ОХОТА НА ЦИКЛОПА

– Я в областное УВД напишу представление, чтобы тебе премиальные начислили, – сказал москвич.

– Ага, начислят. Дождешься от них благодарности. Короче Тимофеевич, с тебя при встрече тридцать литров бензина и пирожок с капустой.

– Лады Ваня! Только, как вернешься из зоны, перегони мне по факсу или интернету досье на Маслова. Хочу глянуть, что это за тип такой. Я Иван Васильевич, предполагаю, что Маслов мог быть нанят тем, с кем он сидел вместе. Ну, или с кем вращается в этих кругах. Нам связи его надо пробить, выписки телефонных переговоров. У нас с тобой, два покойника с одинаковой профессиональной ориентацией. А это значит, что они все были связаны друг с другом. Вот тут нужно найти каким боком в этой компании оказался Сергей Маслов.

– Мне твои заморочки Васильевич, бьют по карману и по мозгу.

На другом конце провода Тимофеев разразился смехом.

– Ты что, на пенсию капитаном уйти хочешь? Дело только стало набирать обороты, а ты уже мечтаешь о его закрытии! Нет, Ваня, наличие трупа предполагаемого убийцы это не повод в закрытии дела. Возможно, кто— то специально хочет, чтобы это дело именно так было закрыто. Кто— то явно зачищается! – Добро Вань, держи меня в курсе!

Селезнев положил трубку и передразнил – «Добро Вань. Добро Вань»! Какое на хрен тут добро?! Хорошо этому подполковнику – машина престижная, туалет теплый, ванная с горячей водой. Да и сидит в кабинете жопу оторвать лень, а тут теперь прись на этот «Горный», ищи там сокамерников этого Маслова. Сафоновские менты – собаки, как только узнали, что ствол проходит по этому делу, сразу своего жмурика спихнули москвичам а у нас своих заморочек мало?» – подумал Селезнев, мысленно собираясь в дальнюю дорогу.

Глава девятая

Путешествие на зону

Здание администрации колонии ИК64/3, высилось недалеко от ворот лагеря. С третьего этажа, где был кабинет начальника оперативного отдела подполковника Ратникова, просматривались просторы «черной» зоны, как говорят воры. Четыре высоких забора с колючей проволокой и системой сигнализации окружали довольно большое пространство, некогда бывшей угольной шахты. Вдалеке – на противоположной стороне колонии, высился заросший террикон вынутой из – под земли породы. На верхушке стояла тренога с красным маячковым фонарем для отпугивания заблудившейся авиации. Двухэтажные бараки были окружены трехметровым металлическим забором, отделявший один отряд от другого, создавая локальные зоны. Подобное пенитенциарное заведение, вызывало в душе странный тяжелый осадок. Иван знал, что в этом исправительном учреждении, сидят егоземляки, которых он в свое время выловил за различные преступления. Подполковник Ратников, встретил капитана довольно радушно, сходу предложив чай со свежей сдобой. Иван подробно рассказал о цели своего визита.

«Кум», как на зоне называли начальника оперативной части, внимательно выслушав, достал свою волшебную картотеку. После недолгих поисков, на стол легла папка —досье, на бывшего заключенного Сергея Эдуардовича Маслова по кличке Сэм 1972 года рождения. Осужденного Ленинским судом города Смоленска к 6 годам лишения свободы по статье 162 ч. 2 ст. 222 ч. 2 УК РФ. В этой папке содержалась вся информация по бывшему заключенному. После недолгих поисков, подполковник нашел среди приговора, постановлений, рапортов контролеров, донесения нештатных сотрудников оперативного отдела из числа осужденных.

– Ну что Иван Васильевич, вот на Маслова у меня целое досье! Уже после освобождения, можно было сразу же на третий срок определять! Личность скажу довольно мутная. Дружбы ни с кем не водил. Правда было у него всего два «семейника», вот с ними и общался. Злостный нарушитель режима содержания, как говорят на зоне «отрицалово» или блатной. Неоднократно водворялся в ПКТ в ШИЗО, был в своем роде «серым кардиналом». Смотри, вон сколько контролеры написали на него рапортов, можно даже криминальный роман написать, – сказал Кум, и положил на стол папку с личным делом осужденного.

– Александр Николаевич, меня интересуют его связи с теми личностями, кто отбывал наказание по трофеям или еще каким артефактам времен войны. Может за оружие кто сидел, за взрывчатку? – спросил Селезнев, надеясь найти хоть малейшую зацепку.

– На вот тебе папку, смотри и изучай! Тут есть донесения, наших осведомителей с кем он общался. С кем водку пил, с кем вступал в конфликты, тут все написано. Если надо то я тебе еще встречу с нашими агентами устрою, они тебе все, как на духу поведают. Есть у меня один такой, с его отряда. Шустрый малый, словно «Штирлиц», сам среди блатных крутится, все его считают «отрицаловом», но информацию сливает – я тебе скажу довольно эксклюзивную! Мы уже не одного урку по его наводкам, в следственный изолятор отправили. К их срокам еще потом наваливают, как «коням». Приходит с тремя – пятью годами, а раскручивают, на восемь десять. Ценный агент, скажу я тебе! – сказал Кум, и, подойдя к окну, взглянул в зону.

Селезнев, углубился в изучение криминального чтива, записывая в блокнот, повторяющиеся имена. После изучения этого досье, стало прорисовываться некое подобие на его криминальные связи. Долго сидеть тут ему не хотелось, так как до дома, было около двухсот километров, поэтому время подгоняло Ивана.

– Александр Николаевич, посмотри, тут речь идет о неком Игоре Александровиче Котовском – кто это такой, у вас есть на него какие данные? Он по донесениям ваших агентов, почти постоянно с ним крутится, – спросил Селезнев, видя связь между этими зеками.

– Котовский— Котовский! А это же его семейник. Он сам с Москвы! Я сейчас посмотрю его досье, где— то должна быть информация по этому Котовскому.

После недолгих поисков, на столе появилась пака, перечеркнутая по диагонали красной полосой.

– Вот смотри Васильевич, полный набор 158, 162, 222, 223 уголовного кодекса России; склонность к побегу, срок шесть лет, освободился за два месяца, до того, как освободился Маслов. Это уже говорит о том, что между ними мог быть некий криминальный тандем.

– Александрович, ты скажи мне, где он прописан?! – не теряя надежды, спросил Иван.

– Так записывай, Москва улица маршала Рокоссовского, дом 105 корпус 2 квартира 97. Тоже собака, крученный крендель – кличка Кот! – сказал «Кум» подавая Селезневу фотографии и донесения сексотов.– Ты зачем пишешь, я тебе сейчас все отсканирую, и можешь, забрать себе ксерокопии. Потом к делу подошьешь!

Изучая бумажки, Иван обратил внимание на довольно тесную связь между Котом и Сэмом. Обычно, как говорят зеки, «семейники» вместе живут не долго. В конечном итоге кто— то начинает «тянуть одеяло на себя», и тогда эти связи взаимного существования рушились, а некогда бывшие друзья разбегались по разным углам барака. Связь Сэма и Кота, продлилась четыре года, что уже говорило об их исключительных отношениях и возможно даже и дружбе. Но в другом случае, кто— то из них мог, просто прикинувшись лохом, и мог вполне использовать друга для достижения своего интереса уже на свободе. Такое явление в местах заключения было не ново, и история знала, те случаи, когда друзья на зоне, на свободе становились убийцами и их жертвами. Сейчас, когда на руках были такие данные, удовлетворенный своим расследованием, Селезнев откланялся, и, поблагодарив начальника оперативной части учреждения, вышел на свежий воздух. Достав сигарету, он закурил. Вдыхая дым, он задумался, и в своих мыслях замер на связях Кота и Маслова, словно заморозился. Как ему казалось, именно с этого момента ниточка следствия стала понемножку разматываться. Правда было еще неизвестно, причастен ли сам Кот к убийству Солдатова или Афанасьева. Вырисовывалась версия, что Котовский, вполне мог нанять своего сокамерника для этого убийства. Мог нанять?! А нанял ли? Это надо было еще доказать! Самое главное, что вопросом этого Котовского, будет теперь заниматься Тимофеев, а это уже радовало Селезнева до глубины души. Такого как он провинциала в Москве, ни кто не ждал, а особенно с таким делом. По воле случая оно оказалось разделенным между двумя городами и двумя следователями, чтобы по окончании соединиться в единое целое.

Старенькая шестерка заурчала и поднимая густые клубы сизого дыма, тронулась в направлении дома. Иван, взглянул в зеркало заднего вида. В голове Иван моментально прорисовался мотор машины, который уже давно выработал срок и требовал капитального ремонта. Из своего опыта Селезнев знал, что преследовать матерого преступника, как в крутом боевике ему не светит. Испокон веков район где он работал в плане криминала слыл благополучным. А в условиях российского бездорожья этот «Жигуль» был явно слабоват. Вот поэтому, он по поводу преждевременной кончины мотора, не переживал, сожалея лишь о том, что не попадает под программу утилизации. Дорога домой по идее должна была быть короче, но сегодня был день особенный и на протяжении всего пути он раз пятнадцать останавливался и пятнадцать раз через топливный шланг насосом продувал карбюратор. Домой Иван добрался только к полуночи. Выжатый, словно лимон, воняющий бензином. Селезнев, моментально завалился спать, даже не поужинав. Единственное, что перед сном пришло в голову, это была мысль, о майорских погонах, которые требовали полнейшей отдачи. С этой мыслью он уснул, и сон, словно облако опустился на его голову, затянув Ивана в свою пелену.

Глава десятая

План

Вот уже двое суток, «Циклоп» валялся на диване у Соньке по кличке (винтовка). Он, словно побитый в боях кабель, зализывал у нее боевые раны, планируя операцию по выявлению и нейтрализации киллера.

Сонька была в городе личностью знаменитой. За двумя ходками в места лишения свободы, она ничуть не изменилась. Её тело и внешность выдержанное на перловой лагерной диете оставалось такими же очаровательными и манкими, как и в молодые годы. Вряд ли кто из мужиков, мог распознать в ней коварную воровку на доверии, ибо её лицо завораживало и тут же обезоруживало. А еще она была начитана. От нее прямо веяло какой— то аристократией в сочетании с женственностью. В отличии от хабалок, она по фене никогда не ругалась. В своей квартире сборищ и попоек не устраивала. С местными бомжами и приблатнеными не зналась. Сонька была бабой чистоплотной и аккуратной. В гнездышке своем блюла идеальный порядок. Менты по долгу службы Соньке старались не досаждать. Документы она держала в исправности и на осложнения с законом откровенно не шла. Менты знали, что за несанкционированное вторжение в порядке служебного рвения, они могли получить служебное несоответствие. Поэтому никогда в гости не захаживали. Кого боялась Сонька, так это Санникова Валентина прозванного в народе «Циклоп». От простых ментов, «Циклоп» отличался авантюрной и дерзкой харизмой. Как мента она не могла его терпеть, но как мужика просто боготворила и подпустила к своему телу лишь тогда, когда был он уволен на пенсию по ранению. Появление Валентина в своем доме она связала с судьбой. Его кровоточащая рана на голове стала поводом для её полной капитуляции. Забыв про то, что Валентин был ментом, Соня не с того, ни с сего окружила его настоящей материнской заботой. Валентин почувствовав к себе интерес, решил остаться у Сони до полного выздоровления, а там и… Как всякая женщина, Соня настроилась в отношении Санникова серьезным образом. Присутствие мужчины в доме, старалась использовать только во благо себе. Она знала, что Санников был мужиком одиноким и до ласки голодным. Его бывшая жена после боевого ранения кормильца в глаз, не смогла удержаться от соблазна заглушить горе алкоголем. Ради успокоения нервов она в отсутствие мужа начала сильно пить. Через год втянутая «зеленым змием» в бездонную пучину она опустилась до уровня плинтуса и всего за один год сгорела, как свеча. Встретила Света свою смерть в пьяном угаре от сердечной недостаточности. Окоченевший труп её нашли утром сидящим возле забора. С тех пор, как Валентин похоронил жену, в течении двух лет он жил один.

После последней отсидки Соня, по протеже местных «воров» и авторитетов была пристроена в отель «Оазис» администратором ресторана. Ресторан она держала под полным контролем. Местные бандиты были постоянно с информацией о богатой клиентуре, которая оставалась на постой. К своей зарплате имела Соня всегда хороший приварок. «Циклоп» знал об этом по оперативной работе, поэтому держал эту женщину в своих руках, как пойманную голубку. Мог казнить, а мог и миловать. Доверял «Циклоп» Винтовке, как самому себе. От нее в отличие от других баб веяло не бабской болтливостью, а настоящей мужской надежностью. «Циклоп» по мере выздоровления сосредотачивал свои действия на поисках убийцы. Валентин понимал, что еще пару недель и следственный комитет выйдет на него и спросит, где он был в те дни, когда были убиты и Афанасьев и Солдатов. Санников знал, что виной всему станет его мобильный телефон, который он засветил в сети. Вопреки здравому смыслу Валентин не залег на дно. Наоборот сменив телефон и симку, решил первым прозондировать почву. В один из дней, он, как ни в чем небывало появился в местном РОВД.

– Привет Валентин, – поздоровался с ним дежурный по РОВД, который курил на крыльце, – я слышал, тебя недавно уволили.

– Было дело. Говорят, что с одним глазом я не могу служить верно Родине, – сказал Валентин, пожимая ему руку. Уволили суки капитаном. За ранение на Кавказе всего двенадцать тысяч пенсии. С квартирой тоже меня кинули, живу сейчас у матери. Вот так в 45 лет я остаться без жилья и пенсии.

– А, к нам каким ветром?

– Хочу, как бы на работу пристроиться вольнонаемным. Может завгаром, или каким сантехником или заведующим КПЗ?

– Сочувствую, но лично я ни чем тебе помочь не могу. Это тебе надо к начальнику РОВД полковнику Семенову. А ты сам знаешь, раз в управлении на тебя есть приказ о списании, то и Семенов вряд ли захочет тебя взять даже сантехником. На хрена ему Валентин, этот гемор?

– Слушай, Леша, а кто там, на старом поселке сгорел несколько дней назад, – как бы невзначай спросил «Циклоп». – Я, слышал краем уха, что кого— то убили, а потом дом вроде подожгли.

– А, было дело. Сэм, такой – Маслов. Местный криминальный авторитет, как у нас говорят. Что— то с кем— то он не поделил. Федоров Витька старлей из криминальной полиции его дело вел. Ты его знаешь, он в отделе у нас раньше работал, а потом его перевели в управление.

– А при чем тут Федоров, там же жмур, а это же дело областного следственного комитета, – спросил Валентин.

– Витька, передал дело в московский СК. Я точно не знаю, но там вроде ствол нашли, который по делу заказного жмура в Москве проходит. Ну его типа подрядили от московского следственного комитета быть представителем по этому делу в нашем районе.

– А понятно теперь! Ладно Леша, пойду я дальше искать работу, – сказал Валентин, с унылым видом и подав руку попрощался.

Сейчас Циклопу стало ясно, что пистолет вместе с Сэмом не сгорел. Раз Федоров, передал дело москвичам, значит, экспертиза установила, что оружие причастно к двум убийствам, а значит москвичи будут играть в этом деле основную партию пока все дела не сольют в одно делопроизводство и не найдут киллера. Эти будут копать не один год, но установят, кто это был, и за что были убиты поисковики.

Пока его новая пассия Сонька «винтовка» в поте лица трудилась в отеле, Валентин сидел у нее в квартире, привыкая к семейной жизни.

– Как ты, мой котик?! Не соскучился ли ты, по своей кошечке?! – Каждый день по возвращении говорила его подружка, обращаясь к предмету своего воздыхания.

– Скучно мне! – отвечал «Циклоп». Он страстно, словно молодожен впивался в пухлые Сонькины губы, и, вдавливая её своей грудью во входную дверь, начинал заводить. Соня покорно отпускала сумки с продуктами на пол и отдавалась напору Валентина прямо в прихожей. Она инстинктивно задирала ножку, облаченную в колготки, и в этот миг сильные руки Циклопа подхватывали её, и тащили в комнату на кровать. Сердце зрелой женщины замирало в предчувствии бушующей страсти. Валентин после дня безделья не мог терпеть одиночества. Его страсть, его желание вспыхивали с такой силой, что он был просто не в состоянии адекватно мыслить. В Соньке его всегда влекло страстное желание её плоти и её азарт. Вид сексапильного тела, приводил его в закипающий вулкан, и он, потеряв голову, бросался в этот омут любви.

Как настоящая красивая и желанная баба в нижнем белье Сонька знала толк. Поэтому денег на ажурные лифчики и трусики никогда не жалела. От её белья, поясков подвязок и чулочков «Леванте», Валентина трясло, словно под действием разряда электрического тока. Он падал перед своей богиней на колени и в порыве страстных поцелуев, стягивал с нее зубами все, что мешало наслаждению её роскошным телом. Соня в такие минуты любовных игрищ, отключала свое сознание и впадала в пучину страстей. Сонька в такие минуты мечтала только об одном: Она, не смотря на свой статус воровки хотела выйти за Валентина замуж. Она просто бредила идеей нарожать ему много— много маленьких деток. Соне казалось, что эти любовные игры, порождают в её фантазиях начало каких – то долгосрочных отношений в которые она хотела верить. Годы, проведенные в колонии, отрывали её от естественного желания любой бабы быть счастливой. После грязных лагерных бараков, бельевых вшей и конченных наркоманш, ей страшно хотелось семейного тепла и уюта. Каждый день на зоне, она мечтала, что у нее обязательно будет такой мужик, как Валентин. Она, не смотря на свои тридцать семь лет, родит ребеночка, который будет только её. Соня решила, что остаток жизни она посвятить себе любимой, а не воровскому промыслу. К этому времени ей уже давно до тошноты надоела вся эта блатная, и полная опасностей воровская жизнь.

Санников Валентин, столкнувшись с женщиной в семейной жизни всего один раз, больше не испытывал желания искушать свою судьбу вторично. Сонька очень нравилась ему. В ней было что— то такое, что могло бы склонить чашу весов в сторону брачного союза. Именно этого, он и боялся больше всего на свете. Вступив на «тропу войны», в надежде заработать капитал, он не мог гарантировать счастливую и безопасную жизнь своей второй половинке.

– Ты сегодня довольна мной?! – Спросил Валентин, целуя алые Сонькины губы. Может, пришла пора перекусить, а тоя целый день на диете? Давай – тащи, свои баулы с ресторанными объедками, будем питаться! – сказал Валентин, ощущая накативший приступ голода.

– Одну секунду мой повелитель, – сказала Соня, не шелохнувшись.– Только сказать хочу тебе, что я не настолько опустилась, чтобы потчевать тебя милый ресторанными объедками. Ты, понял мой дорогой! – сказала Сонька, с обидой в голосе. – Следующий раз скажешь мне такое, будешь питаться в кафешке.

Валентин по тону Сонькиного голоса ощутил, что совершил глупость, сказав про ресторанные объедки. Мгновенно превратившись в белого и пушистого кролика, он нежно поцеловал ей ручку и, виноватым голосом сказал:

– Прости меня Сонечка, безделье убивает во мне мужскую личность.

– А, то смотри мне мент, я тебя быстро отправлю на вольные хлеба. Мне здесь нужен мужик, а не утилизатор пищевых продуктов. Тебе ясно?!

– Ясно мой свет, – ответил «Циклоп» целуя её ручку.

Валентин знал, что Сонька баба с гонором. Был бы он рабочим ментом, её выпады были бы пусты как пивная банка. Но сейчас она была хозяйкой положения и поэтому его молчание и покорность были как ни как кстати. Валентин знал, что Сонька не посмотрит на то, что он в нее влюблен по настоящему. Она одним словом – нет, может поставить точку в их отношениях и тогда путь к богатству будет сдвинут далеко в темный угол. Сонька как воровка на доверии и красивая баба была нужна Валентину в качестве подельника вместо Сэма. Её присутствие в деле увеличивало его шанс на успех. Любой мужик, встретив такую женщину, как она, терял голову вместе с бдительностью.

– Ну что ты милый, сохнешь, как тарань на веревочке! Будешь ты, сегодня питаться или нет? Я пру из ресторана отбивные, антрекоты, эскалопы, не для того, чтобы ими котов кормить. Все для тебя мой ясный свет? – говорила ему Соня, видя, как Валентин в раздумьях вновь ушел в себя.

– Да, я так – задумался малость, – ответил он стараясь скрыть печать грусти.

– Что с тобой Валек? – спросила Соня, видя, как в одно мгновение у него пропал аппетит.

– Трясет меня, что— то. После того, как Сэма привалили, я теперь, словно потерян. Серегу убили прямо на моих глазах. В тот вечер мы у него кушали курицу. Пили водку. А потом бац – бац и все Сэм труп. Я сидел за столом напротив него. Ему, попала пуля в затылок. А меня лишь чиркнула по темечку. Сантиметр ниже и меня бы рядом с тобой не было.

– Бедняжка! Тебе Валентин, надо отдохнуть. Давай мой ясноглазый, водочки выпьем за нас с тобой! А Сэму завтра в церкви свечу поставь и закажи панихиду, тогда он отпустит тебя.

– Я сегодня в РОВД ходил. Делом москвичи занялись. Следственный комитет занимается раскрытием.

– А тебе чего волноваться?

– Знаешь, я Соня, из— за бабок подписался в это дело. Остаток жизни не на ментовскую пенсию по инвалидности, а на хорошие деньги прожить хочу с тобой, на берегу моря.

– На работе блатные говорили, что Сэма убили, якобы из— за какого— то долга. – Это правда?! Говорили, что он в карты на зоне проигрался, а отдать долг совсем не мог, – спросила Сонька, давая ход свежим сплетням. – Может это правда?

– Сонь, я скажу тебе честно, Сэм в картах, даму от туза отличить не мог. Он карты никогда в руки их не брал. Я знаю наверняка. Сэма приговорили за то, что он подался в киллеры. У него заказ был. Ему так— так хотелось заработать денег, что из— за этого он пропустил пулю. Он мне в тот вечер хотел рассказать что почем. Тут вдруг кто— то позвонил. Он при мне поговорил с заказчиком и собирался на завтра ехать в Москву на стрелку! Остальное я тебе уже рассказал, – сказал Валентин, и, открыв в стенке бар, достал бутылку коньяка и две рюмки.

– Выпьешь со мной!

Соня одобрительно кивнула головой. Валентин налил коньяк и подал ей прямо в постель.

– За упокой души Сергея Маслова, – сказал Валентин, и проглотил напиток за один глоток.

– Слушай Валек, ты знаешь, покойниках плохо не говорят, но в данном случае он просто дурак! – сказала Сонька и тут же подняв рюмку и пригубила напиток, и, взяв дольку лимона, прикусила её, подставив язык под каплю сока.

Соня была из тех баб, кто знал меру. Лишнего она не пила и никогда не опохмелялась. Свежи были в памяти смерти её подруг, так рано ушедших по вине водки. Алкогольный кайф для неё, ни как не мог сравниться с удовольствиями секса и красивой жизни. Она не могла позволить себе разгульного пьянства, которое ставило на благополучии точку.

Валентин прошел на кухню разгрузил сумки с продуктами и, наложив в тарелку картофель фри и отбивную, вставил еду в микроволновку.

– Спросить тебя хотел да стеснялся. Ты по своему профилю еще работаешь? – спросил «Циклоп», намекая на её бывшую воровскую деятельность.

– А с какой ты, целью интересуешься?! Может ты меня, потом сдашь, чтобы квартиркой моей завладеть? – сказала она, пристально глядя ему в один глаз.

– Ты дурочка! Ты, что совсем с головой раздружилась! Я уже полгода, как на пенсии по инвалидности. Мне больше ментовка никогда не светит. Я уже свое отслужил! Я хочу сменить профиль и открыть частное сыскное агентство. Тебя Соня, хотел качестве консультанта взять! Соответственно за хорошую оплату. Я видел краем глаза того урода который Сэма привалил и в меня стрелял. Я найду его. А ты поможешь мне развести его на бабки – лады?!

– Лады, если ты женишься на мне.

Валентина, словно облили холодной водой.

– Ты, что делаешь мне предложение, – спросил он, потягивая из бокала коньяк.

– А почему бы и нет. Как мужчина ты мне подходишь на сто процентов. В тебе есть харизма и деловая хватка. Я дам тебе ласку и ты, мой бедненький котик будешь мой! Тебе, наверное, было сильно страшно и больно, когда в тебя стрелял этот гадкий убийца? Иди к своей кошечке, я тебя приласкаю! – сказала слегка подвыпившая Сонька, и, обняв Валентина, завалила его на диван. «Циклоп», растроганный таким к себе вниманием, припал к Сонькиной груди. Он начал страстно поцеловать её в пышный бюст, который благоухал дорогими французскими духами. Ощутив губами женскую плоть, он словно перешел на второе дыхание. С каждой минутой его организм, желал её с новой силой. Сонька застонала, глубоко задышала, словно паровоз на подъеме и вся её нижняя часть тела, стала извиваться подобно змее, которая попала на горячие угли костра…

– Ты, мой принц! Ты мой герой! Заскулила она, и впилась в рот Валентина, кусая в порыве страсти его горячие губы. Санников понял, что Сонька вряд ли ему сможет отказать. Она теперь его женщина, которая пойдет за ним хоть на край света.

Глава одиннадцатая

Капкан для Кота

Тимофеев получив ориентировку на Кота, тут же получив добро на наружное наблюдение, и вечером оперативная группа прилипла к нему, словно банный лист. Каждый день ближе к обеду Кот «выходил на работу». Он тусовался по Измайловскому вернисажу «АБВГДейка», вынюхивая ту информацию, которая всегда приносила ему хорошую прибыль. Все его действия и связи, тут же фиксировались оперативниками и записывались на цифровую видеокамеру.