Манас. Возрождение. Книга вторая

– Не трогайте мой табун! – крикнул он жайсанам и спросил: – Кто вы такие?!

– Где находится аул бая Жакыпа? Где нам найти Манаса? А вы сами кто такие? – Не отвечая на вопрос Жайсонга, Басанкул высыпал на него свои.

– Бай Жакып находится на пастбище Кулан-Жайлоо! И Манас тоже там! Меня зовут Жайсонг! Оставьте наш табун! – крикнул Жайсонг.

На самом деле бай Жакып выехал летовать на Кен-Арал и даже не думал спускаться в свои кочевья на Арале. Жайсонг с целью запутать врага дал ложные сведения. Он надеялся, что гонец своевременно прискачет в ставку хана Манаса с вестью о вражеском войске, и Манас прибудет с крупными силами для защиты мангульских земель от грабителей. До прибытия Манаса ему нужно было отвлекать врага разными уловками и хитростями. С малочисленной дружиной Жайсонг не стал действовать на авось, пытаясь отбить табун лошадей. Решил ждать появления Манаса.

– Бай Жакып – это он сам, – утвердительно сказал Нескара Басанкулу. – Он нас обманывает. В этих краях только у бая Жакыпа имеются многочисленные табуны лошадей. Ты тоже обманом приблизься к нему и свяжи его арканом.

Басанкул подъехал поближе к Жайсонгу. А Жайсонг ускакал от него на безопасное расстояние. Басанкул вынужден был остановить своего коня. Жайсонг тоже остановился.

– Ты что, Жайсонг, не бойся! Давай поговорим! – крикнул ему Басанкул.

– А я что, думаешь, не вижу, к чему ты готовишься, – рассмеялся Жайсонг. – Заарканить хочешь?

– Выдашь мне Манаса, – Басанкул тоже рассмеялся, – с тобой ничего не случится. Оставим твой табун в покое. Скажи только, где Манас?

– Я же сказал, – крикнул Жайсонг. – Вы что, не можете отличить кыргыза от мангула?

– Чем они отличаются? – Басанкул действительно не мог отличить два народа, не знал ни их языка, ни обычаев.

– Кыргызы носят на голове белые калпаки, – пытался уверить Басанкула Жайсонг. – А мы, видишь, мангулы. Совсем другой народ.

– Вижу, – сказал Басанкул. – Как эти места называются?

– Ак-Кыя! – гаркнул Жайсонг.

Басанкул задумался. Правду Жайсонг говорит. Он слышал, что кыргызы носят на голове белые войлочные калпаки и обитают на землях Ак-Талаа.

Нескара смотрел на действия Басанкула и начал раздражаться из-за его нерешительности. Давно бы заарканил этого старца, если бы сам был на месте Басанкула. Он вспомнил взгляд Жолоя, который с ухмылкой смотрел на него, когда Эсенкан поручал ему наказать Манаса и привезти его голову в Бейджин. Жолой тогда в некоторой степени завидовал, что такое поручение Эсенкан дает именно Нескаре. Ухмылялся Жолой оттого, что для поимки Манаса Нескара берет с собой шесть тысяч жайсанов.

– Мне бы хватило двух тысяч жайсанов, – сказал тогда Жолой, не прекращая улыбаться. – Я бы пригнал всех кыргызов с Алтая к вашим ногам.

– Придет и твое время, – отрезал Эсенкан, считая, что Жолой не прав.

До сих пор перед глазами Нескары часто возникает издевательский взгляд самоуверенного толстяка Жолоя. Не осрамить бы свое доброе имя перед Эсенканом, перед его свитой, часть которой явно поддерживала Жолоя.

Дал Нескара приказ своим помощникам, чтобы подготовили две тысячи жайсанов к набегу на дружину бая Жакыпа, именующего себя Жайсонгом. В это время он увидел, что Басанкул рванул на своем скакуне в сторону Жайсонга. Одновременно с рывком коня засвистела в руках Басанкула петля, направленная в сторону врага. Жайсонг тоже рванул в сторону своих людей. Вдруг Басанкул, схватившись за шею, начал сползать с коня и рухнул на землю. Петля, пущенная Басанкулом, резко остановилась в воздухе и упала на землю в двух шагах от Жайсонга. Нескара дал сигнал к нападению на дружину. Сам увидел торчащую стрелу в горле Басанкула. «Так тебе и надо», – подумал он, вспоминая нежелание Басанкула взять шеститысячное войско против Манаса.

Двухтысячное войско двинулось в сторону дружины, но через некоторое время остановилось из-за усталости коней. Изможденное войско Нескары не могло двигаться вверх по склону предгорья, где обосновался Жайсонг со своими людьми. В сторону войска Нескары тучами полетели стрелы лучников Жайсонга. Падали жайсаны, падали кони, пораженные стрелами. Были слышны вопли, крики от боли и проклятия среди жайсанов войска карателей. Нескара вынужден был повернуть войско назад. Донесли Нескаре, что за горами, где обосновались люди Жайсонга, находится большой аул. Нескара дал приказ повернуть войско в сторону аула, обходя горные склоны. Всю злость, скопившуюся от бессилия что-либо предпринять против людей Жайсонга, которые были неуловимы в горах, Нескара обрушил на жителей аула. Мужчины аула, кто мог держать оружие в руках, находились рядом с Жайсонгом. Все они со склонов гор смотрели со слезами в глазах на бесчинства карателей Нескары. Прекрасно понимали, что всякое вмешательство в действия карателей было смертельно опасным деянием. Войско Нескары с великим наслаждением приступило к грабежу беззащитного аула, где немощные старцы, женщины и дети не могли предпринять ничего, чтобы оказать хоть малейшее сопротивление.

* * *

Как только прибыл гонец от Жайсонга, Манас приказал спешно готовиться к войне против карателей Эсенкана. Собрать удалось за день две тысячи аскеров под началом Манаса. Прибыл Айдаркан-торе со своим сыном Кокче во главе шестисот аскеров. От найманов прибыл баатыр Карабек с несколькими сотнями аскеров. От северных мангулов – Уйшин с тысячным войском. К утру следующего дня Манас выступил в поход в сторону мангульских кочевий в предгорьях Ак-Кыя, где Нескара разбил свой лагерь для отдыха близ разграбленного аула Жайсонга. Сбор аскеров по всей территории Алтая продолжался и в следующие дни. Семидневную дорогу аскеры Манаса преодолели за три дня и ночи. На перевале Кара-Тоо, когда уже были видны вражеские силы, которые расположились на привал в огромной котловине, Манас приказал своему войску разбить лагерь для отдыха на один-два дня, пока не прибудут основные силы. К вечеру следующего дня начали прибывать основные силы. Гонцы от разных племен доставили сведения Манасу о том, что удалось собрать восемь тысяч аскеров. Манас через тех же гонцов передал главам войск, кто какие места должен занять вокруг котловины, где располагался лагерь Нескары. Все подумали, что с утра Манас осуществит внезапный набег на лагерь Нескары.

– Правильно, – поддержал Кокче Манаса. – С утра ударим врасплох со всех сторон по лагерю, пока враг дремлет.

Манас улыбнулся.

– Нет, Кокче, – сказал он. – Врасплох не ударим. Это только для того, чтобы навести страх на врага.

– Каким образом? – вмешался в разговор недоумевающий Кутубий.

– Будем наступать со всех сторон, окружая врага, – объяснил Манас. – К отступлению у врага останется только одна сторона – горы.

– В горы не полезут. Они постараются прорваться в другом направлении, – сказал Кокче. – Угадать бы это направление.

– На месте врага, – Кутубий оживился, указывая рукой на широкую поляну между двумя холмами, – я бы постарался прорваться в направлении вон той низины.

– Правильно, – сказал Манас. – Всех лучников на этом направлении поставьте в засаду.

– Эх, Манас, застать бы врага врасплох. – Кокче выразил недовольство. – Было бы очень разумно.

– Я не хочу уподобиться вору или грабителю, – рассмеялся Манас. – Подкрадываясь незаметно, мы себя не прославим, а опозорим.

Решение принято. Кутубий отправил новых гонцов к главам аскеров с приказом и решением Манаса.

Утром произойдет его первое открытое сражение с врагом. Большинство аскеров никогда не принимали участие в подобных сражениях. Пусть они увидят и познают, что такое война с врагом, пусть наберутся опыта. Все его джигиты, которые сражались с жайсанами Нуукара на берегу Оркуна, обучали своих людей в течение многих месяцев. Пусть они испытают остроту своих мечей на деле.

Солнце садилось. Оно встало прямо на черте между небом и землей, увеличившись в размерах в два раза. «О-о, Тенгир! Дай моим аскерам сил и храбрости, чтобы одолеть врага!» – Манас взмолился, устремив взгляд поверх солнца в пространство, которое заливалось алым светом. «Завтра будет очень жарко», – подумал он…

* * *

В полевом шатре на олпоках валялся Нескара, временами глотая шарап из деревянной чаши, в кругу молодых мангулок. Возник перед его глазами недовольный взгляд Эсенкана, что заставил его вздрогнуть и отправить мангулок восвояси. Присел он удобнее на олпоке и еще раз глотнул шарапа. Нескара был удивлен тому, что именующий себя Жайсонгом бай Жакып вот уже неделю не принимает никаких мер по освобождению своего аула. Все жители аула: старики, женщины и дети – обслуживают жайсанов. Готовят пищу для них, стирают и развлекают уставших в пути воинов. Многих, не пожелавших подчиниться желаниям жайсанов, пришлось вырезать. Подозрительно тихо. Манас и бай Жакып, наверное, испугались и прячутся где-то в горах. Эсенкан тоже хорош, поднял шумиху из-за таких трусов. Но без головы Манаса нельзя возвращаться. Придется заниматься поисками. Как они справились с тысячным войском Нуукара? Наверное, напали на них в то время, когда они спали. Так поступают только трусы и воры. Жайсаны отдохнули с дороги. Пора в путь. Но куда?

Нескара вызвал к себе помощника.

– Приведи ко мне того старца, – приказал ему Нескара, – который говорит по-нашему.

Помощник Нескары с одним жайсаном привели пожилого человека, который еле держался на ногах. Лицо у него было в морщинах, редкая белая борода не могла скрыть глубины морщин, которые говорили об очень преклонном возрасте худого, костлявого старика. Безжизненными глазами он смотрел на Нескару, ожидая чего угодно, только не почестей от врага. Его посадили напротив Нескары.

– Сколько вам лет, отец? – спросил Нескара, стараясь быть вежливым.

– Девяносто семь лет, сынок, – ответил старец, опустив голову.

– Расскажите мне про Манаса. Кто он такой? – продолжал расспрашивать Нескара.

– Я сам его не видел, – сказал старец, – но слышал много рассказов о нем.

– Что вы слышали?

– Слышал, что он богатырь от Тенгри. Сам Тенгир ему покровительствует сивогривым волком и страшным тигром. На земле нет равных ему богатырей. Когда он в ярости один нападает на врага, говорят, что его враги теряют рассудок. Им кажется, что напали на них сотни, а то и тысячи Манасов.

– У трусов в глазах двоится, – пробормотал Нескара про себя, но сразу же повысил голос: – Где мне найти Манаса?

– Манаса тебе не одолеть, сынок, – покачал головой старец. – Возвращайся домой.

– Я тебя спросил, старик!

– Держи путь на запад, сынок. Через десять дней найдешь ты земли Ак-Талаа, где находятся пастбища Арал, Кен-Арал и Буурул-Токой. Манас владеет этими землями.

Нескара дал знак своему помощнику, чтобы увели старика. Значит, он ошибся, считая мангула Жайсонга баем Жакыпом. Через некоторое время, отхлебнув хмельного напитка шарапа из деревянной чаши, Нескара вышел из своего шатра. Солнце садилось. Оно уже переходило черту между небом и землей, оставляя за собой алое свечение. «Завтра будет очень жарко», – подумал Нескара, взглянув еще раз на закат солнца. Вдруг перед его глазами встал облик Манаса с мечом в руках. На одном его плече сидел сивогривый волк с таким видом, что вот-вот прыгнет он на Нескару и загрызет его до смерти. На другом плече сидел рычащий тигр, еще более страшный. Невольно по телу Нескары пробежала дрожь, будто он уже в пасти этого зверя. Нескара невольно закрыл глаза, чтобы не смотреть на страшное зрелище перед собой. Но зрелище переместилось внутрь головы. Нескара мотнул головой, пытаясь выбросить страшное видение, и еще раз взглянул на закат. Бледнело свечение солнца…

Утром спозаранку Нескара велел собраться в поход своему войску. Отдохнувшие от долгого пути жайсаны были веселыми и казались бодрыми, что успокаивало Нескару после ночных кошмарных сновидений. Не мог он восстановить свой сон, но помнил, что проснулся, отбивая от себя чьи-то железные руки, которые вцепились в его горло. Помощник привел его коня по кличке Чабдар, который был для него самым дорогим существом на свете. Ему захотелось обнять своего коня, и всплакнуть, и освободиться от переживаний, которые жгли все его внутренности. Еле сдерживая себя, он засунул левую ногу в стремя и застыл на месте. Со стороны перевала на западе, куда он сам собрался двинуть свое войско в поход, медленно густым строем шла конница прямо к нему, к Нескаре. Строй конницы растягивался, превращаясь в петлю вокруг лагеря, что наводило ужас не только на самого Нескару, но и на все шеститысячное войско. Нескара дал приказ держать боевой порядок, заняв круговую оборону.

* * *

Манас впервые оседлал своего Аккулу и ехал на нем впереди конницы. Рядом ехали Кутубий, Мажик и Айнакул. В руках у Айнакула развевался синий стяг кыргызов. Сзади ехали Кокче и другие джигиты дружины, которые принимали участие в сражении с жайсанами Нуукара. У всех горели глаза, у всех было приподнятое настроение. Вот для них настал час великих испытаний, о котором мечтал каждый джигит, – скрестить свой меч в битве с жайсанами Эсенкана.

Когда промежуток между войсками уменьшился до расстояния полета стрелы, Манас дал знак остановиться. Со стороны жайсанов Нескары высунулся баатыр Дан-Данг на своем горячем скакуне Уларбозе.

– Выходи, бурут, на поединок! – крикнул он от середины ровной поляны.

Словно вылитое из свинца, его тело сливалось воедино с телом скакуна под седлом. Каждое из его движений передавалось Уларбозу, который будто повторял их в своих горячих играх, и наоборот. Покрасневшие от напряжения глаза Дан-Данга сверкали огнем, метая искры в сторону врага. Рванул к нему навстречу по знаку Кутубия найманский баатыр Кунес. Он был немного ниже ростом, чем Дан-Данг, но широк в плечах, что вынуждало многих признать мощь и силу богатыря.

Одновременный удар двух копий о щиты противников вынудил остановиться обоих скакунов. Сжав бедрами бока своих коней, оба богатыря удержались в седлах. По рядам войск прошел гул одобрения и восхищения силами богатырей. Заняв исходные места, противники повторно рванулись друг к другу. Одновременный хруст древков копий известил о равенстве сил богатырей. Начали биться саблями, но не могли одолеть друг друга. У Дан-Данга сломалась сабля под рукоятку, и он с молниеносной быстротой схватил Кунеса и вырвал его из седла. Оказавшись в объятиях Дан-Данга, баатыр Кунес без опоры ничего не смог предпринять. Из открытого рта Кунеса с его последним выдохом выскочил ломтик голубого свечения, что-то хрустнуло внутри груди, унося все чувства во тьму, когда его изо всех сил бросил на камень баатыр Дан-Данг. Он вырвал из рук одного из жайсанов копье и выскочил опять на середину поляны. Из ноздрей горячего Уларбоза клубком уносились ввысь серебристые потоки воздуха.

– Кто еще хочет на тот свет?! – орал Дан-Данг в пылу страсти, что позволяло ему чувствовать себя хозяином положения.

Айдаркан-торе не смог сдержать себя от желания отомстить за родного по крови Кунеса. Отбив своим копьем копье Дан-Данга, он ударил врага прямо в горло мечом, который выскочил на шее, пробив все шейные кости…

Видимо, очень сильно понравился Айдаркану горячий конь – он повел Уларбоза в передний ряд аскеров и кинул поводья в сторону Кокче.

– На, сынок, конь под стать твоему копью! – крикнул Айдаркан.

Калмыки вывели на поединок следующего богатыря, Кудена. На этот раз Манас сам рванул ему навстречу. Благодаря рывку Аккулы он уподобился стреле. Куден вылетел из седла вместе с наконечником копья Манаса и рухнул на землю. Следующим вышел на поединок с Манасом самый лучший копейщик из жунгарских жайсанов Иранг-Шоо – и был сражен копьем соперника прямо в сердце. Еще один из жунгарских лучников, знаменитый Шанмусар, на бегу своего скакуна в сторону Манаса приготовился выпустить стрелу из лука. Но он не успел натянуть тетиву. Выпущенная из рядов аскеров Манаса стрела пробила ему голову попав прямо в левый глаз. Манас с удивлением посмотрел на передний ряд своих аскеров и спросил громким голосом:

– Кто стрелял?

– Я! – раздался звонкий девичий голос.

На Манаса с улыбкой смотрела девушка в боевых доспехах, ее косы спускались на плечи. Смуглое красивое лицо девушки с черными, как смородина, глазами заставило войти в сознание Манаса новые, неведомо приятные чувства. На миг растерялся Манас, не зная, что сказать, но быстро очнулся, вернувшись мыслями на поле боя.

Войско Нескары ринулось в том направлении, которое предполагал Кутубий, – в низину между двумя холмами, прорываясь с боями через ряды войск Манаса. Аскеры Манаса и жайсаны Нескары рубили и кололи друг друга. Манас с остервенением принялся уничтожать врага справа и слева, расчищая себе путь к Нескаре. С обеих сторон от Манаса рубили врага Кутубий и Мажик, работая своими кривыми саблями.

Мажик крикнул Манасу:

– Манас! К тебе идет Нескара!

Манас заметил, что к нему рванул громадный здоровяк жайсан на игреневом коне и направил свое копье прямо в сердце. Срубил он ударом меча древко копья Нескары, который пролетел мимо него на Чабдаре. Манас повернул Аккулу в сторону Нескары и ударил пятками по бокам скакуна. Нескара тоже стал поворачивать своего Чабдара назад. Аскеры и жайсаны будто договорились – остановили бойню и стали наблюдать за невольно возникшим поединком между главами войск. Аккула, как стрела, пустился в сторону Нескары. Манас, крутя своим мечом, подбирал на теле Нескары место, куда бы ударить, чтобы нанести смертельное ранение противнику. Нескара с оборота увидел разъяренного Манаса, и вечернее видение вновь охватило его сознание. Кровь остыла в его жилах. Он не мог подобрать себе подходящее оружие для защиты и повернул Чабдара в обратную сторону. Беспрестанно ударяя пятками по бокам Чабдара, Нескара старался спастись от неминуемой смерти бегством с поля боя. Чабдар оказался резвее и быстрее, чем Аккула. Подгоняемый хозяином, он мчался изо всех сил под громкий хохот аскеров, отрываясь от Аккулы, медленно увеличивая расстояние между Манасом и Нескарой…

Увидев, что предводитель подался в бега, жайсаны войска Нескары побросали оружие и встали на колени, прося пощады. Люди Жайсонга, которые с утра примкнули к войскам Манаса, начали вытаскивать из числа жайсанов тех, кто отличился при разбое их аула, и избивать до потери сознания. Кое-кому от злости отрубали головы.

Жайсонг подошел с ремнем на шее к Манасу.

– Таксыр! Мой хан! – прослезился Жайсонг. – Наш народ благодарен тебе за защиту! Мы навеки твой народ! В моем табуне десять тысяч лошадей. Весь табун прими в дар от нашего народа.

– Нет, Жайсонг! – сказал Манас. – Даже лошака не возьму! Мы обязаны защищать друг друга! Нас обязывает к этому наша клятва перед Тенгри!

Разговор между Манасом и Жайсонгом был передан каждому аскеру войска. Каждый глава племени и каждый аскер еще раз осознали важность клятвы, принесенной в день вознесения Манаса в ханы. И каждый гордился принадлежностью к ханству Манаса и почувствовал защиту Манаса и Тенгри от всяких злых сил.

Пленных отпустили с миром, взяв с них слово больше никогда не поднимать меч против Манаса. Оружие, боевые доспехи и кони жайсанов стали добычей аскеров Манаса. Кокче уже катался на Уларбозе, гордясь перед окружающими подвигом своего отца Айдаркана. Обиженных и недовольных среди глав племен не было. Все прекрасно понимали: то, что постигло Жайсонга, может обрушиться на голову каждого из них.

Возвращаясь в свои кочевья, Манас вспомнил о смуглой красавице, и то неведомое приятное чувство вернулось опять. Он почувствовал, что сердце невольно стало биться учащенно…

Встреча Манаса с Кошой-ханом

На пути Манас дал разрешение объединенному войску расходиться по кочевьям. Главы разных племен простились с Манасом. Пока Нескара добежит до своего Эсенкана и упадет перед ним на колени, пройдет три-четыре месяца. Пока Эсенкан соберет другое войско и пока оно прибудет в алтайские земли, пройдет еще пять месяцев. Так что народы Алтая почти год могут спать спокойно.

Издали заметил Манас стоящего рядом с ханской юртой стройного, с лучезарным лицом джигита в белом колпаке с высоким куполом. Накинутый на плечи белый кементай, расшитый красно-синими узорами, придавал джигиту стройность и подчеркнутую важность. Манас почувствовал в себе некую радость от появления Бакая. Ему захотелось поскакать к нему, как маленькому ребенку, и броситься в объятия Бакая. Но он понимал, что хану не следует выставлять перед всеми напоказ свои чувства. И он поймал себя на мысли, что тоска по Бакаю-ава появилась после того, как он увидел смуглую красавицу. Все же по мере приближения к Бакаю, будто чувствуя своего хозяина, Аккула сам, без пришпоривания ускорил ходьбу.

– Будьте здоровы, Бакай-ава! – Глаза Манаса засияли.

– Будь здоров, мой хан! – с широкой улыбкой приветствовал Бакай Манаса.

Манас спрыгнул с Аккулы и обнял Бакая:

– Победа, Бакай-ава! Мы прогнали врага!

– Пусть Тенгир всегда покровительствует твоим делам!

– У нас имеется год времени, чтобы еще усилить ханство.

– Об этом я уже думаю, брат! – Бакай похлопал по плечу Манаса. – Я был уверен в твоей победе над врагом. Но он на этом не остановится.

Подъехали остальные сопровождавшие Манаса люди. Среди них выделялись бай Жакып и Акбалта, которые спешились близ ханской юрты.

– Будьте здоровы, аксакалы! – поздоровался с ними Бакай.

– Будь здоров, сынок! – хором приветствовали Бакая бай Жакып и Акбалта.

Джигиты распахнули и подняли дверной полог юрты. Во главе с Акбалтой вся свита вошла в ханскую юрту.

– В этой юрте чувствуется отсутствие хозяйки, – пошутил Акбалта.

– Да, Акбалта! Ты правильно заметил, – поддержал его бай Жакып. – Не подобает хану быть холостяком.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.