Она ушла, не попрощавшись

Посетить Швейцарию мне хотелось для того, чтобы ощутить незабываемое, по мнению туроператоров, очарование средневековых городков, в изобилии сохранившихся на ее территории. Башни Люцерна, неотъемлемая часть средневековой стены Музегг. Старый город Берн с его кафедральным собором. Приземистая водонапорная башня, расположенная ровно посередине моста Капелльбрюкке. От одних этих названий дух захватывает!

Эх, и сложная же у меня задача. Попробуй выбери, когда и туда и туда хочется. Остановлюсь, пожалуй, на Швейцарии. Коррида – это, конечно, хорошо, но, как ни крути, Швейцария – это романтика. А настроение у меня сейчас скорее романтическое, нежели кровавое. Позвоню оператору, пообщаюсь, а там видно будет.

Я потянулась за телефоном. Неожиданно он зазвонил сам. Номер незнакомый. Наверняка клиент. Вот всегда так: только размечтаешься о человеческом отдыхе, а работа тут как тут. Привет, Иванова, забыла про меня? А я вот она, с нетерпением тебя поджидаю! Остается надеяться, что хоть дело интересным окажется. Нажав кнопку соединения, я услышала писклявый голос Ленки Зубовой.

– Привет, Тань. Ты не сильно занята? Как насчет встретиться?

– Даже не знаю, вырвусь ли? Дел по горло, – не моргнув глазом соврала я. – Может, Машку Краснощекову позовешь?

– Нет, мне ты нужна, – упрямо тянула Ленка.

– Тогда давай попробуем на следующей неделе пересечься, – снова внесла я предложение.

– Так долго ждать я не могу, – решительно произнесла Зубова, – мне сейчас надо!

– Да что стряслось-то? – услышав нервные нотки в голосе одноклассницы, спросила я.

– В том-то и дело, что стряслось! – прокричала в трубку Зубова. – Надо встретиться. По телефону такое не расскажешь. Одно могу сказать: дело как раз по твоей части. Так ты придешь?

– Куда приходить? – задала я конкретный вопрос.

– Давай в «Арлекино» на Центральном проспекте. Знаешь, где это? Мне надолго с работы не уйти. Но с двух до трех у меня что-то вроде обеденного перерыва, надеюсь, успею тебе все рассказать.

– Хорошо. В два в «Арлекино».

Я отключилась. Взглянув на часы, обнаружила, что времени у меня не так уж и много, только-только собраться и до места доехать. Я сгребла в кучу рекламные проспекты и стала собираться. Чует мое сердце, поездку придется отложить. Уж больно взволнованный был у Зубовой голос.

К «Арлекино» я подъехала без пятнадцати два. Припарковавшись на стоянке, закрыла машину и пошла в кафе. Посетителей в зале было немного. Выбрав столик в дальнем конце зала, я подозвала официанта, заказала кофе и стала ждать Зубову. Прошло пятнадцать минут, двадцать, полчаса. Зубовой все не было. Быть может, она передумала? Нет, тогда бы она позвонила, предупредила, что не придет. Ладно, жду еще десять минут и ухожу. Не сидеть же здесь до вечера.

Зубова появилась в тот момент, когда прошли все мыслимые и немыслимые сроки. Увидев выражение ее лица, я поняла, что разговор предстоит серьезный. Бывшая одноклассница доплелась до столика, за которым я сидела, тяжело опустилась на стул и разрыдалась. Я сидела и молча ждала, пока у нее пройдет истерика. Мало-помалу Ленка успокоилась. Тогда я спросила:

– Кофе заказать или чего покрепче? Надеюсь, ты не за рулем?

– Пешком пришла. Тут идти-то полквартала, – продолжая тихонько всхлипывать, ответила Ленка. – Но спиртное мне сейчас нельзя. Еще на работу возвращаться. Элеонора и так мне всю плешь проела, а если учует, что от меня спиртным пахнет, то вовсе со свету сживет.

Я дала знак официанту. Тот, подбежав, принял заказ. Дождавшись, когда официант принесет нам кофе, я сказала, обращаясь к Ленке:

– Ну, выкладывай, что за беда с тобой приключилась, – и, поняв, что та снова собирается разреветься, добавила: – Только без слез! Бери себя в руки и рассказывай. Если будет охота, позже поплачешь.

– Да как же не плакать, – вздохнула Ленка, – когда жизнь рушится?

– Ты прямо как зайчик из сказки «Заюшкина избушка». Он тоже постоянно повторял: «Как же мне не плакать?» А потом встретил петушка, и тот все разрулил. Будем считать, что ты тоже встретила своего петушка. Рассказывай, а я попытаюсь твою проблему решить, – смеясь, предложила я. – Надеюсь, мне не придется никому косой грозить.

– А вот я бы сейчас с удовольствием кое-кому голову отсекла, – заулыбалась Ленка.

– И кто же этот негодяй, который обидел такую прекрасную девушку?

– Элеонора, кто же еще! Эта змеюка хочет меня в тюрьму засадить! – возмущенно заявила Ленка.

– Слушай, хватит ходить вокруг да около, – взмолилась я. – Времени, как я понимаю, у нас в обрез. Давай все по порядку.

Ленка еще немного пошмыгала носом, а потом, собравшись с духом, поведала о своих несчастьях.

Элеонора Крутцова, работодательница Ленки, дама весьма и весьма состоятельная. Вернее, не она, а ее незабвенный супруг. Анатолий Крутцов, конечно, не миллионер, но денежки у него водятся, и немалые. В свое время Анатолий удачно вклинился в строительный бизнес и сейчас прочно занимает свою нишу. Супругу свою Анатолий балует не по-детски. У той что ни платье, то от известного дизайнера. Что ни туфли, то с модной выставки. Имеются и драгоценности. И не какой-то ширпотреб, а эксклюзивные вещички. Имеются даже старинные экземпляры. Такие, что на распродаже не купишь.

Заслуга это скорее самой Элеоноры, чем супруга ее. Сумела дамочка поставить в доме себя так, чтобы супруг ее прихоти исполнял. Анатолий, может, и рад бы был, если бы жена ему дешевле обходилась, но у Элеоноры на этот счет четкие представления. Дня не проходит, чтобы она не напомнила своему дражайшему супругу девиз всех преуспевающих бизнесменов. В Элеонорином изложении звучит он так: «Хочешь узнать, чего стоит твой партнер по бизнесу, – взгляни на его супругу». Уж где Элеонора девиз этот откопала, неизвестно. Только муж ее строго данного правила придерживается.

Откуда все это Ленке известно? Очень просто. Элеонора без устали твердит о том, что статус супруга – ее личная заслуга. Мол, если бы он ее девиза не придерживался, то давно исчерпался бы как бизнесмен. А так взглянет потенциальный партнер на побрякушки Элеонорины и сделает правильный вывод. Раз мужик может позволить себе жену эксклюзивными вещичками украшать, значит, он на плаву. И тут же контракт с ним подписывает. Это тоже со слов Элеоноры. Хотя здравое зерно в ее расчетах, понятное дело, присутствует. В среде бизнесменов много всяких заморочек, вот ее философия и работает.

Три дня назад в доме Крутцовых случилось несчастье. Пропали все драгоценности Элеоноры. Как и когда это произошло, никто толком не знает, так как в эти дни случилось еще одно несчастье. Незабвенный супруг Элеоноры попал в автомобильную аварию и загремел в больницу. Пока суд да дело, пока супруга в дееспособное состояние приводили, о драгоценностях никто не вспоминал. А как только гроза миновала и супруг вернулся домой, сразу про золотой запас семьи вспомнили. Кинулись, а ювелирных изделий и след простыл. Элеонора даже разбираться не стала. Вызвала Ленку, наорала на нее, обвинила в краже и потребовала драгоценности вернуть. Сколько Ленка ни клялась, сколько ни божилась, что к пропаже отношения не имеет, никто ей не поверил. Еле-еле уговорила Элеонору полицию не вызывать.

В настоящий момент ситуация выглядела так: Элеонора, уверенная в том, что пропажа драгоценностей – дело рук новой домработницы, но не желая выносить сор из избы, решила пока в полицию не заявлять. Дала Ленке срок – две недели. За это время Ленка должна либо вернуть украденное, либо компенсировать пропажу деньгами. Но если в назначенный срок Зубова проблему не решит, то не видать ей свободы как своих ушей. Как говорится: «Небо в клеточку, друзья – в полосочку».

– А где я ей такие деньжищи возьму? Даже если квартиру продам, то и половины долга не покрою. А самой жить где? – сокрушалась Ленка.

– Погоди, не части, – попросила я. – Скажи лучше: ты побрякушки брала?

– Ты что, Иванова, сдурела? На фига они мне сдались? Да я в жизни чужого не брала! Элеонора небось сама куда-то свои цацки засунула, чтобы на меня свалить.

– Зачем ей это нужно? – спросила я.

– Кто ее знает, – огрызнулась Ленка. – У нее в голове тараканов – что в студенческом общежитии в советские времена. Поди разберись, чего она там задумала. Может, хочет от меня избавиться, да не просто так, а еще и денежки с меня поиметь. А может, подарила кому свои безделушки, а чтобы муж не догадался, заплела интригу с кражей драгоценностей.

– А чего ты от вызова полиции отказалась? Приехали бы опера, глядишь, по горячим следам и нашли бы виновного, – спросила я.

– Нашли, как же! Да они и искать бы не стали. Чего им заморачиваться, если козел отпущения – вот он, на блюдечке с голубой каемочкой, бери и пользуйся.

– Но ведь есть же в полиции добросовестные работники, – не согласилась я с Ленкой. – Такие, которые все делают на совесть. У них система действий, отработанная годами. Не такое это редкое дело, когда у состоятельных людей ценности пропадают. И потом, факт, что именно ты драгоценности тиснула, тоже требует доказательств. А нет доказательств – нет и вины. Элеоноре еще и извиняться перед тобой пришлось бы. За клевету и ложные обвинения.

– Тебе легко говорить, – вздохнула Ленка. – Даже если менты и докажут, что я невиновна, все равно на карьере домработницы можно будет ставить крест. Кто захочет брать в дом человека, замешанного в истории с пропажей ценностей, пусть даже и доказано, что этот человек перед законом чист?

– Ну ты скажешь тоже, у домработницы – карьера. Найдешь другую работу. Зато в каталажку не загремишь.

– Какую я работу найду? Снова в поломойки идти или утки из-под лежачих больных выносить? У меня ведь никакого образования, понимаешь ты это или нет? – Ленка снова разревелась. – А у Элеоноры мне нравилось. Тепло, уютно, красиво.

С каждым произнесенным словом Ленка все сильнее заливалась слезами. Я принялась ее успокаивать.

– Не реви ты, что-нибудь придумаем. В крайнем случае обращусь за помощью к своему приятелю. Он в полиции не последний человек, подскажет, что тебе делать.

– Я знаю, что мне делать нужно, – решительно заявила Зубова. – Я хочу нанять тебя для того, чтобы ты нашла настоящего вора! Я предъявлю эту скотину Элеоноре, и она оставит меня у себя. Должна будет оставить!

– Ты собираешься нанять меня для расследования этого дела? – переспросила я.

– Ну, не совсем я, – призналась Ленка. – Я уговорю Элеонору, и она сама тебя наймет! Как тебе такой план?

– Думаешь, Элеонора согласится? – с сомнением в голосе спросила я.

– Если это не она финт с кражей задумала, то должна согласиться, – уверенно произнесла Ленка. – В конце концов, это ее драгоценности. Она лицо заинтересованное. У нее там такие экземпляры были – закачаешься. И что же, захочет она, чтобы всем ее добром кто-то другой пользовался? Да ни в жизнь! Ты лучше скажи, сумеешь вора отыскать?

– Ты сначала с Элеонорой своей договорись, а там видно будет, – уклончиво ответила я.

– А я прямо сейчас пойду и поговорю с ней. – Ленка встала с места и, не прощаясь, вышла из кафе.

Я осталась сидеть в одиночестве, в очередной раз размышляя над превратностями судьбы. Сколько лет мы с Ленкой не виделись? Четырнадцать? Нет, пятнадцать. За пятнадцать лет ни разу даже не вспомнили о существовании друг друга. А жизнь вон как повернула. Казалось бы, встретились совершенно случайно, можно сказать, благодаря глупости моей новоиспеченной соседки. Не сломай она в тот день кондиционер, не пошла бы я в парк. И к кому бы сейчас Ленка за помощью побежала? Все-таки правильно говорят, что в жизни не бывает случайных встреч. Интересно, как Элеонора отреагирует на Ленкино предложение?

* * *

– Об этом и речи быть не может! – категорически заявила Элеонора.

– Ну почему? Вы ведь ее даже не видели! А у Ивановой, между прочим, безупречная репутация!

Ленка стояла в гостиной напротив своей работодательницы чуть не плача. Когда она, вернувшись из кафе, решительным шагом направилась к Элеоноре, уверенности у нее было хоть отбавляй. Сейчас же, после получасового разговора с хозяйкой, от этой уверенности остались одни лохмотья. Предложение Ленки Элеонора выслушала внимательно, даже заинтересованно. Воодушевившись тем, что хозяйка не отказалась ее слушать, Ленка заливалась соловьем. Она даже подумала, что вопрос уже решен, причем положительно. Но потом Элеонора заявила, что никакого детектива нанимать не собирается, аргументировав тем, что все они шарлатаны. Деньги дерут, а дело не делают. Ленка с еще большим старанием принялась убеждать ее в обратном. Но Элеонора стояла на своем.

– Никаких сыщиков я в своем доме не потерплю! – припечатала она и, показывая, что разговор окончен, повернулась к Ленке спиной.

– Тогда сейчас же вызывайте полицию, незачем время тянуть! – отчаянно заявила Ленка. – Деньжищ таких у меня отродясь не было. Продавать свою квартиру ради вашего удовольствия я не собираюсь. А чтобы меня в тюрьму засадить, вам еще доказать придется, что побрякушки ваши я свистнула. Я-то точно знаю, что к пропаже ваших драгоценностей отношения не имею. Вот и будете сидеть и без денег, и без золота, раз не хотите, чтобы профессионал вашим делом занялся!

Выдав такую тираду, Ленка выскочила из комнаты, схватила сумку и, хлопнув дверью, умчалась домой. Никто ее не останавливал, никто не преследовал.

* * *

Я сидела в своем любимом кресле в ожидании Ленкиного звонка. И была уверена, что она позвонит с минуты на минуту. Вернувшись домой, я продолжала обдумывать то, что рассказала мне Зубова. Конечно, делать какие-то прогнозы было рано, ведь на руках у меня было слишком мало информации. Ленка не рассказала ничего конкретного. Я не знала никаких подробностей. Где хозяйка хранила драгоценности? Почему простая домработница с легкостью могла ими завладеть? Ведь если драгоценности были действительно такими дорогими, то и храниться они должны были в соответствующих условиях. В доме обязательно должен иметься сейф. Крутцовы наверняка об этом позаботились. А если они хранились в сейфе, как домработница могла за такой короткий срок добыть шифр, открывающий доступ к драгоценностям?

То, что в краже обвинили Ленку, дело понятное. Новый человек, не проверенный. Поверить в то, что малознакомый человек совершил неблаговидный поступок, гораздо легче, чем в то, что виновен кто-то из своих. Кстати, кто является «своим» в доме Крутцовых, еще предстоит выяснить. Если Элеонора согласится на мое вмешательство, это сильно облегчит работу. Но и в случае, если ответ будет отрицательным, попытаться докопаться до правды не такое уж невозможное дело.

Я поймала себя на мысли, что вопрос о том, браться за расследование или нет, для меня уже решен. Да и как могло быть иначе? Не могу же я бросить Ленку в такой ситуации на произвол судьбы! О том, чтобы привлечь к расследованию полицию, даже если полицейский и является моим старым приятелем, и речи быть не может. Не в моих правилах перекладывать проблемы на чужие плечи. А помочь человеку надо. Значит, придется тебе, Татьяна, поработать мозгами и найти способ вытащить Зубову из сложной ситуации. Ну не можешь ты допустить, чтобы твоя одноклассница гнила в тюрьме за чужие грехи! А в том, что Ленка невиновна, я даже не сомневалась.

Главный вопрос заключается в том, захочет ли Элеонора видеть меня в своем доме или нет. Если дамочка согласится, то действовать я буду только на обычных своих условиях. Пахать на Элеонору задаром я не собираюсь. Элеонора дама не бедная, к тому же слишком высокого мнения о себе. К простым смертным относится пренебрежительно, я бы даже сказала, по-хамски. Следовательно, церемониться с ней не стоит. Хочет вернуть драгоценности, пусть раскошеливается. Не одной ей условия диктовать! А пока можно попытаться узнать прогноз на будущее, обратившись за помощью к магическим костям. Достав из мешочка три магических кубика, я мысленно произнесла:

– Что ожидает меня в ближайшем будущем?

Медленно разжав кулак, я наблюдала за движением костей. Когда они остановились, я, взглянув на результат, облегченно вздохнула. Все складывается просто великолепно. «33+19+1 – Вы будете обдумывать план, который, по вашим расчетам, должен принести вам значительную прибыль». Выходит, Элеоноре все же придется раскошелиться! Это хорошая новость.

Звонок телефона прозвучал в тишине комнаты как сигнал к действию. Звонила Ленка. Поднеся трубку к уху, я спросила:

– Как прошел разговор?

– Плохо, – печальным тоном ответила Зубова. – Элеонора наотрез отказалась. Ей, видите ли, противна сама мысль обращаться за помощью к частному детективу. Вы все шарлатаны! Вот так-то. И ты, Иванова, тоже шарлатан. Деньги сдираешь, а делать ничего не делаешь. Что будет-то теперь, а?

– Не дрейфь, Зубова, прорвемся, – смеясь, ответила я. – Элеонора передумает.

– Не передумает, – уперлась Ленка. – Ты бы ее видела в тот момент, когда я про тебя говорила. Такая ни за что не передумает.

– Даже не сомневайся, – убежденно произнесла я. – Никуда Элеонора от нас не денется. А вот нам с тобой не мешает встретиться. У меня к тебе масса вопросов накопилась. И прояснить их нужно до того, как я встречусь с твоей хозяйкой.

– Да с чего ты взяла, что Элеонора может передумать? – задала Ленка резонный вопрос.

– Есть у меня способ один безотказный, – продолжая смеяться, призналась я. – Не забивай голову, просто жди, и вопрос решится сам собой. Лучше скажи, когда мы можем встретиться?

– Всегда, – вяло ответила Ленка. – Ради спасения своей шкуры я готова встречаться с тобой двадцать четыре часа в сутки.

– Тогда запоминай адрес, будем общаться на моей территории.

Продиктовав Ленке координаты, я отключилась и стала готовиться к ее приезду.

Глава 2

До моего дома Ленка добралась в рекордно короткий срок. Я провела ее на кухню и за чашкой ароматного чая начала выпытывать подробности.

– Начнем, пожалуй, – предложила я, как только Ленка получила свою чашку. – Пей чай и рассказывай. Где Элеонора обычно хранит свои драгоценности?

– В кабинете ее мужа есть сейф. Там они и лежат. Ну, если не находятся на хозяйке.

– Так украшения пропали из сейфа? – удивилась я.

– Не из сейфа, а со стола в кабинете хозяина. Она их там оставила перед тем, как к мужу в больницу ехать.

– Зачем ей понадобилось вытаскивать все драгоценности из столь надежного убежища?

– Так муж велел, – пожала плечами Ленка.

– Так, давай начнем с самого начала. Расскажи во всех подробностях о том дне, когда муж Элеоноры попал в аварию. Постарайся ничего не упустить. Важным может оказаться любой самый незначительный, на твой взгляд, факт.

– С какого момента начинать-то? – переспросила Ленка.

– Попробуй начать с того, когда и зачем Анатолий Крутцов велел Элеоноре достать драгоценности из сейфа, – предложила я. – А там посмотрим.

– Да это давняя история, – начала Ленка. – Началось все задолго до моего появления в доме Крутцовых. Подробностей я не знаю, но из отрывочных разговоров, которые слышала в этом доме, могу сделать кое-какие выводы. Муж Элеоноры, мужчина осторожный, считал верхом легкомыслия держать драгоценности в обычном сейфе. Он говорил, и в моем присутствии в том числе, что таким поведением недолго навлечь на себя беду. Квартирные кражи, говорит, дело непредсказуемое. Заберется в дом ловкий медвежатник, вскроет сейф, и золотишко тю-тю! А оно немалых денег ему стоило. Такие вещи, говорит, принято хранить в банковской ячейке. Элеонора отмахивалась. Мне, мол, нужно, чтобы мои украшения были всегда под рукой. Это же ужасно неудобно, если каждый раз, когда захочется надеть то или иное украшение, нужно будет ехать за ним в банк.

Спор этот, как я поняла, длился уже не один год. Анатолий настаивал на том, чтобы хоть самые дорогие украшения в банк отвезти. Элеонора сопротивлялась. А недавно вдруг согласилась. Анатолий, обрадовавшись, развил бурную деятельность. Нашел банк, который предоставляет подобную услугу, съездил туда, подписал все необходимые бумаги, ключ получил. Элеонора тоже оживилась, видно, эта идея захватила и ее, так как она целыми днями рассказывала всем и каждому о новой затее мужа. Да еще с подробностями. За два дня до аварии они доверенность на Элеонору составили. Муж велел самые ценные ювелирные изделия упаковать и назначил день, когда состоится торжественная перевозка драгоценностей из дома в банк. Пообещал прислать Элеоноре охрану, чтобы в дороге чего не случилось. Элеонора сначала согласилась, а потом передумала. Я сама слышала, как она по телефону на мужа орала. Не нужны мне твои охранники, орет, они только больше внимания привлекут. Еще и вправду беду накличут. Спорили долго, но Элеонора победила. Заявила мужу: или одна еду, или вообще никакого банка не будет! Анатолий выбрал второе. Видно, посчитал этот вариант меньшим из двух зол.

– Интересно, с чего это Элеонора от сопровождения отказалась? – задумчиво произнесла я.

– Кто ее знает? Говорю же, у нее полна башка тараканов. Логикой и не пахнет. Ты ее действия понять даже не пытайся, только голову сломаешь. Я уж за несколько месяцев в этом убедилась. Один раз знаешь какой случай был? Собралась она с подругами в поездку по Европе. Муж расстарался: путевки купил, шмотками новыми обеспечил. А она вдруг заявляет: со старым паспортом не поеду! У всех давно уже биометрические паспорта, а я, как старуха, с обычным хожу. При чем тут старуха? Зачем ей новый паспорт понадобился? Ну, что тут скажешь? Муж ей, конечно, паспорт выправил, но понять причины такого поступка не сможет никто.

– Самодурка? – уточнила я.

– Еще какая, – подтвердила Ленка. – Так и с драгоценностями получилось. Не захотела охрану, вот и вляпалась.

– Так украшения же из дома пропали, – напомнила я.

– Ну и что, – не сдавалась Ленка. – Все равно вляпалась. Были бы в тот момент охранники дома, так, поди, напомнили бы про необходимость драгоценности на место убрать, прежде чем к мужу срываться. Они-то головой за украшения отвечали бы.

– Может, ты и права, – согласилась я. – Ладно, оставим домыслы. Давай дальше рассказывай.

– Утром того дня, когда Элеонора собиралась в банк ехать, хозяин рано ушел. Мне на работу велено к восьми приходить, на случай если он позавтракать надумает или Элеоноре что приспичит. Повариха-то у них приходящая, а в плане подогреть, стол накрыть, это все на мне. Правда, за все время, что я у них работаю, завтрак готовить ни разу не пришлось. Хозяин по утрам есть не любит. Да и уходит рано. А Элеонора все равно требует, чтобы к восьми как штык. А мне-то что, во сколько велено, во столько и прихожу.

Так вот, я пришла, как положено, к восьми. С хозяином в дверях столкнулась. Он меня впустил, поздоровался вежливо так. Он вообще мужик вежливый. Еще удачного дня пожелал. У меня, говорит, сегодня дел по горло, могу замотаться, так вы Элеоноре напомните, что к двенадцати ее в банке ждут. Я пообещала все исполнить и ушла заниматься своими обычными делами.

Элеонора поднялась поздно, часов в десять. Радовалась чему-то, порхала по квартире, как бабочка. К одиннадцати расфуфырилась, духами улилась, аж за километр разило. Она вообще в парфюмерии меры не знает. Потом велела приготовить ей что-нибудь легкое перекусить. А сама по телефону трещала. Так, глупости всякие.

– Про то, что в банк собирается, говорила? – уточнила я.

– А то нет! Надо же ей было похвастаться. Мы, мол, не лыком шиты, свою ячейку в банке имеем. У меня, говорит, сами знаете, безделушек на кругленькую сумму, так Толик боится их в домашнем сейфе держать. Квартирные кражи, говорит, участились, надо себя обезопасить.

– Кроме подруг, Элеонора никому не звонила? – перебила я Ленку.

– Не знаю, может, и звонила. Я не все время возле нее была. Белье в сушилке гладила, потом в кладовке разбирала. Да и Элеонора на одном месте не сидела. По комнатам мотылялась с телефоном. А потом в кабинете была, серьги да браслеты упаковывала.

– Как вы узнали, что Анатолий в аварию попал? – снова перебила я Ленку.

– Секретарша его позвонила. Не на сотовый Элеоноре, а на стационарный. Трубку я взяла, хозяйка в это время все еще в кабинете торчала.

– Что конкретно говорила секретарша? Велела позвать Элеонору?

– Нет, хозяйку не звала. Попросила передать Элеоноре, что Анатолий Викторович попал в аварию и сейчас находится в первой городской больнице. Состояние, говорит, не тяжелое, но придется несколько дней побыть под наблюдением врача. Я хотела Элеонору позвать, а она трубку положила. Ну, я в кабинет пошла, все хозяйке передала. Та давай причитать. С места сорвалась, начала по квартире бегать, как полоумная. Я ей воды принесла, успокоительное предложила. От лекарств Элеонора отказалась, велела для хозяина вещи собрать. А как я сумку собрала, схватила ее и, сообщив, что едет к Анатолию в больницу, умчалась.

– И ты осталась дома одна, – утвердительно произнесла я.

– А с кем же мне было оставаться? Я и раньше одна оставалась. Хозяева уходят, а я домашними делами занимаюсь.