Богиня тьмы Никта. Мифы и легенды

И Никте понравился Зевс, хотя он был просто дерзким юнцом, и трудно было даже представить себе, куда он пойдет и что станет делать дальше. И ему нужна была первая из богинь, богиня Тьмы, тогда он еще точно знал, что не сможет без нее обойтись. И он страшно гордился тем, что древняя богиня перешла на его сторону.

– Она сможет повлиять на детей своих, – говорил он с уверенностью.

Они стояли на пороге совсем нового мира – Юноша дерзкий и прекрасный и старая богиня Тьмы. И в его начале была ее сила и мудрость. И оба они были сильны и прекрасны, как никогда прежде не бывало, и никак не могли обходиться друг без друга.

Глава 8 Новое время. Свет и тьма Персифоны

О, грозный властитель над небом и морем мелькая,Уносится снова во тьму и в пустую обитель.О Зевсе наложницы тихо ночами вздыхают,О небе мечтают упрямо – там он победитель…Аиду достанется бездна, достанется стужа,И души умерших его не минуют чертоги.Во тьме одиночества кто-то надежный им нужен,И к свету прорвется тот бледный последний цветочек.И там, где царевны с дриадами тихо воркуют,И где пролетают вдали только сны и стрекозы,Властитель, взирая из бездны, отыщет такую,Которой понравятся эти ночные походы….Она жениха среди звезд только мельком увидит,И снова его в тишине и во тьме потеряет,К печальной луне она снова в бессоннице выйдет,Цветок ей протянет, попросит вернуть его, знаю.Полюбит его Персефона, во тьме отдыхая,От Зевсовой страсти там снова сумеет укрыться.Троянских героев печальной улыбкой встречая,И слушает снова рассказы про грозные битвы.И пусть Одиссей и Тезей сюда нынче нагрянут,Их манит простор, с этой тайной извечной знакомы.Аид в этом мире бескрайнем властителем станет,Полюбит навеки его лабиринт Персефона..Зевс небо лишь на ночь то Лето, то Леде подарит,И бедные дети от Геры стремятся отбиться.Он глух и далек, а Аид ей за все благодарен,Он странно прекрасен во тьме, и беды не случится.Вот так выбирали мужей между тьмою и светом,И кажется, снова беда с Персефоной случится.Рыдает Деметра, и Зевсу не сладить с Деметрой,Когда ее дочь дорогая к Аиду стремится…Меж светом и тьмою мы все выбираем до срока,То, падая в бездну, то к небу с улыбкой взлетая,Молчит Амфитрита, она не бывала жестокой,Когда Посейдона Медуза с Ехидной встречают…О, странная доля, она нам сегодня знакома,Мы снова уходим к Аиду от неба и моря.Встречает с улыбкой усталых подруг Персефона,Нежна и покорна, с властителем грозным не спорит…И в небе померкнет звезда Громовержца порою.И в море бескрайнем легко Нептуну заблудиться.Пусть с морем и небом влюбленная дева поспорит,И светом любви пусть суровый Аид озарится…

Как ни трудна была борьба, как ни противились титаны и примкнувшие к ним чудовища, молодые боги вместе с Зевсом победили. А потом, чтобы удержать свою победу и отблагодарить братьев своих они поделили мир на троих. Бесконечные моря достались Посейдону, и он был доволен, подземное царство Аиду. Вряд ли он радовался этому, но таков жребий, и с этим ничего не поделать. Сам он должен был владеть землей и небесами. И кто сказал, что это не справедливо? Пусть прямо посмотрит в глаза Зевсу.

Внимательно следила за ним в те дни Никта, она понимала, что ей придется жить с новым богом и никуда от него не деться. Но не могла она прогнать от себя чувство, что обманута им, вероятно, это же ощущали и все остальные. И обиднее всего ей было за Аида.

– Он только использовал твое доброе отношение к себе, – и молча слушал ее угрюмый Аид.

Он это понимал и без нее, но пока молчал, затевать что-то нынче было бессмысленно, когда только все немного упокоилось, но и забывать свои обиды он не собирался.

Гея усмехнулась, глядя на нее.

– Не трогай моего сына, не ты одна ошиблась, моя вина больше перед ним, это я помогла сохранить жизнь Зевсу, но без него они вообще бы остались в утробе Кроноса, даже Аид получил больше, чем было в начале.

Такие вот противоречивые чувства оставались в материнском сердце в те минуты откровения. Ей снова и снова снился сон, когда она отдавала мужу своему вероломному камень вместо младенца, а он был так яростен и так пьян, что не заметил даже ярости. Но если бы он увидел, что она сделала, страшно даже подумать, что было бы с ними со всеми в этом случае, и все-таки она должна была тогда предпринять хоть что-то, это была последняя возможность все изменить.

– Какими бы не были перемены, они несравнимы с тем, что было тогда, но ты многое успела позабыть, Никта, – говорила она, за что-то неведомое для других упрекая богиню.

Но и в душе Богини Тьмы оставалась надежда на то, что все будет лучше, и она жила до того момента, пока Зевс безжалостно не расправился с Прометеем. Это как-то все разрушило окончательно. Разве тот титан не помогал ему во всем, не заслуживал благодарности, и как он его отблагодарил, страшно даже вспоминать то, что случилось позднее.

Она сама ночью видела, как его приковывали к скале и оставили там в полном одиночестве, а он только усмехнулся, когда она приблизилась и заглянула в глаза его. Она должна была с ним столкнуться еще раз, когда он оказался уже у них в Тартаре. А Зевс напомнил, что ему на горе было одиноко, и пусть он какое-то время побудет среди своих.

Но он не мог не знать, что Прометей предал их, когда с ним оказался, потому более страшной муки нельзя было и придумать, когда Титаны на него обрушились, а она снова начала его защищать, и потребовала, чтобы он забрал его из подземного мира.

До него дошел ее голос, только ничего не изменилось в душе Громовержца.

Но она почти не появлялась на земле в те дикие времена, хотя даже он ничего не смог бы ей запретить, просто так она протестовала против того, что в мире совершалось. Но спокойствие и невозмутимость вдруг овладели ее душой. Тайно она ждала того момента, когда Зевс о ней вспомнит и позовет назад. Но память у него была слишком коротка. Все они больше не были ему нужны, и с этим следовало примириться. Он старался о них просто забыть, устраивая свой собственный мир.

№№№№№

Никта не появлялась на Земле, но там оставались ее дети. Им некуда и незачем было уходить. И видное место при Зевсе стала занимать богиня обмана Агата. Зевс с улыбкой следил за тем, как она подкарауливала людей, находила слабых и самых беззащитных из них, обволакивала их обманами и туманами. И смотрела на то, как они беззащитные и бессильные барахтались в страшных ее объятиях. Наверное, мать ее бы возмутилась такому, если бы она хоть что-то могла видеть и знать о том, что тогда происходило. Но она безжалостно смеялась над ними, а натешившись вдоволь, уносилась прочь. Своими верными помощниками делала она насильников и мошенников. Она искала и более приятных поклонников, в такой компании коварной богине оставаться не особенно хотелось. Но они не сильно к ней тянулись. Понимали, что нечего от нее ждать добра, ничего не получится у них с ней.

Но она дождалась своего звездного часа, когда в этом мире появился вездесущий Гермес. Они подружились без лишних слов. Как только взглянула Агапе на красавчика, так и расхохоталась радостно.

– Он пришел, – слышали потом многие.

Он был с самого дня рождения хитер, весел, легок на подъем, и располагал к себе. С ним должны были считаться все боги, уж не говоря о людях.

Глава 9 Обман

Богине пришлось отступить. Но она решила только немного переждать, а потом попробовать все переиграть. Никта могла спокойно удалиться, и забыть обо всем. Ей же следовало оставаться в этом мире. Гермес был опасен и непредсказуем. И ей придется с ним договариваться, хотя трудно даже представить, как это можно сделать.

Красавчик, при этом он был весел, спокоен, беззаботен. Он располагал легко к себе всех. У него не было никаких соперников. Но она отступала только на время, и не хотела даже думать о том, что это может быть очень долго. Но в тот момент выждать удобного случая – все, что ей оставалось, такие странные времена были за окном. Мир огромен и многогранен. Она пробовала себя успокоить тем, что ей надейся там место. Она заглянула к Кроносу. Узнать его было почти невозможно.

– Мы сами во всем виноваты, нельзя было им позволить одержать верх, – только и твердил он. Да что о том было говорить. Богиня только усмехнулась яростно.

Ему особенно обидно было сознавать, что натворил все это его сын, а она только слабо усмехнулась, напомнив, что от судьбы никому не удавалось уйти.

– Я не завидую Вам, – на прощание бросил он, – вы еще узрите, каков Ваш новый бог, может я и был плох, но он вам покажет, с кем вы остались.

И в глазах его сверкнула ярость и ужас. Как же бывают страшны поверженные боги. Она сжалась и отстранилась от него невольно. И понимала Агапэ, что им с Кроносом оставаться нельзя, но что будет с Зевсом? Если бы хоть какая-то из чародеек поведала, что их там ждет.

Побыв еще немного среди богов, она опустилась к людям. Она устала от их борьбы и от их упреков. С людьми управляться всегда было проще. Они меньше требовали, у них не было претензий и обид, только по мелочам. Они ее боялись хотя бы. И пошла она прямо к царю Иксиону.

Царь этот совсем недавно женился на Дие, дочери царя Демонея. И когда сватался он, то обещал дать за нее какие-то непомерные дары. Но уже и свадьбу отгуляли давно, и пыл у царя убавился, а память оказалась коротка. И застала его богиня в раздумье. Он ничего ей не ответил на приветствия ее. Он думал о том, может ли она ему как-то помочь, и что он от нее получить может, если с просьбой к ней обратится. Что было взять ему с богини обмана, – раздраженно спрашивал себя царь. Но и грубо с ней он поступить никак не мог. Она немного отстранилась от него, обиженная на такой холодный прием.

Царь все еще пребывал в печали. А слуги уже выкопали огромную яму – они ждали в гости тестя его, который вероятно ехал за тем, что ему было обещано. И не мог он не свалиться туда и не сломать себе шею. Всякие несчастные случаи в этом мире бывают, и почему царь должен за все, что в мире творится, отвечать?

Царь и не подозревал даже, какие муки на него обрушатся, когда все так хорошо на первый взгляд складывалось. Но богиня не позволила ему хитрить и делишки свои так просто вершить.

№№№№№№

Царь умер в свой срок. И оказался он в Татрате перед самим Аидом. Но тот сам ничего не хотел решать, он послал за Никтой, решив, что богиня лучше в этом разберется, чем он и пусть она выносит свое решение.

Никта услышала рассказ о гостеприимстве и потребовала повторить его во всех подробностях.

Глава 10 В Аиде и на земле

И Аид, и сам царь смотрел на Никту. Она должна была признать.

– Там была богиня обмана, без нее он бы ни о чем не догадался.

Аид думал о том, как можно ему защитить несчастных от всего, что с ними происходило.

– Только во тьме я теперь могу оставаться и на нее никак подействовать не могу, – говорил он сердито.

И тогда она отправила яростно к царю Лису богиню безумия.

– Пусть он посмотрит на то, что, в конце концов, случится, ему мало не покажется, – тут же стала угрожать она.

Никта перевела дыхание.

Царь увидел богиню безумия. Он напрасно старался от нее избавиться. Постепенно она его полностью захватила.

– Ты собираешься с обманом жить и ничего не получишь за дела свои, – усмехнулась она. Рассудок только на мгновение возвращался к нему, чтобы он мог осознать происходящее, потом он покидал его окончательно. Так завершилась эта долгая и страшная история. Агапэ и слова молвить при этом никак не могла. И узнав о происходящем, никто из богов не мог вступиться за царя. Так очевидна и велика была его вина. А если заступишься за виноватого, тебе же хуже будет, решили самые благоразумные. Только Зевс никак не мог оставаться в стороне от того, что с ними там происходило. Возможно, ему стало скучно и хотелось как-то развлечься немного.

Но и после этого богиня мести не оставила его в покое. Она снова хотела показать свою силу и мощь. Тогда он и влюбился в Геру, не без их помощи, конечно, и на свою беду. Это и оказалось настоящим безумием и верхом легкомыслия.

Все боги говорили о том, что это проделка проказника Эрота. Но и его заставила так поступить богиня лицемерия. Позабавило это многих еще в самом начале, потом уже все развлекались, как могли, туго пришлось только самому Зевсу. Впервые та, которая преследовала всех любовниц мужа своего, сама оказалась в довольно странном и забавном положении. Она больше ни в чем не была до конца уверенна. Знала Гера, что хотя она и остается невинной. Но ей еще придется оправдываться и ощущать свою вину немалую. Но и сама она в чем-то была повинна, в этом никто не усомнился. Но что стало вдруг с этим царем? Он просто оказался игрушкой в руках дочерей богини ночи.

Зевсу захотелось посмотреть, до чего это все дойдет и он сотворил призрак, напоминавший Геру. И она возлежала в тот миг на ложе своем. Издалека их почти невозможно было различить. Он устроил колесу из четырех спиц и привязал к нему Иксиона. И закружился несчастный возлюбленный в своем колесе, окончательно обезумев.

Тогда и появилась Агапэ перед Зевсом. Она рвала и метала от ярости:

– И чего же ты добился, несчастный? Хочется быть добреньким? И как он тебе за это отплатил.

Ничего на это не говорил Громовержец. Понять, о чем он думала в те минуты богиня обмана, она никак не могла. После этого происшествия и осталось только колесо одно. Которое и напоминало о том, что происходило. И стали с ним фурии забавляться. И Гермес с Гефестом около него часто в те дни появляться стали. Эриннии наблюдали с горящими факелами в руках. И никто бы не стал завидовать бедному царю после всего, что тогда приключилось.

Но и Эриннии, и Эрот знали и другое – забава Зевса не прошла даром. Они все вскоре были осведомлены о том, что от связи с облачным подобием Геры и вероломного сумасшедшего царя родились кентавры – самый надменный род чудовищ.

Лиса запомнила его лучше, чем всех остальных, принесенных в жертву. Она все время вольно или невольно к нему возвращалась. Именно о нем и стала рассказывать Никта, когда та спустилась в подземный мир. Она и рассказала все, что ей о том было ведомо. Но она видела, что та слушала ее не особенно внимательно. И очень удивилась Никта, и заговора она:

– Я не понимаю новых богов. Зачем им нужно было все это проделывать.

Она думала о том, что творится в странном этом мире и к чему сам мир устремился?

Глава 11 Размышления

Много всего свершилось в те времена, когда царила Никта на земле. Но такого коварства и подлости такой сроду не бывало. Все запуталось и сделалось таким печальным. Она понимала, что должна что-то сделать, хотя мир уже казался ей чужим и далеким. Но совсем от него отстраниться богиня не могла.

– Зачем им все это? – спрашивала она, оглядываясь вокруг.

Понимала она только то, что им вероятно никогда не будет скучно, если вести такую замысловатую игру. Но сможет ли она влиять на то, что будет происходить в дальнейшем?

– Любовь, – Никта никогда не знала и не понимала, что это такое, почему из-за нее все так меняется. Из своей тьмы она не видела и не могла понять этого. Игра оказалась слишком замысловатой. ЕЕ дочери стали жаловаться, что боги не видят и не замечают их вовсе. А она не понимала, из-за чего они маются. Она верила, что так даже лучше, но потом стала замечать, что многие увлечены этой игрой. Она ощущала что-то ущербное во всем происходящем тогда. Об этом она при встрече и рассказала Тарту и Эребу. Они удивленно ее слушали и мало что понимали.

– Пока нас было мало, нам ничего не было нужно, – говорила она, но наступили совсем другие времена.

Она тяжело вздохнула, боясь продолжать свои речи пламенные.

– Боги безрассудны, Зевс сам во всем этом участвует. Они, как и он уже никогда не остановятся. Это их игры, и хорошо, что мы не так глупы и задорны.

Но чем больше они убеждали себя в том, что это им не нужно, тем больше понимали, что так все и должно быть. Они еще не особенно постарели и не окаменели, чтобы не видеть и не желать участвовать в новом..

Лисса в то время снова вернулась к Иксиону. Она посмотрела на него удивленно:

– Ты глупец, сам Зевс хотел и мог помочь тебе, но этого не случилось, и не случится больше никогда. Ты полностью в моей власти, – вдруг усмехнулась и прибавила она

– Может, это и есть любовь, – с грустью подумала Лисса.

Она понимала, что никто другой с нею больше не останется.

– Если мои чувства к нему называют любовью, то такой любовью не стоит особенно хвалиться.

Она должна была в этом непонятном мире довольствоваться малым. И стала Лиса для него расточать ласки. Но с ужасом вырвал колесо царь и полетел во тьму Тартара.

Как величайшее оскорбление восприняла это богиня. Она видела как легко и весело все получается у Афродиты т у Психеи. Их возлюбленные взирали с восторгом, они казались такими счастливыми и довольными. Так почему же бросился от нее прочь этот несчастный?

– От него радости и ответа не дождаться, – думала печальная Лисса. Она рада была к кому-то другому переметнуться, но рядом никого не было.

– Пусть так, видно и на муки мне с ним вместе нужно оставаться.

Она понимала, что ей придется породить не радостную и светлую, а мучительную любовь. Но и это у нее не особенно хорошо получалось. Лисса оставила в покое царя ничего от него так и не добившись.

– Мне пора подумать о себе самой, – решила она.

Глава 12 О себе любимой

Лисса негодовала. Понимание, что она ни в ком не вызывает никакого желания было слишком мучительно. И тогда она стала придумывать способы, чтобы обладать любовниками помимо их воли. Пусть ночь с ней не особенно их обрадует. Но она стремилась себе любимой доставить хоть какую-то радость. Приходилось примириться хотя бы с этим. Она шагнула в этот омут страстей неуверенно, а потом увлеклась этим черным делом.

Слухи о ее похождениях полетели в самые дальние уголки необъятных земель. Все словно от чумы бросались от нее теперь. Они не пытались ее изменить, не хотели остановить, они просто улетали, убегали, уползали от нее, и радовались тому, что оставались живы и невредимы.

– Если бы хоть кто-то смог меня полюбить, – мечтала она бессонными ночами, когда снова оставалась в полном одиночестве.

У нее в запасе была вечность, но это и пугало больше всего. Как можно в бессмертии, в вечности остаться без любви. Она ждала, и дождаться никого не могла. Тогда она и столкнулась случайно с Никтой.

Она сразу начала говорить ей обо всей обидах и горестях своих. И та понимала, что ее подруги страшно будут страдать ото всех любовных похождений.

Ничего пока не сказала дочери своей Никта.

– Я хочу, чтобы все они радовались, – жаловалась Лисса, – но кроме жутких страданий они ничего в моем обществе не испытывают.

– Это и невозможно, – отвечала она, – они слышали о том, что ты творишь. Они становятся рядом с тобой безумцами. Мы не для любви созданы, а совсем для иного, и не стоит лезть туда, где ничего не понимаешь и не ведаешь.

Но в тот момент на свет уже появился Эрот, и о нем неожиданно вспомнила Никта. – Только он может помочь всем, кто мается во тьме без любви и ласки. Вот о нем она Лисе и напомнила:

– Я знаю, ему дано слишком много, чем же он заслужил такие милости.

– У каждого своя судьба в этом мире, – пыталась ее успокоить богиня Тьмы, но она была бессильна перед дочерью своей, – не стоит надеяться на то, что ты не можешь получить, – говорила она, разве не доказал это тот несчастный царь?

И она опустилась в Тартар и отыскала там мученика и к нему приблизилась.

– Ты хотела видеть Эрота вместо меня, но его страсти никогда не будут такими сильными, как мои.

Молчание витало во тьме кромешной. И казалось ей, что разговаривает она с самой собою.

Впервые в те дни столкнулась Лисса с Афродитой, и никак не могла поверить, что легкомысленная красавица могла так любить и быть любимой. Но ведь от сильных страстей и печали бывают сильными, – пыталась она уверить себя. И все сходилось на том, что ничего хорошего из этого получиться не может.

– Холод сильнее жара, – думала она обреченно, – он заставит погибнуть.

Она испугалась, когда сделала такое открытие. Но потом стала гордиться этим, и пошла искать по всему миру того нового, которого могла бы заставит врасплох.

– Пусть он благодарит тьму и бегает за мной по пятам, – думала она в тот момент.

Но ничего не вышло, они все знали заранее и в ужасе от нее бежали без оглядки.

– За год она превратила царя в последнего нищего, – говорили за ее спиной те, с кем она сталкивалась. И никому не хотелось в ее жутких сетях оказаться.

А потом она и встретилась с Герой самой. Никогда прежде не были они так близко. Гера видела и колесо и несчастного царя. Она и прежде слышала об этом, но еще никогда не видела ничего подобного.

– Это с ним из-за тебя случилось, он влюбился, как настоящий безумец, – упрекала ее Лисса. Но и сама дивилась тому, что посмела так говорить с верховной богиней.

– Твой муженек никого не пропустил, а тебя и близко к нему не подпустил, – с горечью усмехнулась она, – ты только рабыня его, и не стану я тебе завидовать. Тебе только и добродетель и осталась, будь она неладна, ничего больше тебе и не позволено.

И она ярилась все сильнее и сильнее.

Глава 13 Ответ Геры

Все это время Гера почти не сталкивалась с богинями тьмы, и убеждала себя в том, что их не существует. А теперь обрадовало то, что они не только существовали, но и были рядом.

– Ты не смеешь так говорить, – воскликнула Гера, – я не потерплю такого.

– А мне-то что, я свободна, а ты всегда остаешься самой верной женой самого неверного мужа, и другого тебе в этом мире не дано.

И странная злость бушевала в душе богини.

– Я делаю то, что хочу, – говорила Лисса.

И она понимала, что никого и ничего не боится.

– Пусть моя сестрица утешает тебя своей подлой ложью, а я не стану этого делать.

Ничего не сказала на это Гера. Она понимала, что соперницу свою ни в чем не сможет убедить. И Лисса удалилась гордая и непреклонная. Она была спокойна как никогда. Но он знала, что столкнется с Зевсом, Гера так просто этого не оставит. Она вместе с этим несчастным царем была похожа на бродягу. Она и не заметила, что одна из нимф смотрела на нее с ужасом.

– Как она несчастна и страшна, – воскликнула она, мертвая кожа и змеи вместо волос. Она никогда не видела медузы, но может быть они родные сестры со всеми Горгонами.

Она не могла больше на нее смотреть и отвернулась. И сама она чувствовала, как смотрит на нее нимфа, о чем та думает, и бросилась прочь. Как страшно было поймать такой взгляд. Она мечтает о любви, оставалось только рассмеяться в ответ. Но каким же грустным казался такой смех.

Оставалось только укрыться и спрятаться, и разрыдаться в ответ. И она не могла остановиться. От этого становилось только хуже.

Узнав обо всем, Никта призвала ее к себе, ей хотелось узнать, что происходит. Она потом долго говорила, что Лиса не женщина и не богиня, она – порождение тьмы и вечного мрака, и другой быть не может.

– Звук ее голоса кажется ужасным не только смертным, но и нимфам. Но ты должна гордиться этим, тут не о чем особенно печалиться.

– Да чем же мне гордиться, – возмущалась она, – я чудовище, они все так говорят, – чудовище, от которого все разбегаются в разные стороны, вот и все радости.

Никта поняла, что и при желании они не смогут больше завоевать власть.

– Мы должны страдать, потому что в свое время были неразумны и нерасторопны. Тогда она и отправилась к Гераклу, чтобы немного развеяться, забыть о тех горестях, которые на них свалились.

Он станет героем героев, других она видеть и слышать не хотела.

Никто не был так дорог Зевсу, и так ненавистен для капризной и ревнивой Геры. Он к тому времени уже по милости ее сделался безумным и натворил много бед. Но долго ему бесноваться не придется. Сам Громовержец решил вмешаться в происходящее.

Он ускользнул от Лисы как раз вовремя, а ей оставалось только яриться. Но разве не предупреждала ее Никта о том, что с ним не стоит особенно связываться.

– Ты и без того была слишком дерзка, а он любимец, а не изгой. И то, что творит Гера, вовсе ничего не значит, она уничтожит и тебя в необузданной ярости своей.

И только после этого и Лиса решила, что лучше всего о нем вовсе не думать. Но это было особенно трудно в тот момент.

– Он танцевал под мою музыку, – вздохнула она.

И жена его оказалась мне под стать, так о чем же он хочет теперь говорить. Она успела ощутить свою власть, но не до конца. Ей хотелось теперь все большего и большего. И когда ее спрашивали о Геракле, она все время повторяла

– Он дорого заплатил за свою нелюбовь ко мне, но по другому быть не может

Она оказалась слишком упрямой. Больше приближаться к Гераклу ей не хотелось. И ей достался Арес. Всем это показалось еще более странным.