Сплошные неприятности

Молодые люди быстро нашли общий язык – с Фенькой всегда было интересно потрепаться. Часами они тихо болтали и хихикали, находя все новые поводы к веселью, а однажды совместно расследовали одно небольшое преступление.

Забегая вперед, можно упомянуть, что это расследование сблизило любителей книг настолько, что между ними возникло дружеское притяжение, которое впоследствии Валерка перепутал с влюбленностью. Путаница не довела ни до чего хорошего их обоих, ведь в итоге Феня прожила лучшие свои годы в одиночестве, а Валерка – в тщательно скрываемых терзаниях. Но он считал, что ему повезло больше, ведь у него есть трое сыновей, и раз он такой везунчик, должен всячески поддерживать менее удачливую сторону.

А еще – раз уж об этом он вспомнил сейчас, наливая себе кофе, – детектив был уверен, что разбил Феньке сердце, как бы мелодраматично это ни звучало…

3

Студенческое расследование Валерки и Фени началось с того, что однажды, листая незабвенный труд профессора Заботинского о династии Меровингов, Феня увидела, что несколько страничек из книги грубо выдраны. Она листала эту книгу из соображений ностальгии, так как монография Заботинского о франкских королях была первой научной книгой, прочитанной ею в стенах вуза, а минуло с тех пор уже четыре года: Средние века изучались на втором курсе, а Феня в момент обнаружения испорченной книги училась уже на пятом.

Она показала изуродованное издание хранителю библиотеки и получила весьма бурную реакцию: Валерка пообещал вырвать ноги из ж… той гадине, что посмела надругаться над книгой, и с щенячьим энтузиазмом занялся расследованием преступления.

Библиотекарь проверил карточку книги, выяснив, что в этом семестре ее брали двадцать человек. Последними в списке были Андрей Ревунов, сынок замдекана филологического факультета, Марина Купавина, девочка из глубокой деревни, и Магомед Абиджанов, парень из горного аула одной из республик Северного Кавказа. Всех троих Феня и Валерка едва знали в лицо, но Валерка не пожалел ни времени, ни сил, чтобы узнать больше о каждом из фигурантов.

Он разведал, что у Андрея Ревунова была репутация маменькиного сынка и редкостно безалаберного типа, Марина считалась хорошей девочкой, но скучной и слишком зацикленной на учебе, а Магомед вообще приехал в Гродин не учиться, а только развеяться перед началом настоящей взрослой жизни и заодно получить диплом. Кстати, недавно к парню приезжал отец, и Мага водил его на экскурсию в институт. А еще, разведал Валерка, некоторые преподаватели извлекли из визита восточного гостя славный гешефт. Кстати, Магомед брал монографию Заботинского после Андрея и Марины, исходя из чего Валерка подозревал его больше остальных.

Все эти факты будущий детектив, брызгая слюной от перевозбуждения, изложил Фене, заметив, что он сможет вытрясти правду из пацанов, но с девицей ему не справиться. Правду говоря, Валерка даже и не подумал бы обращаться за помощью к своей приятельнице, если бы не это обстоятельство. В ранней молодости он был очень галантен по отношению к девушкам и страшно боялся обидеть кого-нибудь из них.

Тем более он изумился, услышав от Фени, что трясти никого не нужно, нужно просто поговорить с подозреваемыми. Ее мнение Валерка принимать в расчет не собирался, поэтому приятели заспорили, перессорились, но после приняли соломоново решение: сначала поговорить, а после потрясти.

Все трое подозреваемых утверждали, что в их руки книга попала целой и такой же осталась. Выслушав каждого, Феня уверенно заявила, что преступник – тихая милая Мариночка.

– Понимаю, – кивнула она в ответ на протестующее «Да с чего?» Валерки, – кажется странным, что усердная тихоня решилась испортить библиотечную книгу! Но больше некому. Смотри сам: Андрей родом из книжной семьи, он привык много читать. Даже во время нашего с ним разговора он заглядывал в «Мастера и Маргариту»…

– Подумаешь! Если он читает Булгакова, то лучше других?

– Нет, просто человек, привыкший много читать, хорошо запоминает печатный текст. Андрею достаточно было бы прочитать разок те несколько страничек из Заботинского, и он сумел бы воспроизвести их на последующем семинаре. Он действительно вернул целую книгу.

– А Магомед? Отец недаром роздал по кафедрам взятки – парень завалил все возможные предметы! Видно, Мага хотел чуток исправиться, чтобы папаша не забрал его назад в аул пасти баранов! А как он съежился, когда узнал, что страницы из учебника были вырваны! Просто битая собака.

– Магомед брал в руки монографию после Марины, но не открывал ее.

– Чем докажешь?

– Мы с тобой не сказали Магомеду о вырванных страницах, а просто спросили его – не заметил ли он, что книга была испорчена. Он поклялся лавашами своей матери, что проштудировал всю книжку от корки и до корки, за ночь глаз не сомкнул, но о вырванных страницах не упомянул. Почему?

– Просто соврал, потому что сам их и выдрал.

– Умнее было бы соврать, что страницы уже были вырваны до него, и он проклинает до седьмого колена ту подлую свинью, что попортила казенное имущество! Не знал Магомед о вырванных страницах ничего до тех пор, пока мы ему этого не сказали. А смутился он потому, что мы его на лжи поймали.

– Ну а Марина?

– А вот Марина как раз и оказалась негодяйкой, испортившей учебник. У нас в основном учатся дети из интеллигентных семей, прости уж за снобизм.

– Ну, – подтвердил Валерка.

– Марина – сирота, из приюта в самом отдаленном районе нашей области. Понимаешь, Марину очень жалко, ей ведь не на что рассчитывать – в наш престижный вуз она попала только потому, что детей-сирот принимают вне конкурса, и только благодаря своим мозгам и отличной учебе она сможет остаться в Гродине. А если Марину отчислят – да еще с первого курса, – то она вернется в родную деревню. Представь, как ей там было тоскливо! Она все сделает, чтобы в городе остаться. На первом курсе – вырвет из монографии странички, на пятом – переспит с нужным человеком…

– Зачем ты так жестоко? – чуть смутился Валерка.

– Это не я, а жизнь для таких, как Марина, жестока. Давай поговорим с ней. Чуть нажать придется, конечно…

Как только Валерка сказал девочке, что за порчу учебника ее могут исключить из института, Марина разрыдалась, умоляя, чтобы ее преступление не стало достоянием общественности.

…Забравшись в свой «УАЗ-патриот», Валерка набрал Фенин номер:

– Доброе утро, Феня! Ты как?.. Мне нужна твоя помощь.

Большие неприятности

1

– А вы к кому?

Мужской голос, прозвучавший из динамика как раз над Фениной головой, заставил ее вздрогнуть. В отличие от бывшей супруги, Валерка не растерялся и ответил суховато-загадочным тоном, которым, по его мнению, должен говорить преуспевающий частный детектив:

– Николай Николаевич нас ждет.

– Щас проверю, – ответил динамик и через полминуты, потраченные на переговоры с хозяином дома, разрешил: – Входите…

Огромная калитка в высоченном металлическом заборе клацнула и приоткрылась. Детектив и его помощница вошли во двор. Немалое пространство двора напоминало городской сквер: газоны с кустами и деревьями, ровные дорожки и монументальные деревянные лавки. За деревьями просматривались гаражи и перед ними – красивый «мерседес» представительского класса. Валерка рассматривал дорогую игрушку с большой завистью. Ему, отцу троих детей, «мерседесы» и не снились.

Возле машины стоял высокий парень, одетый в кожаную куртку. Он изучал посетителей, не скрывая любопытства, будто по дорожкам двора шли инопланетяне. Валера поздоровался с парнем кивком, тот ответил дружелюбным жестом.

В это время Феня, в целом не пылавшая горячей страстью к недвижимости, загляделась на дом. Он был большой, очень большой, и очень красивый. Понравились Фене и огромные окна, и эркеры, и балкончики, и башенка с левого края.

Как только посетители подошли к двери, она распахнулась. На пороге стоял еще не старый, но уже седой человек в джинсах и рубашке. Это был не кто иной, как Николай Николаевич Самохин, губернатор Гродинской области. Он суховато поздоровался и прошел вперед, приглашая Валерку и Феню идти следом.

Изнутри дом не разочаровал. В нем были мраморные лестницы, большие окна, простор, свет, мебель под старину и запах свежего ремонта.

Феня с любопытством рассматривала человека, в чьи личные дела она была косвенно вовлечена. Он был ни высоким, ни маленьким, ни толстым, ни худым. Его широкое лицо производило приятное впечатление, и казалось, что лет через двадцать Самохин будет вылитый Дед Мороз с рождественской открытки.

В голубых глазах этого человека Феня заметила растерянность, а в целом губернатор просто источал острое беспокойство.

– Это мой эксперт, Александра, – представил Феню детектив.

– Эксперт в какой области? – спросил губернатор.

– В психологии, – соврала Феня. В психологии она была дуб дубом.

– Ну, тут психология не потребуется, – ответил Николай Николаевич. – Валера, давай отпустим девушку!

– Александра – человек надежный. – Валерка безапелляционно поставил точку в обмене мнениями.

За то Валерку и ценили соратники, друзья и клиенты. Он умел быть вот таким – решительным и строгим.

– Что же, – сказал губернатор, – пусть будет по-твоему. Но дело очень серьезное. Сначала поговорим.

Он свернул налево и провел гостей в комнату. По дороге Феня заметила в углу небольшой фирменный пакет из супермаркета «Куб». Не удержавшись, она заглянула внутрь.

Комнату, в которую привел гостей губернатор, Феня назвала бы каминной. Тут был сам камин, полки с книгами, журнальный столик, массивные кресла, ковры на паркете, недурные натюрморты на стенах. Усадив Валерку с Феней, Николай Николаевич быстренько налил себе рюмку водки, стоя у бара, предложил выпить и пришедшим. Валерка сурово отказался, а Феня согласилась на бокал вина.

– Да, вино не помешает, – согласился хозяин дома. – Итак, Валерий Иванович, дело такое: у меня в доме мертвое тело. Но я понятия не имею, что случилось. Пришел домой, а оно тут.

Валерка не моргнув глазом спросил:

– Вы знаете этого человека?

– Да, знаю.

– У вас есть причины желать ему смерти?

Губернатор заметно расстроился:

– Нет, конечно…

– Как давно вы обнаружили тело?

– Я с утра пятницы, всю субботу и до часу ночи был за городом. Ездил на охоту с друзьями, в заповедник. Эту ночь провел в городской квартире. В дом приехал часа… – он глянул на запястье, – час назад. Илюша меня привез.

Пока шел этот разговор, Феня отпила глоток вина, поставила бокал на столик и прогулялась по комнате. Подошла к окну, полюбовалась пейзажем, остановилась возле холодного камина, восхищаясь его размерами и представляя себе, как здорово было бы разжечь его и протянуть к огню руки.

На каминной полке стояли фотографии – губернатор с президентом, с юмористом Задорновым, с космонавтом Гречко, с хоккеистом Морозовым. Самохин, видно, был неравнодушен к селебрити. Чуть с краю, но на видном месте стоял портрет красивой черноволосой женщины. Это была первая жена губернатора – Аделаида Восканян.

2

– Где тело? – спросил Валерка.

Губернатор как-то съежился.

– Ну если девушка готова увидеть это… – сказал он, глядя в спину Фени.

Она повернулась к Николаю Николаевичу и опустила голову в знак согласия.

– Тогда идем на место.

В соседней комнате, на диване с яркими шелковыми подушками в гаремном стиле лежала светловолосая женщина в красивом брючном костюме терракотового цвета, под которым белела расстегнутая блузка. Прямо в центре груди женщины разлилось небольшое красное пятно.

В первую секунду Фене померещилось, что это не настоящая женщина, а манекен, который только что стоял в витрине. Его сняли со штырька и положили на диван, но так как манекен не человек, а кусок пластика, то расслабиться он не смог и сохранял свою напряженную позу и в горизонтальном положении.

Феня растерянно моргнула, глянув на детектива. Тот поймал ее взгляд и тихо пояснил:

– Трупное окоченение.

Он склонился над телом, тронул бледную щеку женщины, потом бесцеремонно сунул руку ей за ворот, пощупал запястье, попробовал согнуть руку в локте. Пригляделся к окровавленной блузке, долго разглядывал ткань, кровавое пятно.

– Огнестрел, как я вижу, – заметил он, выпрямляясь и переключая внимание на окружающие тело вещи.

Тронул пальцами обивку, крайне осторожно приподнял тело и заглянул под него, пошарил под спиной трупа, затем снова взялся рассматривать тело. Он словно забыл о присутствующих здесь живых людях.

Все это время Феня и губернатор стояли поодаль, не решаясь подойти.

– Что-то мне нехорошо, – сказала Феня, покачнувшись.

Губернатор шагнул к ней, и она стала валиться прямо ему на руки. Осторожно подхватив посетительницу, Самохин отвел ее к креслу, приговаривая:

– Вот, я же говорил…

– Спасибо, – сказала она, присаживаясь. – Лучше уже.

Валерка обернулся к Николаю Николаевичу, не обратив внимания на маленькое происшествие с Феней.

– Скажите мне честно и откровенно, – обратился детектив к Николаю Николаевичу, – как это, по-вашему, случилось?

Феня вцепилась взглядом в лицо губернатора.

– Не знаю, – ответил он. – Вот честно, ничего я не понял! Да это и не важно. Я хочу, чтобы вы, Валерий, помогли мне от тела избавиться. Я ее не убивал, но, если о теле кто-нибудь узнает, скандала не избежать. А у меня губернаторский срок кончается, и я не хочу в деревне свой век доживать! Помогите мне, Валерий!

Самохин вовсе не просил детектива, он очень вежливо приказывал.

– Кто она такая? – допытывался Валерка неприятным нудным тоном, который резал по нервам тупым ножом.

– Она – моя знакомая, – нерадостно признался Николай Николаевич после паузы, – у нас была встреча назначена, я для этого сюда и приехал из городской квартиры. Не знаю, как она в дом проникла, охрану я на выходные отпустил. Приезжаю сегодня утром, а она – тут. Может, она в комнате была, а кто-то в дом проник и застрелил ее? Я слышал, у нас банда грабителей орудует.

– Что-нибудь пропало из дома?

– Нет.

Губернатор замолчал, будто набрав в рот воды, а детектив насупился.

– Ну а ты, – спросил он Феню, – что думаешь?

Его вопрос вывел Феню из состояния задумчивости.

– Да что тут думать? Это Валентина Комарова, бывшая невеста Николая Николаевича, которая устроила скандал на собственной свадьбе, опозорив губернатора перед всем честным народом.

Губернатор закусил губу и очень недобро посмотрел на Феню.

– Вы в курсе? – неприятно удивился он. – М-да, я бы не хотел… Валерий, вы несете ответственность за нераспространение этой информации.

Валерка лишь поднял левую бровь, что вышло весьма значительно.

– Вы решили отомстить Валентине за позор на свадьбе? – бесцеремонно наседала Феня.

– Валера, почему девушка так говорит?.. – просил защиты у детектива Николай Николаевич. – Что за вопросы такие?

– Вы заманили ее в свой дом, а потом застрелили?

– Перестаньте, девушка!

– Она вас шантажировала чем-то? Требовала у вас отступного?

– Да что же это, Валерий?! – возопил губернатор. – Она же меня в убийстве обвиняет! Да это же!..

Он задохнулся собственным возмущением и замолчал, продолжая гневно таращиться на наглую Феню.

– Прошу вас ответить на вопросы Александры, – сухо посоветовал Валерий губернатору.

Николай Николаевич набрал в легкие воздуха и выпустил его со страдальческим видом.

– Я не мстил Валюте. Мы расстались вовсе не плохо. Я очень рассердился на свадьбе, правда. Выглядел идиотом… Но не убивать же Валюту из-за этого! Она мне очень нравится… нравилась. И она меня вовсе не шантажировала. Убивать Валюшу у меня не было никакого желания, поверьте мне.

3

Николай Николаевич в сторону дивана старался не смотреть, но на последней своей фразе не выдержал и глянул на тело. На миг его глаза увлажнились.

Оставив осмотр места преступления, Валерка уточнил:

– А кто-нибудь другой мог желать ей смерти?

Губернатор сделал пару шагов в сторону, устало опустился в кресло. Выглядел он совершенно расстроенным.

– Нет, – ответил он коротко и отвернулся.

Феня осторожно подошла к дивану. В последний раз она видела Валентину такой уверенной в себе, полной жизненной энергии! Кто бы мог подумать, что все кончится так быстро и бессмысленно?

Валера спросил хозяина дома:

– У вас в доме есть пистолет?

– Нет, зачем? Обычно в доме дежурит охранник, но я же сказал, что отпустил всех еще вчера.

– Всех – это кого? – поинтересовалась Феня рассеянно, приседая перед диваном на корточки и рассматривая лицо жертвы. Оно было невероятно бледным, несмотря на косметику.

– Охранника, – начал перечислять губернатор, – водителя, горничную, повара.

– Как Валя приехала в ваш дом? – спросил Валерка.

Он уже не смотрел на тело, а очень осторожно осматривал карманы ее жакета.

– На такси, я думаю.

– А где ее верхняя одежда?

Губернатор пожал плечами.

– Мне надо дом осмотреть, – сказал Валерка.

Он вопросительно глянул на хозяина области, тот кивнул:

– Конечно!

Осмотр дома оказался долгим мероприятием. Детектив медленно ходил по комнатам, заглядывая в разные углы, кое-что фотографировал извлеченным из кармана куртки маленьким фотоаппаратом, приглядывался, принюхивался, размышлял.

Все это время Феня наблюдала за Самохиным, надеясь, что у хозяина возникнут интересные эмоции в связи с осмотром его дома, и это подтолкнет расследование Валерки в нужную сторону. Увы, Николай Николаевич равнодушно следовал за Валеркой, лишь слегка насупившись.

Последним сыщик осматривал кабинет Самохина. Губернатор вошел в дверь первым и присел на краешек стола. Пропуская вперед Валерку, Феня устало вздохнула, но детектив совершенно не торопился.

– Что же, я все видел, – сказал он лишь через двадцать долгих минут. – Вернемся к телу!

4

По дороге в библиотеку Феня вдруг заявила:

– Ни в коем случае нельзя избавляться от тела, Николай Николаевич!

Как бы она ни пыталась сдерживать горячность, у нее это не выходило. Губернатор нахмурился, и было совершенно очевидно, что девушка раздражает его до зубовного скрежета. Не скрывая легкого пренебрежения к персоне той, что смела в такой момент соваться со своими советами, губернатор спросил:

– И что вы предлагаете? Раззвонить по городам и весям?!

– Вызывать милицию.

Никто Фене не возразил, и в комнате повисла пауза. Николай Николаевич морщился, словно от зубной боли, Валерка задумчиво почесывал затылок.

– Я согласен с тобой, – неожиданно сказал он бывшей жене. – От милиции, простите, полиции, ничего скрывать нельзя. Тем более генерал Выпаско – ваш сторонник, Николай Николаевич, даже ваш ставленник. Позвоните ему, опишите ситуевину, попросите помощи, тайны следствия. Он оценит ваше доверие. А мы тем временем найдем убийцу.

Слушая детектива, губернатор все больше сутулился и мрачнел.

– Плохо это кончится, – произнес он потерянно. – Ты, – он вдруг перешел на «ты», обращаясь к детективу, – думаешь, что если я продвинул Выпаско на должность, то мне он будет пятки лизать? Черта с два! Случись что, тут же переметнется!

Как это с ней часто происходило, неожиданно Феню накрыл приступ острой жалости к сидящему напротив нее человеку – как он одинок! И некому доверять!

Она не очень-то интересовалась государственными делами, но не могла не знать некоторых вещей о Самохине. Нынешний губернатор Гродинской области был не из категории политиканов, а из числа кондовых хозяйственников, которые плохо умеют лизоблюдствовать, но хорошо знают, как сделать так, чтобы область процветала. А кому оно нужно, это процветание? Только жителям области. А кому нужны эти жители?

Феня вздохнула и сказала:

– Николай Николаевич, тем более лучше уж быть честным и поступать по закону! Что, если тело Вали вам подсунули? Те, кто сделал это, как раз и рассчитывают, что вы начнете прятать тело, скрывать правду. Это же подстава!

Губернатор охнул и сдался окончательно:

– И это может быть правдой. Ладно, позвоню в полицию, Выпаско. Прямо сейчас и позвоню. Пусть радуется! – добавил он досадливо.

5

На обратном пути Валерка спросил:

– Откуда ты убитую знаешь, Феня? Получилось очень эффектно, когда ты всю подноготную губера выложила!

– Валя была клиенткой «Юдифи». Это Наташа ее с Самохиным познакомила.

– А ты веришь, что губернатор не убивал Валю?

– Пожалуй, верю. Он точно любил ее, готовился к встрече.

– Почему это ты так думаешь? – игриво поинтересовался бывший муж.

– В прихожей стоял пакетик из «Куба». А в нем был шампусик, фрукты, конфетки. На свидание надеялся наш губернатор, на свидание!

– А она не дала, и он ее застрелил! – ловко ввернул Валерка.

– Он ее Валюшей называл, прослезился даже один раз. И руки у него порохом не пахнут. Я сделала вид, будто в обморок упала, и руки его понюхала.

– Гм, интересные наблюдения, интересные методы… – сказал себе под нос детектив и добавил погромче: – За то тебя и ценю! Но даже если он и убил Валю, то не в доме. Я ни капли крови не нашел.

– Да, в комнатах было чисто… Единственное, что я заметила, – губернатор что-то скрывает от нас.

– Что?

– Не что, а где, – поправила его Феня. – В ящике стола в своем кабинете. Он присел на стол, прикрыл его телом, ты заметил?

– Нет. Я учту… Еще вот что. После выстрела Валя упала на что-то твердое, не на диван. И лежала там, пока ее тело не окоченело. Затем ее переложили на диван. А судя по степени окоченения, убита она была ночью, в промежуток с двух и до четырех часов.

– В таком случае везти ее должны были в большой машине. Тело-то не сгибается. И вот еще что интересно: почему у Вали блузка была расстегнута? Она с кем-то кокетничала?

– В общем, как-то так! – согласился Валерий. – А теперь мы с тобой должны искать убийцу, а иначе генерал Выпаско нашего губера в тюрьму упечет. И этого допустить нельзя!

– Да, – оживленно согласилась Феня. – Он неплохой человек, жизнь у него непростая. Мне его жаль очень, надо помочь!

Валерка вдруг невесело рассмеялся:

– Феня, ты иногда бываешь такой глупой, что страшно за тебя! При чем тут какой он человек и кого тебе жалко? Другое важнее! Только благодаря ему мой бизнес процветает. Он – моя крыша, понимаешь? Что бы мне ни понадобилось в делах – я звоню ему, и все решается. У нас тут знаешь как сложно работать?.. А у меня трое детей, я их не просто кормить обязан, я должен обеспечить им перспективы, образование – все! Ты понимаешь?

Феня посмотрела по сторонам, на улицы зимнего города, на синее морозное небо и ответила безо всяких эмоций:

– У нас с тобой всегда были разные мотивы. Но если тебе снова моя помощь потребуется – обращайся. Кстати, отчет я составлять не буду, мы и так все подробно обсудили.

Дела семейные

1

– Наташа, а можно я в квартире твоей бабушки пока поживу?

Наташка, разбиравшая бухгалтерские бумажки в своем кабинете, подняла голову и рассмеялась:

– Наконец-то, Феня! Я предлагаю это уже полгода.

– Я думала, ты квартиру сдала.

– Нет, хочу ее отремонтировать немного перед сдачей, да все руки не доходят. Но ты живи в ней сколько надо.

– Я заплачу.

– Отстань! – Наталья вытащила из сумки внушительную связку ключей, отцепила один из них и протянула Фене. – Но ты же не из мазохизма собираешься там поселиться?

Феня закатила глаза и взяла ключи.

После этого недолгого разговора она села в троллейбус и покатила на улицу Ленина, в дом, где когда-то уже жила. Причем не одна, а со своим мужем Валеркой Мирончуком. Их брак продлился всего полгода, а потом Валерка развелся с Феней, чтобы жениться на будущей матери своих детей, уже, кстати, беременной старшеньким. Самой смачной подробностью их развода стало то, что Валерка бросил Феню ради ее родной сестры, Майи.

По идее Феня должна была бы сойти с ума от обиды и разочарования, но она не только сохранила ясность мышления и спокойствие духа, но даже – где-то в чем-то – испытала облегчение.

В то время Фене было двадцать четыре года, и она уже достаточно изучила себя, чтобы признать: одиночество ее не страшит. Прошло уже почти пятнадцать лет, а она оставалась при том же мнении. Бывший муж стал другом и с некоторых пор коллегой. В связи с этой странной дружбой раздражали Феню только два обстоятельства: Валерка считал себя обязанным продолжать заботиться о своей бывшей, а лучшая подруга Наталья терпеть Валерку не могла.

Краху Фениного брака и женитьбе Валерки на Майе сопутствовали еще кое-какие события. И вот их-то Феня переживала гораздо более тяжело. Как раз в то время, когда Валерка собирал свои вещи в квартире на улице Ленина, в другой квартире, на улице Макарова, умерла двоюродная бабушка Фени и Майи. У бабы Светы детей не было, а Сашу и Майю она всегда любила и баловала. На пороге смерти бабушка объявила своим родственникам, что все свое имущество (трехкомнатную квартиру, гараж и деньги на сберкнижке) она делит между девочками поровну, а исполнителем своей последней воли назначает мать внучек, Кристину Петровну Фенину. Имело место и письменное завещание, заверенное нотариусом.