция, медики, пожарники и прочие, кому по долгу службы часто приходится работать по праздникам (действительно, обидно: все веселятся – а ты утихомириваешь, или откачиваешь, или вытаскиваешь из огня тех, кто повеселился сверх меры).

Не всегда эти категории встречаются в чистом виде – чаще всего можно наблюдать различные комбинации. Так, комбинация «стража» с «фанатиком» практически неизбежна (особенно если учесть, как мало государство ценит труд этих людей). «Фанатик» также часто сочетается с «вечным двигателем» (это явление носит название «трудоголик» и очень ценится начальством – но не приведи судьба иметь такое в семье). Комбинация первых трёх категорий – это классический вариант «непонятого гения» (и слава Создателю, если он действительно гениален). Сочетание же «вечного двигателя» и «мальчика для битья» при отсутствии качеств «фанатика» – это люди, поистине достойные сострадания. В лучшем случае, они представляют собой постоянный источник дохода для психотерапевтов и производителей антидепрессантов, в худшем – пополняют собой и без того огромную армию инфарктников, инсультников и самоубийц – и плачут о них вполне искренне: начальство лишается идеальной шестерёнки, родственники – источника средств к существованию, или многофункциональной бытовой техники, или идеального коврика для ног со встроенным резервуаром для слива отрицательных эмоций – тут тоже возможны варианты и комбинации (подробно останавливаться не будем – это тема для отдельного разговора).

Исключая описанные категории людей, праздники любят все, и это можно понять: интересной работы, которую действительно можно любить безумно, на всех не хватает, а работа не особо любимая, как известно, в лес не убежит, а раз так – можно не беспокоиться и лишний раз побыть с родными, увидеться с друзьями, вкусно поесть, не рискуя прослыть обжорой, выпить, не чувствуя себя алкоголиком (правда, не всегда праздник является выходным днём – но наесться и напиться это ещё никому не мешало, иногда – прямо на рабочем месте)…

Всё это, конечно, хорошо – но всё-таки праздники существуют не для этого (во всяком случае, не только для этого). Недаром в календарях их отмечают красным цветом – ведь когда-то кто-то отметил эти дни живой кровью своего сердца… для чего? Наверное, для того, чтобы мы лишний раз могли вспомнить, что мир существовал задолго до нашего рождения, что все те, о ком мы читали в учебниках истории (и забывали, как только звенел звонок с урока), когда-то жили на Земле – совсем как мы сейчас! – и, видимо, заслужили что-то большее, чем просто тире между двумя датами… Праздники нужны нам, чтобы мы могли лишний раз поразмыслить о прошлом, настоящем и будущем, а главное – о том, где на этой бесконечной прямой, протянутой от Большого Взрыва неведомо к чему, располагается точка, которую мы зовём своей жизнью…

Поразмышляем вместе!

Январь

Новый год

Итак, Новый год… уж если говорить о нём, то начинать надо было бы не с января, а с последних чисел декабря – всё самое главное делается именно тогда. Как надо встречать Новый год, я знаю очень хорошо: надо припасти подарки всем родственникам и друзьям, нарядить ёлку, надо испечь пироги (такой большой, круглый – со сладкой начинкой – и много-много маленьких с мясом, капустой, грибами или чем-нибудь ещё), порезать салат (кому – «Оливье», кому – винегрет, кому – сельдь под шубой… а я люблю «Мимозу»), ещё обязательно должна быть бутылка шампанского (в нашем доме оно бывает только безалкогольным – но это уже детали) … ах да, ещё надо посмотреть «Иронию судьбы» (тут, как и с салатами, возможны варианты: «Карнавальная ночь», например… лично я предпочитаю «Чародеев»).

Теоретически я знаю, что если я всего этого не сделаю, планета всё равно повернётся и единица времени сменится… но не проверяю! И не буду проверять – как древний шаман никогда не рискнул бы проверить, взойдёт ли Солнце, если он в предрассветный час не совершит свой магический обряд: а ну как и впрямь не взойдёт – как же жить-то тогда без Солнца?

Да-да, я всё прекрасно знаю: что обычай наряжать ёлку, как и встречать Новый год первого января, завёз к нам Пётр I (вместе со всеми прочими западными заимствованиями, в большинстве своём оказавшимися более чем сомнительными), а впервые её нарядил, говорят, Мартин Лютер (вот кто никогда не вызывал у меня ни симпатии, ни уважения!), что традиция поднимать бокал шампанского под бой курантов ещё моложе, не говоря уже о фильмах… Но я-то знаю, что так было ВСЕГДА. Для конкретного человека «всегда» означает «сколько я себя помню». А ещё я знаю, что так было всегда, сколько помнят себя моя мать и мой отец… кто-то считает, что этого недостаточно для традиции?

Мы привыкли приклеивать к слову «традиции» эпитет «древние» – и как-то забыли, что даже самые древние традиции были таковыми не всегда, что любое действие, идущее из незапамятных времён, кто-то когда-то совершил впервые. Мы не знаем, кто это был, но если бы знали – что бы изменилось тогда? Неужели обычай печь блины на Масленицу был бы менее дорог нашему сердцу, если б мы точно знали, кто и в каком году испёк их впервые? И разве пекли бы мы их до сих пор, если бы современники и ближайшие потомки этого безымянного гения находились под таким же обаянием «магии больших чисел», как мы, и брезгливо морщились при упоминании о традиции, которой только ещё предстоит стать древней?

Традиция не обязательно должна сопровождать человечество от Эдемского сада до Страшного суда – она может существовать в масштабах жизни одного народа, одного поколения – и даже одной человеческой жизни. Вспомните, в фильме «Разные судьбы» в семье Рощина существовала традиция: все свои премьеры он – прославленный композитор, состоятельный по тем временам человек – отмечал с женой весьма скромной трапезой – ситро и картошка в мундире – потому, что именно так было в пору их молодости, когда не было денег на более роскошный стол, когда всё было впереди – и успех, и слава, и богатство. И вот жена, увидев его в день премьеры с другой женщиной, окончательно утратив иллюзии, ждёт его в пустой квартире и накрывает стол: ситро и картошка в мундире… почему она это делает? Наверное, потому, что это незамысловатое меню – всё, что осталось от их некогда счастливого брака – последняя клеточка когда-то живого организма… Но мы же знаем, что даже в одной клетке заключён генетический код всего организма! Нам не рассказывают, как сложилась судьба Рощина после разрыва с Таней, но почему-то мне кажется, что ему, расставшемуся с этой «маленькой, но очень опасной хищницей», именно вид этих традиционных для них с женой «блюд» напомнит, что и в его жизни была когда-то любовь истинная и надёжная – и может быть, он захочет «склеить разбитое»…

Безусловно, традиции бывают разные, и некоторые из них можно и нужно было «сбросить с корабля современности» – как, например, традиции брака по сговору и обязательного наследования детьми профессии родителей: с развитием цивилизации вред, приносимый ими, остался на прежнем уровне, а вот польза явно сошла на нет. Но те традиции, которые выдержали испытание временем, отменять поистине опасно: спросив «Почему надо?», мы незаметно для самих себя переходим к стадии «а почему, собственно, надо?» – и перестаём задумываться, что, быть может, действительно надо, раз кто-то когда-то предписал. Отменяя традиции, мы начинаем свысока смотреть на тех, кто был до нас, забывая, что к нашим услугам их мысли, изобретения, и даже их ошибки, чтобы нам было, на чём учиться – а наши мысли и творения пока ещё не пережили века, и неизвестно, переживут ли.

Держитесь за традиции, господа! Без них очень легко прийти к убеждению, что история этого мира началась с нашим рождением и закончится с нашей смертью – убеждению, которое и без того стало истинным бичом нашего времени (в тринадцать лет кажется, что эта иллюзия возвеличивает тебя – но в тридцать уже понимаешь, как это было бы грустно). Держитесь за традиции – древние и не очень: возможно, однажды вы обнаружите, что это последнее, что в вас осталось живого.

Рождество Христово

С чего начать разговор о Рождестве?

Об этом празднике можно говорить долго и много…

Можно порассуждать о Вифлеемской звезде – о том, какое астрономическое явление могло за ней стоять, и могло ли вообще…

Можно рассказать, что за Рождеством наступают святки – и вспомнить пленительные строки Пушкина и Жуковского, а также упомянуть о том, что большинство воспетых поэтами святочных обычаев не имеют ни к Рождеству, ни к христианской вере никакого отношения – а зачастую и противоположны ей…

Но хочется сказать о другом.

Несколько лет назад английские социологи провели опрос, касающийся Рождества – и вскрылась тревожная статистика: оказывается, подавляющие большинство британцев, празднующих Рождество, не знают, чему посвящён этот праздник! Напрашивается вопрос: как такое могло случиться в относительно благополучной «старой доброй Англии», где не было 70 лет воинствующего атеизма?

Возможно, в самом вопросе заключён ответ – всё дело в том самом атеизме: когда крестить ребёнка, праздновать христианские праздники и даже просто пойти в храм сродни подвигу – никто не станет делать это просто потому, что «так принято» и тем более – потому, что «так делают все». Кому же захочется рисковать всем неизвестно из-за чего?

Но времена меняются: уже лет двадцать к Рождеству и Пасхе украшают улицы, а праздничные православные богослужения транслируют по телевидению. Безусловно, у Православия в нашей стране положение особое… как его определить? Государственной религией не назовёшь (её в светском государстве не может быть в принципе), господствующей – увы – тоже… но особое положение действительно есть. Оно проявляется хотя бы в придании Рождеству статуса государственного праздника (заметим, что ни один мусульманский или иудейский праздник в России такой чести не удостоился) – но не только в этом.

Вот припомните, доводилось ли вам слышать когда-нибудь такие речи: «Я мог бы стать кришнаитом – но зачем они запрещают есть мясо?» или «Вообще-то я верую в Аллаха, но отказываться от спиртного не намерен»? Уверена, что ничего подобного вы не слышали… и я тоже. Любая религия накладывает на человека определённые ограничения, требует соблюдения каких-то правил; не нравится, не хочешь такие правила соблюдать – не исповедуй эту религию (в конце концов, никто в наше время никого ни к чему не принуждает). И все это понимают, когда речь идёт об исламе, буддизме, адвентистах или свидетелях Иеговы – и только к Православию отношение совершенно особое.

Только Православие не должно ничего предписывать своим приверженцам (ни постов, ни исповеди) и всё им должно разрешать: сидеть на богослужениях, вести службу на современном языке, а также однополые браки, внебрачное сожительство, аборты и т. д. и т.п., и даже требование покрывать голову в храме вызывает у современных дам бурю негодования, хотя касалось бы – неужели так трудно или унизительно надеть головной убор? Если в других религиях запреты и предписания воспринимаются как должное, то в отношении Православия они становятся поводом для многочисленных нападок и даже обвинений: дескать, Православная церковь, не желая идти на уступки времени, отпугивает от себя потенциальных прихожан.

Впрочем, такая позиция мне даже нравится: по крайней мере, это честно. Как заметил один пушкинский герой, «хочешь жить как мы – милости просим, не хочешь – проваливай». Но бывает и другое отношение.

Попробуйте – хотя бы в порядке эксперимента – сказать какому-нибудь знакомому (или знакомой): «Я не пью (соблюдаю пост, не пользуюсь косметикой, храню девственность до брака) потому, что так предписывает мне православная вера». Почти наверняка вы услышите в ответ: «Ну и что? Я тоже православный (православная) – вот, и крестик у меня есть, и в церковь хожу на Рождество и Пасху – но я же выпиваю (никаких постов не соблюдаю, крашусь, сплю с парнем)». То есть запретов и предписаний как бы нет… в других религиях есть – а в Православии нет. Право же, лучше было бы этим людям снять крест и не приближаться к церкви: по крайней мере, никто не сказал бы, глядя на них: «Эти православные – сплошь пьяницы и развратники!».

Откуда же такое отношения к Православию? Не оттого ли, что за тысячу с лишним лет мы привыкли к нему, как привыкают к предмету мебели? Не может же, в самом деле, что-то запрещать стол или диван… Десятилетия атеизма задержали процесс превращения в привычку – но не остановили его, а привычка по определению не должна доставлять неудобств.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.