Идеальная несовместимость

Пролог

Вот у вас есть тайны?

Ничтожные и значительные неприглядные секреты, которые вы с особым трепетом охраняете от окружающих?

А, может быть, вы утаиваете о себе ту часть правды, которая никому не может понравиться?

Ладно, я не настолько наивная, чтобы ждать ваши «честные» ответы, но сразу предупреждаю, что и сама не являюсь белой и пушистой. И до сегодняшнего дня мне почти успешно удавалось прятаться от своей главной проблемы…

Я давно стала догадываться, что он играет со мной, скрывает свои истинные мотивы, выжидает определенный момент, чтобы снять маску и с кривой усмешкой на губах показать истинное лицо. Но мне даже в голову не приходило, что на самом деле он может оказаться грубым и одержимым до такой степени, что я буду вынуждена сломя голову удирать от него по безлюдной улице, не на шутку опасаясь за свою жизнь.

Не знаю, что сейчас в большей степени помогло оторваться от этого психа: удача, эффект неожиданности или мой точно поставленный «омлетовзбивательный удар» ногой по причинному месту, но я, игнорируя свой неудобный маскарадный костюм и острую боль в правом колене от его яростного толчка в кирпичную стену, своим бегающим, испуганным взглядом не могу выбрать для укрытия ничего лучше, чем бесхозная картонная коробка от стиралки, одиноко брошенная возле переполненной мусорки.

Класс… Всю жизнь мечтала переквалифицироваться в черепашку-ниндзя. Для полного счастья мне не хватает лишь перебраться в канализацию…

Времени на раздумья нет, поэтому, наспех вытряхнув оттуда куски пенопласта и пакет с пузырьками, которые в обычном состоянии я обожаю лопать пальцами из-за издаваемого расслабляющего звука и приятного ощущения под подушечками, зажимаю нос от характерной вони, присущей данному месту, неуклюже на четвереньках заползаю в коробку и закрываю за собой хлипкие «двери».

Было бы моим убежище черного цвета, я бы пошутила в духе:

«Кто в черном ящике?

Трусливый зайчишка!

А сколько получит художник за изображение зайчика в черном кубе?

Ни фига, так как в мире лишь один шедевр и единственный творец, способный нарисовать квадратную банальность и получить за это миллионы!»

Что за бред в голову лезет? Это всё страх – в моем случае он раскрывает глубоко, но плохо зарытый (лучше бы в саркофаг, чтобы с концами) талант к «плоским» шуткам и баянам.

Пытаюсь тихо отдышаться и уловить звуки извне, но от оглушительного грохота собственного сердца о ребра ни черта не слышу.

Что он сделает со мной, если найдёт?

Насильно заставит выслушать и пойти с ним?

Ударит?

Снова внезапно шандарахнет об стену за то, что отказываюсь от его предложения?

У меня аж искры из глаз посыпались от такой неожиданной дикости со стороны парня. А ведь казалось, что он на подобную подлость не способен…

Ловлю себя на том, что со всей дури сжимаю ушибленное колено и реально как кролик трясусь от страха. К слову, забыла уточнить – я сегодня была почётным гостем костюмированной вечеринки, на которую два часа назад прибыла в образе милого, пушистого длинноухого зверька. Причем настолько плюшевого и розового, что эта жесть в ближайшие дни «разбавит» мои ночные кошмары. Представляю, как посреди белого коридора из-за угла выпрыгивает он в этом ужасном костюме и тянет ко мне свои мохнатые лапки… Бррр…

Мысль нарядить приглашенных на банкет животными с логотипом своей продукции и сделать в таком виде кучу идиотских фоток осенила нашего нового заказчика в честь удачно заключенной мегаприбыльной сделки, и он не поскупился на соответствующий прикид для всех. Как там говорится – красиво жить не запретишь? Да лучше бы нам премию дали! Если бы я знала, что оценка выполненной работы выльется в этот маскарад идиотизма и чьей-то больной фантазии – не лезла бы из кожи вон, убивая на проект столько драгоценного времени.

Стараюсь успокоиться и прислушаться. Глаза постепенно привыкают к полумраку, но бешеная паника начинает прошивать тело с новой силой, стоит мне только вспомнить безумный остервенелый взгляд, устрашающую улыбку, и то, как властно он сжал моё запястье, произнося слова, от смысла которых легкие сковал липкий ужас.

«У меня теперь осталась только одна цель – чтобы ты, наконец, стала моей во всех смыслах! Я и так ждал этого слишком долго, Женя!»

Становится нечем дышать – костюм, мысли одна хуже другой, тесное пространство и зажатый нос мешают сделать полноценный вдох. Ситуация не улучшается даже после того, как я, с осторожностью и крайне медленно, вслушиваясь в окружающие шорохи, убираю ладонь от лица. Выхода нет – надо, несмотря на риск, чуть приоткрыть «крышку» коробки и оглядеться.

Дрожащими пальцами совершаю это нехитрое, но опасное сейчас действие и замираю вновь.

Глубоко вдыхаю и выдыхаю лишь через полминуты, не почувствовав угрозы. Когда я понимаю, что нужно уже выбираться и ехать домой, или искать иное безопасное место, где можно переночевать, меня находят…

Сильные руки, схватив за что успели, одним мощным рывком вытаскивают из коробки, не давая опомниться. Ужас от безысходности встает колом в горле, а после того, как ноги касаются земли, боль в колене становится просто невыносимой.

Вот и пришёл твой час расплаты за всё, Евгения Ветрова.

Прощай, «веселая» жизнь – с тобой было крайне неприятно познакомиться! Жаль, что закончишься ты, скорее всего, в этом дурацком костюме, и я так и не узнаю исход эксперимента.

Шучу!

От меня так просто не избавиться! Если понадобится, то я воскресну всем назло, ведь до сих пор ещё не осуществила свою детскую мечту – восхождение на секвойю1.

Глава 1

Примерно за месяц до…

– Совсем спятили?! Что за… – опешив, я на ходу поворачиваю голову в сторону упавшего на меня предмета и сразу ощущаю резкий запах сигареты.

На миг застываю, а затем начинаю наугад отряхиваться и суетливо осматривать свою новую куртку на наличие источника отвратного запаха. Через несколько секунд я нахожу зловонный тлеющий бычок, который успел уже насквозь прожечь капюшон моего фирменного светло-бежевого бомбера. Изо рта тут же вырывается по-настоящему сердитый рык, приправленный забористым матом и, не касаясь непосредственно руками, ухитряюсь вышвырнуть остаток сигареты из своей одежды на тротуар. – Вот же мразь!

Решительно вскидываю голову вверх и пробегаюсь глазами по фасаду многоэтажки в поисках силуэта гадёныша, испортившего классную куртку, за право носить которую я неделю назад чуть не подралась с какой-то крашеной визгливой идиоткой на распродаже в «Стокманне».

– Куда?! Я запомнила твоё окно! – громко кричу, заметив, как стремительно закрывается вертикальная форточка в одном из проемов четвёртого этажа. Чёрт! Не успела рассмотреть, кто там был – женщина или мужчина.

Но если эта сволочь думает, что я намерена покорно мириться с такой откровенной наглостью и неуважением, то она чертовски ошибается!

Без проблем вычисляю нужную мне квартиру и, проникнув в подъезд под видом запутавшегося курьера, настырно давлю на чёрную прямоугольную кнопку звонка.

Когда пальцы уже устают от длительного безостановочного нажатия, а от противной дребезжащей мелодии вот-вот начнёт закладывать уши, прерываюсь и прислушиваюсь к звукам за дверью. Тишина. Неужели ошиблась? Но как по заказу раздается громкий шорох, который придаёт мне решительности.

– Открой по-хорошему! – со злостью тарабаню кулаком по металлической поверхности, силясь второй рукой снять куртку и ещё раз оценить масштаб бедствия.

В тот самый момент, когда я, охнув, обнаруживаю, что большая заметная дыра красуется не только на капюшоне, но и ещё сзади в трёх местах на рукаве, дверь со скрежетом распахивается.

Тучный обрюзгший мужик лет сорока пяти – пятидесяти, беспардонно ковыряясь большим пальцем в зубах, раздраженно устремляет на меня свои заплывшие сальные глазки и угрожающе произносит:

– Какие-то проблемы?

Нервно сглатываю и инстинктивно делаю шаг назад.

Чёрт! Он просто огромный. Его внешний вид устрашает, а взгляд не сулит ничего хорошего. Но и я не из тех, кого легко запугать с порога.

– Вы примерно пять минут назад курили и выкинули из окна непотушенную сигарету. Это раз! Два, – стараюсь говорить твёрдо и смотреть ему прямо в глаза, – она упала прямо на меня и прожгла мою новую куртку! Упрямо демонстрирую мужику испорченную вещь, смело размахивая ей перед самым носом.

– И? – с невозмутимым видом выплёвывает он, грозно скрестив руки на широченной груди.

– А что если бы окурок попал мне в волосы? Или на маленького ребёнка? Под вашими окнами ходит немало народу, а вы позволяете себе вести себя как…

– Чеши отсюда! – повышая голос, перебивает меня мужик и, махнув в сторону лифта, намеревается захлопнуть дверь прямо перед моим носом.

Я, вспыхнув от негодования, умышленно ставлю ногу в проём, препятствуя его порыву, и эмоционально заявляю:

– Тогда я иду в полицию!

Но не успеваю сделать и шага, как мужик грубо хватает меня за локоть и разворачивает к себе.

– Сколько ты хочешь за свою тряпку?

– Пожалуй, начните с извинений, – высоко задрав подбородок, не смогла удержаться и не напомнить этому типу основные азы вежливости.

Прекрасно. Снова в своём репертуаре. Хорошо, что всё обошлось, и мы, в конце концов, смогли договориться. Деньги мне сейчас позарез нужны. И вовсе не на куртку.

Теперь я вынуждена нестись на работу будто ужаленная. Уже опаздываю на пять минут. Быстро же обычное отвратительно серое дождливое утро превратилось из унылого в катастрофическое. К недавнему инциденту прибавляется мое неминуемое опоздание. А такой расклад ну никак нельзя было допускать! За эту неплохо оплачиваемую с трудом найденную работу мне надо держаться особенно цепко, ни на секунду не позволяя себе ослаблять хватку.

Но я устала, ей-богу. Утомилась от бесконечной рутины и постоянного морального напряжения. Вот лечь бы сейчас на асфальт, раскинувшись пятиконечной звездой, и плевать, что он мокрый от противно накрапывающего дождя, а мне уже не пять, а двадцать пять – главное, чтобы никто не трогал, и не было всех этих дурацких мыслей и неразрешенных проблем. Но они всё равно есть и давят на меня нестерпимо.

Тряхнула головой, отчего волосы отрезвляюще ударили по лицу, лучезарно улыбнулась, ведь именно так советуют поступать уважаемые непонятно кем психологи в любой ситуации – и вперед! Как там нас программируют работодатели? Все личные проблемы оставляем дома, а в офисе трудимся отчаянно, плодотворно, не покладая рук.

Вот уже показывается очередная высотка с сотней офисов, в одном из которых я и маюсь каждый будний день.

Забегаю в стеклянный, относительно пустой лифт (другие работнички пунктуальнее меня будут) и сразу хватаюсь за специальный поручень. Хоть я и взрослая давно, детская боязнь высоты никуда не исчезла. А по лестнице идти совсем не вариант. На злосчастный двадцать третий этаж даже бегом, перепрыгивая по несколько ступенек подряд, попаду совсем нескоро.

Но по пути к цели совершенно не вовремя лифт останавливается, и, к моему неприкрытому удивлению, в кабину заходит человек, видеть которого хочется как можно реже, а лучше – вообще никогда.

Тимур Штормов – высокомерный самодовольный выскочка с чересчур красивыми, но холодными, как арктический лёд, глазами, которого я терпеть не могу. Даже идеально сидящий на нём костюм и один из моих любимых мужских ароматов в линейке «Хьюго», которым этот тип будто поливается с ног до головы, а также тело долбанного атлета, не способны повлиять на моё мнение. Впрочем, это взаимно. Я про неприязнь. Причины есть, уж поверьте. Целая уйма причин, которые можно выразить в денежном эквиваленте.

Штормов, в свою очередь, тоже никогда не здоровается со мной, предпочитая делать вид, что мы незнакомы.

Вот и сейчас, увидев его, я поспешно отворачиваюсь. Потому что даже мимолетный взгляд в сторону этого беспринципного мужчины вызывает рвотный позыв. Лучше буду смотреть вниз с пугающей высоты, чем на эту огромную поперечную кость в горле – своего коллегу. Слава мольбам и изобретательным ругательствам – уже бывшего.

И что он здесь забыл?

Вспоминаю, с каким облегчением я выдохнула в тот счастливый день, когда узнала, что его уволили. Или Штормов сам свинтил? Да какая разница! В офисе он не появляется – и чудненько. Мне нет дела до подробностей ухода этого типа.

Когда створки лифта открываются на нужном этаже, замечаю, что неприятного индивида уже нет. Фух!

Я осторожно прокрадываюсь в офис, боясь быть застуканной за опозданием в добрых пятнадцать минут. И вроде как мне удаётся не привлекать к себе лишнего внимания – киваю лишь нескольким своим коллегам в знак приветствия и бесшумно располагаюсь на рабочем месте, успев включить компьютер. Но стоит только сесть в кресло, как в кабинет заваливается общепризнанная крыса нашей фирмы – заместитель гендиректора.

Неосознанно задерживаю дыхание и трусливо перевожу взгляд на свой монитор. Только не это… Надеюсь, он не заметил, что я опоздала.

– Евгения! – в груди кольнуло от плохого предчувствия, ведь после такого требовательного окрика, ещё и без приветствия, ничего хорошего не жди.

– Да, Геннадий Зюмбельтович, – с опаской, но внешне уверенно поднимаю глаза на зама генерального.

Его имя и отчество я произнесла чётко и без запинки, а это уже успех.

И где он такое странное отчество раздобыл? Явно же, что предки этого стукача специализировались на изощренных пытках, а ему эта способность передалась по наследству.

– Опаздываешь и молчишь? – прищурив свои и без того узкие глазёнки и угрожающе сложив руки в складчатые бока, как бы невзначай интересуется Геннадий Зюмбельтович.

– Нет, что вы! – максимально почтительно возражаю этому животику на седьмом месяце беременности.

– Я все видел, Евгения! Уже целых двадцать минут прошло с начала рабочего дня. Это форменное безобразие! – его мерзкий голос громко разносится по всему офису. – А, значит, в этом месяце, милочка, – зловеще сделав театральную паузу, зам. генерального оскалился, обнажив мелкие зубки, – ты лишаешься надбавки к окладу!

– Что? Почему? Нет, пожалуйста! – испуганно хлопаю ресницами и начинаю задыхаться от негодования. – Я же всего на несколько минут… И первый раз… У меня есть уважительная причина!

Денег и без того частенько не хватало, а учитывая новые, нехило удручающие обстоятельства, так я вообще в самой настоящей ж…

– Все вы так говорите: первый раз, в первый раз, – пропищал заместитель генерального, явно кого-то пародируя, – а за ним – второй, третий… И у каждого уважительная причина. Кто работать-то будет? – повысив голос, он включил режим «начальника».

– Простите, такого больше не повторится. Обещаю! Честно! – виновато опустив голову, искренне выпаливаю я, стремясь хоть как-то повлиять на решение этого непробиваемого бессердечного человека.

Кто бы знал, каких усилий мне стоило держать себя в руках и не плюнуть местному бездельнику – стукачу прямо в его наглую рожу. А затем, не стесняясь в выражениях, послать его куда подальше и самой навсегда свалить отсюда. Так бы и сделала, если бы не воспитание и критическая нужда в деньгах.

– Я всё сказал! Через час докладная записка на вас будет лежать на столе у Максима Леонидовича, – непреклонно задрав свой тройной подбородок, отрезает зам. генерального. – В следующий раз, Евгения, уверен, вы подумаете прежде, чем позволять себе опаздывать и подавать дурной пример коллегам! – напоследок он криво ухмыляется и с чувством выполненного долга отчаливает из нашего кабинета.

Коз-зел! Да чтоб тебя запор всю жизнь мучил!

Мое дыхание становится рваным от возмущения и невысказанных слов, к глазам начинают подкатывать слёзы, а в голове неустанно звенит один и тот же вопрос: «И где мне теперь взять деньги?»

– Жень, как так вышло, что опоздала-то? – шепотом спросила Ленка – моя единственная близкая подруга в нашей конторе. – Я, кстати, тебе латте принесла из твоей любимой пекарни. Только он уже остыл, наверное.

– Спасибо, Лен! Ты настоящий друг! – наспех делаю глоток из картонного стакана, заботливо оставленного на моём столе. – Да какой-то охреневший мужик из окна в меня окурком зарядил, а потом долго права качал… А-а-а-а-а-а! Ещё и без надбавки оставили… Я на неё очень рассчитывала. Не день, а сумасшествие! И ведь это только утро!

Прижимаю ладонь ко лбу. Такое ощущение, что у меня начался жар. Не хватало ещё заболеть и на больничный слечь.

– Может, попытаться всё объяснить генеральному? Он-то не крыса – вдруг поймет, войдет в положение…

– Не вздумай! – безапелляционно перебила меня Ленка, неестественно широко округлив глаза. – А если у Максима Леонидовича настроение плохое? Тогда он не станет даже слушать тебя, но запомнит, что ты к нему приходила с какой-то чепухой.

– У-у-у-у, – завыла я, опустив голову на руки. – Что мне делать-то?

– А на что тебе вдруг так срочно понадобились деньги? – полушепотом поинтересовалась Ленка. – Я могу одолжить немного.

– Э-э-э… – и какой черт меня дернул обмолвиться про это. Как теперь объясняться? Не люблю врать, но и скидывать свои проблемы на Ленку не хочется. Да, она моя подруга, но это слишком личное, что ли…

– Вы работаете или шушукаетесь? – в дверном проёме снова нарисовался крыска, жадно рыская глазами в поисках доказательств нарушения трудовой дисциплины. Ведь чем больше он накатает на нас генеральному, тем больше будет его премия. Ирод бесчеловечный!

Отдушиной дня становится время обеденного перерыва, где можно хоть чуть-чуть отдохнуть от нескончаемого рабочего процесса.

Настроения у меня как такого нет, но я делаю попытку включиться в разговор с подругой.

– Женька, ты меня вообще слушаешь? – чуть обиженно спрашивает Ленка, деланно поджав губу.

– Пытаюсь, – выдавливаю из себя извиняющуюся улыбку. – Просто я не была морально готова к сегоднейшей подставе…

– Забей! Это всего лишь тёмные и светлые полосы жизни. Лучше мне вот что скажи: ты уже прочла статью Марка Белого, которую я тебе на днях скинула в личку? – внезапно оживляется подруга.

От её неожиданного вопроса впадаю в ступор. Разве она мне что-то присылала?

– Нет, а что там? – вяло интересуюсь, лениво ковыряясь вилкой в спагетти. Кто такой Марк Белый?

– А зря! – не утихает её энтузиазм. – Кстати… Эта статья могла бы тебе помочь… Хм…

– И чем же? – недоверчиво интересуюсь.

– Лучше прочти всё сама – он очень интересно пишет. Но суть в том, что этот журналюга – психолог провел мегакрутое исследование и установил, что если два человека противоположного пола будут проводить хотя бы десять часов в неделю вдвоем, то вероятность того, что через два месяца они влюбятся друг в друга, буквально стопроцентная!

От этой ахинеи я чуть воздухом не поперхнулась. Ленка в своём уме? Да и что это за журналист – психолог такой, который пишет всякую неправдоподобную чушь? Шарлатан он, вот кто!

Ну серьезно! Строчат теперь все кому не лень всё, что в голову взбредёт, а такие наивные, как Ленка, им ещё и верят.

– Что думаешь? – закусив губу, подруга явно ждёт мои комментарии.

– Ха! Даже если это брат и сестра? – усмехнулась я абсурдности этой типа интересной идеи, сразу обнаружив в ней гигантскую дыру. – Бедные родственнички – в каком же они будут в шоке после этой статьи…

– Кроме родственников. Марк это оговаривал! – горячо возразила Лена, отодвинув от себя пустую тарелку.

– И ты в это веришь? Серьёзно? То есть, если я, допустим, буду проводить указанное количество времени с неприятным мне типом, страшным и мерзким, как наша крыска, то влюблюсь в него?

– Но всякое же бывает… – неуверенно выдает подруга. – Ладно-ладно. Если честно мне тоже слабо в это верится, – отзывается она, задумчиво приложив ладонь к лицу. – И как раз для таких неверующих как мы уже появился анти-проект, суть которого заключается в опровержении данной теории. За деньги, между прочим.

– Лжетеории, – поправила её я, не дослушав. – Ты сказала слово «деньги»? Сколько?

– Почти полмиллиона, – как бы невзначай ответила Ленка.

В груди резко кольнуло, а во рту мигом пересохло. Озвученной подругой суммы мне как раз бы хватило!

– Это лохотрон какой-то?

Не верилось, что такие деньжищи могут отдать всего лишь за опровержение какой-то заведомо сомнительной статейки.

– Почему? Марк Белый – очень уважаемый психолог и довольно – таки известный журналист. Прогугли! Сомневаюсь, что он бросает слова на ветер. Это с его подачи оппоненты объединились и вместе пытаются оспорить данную теорию. Ну и заодно нехило подняться, прославиться и заработать денег, – теперь слова подруги звучат более или менее убедительно. Хотя на самом деле после оглашения суммы у меня уже автоматом сформировалось положительное решение.

– Тем более кое-кто заикался, что ему нужны деньги, – продолжала заманчиво Ленка. – Вот я и вспомнила! А на что, кстати? Ты так и не сказала!

Чёрт! Снова этот щепетильный вопрос…

– Я, – тяжело вздохнула и, прочистив горло, которое внезапно запершило, обречённо ответила. – Короче, мне нужно закрыть один горящий кредит.

– У тебя есть кредит? – удивилась подруга. Да, дорогуша! И не один. О своих финансовых проблемах я предпочитала не распространяться. – А на что брала-то? Большая сумма?

Лена тотчас закидала меня логичными вопросами. Придётся ответить…

– В своё время одному моему близкому другу срочно понадобились деньги и, учитывая кое-какие обстоятельства, кредит я вынуждена была оформить на себя.

– Так, а почему ты за него гасишь? – справедливо отметила подруга, перебив меня на полуслове.

– Он нежданно-негаданно испарился… Просто исчез. Я не знаю, где теперь его искать… А сроки уже буквально горят, – горько усмехнулась и уставилась на столешницу перед собой.

– Офигеть… Любила его, что ли? – с жалостью в голосе протянула Ленка и участливо похлопала меня по плечу. – Насколько большая сумма тебе нужна?

– Приличная, – я не стала юлить, вновь вернувшись мыслями к наболевшем. – По крайней мере для меня.

Глава 2

Я всегда была рисковым человеком и с самого раннего детства с удовольствием находила приключения на свою пятую точку. Думаю, вы уже успели это заметить.

Мне нравилось спорить, доказывать, бежать вдоль по границе дозволенного, бросать вызов окружающим и самой себе. Казалось, что постоянные скачки адреналина в моей крови были необходимостью, естественной потребностью юного организма, единственным источником мощных эмоций и ярких ощущений в маленьком, скучном, до безобразия тусклом городе, в котором я родилась и жила.

Мне банально не удавалось долго сидеть на одном месте – каждый раз нужно было куда-то нестись, что-то проверять, пробовать себя в чём-то новом, влипать в истории.

Конечно, сейчас я уже понимаю, что моя чрезмерная активность и неугасающий дух авантюризма в детстве и подростковом возрасте, отчасти, были способами привлечения внимания к себе. Мой отец, сколько я его помнила, всегда с утра до ночи пропадал на работе. Должность обязывала. Да и трудоголик он у меня до мозга костей. Может быть, по этой причине, а, может, и по какой-то другой – до сих пор не разобралась с этим, да и не хочу, моя мать в один дождливый сентябрьский день просто не вернулась домой. Нет, с ней ничего не случилось – она всего лишь нас бросила. Оставила на столе мятую записку без особых подробностей и разъяснений. Мол: «Я так больше жить не могу: вы вдвоём меня в могилу загоните. Одна только позорит перед людьми и седеть заставляет, а второй – уже и не помню, как выглядит. Уезжаю на неопределённое время поправлять здоровье за границу. Буду звонить!»

Однако за столько лет так ни разу не позвонила. Не любила она нас, вот и всё. Я даже не знаю, когда они с отцом успели развестись. Да и неважно это. У папы появилась змеюга Анфиса, а я… Ну, а я допрыгалась. Перечеркнула своей безалаберностью и жаждой новых ощущений всё, что так ценила в себе, чем гордилась. Поступила подло, гадко, мелочно и трусливо. От этого теперь никогда не убежишь и не спрячешься. Ужасные последствия мучают, терзают, кромсают изнутри. Они преследуют меня по сей день и будут грызть до самого конца. Я никогда не смогу забыть и простить. И вчерашняя вечерняя смс с незнакомого номера тому очередное подтверждение. Снова нашёл.

Я не спала всю ночь. Металась в постели, борясь с навязчивым удушьем от собственных пугающих мыслей. Даже открытое настежь окно не помогало.

Где мне найти такие деньги, если в запасе не больше, чем два-три месяца? А вдруг ещё и раньше придётся их выложить?

Голова идёт кругом от тех наитупейших бесполезных идей, что жужжат в черепной коробке, словно голодные пчёлы. И не одной реально осуществимой и стоящей. Кредит сейчас явно не дадут – на мне и так три весит. Продать что-то из вещей? Разве что – ноут, смартфон и кофемашину. Но этих денег всё равно не хватит. Взять в долг? Да кто ж мне отвалит почти полмиллиона и без процентов? Ленка? Будь у неё столько, она бы их сразу на тачку спустила. Вторую работу найти? Если это не те самые эскорт-услуги, то за два месяца с моим опытом работы столько не заплатят… Думай, Женя, думай!