Древнейшие цивилизации Русской равнины. Русь старше ариев

Не будем подробно останавливаться на сильных и слабых сторонах этой теории. Мечников сам признается, что приоритет в ее формулировке принадлежит немецкому ученому Бёттигеру, который предположил, что географическая среда, в которой развивается цивилизация – речная, средиземноморская, океаническая, – имеет своим характерным признаком воду. Вода признаётся «истинно двигательной силой», побуждающей цивилизацию к развитию, к выходу вначале от речных долин к морским, а потом и океаническим просторам. Бёттигера можно назвать достойным последователем первого ученого древности, древнегреческого философа Фалеса, утверждавшего, что в основе всего сущего лежит вода. Библия едва ли не в первых своих строках напоминает о первичности этой стихии: «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою» (Бытие 1, 2). Да и сам рай – место рождения человеческой цивилизации, согласно Священному Писанию, орошался водами реки. Очевидно, что «водная» теория не лишена оснований, но её односторонность очевидна. В бёттигеровско-мечниковском истолковании развития цивилизации совершенно ничтожным оказывается вклад континентальных наций, не имевших или имевших ограниченный выход к морям и океанам, что, разумеется, неверно. Видимо, чувствуя слабые места излагаемой концепции, Мечников ограничился подробным анализом только самой первой ее составляющей – исторической роли великих рек. Уж здесь-то всё совершенно ясно и бесспорно. Древние цивилизации возникали в бассейнах великих рек. И мы примем эту мысль в качестве постулата. Но кто сказал, что Мечников упомянул о всех древнейших центрах цивилизации?

Из его книги ясно, что он был знаком с ведийскими текстами, священными сочинениями ариев. А в них рассказывается, что в далёкой древности арии проживали на берегах реки Расы, которую современные исследователи отождествляют с Волгой (её древнейшее название Ра). Холод, пришедший в их края, вынудил ариев мигрировать в более теплые земли. Они разошлись по самым разным странам, но и там помнили о своей северной прародине. Идея арийской цивилизации, сложившейся на берегах Волги, идеально вписывается в теорию Мечникова. Отчего же он не рассмотрел ее, хотя бы даже в виде гипотезы?

Тут самое время сказать об одном недостатке нашего народа, отмеченном ещё Пушкиным. «Мы ленивы и нелюбопытны». Древнейшая цивилизация на Русской равнине… Многим нашим соотечественникам и сегодня этот заголовок покажется странным и, может быть, неуместным. Подобно Мечникову, они будут старательно перечислять достижения египтян, вавилонян и китайцев с индийцами. Но заглянуть в прошлое своего края так и не удосужатся. Это вполне понятная слабость, но если она завладевает уже всем народом, то его конец не за горами. Льва Ивановича Мечникова, похоже, подвела интуиция. В своей исторической теории он не нашёл места русскому народу. Одна шестая часть суши оказалась вычеркнутой из его поля зрения. А ведь судьба, как скажут мистики и идеалисты, подавала ему знак. Купив за два доллара американское гражданство, он в конце апреля 1874 года на французском почтовом пароходе «Volga» отплыл в Японию через Суэцкий канал, посетив по дороге Цейлон, Сингапур, Гонконг. Имя парохода, на котором он знакомился с океанической цивилизацией, возвращало его к воспоминаниям о родине и ее самой великой исторической реке. Этот факт представляется нам символическим и в определенном смысле даже анекдотическим. Русская цивилизация с берегов Волги дошла до Средиземноморья, и один из французских пароходов был назван именем этой реки. Однажды это судно отправилось в океаническое плавание, и на его борту находился русский путешественник, который впоследствии создал теорию о развитии речных цивилизаций. И знак, который подарила этому ученому судьба, не был воспринят им…

Но это личная драма учёного. Надо быть Ломоносовым, чтобы «нутром» чувствовать глубины истории своего народа. Что же до самой теории, то она, несмотря на всю свою однобокость, выглядит очень солидно и академически весомо. Другое дело, что её следует приложить в том числе и к великим рекам на севере Евразии. В настоящее время накоплен огромный археологический материал, свидетельствующий о богатейших культурах каменного века на территории Сибири и Европы. И если говорить о наиболее зрелых и весомых из них, то арийская цивилизация, формировавшаяся на берегах Волги в постледниковую эпоху (то есть начиная приблизительно с 9—7-го тысячелетия до н. э.), стоит, безусловно, на первом месте. И было это задолго до первых шумерских городов и времени первых египетских фараонов.

В этом нашем выводе нет и доли предвзятости. Дело в том, что, в полном соответствии с мечниковской теорией, человеческую историю того времени в огромной степени предопределял географический фактор. Единственным выделенным местом в Евразии, которое языки последнего оледенения затронули в наименьшей степени, была Русская равнина, и прорезающая её насквозь Волга выступила центром притяжения для проживавших здесь племен.

Волга берёт начало на Валдайской возвышенности и принимает около 200 притоков. Левые притоки многочисленнее и многоводнее правых. Волга – одна из крупнейших рек земного шара и самая большая в Европе. Её длина 3530 км (до постройки водохранилищ 3690 км). Речная система бассейна Волги включает 151 тысячу водотоков (реки, ручьи и временные водотоки) общей протяжённостью 574 тысячи километров. При этом число рек, фигурирующих в этом списке, составляет 7 тысяч! Обыгрывая этот уникальный факт, Александр Твардовский посвятил нашей великой реке стихотворение:

Семь тысяч рек, Ни в чем не равных:И с гор стремящих бурный бег,И меж полей в изгибах плавныхТекущих вдаль – семь тысяч рекОна со всех концов собрала —Больших и малых – до одной,Что от Валдая до УралаИзбороздили шар земной.И в том родстве переплетенном,Одной причастные семье,Как будто древом разветвленнымРасположились на земле.

Поэт сравнивает систему притоков Волги с гигантской кроной мощного дерева, но на память приходит также и ассоциация с сетью капилляров, питающих Русскую равнину. И если своей длиной Волга уступает тем же Нилу, Янцзы и Хуанхэ, то по параметру разветвленности она превосходит другие великие исторические реки. В этом смысле логично назвать арийскую цивилизацию по своему происхождению и развитию самой речной древней культурой.

Бассейн Волги простирается от Валдайской возвышенности на западе до Урала на востоке. Основная, питающая часть водосборной площади Волги, от истоков до Нижнего Новгорода и Казани, расположена в лесной зоне. Культурное освоение этих пространств шло путем продвижения по рекам, и важнейшее значение имели все без исключения притоки Волги. Крупнейший из них – Ока. Междуречье Оки и Волги часто называют сердцем России, понимая под этим Московскую Русь. Но уже по крайней мере 30 тысяч лет назад именно эта область была наиболее густо заселена нашими предками. Более того, все последующее время здесь наблюдается преемственность археологических культур. Были для них, разумеется, периоды упадка, происходили массовые исходы из этих мест, главным образом из-за изменения климата, но люди постоянно возвращались сюда. Русское Междуречье с древнейших времен таило в себе неизъяснимую притягательную силу. Рискнем утверждать, что здесь же или в непосредственной близости находилась и прародина арийской цивилизации. Не случайно совсем недалеко от современного слияния двух рек, в Нижегородской области, присутствуют названия, один к одному воспроизводящие имя народа ариев. Это реки Ария (левый приток Керженца) и Арья (правый приток Усты, впадающий в Ветлугу), а также одноименный поселок, расположенный на ее берегу.

Не случайно и то, что с этими же местами связана легенда о невидимом граде Китеже – духовном оплоте Русской цивилизации. Исторически ее возникновение связывают с татарским нашествием, но корни легенды лежат значительно глубже по времени. Она не несет никакого христианского подтекста и по самой сути своей порождение языческой эпохи. Озеро Светлояр, поглотившее, согласно преданию, город, выступает прежде всего как сакральный символ. Оно олицетворяет не только защитников земли Русской, но и всех тех праведников, которые не пожелали предать свою веру и отступить от своих идеалов. Имя озера говорящее – Светлый Яр, так обращались в старину к своему верховному богу древние арии. В более поздние времена одни племена стали величать его Ярилой, другие Родом, но своего права верховенства в культе древнерусских язычников бог Яр не утрачивал. Более того, в поучениях против язычества, писавшихся христианскими авторами, Яр-Род фигурировал в качестве главного противника Христа. На протяжении тысячелетий наши предки хранили преданность Светлому Яру. Озеро Светлояр было одним из священных мест поклонения этому богу, здесь, по всей вероятности, располагалось и его капище. Паломничество к святому озеру – одно из проявлений поклонения древнерусским святыням, и эта традиция жива и поныне.

Мечниковская теория как бы ведет и развивает нашу мысль. Арийская цивилизация была не только самой древней по времени возникновения, но и самой северной. Если все древние «южные» цивилизации располагаются в полосе от 20 до 40 градусов северной широты, то Русское Междуречье примыкает к 60‑й широте. По Мечникову, образование единой, управляемой общности людей происходит исключительно в экстремальных условиях существования. Для древних египтян, например, это необходимость направлять разливы Нила в нужное время в нужное русло. Точно так же и первым вавилонянам и шумерам надлежало создать регулируемую сеть рек и каналов, чтобы сделать почву плодородной. Для арийской цивилизации на первый план выходили иные проблемы. В первую очередь это приспособление к суровым климатическим условиям. Север Евразии – это не север Африки, выжить там несравненно сложнее. А создать высокоразвитую цивилизацию в тысячу раз трудней. Вот и выходит, что человека формировал не только труд, но и холод.

Обсуждение погоды – самая популярная тема наших «застольных» разговоров. Это одна из «ниточек», связывающих нас с миром природы. Но это также и свидетельство той глубокой зависимости от нее, которую человек испытывал испокон веков. Климат, царивший на планете, предопределял жизнь древнего человека и его эволюцию.

Еще не так давно считалось, что человек разумный (Homo sapiens или кроманьонец) появился в Европе 40 тысяч лет назад. Недавние раскопки российских археологов в селе Костенки Воронежской области позволили отодвинуть эту дату еще на пять тысяч лет. Вполне вероятно, что в дальнейшем и она подвергнется корректировке и будет сдвинута в более давние времена.

Ученые приучили нас оперировать временами с огромным числом нулей. Мы спокойно говорим про миллиарды лет, прожитых звездами и планетами, и в этом смысле человек – юное дитя природы. Необычность и в хорошем смысле умопомрачительность вышеприведенных дат совсем в другом. Они указывают, что современная цивилизация зародилась не в Шумере или Египте, а на Русской равнине. Север Евразии, а вовсе не Передняя Азия и Ближний Восток, стал ее колыбелью. Это утверждение является научным фактом, более того, фактом, настолько впечатляющим, что его стараются не поминать лишний раз, боясь разбудить мозги «русских медведей». Цивилизация Русской равнины – древнейшая на планете, и это обстоятельство требует тщательного анализа. В самом деле, почему человек разумный эволюционировал быстрее именно здесь, а не в более теплых краях?

Тут снова на память приходят рассуждения Л. И. Мечникова о взаимосвязи уровня социальной организации первобытного общества со сложностью решения круга задач, необходимых для выживания. Комфортные условия проживания не способствуют постоянному развитию хозяйственных и культурных навыков, они расслабляют. Конечно, прямо противоположная ситуация, когда природа совершенно не благоволит человеку, тоже не подходит. Устойчивому развитию соответствует «золотая середина», когда каждодневная потребность выживания вырабатывает неистребимую трудовую закваску и воспитывает характер.

За последние сто тысяч лет климат Русской равнины менялся кардинальным образом несколько раз. Причиной тому были вторжения и отступления на нее ледника. Во время его наступления гигантские массы льда толщиной до двух километров медленно двигались на юг. Температуры воздуха при этом резко снижались, а кора под ледниковым покровом испытывала прогиб. В то же время количество воды, изымавшееся из гидросферы для формирования этих покровов, было столь велико, что уровень Мирового океана существенно понижался, превращая в сушу огромные пространства континентальных шельфов.

Формирование ледников определяется в первую очередь количеством солнечного тепла, попадающего на земную поверхность. Оно же, в свою очередь, зависит от параметров траектории земной орбиты и угла наклона оси вращения Земли по отношению к эклиптике. В результате уровень солнечного обогрева изменяется довольно сложным образом, способствуя или, наоборот, препятствуя разрастанию ледниковых покровов.

Оледенения выступают лишь одним из звеньев глобальной климатической системы. Другими ее звеньями служат океан и атмосфера. Все они взаимодействуют друг с другом, так что система «оледенение – океан – атмосфера» работает как единая гигантская машина. Изменения в одной ее части вызывают ответные реакции в других звеньях. Энергия, которая поддерживает работу климатической машины (движение воздушных масс, морские течения и т. д.), поступает от Солнца. Солнечную энергию получает каждый кубик атмосферы, каждый участок земной поверхности. Часть этой энергии, в результате ее отражения облаками, частицами атмосферной пыли, поверхностью океана и суши, возвращается в космос. Оставшаяся же ее часть поглощается, а затем вновь излучается в космическое пространство. Таким образом, каждая составляющая климатической машины ежедневно усваивает определенную порцию энергии Солнца и расходует через отражение и излучение.

Точное равновесие между приходом и расходом солнечной энергии наблюдается только на двух параллелях – 40° с. ш. и 40° ю. ш. На всех других широтах радиационный баланс оказывается неравновесным, и, следовательно, земная поверхность испытывает там либо нагревание, либо охлаждение. Вблизи экватора этот баланс положительный, что ведет к повышению температуры; поверхности суши и океана в экваториальной зоне поглощают много радиационного тепла, поскольку солнце в ней стоит высоко и продолжительность его сияния велика. В приполярных районах, наоборот, радиационный баланс отрицателен, и энергия постоянно теряется: снежно-ледяной покров этих районов обладает большой отражательной способностью, а Солнце стоит низко, и его лучи падают на землю под малыми углами. И если бы температурный режим нашей планеты зависел только от радиации и ее отражения, то полярные области становились бы с каждым годом холоднее, а экваториальные и тропические – жарче. Этого, однако, не происходит, так как существуют воздушные и морские течения, которые переносят тепло от экватора к полюсам. К ним относятся пассаты, тропические ураганы, а также такие мощные течения, как Гольфстрим в Атлантическом и Куросио в Тихом океане. В то же время другие течения, следующие вдоль восточных границ Северной Атлантики и северной части Тихого океана, несут холодную воду с севера на юг, в сторону экватора.

Л. И. Мечников особо обращал внимание, что классические цивилизации древности находились в полосе между 20 и 40 градусами северной широты – областях, получающих в преизбытке солнечную энергию. Климат здесь, очевидно, более теплый, и жить тут несравненно комфортнее. Но в силу основополагающей мечниковской идеи это отнюдь не значит, что процесс создания и оформления единой общности людей в таких условиях будет протекать быстрее. Скорее, наоборот. Труд по поддержанию достойных условий существования в северных условиях неизмеримо тяжелее. Приспособившийся к более суровым природным условиям человек обладает большим числом навыков, он более изобретателен и в конечном итоге более развит. Именно на севере Евразии кроманьонцы развивались более стремительно как в техническом, хозяйственном, так и культурном плане. Ведь, шутка ли, им удалось пережить нашествие ледника!

Языки ледников неоднократно наползали на Русскую равнину и потом отступали назад. Вторгаясь с севера на равнины Северной Евразии, ледниковые покровы всякий раз достигали различных рубежей, то проникая далеко на юг по понижениям рельефа, то останавливаясь у препятствий – возвышенностей и гор. Названия ледников соответствуют названиям тех мест, до которых они доходили. К числу наименее поздних оледенений относятся: Окское (500–400 тысяч лет назад), Днепровское (250–170 тысяч лет назад), Московское (170–125 тысяч лет назад) и Валдайское (70–11 тысяч лет назад).

Днепровское оледенение – максимальное из оледенений Русской равнины. В эту эпоху существовало два центра оледенения. Самый крупный находился на территории современной Скандинавии, а другой охватывал Полярный Урал и Новую Землю. На юге европейской части России ледники были представлены двумя языками – днепровским, двигавшимся по Приднепровской низменности до широты современного Днепропетровска, и донским, расположенным на Окско-Донской равнине до устья реки Медведицы. Среднерусская возвышенность разделяла языки и была покрыта льдами лишь частично.

Тут налицо климатический феномен Среднерусской возвышенности. На протяжении всего периода эволюции человека она была крайней северной областью, которую не покрывал ледник. Сопоставим это обстоятельство с двумя фактами:

– древнейшие стоянки человека разумного лежат либо на ней, либо в ее ближайшей окрестности;

– Среднерусская возвышенность – это центральные области России, самые русские по духу земли нашей Отчизны.

Не связаны ли все эти моменты между собой? Не отражают ли они единую линию развития нашего народа? Зачастую правильная постановка проблемы уже таит ее разгадку. И ответы на эти вопросы, как нам представляется, вполне ясны. Дело за доказательствами…

Ледники оказали существенное воздействие на формирование рельефа, отложений, многолетней мерзлоты, а также на изменение природных зон – их положения, состава растений, животного мира и миграцию растений и животных в пределах Русской равнины. Но опять-таки их влияние на рельеф Среднерусской равнины было минимальным. Думается, это служило еще одним дополнительным преимуществом, привязывавшим древних людей к ней.

Среднерусская возвышенность занимает пространство от широтного отрезка долины Оки на севере до Донецкого кряжа на юге. Ее длина около 1000 км, ширина до 500 км, высота 200–250 м (наибольшая – 293 м). Отступление ледников из соседних с ней зон сопровождалось их таянием и образованием озер, болот и т. д. Однако из-за относительно высокой средней высоты возвышенности над уровнем моря это не приводило к катастрофическим последствиям для обитавших на ней людей и животных.

Ландшафты у границ покровных ледников отличались для разных оледенений. Так, в окскую эпоху оледенения к югу от них располагалась полоса арктических пустынь шириной около 700 км – от Карпат на западе до Верхоянского хребта на востоке. Ещё дальше, на 400–450 км южнее, простиралась холодная лесостепь, где могли расти только такие неприхотливые деревья, как лиственницы, берёзы и сосны. Лишь на широте Северного Причерноморья и Восточного Казахстана начинались сравнительно тёплые степи и полупустыни.

В эпоху Днепровского оледенения ледники были существенно больше. Вдоль окраины ледяного покрова тянулась тундростепь (сухая тундра) с очень суровым климатом. Среднегодовая температура приближалась к –6 °C. Для сравнения, в Подмосковье в конце XX века она составляла уже 2,5 °C. В эпоху Валдайского оледенения было чуть теплее, среднегодовые температуры колебались около –3 °C. Приледниковые ландшафты – в основном тундра и сосново‑берёзовые редколесья – простирались на юг от ледниковых покровов более чем на 1 тысячу километров.

Главным центром оледенения в Европе была Фенноскандия – природная страна, включающая Скандинавские горы, плоскогорья Кольского полуострова, плоскогорья и равнины Финляндии и Карелии. По пути своего продвижения лёд насыщался обломками разрушенных горных пород. Постепенно они скапливались как внутри ледника, так и под ним. Когда лёд таял, массы обломков, песка и глины оставались на поверхности. Особенно активным был этот процесс, когда движение ледника прекращалось и начиналось таяние его обломков. У края ледников, как правило, возникали водные потоки, двигавшиеся по поверхности льда, в теле ледника и под толщей льда. Постепенно они сливались, образуя целые реки, которые за тысячи лет формировали узкие долины и перемывали множество обломочного материала. Ледники сглаживали неровности рельефа: разрушали возвышенности и кряжи, а образовавшимися обломками горных пород заполняли понижения – долины рек и озёрные котловины, перенося огромные массы каменных обломков на расстояние более 2 тысяч километров. Огромные массы льда, учитывая его колоссальную толщину, столь сильно давили на подстилающие горные породы, что даже самые крепкие из них не выдерживали и разрушались. Их обломки вмораживались в тело движущегося ледника и, словно наждаком, на протяжении десятков тысяч лет царапали скалы, сложенные гранитами, гнейсами, песчаниками и другими породами, вырабатывая в них углубления. До сих пор сохранились многочисленные ледниковые борозды, шрамы и ледниковая полировка на гранитных скалах, а также длинные ложбины в земной коре, занятые впоследствии озёрами и болотами. Примером могут служить бесчисленные впадины озёр Карелии и Кольского полуострова.

Промежутки времени, в которые ледники исчезали или сокращались на 80–90 %, называют межледниковьями. Освободившиеся ото льда ландшафты в условиях относительно тёплого климата преображались: тундра отступала к северному побережью Евразии; тайга и широколиственные леса, лесостепи и степи занимали положение, близкое к современному. В этом смысле начиная со времени окончания Московского оледенения, на территории Среднерусской возвышенности климат в среднем (в масштабе веков) не испытывал серьезных изменений. Можно даже предположить, что Среднерусская возвышенность в последние 125 тысяч лет была неким оазисом со своим микроклиматом, способствовавшим выживанию человека в суровых условиях севера. Перед последним, Валдайским, оледенением в межледниковую эпоху растительность средней полосы Восточно-Европейской равнины имела более теплолюбивый состав, чем современная. Это свидетельствует о полном исчезновении на севере ее ледников. Валдайское оледенение, безусловно, наложило свой отпечаток на природу Среднерусской возвышенности, но влияние ледника на нее было уже не столь значительным, как во время предшествующих оледенений. В связи с этим уже упоминавшийся и общепризнанный ныне временной «порог» в 45 тысяч лет, определяющий присутствие человека разумного на Русской равнине, не кажется нам предельным.

Мечников проницательно подметил, что в качестве важного фактора, определяющего формирование историко-культурных зон человека, могли выступать горы (горные массивы, цепи, хребты) – барьеры, охранявшие речные цивилизации на протяжении тысячелетий. Примером тому служит развитие цивилизаций на высоком плоскогорье Центральной Азии, охватывающем соседствующие территории Китая и Монголии. Для Русской равнины этот фактор сегодня кажется несущественным, заведомо вторичным, но в ледниковые периоды это было не так. Ледяная гора высотой до двух километров надвигалась на континент и отступала спустя тысячелетия, подобно гигантскому поршню. Она не только влияла на климат и погоду, но и предопределяла места стоянок людей, их хозяйственную деятельность, служила источником мифов.

В «Голубиной книге» – священном сказании наших далеких предков – рассказывается о мифическом существе – подземном Индрик-звере:

Ходит он по подземелью,Пропущает реки, кладязи студеные.Живет он во святой горе,Пьет и ест во святой горе.Куды хочет идет по подземелью,Как солнушко по поднебесью.Потому же у нас Индрик-зверь всем зверям отец.

В индийском эпосе схожее имя – Индра – носил бог-громовержец, центральный персонаж «Ригведы». В ней многократно воспевается великий подвиг божественного героя, победившего гигантского змея Вритру и освободившего удерживаемые им реки. Приведем фрагмент одного из гимнов, посвященного Индре:

Боги отпали, как старики,Ты оказался, о Индра, вседержителем,чье место истинно.Ты убил змея, перекрывшего поток.Ты пробуравил всенасыщающие русла (рек).(Ригведа IV. 19, 2)

Современный исследователь «Голубиной книги» М. С. Серяков убедительно доказывает, что ведийский Индра является естественным развитием образа Индрика-зверя, его индийской параллелью. Но тогда о каком подвиге громовержца толкуют гимны древнейшей книги человечества? Думаем, что речь идет о рождении наших северных рек. Святая гора – это ледник, а змей Вритра – ее хранитель. Он препятствует движению рек на север, сковывая их льдом. Но герой Индра, подобный солнышку, сражает змея и прокладывает внутри ледяной горы дорогу студеным ключам к океану.