Халхин-Гол. Граница на крови

– Да, – проговорил Гандориг. – Значит, мост не восстанавливаем?

– Это решать тебе с начальником соседней заставы. Я бы не стал.

– Связист! – Гандориг взглянул на сержанта Карандана.

– Да, товарищ капитан.

– Связь с соседями!

– Слушаюсь!

Японский диверсионный отряд находился в низине, поросшей кустарником, расположенной в пяти километрах от линии границы. Отход диверсанты провели организованно, без происшествий. На месте прибытия их уже ожидал подготовленный лагерь. Для его организации была специально выделена группа обеспечения батальона особого назначения. Среди кустов стояли палатки, дымила полевая кухня.

Первой в лагерь, отмеченный на карте как объект 22, вышла группа старшины второго класса Дзиро Ито. Встретил ее командир группы обеспечения сержант Акио Санто. Он поприветствовал старшину и сказал, что обед готов. Диверсанты помылись и занялись обустройством в двух палатках.

В 16.20 подошли основные две группы во главе с командиром отряда майором Райдоном Куроки. Сержант встретил и его, доложил о готовности лагеря.

Куроки все осмотрел и спросил сержанта:

– Вы должны оставаться здесь или следовать в батальон?

– Пока оставаться здесь, – ответил Санто.

Майор взглянул на него и осведомился:

– Что значит пока?

– Таков приказ командира батальона. Находиться в лагере до особого распоряжения.

– У тебя есть связь со штабом батальона?

– Нет, господин майор.

– Как же тогда ты получишь это распоряжение?

– Не могу знать.

– Странно.

Мимо них солдаты пронесли раненого, поместили его в отдельную небольшую палатку.

– Занимайся своими делами, – сказал Куроки сержанту и зашел в эту палатку.

Санинструктор накладывал новые бинты на ноги раненого.

– Как закончишь, зайди ко мне в штабную палатку, – велел ему майор и вышел.

В штабной палатке находился только заместитель командира отряда капитан Одзава.

Куроки снял экипировку, бросил ее на кушетку, покрытую циновкой, расстелил на столике карту.

– Мы выполнили задачу, господин майор, – сказал Одзава.

– Начальную да, но есть и последующие.

– Я в курсе. Просто по этому поводу можно выпить немного саке.

– Нет, – отверг это предложение майор. – Передай, чтобы сюда принесли обед, а ужин – на час позже обычного, потом займись выставлением постов охранения. Удаление от лагеря не менее двухсот метров, в окопах, так, чтобы каждый дозорный видел остальных. Всего подготовить четыре поста. Охранение распределить равномерно по группам, смена – два часа, начиная с восемнадцати ноль-ноль.

– Надолго мы здесь задержимся?

– Нет, – ответил майор. – Занимайся, Эндо!

Не прошло и минуты после ухода заместителя, как в штабную палатку явился санинструктор.

– Разрешите войти, господин майор?

– Входи, Яно.

Сержант зашел, встал у входа.

– Я видел, солдат ранен в ноги, – сказал Куроки.

– Правую пуля только царапнула, а вот левая раздроблена.

– Значит, он сам передвигаться не может?

– Конечно, нет, господин майор. Я сейчас наложил ему шину, перебинтовал, дал обезболивающее.

Майор встал, подошел к санинструктору и произнес:

– Надо поговорить с сержантом Санто, чтобы он забрал раненого в расположение батальона.

– Говорил уже. Он бы рад, но отсюда группа пойдет к границе, ей надо установить еще два таких лагеря.

– У них есть машина?

– Так точно. На себе столько палаток не перенесешь, а еще полевая кухня.

– Да, я как-то не подумал об этом, но грузовик не видел.

– Он за высокой сопкой.

– Понятно. Значит, переправить раненого в батальон мы не можем?

– Никак нет. Но я сделаю носилки, и мы будем носить его.

– Носить? – Глаза майора впились в физиономию санинструктора.

– Другого выхода нет, господин майор.

– И как ты, сержант, представляешь действия отряда с раненым?

– Его можно будет оставлять где-нибудь.

– А с ним и тебя. Но ты в первую очередь член боевой группы и только потом санинструктор. Ты должен не сидеть с раненым, а воевать.

– Я плохо понимаю вас, господин майор.

– Между тем все просто. Раненый должен умереть. Его следовало добить при отходе. Думаю, наши бойцы взяли этого парня с собой, чтобы его телом прикрыться от огня монголов. То, что не произошло на поле боя, должен сделать ты здесь, в лагере.

Санинструктор отшатнулся и сказал:

– Но, господин майор, этот солдат – Гута, брат лейтенанта, помощника начальника штаба батальона.

– Что ж, тем лучше.

Сержант не смог скрыть удивления:

– Чем лучше, господин майор?

– Меньше болтать будешь о том, что умертвил раненого. Вернее, ты будешь молчать о том, что он умер от какого-то препарата, а не от ранения.

– Но ранение в ногу.

– Не тебе мне объяснять, почему умрет солдат, раненный в ногу.

– Если только от потери крови.

– Вот видишь, ты начал соображать. Чтобы лейтенант Гута не пристрелил тебя за брата, сделай все аккуратно и тихо. И никаких вопросов! Через десять минут ты должен доложить мне, что рядовой второго класса Гута умер. Иди!

– Слушаюсь!

Отпустив санинструктора, майор присел за стол. Юко принес обед. Куроки с удовольствием съел солидную порцию риса с вареными овощами.

В конце обеда вновь явился санинструктор.

– Разрешите доложить, господин майор?

– Докладывай, – сказал Куроки и сделал глоток крепкого чая.

– Рядовой второго класса Гута умер от потери крови.

Майор как ни в чем не бывало состроил скорбную физиономию.

– Жаль, хороший был солдат. Но война есть война. На ней иногда убивают. Так ведь, сержант Яно?

– Так точно, господин майор! Один вопрос разрешите?

– Да.

– Что делать с телом?

– В батальон его не доставить, священника, гроба и крематория у нас нет. Поэтому ты и Юко Ясида выройте за пределами лагеря яму, заверните покойного в какую-нибудь материю и закопайте. Не забудьте чем-то обозначить могилу. Возможно, брат умершего солдата решит ее наведать, а то и провести кремацию. В батальоне это возможно.

– Никакого церемониала?

– Не до того. Желающие могут проститься с покойным, но не думаю, что их будет много. Люди устали. После похорон тебе с Юко отдых.

– Слушаюсь, господин майор!

Перед тем как заняться похоронами, Ясида убрал посуду со стола и спросил:

– Я еще буду нужен?

– Нет. Похороните солдата, и отдыхай.

– Благодарю. – Рядовой второго класса вышел, тут же вернулся и доложил: – Господин майор, прибыл начальник штаба батальона.

– Подполковник Накамуро? – удивился командир отряда.

– Так точно. Его автомобиль встал за сопкой, там же охрана с бронемашиной.

– Интересно. Ступай.

Куроки быстро поднялся, надел ремень с кобурой, застегнул пуговицы комбинезона.

В палатку вошел коренастый, довольно молодой мужчина. На его петлицах красно-желтоватых цветов виднелись две большие белые звезды.

– Приветствую, майор.

– Рад видеть вас, господин подполковник, но признаюсь, что удивлен вашим прибытием.

Начальник штаба батальона особого назначения присел за стол, поправил карту и заявил:

– Докладывай, майор, как прошла акция на погранзаставе Холар.

Куроки склонился над картой. Без разрешения он сесть не мог, подполковник же не предлагал ему это сделать.

Начальник штаба внимательно выслушал доклад майора и сказал:

– Значит, твоему отряду удалось уничтожить практически половину личного состава заставы?

– Так точно, господин подполковник!

– Какие потери в отряде?

– Двое убитых, один раненый. Хотя рядовой второго класса Гута скончался уже здесь. Он потерял много крови. Я не знал о вашем визите и распорядился похоронить его за пределами лагеря.

– Три человека для тебя, майор, это много.

– Но, господин подполковник, и монголы уже не те, что в тридцать шестом году. Они набрались опыта, в чем им весьма эффективно помогают советские военные советники.

Накамуро поднял глаза на майора и спросил:

– На заставе был советский советник?

– Да.

– А у соседей?

– Там мы не вели тщательного наблюдения. Поэтому точно ответить на ваш вопрос я не могу.

– Советник остался в живых?

– Этого тоже сказать не могу. План акции предполагал стремительные действия и быстрый отход по двум направления. Я не мог смотреть за советником. Тем более что он не принимал участия в боевых действиях.

– Понятно. А теперь слушай, что следует делать дальше. Но для начала информация по общей остановке в районе применения нашего батальона, да и по всей границе. Ты знаешь, что в тридцать шестом году Советский Союз подписал с Монголией пакт о взаимопомощи. Тогда на ее территории развернулась довольно сильная и крупная группировка советских войск, включающая в себя соединения и части Пятьдесят седьмого отдельного корпуса. В нем около тридцати тысяч человек, двести восемьдесят танков, порядка трехсот бронемашин, часть из которых передана монголам, а также примерно двести орудий разных калибров. Кроме этого Советский Союз, по нашим данным, держит на монгольских аэродромах около ста самолетов.

– Но наша Квантунская армия гораздо сильнее, – воскликнул майор.

– Да, но разведка сообщает, что советское командование намерено увеличить состав группировки. Однако вернемся к нашей теме. Нам надо вынудить советское командование перебросить части и подразделения корпуса к границе, которую мы не признаем. Наши действия заставят русских сделать это. Опять-таки по информации разведуправления армии, они уже начали подготовку к переброске сил и средств к реке Халхин-Гол, разрабатывают планы действий. Так что ваша задача остается прежней – наносить удары по заставам. Тебе приказано еще раз напасть на заставу Холар. Ты основательно потрепал ее. Сейчас туда наверняка поступает пополнение, завозятся боеприпасы. На это уйдет не менее суток. Значит, подходи к Холару послезавтра на рассвете и действуй по тому же плану. Внезапный обстрел, стремительная атака, применение гранат, отход. Боекомплект вам пополнят завтра. Задача ясна?

– Да, господин подполковник.

– Вопросы?

– По соседней заставе работать?

– Нет. Тебе надо решать ту задачу, которую я обозначил.

– Слушаюсь, господин подполковник!

Макото Накамуро поднялся и сказал:

– Я уезжаю. – Он пошел из палатки, но остановился на выходе, обернулся и спросил: – А этот рядовой не брат лейтенанта Гуты, моего помощника?

– Он самый.

– Понятно. Я сообщу ему о гибели солдата и месте его захоронения.

– Мне очень жаль, что так получилось, но рядовой Гута входил в состав группы метателей гранат.

– Война, майор!

– Так точно, господин подполковник!

– Не провожай. Отдыхай.

Начальник штаба уехал.

В штабную палатку тихо зашел санинструктор.

– Разрешите на минутку, господин майор?

– Если ты хочешь знать реакцию начальника штаба на гибель Гуты, то он воспринял ее спокойно, без эмоций, как истинный самурай. Так что тебе ничего не грозит, если будешь держать язык за зубами.

– Я все понял. Разрешите идти?

– Иди! – сказал майор и вызвал к себе командиров групп.

Автомобиль ГАЗ-АА называли полуторкой не просто так. Он мог перевозить полторы тонны груза или шестнадцать пассажиров, не считая старшего в кабине. Именно такая машина прибыла из Номана сразу после обеда и встала у штабной палатки.

Капитан Гандориг подошел к ней и узнал старшего машины лейтенанта Салбиуна, служившего в штабе отряда.

Офицеры поприветствовали друг друга, потом начальник заставы спросил:

– Голоден? А то у нас недавно прошел обед, осталось немного.

– Нет. Благодарю, товарищ капитан. Мне приказано забрать трупы и возвращаться в отряд.

– Тела лежат за санитарной палаткой. Вон она.

– Людей дадите?

– Конечно. – Гандориг вызвал к себе старшину заставы.

Не прошло и двадцати минут, как тела погибших пограничников были загружены в кузов грузовика.

– Что в отряде, Нарат? – спросил начальник заставы.

– Да что там может быть? Все по-прежнему. Вот только сегодня с утра слух прошел, будто нам на усиление выделяют советскую стрелковую роту, взводы бронеавтомобилей и танков Т-26.

– Ого! – воскликнул капитан. – Это сила.

– Да, – согласился с ним лейтенант. – По крайней мере против небольших подразделений японцев.

– Я что-то русской авиации не вижу. Японцы летают, редко, но появляются. Русских же самолетов нет, а их в республике более ста штук.

Лейтенант пожал плечами и сказал:

– Это не наше дело, товарищ капитан, кому и когда летать.

– Ты прав. Ну, счастливого пути.

– Благодарю. Вечером к вам подойдут два отделения.

– Я в курсе.

– Удачи вам тут.

Полуторка ушла на запад, к сомону Номан.

Гандориг увидел советского военного советника и окликнул его:

– Алтан!

– Да, Амгалон.

– Погоди. – Капитан подошел к старшему лейтенанту и спросил: – Ты куда-то собрался?

– Хотел обойти отделения, посмотреть, в каком состоянии бойцы после такого довольно тяжелого боя.

– Ясно. Тут приезжала машина из отряда.

– Знаю. За убитыми.

– Да, всех погрузили. Я поговорил со старшим машины лейтенантом Салбиуном. Он в штабе отряда служит, интересные вещи мне рассказал.

Советник взглянул на начальника заставы:

– И что за вещи?

– У них там слух ходит, будто ваше командование решило усилить отряд стрелковой ротой Красной армии, взводом бронемашин БА-10 и танковым взводом на Т-26.

– Говоришь, слухи? – с улыбкой спросил Шагаев.

– Как у вас говорят, дыма без огня не бывает. А тебе ничего не известно об этом?

– Было бы известно, я давно бы тебя обрадовал.

– А уточнить информацию можешь?

– По-моему, с этим и без нас разберутся.

– Ты говорил, что твой бывший, да и настоящий начальник обещал помочь заставе. К нему обратиться нельзя?

Шагаев прикурил папиросу, чуть подумал и ответил:

– Почему нельзя? Можно, только неудобно как-то.

– А если на нас опять полезут японцы, да еще и большими силами, чем утром, удобно нам с одним пулеметом и двумя обоймами на винтовку обороняться будет?

– Ладно, не заводись, покурю и попытаюсь связаться с подполковником Смирновым.

– Попытайся, друг, очень тебя прошу. А моральное состояние бойцов я проверю сам, надо будет, подниму им настроение.

– Хорошо.

Но Шагаеву не пришлось беспокоить заместителя главного военного советника.

Из штабной палатки высунулся связист Карандан.

– Товарищ капитан! – обратился к старшему по званию и своему командиру.

– Да?

– Старшего лейтенанта Шагаева вызывает Улан-Батор.

Советник усмехнулся:

– Ну вот, Амгалон, видишь, как хорошо все вышло. Не надо суетиться.

Он прошел в палатку, взял трубку.

– Шагаев.

– Еще раз приветствую тебя, Алтан, – услышал старший лейтенант знакомый голос бывшего начальника отряда.

– Здравия желаю, товарищ подполковник!

– Наш связист целый час пытался выйти на вашу заставу. Да, бардака здесь хватает.

– В отношении связи, Андрей Андреевич, его хватает везде, и у нас тоже.

– Согласен. Значит, так. Командованием корпуса принято решение об усилении монгольского пограничного отряда в связи с участившимися случаями вооруженных провокаций, а где-то, как у вас, и боестолкновений. В аймак Хамтай, в который входит сомон Номан, направляется стрелковый батальон, усиленный ротами танков и бронеавтомобилей, саперным взводом и санитарным отрядом. Непосредственно в Номан пойдет стрелковая рота с танковым и бронеавтомобильным взводами. В каждом по пять единиц боевой техники. Я договорился со службой вооружения. Через стрелковую роту этого батальона специально для твоей заставы будут переданы три пулемета и дополнительный боекомплект.

– Большое спасибо, Андрей Андреевич.

– Не за что. Я же тебе не бутылку горилки посылаю для веселья, а оружие и боеприпасы, чтобы воевать.

– Сейчас оружие и боеприпасы как жизнь.

– Ошибаешься. Всегда, во все века символом жизни была любовь. Кстати, ты так и не женился?

– Нет, товарищ подполковник. Познакомился с девушкой, вроде нормальная, начали встречаться, а тут командировка.

– Письма друг другу пишете?

– Писали поначалу через комендатуру, оказалось, что они редко доходят до адресата. Вдобавок я не хочу, чтобы их читал какой-нибудь чинуша из военной цензуры.

– Но она ждет?

– Обещала ждать, а как на самом деле, не знаю.

– Ты верь, Алтан. Девушка ждет и думает о тебе.

– Я верю.

– Но все, мне пора к комбригу. Значит, оружие и боеприпасы получишь у командира роты. Мне тут фамилию его называли. Сейчас, секунду, вот, старший лейтенант Новиков Сергей Николаевич. Как организовать передачу, разберетесь сами. До связи, Алтан.

– Еще раз благодарю, Андрей Андреевич. До связи. – Шагаев передал трубку связисту и вышел из штабной палатки.

Начальник заставы оставался на месте и сразу спросил:

– Что скажешь, Алтан?

– Слухи подтвердились. В Хамтай идет стрелковый батальон с ротами танков и бронемашин, саперным взводом и медико-санитарным отрядом. К нам в отряд прибудут соответственно рота пехоты, взводы танков и броневиков, отделения саперов и медиков. Что выделят заставе, решит начальник отряда. Да, и еще вот что. По моей просьбе подполковник передал нам с командиром роты старшим лейтенантом Новиковым три пулемета и дополнительный боекомплект.

– Дай я тебя обниму, дорогой мой друг.

– Не стоит при бойцах.

– И когда подойдет батальон?

– Вот этого подполковник не знает. Потому как распоряжается им командир корпуса комдив Фекленко. Но придет, не беспокойся.

– Лишь бы до этого японцы не нанесли мощный удар по нам. Что по авиации, не узнавал?

– Это тоже не входит в компетенцию советников.

– Ясно. А японцы появились. Вон они.

Шагаев посмотрел в небо и увидел, что с востока приближалось звено из трех самолетов.

– Это японские истребители «Накадзима», – сказал он.

– Почему истребители? По идее, должны быть разведчики или бомбардировщики.

– Разведку могут проводить экипажи любых самолетов.

Японские истребители подошли к линии границы. Там два отвернули на север и юг, один взял вверх. Проведя этот маневр, они вновь сошлись и скрылись за горизонтом на востоке.

– И что бы это значило? – спросил Гандориг.

– Показали, кто в небе хозяин. Возможно, делали снимки позиций обороны.

– Это значит, что пехота, которая атаковала нас, ушла в глубину своей территории?

Шагаев взглянул на начальника заставы и проговорил:

– Нас атаковала не пехота, а диверсионно-штурмовое подразделение. Нам следует готовиться к повторению нападения.

Гандориг сплюнул на песок и спросил:

– Считаешь, японцы объявятся вновь?

– А черт их знает. Может, объявятся, может, нет, но нам требуется укрепить позиции. Самый сильный урон нам причинил расчет их станкового пулемета. Значит, надо на сопках и внизу, между ними, быстро соорудить окопы, в которых пограничники могли бы укрыться от огня диверсантов. Начать рыть их следует сейчас, немедленно.

Гандориг вызвал заместителя и поставил ему задачу.

Через полчаса пограничники, вооруженные кирками и лопатами, под прикрытием наряда развернули работы по сооружению укрытий. Траншеи были вырыты на сопках, в развалинах, стрелковые ячейки – у подножия холмов, между ними протянулись ходы сообщения.

Так прошло время до вечера, когда на заставу подошли две полуторки. Прибыло пополнение. Отделениями командовали сержанты Амгал Бордегин и Далай Тулбат. У первого из них был ручной пулемет, обещанный начальником отряда.

Расчет тут же был выставлен на позицию, подготовленную заранее. Огневые точки для пулеметов располагались немного впереди сопок, в десяти метрах друг от друга, с таким расчетом, чтобы они имели единый сектор обстрела в сто восемьдесят градусов.

Полуторки тут же двинулись в обратный путь. На них уехали два раненых пограничника.

Новые бойцы поставили палатки, привезенные с собой. Им был объявлен отдых. На дежурство заступили отделения сержантов Барласа Гонгора и Нарата Мурута. Все они находились в укрытиях, но имели возможность контролировать значительную территорию.

Единственное, что мешало им, так это сопки, с которых японцы атаковали заставу. Капитан Гандориг не решился выставить на них дозорный пост, хотя старший лейтенант Шагаев и советовал ему сделать это.

После ужина майор Куроки вызвал к себе заместителя и сказал ему:

– Я решил провести разведку заставы Холар.

– Цель?.. – спросил капитан Эндо Одзава.

– Посмотреть, что предприняли монголы после нашего нападения.

– Это опасно.

– А что на войне не опасно? Сидеть тут, на объекте двадцать два? Это тоже чревато. Русские имеют авиацию. Она в любой момент может подняться и пройтись над нами.

– Это будет нарушение границы.

Куроки усмехнулся и спросил:

– А мы ее не нарушали?

– Нет! Ведь граница проходит по реке, а монголы продвинулись на двадцать – двадцать пять километров на восток от нее, – ответил Одзава.

– Вот видишь, они уже оккупировали наши территории, так почему бы им не продвинуться еще дальше? Хотя речь идет об авиации. Наши самолеты залетают за реку, то же самое могут позволить себе русские. Их летчики увидят лагерь, наведут бомбардировщик, он разнесет тут все в считаные минуты. Наша авиация и подняться с аэродромов не успеет. Так что и здесь находиться опасно. Но не следует, капитан, обсуждать решения начальника. Слушай задачу. Подберешь двух бойцов во главе с капралом. Пусть они пройдут до балки, по которой мы подходили к сопкам, осмотрятся там. На месте начальника заставы я выставил бы наблюдателей на эти высоты. Если их там нет, то пусть наши люди поднимутся на них, посмотрят на позиции заставы, определят, что изменилось, прибыло ли из Номана подкрепление. В первую очередь меня интересуют бронемашины, минометы, пулеметы. Наличие пополнения в личном составе определить будет практически невозможно, а вот каким числом монголы этой ночью охраняют границу, узнать вполне реально. Меня также интересует, восстановили ли они мост между заставами. В общем, мне нужно знать все, чтобы спланировать второй удар по этой заставе.

– А не провести ли нам отвлекающий маневр? – предложил капитан.

Командир отряда посмотрел на него и спросил:

– Ты имеешь в виду имитацию нападения на соседнюю заставу?

– Да.

– Это тоже будет зависеть от того, что увидит разведка. Отбери самых лучших воинов. Я не исключаю, что монголы могли прислать в район границы специальную антидиверсионную группу, в задачу которой входит обнаружение и уничтожение нашего отряда. Ты понял меня, Эндо?

– Да, господин майор.

– Выполняй приказ.

– Один вопрос.

– Хоть несколько.

– Мне представлять вам разведгруппу?

– Перед выходом в этом нет никакой необходимости, а вот после разведки – обязательно, во сколько бы она ни вернулась. Впрочем, время действий разведчиков ограничено шестью часами. Следовательно, возвратиться на базу они должны в четыре утра.

– Понял.

– Ступай.

Капитан Одзава вышел из штабной палатки. В разведку он решил отправить солдат из первого отделения, подчиненного ему, и вызвал к себе капрала Сатоси Кату.

– Господин капитан… – начал было тот, но офицер прервал его:

– Не надо, Сатоси. Тебе предстоит ночная работа.

– Я слушаю, господин капитан.

– Возьми двух самых опытных своих солдат и аккуратно следуй к месту утреннего боя… – Одзава поставил задачу капралу и добавил: – От тех данных, которые вы получите в ходе разведывательного рейда, зависит многое в предстоящих действиях всего отряда.

Капрал козырнул и сказал:

– Я все понял, господин капитан. Задача будет выполнена.

– Если разведгруппа нарвется на специальное подразделение монголов, обязательно подай сигнал – две зеленые ракеты. Мы увидим их. Ну и затем бой. Получится прорваться, хорошо, нет, ты сам знаешь, что делать.

Като поднял голову:

– Да, господин капитан, я знаю, что делать в случае угрозы пленения. Живыми монголы нас не возьмут.

– Но лучше, если этого не произойдет. Вопросы?..

– Вы не обозначили время разведки.

– Разве? Хотя мог и не назвать. Значит, выход через сорок пять минут, время разведки – шесть часов, что означает возвращение группы в лагерь в районе четырех часов утра. Ровно в это время я буду встречать вас на позиции западного дозора. Доклад о результатах непосредственно командиру отряда.

– Я все понял, господин капитан. Вопросов нет.

– Ты уже определился, с кем пойдешь?

– Да. Вам назвать фамилии?

– Не надо.

– Разрешите идти?

– Удачи, капрал!

Сатоси Като ушел.

Ровно в 22 часа разведывательная группа, облаченная в маскировочные халаты, со штатным вооружением двинулась к западному посту. Капрал и два солдата миновали дозор, предупрежденный о них, ушли в степь, благополучно добрались до балки, там сделали привал.