Древнейшие цивилизации Русской равнины. Русь старше ариев

Поэтому учёные предположили, что кроманьонцы примерно до 50–60 тысяч лет назад жили в Африке и только потом начали экспансию на другие континенты. В пользу такой версии говорит исследование возраста известного черепа кроманьонца, найденного под южноафриканским городом Хофмейр (Капская провинция, ЮАР). Считавшийся чрезвычайно древним череп передатирован командой учёных во главе с Фредериком Грайном из Университета Стоуни Брука (Нью-Йорк). Согласно последней экспертизе осадочных пород, попавших внутрь черепных костей, окаменелостям «всего лишь» 33–40 тысяч лет, а по своей конфигурации он очень напоминает черепа первых людей – «европейцев» того же периода. На основании своего анализа антропологи пришли к выводу, что хофмейрский человек и европейские кроманьонцы имели одного (причём относительно недавнего – порядка 20 тысяч лет) общего предка, из чего следует, что люди современного типа могли прибыть на Евразийский континент не раньше чем 50–60 тысяч лет назад.

Но открытие в Костенках порождает очень серьезные сомнения в общепринятой (моноцентричной) схеме возникновения вида Homo sapiens sapiens на Африканском континенте. Вернее, начисто разрушает. Как ни крути, но практические навыки обработки камней у европейцев‑сапиенсов были на несколько порядков выше. Ни сверления, ни шлифования африканцы делать не умели. Они все еще оставались на уровне более-менее искусной оббивки камней (ашельская культура). Не выдерживают сравнения и элементы художественного творчества у древнейших сапиенсов севера и юга. Эти факты подталкивают к мысли, что процесс оформления неоантропов в результате эволюции предшествующих им видовых форм шел параллельно из разных центров. Для негроидов им была Африка, для европеоидов – Евразия. Михаил Аникович, руководитель одной из археологических экспедиций, работающих в Костенках, сказал по этому поводу: «Наши раскопки подтвердили, что верхний палеолит не мог прийти на средний Дон с юга или с юго-запада. И с Кавказа тоже не мог. А откуда пришли кроманьонцы, ещё предстоит выяснить. Возможно (это пока даже не гипотеза, а мысли вслух), они пришли с востока – с Алтая, например, где есть аналогичные (и даже чуть превосходящие) по возрасту поселения верхнепалеолитической культуры. А на Алтай они, возможно, пришли с юга (территория Ирана, Афганистана). Но эта гипотеза также требует тщательной проверки, которая пока (в современных геополитических условиях) невозможна».

Осторожны, очень осторожны академические ученые! Ведь вот открыли центр мировой цивилизации каменного века и не могут поверить глазам своим. Как же глубоко въелся в сознание современных россиян комплекс исторической неполноценности! Все-то мы у всех заимствуем, ничего оригинального сами не придумали. Мы уж не говорим насчет норманнской теории. Даже могучий наш многотысячелетний мат приписали татарскому влиянию. Вот и в вопросе о прародине белой расы Михаил Аникович спасовал и с какой-то стати вспомнил про Иран и Афганистан. Может, хоть таким способом отмести наше африканское происхождение? Но самый напрашивающийся вывод так и не произнес. Прародина европеоидов – Русская равнина!

Напомним, что 45 тысяч лет назад – это еще время ледниковья. Оно началось 70 тысяч лет назад. Именно к этому времени относятся наиболее ранние слои белого человека на стоянке Сунгирь во Владимирской области. В ходе раскопок 2005 года на глубине более 5 метров там был обнаружен обломок кости пока неизвестного животного, но со следами человеческого воздействия. Эта находка дает возможность предположить, что на территории Сунгиря уже в то время находилась стоянка людей, а пришли сюда сунгирцы, по всей вероятности, в более теплое время, в фазу межледниковья (110—70 тысяч лет назад). В это время носители мустьерской культуры (мустьерский человек, около 100 тысяч лет назад) не только постоянно живут на юге Русской равнины – в районе Волгограда (стоянка Сухая Мечетка), но и совершают рейды на север (стоянки Хотылево I, Бетово на Десне, Брянская область). Как ни парадоксально, но опять-таки появление человека современного типа оказывается «привязано» к зоне умеренных широт и соответствует периоду достаточно низких среднегодовых температур. Перед нами еще одно впечатляющее доказательство тезиса о прогрессивном воздействии холода на эволюцию человека.

Период от 70 до 50 тысяч лет назад соответствует тверскому (калининскому) покровному оледенению Восточно-Европейской равнины. Южная граница этого ледника доходила до района современной Твери. Разумеется, он оттеснил жителей равнины, назовем их условно сунгирцами, к югу. Но как только ледник отступил, люди вновь двинулись по его следам на север. Характер найденных в Костенках предметов свидетельствует о широких связях костенковцев и с Уралом, и с Черным морем, и с Западной Европой. Видимо, не будет преувеличением заключение о том, что 45 тысяч лет назад в этом треугольнике кипела бурная жизнь, включающая ремесла, производство и товарообмен. Но тогда естественно считать, что в непосредственном соседстве с ледником существовала самобытная цивилизация, ареал которой расширялся или сужался в зависимости от приближения или удаления к ней ледника.

Холодные климатические условия, по-видимому, не слишком пугали людей того времени. Известна стоянка современного человека Мамонтова Курья на реке Уса (правый приток Печоры), находящаяся на широте Полярного круга (66° северной широты) и датируемая временем 40 тысяч лет до н. э. Это самое северное в Европе местонахождение следов позднепалеолитического человека. В галечниковых отложениях почвы содержится большое количество костей крупных млекопитающих (с абсолютным преобладанием останков мамонтов), среди которых найдено несколько каменных орудий и бивень мамонта с нарезками, сделанными человеком. Немногочисленность находок указывает на временный характер пребывания здесь человека. В отличие от Мамонтовой Курьи на стоянке Бызовая, расположенной в долине Печоры, в районе города Печоры, рядом с костями животных (преимущественно опять-таки мамонтов) найдено множество кремневых орудий. Это обстоятельство дает ученым основание сопоставлять эту стоянку с более южными стоянками близкого возраста (Сунгирь, Костенки). Видимо, Бызовая достаточно долго (возможно, неоднократно) функционировала как их северный форпост. Ее жители использовали крупные кости и бивни мамонта. Радиоуглеродный анализ костей животных дает широкий хронологический диапазон (35,2—14 тысяч лет назад).

Несколько позднепалеолитических памятников известно в настоящее время в бассейне Камы. Наиболее изученные из них, стоянки Заозерье и Гарчи I, по своим археологическим данным сопоставимы с культурами Сунгиря и Костенок. На камских стоянках в фауне доминирует уже не мамонт, а широкопалая лошадь. Возраст Гарчи I около 29 тысяч лет, Заозерье старше – в пределах 31–33 тысяч лет. Временной диапазон датировок не так велик, как для печорских памятников, но вряд ли эти стоянки не использовались в более близкое к нам время. Их географическое положение дает основание предположить, что они могли быть связующим звеном между северными первопоселенцами и жителями центра Русской равнины. Здесь опять-таки нельзя не упомянуть про громадное значение рек в процессе освоения человеком новых пространств и создания цивилизации. Костенковские находки свидетельствуют о налаженных хозяйственных связях людей того времени. В этом смысле будет абсолютно нелогично отвергать наличие таковых для людей, проживавших на камских и печорских стоянках полутора десятилетиями позже.

Специалисты неизменно подчеркивают, что Человек разумный в очень короткие сроки распространился по планете. Произошло это на рубеже 40 тысяч лет назад. О причинах спорят, и они в самом деле таят в себе великую загадку. Но движение движению рознь, и расселяться, к примеру, в южном направлении несравненно легче. Что же толкало древнего человека осваивать далекий север? Это сродни явлению Диринг-Юрях, и объяснить его с точки зрения южных теорий происхождения человека совершенно невозможно. Но все встает на свои места, если принять идею северного происхождения человека. В этом случае движение сапиенсов на север есть возвращение к родным «пепелищам», а их противостояние леднику приобретает символический и даже сакральный смысл. Иначе как объяснить существование стоянки Берелех на Индигирке, расположенной на 71‑м градусе северной широты, далеко за Полярным кругом, и относимой ко времени 30 тысяч лет назад?

Общее потепление, наступившее в период 50–33 тысячи лет назад, предопределило активное заселение центра Русской равнины. Именно в это «окно» смягчения климата позднепалеолитический человек – кроманьонец – совершает рывок на север Русской равнины, к Полярному кругу. В период 33–23 тысячи лет назад материковые оледенения на Русском Севере отсутствовали, и человек мог планомерно осваивать области высоких широт. Геолог Дмитрий Синеокий в книге «Ожившие следы Гипербореи» убедительно доказывает, что в онежских петроглифах (наскальных изображениях) присутствуют рисунки доледниковой поры. Во время своего движения ледник царапал скалу, оставлял на ней штриховку. Поэтому если царапины пронизывают рисунок, то он был создан в доледниковую эпоху. Местные жители указывают также, что петроглифы во множестве присутствуют и на скалах, затопленных водами озера. А поскольку Онежское озеро ледникового происхождения, то это тоже служит доказательством, правда, уже косвенным, в пользу наскального творчества населения Прионежья. Неведомые художники проживали здесь как минимум 20 с лишним тысяч лет назад.

В период с 33‑го по 19‑е тысячелетия до н. э. переселенцы из центральных областей Русской равнины создали во Франции ориньякскую культуру современного человека, сменившую мустьерскую местных неандертальцев. Основанием для такого заключения служит тот факт, что стоянка в Заозерье принадлежит к такому же типу культуры. Освоение северных территорий и европейские миграции свидетельствуют об активной колонизационной деятельности жителей Русской равнины в тот период. Путь в Прионежье, думается, для них был в числе решаемых задач. В этом смысле открытие Д. Синеокого прекрасно вписывается в общую картину развития событий на Русской равнине. Близкие по времени многочисленные стоянки на Днестре, на Днепре, на Дону и на Оке служили опорной базой для дальних экспедиций.

Бесспорной жемчужиной в ожерелье позднепалеолитических памятников является сунгирская стоянка. Сунгирь (по названию реки Сунгирь, притока Клязьмы), сунгирская стоянка расположена близ города Владимир на левом берегу реки Клязьма. Она открыта в 1955 году. В течение 1956–1977 гг. под руководством известного археолога Отто Николаевича Бадера на ней проводились полевые и камеральные работы. Было раскопано около 5 тысяч квадратных метров культурного слоя, находящегося на глубине 2,7–3,5 метра, что соответствует области заселения, равной нескольким гектарам (как в Костёнках). Исследования находок, в том числе и радиоуглеродный анализ, проводились лабораториями Геологического института РАН, университетов Гроннингена, Оксфорда, Аризоны. Результаты свидетельствуют, что поселение Сунгирь могло возникнуть от 20 до 29 тысяч лет назад. Самая ранняя дата, полученная при анализе коллагена костной ткани из сунгирских погребений, – 26 200±640, а самая поздняя – 19 160±270. Стоянка существовала или регулярно посещалась людьми на протяжении 2–3 тысяч лет. Численность людей, единовременно обитавших на стоянке, определена в 50 человек.

За время раскопок в Сунгире учёные нашли свыше 50 тысяч отдельных предметов. Это изделия из мамонтовой кости, погребения древних людей, много орудий труда, предметов быта, ремесел, украшений, оружия того времени. Найдены жезлы, дротики и копья из бивней мамонта, кремневые наконечники. Диски из мамонтовой кости с прорезями. Общее количество найденных бус – 10 тысяч. При изготовлении бус использовалось сверление. Самое большое копье из цельного куска бивня достигает 2,4 м. Для его изготовления использовалась техника выпрямления бивней. Найдены украшения на верхней и нижней одежде, браслеты (под коленями и выше стопы), цельные кольца на пальцах, а также ожерелье, при изготовлении которого поверхность бусин обработана так, чтобы соседние бусины располагались перпендикулярно друг другу.

В 1964 году найдено захоронение взрослого мужчины. На черепе сохранилось украшение головного убора, состоявшее из рядов просверленных клыков, опоясавших череп сверху. Сам череп был окрашен охрой – естественным красителем, применявшимся в ритуальных целях. Мужчина был европеоидом 55–57 лет. Его рост 176–177 см. Физически сильный, мускулистый. На руках ряды браслетов. Тоже из бивня мамонта. Широкие пластины огибают всю руку. На правой, чуть выше локтя, надето три ряда браслетов, на левой – два ряда. На ногах тоже браслеты из бивня мамонта. Справа и слева густые полосы охры: у ног, у бедра (очевидно, скопилась в складках одежды).

В 1969 году было раскопано парное погребение двух детей: мальчика 12–13 и девочки 9—10 лет. Дети лежали голова к голове. Их похоронили в центре жилища, на месте очага. Подростки были уложены в могилу в вытянутом положении, тесно прижатыми головами друг к другу. Погребения подростков, по-видимому, имели особую ценность для верхнепалеолитического социума: социальный статус мальчика и девочки не менее высок, чем мужчины. Кроме украшений в могилу им были положены копья (1,7 и 1,1 м), вырезанные из цельного бивня мамонта, дротики, кинжалы, огромное количество бус из бивня, нашитых когда-то на одежду, браслеты и перстни из бивня, сверленые клыки песца, прорезные диски, имевшие ритуальное значение, «жезлы» из бивня и рога. Захоронения Сунгиря уникальны по своей сохранности и богатству погребального инвентаря. Дно могилы засыпано углем, золой, затем охрой. Поверхность захоронения также покрыта слоем охры. Погребённые снабжены богатым инвентарём: около 10 тысяч бус, украшения из бивня мамонта (по ним впервые восстанавливается одежда эпохи палеолита), произведения искусства, оружие.

Людей хоронили с соблюдением сложнейших погребальных обрядов. Находки Сунгиря ярче, чем других палеолитических памятников, свидетельствуют о существовании в 30‑м тысячелетии до н. э. религии: анимизма, веры в загробную жизнь, тотемизма, магии, культа предков, почитания солнца и луны, лунного календаря и арифметического счета. Чрезвычайно возрастает количество украшений, сопровождающих умершего. На каждого захороненного 25–28 тысяч лет назад приходится в среднем 4–5 тысяч бусин, подвесок, амулетов и других украшений, тщательно и искусно изготовленных из зубов животных, бивней мамонтов и камней мягких пород.

Парное погребение подростков имеет зеркальную структуру. В культурном слое другого верхнепалеолитического поселения – Гагарино (Верхний Дон, Воронежская область) – обнаружена незавершенная статуэтка из бивня мамонта, где изображены две человеческие фигуры в аналогичной позе – соприкасающиеся головами. Сдвоенное изображение ассоциируется с протославянскими культами плодородия, а именно с мифами о богах-близнецах.

Сунгирцы занимались охотой и собирательством. Судя по найденным костям, объектами охоты были мамонт, пещерный лев, северный олень, дикая лошадь, песец, росомаха, бизон, бурый медведь, волк, заяц, тетерев, серебристая чайка. Женщины занимались собиранием диких плодов, орехов, ягод, кореньев, моллюсков и насекомых. Останки 6 шалашевидных жилищ были обнаружены О. Н. Бадером во время раскопок 1956–1977 гг. Жилища довольно большие, их размеры достигали 10–15 метров в длину. Они имели деревянные стены и кровлю из шкур животных. В каждом жилище был обязательно очаг для поддержания тепла и приготовления пищи. Кострища и очажные ямы, места обработки костей и камня свидетельствовали о налаженной хозяйственной деятельности.

В изготовлении бус, амулетов, подвесок и других украшений применяются резьба, гравировка, сверление, полировка, окрашивание. Технология обработки мамонтовой кости отличается «индустриальностью» и похожа на технологию изготовления бусин из белемнита (Костенки 17), применявшуюся за 20 тысяч лет до этого. Известно шитьё – из шкур шили одежды. Орудия труда и оружие изготовляли из кремня, костей убитых животных, из дерева. Одежда сунгирцев свидетельствует, что климатические условия требовали её постоянного ношения.

24—23 тысячи лет назад началось новое наступление ледника. В своем максимуме (22,5—17 тысяч лет назад) он доходил до Балтийской гряды, Орши, междуречья верхнего Днестра и Западной Двины, до Смоленска (между Смоленском и Белым), Вышнего Волочка, Пестова, Молого-Шекснинской озерной равнины. В это время в условиях широкого распространения многолетней мерзлоты на равнинах Европы интенсивно накапливались лёссы, а преобладающими ландшафтами стали гигантские пространства тундры и образовавшихся за пределами ледника степей и лесостепей. Сунгирцы продолжали жить на своей стоянке по крайней мере и 19 тысяч лет назад, но в конце концов, видимо, все же перебрались к югу.

В период 21–19 тысяч лет назад валдайский ледник достиг границ своего максимального распространения, и значительные пространства северо-запада Восточно-Европейской равнины покрылись мощным ледниковым покровом. В обширной полосе, окаймлявшей ледниковый щит, располагались крупные приледниковые водоемы, широкие долины стока талых вод и заболоченные пространства. Север в очередной раз предстал в виде грозного и сурового испытателя. Значительная часть европеоидов, подобно сунгирцам, вынуждена была мигрировать на юг. Однако известен и пример стоического поведения людей, периодически возвращавшихся в этот период к своим родным очагам.

Так поступали жители зарайской стоянки, расположенной в самом центре старинного русского города Зарайска Московской области, в полутораста километрах от Москвы, на границе с Рязанской областью. Археологи выделяют четыре этапа ее заселения: самый ранний имеет возраст 22–23 тысячи лет, а самый поздний (на основе радиоуглеродного анализа) датируется временем 15–17 тысяч лет назад. Люди приходили сюда с перерывами в несколько сотен (и даже тысяч) лет.

Свидетельства первого этапа заселения стоянки дошли до нас в наиболее худшей сохранности, поскольку были повреждены и видоизменены последующими постройками и мерзлотными структурами. Однако можно говорить о том, что поселение этого этапа уже было четко структурировано. Прослеживается линия очагов (в направлении северо-запад – юго-восток), вокруг которой располагались ямы-хранилища. В одной из таких ям-хранилищ в сентябре 2001 года С. Ю. Лев обнаружил статуэтку бизона, сделанную из бивня мамонта. Длина фигурки составляет 16,4 см, высота – 10,4 см, а максимальная толщина (в средней части живота) – 3 см. Скульптурных изображений бизона в палеолите Европы известно немного. В Восточной Европе, помимо Зарайска, их обнаружили только на двух стоянках: четыре мергелевые скульптурки бизона в Костенках и одну в Косоуцах, в долине Днестра. Отличие Зарайской статуэтки – разительное. «Манера передачи как тела целиком, так и большинства его частей здесь предельно реалистична. Каждая из деталей дополняет остальные, ни одна из них не акцентируется. Правильно выдержаны анатомические пропорции, естественная поза стоящего животного. С большей долей условности показаны хвост, вымя, вовсе не детализованы копыта. Выделив челку, гриву и бороду, художник не стал передавать волосяной покров на туловище. Самая же примечательная особенность – это раздельное изображение ног. Для одновременных с зарайской «животных» скульптур характерны «сросшиеся» ноги. Попытки показать их раздельными предпринимались и ранее, но, как правило, они очень неуверенны: каждая отдельная нога сохраняет «тумбообразность». Пример тому – находки из ориньякских пещер Фогельхерд и Гайсенклоштерле (около 30 тыс. лет назад) на юго-западе Германии. Наиболее выразительна в этом смысле статуэтка мамонта из пещеры Гайсенклоштерле. Подобное сочетание «реалистических» черт с «натуралистическими» исследователи обнаруживают в Европе лишь спустя несколько тысячелетий!» (Амирханов Х. А., Лев С. Ю. Палеолитический шедевр из Зарайска).

Фигурка использовалась для ритуальных действий. Охотничий обряд включал нанесение символическому зверю «ран» в области сердца, предполагающих смерть от истекания кровью. И действительно, на левой стороне фигурки в области груди остались следы многочисленных ударов массивным острым предметом. С правой же стороны грудь окрашена охрой. Две ноги у статуэтки отбиты. После всех этих действий фигурку уложили на возвышение в яме, чтобы затем закопать. Такие манипуляции – редкое по своей убедительности свидетельство ритуально-магической церемонии. Мы, однако, не согласны с Х. А. Амирхановым и С. Ю. Львом в том, что статуэтка изготовлялась для одноразового использования и закапывалась навсегда после проведения обряда. Фигурка была символом священного животного. Местом ее постоянного хранения была яма (нижний мир), но накануне очередного обряда один из жрецов «спускался» в мир теней и возвращал символ ритуального животного в мир людей.

На втором этапе заселения структура поселения, оставаясь по планировке прежней, сместилась. Очаги были расположены в том же направлении на расстоянии 1–1,5 м от линии первого этапа, но стали крупнее и глубже (1 м в диаметре, до 50 см в глубину). Жилища располагались вокруг этой линии и представляли собой вытянутые полуземлянки длиной до 5 м, шириной и глубиной до 1 м. Сверху они, видимо, были перекрыты бивнями мамонта и покрыты шкурами. Возле землянок были выкопаны ямы-хранилища диаметром 50 см и глубиной до 1,5 м. Ямы-хранилища, как правило, накрывались лопатками мамонта с проделанным в них круглым отверстием. Подобная структура поселения встречается в Костенках‑1 и на стоянке Авдеево (40 км от Курска), где было обнаружено по два соседствующих жилищно-хозяйственных комплекса.

В 2005 году в яме-хранилище второго этапа была обнаружена классическая статуэтка «Венеры» из бивня мамонта, а в соседней яме еще одна статуэтка малых размеров. Зарайская «Венера» не отличается пышными формами, что сближает ее с «худыми» авдеевскими статуэтками, при этом она имеет одно существенное отличие – ее ножки не сведены вместе, а вырезаны раздельно, выделены даже ступни. Такой стиль в литературе принято называть авдеевским. Это может свидетельствовать об определенном культурном своеобразии Зарайской стоянки, объединяющей в себе особенности и Костенок, и Авдеева.

Третий этап заселения стоянки характеризуется небольшим числом ям, менее крупными и глубокими очагами (до 20 см в глубину) и появлением (предположительно) наземных жилищных конструкций. Соответствующий культурный слой насыщен крупными костями мамонта, в большинстве своем имеющими четкие концентрации, вероятно, связанные с остатками жилых построек. Основным строительным материалом служили черепа, нижние челюсти и бивни мамонтов.

Последний, четвертый, этап заселения стоянки приходится на эпоху некоторого потепления климата. Он связан с верхней погребенной почвой, в которой залегают находки. В ней хуже сохранялась органика, и кости мамонта здесь встречаются в основном в виде трухи. Четких данных о плане поселения и жилищах этого этапа пока не удалось собрать в достаточном количестве, хотя А. В. Трусовым было обнаружено несколько очагов‑«зольников» и один объект, интерпретируемый как жилище. Тем не менее из этого горизонта происходит богатый кремневый материал.

На стоянке обнаружено большое количество костей мамонта. Маловероятно, что все они являются результатом охотничьей добычи. Множество костей сжигалось в очагах (в приледниковой тундре в то время нельзя было найти древесины в достаточном количестве), и относительно небольшое племя (несколько десятков человек) не могло добыть столько мамонтов. Исследователи полагают, что неподалеку от стоянки находилось так называемое «кладбище» мамонтов, погибших или утонувших в реке Осетр (в те времена эта река была гораздо полноводнее). Люди периодически наведывались к излучине реки, добывая необходимые кости (примечательно, что практически все бивни, использовавшиеся в качестве строительного материала, имеют одинаковые габариты, что свидетельствует об их предварительном отборе). В пользу этой гипотезы говорит и то, что многие кости, найденные на стоянке, иногда на несколько тысячелетий старше предельного возраста культурного слоя. Помимо костей мамонта, на стоянке были обнаружены также кости северного оленя, зайца, бизона, грызунов. Из мелких костей изготавливались инструменты (типа проколок), а из крупных – мотыги для копания земли. Много обнаружено лапок песца – скорее всего они оставлялись как декоративный элемент меховой одежды.

Важным элементом сакральной жизни стоянки была природная красная краска – охра, которую изготавливали, видимо, путем длительного пережигания конкреций самородного железа, в большом количестве встречающихся в песчаном материке. Охрой посыпали полы жилищ, маркировали ямы-хранилища и ямки-«кладики». Иногда охру смешивали с красной глиной или жиром. На стоянке в большом количестве обнаружены керамические фрагменты, часто смешанные с охрой или обожженные. На данный момент их предназначение остается не вполне ясным. Среди наиболее интересных находок, помимо фигурки бизона и палеолитических «Венер», выделяются также ожерелье из зубов песца, мотыга из бивня мамонта и крупные кости с нанесенным на них крестообразным орнаментом.