Сожженные цветы

– Я не буду! – отбивалась Геля.

Тогда Лис силой запрокинул ей голову и влил содержимое рюмки в горло. Она чихнула, помотала головой, а через минуту действительно немного расслабилась.

– Пошли, – сказал Лис. – Что расселась?

Кража проходила необыкновенно споро. Лис легко подобрал отмычки ко всем трем хитрым замкам квартиры Корытникова, описанным глазастой Гелей. Один раз у нее чуть не выпрыгнуло из груди сердце – когда хлопнула дверь этажом ниже.

Сам Лис выглядел спокойным и даже небрежным. Захлопнув входную дверь, он первым делом прошел в гостиную, залез в буфет и достал жестянку с деньгами. Открыв сокровищницу, присвистнул, позвал сообщницу. Геля подошла с ощущением, будто ступает по раскаленным углям, и опасливо заглянула в коробок. Там лежали несколько пачек стодолларовых купюр и стопка рублями, каждая достоинством в пять тысяч.

– Вот это да! – невольно выдохнула она, оценив масштаб культурных мероприятий Корытникова на предмет вымогания у студентов уважения к своей экзаменационной деятельности. – Тут больше двадцати штук будет!

– Умница, детка, очень нужные денежки! Работу сделал – гуляй смело!

Лис ухватил трясущуюся Гелю за руку и потянул в спальню. Там, не слушая возражений, повалил на супружеское ложе четы Корытниковых и ловко избавил от лишней одежды. От страха Геля просто одеревенела, но решила не возражать. Пусть быстрее сделает, что хочет, и они смоются.

Однако Лис не спешил, растягивая прелюдию. Несколько раз он делал вид, будто слышит какие-то звуки – уж не хозяин ли вернулся домой?.. Геля пугалась до судорог. Взболтанный, но несмешанный коктейль из страха и секса все же подействовал. Она ощутила желание, потом удовольствие, а через минуту подумала, что надо успеть кончить, до того как их застигнут…

Последствия совершенного преступления воров не коснулись. Геля специально притащилась следующим утром на кафедру – якобы за какими-то бумажками. Она мечтала увидеть Михаила Терентьевича, мечущегося с заломленными руками, но он не метался, а сидел за своим столом и молчал как рыба. На вопросы о самочувствии отвечал туманно.

– Конечно, – разъяснил ситуацию Лис. – Вор у вора украл! В какой такой милиции он расскажет об украденных тысячах долларов, сэкономленных от пятнадцати штук рублей своей официальной зарплаты? То, что мы сделали с тобой, – идеальное преступление!

– Да? А отчего же я так боюсь?

– Ну, не от большого ума!

Лис отвернулся от Гели. Надев медицинские перчатки, он готовил партию бутылок с зажигательной смесью. Готовые бутылки укладывал в небольшие картонные ящики, которые относил на балкон.

– Лис, – позвала она. – А когда ты познакомишь меня с твоими друзьями?

– Двадцать первого июня.

Сегодня было девятнадцатое. Геля подумала, что лето проходит, а она никуда не съездила и не съездит, так как Лис уже заявил, что отдыхать еще рано. А он и впрямь работал. Ему звонили люди, он постоянно разговаривал с ними обрывками непонятных фраз. Кстати, Геля больше не передавала информации – Лис вообще запретил ей подходить к телефону.

– Понимаешь, у нас не принято жить с бабами, – оправдывался он. – Я же привязался к тебе, привык. Ты первая женщина в мире, от которой я ничего не скрываю в своей жизни. То есть я имею ввиду, конечно, свои собственные секреты. И знаешь, на днях случится то, ради чего я здесь. Обустрой все так, чтобы тебя никто не искал! Ни семья, ни друзья. Не ссорься ни с кем, помни, для дела надо, чтобы все вокруг думали, что ты уехала, уехала надолго. Поняла, родная?

Геля удивилась его ласковому тону, ощутив, как трепещет ее сердце. А ведь в последнее время Лис стал больше говорить с ней, теперь они вместе спали, он завел привычку сажать ее к себе на колени и гладить губами ее висок. Геле казалось, что она приручила Лиса, при этом изменилась и сама. Теперь она – боевая подруга, любовница, единомышленница, соратница борца за идеи. Она сильная, умная, хитрая, ловкая. Как и ее друг, она служит великому делу, которое выше понятий о счастье жирных лицемерных обывателей, самодовольных шлюх и прочей швали. Ее жизнь – чистый и высокий полет над копошащейся массой жалких людишек, думающих лишь об удовлетворении своих низменных инстинктов. Все исчезло: семья, друзья, законы, мораль, приличия… Она ощущала удивительную, беспредельную свободу.

На свою беду, именно в это время Геля встретила Антона, бывшего парня. Случилось это на улице, когда она бродила по магазинам, скучая в ожидании Лиса.

Антон имел наглость поздороваться. Геля ответила сладкой улыбочкой, решив в тот самый момент, что он будет долго вспоминать свою брошенную подругу. А его плебейка – еще дольше!

В преддверии новой жизни, в которой ей не будет дела до глупого Антона, она сочла важным завершить все дела и отношения жизни старой.

Дома взяла пару бутылок с коктейлем Молотова, приготовленных ее другом накануне, сложила их в пакет, добавила две проверенные зажигалки и опасную бритву Лиса.

Вечером отправилась к дому Антона, так как тот упомянул в их последнем разговоре, что жена переселится к нему и заживут они в любви и счастье под крылом любящей тещи.

Геля шла, веселая, бодрая, обладающая решимостью и силой, впитавшими в себя обиду, горечь, зависть, злобу и боль. Сейчас ее сердце было свободным и радостным, а после исполнения замысла оно будет еще и спокойным.

Частный сектор, где жила будущая жертва Гелиной мести, словно вымер. Народ наслаждался сериалами, отдыхая после длинного трудного дня, ведь для большинства здешних обитателей работа не заканчивалась в восемнадцать ноль-ноль, а удлинялась до наступления темноты поливкой огорода и сбором небогатого урожая.

В окнах частного дома, где проживали молодые, горел свет и вопил какой-то гнусавый представитель российской эстрады.

«Будем дохнуть под тра-ля-ля!» – усмехнулась Геля, не признававшая отечественной попсы.

Ей ничего не стоило перемахнуть через низенький и реденький заборчик. Да уж, хозяин из Антона вышел никудышный! Вблизи его дом представлял еще более жалкое зрелище, чем на расстоянии: покосившаяся мазанка, на которую жильцы жалеют побелки. В окно, которое никто не потрудился завесить, виднелся кухонный стол, застеленный яркой клеенкой. На белых общепитовских тарелках лежали помидоры, колбаса и хлеб. Натюрморт дополняла открытая банка кильки в томате и бутылка дешевой водки.

За столом собралась семья: Антон с красным от алкоголя лицом, уже клюющий носом над своей тарелкой, его мясистая благоверная в грязном халате, половина пуговиц на котором была выдрана с мясом, и Антонова теща, постаревшая версия жены, толстая и пьяная. Родился ли ребенок, и если да, то где он находился в тот момент, Геля так и не узнала.

Трясущимися от бешенства руками она достала из сумки бутылку с коктейлем, подожгла пропитанный огнеопасной смесью фитиль, дождалась, пока он разгорится, и со всей силы запустила бутыль в окно. Она пробила стекло и разбилась на столе. Горючее (Геля понятия не имела, что именно заливал внутрь Лис) выплеснулось на Антона, его жену и тещу, весело заполыхало, заставив всех троих вскочить, заорать и бестолково заметаться по кухне.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.