Аколит

Пользуясь выданным пропуском, в библиотеке я, не размениваясь на учебники и справочники, сразу же запросил выдать мне методичку. Разумеется, на факультете Жизни создание гибридов является самым что ни на есть рядовым процессом – мог бы и сразу сообразить. Кстати говоря, судя по тому, как подробно объяснялись тонкости магических манипуляций в выданной мне в библиотеке тонкой брошюрке, занимались этим практически вчерашние неофиты. Что ж, дальше, что называется, дело техники… и ещё двух бумажек, заверенных лично деканом. Увидев подписи, дежурный по этажу, сама любезность, не только отправил запрос в фитопитомник с заказом на доставку нужных злаков (пырей – это, оказывается, тоже злак), но и лично настроил гидропонную установку и алхимический источник искусственного солнечного света в лаборатории, пока мы ждали заказ – отсутствующие лаборанты не понадобились. В семнадцатой лабе также нашлись собственные растения (а не нашлись бы – пошёл и нарвал бы травы), потому когда пшеничные и пырейные ростки привезли, я уже мог произвести нужные манипуляции.

Гибрид двух растений разных видов, более-менее близкородственных, согласно методичке делается так: сначала выделяются клетки от двух зелёных доноров, которые в потоке Силы мага-виталиста сливаются между собой. Делать это нужно под микроскопом, потому что глазом столь мелкие объекты не видны – примерно так я учился воздействовать на нужные части плода помидора раздельно в королевской теплице Эпии. Потом та же Стихия Жизни инициирует деление клетки – и она же это деление блокирует на середине процесса, вызывая удвоение количества генетического материала без увеличения числа клеток.

Методичка скупо раскрывала теорию: удвоение числа хромосом (в них собирается ДНК при делении клетки, а потом «раскручивается» назад) гарантированно позволяет получить чётное число этих клеточных элементов, а это, в свою очередь, позволит клеткам дальше делиться без прямого контроля мага. Самое любопытное, что полученный гибрид в виде одной клетки дальше можно тупо заставлять делиться, но уже, так сказать, «штатно», в питательном растворе на свету – и растение само, без участия мага, начнет формировать корни, листья и все остальное[6].

Вот, собственно, и всё: через два часа сорок пять минут высокий стебель с узкими листьями, увенчанный колоском, лениво шевелил корнями из-за течения питательного раствора в прозрачной трубе гидропонической машины. Ещё примерно через полчаса заявившийся по переданному вызову Вирн застал меня за чтением толстенного ботанического справочника: я пытался понять, что же такое вырастил. Если про пшеницу я кое-что знал, то про второго донора – вообще ничего. Оказалось, что травы эти – относительно родственные (а не как дерево и водоросль, например), причем пырей – это такой, охренеть какой живучий сорняк, устойчивый к засухам и вытаптыванию. Если гибрид окажется плодовитым (а он, скорее всего, окажется – наверняка мне дали типовое лабораторное задание для аколитов), то его можно использовать для получения пшеничного зерна даже в тех условиях, где обычная пшеница растёт плохо. То есть, скорее всего, давно уже используется республиканскими фермерами: лабораторные работы – обычно ведь учебное повторение когда-то прорывных экспериментов выдающихся учёных…

– На будущее: старайтесь сделать хотя бы десяток готовых образцов по итогам эксперимента с растениями, а лучше – два, – выслушав короткий отчёт о решении тестовой задачи, посоветовал ректор. – Это сильно снизит риск из-за случайной ошибки не получить вообще никакого результата, а также собрать статистику. Вашим следующим заданием будет…

* * *

Видели когда-нибудь пробу обычной плодородной земли под микроскопом? Правильно приготовленную, разумеется. Зрелище… то ещё. Почва – она реально живая, столько в ней даже не микробов, а вполне себе многоклеточных существ. Черви, личинки (брр!), жучки, какие-то там клещи (брр!!!), ещё масса организмов, идентификации с моей стороны не поддающихся (не очень-то, честно говоря, и хотелось!). Представили? А теперь о задаче: сделать так, чтобы козы смогли пастись на полях какого-то там быстрорастущего, искусственно выведенного сорта лугового горошка (это такой вьюнок с цветками-«башмачками», офигенно пахнущий, кстати). Потому что когда коровки (обычные, а не чёрные, чешуйчатые, всеядные) кушают эту траву, всё здорово, а после коз остаётся голое поле, потом зарастающее отборными сорняками. Класс, правда? И ни одной методички в библиотеке ни по этому, ни по сходному вопросам.

Вообще, после двух с лишним часов втыкания в доступные письменные источники у меня сложилось полное впечатление, что Вирн банально мне сплавил одну из рабочих, а вовсе не учебных проблем. Правда, в отличие от прошлого раза, решение проблемы нужно было найти, а не воспроизвести, чувствуете разницу? И в этот раз одной лабораторией и одним дежурным по этажу меня никто не ограничил – теперь выдали бумагу-пропуск общего вида. Фактически, это было разрешение запросить консультацию у младшего и среднего звена сотрудников любой кафедры факультета. Нужно было лишь понять, у кого, что и в каком порядке узнавать, а потом сложить ответы вместе и сделать вывод. Теоретический.

Ещё через три часа ходьбы и разговоров картина начала вырисовываться. Козы, сволочи такие, когда жрут (просто едой я этот процесс назвать не могу), вырывают растения с корнями, в отличие от тех же коров, которые траву у корней обрывают языком. Ладно, но, оказывается, для вьюнка это не проблема: его корень легко рвётся, и на месте одной лозы, стоит его вырвать, на «радость» другой траве, как по волшебству, вырастает сразу пять, а то и десять побегов. Круто. Но вот на месте козовыпаса вьюнок больше не растёт. Логично предположить, что происходит что-то в почве. В ответ на мой вопрос почвовед подвел меня к микроскопу и ласково так поинтересовался, что именно, по моему мнению, в грунте «ломается». Надо только сказать, а он уже подробно объяснит. Я заглянул… ну и дальше вы знаете. М-мать.

– Мне передали, что вы здесь, – отвлёк меня от размышления над разлинованным под таблицу листом бумаги голос за плечом.

– А? – Мне потребовалась секунда, чтобы сфокусировать глаза на говорящем, и ещё три, чтобы узнать ректора. – А, да…

– И я обещал уважаемому Мартину, что вы закончите не позже девятнадцати ноль ноль. – Мне почудилась лёгкая усмешка в спокойном голосе виталиста.

– Я… – Оглядевшись вокруг, я даже удивился, какую… гм, рабочую атмосферу вокруг себя умудрился создать за последние три часа. На самом деле, после кафедры почвоведения нужно было идти «сдаваться» – определённо, мне критически не хватало нужных знаний, да и не могло хватить. Но… если так подумать, на той же кафедре мне и дали… нет, не ключ, а алгоритм к решению проблемы. Всего лишь нужно было узнать, в каких условиях вьюнок перестаёт расти, а потом узнать, что такое могут нарушить в почве козы. Может, всё дело в банальном утаптывании?

– Просто коротко расскажите, как и что вы делали для решения проблемы и на каком этапе сейчас, – предложил Вирн.

– У меня есть одна… гипотеза, – поколебавшись, признался я. Масса новой информации в моей голове опасно колыхалась, как вода, налитая в стакан «с верхом». Оставалось надеяться, что в процессе объяснения никакое звено цепи рассуждений не «выпадет» просто потому, что я про него успел забыть. – «Башмачки» перестают расти при защелачивании почвы, а оно, в свою очередь, наступает при избытке попавшего туда навоза травоядных. Козий навоз из-за своих характеристик очень активный, «сжигает» грунт, причём часто в прямом смысле – при гниении температура может вырасти до 60 градусов… В дикой природе, тем не менее, козы не наносят такого вреда пастбищам, так как навозные жуки-скарабеи дополнительно ускоряют утилизацию навоза, в том числе и физически раскатывая его по большой площади, снижая концентрацию. Я предполагаю, что запах цветущего вьюнка отпугивает этих насекомых…

Последнее я проверить не успел – времени не хватило. Хотя в справочнике по энтомологии я, скорее всего, нужной информации попросту не нашёл бы всё равно.

– Интересно. – Ректор на несколько секунд задумался, потом, прикоснувшись к одному из исписанных мною листов, спросил: – Можно?

– Разумеется. – Я рассеянно наблюдал, как мужчина одну за другой просматривает записи, и параллельно вяло удивлялся, какой бардак умудрился развести: сдвинул три стола вокруг своего стула буквой «П», завалил в два слоя раскрытыми толстыми и тонкими томами, а сверху накрыл слоем исписанной алхимкарандашом бумаги. По-моему, я в последний раз так «отрывался», когда дипломную работу писал… на Земле, пятнадцать лет назад. Вот ведь словно в молодость свою вернулся… хотя почему – «словно»? Вернулся. Только не в свою.

– Если бы это не было физически невозможно, я сейчас попытался бы у вас узнать, в каком учебном заведении вы ранее обучались: в Академии Арлонда или в институте Велероны, – словно вторя моим мыслям, проговорил декан. Так, стоп. Что? – Вот уж никогда бы не подумал, что из Лилианы получится столь… гм, талантливый педагог. И столь своеобразный.

– Вы знали мою мать? – вздохнул я. В какой раз я уже повторяю этот вопрос, кстати?

– Каждый год в университет поступает от ста до трёхсот неофитов, – уведомил меня Вирн. – Из них на факультет Жизни, как нетрудно догадаться, попадает примерно пятая часть. Разумеется, я помню всех выпускников за время своей работы здесь. Я ведь не ошибусь, если скажу, что она готовила вас к обучению в ВУЗе?

Пришлось кивнуть.

– Оставлю в стороне вопрос, зачем она это делала, не давая параллельно самих знаний. Не думаю, что вы знаете ответ… или что я сам хочу его знать, – покачал головой маг, увидев, что я собираюсь что-то сказать. – Ваша проблема… гм, «проблема», с которой столкнулся мой заместитель – это то, что вы уже умеете учиться. На первом и втором году обучения аколиты не только осваивают необходимый объём знаний для дальнейшего обучения, они получают опыт усвоения знаний. Без того и без другого нельзя овладеть настоящей наукой переднего края – а именно ей мы начинаем обучать с третьего курса.

Виталист, видимо, по привычке сложил все собранные со столов листы в стопку и теперь постукивал её краем по ладони.

– То, что не дало моему помощнику распределить вас в группу – это скорость вашего обучения. Поразительная, невозможная даже для подготовленного неофита скорость – а вы прошли манифестацию три с половиной месяца назад! Разумеется, у деканата возникли закономерные сомнения в том, что… мы правильно интерпретировали отчёты вашего наставника и других преподавателей… – То есть проще говоря, в деканате решили, что в документах… э-э-э, очевидная неправда, если выражаться без мата. Вот почему Мартина вежливо, но без объяснения причин послали. За мной. А наставник решил, что это какая-то интрига в лучших традициях знати в королевствах. Наверняка при дворе короля Эпии интриганов хватает, было на кого насмотреться. – Однако теперь я вижу, что никакой ошибки нет. Что возвращает меня к вопросу вашего распределения…

– И… какое будет решение? – осторожно переспросил я.

– Смысла учиться в обычной группе первого курса для вас, Арн Миракийский, нет совершенно никакого, а для второго или тем более третьего – нет знаний, – пожал плечами декан. – При этом вы готовы усваивать знания, умеете, и, судя по тестовым задачам, мотивированы для самостоятельной работы над материалом. Моё решение: самостоятельно занимаетесь над теорией, потом в произвольном порядке проходите практику в объёме по решению руководителей кафедр, сдаёте экзаменационные испытания и зачисляетесь в поток третьего года обучения. Учебного года, я полагаю, вам будет для этого более чем достаточно.

– То есть вопрос решён? – на всякий случай переспросил я. Хм, а на Земле ведь второе высшее как-то так и получается: зачисляют обычно сразу на третий курс. – Доплачивать ничего не придется?

– Возможно, вам даже удастся немного сэкономить, – пролил бальзам на мою душ… на мой кошелёк Вирн. – Не удивляйтесь, первые два года обучения вообще дешёвые. Вот на третьем будут серьёзные расходы: вся практика идёт с органами и тканями изменённых, стоимость таких материалов довольно высока. Именно из-за этого для граждан, приходящих в университет без наставника, такая высокая ценовая планка…

Видимо, я настолько красноречиво скривился, что декан, посмотрев на меня, просветил:

– Насколько я знаю, вы действующий охотник? Значит, достать расходники для экспериментов сможете и самостоятельно. Мы именно так и предлагаем поступить аколитам-негражданам: принять Печать и освоить профессию. В учебном плане специально выделено для этого время…

Твою ж мать!

4

«Кто бы это мог быть?» Ах, ну да, дурацкий вопрос, конечно.

– Открыто, заходи. – Я отложил книгу и сел на кровати. Постель была не разобрана, да и валялся я в одежде. Ещё одна причина делать пометки на полях, а не в тетради или на листе бумаге – можно делать это лёжа. Правда, для этого книга должна быть не библиотечной, а собственной. Разумеется, пометки карандашом потом и стереть можно, но – в чём смысл их тогда делать?

– Привет, – зачем-то ещё поздоровалась Лада, с порога разглядывая мою комнату. Точно такую же, как её: кровать, тумба, шкаф для одежды и одинокий стул. Помещение, сдаваемое студентам в аренду, обставлено было максимально просто и минималистично. Ну и хорошо, иначе бы я не смог разложить все взятые в библиотеке справочники, учебники и пособия аккуратными стопками по предметам вдоль свободной стены.

Над «базой знаний» я повесил склеенную из нескольких листов аккуратно вычерченную и даже раскрашенную диаграмму Ганта[7] – план сдачи экзаменационных испытаний за первые два года обучения. Примерно так выводят информацию различные электронные системы управления проектами типа небезызвестного MS Project. Правда, там информацию легко дополнить и актуализировать в реальном времени в несколько кликов мышкой, мне же пришлось обойтись булавками с цветными оголовьями, которыми я подкалывал аккуратные бумажные квадратики комментариев.

Честно говоря, на всю эту красоту, при взгляде на которую «залипла» аэромант-аколит, я потратил целые сутки. Считай, впустую – в конце концов, планировал я сам для себя, а не для отдела в десять человек: мог бы и обычной табличкой в тетради обойтись вкупе с календарём. Но меня в тот день крепко так пробило на ностальгию: ровно год назад я оказался здесь, в теле восемнадцатилетнего Арна Бертрана Миракийского. День рождения, считай – вот и сделал себе «памятный» во всех смыслах «подарок». Тем более нынешний биологический день рождения я благополучно пропустил. В королевствах аристократы их тоже отмечали, но не так, как на Земле: не подарками, а градациями взрослости. Типа, тебе шесть – можешь носить свой нож или кинжал, двенадцать – владей конём, в восемнадцать – вступай в королевскую гвардию, если денег на амуницию и выучку хватило, конечно.

Что касается Лады, то свою соседку – двоюродную сестру (или как там правильно, если дядя у меня сводный? Сводную двоюродную сестру, что ли?) я уже видел утром, за завтраком. Мартин каждое утро собирал нас вместе, рассказывал что-нибудь интересное и, как правило, полезное про Нессарию или университет, после чего мы разбегались по своим делам. Пиромант о чём-то там отчитывался по работе в Варнаве, получал прогнозы и рекомендации, знакомился с новыми научными данными, писал корреспонденцию – короче, заняться ему было более чем. Его дочь пропадала на своём факультете: аколитов с самого начала приучали принимать участие в совместной работе, потому группы при помощи преподавателей-кураторов сами себе планировали расписание, исходя из учебного плана, включая выходные дни и каникулы. Я в этом не стал исключением из правил: бюрократы администраторы зачислили меня как группу из одного человека (логично), и, наверняка из профессионального садизма (тщательно документально обоснованного, конечно), закрепили кураторство лично за Вирном. Отмахаться тот не смог.

Надо признать, идея Триши насчёт отдельной комнаты в снимаемой вскладчину части частного дома пришлась как нельзя кстати – хрена с два я в общаге смог бы спокойно заниматься самоподготовкой. В своём мире я насмотрелся на сокурсников-общажников, в гости не раз заглядывал, и впечатления у меня остались самые что ни на есть яркие. Примерно как от посещения цыганского табора, занявшего почему-то брошенную лет этак пять многоэтажку: стёкла по большей части сохранились, подачу электричества где на соплях, где как – восстановили, а вот обоям, мебели и бытовой технике уже пришёл большой и толстый необратимый полярный лис. Думаю, тут-то всё более цивильно, да и я в последний раз был в общежитии в конце девяностых, но… люди есть люди. Тем более подростки и только-только перешагнувшие порог совершеннолетия парни и девушки.

– Лада, ты чего хотела-то? – позвал я сестру. Системы планирования времени, нагрузки и прочего – один из столпов любого эффективного менеджмента. Неудивительно, что их начали оттачивать задолго до появления общедоступных компьютерных систем – та же диаграмма Ганта придумана, если память мне не изменяет, в 1910 году. И представленная на единой схеме развёртка, выполненная по этим, тщательно выверенным правилам, действительно выглядит красиво именно из-за своей законченной функциональности – так же, как работающий часовой механизм, например. Нужно лишь немного разбираться в теме, чтобы хоть поверхностно понимать, что изображено – а девушка, как я уже и сказал, успела «причаститься».

– А? – Соседка наконец оторвалась от схемы, похлопала ресницами и с некоторым усилием вернулась к реальности. – Да. Я зашла обсудить бытовые вопросы.

– Они у нас есть? – искренне удивился я. В ответ по комнате пронёсся сквозняк, закрутившийся мини-смерчиком по центру помещения и через секунду сгинувший. Но, увы, не без следа: там, где он пропал, на полу собралась приличная такая горка пыли. – Понял, был неправ.

– А ещё завтраки, обеды, ужины, мытьё посуды, мыло для ванной, дни генеральных уборок… – начала перечислять аколит. Н-да, это мне не привычная гостиница с сервисом «всё включено». – …Выходные дни…

– Стоп, стоп! – Я даже руки поднял. – А выходные-то тут при чем? У тебя свой график, у меня – свой.

– Которые ты планируешь сам себе, – напомнила мне аэромант.

– Ну да. И что? – не понял я.

– Папа… – вильнув взглядом в сторону и трогательно заалев щёчками, призналась мне девушка. – Попросил меня… приглядеть за тобой…

Под моим недоверчивым взглядом она заговорила быстрее:

– Он сказал, что у мужчин без женского внимания никогда не хватает времени на себя, и у него тоже так до встречи с мамой было… Кроме того, ты прошёл манифестацию совсем недавно, а я стала неофитом в семь, потому папа попросил меня помочь тебе, если тебе… трудно будет вжиться в новую для себя среду, вот.

Мне с большим трудом удалось не хмыкнуть: дядюшка, в отличие от своей супруги, взрослой и самостоятельной считал дочку, а не приблудного племянника-аристократа, внезапно и почти случайно ставшего магом. Ка-ак ми-и-ило! Блин, но насчёт бытовых задач Лада совершенно права. И если с едой решить вопрос не проблема – забегаловок по большому счёту хватает, в том числе и рядом с домом, то вот уборка… А ещё самое гадкое – стирка-глажка.

У себя дома в Москве меня, понятное дело, подобные мелочи не смущали: стиральная машина-автомат, утюг с керамическим покрытием и режимом отпаривания – и все проблемы с костюмом на завтра решаются за 15 минут чистого времени. Что интересно, и после попадания бытовуха меня не достала – в Миракии все вопросы решала просто помешанная на чистоте Эйлана; в Эрсте в гостинице одежду клиентов в порядок каждый день приводили горничные (это включалось в оплату, как и еда); в рейдах в случае необходимости возню с тряпками брали на себя девочки. Даже в королевствах меня пронесло мимо этой проблемы: в поместье хватало слуг, чтобы обеспечить господина чистым, а в Варнаве меня вообще близко не подпускали к корыту – там безраздельно властвовала Сара… все те десять минут в день, которые гидроманту-неофиту требовалось потратить на процесс. И вот карма меня, что называется, догнала. Могучий маг, целый аколит, будущий повелитель Жизни должен сам себе стирать носки. Вместо отдыха или тем паче учёбы. Опять в гостиницу, что ли, заселиться? Заодно и та куча грязного шмотья, что заняла уже половину левой секции платяного шкафа, «рассосётся». Хотя это будет как раз ни фига не экономно – что плохо в свете грядущих трат. Интересно, а прачечные здесь есть? Должны быть, по идее… наверное. Чёрт. Всё равно лишние траты. Ну что ж, похоже, «этот» момент настал.

– Мне кажется, нам нужна экономка, – сделав вид, что изрекаю результат глубоких раздумий, сообщил двоюродной сестре я.

– Кто? – удивилась аэромант.

– Ну, горничная. Служанка, – поморщился я. Теперь уже очень изредка меня подводило «заочное» изучение языка: знакомый термин на русском в местном варианте звучал как режущий ухо новояз. Кстати говоря, я так до сих пор и не понял, почему одни названия королевств, городов и других топонимов я легко интерпретировал в понятные типа «Сплав» или там «Балот», а другие так и оставались загадочно звучащими «Варнавами» и «Зарами»…

Я напрягся: взгляд девушки вдруг изменился, теперь она смотрела на меня… с жалостью?!

– Арн, я понимаю, ты привык совсем к другому, – мягко и осторожно произнесла Лада. – Жизнь аристократа… отличается от жизни мага, а мы пока только аколиты…

– Хочешь сказать, у нас нет денег для найма? – договорил за собеседницу я.

– И это тоже, – замялась дочь пироманта. – Но, понимаешь… в нашем сообществе принято, чтобы каждый мог и умел позаботиться о себе сам…

– Я могу позаботиться о себе сам, – опять перебил я сестру. Что-то я не заметил, чтобы повелители Жизни, включая того же Вирна, как-то стеснялись гонять, если что, собственных рабов. – Но согласись, не лучше ли потратить это время эффективно, а не на тупой ручной труд?

Тычок рукой в сторону заставленной стопками книг стены, по-моему, очень хорошо придал веса моему аргументу. Родственница замялась: что я учусь, мягко говоря, не по обычной программе, она была в курсе. Вдвое спрессованный график заталкивания в собственную голову знаний – это действительно достаточно уважительная причина для послаблений, по крайней мере, по мнению «правильной» Лады. Пожалуй, будь у меня такая цель – и я смог бы продавить сестрёнку, заставив заниматься всеми делами по дому самостоятельно. Вот непосредственная умничка Сара наверняка послала бы меня с таким мотивом куда подальше… Точнее, стребовала бы с брата по максимуму уступок и «плюшек» перед тем, как взять на себя столь пустяковую для неё работу.

– Ладно, давай договоримся так: если мою часть бытовых обязанностей будет выполнять моя служанка, это ведь будет считаться, что я справился? – не дождавшись какой-то определенной реакции, надавил я и получил в ответ неохотный кивок. Отлично! – Значит, договорились.

– Арн, ты куда? – растерянно спросила у моей спины соседка, когда я мимо неё проскользнул за дверь комнаты и уже начал спускаться по лестнице вниз.

– Выполнять взятую на себя часть обязательств!

* * *

– Приехали. – Я выбрался из седла, обошёл химеру и протянул руки. Рона доверчиво соскользнула со спины Вспышки прямо в мои объятия. Был лишь один способ более-менее оперативно смотаться в Миракию и назад – я им и воспользовался. Минус один – больше суток в седле с одним крохотным перерывом в середине: позволил себе два часа поспать и минут сорок на поесть, пока моя эльфийка собиралась. – Наш дом. Мы снимаем комнаты на втором этаже.

– Мне нравится! – немедленно кивнуло моё чудо, оглядываясь вокруг, но не спеша отстраняться. Везти девушку мне пришлось, посадив перед собой боком, как когда-то Милану, и наприжиматься за это время друг к другу мы вроде бы успели вдосталь. Но… Как же всё-таки здорово, что мы опять будем рядом каждый день!

– Пошли, – наконец пересилил я себя, отпуская остроухую красавицу. – Покажу, что да как.

Привезти в Нессарию Рону я решил сразу же, как только стала известна дата начала обучения. Разумеется, когда сам немного устроюсь и решу сопутствующие началу любого большого дела проблемы. Спутала мне карты история дяди про их с Лилианой детство: ещё раз тревожить столь травматические воспоминания ставшего мне совсем не чужим человеком наставника совершенно не хотелось. В общем-то, я планировал ещё некоторое время выждать и только потом аккуратно провентилировать вопрос о сожительнице с Ладой: всё-таки я ни много ни мало добавлял в нашу маленькую коммуналку ещё одну живую душу… Но, раз уж так вышло, глупо было не воспользоваться шансом немедленно. В конце концов, Мартин уже уехал, и беречь, как оказалось, очень даже хрупкие в некоторых вопросах нервы родственника больше было не нужно.