Бойня 1939–1945. Не Вторая Мировая, а Великая Гражданская!

21 июля 1944 года Всепольский народный совет объединил Армию Людову с Войском Польским.

А 21–22 июня 1944 года в Люблине Польский комитет национального освобождения принял командование над польскими просоветскими частями.

Как мы видим, в Польше возникло несколко правительств и армий, которые вели между собой гражданскую войну.

Варшавское восстание

О варшавском восстании 1 августа – 2 октября 1944 года пишут много.

Подняло его польское лондонское правительство преемника Сикорского, Миколайчика, в надежде на быстрый подход и помощь Красной Армии. Делегатура разработала план одновременного выступления Армии Крайовой при приближении сил Красной Армии (план «Бужа», то есть «Буря»). План был рассчитан на то, что польские силы сумеют освободить основные города, и прежде всего Варшаву, до вступления в них советских войск и таким образом явочным порядком установят там национальную власть, с которой придется считаться советским военным властям. Главнокомандующий Армии Крайовой – генерал Тадеуш Комаровский, с подпольной кличкой Бур. Часто его фамилию так и пишут – Бур-Комаровский.

Напомню, что СССР разорвал с польским правительством дипломатические отношения в апреле 1943 года из-за того, что оно потребовало расследования убийства в Катыни. Кроме того, советская разведка не раз доносила, что поляки готовы поднимать восстания в Восточной Польше и их цель – восстановление Польши в границах до 1939 года. Во многом это было правдой. В Вильно и Львове при вступлении в город Красной Армии «аковцев» немедленно арестовывали.

Армия Крайова по приказу лондонского правительства должна была «вести беспощадную борьбу с просоветским партизанским движением в Западной Украине и в Западной Белоруссии и готовить всеобщее восстание в этих районах при вступлении туда Красной Армии. Для борьбы с партизанским движением и Красной Армией предусмотреть использование польской полиции, ныне официально находящейся на службе у немцев».

Называя вещи своими именами, подготовка операции «Буря» фактически означала подготовку к боевым действиям против советских войск… и против входящих в Красную Армию польских частей.

29 июля советское правительство фактически само призвало варшавян к восстанию против оккупантов: по радио сообщали, что «сейчас уже слышен гул пушек освобождения», «для Варшавы, которая не сдалась, а продолжала бороться, уже настал час действовать», говорилось в радиопередаче, призывавшей к «прямой активной борьбе в Варшаве, на улицах, в домах и т. д.»[19].

31 июля и правда стала слышна канонада. Красная Армия подходила к району Прага, расположенному на восточном берегу Вислы. Генерал Бур-Комаровский отдал приказ о начале восстания. Восстание должно было начаться 1 августа в 17.00 силами, по разным данным, от 23 до 50 тысяч солдат и офицеров АК. Вооружение – от 1 тыс. до 2,5 тыс. винтовок, от 7 до почти 40 станковых и легких пулеметов, до 130 ручных пулеметов, от 420 до более чем 600 пистолетов-пулеметов, от 2,5 до 3,7 тыс. пистолетов, от 15 до 50 противотанковых ружей, до 5 тыс. ручных гранат. Внезапность помогла: повстанцы овладели центром города, Старым Мястом, взяли концлагерь Генсиувка и освободили заключенных, но ни аэродрома, ни казарм, ни мостов через Вислу взять не смогли.

Нацисты быстро стянули резервы, и 4 августа варшавяне перешли к обороне. На этом, собственно, успех восстания и закончился. Теперь все зависело только от подхода Красной Армии.

5 августа нацисты бросили против повстанцев в основном «этнические» части Вермахта: Восточно-мусульманский полк СС, украинский полицейский батальон «шуцманшафт-31», 29-ю русскую дивизию СС, два казачьих батальона, части Русской освободительной народной армии (РОНА).

Генерал Хайнц Рейнефорт (в кубанке) с казаками при подавлении восстания

Нацисты доверяли им: одно из казачьих подразделений во главе с хорунжим И. Аникиным получило задание захватить штаб Бур-Комаровского. За службу нацистское командование наградило многих казаков и украинцев орденом Железного креста. Всего казаки взяли в плен больше 5 тысяч повстанцев.

И при этом не раз именно «этнические» части совершали массовое убийство мирных жителей. Стратегия же нацистов была в том, чтобы разбивать Варшаву на «повстанческие острова» и уничтожать их по одному.

Уже 9 августа им удалось разъединить повстанческий район, вбив клин до самой Вислы. Повстанцы вынуждены были оставлять квартал за кварталом, перебираясь по канализационным каналам. Связь между «островами» поддерживалась через переходы в подвалах и через подземные коммуникации. В сентябре в их руках оставался лишь центр города.

Развалины Варшавы

Бои продолжались, росло число жертв среди гражданского населения, не хватало продовольствия, медикаментов и воды.

2 октября Бур-Комаровский подписал капитуляцию; сдавшиеся участники восстания получили статус военнопленных. Комаровского приняли с почетом, его освободили американцы в 1945 году. За 63 дня восстания погибло 10 тысяч повстанцев, 17 тысяч попали в плен, 7 тысяч пропали без вести. Нацистов погибло около 10 тысяч солдат, и около 6 тысяч пропало без вести. Вермахт потерял 300 танков, пушек и бронеавтомобилей.

Погибло около 150 тысяч гражданского населения, большая часть города была разрушена бомбежками.

Позже специальные бригады планомерно уничтожали город, превращая его в каменную пустыню. Все 520 тысяч уцелевших жителей были выгнаны из города. После войны поляки отстроили Варшаву по картам, схемам, фотографиям и рисункам. Один в один.

Почему остановилась Красная Армия?

Во время восстания Красная Армия не наступала. Только 10 сентября, когда все было почти кончено, она провела несколко частных акций, ничего не менявших в раскладе и ничуть не мешавших нацистам. Масштабное наступление она провела только 12 января 1945 года.

Сегодня просоветские историки из себя вон выворачиваются, доказывая: Красная Армия остановилась по не зависящим от нее причинам. Она растянула порядки и коммуникации, не было сил, свежих частей и боеприпасов и горючего, части стали перебрасывать на Балканы, и вообще «приказ о переходе к обороне прорвавшейся на пражском направлении 2-й танковой армии был отдан и.о. командующего армией 1 августа в 4.10 по московскому времени, т. е. примерно за 12 часов до начала восстания и за полтора суток до того, как о восстании стало известно в Лондоне, а через Лондон в Москве»[20].

Генерал Курт фон Типпельскирх пишет, что, если бы сразу же после начала восстания русские «продолжали атаковать предмостное укрепление, положение немецких войск в городе стало бы безнадежным»; лишь прекращение советских атак позволило немцам сосредоточить силы, необходимые для подавления восстания. В общем, «свои основные усилия русские сосредоточили на других участках фронта»[21].

Но и он полагает: в момент начала восстания «силы русского удара уже иссякли и русские отказались от намерения овладеть польской столицей с хода».

Но современники правду знали: не очень смущаясь, во фронтовой прессе сообщалось, что «по стратегическим соображениям» помочь Варшаве нельзя.

Причина тоже известна: 30 июля в Москву прилетел Миколайчик, они встречались со Сталиным 3 и 9 августа.

Миколайчик просил помочь восстанию, но отказался уступать в политических вопросах: он считал все правительство легитимным и законным. А Сталин настаивал на создании коалиционного правительства из лондонских министров и членов Люблинского комитета.

9 августа следует полный разрыв, а 12-го в заявлении ТАСС впервые определилось официальное отношение Советского Союза к восстанию: «ответственность за происходящее в Варшаве падает исключительно на польские эмигрантские круги в Лондоне». А в письме Миколайчику, направленному 4 дня спустя, Сталин в резких выражениях повторяет эту позицию, да еще определяет восстание как «легкомысленную авантюру»[22].

Более того… Сталин не мог препятствовать британским и американским транспортным самолетам сбрасывать оружие и боеприпасы повстанцам. Поскольку базы союзников находились в Британии и в Италии, помощь повстанцам была очень затруднена.

О причинах этого решения очень ясно сказал заместитель наркома иностранных дел СССР Вышинский послу США в Москве 18 августа: «Советское правительство, конечно же, не может возражать против того, чтобы английские и американские самолеты сбрасывали оружие в районе Варшавы, поскольку это дело американцев и британцев. Но оно решительно возражает против того, чтобы британские или американские самолеты после сброса оружия в районе Варшавы приземлялись на советской территории, поскольку советское правительство не хочет связывать себя прямо или косвенно с авантюрой в Варшаве»[23].

Коротко и ясно.

Общий масштаб сброшенного на Варшаву и на близлежащие леса примерно таков: 1344 единицы стрелкового оружия (из них подобрано АК 540), 380 ручных пулеметов (обнаружено 150), 48 882 единицы боеприпасов для стрелкового оружия (подобрано 19 312), 3 323 998 – для пистолетов-пулеметов (подобрано 1313 239), 1 907 342 для ручных пулеметов (подобрано 753 549), 13 739 ручных гранат (найдено 5427), 3115 противотанковых гранат (найдено 1230), 8460 кг взрывчатки (найдено 3342 кг).

Англосаксы вылетали отрядами по 60, даже по 104 самолета. Было подбито 22 самолета. 14 летчиков погибло.

Черчилль и Рузвельт продолжали настойчиво убеждать Сталина оказать помощь восстанию самому и позволить сделать это союзникам: «Мы думаем о том, какова будет реакция мирового общественного мнения, если антинацисты в Варшаве будут на самом деле покинуты. Мы полагаем, что все мы трое должны сделать все от нас зависящее, чтобы спасти возможно больше находящихся там патриотов. Мы надеемся, что Вы сбросите наиболее необходимое снабжение и оружие полякам – патриотам Варшавы. В ином случае, не согласитесь ли Вы помочь нашим самолетам сделать это весьма быстро? Мы надеемся, что Вы это одобрите. Фактор времени имеет крайне важное значение»[24].

Сталин отвечал на это следующим образом: «Рано или поздно, но правда о кучке преступников, затеявших ради захвата власти варшавскую авантюру, станет всем известна. Эти люди использовали доверчивость варшавян, бросив многих почти безоружных людей под немецкие пушки, танки и авиацию. Создалось положение, когда каждый новый день используется не поляками для дела освобождения Варшавы, а гитлеровцами, бесчеловечно истребляющими жителей Варшавы…Между тем советские войска, встретившиеся в последнее время с новыми значительными попытками немцев перейти в контратаки, делают все возможное, чтобы сломить эти контратаки гитлеровцев и перейти на новое широкое наступление под Варшавой. Не может быть сомнения, что Красная Армия не пожалеет усилий, чтобы разбить немцев под Варшавой и освободить Варшаву для поляков. Это будет лучшая и действительная помощь полякам-антинацистам»[25].

В чем-то Сталин был совершенно прав: правда о преступлениях рано или поздно становится широко известной. Остальное – просто вранье.

Видимо, прав Борис Соколов: судьба восстания была решена Сталиным 9 августа, когда Миколайчик отверг его предложения[26]. «Они (русские) хотели, чтобы некоммунистические поляки были полностью уничтожены», – писал Черчилль.

Что характерно, сам факт остановки Красной Армии был великой тайной и в СССР, и в его сателлитах. Не ПРИЧИНЫ остановки, а сам ФАКТ. Знать об этом никому не полагалось. О том, что Красная Армия стояла, пока нацисты перемалывали Варшаву, говорить было нельзя, об этом рассказывали шепотом – примерно как о войне Сталина с Троцким.

В Польше еще больше, чем в СССР, сосуществовали как бы ДВЕ национальные истории. Одну, официальную, изучали в школах, а другую, неофициальную, дети узнавали от родителей и из книг. Так было и после разделов во всех трех зонах оккупации – российской, австрийской и прусской, так было и при советском режиме. Поляки ухитрялись прямо-таки мастерски доносить до сведения то, что считали истиной.

И вот Анджей Вайда выпускает фильм «Канал». В этом фильме все достаточно «правильно» – безоружные польские повстанцы, нацистские каратели, все «верно». В фильме повстанцы, скрываясь в туннелях городской канализации, ждут, когда их спасет советская Армия. Вот нарастает канонада, вот они! Повстанцы выходят, и канонада смолкает: советские войска остановились. Повстанцы погибают под немецкой картечью, и тоже все вполне «идейно». Но зрители, смотрящие фильм по «легальной» версии истории, получают импульс из «нелегальной» сферы. И они, и как будто подмигивающий им режиссер прекрасно знают, ПОЧЕМУ прекратилась канонада. Это остановились советские войска, чтобы обречь на смерть польских патриотов[27].

Глава 2

Прибалтика между Гитлером и Сталиным

И не знают студенты из ТаллинаИ литовский седой садовод,Что сгниют они волею СталинаПосреди туруханских болот.А. ГородницкийРеспублики Прибалтики

Три республики Южной Прибалтики – Эстония, Латвия и Литва – воспринимаются в России как нечто целостное и единое: Прибалтика. Это несправедливо. Это три разные страны и три народа, которые не имеют друг с другом почти ничего общего. Разные языки, характеры, три разные истории. Тем не менее в XX веке в судьбах этих стран было много общего. Во всех трех республиках были большие колонии немцев. При общей численности населения трех стран в 7 млн человек порядка 300 тысяч из них были немцы. Эти немцы жили здесь веками, с XIII–XV веков, и считали Прибалтику своей родной землей. В Германии тоже помнили, что Прибалтика – часть исторической Германии.

Прибалтика входила в Российскую империю с конца XVIII века. В России ее тоже не в силах считать совсем чужой землей. Не менее 200 тысяч русских жили в Прибалтике. Это не только эмигранты, это люди, родившиеся здесь.

Гражданами стран Прибалтики были порядка 150 тысяч евреев.

В Риге в 1938 году можно было увидеть объявление: «Требуется няня. Обязательно знание всех местных языков». Имелось в виду русского, немецкого, латышского.

Самым мягким был политический режим в Эстонии. Но и в ней после переворота 12 марта 1934 года Константин Пяте установил режим, близкий к фашистской диктатуре. Государственное собрание одобрило переворот, но и его «на всякий случай» распустили. Пяте запретил все партии, ввел цензуру, отложил все выборы на неопределенное время, ввел осадное положение (которое не отменили вплоть до 1940 г.).

Справедливости ради: переворот Пятса предотвратил приход к власти вапсов – членов Лиги участников Освободительной войны. Лига ориентировалась на итальянских и финляндских фашистов. Фактически – национал-социалистов. Без Пятса Эстония вполне могла стать второй страной в мире, где нацисты приходят к власти конституционным путем. А компартия и до Пятса была запрещена: в 1924 году коммунисты Эстонии восстали, они пытались установить советскую власть и войти в СССР. После восстания 1924 года коммунистов справедливо считали агентами СССР.

Пяте же по закону о переходном периоде стал в сентябре 1937-го государственным хранителем, а в апреле 1938 года был избран президентом республики на 6 лет.

Не будем рисовать Константина Пятса только розовой краской. Эстонский историк Магнус Ильмьярв, работавший в российских архивах, доказал, что в 20-х – начале 30-х гг. Пяте предоставлял важную информацию посольству СССР и получал за эти услуги 4000 долларов в год (по тем временам очень значительная сумма) как юрисконсульт советского нефтесиндиката, работавшего в Эстонии.

В наше время многие национал-радикалы в Эстонии утверждают, что президент Пяте просто предал свою страну Советскому Союзу. Это несправедливо, но вроде и особой демократии не наблюдалось[28].

В Литве военный переворот еще 17 декабря 1926 года устранил власть коалиционного правительства. Один из руководителей и организаторов военного государственного переворота, Антанас Сметона, в день переворота «избран» президентом Литвы. Он неизменно переизбирался в 1931 и 1938 годах, создав очень устойчивый авторитарный режим. Сам Сметона не раз говорил, что Муссолини ему симпатичнее всех остальных политиков. Похоже, Антанас Иванович не шутил. Он вообще плохо умел шутить, опираясь на единственную разрешенную партию – таутинников и на вооруженные отряды «шаулисов» – Союза стрелков Литвы.

Возможно, и хороший человек. Но откровенный фашист.

В Латвии в мае все того же 1934 года Карлис Ульманис совершил фашистский переворот и стал диктатором. В апреле 1936-го он назначил себя на пост президента Латвии, но ничто принципиально не менялось.

Ульманис опирался на собственников земли и на вооруженные отряды айсаргов – «охранные отряды», только не немцев, а латышей. По своим убеждениям айсарги колебались между фашизмом и нацизмом.

Как Прибалтику сделали советской

Осенью 1939 года, сразу после Договора 23 августа этого года, три прибалтийские республики заключили с СССР договоры о взаимопомощи. В соответствии с договорами на территории этих стран были размещены советские военные базы.

Нацисты открыто призвали этнических немцев выезжать из Прибалтики в Германию. Кто послушался – спасся.

17 июня 1940 года СССР предъявляет прибалтийским государствам ультиматум. Всем трем сразу. Он требует отставки «недружественных СССР правительств». Он требует согласия на ввод дополнительного контингента советских войск. Войска вводятся в день предъявления ультиматума, еще до получения ответа.

В середине июля 1940 года в органы власти республик Прибалтики проводятся выборы. В странах стоит Красная Армия. Начать с СССР войну будет полным безумием. Но и представлять народы Прибалтики как невинные жертвы агрессии наивно. В каждой из этих стран есть своя «пятая колонна»: местные коммунистические и другие левые партии.

В Эстонии победу на выборах 14 июля 1940 года одержал блок «Союз трудового народа Эстонии» (СТН), включавший в себя коммунистов и левых социалистов. Советские войска? Но в выборах приняло участие 591 030 граждан, или 84,1 % от общего числа избирателей. За кандидатов «Союза трудового народа» проголосовало 548 631 человек, или 92,8 % от числа голосовавших. Подтасовки? Хорошо… Пусть за коммунистов были не 92 % а, скажем, 82 или 72 % избирателей. Это многое меняет?

Избирательные платформы СТН не содержали положений о провозглашении советской власти и вступлении в состав Советского Союза. Но избранный парламент хотел и того и другого. 21 июля 1940 года сессия эстонского парламента приняла решение об установлении в стране советской власти. 23 июля были приняты декларации «Об объявлении земли всенародным достоянием» и «О национализации банков и крупной промышленности».

22 июля та же сессия парламента приняла «Декларацию о вхождении Эстонской ССР в состав Союза Советских Социалистических Республик». Аналогичные решения приняли парламенты Литвы и Латвии 21 июля 1940 года[29].

На сессии Верховного Совета ССР, состоявшейся в начале августа, были «удовлетворены просьбы» новых парламентов прибалтийских республик о включении последних в состав СССР. 3 августа образована Литовская ССР, 5 августа – Латвийская ССР, 6 августа – Эстонская ССР. А что? Идет расширение СССР, запланированное еще в 1924 году.

В Литве были особенно сильны просоветские настроения: СССР решил старый «вильнюсский вопрос». Договором 23 августа 1939 года оформлялась передача Литве Вильнюсского края. Вильнюсский край был захвачен Польшей в 1923 году, но Литва все это время не признавала польской оккупации. Даже по конституции столицей республики был город Вильнюс, хотя фактически ею был Каунас. По пакту Молотова – Риббентропа СССР признавал права Литвы на Вильнюсский край. В сентябре 1939 года Вильно и весь Виленский край передавались Литве. После 1991 года литовские националисты оказались в очень непростом положении: с одной стороны, надо объявить незаконным договор 23 августа 1939 года. С другой стороны, этот договор утверждает право Литвы на Вильнюс…

Что ж до 1939 года, то наивно представлять советскую оккупацию как жестокое насилие: танки на улицах, мрачные лица немногочисленных прохожих, из-за занавесок ненавидяще сверкают чьи-то глаза… Фотодокументы показывают совсем другое отношение очень многих жителей Прибалтики.

К тому же еще и обострение национального вопроса… Очень многие евреи кинулись навстречу Красной Армии с радостными воплями: «Наши пришли!» И активно участвовали в советизации своих стран. Главой просоветского правительства в Латвии стал Август Мартынович Кирхенштейн. Удивляться ли росту пресловутого антисемитизма?

После оккупации 1940 года были запрещены и айсарги, и литовский «Шаулюсаюнга». А национальные армии вливались в Красную Армию. При этом только незначительная часть офицерского корпуса была репрессирована. Кто служил СССР – остался при прежних чинах, только форма другая.

Скажем, литовская армия была переформирована в 29-й территориальный стрелковый корпус РККА двухдивизионного состава (179-я и 184-я стрелковые дивизии) с кавалерийским полком. Военнослужащие сохранили старую форму одежды, лишь сменили литовские знаки различия на советские. Корпус в составе 11-й армии Прибалтийского военного округа участвовал в боях с немцами в 1941 году, но в августе был расформирован из-за политической ненадежности.

Вот после войны были репрессии против военнослужащих. Но давайте уточним, какие и почему. Репрессировали тех, кто дезертировал либо перебежал в Вермахт. Их считали предателями, что совершенно логично. А что они сами себя могли предателями вовсе не считать, говорит об одном – о состоянии гражданской войны.

Судьба президентов прибалтийских республик различна. Антанас Сметона после ультиматума 14 июня 1940 года бежал в Германию. В конце войны – в Швейцарию и оттуда перебрался в США. 9 января 1944 года 70-летний Сметона погиб во время пожара в своем доме, в Кливленде. В современной Литве в его смерти обвиняют советскую разведку. Судя по всему, совершенно напрасно.

О судьбе Карлиса Ульманиса в советское время сообщались совершенно фантастические сведения. То он «бежал из Латвийской ССР», то «в июле 1940 года был смещен с поста президента и после провозглашения Советской власти в Латвии выслан из Латвийской ССР». В действительности Ульманис был арестован и после долгих мытарств умер в Красноводске (Туркмения) в 1942-м или 1943 году.

Его внучатый племянник Гунтис Ульманис в 1941–1946 годах находился в ссылке в Красноярском крае. Родился он в 1939 году, и трудно понять, какого рода враждебной СССР деятельностью заслужил высылку подальше. Вернувшись на родину, Г.Ульманис стал муниципальным служащим в Риге (1972–1992). С 1992 года сделался членом совета Банка Латвии, а в 1993–1999 годах – президентом.

Константин Пяте в конце июля был арестован НКВД и вместе с семьей депортирован в Уфу. Только в 1952 году Пятсу объявили приговор – 25 лет лишения свободы. Первый президент Эстонии скончался 18 февраля 1956 года в психиатрической клинике города Калинина. В 1990 году его останки были перезахоронены на таллинском кладбище Метсакальмисту.

Как мы видим, с президентами стран Балтии поступали по законам гражданской войны. Как с классовыми врагами.

Правительства США и Англии заявили о своем непризнании решений прибалтийских республик о советизации и о вхождении в состав СССР. Золотые запасы Латвии, Литвы и Эстонии, сданные на хранение в США, были секвестированы, то есть арестованы. Суда этих стран в портах США и Англии были захвачены.

Присоединение Молдавии и Северной Буковины

27 июня 1940 года правительство СССР направляет румынскому правительству сразу две ультимативные ноты. Оно требует возврата Бессарабии, которая входила в состав Российской империи. В 1918 году, после крушения империи, румыны, жившие в Российской империи, воссоединились с другими, жившими в самостоятельном государстве. В СССР говорили, что «Левобережная Молдавия была захвачена силами внешней и внутренней контрреволюции»[30] и что часть Молдавии была «захвачена боярской Румынией».

26 июня 1940 года нарком иностранных дел СССР В.М. Молотов вручил румынскому посланнику в Москве Р. Дэвидеску заявление советского правительства, в котором говорилось: «Советский Союз никогда не мирился с фактом насильственного отторжения Бессарабии, о чем Правительство СССР неоднократно и открыто заявляло перед всем миром». Далее в заявлении предлагалось вместе с Румынией «немедленно приступить к решению вопроса» о возвращении Бессарабии и Северной Буковины Советскому Союзу.

Почему еще и Буковины?! Северная Буковина никогда не входила в состав Российской империи. А это в качестве «возмещения того громадного ущерба, который был нанесен Советскому Союзу и населению Бессарабии 22-летним господством Румынии в Бессарабии»[31].

27 июня премьер-министр Г. Татареску дал принципиальное согласие «приступить немедленно, в самом широком смысле, к дружественному обсуждению с общего согласия всех предложений, исходящих от советского правительства». А Румыния тут же обращается к Третьему рейху с просьбой помочь!