Евангелие от Святого Духа

– Вам не идет роль идейного комедианта, – выступил из толпы притихших апостолов элегантно одетый бородач. – Лицедей из вас так себе. Мы все здесь знаем, что Синедрион существует, совершенно этого не скрывает, и вся Иудея рабски батрачит на яхты, дворцы, наложниц и прочие богатства первосвященников, а ваш Ирод Иродович – не более, чем их обслуга. Отпустите ребе Иисуса, придушите еще, где вы для ваших целей нового сына Божьего найдете?

– Кто таков? – остановил Матвей левой рукой синхронно вытащивших кинжалы бугаев. – Чем ты дышишь?

– Если вы написали биографию Христа, вы обязаны меня знать, – усмехнулся бородач. – Я – Иуда Искариот, проповедник, и также, как и вы, биограф и апостол Христа. Что вам действительно нужно от нашего вечно пьяного, лицемерного и развратного ребе?

Матвей Матвеевич швырнул Иисуса под ноги ослу. Осел тревожно заржал.

– Так что вы думаете о Иудее, Иисус Иосифович? – подчеркнуто любезно спросил Матвей.

– Великая империя, руководимая сверхчеловеком! – прохрипел Христос, ощупывая горло. – Ирод Иродович может одним взглядом испепелить любого врага и воскресить союзника! Да святится имя его, да пребудет царствие его! На свете не было, нет и не будет никогда более великой и прекрасной для людей власти, чем власть императора Ирода! Предатели, книжники и фарисеи, клевещущие, будто бы он не является полноправным правителем Иудеи, а впоследствии всего мира, сдохнут в адских муках! А любящие его попадут в рай!

– Вон чего полезло! – удовлетворенно сказал Матвей Матвеевич, хрустнув кулаком. – На благодатную почву бросил я семена!

– Тебе все еще нужно объяснять, что мне нужно от вашего Учителя? – обратился он к Иуде.

– Все предельно ясно, дело нехитрое, – ответил Искариот. – Я, зная ребе Христа, ничего другого от него не ожидал…

– Вот и прекрасно, – вновь радушно заулыбался Матвей. – Ну, что, божья морда, поехали к сверхчеловеку?

– Жажду восхититься его умом и кругозором, а также пропитаться его силой и уверенностью! – вытянулся в струнку Христос.

– Давно бы так! – одобрил Матвей. – Ладно, ребятки, мы с вашим Учителем поедем, а вы пока прокатитесь на яхте «Паллада» до вашего нового дворца – колыбели христианства!

– И кто же нас туда проводит? – с нескрываемым сарказмом спросил Иуда.

– Я разве не сказал? – хлопнул чистыми голубыми глазами Матвей Матвеевич. – Ваши новые соратники, апостолы Петр и Андрей! Не так ли, ребятки? – обратился он своим амбалам.

– Так точно, товарищ подполковник! – отдали честь новые апостолы.

– Вы знакомы с моим учением? – упавшим голосом спросил Христос.

– Так точно! – заявил свежеиспеченный апостол Андрей. – Мы в христианстве не новички!

– То есть, вы готовы построить храм новой веры? – переспросил Иисус.

– Так точно! – ответил апостол Петр. – Можем хоть каждый день по храму строить! Длину шпиля какую будем делать?

Христос закатил глаза.

– Что вы от них хотите, Иисус Иосифович, – проворковал Матвей. – Солдафоны, бывшие братки! Но ловцы человеков прекрасные, от них не скроешься! К тому же сотрудники вернейшие и преданнейшие!

– Предавать мы умеем, – хмыкнул Петр.

– Братки, как я полагаю, это братья? – заинтересовался Христос.

– Кровные, – вздохнул Матвей. – И вот еще…

Он поманил к себе полуголую спутницу Иисуса.

– Тебя как звать? – спросил Матвей.

– Маша, – пискнула та.

– Почем? – выразительно взглянул на нее апостол.

– Два сестерция в час, – смутилась та.

– Молодежь, да что вы, в самом деле! – всплеснул руками Матвей Матвеевич. – Одна на всех и за такие гроши! Петя, Андрюша, обеспечьте им на каждого по паре вип-гетер, от десяти тетрадрахм в час! И себя не забудьте!

– Пройдемте на «Палладу», коллеги, – положил апостол Петр тяжелые лапы на плечи апостолов. – Она уже под парусом! Рыбки вместе поудим, только триппер не поймайте! Ключи от бара у меня, если что…

– Попутного ветра! А ты, апологет нравственности, заползай в колесницу, – скомандовал Матвей Матвеевич. – Быстрей шевели булками, Ирод Иродович ждать не любит…

***

Христос, почему-то вспоминая нищенские, полуразрушенные и грязные иудейские провинции, шествовал по колоссальному, безумно дорогому и настолько же безвкусному дворцу в сопровождении прихрамывающего Матвея Матвеевича. Увидев огромный зал, заполненный мумифицированными головами на пиках, он невольно остановился.

– С Иродом Иродовичем лучше дружить, – кивнул апостол и подтолкнул перетрусившего Иисуса в следующий зал. В нем находились несколько десятков воинов, вытянувшихся во фрунт при виде товарища подполковника.

– Тетрарх у себя? – буднично спросил Матвей.

– Так точно! – выкрикнул старший по званию.

– Тетрарх? – ошеломленно перепросил Христос.

– Для меня – да, – загадочно произнес апостол и открыл дверь, обитую человеческой кожей. За дверью находился небольшой зал, в котором на золотом троне восседал маленький лысоватый старичок, что-то прихлебывающий из белой, украшенной орлом, кружки с крышечкой. Старик был одет в роскошную, ослепительно белую тогу, покрытую пурпурной порфирой, лавровый венок венчал его плешивую голову. Но больше всего Христа изумило то, что лицо старичка было точной копией лица Матвея Матвеевича. Лишь тусклые серые глаза старика не слишком напоминали горящие ярко-голубые глаза нового апостола и биографа сына Божьего.

– Как такое возможно? – булькнул Христос.

– А вот так! – театрально развел руками Матвей. – Хороший пес всегда похож на хозяина!

Иисус не понял намеренного самоунижения своего куратора и удивился, когда великий и ужасный Ирод Иродович обиженно закаменел лицом.

– Матвей Матвеевич у нас большой шутник, – надтреснуто произнес тетрарх Иудеи.

– Самый большой шутник у нас император Тиберий, – усмехнулся Матвей. – Три года у власти, и все оккупацию не может снять, все ему Понтий Пилат с Синедрионом не дают, всесильному и всемогущему! А он, разумеется, всей душой готов! Что он тебе опять напел, Ирод?

– Не надо, все было конструктивно, у нас с ним химия, – отмахнулся Ирод Иродович. – Похлопал меня по плечу, руку пожал, решили еще встретиться…

– Встречайтесь сколько угодно, хоть поженитесь! А то ты все на стране тридцать три года женат, хоть немного отдохнуть ей дашь. Но оккупацию пусть твой химический друг снимет! – нахмурился Матвей. – Дамаск, конечно, исконно наш, но ты ведь стоял на коленях, убеждал Тиберия, как сильно ты хочешь его вернуть?

– Не берут, – покачал головой Ирод. – Говорят, что мы его так загадили, что он им даром не нужен.

– Великий дипломат, – закатил глаза Матвей. – Что бы ты без меня делал, морда имперская? Я тебе Спасителя привел, основателя новой религии, который принесет нам свет христианской истины!

– Вот это? – скептически осмотрел Иисуса Ирод и поморщился. – Негусто…

– Весь в папашу, что тут поделаешь! – вздохнул Матвей. – Ну что, просвещенный проповедник, ты ведь решил завтра подарить этим невежественным зверям-иудеям откровение Божье и произнести Нагорную проповедь на горе Голгофе?

– Я точно так решил? – пролепетал Иисус.

– Когда я тебе врал, божья морда? – удивился Матвей. – Точно, не сомневайся. Только надо отрепетировать, а Ирод Иродович у нас побудет фокус-группой.

– Не хами, евангелист, – осадил апостола тетрарх. – Так что ты там хочешь произнести, сын Божий? Давай свои писульки, согласуем, процензурируем…

– У меня нет письменной речи, – застеснялся Христос.

– У меня все записано, не боись, – сказал Матвей и достал томик в обложке из кожи ягнёнка. – Ты откуда начнешь, из Ветхого завета, или из Нового?

– Я думаю, сначала следует освежить в людской памяти заповеди моего отца, – чуть уверенней сказал Христос.

– Освежить? Их даже я не помню, не то, что эти людишки, – усмехнулся апостол. – Так, значит из Ветхого…

– Будучи в здравом уме эту книжонку перечитывать нелепо, – заметил тетрарх.

– Намек понял! – радостно улыбнулся Матвей, достал пакетик с порошком, дал нюхнуть Ироду и впился в пакетик сам.

– Фантастический кокс! – захихикал Ирод. – Где достал?

– Аргентинский, Гундяев прислал, – медленно, но весело произнес Матвей.

– Кто этот достопочтенный господин? – вежливо спросил Иисус, с интересом принюхиваясь.

– Вы незнакомы, – отмахнулся подполковник. – Он в тебя даже не верит. Так, мозг вывернут, можно заповеди читать. Что там твой папаша накреативил? Что? У него совсем IQ отрицательный или у него тогда передоз был? Так, божья морда, это ниже плинтуса. Вообще не годится.

– А что не так? – вежливо переспросил Иисус.

– Все не так! – отрезал Матвей. – Начнем с первой. Папаня твой, конечно, ревнитель и завистник, и вообще существо мелочное, но какое наглое! Наглее меня! Это же надо выдумать – да не будет у тебя других богов! Храмы и жертвенники всех других богов сжечь, священные рощи вырубить! Помню, когда он этот божественный геноцид придумал, Аллах с Буддой и Зевсом прилетели, хотели ему карму начистить, так он от них пару вечностей в своем астрале прятался. Так, первую вычеркиваем. Возражения есть?

– Никак нет! – синхронно произнесли Иисус и Ирод.

– Теперь вторая, – вошел в цензорский раж Матвей. – Он еще больший наглец, чем на самом деле! Не сотвори себе кумира, каково, Ирод Иродович?

– Это уже на неуважение к власти тянет, – помрачнел Ирод. – Христос, у тебя есть кумиры?

– Великий Ирод Иродович! – подобострастно залебезил Иисус. – Вы излучаете такую добрую и мощную энергию в мир, что все рядом присутствующие могут в секунду излечиться от самых неизлечимых болезней. Ваша сила нужна сейчас всей Иудее, да и всему миру конечно.

– Видал, что я тебе привел, кумир ты наш? – осклабился Матвей.

– Вычеркивай, апостол, – добродушно сказал сверхчеловек.

– Дальше, вот эгоистина наглая, все о себе, да о себе, всуе, видите ли, имени его не упоминать. Все уже забыли, как его звать, Яхве или Иегова, а он все права качает…

– Вычеркивайте, – твердо сказал Иисус.

– Павлик ты мой Морозов! – расплылся в улыбке подполковник. – Теперь, тунеядцам на заметку, не пашите, мол по субботам! Рабы, мол, не мы! А если хозяин прикажет?

– Это уже подрыв государственных устоев, – нахмурился Ирод. – Единственно верный строй – рабовладельческий! Феодальная идея давно изжила себя…

– То-то ты пашешь, как раб на галерах, – усмехнулся апостол.

– Не раскачивай лодку! – недобро посмотрел на него Ирод.

– Заповедь вычеркиваю! – сменил тему Матвей, не спрашивая согласия Христа. – Дальше, мать твою…

– Заканчивай сквернословить, ты не в храме, – нахмурился Ирод.

– Да нет, тут надо мать твою и отца своего обязательно почитать! Ирод, ты что, своего отца почитаешь?

– Этого алкаша старого? – возмутился тетрарх. – Маньяк антинародный! Риму сапоги лизал, такую страну развалил!

– Если бы не он, ты бы до сих пор в Вифсаиде еду воровал! – парировал Матвей и без паузы спросил. – Иисус, а ты твою мать почитаешь?

– Редкостная бл… блудница она, прости, Господи, – вздохнул Христос.

– Какие мы тут все христиане, – покачал головой апостол. – Вычеркиваю! Так, ну дальше беспредел в натуре! Не убий, мол! А если они на законную власть клевещут, стуча копытами? Мочить всегда, мочить везде – вот лозунг мой и Иудеи!

– Вы не волнуйтесь, тут у меня человечек есть, он подредактировал, – порылся в складках тоги Иисус и вынул кусок козлиного пергамента. – Вот, если убьет кто по воле Бога, убийство это лучше всякого человеколюбия. Если и помилует кто из человеколюбия вопреки тому, что угодно Богу, – недостойнее всякого убийства будет это помилование. А поскольку любая власть – от Бога, то проблем с резней от его имени у нас нет!

– Что же твой папаша в первой редакции сам этого не сочинил? – саркастически спросил Ирод. – Что за неконкретный такой, что его нужно редактировать, толковать, да выявлять, где тут метафора, а где не пришей ослу хвост? Нет, нам нужно все чисто конкретно! Вычеркивай, Мотя!

– Уже, Ира, – отозвался Матвей. – Чем дальше в лес, тем больше дубин и пней, особенно дятлов! Прелюбодеяние, ему, видите ли, помешало! Сам не может и другим не дает!

– Может оно и хорошо, – засомневался Ирод.

– Почувствовал родственную душу и вялый фаллос! – хохотнул апостол. – А если, к примеру, разведчику в тылу врага нужно выведать тайну, от которой зависит судьба его Родины? А тайны у нас только через постель передаются!

– Если с этой позы, тьфу, позиции, то согласен, – кивнул Ирод. – Вычеркивай!

– Я тоже согласен, – угодливо сказал Христос.

– Да кто тебя спрашивает, эксперт по прелюбодеянию, – отмахнулся Матвей. – Так, гвоздь программы! Не укради!

Ирод громко загоготал, Христос тоненько захихикал.

– А если, – с наигранным пафосом произнес апостол. – Разведчику в тылу врага нужно украсть секретные документы, от которой зависит что?

– Судьба Родины, Штирлиц ты наш, – Ирод утер выступившие от смеха слезы. – Вычеркивай!

– Теперь, видите ли, не лжесвидетельствуй! – продолжил фарисействовать Матвей. – А если разведчику в тылу врага нужно обелить своего товарища по борьбе?

– Тыловой ты наш, что ты на тылу сегодня зациклился? – вновь засмеялся Ирод. – Деток сегодня с утра мало доставили?

– Кто из приличных и умных людей в Иудее не разведчик в тылу врага? – неожиданно грустно сказал Матвей. – Так, про нежелание чужих жен и ослов тоже понятно?

– Да уж, чужие жены, особенно ослы, знают столько тайн, от которых зависит судьба Родины, – сказал Ирод. – Раздолье для разведчика!

– Я прошу, хоть ненадолго, грусть моя, ты покинь меня, – мелодично запел Матвей, нюхнув аргентинского кокаина и спрятав томик в обложке из кожи ягнёнка. – Так, все вычеркнули, остается… Что, собственно, остается, основатель христианства?

– Общей концепции я еще не придумал, – прокашлялся Христос. – Я исцелял больных, ходил по воде, превращал воду в вино…

– Нам нужны не клоуны, а пропагандисты! – нахмурился Ирод. – Идея у тебя хоть какая-нибудь есть? Ты хоть что-то говорил, или все время вином нажирался, хлебами закусывая?

– Покайтесь мол, пришло царствие Небесное и я, Царь Иудейский… – промямлил Иисус.

– Кто-кто? – вкрадчиво спросил Ирод.

– Ну ты и оборзел, божья морда! – оскалился Матвей. – Ты еще не въехал, что кесарю -кесарево, а богу – богово?

– А народу – фаллос с солью! – проскрежетал тетрарх.

– Конечно-конечно, – пролепетал Иисус. – У меня как раз про это, не хлебом, мол, единым… Конечно, вы, Ирод Иродович, царь и бог! Я так, согласен быть всего лишь главой христианской церкви. Я хотя бы на беспошлинную торговлю могу рассчитывать? Вином там, или табачком, для церковных нужд?

– Губа не дура! – присвистнул Ирод. – Святой, а соображает!

– На духовность не жалко, лишь бы на нас и за нас молился, – успокаивающе сказал Матвей. – У тебя, морда имперская, казна и так от золота лопается, Синедрион даже половину доходов не успевает красть. А если рядовым иудеям достанется? Они ж от злата окультурятся, мысли в башке заведутся, и тебя, лидер нации, на вилы поднимут, распнут или в Иордане утопят! Так что эта божья морда сейчас кстати. А что своей концепции нет, так это правильно. Я тебе уже все написал. К утру выучишь от сих до сих! А сейчас прочитай! Читать-то умеешь, сын Божий?

Апостол снова достал томик в обложке из кожи ягнёнка, вырвал несколько страниц и протянул их основателю христианской церкви. Христос, не вступая в опасную полемику, с выражением прочитал сочинённую Матвеем Нагорную проповедь, а Ирод с товарищем подполковником полностью одобрили его исполнение.

– Разбавь это водой про нашего великого императора и национального лидера, пригрози лихими дорождествескими, и пропаганду нищеты, про неединый хлеб, усиль! Жрите, мол, песок и радуйтесь духовности! Ну, не мне тебя учить, ты парень способный, – скомандовал Матвей.

– Будет сделано! – вытянулся Христос.

– Вы нас завтра почтите своим присутствием, Ирод Иродович? – полувопросительно приказал апостол. – Бог – вам, вы – богу. Скажете пару слов о том, что учение Христа всесильно, потому что оно верно?

– Куда деваться, подопрем друг другу имидж, – согласился Ирод. – Ты там будешь?

– Я человек маленький, в толпе постою, – скромно улыбнулся Матвей.

Основатель христианства и его куратор попрощались с тетрархом иудейским, и, пройдя семь этажей помпезного дурновкусия, очутились на свежем воздухе.

– Я оправдаю ваше высокое доверие, Матвей Матвеевич! – горячо сказал Иисус. – Я проявлю такую духовную заботу о простых иудеях, что они о стяжательстве и думать забудут! Только нищета, только духовность! Одним из самых страшных пороков является сытость!

– Ты только не вздумай эту муру вещать тем иудеям, о которых не ты, а Ирод Иродович, не покладая языка, заботится, – мрачно сказал Матвей. – Ратенбергам, Виксельбергу, Абромовичу и прочим первосвященникам…

– Я даже не сомневаюсь, что после забот Ирода Иродовича жизнь этих достойных господ похожа на чарующую сказку, – завистливо сказал Христос.

– Зря не сомневаешься, – отрезал Матвей. – Плохо, очень плохо он о них заботится в последнее время, поэтому ты и понадобился! Если он так и будет про свои рывки и прорывы лопотать, пока Тиберий тихонько наше золото отжимает, то мы его, как обычно, двойником заменим, а самого живьем зароем!

– Как обычно? – переспросил Иисус. – То есть, были прецеденты?

– Неоднократно, – буркнул Матвей.

– То есть, на самом деле этот человек… – начал Иисус.

– На данный момент этот человек – великий император Иудеи Ирод Иродович, – успокаивающе сказал Матвей. – Но если он будет продолжать так вести дела, то Иродом Иродовичем опять станет какой-нибудь тройник или удлинитель! Хоть мне Иродом Иродовичем становиться, хоть мелковато это и хлопотно…

– Почему вы так похожи на Ирода Иродовича? – набравшись смелости, спросил Христос.

– Ну ты и придурок, божья морда! – расхохотался Матвей Матвеевич. – Ты до сих пор не понял, что это не я похож на него, а он похож на меня?

***

Толпа у подножия Голгофы то ликующе шумела, то восторженно вопила. Христос, официально одобренный стоящим рядом Иродом Иродовичем, вещал свои холуйские трюизмы с неподдельной страстью. Народу сын Божий нравился. Ирод Иродович, одобренный Богом в лице Иисуса и получивший беспримерную порцию лести от того же святого лица, горделиво-державно улыбался.

– Сребролюбие есть опасная духовная болезнь, когда стяжательство становится страстью! Ропщущие, что нет денег у них, и винящие в этом нашего святого Царя Иудейского, Ирода Иродовича, есть бесплодная смоковница, которую проклял Господь! – орал в мегафон Христос. – Не собирайте себе сокровищ на земле и небе, ваше сокровище – ваша великая Иудея, ваш чистый сердцем император, ваши духовные скрепы! Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, а тело одежды? Помните – удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели деньги имеющему войти в Царствие Божие. Если богаты вы – раздайте свои имения бедным! А еще лучше – вступайте в нашу первохристианскую общину, братья и сестры! Продайте свои имения, дворцы, скот и земли, принесите всю цену проданного и положите к ногам моим или апостолов моих, и каждому дастся то, в чем кто имеет нужду. Вступайте в нашу общину, иудеи! И не судите императора и власть предержащих, и не судимы ими будете! Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри – волки хищные! Если к власти придут они, развалится наша великая империя и мы упадем в лихие дорождествеские, в нищету и хаос! И придут на нашу землю римские легионеры, насиловать детей наших! Поэтому этих книжников и фарисеев нужно сжигать, распинать, мочить зверски! Знайте – с нами истина, с нами Ирод! Есть Ирод – есть Иудея, нет Ирода – нет Иудеи! Помните, нет среди вас господ, вы рабы Божьи! Рабы, повинуйтесь господам вашим со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как мне, как Богу, как несравненному Ироду Иродовичу!

– Господин! – рухнул перед Христом на колени бедно одетый иудей. – Я добываю в поте лица своего хлеб шестнадцать часов в день, получаю один сестерций ежемесячно, что еще неплохо для нашей сверхдержавы, ни на что не хватает, почти не ем, одна душа осталась! Но случилась беда у меня, умерла от голода мать моя. И не что мне похоронить ее. Что мне делать, господи?

– Пусть мертвые хоронят своих мертвецов! – туманно ответил Христос и продолжил свою христианскую логорею. Апостолы Петр и Андрей восприняли его ответ, как руководство к действию, втихую оттащили бедняка подальше от толпы, где и привычно прирезали человека, имевшего глупость о чем-то просить святого Христа.

Тем временем толпа зашлась в овациях. Из толпы вышел сияющий Матвей Матвеевич и поцеловал Иисуса взасос.

– Можешь же, божья морда, когда хочешь! – покровительственно сказал он. – Все, давай власть над храмами забирай. Эти лохи тебе сейчас родных детей отдадут, не то что религию!

– Скажите мне, иудеи, – прорыл Христос. – Мои ли храмы иудейские? Или хотите вы вертепами торгашей и разбойников сделать их?

– Храмы – Христу! Имения – общине! Фарисеев – в землю! – заорали из толпы.

– Тогда направляюсь я в храм свой, в дом Отца моего! – величественно сказал Иисус.

К Христу подкатила его новая безлошадная колесница, переливающая мигалками на крыше. Апостол Петр отворил Иисусу дверь, и основоположник новой религии опустился на мягкое сиденье, обтянутое кожей ягненка.

– Трогай! – величественно бросил Христос.

Колесница пронеслась к ближайшему храму со скоростью света. Христос, в сопровождении апостолов, вошел в храм и осмотрел свои владения. Внутри храма сидела группа мусульман, продававшая свечи, подсвечники, пергаменты, вина, благовония и драгоценности.

– Вот бандиты! Из дома Бога торговый дом сделали! И со мной не делятся! – возмутился Христос. Петр и Андрей, молча достав кинжалы, двинулись в сторону торговцев.

– Спокойно, дорогой! – замахал жирными руками главный торговец. – Зачем сразу резать? Не бараны же сидят! Вижу, ты человек уважаемый. Так почему бы двум уважаемым людям не договориться?

– Ты с кем смеешь говоришь, иноверец вшивый! – загремел Петр. – Перед тобой сын Божий, глава христианской церкви, святой бессребреник!

– Вижу, дорогой, что бессребреник, – торговец оглядел шитую золотом тогу и пурпурную мантию Иисуса, отметив про себя, что только за Христовы одежды можно купить несколько храмов со всем содержимым. – Вижу, что святой. Так что же мне со святым не поделиться? Делиться-то надо?

– Надо-надо! – угрожающе сказал Христос. – Весь ваш товар я забираю, им будут торговать мои люди. Хотите торговать в храме – платите треть с выручки!

– Святое предложение, мой господин, – поклонился торговец. – Но у меня есть встречное. Платить мы будем исправно и товар мы тебе отдадим. Хотя, могли бы и не отдать, и много крови могло бы сейчас пролиться, бессребреник вы наш. Но наши драгоценности и благовония, как бы это сказать… Не всегда подлинные, что греха таить. Могли бы мы продолжать ими торговать под твоей крышей? В смысле, под крышей твоего храма!

– Договорились! – решительно сказал Христос. – Только никакого вертепа! Все по закону Божьему!

– По какому, господин? – переспросил торговец.

– По моему закону! – значительно сказал Христос.

– Сделаем, уважаемый, – успокоился торговец. – Как родному тебе скажу – у нас просто переизбыток медных драгоценностей, по странности принимаемых прихожанами за золотые. Нам бы расширить торговлю… Сильно расширить. Тебя не обидим, уважаемый, даже не сомневайся!

– Петя, – задумался Христос. – Что ты там про строительство одного храма в сутки говорил?

– Сделаем, – равнодушно сказал Петр. – Где следующий будем ставить?

– Поставим в Гефсиманском саду, место людное, – ответил Иисус.

– Оазис, гуляющих и отдыхающих много, могут начать роптать, – предположил Петр.

– Я надеюсь, вы с ропщущими бесами, безбожникам и фарисеями разберетесь, не так ли? – зловеще сощурился Христос.

– Так точно! – отдали честь апостолы.

***

Огромный дворец первой христианской общины располагался в красивом, прохладном и тенистом парке. Мраморные статуи и фонтаны, созданные лучшими скульпторами мира, услаждали взор Христа и апостолов. Внутреннее убранство дворца превосходило внешнее. Стены и колонны дворца были из дорогих сортов мрамора, в облицовку были вставлены украшения из рубинов и сапфиров, обрамленных кипарисом и красным деревом.

– Так, Анания, – грозно произнес сидящий на золотом троне Христос. – Значит, говоришь, продал свое имение, чтобы вступить в нашу общину? Всю ли стоимость имения ты кладешь к моим ногам?

– Точно так, Господи! – улыбнулся скромно одетый мужчина. – Жажду служить тебе и стать истинным христианином!

– Согласно моим сведения, Анания, – прошипел Иисус. – Ты продал свое имение за полторы тысячи динариев. Мне же к ногам ты кладешь всего тысячу четыреста! Ты думал, лоха нашел? У меня в налоговой все схвачено!